Дела у Хэна шли как обычно, то есть не слишком гладко. Вокруг него собралась целая ватага служащих космического порта. Каждый из них указывал на то или иное правило, которое следовало выполнить, и при этом громко спорил с Хэном. Хорошо, что у Хэна не оказалось при себе бластера. Иначе бы он не удержался от соблазна выстрелить несколько раз в воздух, чтобы поуспокоить всю эту шушеру. Сколько правил безопасности он в таком случае нарушил бы, только Небу известно.

В старые добрые времена такой шумихи вокруг очередного старта никто не поднимал. Задраиваешь люки, получаешь «добро» на старт — и вперед. Правда, в те самые старые добрые времена количество кораблей, взмывавших в небо планеты Корускант и приземлявшихся на его посадочных площадках, было раз в десять меньше нынешнего.

За последние годы в околопланетном пространстве Корусканта происходило слишком много аварий из-за столкновений с космическим мусором, который давно бы уже следовало ликвидировать. На других планетах правила полетов были все еще довольно либеральными, но на Корусканте дело обстояло иначе: движение в космосе было слишком оживленным, чтобы отпускать удила. Выход был один: скрупулезно выполнять космический кодекс, не делая скидки на то, что в течение жизни многих поколений на этот кодекс никто, мягко говоря, не обращал внимания. Сложность заключалась в том, что такие старые корабли, как «Сокол», должны были ежегодно проходить тщательнейший техосмотр. Но по разным причинам космоплан Хэна Соло не проходил техосмотра, наверное, лет десять с хвостиком. Вот буквоеды и решили на сей раз не давать спуску.

Вряд ли стоило осуждать этих чинуш за то, что под руку им подвернулась глава государства, которой вздумалось лететь на космическом корабле, с незапамятных времен не подвергавшемся осмотру. Без сомнения, вышеупомянутая глава государства могла бы уладить все дела по-тихому, шепнув слово или, два кому нужно или подписав официальное гарантийное письмо. Однако Лея не стала заниматься всей этой мутотой, а у Люка тем более не было желания вмешиваться. Но странное дело, Хэну явно очень нравилась вся эта неразбериха. Ну и пусть себе развлекается. Лея и ее брат стояли в стороне и наблюдали за представлением.

— Да помолчите вы! — не выдержав, закричал Хэн. — Не все сразу! Давайте по одному, в порядке живой очереди, а не то вот сейчас напущу на вас вуки. Вон видите? Уже слезает! Тогда поглядим, как вы запоете. — Угроза подействовала. — Вот и ладушки. Вы, — ткнул пальцем Хэн в самого шумного чиновника, — высказывайтесь.

— Речь пойдет о регуляторах гиперскорости, капитан Соло. На прошлой неделе не выдержали проверку защитные экраны…

Хэн поднял руку, крикливый инспектор затих.

— Тут небольшое недоразумение. — Хэн вынул из кармана куртки мятый листок бумаги, медленно развернул его, и все увидели множество штампов, печатей, подписей, наполовину закрывавших текст документа. — В этом свидетельстве указано, что регуляторы гиперскорости, навигационный компьютер, репульсорные и прочие системы прошли проверку и признаны исправными.

— Но если у вас было при себе это свидетельство, то чего же ради вы нам тут голову морочили? — спросил инспектор.

— Вы же прекрасно знаете, что я заклятый враг бюрократизма, — отозвался Хэн.

«А может быть, ты ждал, пока подойдет Лея, твоя властительная супруга?» — подумал Люк. Когда над душой стоит глава государства и ждет, когда ей дадут разрешение на взлет, не станешь скандалить из-за того, что на какой-то бумажке не хватает подписи старшего сантехника.

— Вот, прошу. Надеюсь, вы теперь довольны и счастливы. — Хэн протянул бумагу старшему инспектору. Тут же к нему устремились и остальные чиновники, принявшиеся внимательно изучать различные печати, подписи, визы и оживленно обсуждать документ. Что именно они говорили, Люк не слышал, но было очевидно, что документ не слишком-то убеждал их.

Рядом стояли трое или четверо служащих, которых документ нисколько не интересовал.

— Давайте разберемся с вами, — произнес Хэн, ласково обращаясь к одному из них, к тому, на которого пять минут назад он кричал громче всего. — Вы ведь из службы иммиграции? Я вам уже объяснял, что все визы, паспорта и прочие бумаги для всей семьи находятся у моей супруги. Лея!

С трудом скрывая иронию, Лея подошла к мужу и протянула ему все бумаги. Всем чиновникам было хорошо известно, что Лея — глава государства и, следовательно, их общий начальник. Но им не менее было известно также, что она намерена путешествовать вместе со своей семьей как частное лицо и поэтому с ней следует обращаться как с рядовым гражданином Новой Республики.

Если это не чушь собачья, то непонятно, что это такое. Просто смешно подумать, чтобы какой-то третьестепенный чиновник, мелкая сошка, занимающийся визами, решил, что у главы государства не в порядке бумаги. Если инспектора, наблюдающие за безопасностью полетов, смеют оспаривать правильность оформления документов Хэна, то, разумеется, у них не хватит духа сделать это в присутствии Леи Органа Соло. Люку не надо было прибегать к своим сверхъестественным способностям, чтобы заметить на их лицах сомнение и неуверенность в тот самый момент, когда они ставили разрешительные печати на документ.

Услышав сзади себя тихие шаги, Люк обернулся. Он увидел Ландо-калриссита, направлявшегося к стартовой площадке. Ландо был элегантен как всегда, если не больше: поверх белоснежной щегольской сорочки наброшен бирюзовый плащ, закрывавший такого же цвета брюки. Однако, несмотря на броский наряд, владелец его, похоже, не очень-то хотел, чтобы его заметили. Движения его были вкрадчивы и осторожны. Люку не потребовалось прибегать к Силе, чтобы понять: Ландо пришел наблюдать, а не красоваться. Он что-то затеял, хотя Люк не мог определить, что именно.

Приблизившись к Люку, калриссит рассеянно кивнул ему.

— Привет, Люк, — проговорил он, наблюдая за тем, как Хэн и Лея отвечают на претензии чиновников. Люк внимательно посмотрел на лицо франта, но не мог прочесть на нем ничего определенного. Оно было совершенно бесстрастно и невозмутимо и не выдавало ни единого чувства.

У Люка возникло желание прибегнуть к Силе, чтобы проникнуть в мысли Ландо, но он тотчас же приструнил себя. Любопытство не причина вторгаться во внутреннюю жизнь другого человека.

— Ну что же, гммм, — протянул старший инспектор. — Похоже, что все тут в порядке, — добавил он, не скрывая сомнения. — Пожалуй, мы все-таки вынуждены пожелать вам приятного путешествия.

Хэн одарил чиновника плутоватой кривой улыбкой и хлопнул его по плечу, что инспектору явно пришлось не по душе.

— Спасибо, — схватив правую руку инспектора, Хэн принялся яростно трясти ее. Тот кивнул, издал глухой стон, затем попятился и торопливо пошел прочь, пытаясь сохранить остатки своего достоинства. Следом за ним поспешили его подчиненные. Не меньшую готовность убраться восвояси выразили и чиновники иммиграционного контроля, как и прочий служивый люд. Хэн по-волчьи оскалился им вслед.

— Ну, ребятки, — обратился он к детям. — Давайте-ка поднимайтесь на борт. Чуви, можешь задраивать крышку панели доступа. Хватит пугать народ. Поднимайся на корабль и готовься к старту. Я тоже сейчас приду.

Издав утробное рычание, Чуви кивнул в знак одобрения. Взяв свои инструменты (похоже, что ими он так и не воспользовался), Чуви захлопнул крышку панели.

Люк повернулся к Ландо, чтобы задать ему какой-то вопрос, но тот, покачав головой, хохотнул.

— Ну и ловок же ты, старый пират, — произнес он, подходя к Хэну и пожимая ему руку. — Выходит, ты проиграл наше пари.

— Хэн! Неужели вы опять поставили на кон «Сокола»?! — воскликнула Лея.

— Все обстоит гораздо прозаичнее, — отозвался ее муж. — Просто я обещал угостить Ландо обедом, если мы успешно пройдем техосмотр.

— Ну тогда все в порядке. — Лея с улыбкой потрепала супруга по руке. — Тогда я схожу присмотрю за детьми, как бы они не напортачили чего-нибудь в орудийной башне. — Повернувшись, она пошла следом за детьми, поднимавшимися в космоплан.

«Конечно, Лея слишком легкомысленно относится ко всему, — подумал Люк, испытывая непонятную тревогу. — Хэн увиливает от технического осмотра, а она смотрит на это сквозь пальцы».

— Почему же Лея нисколько не расстроена? — спросил у Ландо Люк Скайвокер. — И какое отношение имеет Ландо к технической проверке?

— А кто подделал документы, разрешающие старт корабля, как ты думаешь? — усмехнулся Ландо. — Так когда меня угостят обедом? — продолжал он, поворачиваясь на этот раз к Хэну Соло.

— Да хоть сейчас, прямо на борту корабля, пока улететь не успели. Только мы очень спешим. Тебе, старик, не стоило большого труда подделать документ и ввести сведения в банк данных, только я не думаю, что следует в дальнейшем искушать судьбу. Того и гляди, влипнешь в историю.

— Человек, пытающийся облететь галактику на музейном экспонате, заботится о том, что не следует искушать судьбу, имея дело с инспекцией, заботящейся о безопасности полетов! Ценю твой юмор, — засмеялся Ландо. — Тогда я сам назначу время выигранного мною обеда, идет? Тебя это устроит?

— Вполне, — согласился Хэн.

— Хэн, погоди минуту, — сказал Люк. — Одно дело — рисковать своей собственной шкурой, отправляясь в полет на летающем гробу. Но брать с собой жену и детей — совсем другое. Ты не смеешь лететь с ними в космоплане, который не прошел инспекторскую проверку.

— Не кипятись, парень, — осадил шурина Хэн. — Неужели ты думаешь, что я стану рисковать жизнями своих ребятишек? Или что Лея позволила бы мне это сделать, если бы я все-таки решил выпендриться? Уверяю тебя, все системы, из-за которых досаждали мне эти спецы, находятся в полном порядке. Даже более того. Проблема вовсе не в этом.

— Я тебя не понимаю, — признался Люк.

— Дело проще простого, — вмешался Ландо. — Согласно официальным документам, внесенным в банк данных инспекции Корусканта, «Сокол» теперь представляет собой легкий грузовой корабль. Все незаконно установленные системы вооружения и контрабандное оборудование демонтированы. Но в том-то и фокус, что Хэн даже не думал демонтировать разные приспособления, устройства, датчики, огневую точку. Было бы весьма некстати, если бы инспектора все это обнаружили.

— У меня были другие заботы, — заметил Хэн с невозмутимым выражением лица, которое никого не могло ввести в заблуждение. — Кроме того, все это никогда не мешает иметь при себе во время космического путешествия. Хотя мы живем в мирное время, но в Секторе Кореллианы можно ожидать всяких сюрпризов. Правила безопасности полетов — штука хорошая, только мне хочется иметь под рукой пару пушчонок на тот случай, если пиратам вздумается пошалить.

— Ну, разумеется, я не ставлю тебе в вину это, — сказал Люк. Даже не прибегая к своим сверхъестественным способностям, он понял, что Хэна Соло заботят не полумифические пираты, а нечто другое. Однако Люк вовсе не намерен учить жизни своего зятя. — Позаботься о семье, а до остального нам нет никакого дела.

— Заметано, старичок, — согласился Хэн. — Ну, давайте, ребята, поднимайтесь на борт, будем прощаться.

Первым стал подниматься по трапу Хэн Соло, за ним — Ландо и Люк. Лея с детьми расположилась в кают-компании. Приятно вновь оказаться на борту доброго старого «Сокола». Столько важных событий в жизни Люка связаны с этим кораблем. Он оглянулся вокруг, и на него нахлынул поток воспоминаний. Именно здесь, в этой самой кают-компании, дал первый урок фехтования Огненным Мечом Оби ван Кеноби. Этот самый корабль спас ему жизнь в Городе Туманов, обеспечил ему огневое прикрытие, когда он разделывался с первой Звездой Смерти.

Однако все это в прошлом. Сейчас у экипажа космоплана слишком много других забот, чтобы вспоминать о том, что было когда-то. Хэн уже успел сходить в кабину пилота, чтобы проверить, успел ли Чуви подготовить все системы к старту. Двойняшки сидели в креслах, пристегнутые ремнями безопасности, и ерзали от возбуждения. Ясно, что долго им на месте не усидеть. Лея пристегивала младшего сына, возбужденного не менее двойняшек, подготавливая его к старту.

— Ну-ка, внимание, — проговорил Хэн, возвращаясь из отсека для пилотов в сопровождении Чуви. — Настало время попрощаться с Ландо и дядей Люком.

Едва не оглохший от хора детских голосов, Люк поцеловал и обнял каждого из троих племянников. Потом встал, прижал к груди сестру, похлопал по спине Хэна и отвесил чинный поклон Чубакке. Не следует демонстрировать свои чувства вуки, даже самые теплые. Если вуки расчувствуется в ответ, то сломанными ребрами тут вряд ли отделаешься.

Затем наступила пора прощаться с остальными путешественниками и Ландо. В такой тесноте сделать это оказалось не очень просто. Наконец церемония прощания завершена, пора спускаться вниз по трапу, напоследок помахать Хэну — когда он станет поднимать трап и задраивать люк, — чтобы успеть отойти подальше от стартующего космического аппарата.

Ни один корабль не взлетает без непродолжительной задержки, необъяснимой с точки зрения постороннего наблюдателя. Что же касается «Сокола», то тут удивляться было нечему. Люк и Ландо видели, как Хэн и Чуви усаживаются в свои кресла в кабине пилота, проверяют выключатели, устанавливают рычаги управления в нужное положение.

Наконец наступил момент, когда вспыхнули стартовые двигатели «Сокола». С грацией, несвойственной своенравному допотопному аппарату, «Сокол» плавно взмыл ввысь, совершил поворот на 90 градусов влево. Заработали главные субсветовые двигатели, унося корабль в вечернее небо.

— Поехали! — произнес Ландо негромким голосом, не скрывая охватившего его волнения. Люк понимал, что за чувства испытывает сейчас его приятель. Возможно, это всего лишь семейное путешествие, краткий перелет, возможность сделать небольшую передышку, пока Лея не погрязла в коммерческих переговорах, но ведь главное-то не это. Все шестеро находятся на борту космического корабля, и корабль этот уже несется в межзвездном пространстве. На его месте мог быть другой корабль, летевший в ином направлении. Но это был «Сокол», и для Люка и Ландо не существовало более яркого символа приключений, символа жизни на пределе человеческих возможностей, символа надежды и свободы.

Мон Мотма говорила Люку, что он жаждет приключений, но он стал отпираться. Понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться, насколько она права. Ему от всей души хочется оказаться там, в космосе, в самой гуще событий.

— Ну, пойдем же, Люк, — прервал его раздумья Ландо. — Нам с тобой есть о чем потолковать.

Люк и Ландо не были единственными свидетелями старта «Сокола». За стартом наблюдал, хотя и находясь на достаточном расстоянии от стартовой площадки, Фарнис Глейзри, агент «Лиги защитников прав человека». Он стоял на наблюдательной площадке одной из массивных башен Корусканта, расположенной в нескольких километрах от них. На площадке собралось множество туристов, которые не обращали на него никакого внимания, принимая его за такого же, как они, праздного зеваку. Стоя так далеко от стартовой площадки, Глейзри был вынужден прибегнуть к помощи макробинокля, чтобы как следует разглядеть происходящее. Туристы то и дело толкали его, так что удержать макробинокль было непростым делом.

Несмотря на помехи, он все-таки увидел, как взлетел «Сокол». Заметил и две фигурки, остававшиеся на стартовой площадке. Они смотрели, как исчезает в небе корабль, затем повернулись и зашагали прочь. Фарнис готов был поклясться, что тот, кто стоял слева, был Скайвокер. А спутник его, без сомнения, Ландо-калриссит. Прекрасно. Прекрасно. Теперь у него, Фарниса, есть наглядное подтверждение того, что объект его наблюдения находится на планете. Поскольку Органа Соло благополучно отчалила, пора заняться ее братцем. Но Фарнис успел выполнить свою «домашнюю заготовку». Теперь ему известно, что «Сокол» — корабль не очень-то надежный. Нужно дать ему отлететь подальше от главной планеты Новой Республики. Иначе если «Сокол» выйдет из строя слишком рано и Органа Соло вернется на Корускант после всех стараний его, Фарниса, он окажется в бо-о-льшой галоше.

Нет. Пусть они еще полетают. Завтра. Работу свою он выполнит завтра.