Он подсыпал мне какую-то гадость в кофе! Специально, чтобы я вырубилась, а он потом мог делать со мной все что хотел. В моей душе ужас уступил место неистовой ярости. Нет, ну какая скотина! Подсыпать что-то в кофе, а потом раздеть, запихнуть в постель бесчувственную женщину… Извращенец! А с виду такой приличный, скромного вида. Старушку в кресле катает, с собачкой гуляет. А я-то хороша, развесила уши. Вадим хоть не скрывал, прямо звал домой, а этот… Господи, какая я идиотка! Правильно Галка говорит, что я рохля и мямля, что сейчас так нельзя, что в наше время надо вырывать свой кусок зубами и так далее.
      И ведь ничего не поделаешь, не в милицию же жаловаться, пришла к нему сама, как дура. Да там на смех поднимут! Взрослую тетю двадцати восьми лет обманом заманили в квартиру – слушать противно!
      В ярости я не заметила, как добежала до метро.
      – Девушка, – обратилась ко мне пожилая женщина в вагоне, – вы знаете, что у вас плащ обгорел?
      – Где? – Я изогнулась и обомлела – вся левая пола плаща была обожжена, а я и не заметила, когда одевалась. Да что же это такое? Совершенно новый плащ, первый сезон всего ношу. И когда я это устроила, совершенно не помню.
      Когда я вышла из метро на своей станции, ярость уступила место депрессии. Дрожащими руками я вставила ключ в замок. Дверь была закрыта на цепочку, но мне не пришлось звонить – Галка подскочила тотчас же.
      – Танька, так ты жива? – обрадовалась Галка.
      – Что мне сделается! – бодрилась я из последних сил.
      – Да что с тобой стряслось? Ты что, позвонить не могла, я вся испсиховалась!
      – Я звонила, у тебя занято было, – вяло оправдывалась я, снимая плащ.
      Галка воззрилась на жеваный и грязный костюм.
      – Ты что, с хахалем в луже валялась в моем костюме?
      – Извини, Галя. Я отдам деньги, с первой получки отдам.
      – Да черт с ним, с костюмом, – окончательно озверела Галка, – ты на себя-то посмотри! А еще говорила, что спать с ним в первый вечер ни за что не будешь.
      Видя, что от ее слов мне стало совсем плохо, Галка смягчилась и потянула меня на кухню.
      – Пойдем, покурим, все равно уже не заснуть.
      – А Ксения?
      Дело в том, что Ксения не разрешает нам курить на кухне, и я считаю, правильно делает.
      – Нет ее, к дочке уехала.
      Галка закурила, а я налила себе стакан воды.
      – Ну, Татьяна, видок у тебя – краше в гроб кладут!
      – Ничего, – бормотала я, отводя глаза, – сейчас приду в себя, потом позавтракаем, с детьми подольше погуляю, на воздухе все пройдет.
      Галка как-то странно посмотрела на меня и спросила:
      – Тебе что, на работу не надо?
      – Надо, но ведь сегодня воскресенье, – удивилась я.
      Галка вылупила глаза:
      – Ты что, с дуба рухнула? Танька, сегодня понедельник!
      – По-понед… – Я поперхнулась водой. – Да ты в уме?
      – А чего бы ты думаешь, я так психовала? Пропала с концами, ни слуху ни духу, я уже хотела в милицию звонить и в «скорую».
      Видя, что я смотрю на нее с недоверием, Галка разозлилась:
      – Ты на часы-то свои, на календарь посмотри!
      Я взглянула и похолодела: девятнадцатое сентября, понедельник.
      – Это же надо так нажраться! – задумчиво констатировала Галка. – Тань, ты чего?
      Она успела подхватить меня, пока я не грохнулась на пол, отвесила щедрой рукой две пощечины и плеснула водой.
      – Ну, пришла в себя? Можешь ты мне объяснить, что произошло?
      – Не могу, – честно ответила я, – ничего не помню.
      – Говорила, не напивайся!
      – Я мало пила, что-то он мне подсыпал, гадость какую-то.
      – Во дает! – Галка развеселилась. – Сутки с мужиком трахалась и ничего не помнишь? Так неинтересно!
      Я подавленно молчала.
      – Свекровь твоя вчера четыре раза звонила. – Галка сменила тему. – Аську ты ей обещала, но я не дала, говорю, от матери распоряжения не было, значит, не дам.
      Хоть мы и развелись с мужем почти год назад, свекровь меня не забывала, позванивала раза два в неделю. У нее обнаружилась любовь к внучке, а по-моему, она уже так привыкла меня воспитывать, что теперь ей в жизни чего-то не хватало. Галка удивлялась моему долготерпению.
      «Почему ты не пошлешь ее подальше?» – «Успеется!» – отмахивалась я.
      – Ну, Татьяна, что сейчас будешь делать?
      – На работу надо идти.
      – Ладно, собирайся, а мы уж поспим. Сил нет одеваться и в садик девчонок вести.
      Из-за двери послышалось бурное ликование, оказывается, эти две любопытные личности в пижамах подслушивали в коридоре. Галка шикнула на них, и они испарились.
      Я приняла душ, высушила волосы, подкрасилась, приободрилась немного и отправилась на работу. Обо всем, что со мной случилось, я поразмыслю потом, а сейчас надо выбросить из головы посторонние мысли и сконцентрироваться на работе. Иначе можно наделать ошибок, а в бухгалтерии ошибки дорого обходятся.
      На полпути к автобусной остановке я столкнулась с семейной парой средних лет. Женщина – полная крашеная блондинка подняла на меня глаза и вдруг жутко перепугалась. В ее взгляде была самая настоящая паника. Я оглянулась – может, за моей спиной движется Годзилла или Кинг-Конг? Но нет, позади было совершенно безлюдно, то есть люди-то были, но все нормальные, никаких монстров. Значит, это я ее так перепугала? Женщина наклонилась к уху своего малорослого супруга и что-то горячо ему зашептала. Он недоверчиво посмотрел на меня, тоже изменился в лице, и эта странная парочка прибавила шаг. Я с удивлением на них оглянулась и увидела, что они просто убегают, оглядываясь исподтишка. Я пожала плечами и продолжала свой путь. Мало ли на свете разных чудаков? За кого они меня приняли? А может, у меня что-то с лицом? Я достала пудреницу и на ходу заглянула в зеркало. Вид не очень, но не настолько, чтобы люди шарахались от меня на улице.
      Я завернула за угол и увидела, что к остановке подъезжает автобус, это удачно, потому что тащиться пешком до метро не было сил. Пришлось прибавить ходу, почти побежать, чего я очень не люблю, мне кажется, что бегущий человек глупо выглядит. И уже возле самого автобуса я вспомнила, что сегодня понедельник, а в понедельник обязательно надо идти в банк, а паспорт с собой не взяла. Я резко развернулась и припустила обратно к дому, мысленно ругая себя на чем свет за бестолковость – верно говорят, дурная голова ногам покоя не дает! Сворачивая за угол, я наткнулась на бегущего навстречу мужчину. Мы столкнулись, он на меня уставился дикими глазами и остановился. Я тоже встала как вкопанная. Столкнувшись с этим человеком, я почувствовала что-то неясное, но пугающее и страшно знакомое. Я стояла и пыталась понять, и наконец поняла – это был исходящий от него запах. Нельзя сказать, чтобы запах был сильный. В нос не бросался, но я-то ведь стояла с мужчиной совсем рядом. Это явно было что-то косметическое – не одеколон, нет, слабее. Скорее лосьон после бритья или дезодорант. Я очень хорошо различаю и запоминаю запахи. Могу по запаху восстановить воспоминания, как индеец племени сиу. Индейцы завязывают в пояс сухие травки, а потом нюхают их и вспоминают все хорошее, что с ними связано, а я, когда вдыхаю запах гвоздичного дерева, сразу представляю себе бабушку, свежие пироги и уютную лампу над столом на кухне.
      Так и сейчас. Этот запах был мне знаком, с ним было связано что-то важное, пугающее, но я совершенно не могла вспомнить, что именно. Все это пронеслось у меня в голове за несколько секунд, потому что мужчина обошел меня и вроде бы побежал к автобусу, но когда я зачем-то посмотрела на него из-за угла, то видно было, что в автобус он не сел, хотя мог бы успеть.
      Понедельник у меня день всегда беспокойный, потому что магазин работает без выходных и за субботу-воскресенье накапливаются проблемы, которые нужно в понедельник непременно и быстро решить. Я бегала в банк, писала отчеты, сидела за компьютером, даже выскочить поесть было некогда – мы с Ниной-товароведом наскоро попили чайку – на кофе я смотреть не могла. Часов в шесть вечера меня позвали к телефону.
      – Танюша, девочка моя, что же ты так убежала, надо было разбудить меня!
      В первый момент я не поверила своим ушам. Этот Кирилл звонит мне как ни в чем не бывало, как будто мы с ним тысячу лет знакомы. После всего что было, набраться наглости и позвонить! Совести у человека ни на грош!
      – Как ты? – звучал в трубке веселый голос.
      – Нормально, – сдавленно ответила я.
      В комнате находились Нина, директор магазина Миша, да еще шофер зашел за накладными, послать этого мерзавца подальше не было никакой возможности.
      – А я, ты знаешь, проспал до десяти часов. Встаю, тебя нет, даже записки не оставила, я к Женьке скорей, он у Валентины в записной книжке только твой рабочий телефон нашел.
      Представив, как они с Женькой обсуждали все мои достоинства и недостатки, ноги мои подкосились, я даже села. Что еще надо от меня этому извращенцу?
      – Таня, я тебя встречу после работы, прямо в магазин зайду?
      – Нет-нет, – опомнилась я, – на «Фрунзенской» в восемь вечера, а сейчас у меня много работы.
      Некогда было раздумывать, перед закрытием и после у меня масса дел, но уж при встрече я выскажу этому негодяю все.
      В пять минут девятого я вошла в вестибюль станции метро «Фрунзенская». Он стоял там, глупо улыбаясь, с цветами – тремя чахлыми гвоздиками мерзкого поросячье-розового цвета. Если и есть на свете цветы, которые я ненавижу, так это гвоздики. Я считаю, что их можно приносить только на похороны своих врагов. По мне, уж лучше букет репейников!
      Он бросился ко мне бегом и все протягивал это дурацкий букет. Пришлось взять, чтобы он отвязался. Я рассмотрела его вблизи – все в той же курточке, весь какой-то серый, потертый, там, внизу, гнусный свитерок и поношенные джинсы. Но не в одежде, в конце концов, дело! Он держался так уверенно и самодовольно, как будто мы с ним были давнишними любовниками, как будто не он напоил меня какой-то мерзостью, может, даже наркотиком, и сутки держал взаперти! Вот этими руками он прикасался ко мне, раздевал, этим ртом целовал… Меня затрясло крупной дрожью и я забыла всю свою обличительную речь. Я посмотрела ему прямо в глаза и даже не проговорила, а прошипела сквозь зубы:
      – Значит, так. Чтобы я. Тебя, козел. Больше. Никогда. Возле себя. Не видела. Чтобы близко ко мне не подходил и номер телефона выбросил! Кретин недоделанный!
      Я успела заметить, как в глазах у него появилось удивление, а потом самая настоящая боль. Скажите, какие мы нежные! А может, он ненормальный? Но мне было уже все равно. Я повернулась и пошла к эскалатору, опустив с размаху букет в первую попавшуюся урну. Краем глаза я успела заметить восхищенное лицо контролерши – нечасто на спокойной «Фрунзенской» удается посмотреть такое представление!
      Сидя в вагоне, увидев заново перед глазами всю эту сцену, я не ощутила удовлетворения, а только усталость. Господи, как они все мне надоели! Но, как оказалось, это было только начало моих неприятностей.
      Дома на телефоне уже ожидала свекровь.
      – Вот, она уже идет! – радостно заорала Галка и сунула мне трубку. – Слушай, она меня достала! – пожаловалась она нарочно громким голосом.
      – Здравствуй, Таня. Я вынуждена напомнить тебе, что ты пропускаешь уже четвертое воскресенье. Сначала вы были в отпуске, потом ты отговорилась Асенькиной простудой…
      – Но она действительно чихала и кашляла!
      – Может быть, ты неправильно ее одеваешь? – немедленно переключилась свекровь.
      И почему я вечно должна оправдываться?
      – И потом, – продолжала свекровь, – мне не нравится женщина, которой ты доверяешь ребенка, видишь ли, ее манеры оставляют желать лучшего…
      Как будто у меня есть выбор, а потом, хоть манеры у Галки действительно не очень, но ей я могу доверить ребенка хоть на месяц, в отличие от свекрови, которая, несмотря на то что всю жизнь проработала в школе, абсолютно не умеет обращаться с детьми. Аська с ней невыносимо скучает, и посещения свекрови для нее острый нож.
      – Ты не права, Таня, что… – начала свекровь свое, привычное, но я весьма невежливо ее прервала:
      – Простите, Анна Александровна, если у вас нет ко мне конкретных вопросов, то я предпочла бы перенести наш разговор на более удобное время. Сейчас я очень устала.
      – А где же ты пропадала вчера весь день? – прямо осведомилась свекровь, очевидно любопытство одержало верх над приличиями.
      – Это вас не касается, – спокойно ответила я и повесила трубку.
      – Наконец-то ты начала нормально с ней разговаривать! – одобрила Галка из кухни.
      Я уселась за ужин одна, потому что детей Галка уже накормила. Что бы я без нее делала? Аппетита не было, Галка сурово наблюдала как я ковыряюсь в тарелке.
      – Ну, прояснилось у тебя в голове?
      – Не очень, – вздохнула я. Поскольку Галка смотрела на меня выжидательно, я поняла, что придется ей кое-что рассказать. И рассказала про сволочь Валентину, про Вадима и про этого тихоню, который на самом деле оказался таким подлецом.
      – Да уж, погуляла ты, Татьяна! – восхитилась Галка. – Все из-за этой Вальки, и зачем ты с ней связалась? Принца прекрасного, она, видишь ли, захотела. И когда ты поймешь, что нету на свете принцев и надо брать что есть, а то так и останешься одна с ребенком.
      Все, сейчас начнется. Сейчас Галка опять начнет вспоминать Толика.
      Месяцев восемь назад в нашем доме объявился Толик, приятель Сережи и компаньон. Толик высмотрел меня на рынке, когда мы с девчонками принесли Галке поесть и кофе в термосе. Тут как раз случился Новый год, мы встречали его все вместе, большой компанией. Новый год – веселый праздник, все накачались шампанским, резвились, мы, кажется, даже поцеловались с Толиком на кухне, – в общем, Толик положил на меня глаз и попросил Галкиного содействия.
      Галка взялась за дело с увлечением. Кроме известной бабской привычки – всех сватать и женить, – она руководствовалась абсолютно трезвыми соображениями. Она сразу же все рассчитала, как Толик женится на мне, как я уйду с работы, мы все вчетвером организуем свою фирму, я буду вести бухгалтерский учет и вообще все бумажные дела, а Галка с Толиком и Сережей будет по очереди ездить за товаром. Галке с ее деятельной натурой сидеть в четырех стенах невыносимо.
      Не утруждая себя никакой дипломатией, Галка тут же изложила мне весь свой план и страшно удивилась, когда я стала отказываться.
      Сам по себе Толик был человек неплохой, по характеру хозяйственный и незлобивый, выпивал в меру, старался при мне не ругаться матом. Но он почему-то всегда ходил с полуоткрытым ртом, что придавало ему глуповатый вид. Нос у Толика плохо дышал, поэтому он частенько хрюкал. Еще я подозревала, что он храпит по ночам, но проверить это у меня не возникало желания. Кроме того, в разговоре Толик иногда путал падежи. Когда я изложила Галке все соображения, по которым не могу выйти замуж за Толика, она пришла в ярость, сказала, что я сама не знаю, чего хочу, а падежи у нас по телевизору половина политиков путает. Она так на меня наседала, что пришлось пожаловаться Сереже, он полчаса хохотал, а потом вправил ей мозги, но Галка еще долго дулась и три дня со мной не разговаривала.
      Поэтому сейчас я поскорее удалилась в комнату, пока Галка опять не начала вспоминать Толика. Мы немножко почитали с Аськой про волшебника из страны Оз, сначала читала она, а потом – я, чтобы поскорее закончить главу и лечь спать. Пока я стелила постель, Аська залезла в ящик стола и стала перебирать там бусы, цепочки, клипсы.
      – Мама, а где же бабушкины сережки? – Она держала в руках пустую коробочку.
      У меня глухо ухнуло сердце. Неужели со всеми этими передрягами я потеряла бабушкину память? Я вспомнила, как собиралась уходить от Валентины тогда, субботним вечером, сняла сережки и кольцо и убрала их в косметичку. Вот они так и лежат, завернутые в носовой платок. Я вспомнила, как мы шли с Кириллом по улице, как нас догнала машина Вадима, потом была драка, но постойте, он ведь увез мою сумку! Да, я точно помню, именно поэтому я и пошла домой к тому извращенцу, чтобы позвонить. А утром в понедельник, когда я оттуда убегала, сумка, как ни в чем не бывало, стояла на столике в прихожей. Откуда она взялась? Вадим привез? Или Кирилл за ней съездил? Скорее всего, Вадим отдал ее Валентине, а Кирилл забрал. Очень мило, уже полгорода знает, что я сутки провела у этого ненормального. А впрочем, наплевать и забыть, забыть их всех! Я поцеловала Аську и погасила свет.
      Аська уже начала тихонько посапывать, и я задремала, как вдруг перед глазами поплыли огненные круги, я будто наяву услышала треск горящего дерева и запах дыма. Я почувствовала, как меня обдало жаром, как что-то давит на меня и не дает вырваться. Я находилась в каком-то темном помещении и, словно муха, билась в маленькое заколоченное оконце. Запах дыма становился все сильнее, я уже задыхалась. В это время фанера, которой было заколочено окно, поддалась, я высунула голову, потом рванулась и вылезла на белый свет.
      Через минуту я осознала себя сидящей на постели, сердце гулко билось.
      «Все хорошо, – успокаивала я саму себя, – просто сон плохой приснился, это от духоты».
      Я встала, открыла форточку, подышала свежим ночным воздухом, потом заснула.
      Первое, что я увидела, выходя из своего подъезда на следующее утро, были бежевые «Жигули» с открытым капотом. Хозяин машины копался в моторе, зарывшись в него по пояс, так что снаружи были видны только брюки и ботинки. Брюки неплохие, хорошей ткани, но внизу, возле отворота, красовалось пятно мазута. Обидно. Мазут попробуй выведи, намучаешься.
      На работе опять навалилось столько дел, что все заботы и вчерашний сон забылись начисто. К обеду я разгребла все самое неотложное и вышла немного пройтись. Я решила начать борьбу за здоровый образ жизни, потому что мой организм начал давать сбои. Поэтому надо больше гулять, пораньше ложиться спать, пить больше апельсинового сока и совсем бросить курить. Тогда исчезнут кошмары и вообще разные странности.
      И, когда я в совершенно благодушном настроении подходила к мороженице «Баскин Роббинс», со мной вдруг поравнялся маленький кривоногий мужичонка с торчащими вперед, как у кролика, зубами и тихо проговорил, как бы ни к кому не обращаясь:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.