Глава седьмая

ВЕРЮ КАЖДОМУ ЗВЕРЮ

— Мне должны предоставить доступ к работающим средствам связи, — сказала Лея Органа Соло, уже в который раз обращаясь к охраннику. Тот поставил поднос на стол, не обращая никакого внимания на узницу, в гневе сжимавшую кулаки. Лея уже много дней сидела взаперти в «Корона-хаус». Совсем недавно это была резиденция генерал-губернатора, теперь же здание превратилось в тюрьму «Лиги защитников прав человека». Лея была готова находиться где угодно, но только не здесь.

— Вы что, не слышите? Вы мне должны предоставить доступ.

Всякий раз, принося узнице пищу, охранник тяжело дышал. Поставив поднос на стол и переводя дыхание, он, видно, решил, что можно обратить внимание и на пленницу и посмеяться ей в лицо — причем не в первый раз.

— А ты знаешь что? — произнес он. — Не собираюсь я ничего этого делать. Никакого доступа ты у меня не получишь ни к чему. И вот еще что скажу. Можешь говорить мне сколько угодно насчет этого, когда я тебе еду приношу. Да еще снизу. — Охранник неприятно оскалился. — Говори, не возражаю. Может, тебе от твоей болтовни становится легче. — Забирая поднос, на котором он приносил завтрак, весельчак проговорил: — Принесу тебе ужин, можешь опять бухтеть свое, если желаешь. — По-видимому, охранник был очень доволен своим остроумием: выходя из гостиной, превращенной в камеру, в которую поместили Лею, он захохотал громче обыкновенного.

Не доходя до двери, весельчак огляжу лея,

— Чуть не забыл, — сказал он. — Мы перетасовываем заключенных. А то одна такая подралась со своей сокамерницей. Придется их рассаживать. Так что после обеда жди гостей.

Снова захохотав, охранник вышел в коридор.

Послышался щелчок замка. Лею всегда раздражал этот звук. У этой шайки невежд одно на уме — как бы не забыть запереть дверь.

Усилием воли Лея заставила себя успокоиться. Разжав стиснутые в кулаки руки, сделала три глубоких вдоха. Существуют специальные упражнения Джедая, позволяющие достигнуть более полного спокойствия, но она просто не желала успокоиться окончательно. Ведь гнев тоже доставляет удовольствие.

Хотя она ничуть не проголодалась, а пища, похоже, приготовлена на походной кухне, да и то кое-как, Лея заставила себя сесть за стол и приняться за еду. Ей нужно поддерживать силы. Рано или поздно легионерам придется решать, что с ней делать, поэтому необходимо быть свежей, полной сил, готовой действовать.

Она глотнула воды, чтобы залить неаппетитное варево, положенное ей в тарелку, и попыталась обдумать положение, в которое попала.

Если верить тайной депеше, которую ей прислали, то легионеры взорвут вторую звезду — Танту Зилбру. Произойдет это через три с половиной недели в том случае, если Новая Республика не выполнит их требования, которые невыполнимы.

Во-первых, зачем выдвигать такие условия, которые явно нереальны? И к чему Лиге понадобилось пускаться на все тяжкие ради того, чтобы послать секретную депешу, если всего сутки спустя ту же информацию, лишь слегка видоизменив ее, она сообщила «по секрету всему свету»?

Что-то тут не так. Или план действий Лиги столкнулся с серьезными трудностями, и теперь мятежники что-то импровизируют как умеют, при этом блефуя. Или же тайное послание имело своей целью отвлекающий маневр, скрывающий какие-то иные намерения, пока ей неизвестные.

Лишь сейчас Лея заметила, что успела кончить трапезу, хотя так и не поняла, что именно принесли ей на подносе. Отодвинув поднос в сторону, она попыталась пораскинуть мозгами.

Вновь и вновь она мысленно возвращалась к проблемам, к противоречивым выводам, нелогичности поступков. Ухватиться просто не за что. Она даже не понимала, сколько времени прошло — две минуты или два часа, — прежде чем услышала щелчок отпираемого замка.

Ах да. Охранник что-то сказал о новой сокамернице. Вот и превосходно. Будет с кем поговорить. Наверное, легионеры полагают, что наносят ей преднамеренно оскорбление, поместив к ней постороннего человека и нарушив право главы государства на личную неприкосновенность или что-то в этом роде, Если это так, то она намерена их разочаровать. Она, Лея Органа Соло, прежде всего — дипломат. Она встретит новоприбывшую со всей доброжелательностью. Поднявшись, Лея обошла стол и приклеила к лицу приветливую улыбку.

Дверь распахнулась, и ухмыляющийся охранник втолкнул в комнату какую-то женщину. Улыбка на лице Леи погасла.

Это была Мара Шейд.

Дверь захлопнулась. Две женщины как зачарованные смотрели друг на друга. Мара Шейд. Почему именно она? У нее слишком много вопросов относительно роли Мары во всем этом кризисе остались без ответа. Мара доставила Лее послание, но нет никаких подтверждений, что получила контейнер с депешей именно таким образом, как заявляет. Она словно сквозь землю провалилась, когда началась атака на «Корона-хаус», и появилась лишь на следующий день откуда-то сверху, заявив, что попала в ловушку во время первого удара по зданию. И опять никаких доказательств. Только слова. А вот теперь она в камере Леи. Что это — случайность? Уж не вздумалось ли охранникам поразвлечься, полагая, что обе не найдут общего языка и рассорятся? А может, это подсадная утка?

Сколько раз покушалась она на жизнь Люка. Принято считать, что все это осталось в прошлом. А если нет? Не знаешь, что и думать.

Живая картина замерла еще на мгновение, затем молчание было нарушено Марой. Шагнув вперед, она едва заметно кивнула, и, хотя обращалась она к Лее по имени, тон и манера ее поведения были сухи и официальны.

— Здравствуйте, Лея, — проговорила она. — Рада вас видеть.

Она не протянула руки и не приблизилась. Судя по виду, она была спокойной, сытой и хорошо отдохнувшей. Тревоги последних нескольких дней — если они были для нее действительно тревожными — не оставили на ней никакого следа. Высокая, стройная, фигурой и грациозностью Мара напоминала балерину. Черный спортивный костюм оттенял ее рыжевато-золотистые волосы, ниспадавшие на плечи.

— Я тоже рада, — ответила Лея, не зная, правда это или нет. Она повернулась, подошла к столу и села на прежнее место — хотя бы для того, чтобы нарушить неловкую паузу.

— Насколько я могу судить, вы не знаете, что и подумать, — спокойно произнесла Мара, сев напротив Леи. — Будь я на вашем месте, я бы тоже недоумевала. Женщина вы неглупая, как и я. Понимаю, у вас много причин подозревать меня. Ничего из того, что я вам скажу, не сможет вас убедить в моей непричастности ко всему происходящему. Не знаю, в какой мере вы обладаете способностями Джедая, вряд ли они у вас были в достаточной степени развиты, чтобы прозондировать мое сознание.

— Я не очень доверяю своим способностям, — призналась Лея.

— На этом и остановимся, — заключила Мара.

— Вы хотите сказать, что я просто должна доверять вам?

— Доверять в чем? — пожала плечами Мара. — Насколько мне известно, мы с вами не союзники. Единственное, что нас объединяет, — это желание отсюда сбежать.

— Могу ли я быть уверена даже в этом? — спросила Лея.

— Да, — с улыбкой ответила Мара. — Можете. Я просто жажду отсюда вырваться. Чем дольше меня здесь маринуют, тем хуже это сказывается на моем бизнесе. Вам хорошо известно, что я не скрываю своих сббственных интересов. Сидя здесь, — я теряю время и деньги.

— И это должно убедить меня, — заметила Лея.

— Нет, — ответила Мара. — Но других доводов у меня нет. К этому безумию я не имею никакого отношения, но доказать это не в состоянии.

Лея впилась в Мару долгим я пристальным взглядом. У нее возникла твердая уверенность, что если бы Мара захотела, то могла бы сказать гораздо больше, но, похоже, она не намерена распространяться на эту тему.

— Вы можете мне сообщить, что творится в городе?

— Не очень много, — отозвалась Мара. — Я находилась в заключении тремя этажами ниже. Моя прежняя сокамерница обвинила меня в том, что я прихлебательница легионеров. Слово за слово, мы с ней сцепились, и вот я здесь. Ничего такого, чего не знали бы и вы, мне не известно.

— А как же теория? — спросила Лея. — Я не имею никакого отношения к ситуации, даже толком ничего понять не могу. Все как-то не стыкуется. Каково ваше мнение по поводу происходящего?

Вопрос был поставлен елишкам общо, чтобы Мара смогла ответить на него, даже если бы захотела. Лее было нужно знать мнение Мары, вернее, ее мнимое мнение.

— Никакой теории у меня нет, — возразила Мара. — Но мне кажется, что диктатор Тракен Сал-Соло знает, что он делает. Он хозяин положения, и он об этом знает. Он достаточно умен, он ловкий политик и может предсказать результаты своих действий. Не думаю, что ему нужно что-то предпринимать. Полагаю, ему нужно только заявлять о том, что он намеревается что-то предпринять.

— Результатом этих заявлений о своих намерениях выгнать с планеты представителей других рас, отличных от человеческой, стали мятежи и погромы, — отозвалась Лея. — Его слова способствовали дальнейшему ухудшению и без того плохих отношений между тремя расами. Экстремальные обстоятельства привели к экстремизму людей.

— Полагаю, именно на это и рассчитывал Сал-Соло, — заметила Мара Шейд. — Может быть, он просто хочет выставить Новую Республику в невыгодном свете. Разумеется, он поставил вас в дурацкое положение,

— Как пить дать, — согласилась Лея. — Он поставил передо мной дилемму — сделать выбор между двумя невозможными с политической и физической точки зрения решениями. Или позволить погибнуть тысячам, возможно, миллионам в результате удара по их планете, Или же насильно депортировать миллионы людей, живых существ, с земель, на которых жили еще их предки. Что бы я ни предприняла, репутация Новой Республики будет сильно подмочена, если не погублена вообще.

— Вполне вероятно, в том-то и заключена его цель, — отметила Мара. — И цель эта — распад Новой Республики. Он хочет превратить Кореллианский сектор в независимое, суверенное государство. Мне кажется, чем слабее будет Новая Республика, тем удачнее будут складываться обстоятельства для этого суверенизатора.

— Так что его не слишком-то заботит, что произойдет или что мы предпримем, поскольку в конце концов мы все равно предстанем перед всеми в самом невыгодном свете. Так ведь?

— Это одна теория, — пожала плечами Мара.

— Но до тех пор, пока мы остаемся узницами, мы ничего не сможем сделать, — сказала Лея. — Какая ему польза от того, что он держит нас под замком?

— Никакой, насколько я могу судить, — согласилась Мара. — Поэтому я не думаю, что это будет долго продолжаться. Я думаю, что в «Корона-хаус» он будет держать свои войска до тех пор, пока не убедится, что действительно ситуация у него под полным контролем. После этого он выведет отсюда своих легионеров и прекратит помехи. Вы с Микамберлекто получите возможность отдавать любые приказы войскам, если только сможете с ними связаться. Только к тому времени у вас их вряд ли много найдется. Проку от вас будет очень немного. И вы не сможете покинуть систему. До сих пор действует мощное гравитационное поле. Он не намерен его отключать. Таким образом он не дает возможности вам выбраться с Кореллианы, а вашим друзьям — прийти вам на помощь.

— Но гравитационное поле не помешает Новой Республике осуществить интервенцию, — возразила Лея. — Оно только замедлит ее. Если флоту Новой Республики понадобится месяц, два или три полета со скоростью ниже световой, чтобы добраться сюда, они все равно прибудут сюда.

— Лея, госпожа глава государства. При всем к вам уважении, хочу вот что сказать вам. Я первоклассный коммерсант. Основой моей деятельности является информация. Если уж мне известно, что флот Новой Республики в данный момент не в состоянии сражаться, и если враги будут просматривать вашу личную корреспонденцию, то не думаю, что они знали бы меньше, чем я. Пожалуй, об этом они знают не меньше вашего.

— Если только не больше, — согласилась Лея. — Даже если Тракен нас отпустит, то будет следить за каждым нашим шагом. Потом попытается шантажом заставить меня вести с ним переговоры. Переговоры под дулом пистолета. — Лея помолчала. — Ну уж нет. Надо выбраться отсюда раньше, чем это произойдет.

Мара пристально посмотрела на Лею.

— Вот к этому и клоню.

— Что вы имеете в. виду? — насторожилась Лея. — Вы что-то задумали?

После некоторого раздумья, Мара пожала плечами:

— Хорошо, я скажу. Хотя мои слова могут прозвучать как приглашение в ловушку. Так что мое дело сообщить, а вы как хотите, так и воспринимайте мои слова. У меня есть управляющее устройство для моего корабля «Нефритовое пламя».

Лея изумленно вскинула глаза на Мару, но как бы не видела ее лица. В мозгу ее мелькнуло сразу несколько вариантов заговора, направленного против нее. Управляющее устройство обычно предназначается для дистанционного управления космическим аппаратом. Самые простые типы представляют собой устройства самонаведения. Стоит нажать на клавишу, и корабль прилетит к вам. Более сложные системы могут приводить в действие фактически любые важные приборы на корабле. Лея даже не знала, как ей отнестись к этому сообщению. Вполне вероятно, что это какая-то ловушка. Ничего удивительного в гом, что в распоряжении у Мары есть такой прибор, но другой стороны, если она им располагает, то почему не воспользовалась зт?

— А где оно, это устройство? — спросила Лея.

— Оно спрятано — спрятано надежно — в твоих апартаментах на двенадцатом этаже. Добраться до него мне пока не удалось. Признаться, я и теперь не знаю, как мне его раздобыть.

— Я тоже, — призналась Лея. — Если только придумать какой-то способ проникнуть через запертые двери и миновать посты, выставленные на лестничных площадках. Судя по табличкам, мы на восемнадцатом этаже. Но также знаю, что казармы легионеров, по-видимому, находятся на шестнадцатом и семнадцатом этажах.

— Откуда вам это известно?

— Мои апартаменты были на пятнадцатом, — ответила Лея. — Я видела, в каком состоянии находилось здание, прежде чем нас арестовали. После нападения пятнадцатый этаж представлял собой жалкое зрелище, а на этажах с восьмого это пятнадцатый царил полный разгром, Так что легионеры не могут располагаться ниже шестнадцатого этажа. И мой надзиратель упоминал о том, что ему приходится носить еду откуда-то снизу: когда он приходит, то никак не может отдышаться.

— И это все? — спросила Мара. — Больше вам ничего не известно?

— Я почти убеждена, что это так. Но ваш этот прибор… Неужели охранники его все еще не нашли? — удивилась Лея.

— Эти громилы и собственную голову не отыщут в темноте, — насмешливо произнесла Мара. — У меня сложилось впечатление, что они были заняты совсем другим делом: распихивать по карманам все, что имеет хоть какую-то ценность.

Лея стала лихорадочно размышлять. Тут ее осенило.

— Возможно, только возможно, — проговорила она, — что смогу вам помочь добраться до вашего прибора. Если мне это удастся и если прибор на том же месте, то сумеете ли вы включить его?

— А как вы собираетесь добраться до него? — поинтересовалась Мара.

— Скажем, так: допустим, что я смогу это осуществить, — ответила Лея. В словах Мары она нашла несоответствие. Как она могла так проколоться? — А помехи? Как ваш прибор сможет работать при наличии помех?

— Легионеры — не первые, кто глушит каналы связи. Мой прибор оснащен вспомогательным устройством — это комлазер, который работает на видеосигналах. — Встав из-за стола, Мара подошла к окну и раздвинула шторы. Затем показала пальцем. — Там космический порт. Отсюда мой корабль кажется крохотной точкой. Но я его вижу. «Нефритовое пламя» опечатан и закреплен. Но до тех пор, пока прибор получает видеосигнал от него, я в состоянии управлять кораблем. Возможно, на таком далеком расстоянии и при наличии помех придется потрудиться, но я сумею это сделать.

— Итак, вы полагаете, что, будь у вас при себе прибор, вы смогли бы посадить свой корабль рядом?

— Не исключены какие-то сбои, но вероятность девяносто пять процентов или около.

— Но сумеете ли вы посадить свой корабль достаточно близко, чтобы мы смогли подняться на борт?

Мара нахмурилась.

— Придется постараться, — ответила она. — Вероятность упадет до семидесяти пяти процентов.

— Чем сидеть сложа руки, лучше это, — заметила Лея.

— Но каким образом вы доберетесь до моего прибора? — снова спросила Мара.

Лея пристальным взглядом посмотрела на сокамерницу. До сих пор у нее не было никаких доказательств того, что она не связана с Лигой, но теперь Лея почему-то верила этой женщине. Ну а вдруг Мара окажется на высоте? Ну и что из этого? Что может случиться хуже того, что уже случилось? В худшем случае ее, Лею, могут убить. Нечего говорить, перспектива не блестящая. Однако с точки зрения интересов Новой Республики умученный глава государства предпочтительнее такого, которому придется выбирать: или сквозь пальцы смотреть на то, как гибнут миллионы живых существ, или участвовать в депортации за пределы планеты чуть ли не всего населения. Если есть хоть какой-то шанс спастись, то она готова рискнуть своей головой.

— Для этого нам нужна удача, — наконец ответила она. — И еще нам нужно все как следует обмозговать. Давайте-ка сядем рядком да поговорим ладком.

Глава восьмая

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ К ЗВЕЗДАМ

— У меня такое чувство, что мне не следовало сказать одну вещь вам об ваших обстоятельствах жены, — проговорила Дракмус.

— Не сразу и поймешь, о чем это вы, — заметил Хэн, расхаживая взад-вперед по камере. — А еще обещали научиться говорить правильно.

— У меня получилось бы и лучше, — отозвалась Дракмус, — если бы уважаемый Соло не спятил меня с ума своей нервозностью. Я не могу сосредоточиться.

— Не свел меня с ума, — поправил ее Хэн.

— Спятил или свел — не важно. Главное, вы сами дуетесь, как мышь на кошку.

— Как мышь на крупу, — машинально произнес Хэн, по крайней мере в сотый раз подходя к двери камеры. — Дуюсь, как мышь на крупу.

— И я о том же, — сострила селонианка.

— Послушайте. По-моему, я здорово придумал. Двое охранников приносят нам еду. Один несет поднос, второй прикрывает его бластером. Я беру свой поднос у первого охранника и швыряю его в лицо второму надзирателю. Он уклоняется, чтобы поднос в него не попал, я хватаю его бластер, а вы сбиваете первого и завладеваете его оружием. Потом мы выходим в коридор, и после этого…

— Пока вы смело швыряете свои булочки в двух первых охранников, третий охранник, за ним четвертый, пятый, шестой, седьмой проделывают в нас обоих множество дырок, — спокойно закончила за него Дракмус, не вставая с койки. — А в том случае, если все промахнутся, все выходы закроются, будет объявлена тревога, и начнется методичная охота на нас.

Хэн сердито посмотрел на Дракмус.

— Умеете вы вдохновить на подвиги, — буркнул он. — Вам это известно?

— Гораздо больше, чем вам. Терпение, уважаемый Соло. Все это требует чуточку терпения.

— Терпение! Разве не вы сообщили мне, что моя жена находится под каблуком у Мары Шейд. Я должен выбраться отсюда и предупредить ее об опасности, спасти ее!

— Мертвый вы этого не сможете сделать, — заметила Дракмус. — Мертвая я тоже ничего не смогу сделать, а я хочу сделать что-то большее, чем ничего. А ваши безумные планы приведут к тому, что нас обоих убьют. Оставайтесь спокойными. Оставайтесь спокойными.

— Спокойным? Как можно оставаться спокойным? — возмутился Хэн.

Неожиданно Дракмус вскочила на ноги. Наклонив голову набок, она сделала предостерегающий жест.

— Тише, прошу вас! — прошептала она.

— Чего это вы? — выпучил на нее глаза Хэн.

— Тесс! Тихо! — повторила Дракмус. Хэн замер как вкопанный и стал прислушиваться. Наконец до него донесся низкий гул, к которому примешивалось лязганье. Повернувшись к Хэну, Дракмус обнажила свои чудовищные зубы, что обозначало улыбку.

— Вы слышите? — спросила она. — Хотела бы я знать, что это значит.

— Вы готовы? — спросила Мара.

— Не вполне, — улыбнулась Лея. — Но, думаю, сойдет и так.

Если не практически, то теоретически план был вполне выполним. Разработан он был превосходно, но может произойти многое, что помешает его осуществлению.

— Тогда за дело, — проговорила Мара.

«Корона-хаус» был спроектирован как резиденция генерал-губернатора, а не как тюрьма. В нем не было камер, но зато было множество гостиничных номеров — разных размеров, с разными удобствами, в зависимости от ранга гостя. Номера поменьше более или менее напоминали обычные комнаты в гостиницах. В них-то и разместили легионеры своих узников. Поскольку это были обыкновенные номера, в них отсутствовали такие предметы роскоши, как решетки на окнах, хотя на кроватях лежало постельное белье. Когда наступила ночь, Лея и Мара решили воспользоваться обеими этими особенностями комнаты, в которой находились.

Один шаг к выполнению плана уже был сделан. Сняв с обеих постелей простыни и одеяла, они разрезали их на полосы с помощью тупого ножа, незаметно взятого с подноса Леи, и связали их между собой. Получился импровизированный канат, который, как надеялась Лея, прочнее, чем кажется на первый взгляд. Сделать второй шаг оказалось делом более сложным. Существует много способов неслышно разбить окно, но можно и наделать шуму. Гораздо лучше его просто открыть, хотя дело это и непростое. Дело в том, что охранники приварили фрамуги. Правда, кое-как. На одном из окон шов был достаточно прочный, который невозможно удалить. Зато на другом, видно, работал халтурщик. Это была капля металла, которая вроде бы и не способна была что-то удержать.

Но в действительности шов этот оказался достаточно прочным. Пришлось целых двадцать минут поочередно возиться с ним. Сначала Мара, за ней Лея, потом снова Мара пытались всунуть клинок ножа в щель между фрамугой и подоконником. Сначала казалось, что все их старания напрасны: они только погнули нож да расковыряли подоконник. Лея, которая взялась за работу во второй раз, решила уж отказаться от попытки разрушить шов и попробовать разбить стекло, но тут раздался треск: шов лопнул посередине. С улыбкой посмотрев на Мару, Лея подняла вверх фрамугу. Чтобы проделать отверстие в сетке и разорвать ее, понадобилось несколько секунд. Потоки началось самое трудное. Привязав к спинке кровати один конец импровизированного каната, Лея надела на себя нечто вроде сбруи и, пропустив в петлю канат, встала на подоконник и бросила свободный конец каната вниз.

— Пожелай мне удачи, — обратилась она к Маре.

— Желаю, — отозвалась Мара Шейд. — Ведь за тобой пойду я.

Проглотив слюну, Лея встала на выступ снаружи окна. Сильно дернула за канат. Похоже, держит. На мгновение остановилась, огляделась вокруг. Ночь была холодной, ясной, дул ветер, растрепав ей волосы, закрывавшие молодой женщине лицо. Внизу расстилался город Коронет, но она старалась не смотреть вниз. Взглянуть вдаль — другое дело. Картина казалась более четкой и близкой.

Город словно замер. Не слышно было ни шума транспортных средств, ни голосов, приносимых ветром, ни аккордов музыки. Издалека доносился лишь гул и рокот прибоя. Линию горизонта можно было различить с трудом. Заметны были ряды валов, увенчанных шапками пены, которые обрушивались на прибрежный песок. Потом повернулась в сторону города.

Целые его участки были не освещены. Даже и там, где горели огни, их было мало. Под холодным ясным небом город казался каким-то одиноким, наполовину опустевшим. Возможно, так оно и было. Наверняка все представители рас, отличных от человеческой, которые наделены хоть частицей здравого смысла, уехали из города или где-то попрятались.

Но не затем же она вылезла из окна, чтобы любоваться городским пейзажем. Лея убедилась, что примитивная сбруя, которая должна была поддерживать ее во время спуска, скользит по канату, глубоко вздохнула, еще раз проверила прочность каната и повисла на нем всей тяжестью, перелезая через подоконник. Потом стала спускаться вниз, надеясь, что они с Марой правильно рассчитали длину каната, который должен достать до пятнадцатого этажа.

Спуск оказался гораздо более легким, чем она ожидала. По крайней мере вначале. Канат без труда выдерживал ее вес, узлы, связывающие полосы простыней, затянуты надежно и скользят вокруг ее тела и сбруи, не путаясь. Когда ее ноги оказались примерно над верхней частью семнадцатого этажа, Лея остановилась. Отталкиваясь от стены, она отошла в сторону от окна, чтобы кто-нибудь не заметил ее и чтобы не разбить стекло. Скорее всего, стекло достаточно прочно и раздавить его не так-то легко, но совсем недавно по окнам стреляли, и стекла могут оказаться выбитыми.

Хотя и с большим трудом, но ей удалось отодвинуться за контуры окна вопреки силе тяжести, заставлявшей ее двигаться отвесно вниз.

Как назло подул ветер. Порыв его был непродолжительным, но он успел пронизать ее до самых костей и, спутав волосы, ослепил ее. Убедившись, что сможет удержаться с помощью одной лишь левой руки, а канат никуда не сползает, правой рукой Лея поправила волосы и закрепила их как могла. Отпустив канат, она убедилась, что пальцы у нее совсем окоченели.

Лея посмотрела на подоконник, приближающийся снизу. Почти добралась. Взглянула на окно и с облегчением убедилась, что шторы на нем задернуты. Но надо быть осторожней. Шум снаружи, когда находишься на семнадцатом этаже, очень настораживает.

Добравшись до оконного выступа, она очень обрадовалась тому, что под ногами у нее что-то прочное и твердое, хотя бы на несколько мгновений. Но, даже стоя на прочной опоре, она не чувствовала себя в безопасности. Она может поскользнуться и упасть. Сильным порывом ее может сбросить вниз. На ней по-прежнему была надета сбруя, но, для того чтобы она поддерживала, канат должен быть натянут. Если же он порвется, Лее конец. И все-таки, оказавшись на выступе, она могла руками натянуть свою импровизированную веревку.