— Пригодились? — резко повернул к нему голову Трипио. — Я бы сказал, они оказались незаменимыми. Если бы не я, то вам и десятой части этой информации не прочитать.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — согласился Ландо. — Ты и вправду очень нам помог. Но если бы не администратор Сонсен, мы вообще бы сели в большую лужу.

Широко улыбнувшись, Дженика ткнула Ландо в бок, но, видно, чуть сильнее, чем ей этого хотелось.

— Да полно вам! А то перехвалите, — проговорила она. — Единственное, что я сделала, это показала вам, где хранятся записи вахтенных дежурных.

Но эти прозаические записи рассказали о многом и натолкнули на весьма ценные мысли. Да и как иначе, если в них, как в зеркале, отразилась картина происходящего на Станции.

Изучая события, было совсем нетрудно понять, что происходит неладное. Оказалось, что на Станции функционируют системы, о существовании которых никто не знал. Резкие колебания энергии. Резкие всплески и ямы на графиках радиации. Некоторые из них были настолько велики, что требовалась временная эвакуация персонала Станции. Аберрация полюсов Станции, которая приводила к постепенному изменению ориентации ее оси.

— Произошло изменение оси вращения. Как же вы, специалисты, объяснили себе подобный факт? — поинтересовался Ландо.

— Центральная Станция всегда корректировала свои параметры автоматически, — ответила Дженика. — Ведь барицентр никогда не остается на одном и том же месте. Станция и прежде меняла свое положение в какой-то степени для того, чтобы сохранить ориентацию в пространстве. Ничего неожиданного для себя мы не заметили.

— Это детали, — заметил Ландо. — Главное заключается в другом. Я это сразу понял, едва увидел конические фигуры на полюсах Станции. Шесть конусов, окружающих большой центральный конус, — типичное устройство старой модели репульсора. Да и в современных репульсорах используется тот же принцип. Короче говоря, теперь такие крупные системы не используются. Ведь чем больше размеры репульсора, тем тяжелее должен быть объект, для которого он предназначен. — Ландо включил объемную модель Центральной Станции и показал на схематические изображения репульсоров. — Они довольно велики, но ведь и планеты — отнюдь не малютки.

— Все обитаемые планеты оснащены собственными репульсорами, — возразила Календа. — Зачем же создателям Кореллианы понадобилась эта Станция с такими репульсорами?

— А затем, что это не простой репульсор, — ответил калриссит. — Это гиперпространственный репульсор. Станция эта была предназначена для того, чтобы можно было как бы пробить брешь, туннель в гиперпространстве, захватить какую-то планету и подтянуть ее к себе. Станция действует не столько з качестве репульсора, сколько в качестве буксировочного устройства. Так было задумано ее строителями.

— Но каким же образом работает эта система? — заинтересовался Люк Скайвокер.

— Понятия не имею, — пожал плечами Ландо. — Но, как остроумно заметила администратор Сонсен, не так уж и важно знать, каким образом действует то или иное устройство. Главное — знать, что оно, таки да, работает. Я предполагаю, что Станция выполняет функции своего рода линзы, которая способна усилить и направить в гиперпространство мощный поток энергии репульсора. Думаю, при зтом используется гравитационный потенциал планет Талус и Тралус, но твердой уверенности у меня нет.

— Но зачем кому-то потребовалось использовать космическую станцию в качестве сверхмощного буксировочного устройства? — удивилась Дженика.

— Вопрос поставлен неверно, — покачал головой Ландо. — Надо ставить его совсем иначе: почему ваши земляки стали использовать гиперпространственный репульсор-буксир как космическую станцию? Творцы настоящей звездной системы создали Центральную Станцию, использовали ее по назначению, а затем бросили за ненадобностью. И вот тут-то ваши предки — или чьи-то еще предки — решили на ней поселиться. Зачем, дескать, добру пропадать? То самое образование, которое вы назвали Пустотоградом, никогда не предназначалось для обитания. Это было своего рода хранилище огромных количеств энергии, выбрасываемых репульсором, который затем снова заряжался.

— Вы говорите — заряжался? Выходит, Пустотоград — это всего лишь гигантская аккумуляторная батарея?

— Что-то вроде того, — согласился Ландо.

— Но ведь там жили люди!

— Все может быть, но Станция была предназначена не для их проживания.

— Но почему же постоянно функционировала Точка Накала? — упорствовала Дженика. — Ведь она существовала тысячи лет, вырабатывая световую и тепловую энергию постоянной мощности. Ведь была в этом какая-то нужда. Мы-то думали, что это искусственное солнце зажжено для того, чтобы снабжать светом и теплом жителей города. Но, оказывается, мы ошибались. Выходит, правы не мы, а вы.

— Для чего понадобилась Точка Накала, я не знаю, — нахмурил брови Ландо. — Используют же на некоторых планетах для приготовления пищи водород и метан. В газовых плитах всегда горит слабенький огонек. Как только вам потребуется что-то приготовить, зажечь горелку вам не составит никакого труда.

— Так вы хотите сказать, что Точка Накала, которая обеспечивала нам освещение и отопление, была всего-навсего лампой-ночником?

— Возможно. Но возможно и другое. Строители Станции могли преднамеренно оставить этот огонек, после того как выполнили свою работу. Как знать, может, они и действительно хотели, чтобы хранилище энергии со временем превратилось в обитаемую Станцию. Ведь, в конце концов, они вовсе не собирались снова запускать репульсор. Создав Кореллианскую Систему звезд, они сочли свою задачу выполненной.

— Мы отвлеклись от главного, — вмешалась Календа. — Вы можете нам объяснить, почему вы полагаете, что Центральная Станция используется для разрушения звезд?

— Ну что же, если вы не хотите поверить мне на слово, то объясню. Можно с помощью математики доказать, что вид и уровень энергии, необходимой для того, чтобы отбуксировать планету через гиперпространство, вполне достаточны для того, чтобы вызвать волну сжатия в ядре звезды. Если направить энергию репульсора-буксировщика в ядро звезды, да еще сконцентрировать эту энергию, произойдет взрыв — взрыв достаточно мощный, чтобы привести к образованию сверхновой звезды.

— Верим вам на слово, — поспешно отозвалась Дженика. — С математикой я всегда была не в ладах. Валяйте дальше.

— Для того лишь, чтобы проследить, куда ведут системы и цепи, которые мы обнаружили, потребуется жизнь одного, а то и двух поколений. У вас же в распоряжении только я да пара дройдов, а времени и вовсе нет никакого. И все-таки я уверен, что картина, которую я набросал в общих чертах, верна. В доказательство я могу привести записи в вахтенных журналах и сравнить их с событиями, которые произошли на Станции. Начнем с того, что Центральная Станция резко меняет ориентацию оси вращения. Затем мы узнаем о «необъяснимых всплесках энергии», «переходных событиях», «внеплановых выбросах радиации». В вахтенных журналах можно найти уйму и других «бюрократизмов», свидетельствующих о том, что никто не понимал, что же происходит.

Как мне представляется, эти самые «переходные события» и прочие явления — не что иное, как подготовка к тому, чтобы зажечь горелку, — Точку Накала. Происходит первая вспышка Точки Накала, гибнет множество народа, возникает хаос, людей охватывает паника, начинается эвакуация населения. Немного спустя происходит преднамеренный взрыв звезды. Затем начинается гражданская война. Тотчас после появления первой сверхновой звезды еще раз смещается ось вращения Центральной. Причем смещение достигает невиданной прежде величины. На Станции не оставалось никого, кто мог бы доложить о всех событиях, но записи в автоматически заполняемых журналах указывают на то, что происходило то же, что и в первый раз. Затем автоматические записывающие устройства регистрируют колебания потока энергии. Происходит это в тот самый момент, когда включаются гравитационное поле и генератор помех. Происходит вторая вспышка Точки Накала, а вслед за тем — еще один преднамеренный взрыв звезды.

— Но как это могло случиться, если мы ничего не ощутили и ничего не наблюдали? — засомневалась Дженика. — Вы нам рассказываете об огромных выбросах энергии, источник которой находился на Станции. Но никто из нас ничего не видел. Не было ни мощной вибрации, ни резкого повышения температуры.

— В данный момент Станция излучает невероятно сильное гравитационное поле и поле, блокирующее все каналы связи. Вы ощущаете хотя бы одно из них?

— Ориентировка, — проговорила Календа. — Каким образом ориентирована Станция?

Ладдо включил голографический проектор, и все увидели изображение звезд, прилегающих к Кореллиане.

— Красная точка в центре дисплея — это наше местонахождение. Видно положение Южного полюса Центральной Станции относительно звездного поля до начала трагических событий. — Из центральной точки дисплея выползла голубая линия, направленная неведомо куда. — Такой была ориентировка Станции после первого сдвига оси вращения. — Возникшая красная линия вонзилась в самую середину звезды, — Это ТД-10036-ЕМ-1271, — объяснил Ландо. — Первая звезда, которую превратили в сверхновую. — Ландо набрал следующую команду, и возникший золотой луч уперся в другую звезду.

— Танта Зилбра, — объяснил Ландо. — Вторая звезда в списке террористов. Население несколько десятков тысяч. Подозреваю, что большинство из них погибли. Я кое-что смыслю в вопросах снабжения и техники, поэтому смею предположить, что такое количество людей едва ли удалось своевременно эвакуировать. А вот это, — проговорил он, — очередная цель. — Вспыхнула лиловая стрелка и вонзилась еще в одну звезду. — Это третья звезда, о которой говорилось во время первого предупреждения мятежников. Бово Яген. Я заглянул в справочник. По данным одного источника — это планета с населением восемь миллионов человек. Другой источник указывает, что это две планеты с населением, предположительно, двенадцать миллионов. Это что касается самих планет. А сколько народа проживает на станциях, в поселениях, шахтерских поселках к так, далее — не ведает никто. Центральная Станция — разрушительница звезд, она готовится к тему, чтобы превратить в пыль и пепел эту звезду и эти планеты вместе с их населением.

— Когда это должно случиться? — спросила Календа.

Ландо нажал на клавишу на панели компьютера. Появились часы обратного отсчета времени.

— Этим вопросом занимался Арту. Нужно учесть время, необходимое для того, чтобы импульс преодолел гиперпространство, затем время, необходимое для возникновения цепной реакции внутри звезды и превращения ее в энергию взрыва. Центральная Станция направит ударную волну энергии в гиперпространство ровно через сто двадцать три часа, десять минут и тридцать секунд, начиная с данного момента, в соответствии с объявленным террористами планом. Через двенадцать часов и двенадцать минут после посылки импульса в ядре звезды произойдет взрыв и ее разнесет на части.

— Пылающие звезды! Подумать только — Центральная Станция — моя родина — является орудием террора, — охваченная ужасом, проговорила Дженика.

— А тот, в чьих руках находится Станция, будет обладать достаточной властью, для того чтобы держать в своих руках Кореллианский Сектор, а возможно, и всю галактику, — проговорила Гзриэл. — «Делайте, что приказано, а не то мы взорвем и вашу звезду».

— Погоди, погоди, — вмешался Люк. — Одна деталь не вписывается в нарисованную тобой картину. Если Центральная — орудие для разрушения звезд, тогда она сама по себе является бесценным сокровищем, самым главным и важным участком Кореллианской Системы. К чему же вся эта суматоха с планетарными репульсорами? Почему же заговорщики не пытаются овладеть Центральной Станцией?

— По трем причинам, — отвечал Ландо. — Во-первых, потому, что она и без того у них в руках. Во всяком случае, им известен способ, как ею управлять. Я больше чем уверен, что на этой Станции имеется хорошо замаскированный и надежно защищенный пост управления. Вздумай мы его искать, мы его не нашли бы и через сто лет. Вполне вероятно, на посту этом нет ни души. Все оборудование на нем управляется автоматически, соединено с соответствующими таймерами и пультами дистанционного управления. Второй причиной может быть обыкновенная дезинформация. Если вызвать всеобщий ажиотаж и заставить всех искать репульсоры, то кому придет в голову устанавливать местонахождение устройства, разрушающего звезды. А третья причина…

— А третья причина у нас перед самым носом, — закончила за него Календа. — Или мне так кажется. Я не занималась теорией репульсоров со школы, но, насколько я помню, они способны интерферировать и вступать в резонанс друг с другом. Правильно? И это свойство интерференции двух и более репульсорных ячеек можно использовать для направления импульсов и контроля над ними. Подав питание на небольшой репульсор, установленный сбоку, можно отклонить пучок энергии, излучаемый основным репульсором.

Ландо кивнул и принялся рассуждать:

— Совершенно верно. Планетарные репульсоры могут заблокировать пучок энергии, излучаемой в гиперпространство репульсором Центральной Станции. Лишь репульсоры подобного класса достаточно мощны для такой цели. Пойдем дальше. Планетарные репульсоры могут использоваться не только для блокировки, но и для усиления потока энергии. На практике задача будет адовой, но теоретически можно настроить все планетарные репульсоры таким образом, что они станут ведомыми по отношению к ведущему репульсору на Центральной Станции. В результате мощность и радиус действия главного репульсора еще больше увеличатся. В настоящее время Центральная Станция питается за счет гравитационного потенциала Талуса и Тралуса. А если она станет подпитываться за счет Селонии, Кореллианы и Дролла? Вопрос этот я не изучал досконально, но, думаю, располагая сетью из пяти планет и Центральной Станции, можно, пожалуй, подключиться и к потенциалу звезды Корелл. Будь я на месте конструкторов этой системы, я бы наверняка предусмотрел такую возможность. Вы только представьте себе Центральную Станцию, располагающую таким количеством энергии. Тот, кто управляет ею, смог бы нанести удар по любой точке галактики. Он сумел бы захватить любую планету и включить ее в свою систему или же уничтожить ее, если ему это понадобится. Хозяева Станции смогли бы, генерировать гравитационное поле или помехи в пределах всей галактики или в пределах какого-то определенного ее участка, который они захотели бы изолировать от остальных. С помощью подобной системы можно было бы осуществлять проекты, до которых пока еще никто не додумался.

— Теперь многое из того, что прежде не имело никакого смысла, становится мне понятным, — признался Люк. — Ты упомянул об использовании репульсоров для создания помех главному репульсору. Но как это сделать?

— Проще пареной репы, — отозвался Ландо. — Если, надлежащим образом настроенный пучок энергии какого-то репульсора направить на Центральную Станцию, то можно нарушить направление и настройку поданного с нее импульса.

— А нельзя с помощью планетарных репульсоров переместить Центральную Станцию? — спросил Люк.

— Их, мощности окажется, недостаточно, — ответил калриссит. — Центральная обладает гораздо более мощным потенциалом, чем любой из планетарных репульсоров. Если бы совместными усилиями удалось сместить Центральную Станцию, она сумела, бы вернуться туда же, где находилась до этого. Но любой из планетарных репульсоров может изолировать Центральную, направив на нее блокирующий импульс.

— Ну, хорошо, теперь мы стали такие умные, — заключила Календа. — Но как мы можем использовать эти знания?

Ландо беспомощно развел руками:

— Даже не представляю. Мы не знаем, кто управляет репульсором, откуда и как. Мы лишь смутно представляем, себе, какова эта система, но не знаем, даже в общих, чертах, как ею управлять.

— Существует же какой-то силовой кабель, который можно перерубить, какой-то пост управления, который можно взорвать, — предположила Дженика.

— Я уверен, он существует, только где он? Если мы не обшарим все палубы, оболочки и отсеки этой Станции, мы этот пост не найдем. Но если бы даже мы отыскали систему управления, то я не уверен, что нам удалось бы вывести ее из строя. Имейте в виду, система эта настолько надежна, что работает с незапамятных времен.

— Тогда надо взорвать всю Станцию, — заявила Гэриэл.

— Какими средствами? — пожала плечами Календа. — В нашем распоряжении всего один легкий крейсер и два эсминца. Ни один из них не несет на борту бомбы такой мощности, чтобы уничтожить объект протяженностью в триста километров. Если предоставить бакуранским инженерам достаточно времени, то им, возможно, удастся установить на Станции мощные заряды и с их помощью основательно повредить ее внутреннее устройство. Но на это нужно время, а не сто двадцать часов и сколько-то минут.

— Тогда нам остается одно, — произнес Люк. — Надо сообщить о грозящей опасности. Рассказать нашим сторонникам то, что мы узнали. Если нам удастся найти союзников на здешних мирах и сообщить им то, что нам стало известно, это будет толчком к действиям. Если они сумеют своевременно овладеть планетарным репульсором (сообразят, как им надо управлять) и смогут блокировать направленный в гиперпространство импульс энергии, то немало жизней будет спасено.

— Если бы да кабы, — покачал головой Ландо. — Слишком уж много этих «если».

— Я и сам это понимаю, — отозвался Люк. С этими словами он взглянул на часы, ведущие обратный отсчет времени. Часы, показывающие, сколько еще осталось жить планете Бово Яген. Секунды таяли на глазах. — Чтобы покончить с этим «когда», понадобятся все «если».

Корабль быстро спускался в жерло шахты репульсора. Быстро — но не настолько, чтобы Эбрихим не успел разглядеть эмблему на днище фюзеляжа. Это было изображение мертвой человеческой головы с кинжалом в зубах.

— Это легионеры! — вскричал он. — Надо поднять защитные экраны.

— Этого нельзя делать! — воскликнула тетушка Марча. — Дети еще не вернулись. Надо подождать, когда они поднимутся на борт корабля.

Эбрихим вскочил в кресло второго пилота и повернулся к пульту управления огневыми средствами. Между тем вражеский корабль уже опустился на дно камеры. Крепко сбитые парни, вооруженные до зубов, начали выскакивать из люков десантного средства еще до того, как оно перестало раскачиваться на амортизаторах.

Огневые средства. Эбрихим не очень-то разбирался в том, как следует ими пользоваться. Но надо же что-то делать. Здесь должна быть какая-то система автоматического управления турболазерными установками…

Неожиданно чьи-то огромные ручищи подхватили его и извлекли из кресла. На место второго пилота, которое занимал Эбрихим, уселся Чубакка, тотчас же принявшийся приводить в боевую готовность оборонительные средства. На бортовые огневые устройства начало поступать питание.

— Дети на борту! — воскликнула Марча. — Поднимайте трап. Включайте защитные экраны.

Чубакка утопил кнопку подъема трапа и протянул руку к пульту управления экранами. Но было поздно: из люка в полу отсека управления на Чубакку смотрел легионер с внушительного вида бластером в руке. «Сокол» был окружен десантниками, стоявшими внутри периметра защитных экранов. Несмотря на это, Чубакка попытался пустить в ход экраны. Освещение отсека стало ярче: на защитные генераторы пошел ток. Но кроме этого ничего не случилось. Чубакка аж взвыл от досады. Зажимы! Легионеры, должно быть, прикрепили зажимы к экранам, соединив их с корпусом. Вот почему не удается включить защитные устройства.

Из десантного корабля вышел рослый, плечистый, обросший бородой мужчина. Неприятно улыбаясь, он направился к «Соколу».

— Сал-Соло! — произнес Эбрихим. — Это он.

— Он двоюродный брат нашего папы? — спросил наставника Анакин. Эбрихим обернулся. Он и не знал, что дети собрались в отсеке. Таким образом, вся их компания оказалась в сборе.

— Да, это двоюродный брат вашего папы и ваш двоюродный дядя, — отозвалась Марча. — Но я сомневаюсь, что знакомство с ним доставит вам удовольствие.

Эбрихим старался не слушать, о чем тут говорят. Надо сосредоточиться. Минуту! Да нет же, они не все в сборе. Но если он, Эбрихим, мог ошибиться, то почему бы не ошибиться ж непрошеным гостям. У дролла возникла идея. Не план, нет, а только идея, которая, возможно, позволит им воспользоваться этим обстоятельством. Как знать, возможно, им даже удастся найти выход из этого, на первый взгляд безвыходного, положения. Результат будет достигнут не сразу, но все-таки у них есть шанс на успех. А это уже две большие разницы, как говаривали в старину.

Плохо то, что, во-первых, у них всего несколько секунд, чтобы воплотить идею, которая пришла ему в голову. Во-вторых, воплощение ее зависит целиком и полностью от Кьюнайна.

Тракен Сал-Соло был на седьмом небе от счастья. Ему выпал подарок судьбы, нет, подарок богов. Он расхаживал по своему новому приобретению. Он им восхищался и думал о том, чего с его помощью можно добиться. Наконец-то он заполучил планетарный репульсор. Он положил все свои силы на то, чтобы своевременно обзавестись таким устройством. Сал-Соло полагал, что ему удастся отыскать репульсор на Кореллиане, но, по иронии судьбы, нашел его на планете дроллов.

Хотя какое это имеет значение. Главное — планетарный репулъсор у него в руках. И у него есть время, чтобы суметь контролировать положение. Задрав голову, он разглядывал идеально ровный круг голубого леса, находившегося в нескольких километрах от него. Потом взгляд его скользнул по мощным и изящным очертаниям конусов — пусковому устройству репульсора. И все это принадлежит емз. Ему.

Затем Тракен Сал-Соло посмотрел на космический корабль. Какая удача, какая награда за все его старания. Даже если бы он захватил один лишь «Сокол», это была бы увесистая пощечина Хэну Соло, посмевшему совершить побег. Но обнаружить на борту корабля еще и этого вуки и детей Хэна — разве можно мечтать о большей удаче? Тут же и два этих никчемных дролла, но разве можно сравнить их с отпрысками дражайшего его кузена? Эта мелюзга — не только шанс отомстить ненавистному семейству, нет, это возможность добиться кое-чего поважнее. Если повести дело с умом, то и войну можно выиграть. У него вдруг появилась возможность контролировать ситуацию. Теперь они у него в руках. Сама Лея Органа Соло у него вот тут — в кулаке. Теперь-то она не отвертится, сядет за стол переговоров.

А как только сядет, то и уйдет с пустыми руками. Он навяжет ей такие условия, что сердце Новой Республики будет вырвано, а сама она будет до такой степени опозорена и дискредитирована, что Республике этой долго не протянуть.

Конечно же, этого можно было достичь и иным способом. Недавняя гибель Танта Зилбры, неизбежный конец, который ожидает Бово Яген, гарантия тому. Население галактики, на глазах у которого происходят такие драматические события — и правительство Новой Республики бессильно их предотвратить, — утратит доверие к такому правительству. Оно поймет, что с таким правительством нечего церемониться, и восстанет против него. Конечно, все это на руку ему, Тракену. Но будет лучше, гораздо лучше, если ключевой фигурой в низложении правительства станет он, Сал-Соло. Человек, который посмел захватить чад главы государства и сделал их своими заложниками, — это личность. Личность, которую нужно бояться, с которой следует считаться. И таким человеком стал он.

Но какой толк в том, что он будет удерживать у себя их отпрысков, если Хэн Соло и Лея Органа Соло не будут знать об этом? Поэтому помехи следует прекратить. Сделать это не составит никакого труда. Зашифрованная команда по каналу радиосвязи, поданная на тайный пост управления, расположенный на Центральной Станции, выключит в два счета генератор помех каналов связи. Без сомнения, тем лицам, которые строили этот пост, и в голову не могло прийти, что он окажется в руках у него, Тракена Сал-Соло. Разве могли они подумать, что обслуживающий персонал поста управления окажется продажным и способным изменить своим хозяевам?

Наконец-то в его распоряжении последний элемент головоломки, которого недоставало. Он владеет планетарным репульсором, и он единственный из мятежных лидеров в Системе Кореллианы, которому ведомы возможности репульсора. Уничтожить космический корабль — сущий пустяк по сравнению с возможностью держать в своих руках заговор разрушителей звезд.

Тракен понимал, понадобится время, возможно, много времени, прежде чем его инженеры научатся управлять репульсором. Но не это главное. Главное — это то. что он вправе блефовать, делать вид, что он контролирует репульсор. А этого более чем достаточно, чтобы добиться желаемого результата.

Более чем достаточно.

Сидевший перед экраном устройства обнаружения дальнего действия, адмирал Хортел Оссилеге увидел, как в устье репульсорной камеры опускается десантное судно сторонников Лиги в защиту прав человека. Изображение было зернистым и расплывчатым: сканнеры работали на предельной дистанции. Следовательно, корабль находится вне радиуса действия огневых средств крейсера. Какое это унижение, когда тебя положили на обе лопатки. Какая досада и злость охватывают тебя при этом! Но нельзя показывать, что ты взбешен. К добру это не приведет. И в то же время нельзя не восхищаться выдержкой и дерзостью командира десантного корабля, который полез на рожон — в пасть репульсору, который может превратить корабль в пыль в считанные доли секунды. Даже «Незваный гость» не посмел бы осуществить такого рода операцию. Тем более что это рискованно: ведь крейсер составляет значительную часть огневой мощи республиканских сил. Оссилеге позавидовал своему противнику, который имел такую свободу в выборе решений.

Но раз уж зашла речь о выборе решений, то он имеет дело с репульсором совершенно такого же типа, с помощью которого был буквально стерт в порошок «Дозорный». Следует считаться с тем, что очень скоро этот репульсор будет обладать такой же разрушительной силой. Если уже не обладает. Ведь кто-то успел запустить его. Более чем вероятно, этот кто-то умеет нацеливать это смертоносное оружие и стрелять из него.

Адмиралу пришло в голову, что этот умелец — союзник легионеров. Если это так, то, выходит, десантный корабль не стал рисковать, а прилетел, чтобы окончательно закрепить за Лигой права на владение планетарным репульсором, который был обнаружен и запущен агентурой легионеров.

И все же. И все же. Вспомним, как происходила, посадка корабля. Она больше напоминала захват вражеского объекта, чем приземление на базу, закрепленную за Лигой. У адмирала создалось такое впечатление, будто неприятель был так же удивлен успехом своей операции, как, и он сам. Они поступили совершенно таким же образом, каким хотел действовать Оссилеге — воспользоваться ситуацией и захватить операторов репульсора врасплох. У адмирала было такое чувство, что история еще не закончена. Должно случиться что-то еще, должны произойти какие-то перемены в обстановке. И такие перемены можно использовать е выгодой, для, себя.

Ко всему, посадку совершил небольшой десантный корабль. На борту его человек двадцать-тридцать. Никак не больше. Крейсеру ничего не стоит справиться с таким отрядом, каким бы мощным оружием тот ни располагал. Оссилеге был убежденным сторонником теории, согласно которой оружие играет гораздо меньшую роль, чем люди, в чьих руках оно находится. На борту «Незваного гостя» имеется некоторое количество десантников, да и собственные десантные суда под рукой. Пожалуй, фронтальную атаку на репульсор проводить не следует, но ведь существуют и другие способы нападения на объект. Возможно, они требуют больше времени и умения, но сказываются столь же успешными.. Смелость города берет — гласит старая истина.

Оссилеге обратился к адъютанту, стоявшему рядом, с ним:

— Передайте мои наилучшие пожелания капитану Семмаку. Корабль должен выйти на орбиту, синхронную орбите вращения планеты. Следует держаться вне поля зрения шахты репульсора. Будем ждать развития событий и начинать подготовку к высадке десанта на поверхность Дролла.

Отдав честь, адъютант поспешил прочь, чтобы передать приказания адмирала. Оссилеге неотрывно смотрел на изображение планетарного репульсора, появившееся на экране сканнера. Подняв, руку, он шутливо поприветствовал невидимого командира вражеского судна.

— Первый раунд выиграли вы, сударь, — проговорил он, обращаясь к экрану. — Но не будем забывать, что главные события еще впереди. А то бывает, что начал за здравие, а свел за упокой.