Первая мировая: забытая война - Проигравшие победители. Русские генералы

Говоря о творческом мышлении, отметим, что оно развивается в ходе подвижных сборов (т. е. сборов на незнакомой местности) с практикой неожиданных вводных на тактических учениях с последующим тщательным и всесторонним разбором действий участвующих в них войск и т. д.

По мнению Б. М. Теплова, с чем трудно не согласиться, одно мышление не дает великого полководца, но дает ценного работника. Кроме мышления в деятельности полководца в ходе анализа и оценки обстановки известное значение имеют и другие составные части познавательных психических процессов, к которым относят: внимание; представления; память; воображение; речь.

Важным качеством личности для успешной управленческой деятельности, особенно при дефиците времени, является воображение – процесс образования новых систем временных связей как результат сложной аналитико-синтетической деятельности мозга. Другими словами, воображение – процесс создания новых образов на основе имеющегося опыта.

К. Клаузевиц относил воображение (или фантазию) к важным факторам военного таланта, который развивается по мере повышения должностного уровня. При этом он относил воображение полководца к его представлению географических особенностей области или страны в целом. Это, по мнению К. Клаузевица, «придает всем действиям полководца более легкий и уверенный ход, ограждает от известной внутренней беспомощности и делает его более независимым от других».

Вообще, воображение полководца формируется и развивается в тех же условиях, что и мышление. Можно сделать вывод, что, получив известную практику служебной деятельности в конкретной должности, следует говорить об определенном уровне воображения для офицера (генерала), который в реальных условиях способен образно представить и спрогнозировать развитие действий в ходе боя (сражения).

Но воображение вызывает не только положительное психическое состояние, способное оказать серьезную помощь военачальнику. При определенных условиях, которые определяют уровень практического опыта, оно может вызвать отрицательное психическое состояние – чувство страха, неуверенность – и явиться серьезным препятствием в управленческой деятельности. Недостаточный опыт поможет воображению сформировать ложное представление о ситуации, имеющее мало общего с реальностью. Избежать этого можно привычкой активной деятельности в различных условиях боя (маневров, учений). Боевой опыт или проведение учений, максимально приближенных к боевым условиям, помогает вырабатывать способность управлять своим воображением.

Достаточно большое значение в деятельности военачальника в ходе подготовки и проведения операции имеет речь. Являясь важнейшим средством коммуникации в обществе, в военной среде она должна характеризоваться ясностью, определенностью, краткостью, категоричностью, логичностью. В противном случае нечеткость формулирования приказания со стороны военачальника приводит к ошибочным действиям исполнителей, что в конечном итоге может сказаться на результатах боя, операции.

Одной из составных частей многогранной деятельности военачальника, не выделенной в отдельную функцию существующей в тот период военной науки, являлось планирование. Этот вид деятельности, указывал Б. М. Теплов, требовал от полководца большого воздержания, так как противоречит сущности войны, во время которой происходят резкие изменения обстановки, сводящие на нет тщательное планирование. Невозможно спланировать дальше первого сражения. И если план не имеет в своей основе того, что можно предвидеть, то это вредный план. Планирование требует предвидения, которое прусский военный министр генерал Верди-дю-Вернуа понимал прежде всего как способность мысленно соотносить вариант замысла операции (сражения) с результатами, которые могут быть достигнуты в случае его осуществления, писал А. В. Лебедев. Военачальник должен понимать, до какой степени следует планировать ход событий, т. е. обладать чувством реальности.

При реализации принятого к действию плана военачальник должен проявлять упорство, степень которого определяется вновь поступившей информацией о действиях противника и состоянии своих войск. При резком изменении ситуации появляется необходимость изменить или скорректировать план действий своих войск. Но не стоит быть излишне впечатлительным, так как противник дезинформирует, имеется вероятность недостоверных докладов со стороны подчиненных командиров и т. д.

Об упорстве (и предусмотрительности) говорил эрцгерцог Карл Австрийский, отмечая, что без этих качеств можно вести речь лишь об образованном вожде или необработанном гении.

По мнению Б. М. Теплова, не следует упорство путать с упрямством, которое является следствием проявления не ума, а других мотивов: самолюбия, чрезмерной уверенности в себе, отсутствием мужества признать свою ошибку – эти качества достаточно опасные для полководца. Природа войны требует большой гибкости при планировании и в то же время известной твердости при реализации плана, пока не будет данных, не позволяющих реализовать принятый план. Ум – гибкий, воля – твердая.

Неизбежным практическим качеством «умного полководца», считал эрцгерцог Карл, является хитрость – умение вводить неприятеля в заблуждение относительно своих планов.

По словам Наполеона, не существует единого плана, но есть множество комбинаций. Военный вождь должен постоянно спрашивать себя, что он будет делать, если неприятель покажется слева, справа, с тыла и т. д. Великий полководец тратил очень много времени и энергии на анализ данных, которые являлись материалом для его плана. В этом ему помогали исчерпывающие знания армии противника и местности, на которой предстояло воевать. Наполеон мог приступить к боевым действиям, не имея конкретного плана, так как считал, что преждевременно связать себя планом плохо. Но при этом он имел весь материал для его создания и обладал свойством мгновенно создавать эти планы.

Относя эту способность к избранным военным гениям, заметим, что полководец должен четко понимать свои способности по принятию плана и не считать его за окончательный и неизменный вариант действий своих войск. Он должен быть свободен по отношению к плану, проявляя известную гибкость и свободу ума.

Рассмотренные качества личности являются важным компонентом успешного военачальника. Но сами по себе они не делают великого полководца, так как их можно приложить для достижения различных целей. Это отмечали еще в Средние века, говоря, что «всякий, кто, занимаясь военным делом, имеет в виду постороннюю цель, тем самым показывает себя дурным гражданином».

Не случайно существует выражение «злой гений», которым характеризуют выдающихся по своим отрицательным качествам людей, деятельность которых является разрушительной. Следовательно, цель определяет направленность в деятельности любого человека, в том числе и военачальника. Вполне очевидно, что в процессе своей многогранной деятельности он реализует множество целей, которые в современной психологии называют целями деятельности. Они раскрывают лишь отдельные стороны личности военного вождя, совокупные действия которого направлены для достижения его высшей цели, называемой жизненной целью. В ходе ее достижения происходит полное раскрытие полководческой сущности.

В свою очередь, цели базируются на мотивах, сфера которых очень разнообразна и условно подразделяется на две большие группы: материальную и социальную. Для многогранной деятельности военачальника уместней использовать более широкий термин – мотивация, которая стимулирует и поддерживает его поведенческую активность на определенном уровне. Мотивационная сфера характеризуется широтой, гибкостью и иерархизированностью и формируется из потребностей индивидов, которые также имеют свою иерархию. Чем выше потребности человека, тем выше уровень его духовных способностей, определяющих его поступки.

Следовательно, если у военачальника сформированы необходимые для полководца свойства личности и он реализует их в ходе своей военно-профессиональной деятельности, цель и побудительные мотивы которой будут соответствовать общечеловеческим ценностям и являться его собственными убеждениями, то вероятнее всего он будет успешным.

Псевдоценности, базирующиеся на потребностях низшего порядка и мотивированные материальной сферой, скорее всего, сделают деятельность военачальника несостоятельной.

Очень содержательным является высказывание русского философа, писателя и публициста И. А. Ильина, который говорил, что «…образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно-выгодные возможности, технические умения, которыми он – бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный – и начинает злоупотреблять». На наш взгляд, эти слова точно определяют суть формирования офицера, военачальника, полководца.

Большое значение для должностного роста офицера, достижения высших военных должностей и званий в российской армии исследуемого периода имела система чинопроизводства. Она и способствовала карьерному росту офицера, и становилась непреодолимым препятствием в его служебной деятельности. Ее анализ позволит в какой-то мере понять служебную практику исследуемых генералов, так как на ее основе выстраивалась военная карьера офицера.

Система чинопроизводства в российской императорской армии

Еще до Петра I аристократия пустила глубокие корни на всех уровнях служебной иерархии, что являлось наличием у нее вполне обоснованных возможностей. Члены фамилий, вписанных в московское дворянство, имели заметное преимущество над провинциальными дворянами в назначениях на самые «теплые места», тогда как у простолюдинов вообще не было доступа к службе, т. е. отсутствовала возможность сделать себе карьеру.

Создавая регулярную армию, великий реформатор сформулировал и реализовал основной принцип успешной военной службы – продвижение в чинах в зависимости от знаний и реальных успехов офицера. Тем самым он разрушил древнюю традицию, существующую в России с незапамятных времен, – действие принципа «родовитости» при решении вопросов продвижения по службе. С этого момента, отмечал Л. Шепелев, служебная карьера каждого зависела не столько от «родовитости», сколько от знаний и активности.

Указами Петра I в 1707 и 1714 гг. был установлен определенный порядок производства офицеров – «чин за чином» – по свидетельствам старших начальников. Основанием для повышения в чине могли быть:

1) долговременная исправная служба;

2) военное образование;

3) боевые заслуги.

Император требовал от старших начальников проверять знания и опытность офицеров на поле, не останавливаясь перед тем, чтобы «верхнего сводить на низ, а нижнего на верх», что законодательно было закреплено 16 марта 1708 г. в Указе «Учреждение к бою». По воинскому уставу 1716 г. офицеры, получившие военное образование, «от других, которые в таковых науках неискусны, отменяются и скорее чин получат».

Главные черты законоположения Петра Великого о чинопроизводстве наиболее ярко выражены в указе от 1 января 1719 г. «О производстве в воинские чины и о замещении ваканций»: «1) …чтобы никакого человека ни в какой офицерский чин не допускать из офицерских детей и дворян, которые не будут в солдатах в гвардии, выключая тех, которые из простых выходить станут по полкам, 2) чтобы через чин никого не жаловать, но порядком чин от чину возводить, 3) чтобы выбирать на вакансии баллотированием из двух или трех кандидатов».

В указе 1720 г. «О вредности для государственного интереса порядка повышения по старшинству в службе и о неприменении его в России» подчеркивалось, что личные способности и достоинства стоят гораздо выше родовой чести и знатности происхождения.

Одним из важнейших учредительных актов в истории императорской России, сильно затронувшим жизнь служилого сословия и порядка продвижения по службе, была Табель о рангах, ставшая законом 24 января 1722 г. В ней устанавливалась система воинских, гражданских и придворных чинов, их соотношение, порядок прохождения государственной службы, а также последовательность чинопроизводства в России. Табель сохраняла воинские чины, закрепленные Воинским уставом 1716 г., и одновременно вводила новые «статские» (гражданские) и придворные чины вместо традиционных русских (бояр, окольничих и др.). В ней впервые было проведено различие между военной и гражданской службой. Табелью упразднялось старинное деление людей и сословий по родовитости и происхождению, искоренялось всякое значение аристократизма в русском государственном строе. Теперь всякий, достигнув личными заслугами известного чина, ставился на соответствующую должность; не пройдя служебной лестницы с низших чинов, никто не мог достигнуть высших.

Все, как дворяне, так и не дворяне, обязаны были начинать службу рядовыми, последовательно проходя все ее ступени: капрала, фурьера, подпрапорщика и сержанта. Производство в первые обер-офицерский и штаб-офицерский чины осуществлялось (по указу от 14 апреля 1714 г. «о непроизводстве в офицеры дворян, не служивших в гвардии солдатами») по выбору, баллотировкой (т. е. путем тайного голосования. – А. П.) всеми офицерами той части, где открывалась вакансия. Баллотировки в армии должны были производиться обязательно в присутствии особого члена от военной коллегии. Права по утверждению в чинах были предоставлены следующим должностным лицам: в чины до капитана включительно – полным генералам (генерал-аншефам); до подполковника – фельдмаршалам. Эти начальники обязаны были сообщать об утвержденном ими чинопроизводстве в военную коллегию, которая и выдавала на эти чины патенты. Производство в полковники и в генеральские чины зависело непосредственно от самого государя.

В «Табели…» продвижение по военной, гражданской и придворной службе увязывалось с присвоением дворянства. Уже по указу 16 января 1712 г. рядовой недворянского происхождения, дослужившись до обер-офицерского чина, получал потомственное дворянство. Указами 1714 и 1719 гг. подтверждалась возможность получения офицерского чина человеком низкого происхождения, а указом 1721 г. подтверждалось включение всех офицеров и их детей в состав дворянского сословия.

«Табель…» оказалась гибким инструментом, который, облегчая карьеру высшим слоям России, одновременно предоставлял реальную возможность служебного роста представителям непривилегированных сословий, открывая им путь в дворянство. Меры, предпринятые Петром I в отношении наиболее привилегированной части населения России, привели к укреплению положения служилого сословия, сделали его более самостоятельным и независимым от личной милости царя.

Дальнейшая политика, проводимая преемниками великого реформатора, повышала социальный статус дворян, расширяла их права, в то же время давая им послабления в службе вплоть до ее отмены. Это сказывалось в военных законоположениях, в частности в вопросах чинопроизводства. Продолжалась «девальвация» личных заслуг для служебной карьеры, что импонировало коренному дворянству, которому не нравились реформы Петра I. Поэтому оно способствовало тому, что даже при жизни первого императора основные положения Табели о рангах грубо нарушались. Если при нем была «…установлена очень правильная градация военных чинов, введены весьма рациональные положения о чинопроизводстве…», то «…после того все эти положения видоизменяются, совершенно теряют свое первоначальное значение, причем исчезает всякая систематичность; время от времени проявляется стремление, делаются попытки к установлению порядка по этой части, но самые попытки только усложняют дело нашего чинопроизводства, обременяя его множеством дополнений, нередко противоречащих друг другу».

Анализ состава высших четырех чинов – так называемого генералитета – показывает, что в 1730 г., через пять лет после смерти Петра I, 93 % их членов принадлежали к фамилиям, которые занимали высшие посты, а иногда и аналогичные должности еще в Московской Руси. Таким образом, отмечал Р. Пайпс, попытки Петра I видоизменить характер элиты путем вливания в нее свежей крови, оказались малоуспешными, во всяком случае в высших слоях служилого сословия.

Так, указом от 11 июня 1726 г. правительством Екатерины I предписано было повышать офицеров в чинах и по старшинству службы в прежнем чине, и по «достоинству» – когда особо отличившихся офицеров командование могло представлять к повышению в чине вне очереди.

Уже через пять лет Анна Иоанновна (5 февраля 1731 г.) восстановила выборность при чинопроизводстве офицеров, а в 1736 г., оставив баллотировку для первых обер-офицерского и штаб-офицерского чинов, повелела в прочие чины производить по «удостоению» начальства, а не по старшинству. Елизавета Петровна 25 февраля 1742 г. издала указ «О повышении чинами по старшинству и заслугам». Таким образом, отмечал С. В. Волков, во второй половине XVIII в. чинопроизводство стало осуществляться и по старшинству службы в прежнем чине, и «по достоинству» – когда особо отличившиеся офицеры могли получать повышение в чине вне очереди по решению командования.

Таким образом, в период с 1725 по 1762 гг. в интересах дворянства российскими самодержцами были приняты следующие меры по облегчению военной службы:

? ограничение срока службы 25 годами;

? создание Шляхетного корпуса (1732 г.), из которого дети дворян сразу выходили офицерами;

? распространение практики записи в армию дворян начиная с раннего детства («недоросли») вопреки указу Петра I об обязательной службе с солдата;

? манифест 18 февраля 1762 г. Петра III «о вольности» дворянства, освобождавший их от обязательной службы.

До 1762 г. бояре, дворяне и боярские дети «обязывались пожизненной поголовной службой», но она не была постоянной: служилые дворяне и боярские дети являлись к месту службы лишь во время войны или перед походом. В мирные годы они обычно жили в своих вотчинах и поместьях. С созданием армии характер воинской повинности менялся. Ее должны были нести все сословия государства, причем дворяне обязывались служить поголовно, так как пользовались дарованными им поместьями, а другие сословия поставляли лишь определенное количество рекрутов. Указом 1762 г. дворяне были освобождены от обязательной военной службы и могли выбирать: служить или не служить в армии.

В царствование императрицы Екатерины II усилились злоупотребления при чинопроизводстве. Так, например, установился обычай производства зауряд: нередко недворян производили в офицеры ранее необходимой по закону выслуги в 12 лет (с заслугой в прапорщичьем чине недослуженного срока); применяли заслугу для производства в сверхкомплект при неимении вакансии, что затрудняло Военную коллегию, которая должна была учитывать старшинство разных чинов и следить за штатным положением всех войсковых частей и пр.

Проповедовалась историческая и политическая теория дворянского сословия, согласно которой настоящие дворяне – это дворяне старинных родов, позади которых стоят ряды знатных славными делами предков, а не возведенные в потомственные дворяне разночинцы, дослужившиеся до офицерского чина. Екатерина II писала: «Хотя я и свободна от предрассудков и от природы ума философского, я чувствую большую склонность чтить древние роды, страдаю, видя здесь некоторые из них в нищете; мне хочется их поднять».

В 1785 г. Екатерина II подписала «Грамоту на права и преимущества благородного российского дворянства» («Жалованную грамоту дворянству»), юридически подтвердившую все права и преимущества российского дворянства, все вольности, приобретенные этим сословием после смерти Петра I, и добавившую новые. Формулировалось само понятие дворянства как наследственного привилегированного служилого сословия, устанавливался порядок приобретения и доказательства дворянства, его особые права и преимущества. “Жалованная грамота” сохраняла отличие прав личного дворянства от прав потомственного дворянства. Все потомственное дворянство обладало равными правами (личными, имущественными и судебными), независимо от разницы в титулах и древности рода.

Во время войн, которые почти непрерывно велись в эпоху Екатерины II, фактически теряли всякую силу все законоположения о чинопроизводстве и даже правила баллотировки; право жалования в чины до подполковника включительно бесконтрольно предоставлялось главнокомандующим армиями. Учитывая тот факт, что главнокомандующими были лица, обладавшие значительной властью при дворе и весомыми личными заслугами, они производили назначения по своему усмотрению, нередко и через чин, даже не сообщая коллегии о произведенных.

Правда, стоит отметить, что, несмотря на нарушения законодательства, фаворитизм и интриги в военных вопросах, армия во времена Екатерины II достигла весьма высокого уровня развития и имела много хорошего. Императрица сравнительно редко ошибалась в выборе своих помощников, и в числе характерных черт боевого генерала старой Екатерининской школы можно отметить необыкновенное благородство, удивительную способность подавить свое личное честолюбие, забыть свое личное «я» в те минуты, когда речь шла о пользе и славе родины. Н. Морозов приводит удивительный пример вышесказанному. В сражении при Кульме русскими войсками руководил Остерман-Толстой. После его тяжелого ранения в командование армии вступил Ермолов – личный враг Остермана-Толстого. Бой закончился победой русских войск, и в реляции императору Ермолов весь успех приписал мужеству войск и умелому руководству своего предшественника. Александр I по представлению Ермолова наградил раненого военачальника, послав своего флигель-адъютанта к Остерману-Толстому с орденом Св. Георгия II степени. Генерал сказал императорскому посланнику: «Этот орден должен принадлежать не мне, а Ермолову».

Система Екатерины II полного доверия исполнителю была на руку талантливым людям, получавшим широкое поле для развития своих сил и способностей, так армия вырастила целую «стаю славных Екатерининских орлов» с большим здравым смыслом, громадной независимой волей и энергией. Именно в этих условиях смог вырасти и развиться, например, оригинальный суворовский талант.

В 1796 г., в царствование Павла I, в системе военных чинов произошли изменения, имевшие целью, в частности, достичь большего соответствия между отдельными родами войск и систематизировать чинопроизводство. В первую очередь было указано, что повышение во все офицерские чины должно производиться не иначе как с утверждения самого государя, по представлениям Военной коллегии, основанным на аттестации полковых командиров и других начальников, которые имели равную с ними власть. Все чинопроизводство должно было объявляться в так называемых «парольных приказах», которые потом перешли в форму «Высочайших указов» или «Высочайших приказов о чинах военных», отмечал С. В. Волков. Тем самым отнимались прежние права главнокомандующих и фельдмаршалов производить в чины, минуя военную коллегию. Правило баллотировки, ранее служившее основанием для производства в чины и нарушаемое во время Екатерины II, постепенно уступило место производству, основанному на одном старшинстве, при особой аттестации ближайшего начальства. Р. Пайпс отмечал, что политика Екатерины II в отношении государственных чиновников привела к тому, что 13 сентября 1767 г. было принято решение, согласно которому вошло в правило повышать всех государственных чиновников, прослуживших в своем чине минимум семь лет, автоматически на следующую ступеньку, т. е. вне зависимости от их личных качеств, достижений или наличия свободных должностей. Павел I позже сократил этот срок для большинства чинов до четырех лет.

Дореволюционный историк В. А. Евреинов пришел к заключению, что «признание законом самостоятельного значения «табельного» ранга как чина» произошло при Екатерине II и Павле I; «сначала в виде частной меры, а потом в 1767 г. как общее правило установлено было отдельное от должности повышение в классах против класса, присвоенного занимаемой чиновником должности».

Порядок автоматического повышения чиновников по старшинству позднее был перенесен и в армию, что совпало и явилось как бы следствием мер правительства для недопущения недворян к производству в офицеры (воинский устав 1796 г., указ 17 апреля 1798 г.), и в числе прочего понизил качество офицерского состава в дальнейшем.

С конца XVIII в. производство в обер-офицерские чины совершалось по старшинству и на вакансии, рассчитывавшиеся по каждой части отдельно для каждого чина. Право представления к производству в следующий чин принадлежало командиру части, который обсуждал этот вопрос со всеми штаб-офицерами, но решение принимал единолично и нес всю полноту ответственности за правильность выбора.

Таким образом, прежнее, установленное Петром I производство по выбору окончательно исчезло из законодательства при Павле I, оставшись в нем только в виде исключительной награды за особые отличия в основном для военного времени.

При Павле I, считавшем, что главное в армии – механическая слаженность войск и исполнительность, а инициатива, самостоятельность вредны и недопустимы, военная служба стала не высоким призванием, налагающим тяжелые обязанности, а выгодной карьерой, дающей почет и наживу. Исчезли высокие идеи, истинный военный дух в воспитании армии (солдат и офицеров), высокое искусство управления войсками было сведено на степень простого ремесла командования. Изменились и взгляды руководителей армии. На первое место выступили личная выгода, собственное благополучие, опасение лишиться материальных благ, изменились отношения рядовых и командиров. Продолжала действовать теория дворянского сословия о приоритете дворянства старинных родов и в виде протекции влиять на продвижение по службе. Дальнейшие изменения, происходившие в русской армии, не только не устранили негативные явления «павловской гатчинщины», а, напротив, усилили их и возвели в порочную и нелепую систему назначений, чинопроизводства, влияние которой продолжалось до Великой войны.

Производство «по старшинству», применявшееся в русской армии и в период 1823–1867 гг., привело к старению штаб-офицерского состава и проникновению в него нежелательных элементов. Введенное в 1867 г. производство в штаб-офицеры исключительно по избранию «за отличие» вызвало ошибки, произвол, пристрастие и фаворитизм, отмечалось в прессе на рубеже XX в.

В середине XIX в. предпринимается несколько попыток упорядочить военное чинопроизводство, главным образом для сокращения числа чинов и установления их соответствия должностям. Возбуждался вопрос об уничтожении военных чинов, не имевших ни строевого, ни административного значения. Все соображения по изменениям чинообразования разработали в Военном министерстве, но они остались нереализованными.

В 1869–1871 гг. под руководством военного министра Д. А. Милютина работала особая комиссия для пересмотра правил военного чинопроизводства. Как результат, в 1884 г. провели ее общую реформу. Так, приказом по военному ведомству № 136 от 1884 г. изменялись правила вакансионного производства армейских капитанов в подполковники. В 1896 г. приказ № 187 показал, что распределение вакансий между тремя категориями производимых: «вне правил», «по избранию» и «по старшинству» – отводит на долю первых двух категорий 52,5 % (5 % и 47,5 % соответственно), т. е. более половины всех вакансий замещается по аттестациям начальства. Несостоятельность единоличной аттестации командира и вместе с тем недостатки правил производства в штаб-офицеры отмечались приказами по военному ведомству 1892 г. № 203, 1893 г № 25, 1894 г. № 205, 1895 г. № 279. Смешанная система производства 1884 г. не привела к уничтожению недостатков производства прежних лет, а лишь сократила поле для их применения.

Для производства в генералы срока выслуги не существовало, а с 1882 г. было запрещено полковников, которые не выслужили в данном чине 10 лет, представлять за отличие к чину генерал-майора, кроме особо выдающихся случаев. Тем, кто производился в генералы за выдающиеся отличия, давалось преимущество в старшинстве в чине генерал-майора перед сверстниками, произведенными в генерал-майоры обычным образом.

Для военного ведомства в царствование императора Александра III характерен застой в данном вопросе. Он привел к тому, что людей неспособных и дряхлых не увольняли, назначения шли по старшинству, способные люди не выдвигались, а, двигаясь по линии, утрачивали инициативу, энергию и в конечном итоге интерес к службе. Вследствие этого, добираясь до высших должностей, они мало отличались от окружающей массы посредственностей. Тем самым продолжал формироваться состав высших начальников, благодушных и приученных бояться инициативы и ответственности. С этим составом Россия впоследствии вступила и в Японскую войну.

Таким образом, до конца XIX в. чинопроизводство офицеров осуществлялось тремя способами:

1) по старшинству на вакансии по полкам (главным образом строевые офицеры);

2) за отличия (строевые офицеры и занимающие административные должности);

3) за выслугу лет в предыдущем чине (офицеры Генерального штаба, корпуса военных топографов, военно-судебного и военно-учебного ведомств, местных и конвойных команд, дисциплинарных батальонов и команд, делопроизводители управлений уездных воинских начальников, а также по всей армии из подпоручиков в поручики).

В 1900 г. система чинопроизводства была изменена более радикально. Ваканционная система для обер-офицеров была отменена, при чинопроизводстве по выслуге лет офицерам полагалось прослужить в каждом чине не менее 4 лет. Продвижение по службе выше VI класса (полковник) формально не связывалось с определенной выслугой лет и зависело исключительно от образования, заслуг и усмотрения начальства. Существовала возможность выслуги в офицеры нижних чинов с дальнейшим производством вплоть до генералов. Окончание военных академий создавало предпочтительные условия для производства в высшие офицерские и генеральские чины. Для производства «за отличие» в полные генералы требовалась выслуга в предыдущем чине 12 лет, в генерал-лейтенанты и в генерал-майоры – 8 лет; при производстве «вне правил» эти сроки сокращались на 2 года. Полковники, служившие в армии на административных должностях и вне военного ведомства, производились в генерал-майоры не ранее их строевых сверстников по службе.

Таков порядок чинопроизводства сложился из-за наличия ежегодно открывавшихся в войсках вакансий, количество которых было незначительным и соизмеримо с числом строевых командных должностей. Продвижение по службе в мирное время шло медленно. Объективно получалось так, что повышение в чинах шло успешнее для офицеров, служащих в штабах, управлениях. Это было связано с тем, что в них число штаб-офицерских и генеральских должностей было гораздо большим относительно общей численности офицеров.