Боги древних славян - Легенды и боги древних славян

На санскр. берег – «вела», вот откуда загадочные слав. вилы («вилина», по мнению санскритолога Гусевой, «скрытно обволакивающая»). Самодива (самовила от иран. asma-daiva – небесный дух. И более древ. вед. div – небо) небесная, облачная нимфа в болг. мифол., у чех.

Б. известны по оригинальным др. – русск. текстам XIV–XV вв. и переводным с греч., например, «Слове св. Григория» или «Слове об идолах» (6 раз в разных списках): «Тем же богомъ требу кладуть и творять и словенскый языкъ кланяется виламъ и Мокошьи, Диве, Перуну, Хърсу, Роду и рожаници, упиремъ и берегынямъ и Переплуту». В «Слове и поучении против язычества» (XIV в.) русск. обвиняли: «И веруютъ в Перуна, в Хорса… и в вилы… и куры имъ режютъ»; там же: «Паче бо согрешенья… ставленье трапезы рожаницамъ… требы, кладомыя виламъ». В др. – русск. памятнике письменности XIV–XV вв. писали: «Веруют в Перуна, и в Хорса, и в Мокошь, и в Сима и въ Рьгла, и въ вилы, их же числом 33 сестреницъ, глаголят невеглас, и мнят богинями». Или – вилы, «их же числом тридевять сестрениц». «Слово св. отца нашего Иоанна Златоустого» предостерегало: «Уклоняйся молящих человек Роду и роженицам, Порену и Аполлину, и Мокоши, и берегыни и всяким богам и требам мерзким не приближайся». Автор XIV в. писал: «Начаша требы класти Роду и Рожаницам, преже Перуна, бога ихъ, а преже того клали требу упирем и берегиням». В Софийском сб. XIV в.: «…А друзии [поклонялись] Перену, Хоурсу, виламъ и Мокоши, оупиремъ, берегынямъ, их же нарицаютъ три ? (9) сестреницъ… А друзии [поклонялись] огневи и камению и рекам, и источникомъ и берегынямъ». В Чудовском списке XVI в.: Б. «клали требы». В др. – русск. текстах известны записи с начальным «в» (ср. базилик-василек) и «п»: «Клали требу упиремъ и верегиням», пример из «Паисиевского сборника XIV–XV вв.; «Уклоняйся Поревну, и Аполовину, и Мокоши, и перегини» – «Поучение духовное детям» (XVI в.). Др. – русск. «прегыня» – холм, поросший лесом. Да и др. два варианта корней понятны: «береги», «вереги» – оберегающее (существо, дух) и веруемое (существо, дух), предмет веры. Т. е., видимо, Б., верегини, перегини – существа, оберегавшие русск. лесостепные угодья вкупе с вмещенными в них горами, холмами, рр., оз., болотами, родниками, колодцами и т. д.

Имя Б. иногда связывали со словом «берег», что оправдано лишь частично, так же как и связь со словом «ber» – гора. Б., оберегающие человека в водах и помогающие тонущим добраться до берега, – и русалки, и вилы, и некие сирены, красивые крылатые девы (которых трудно идентифицировать). Б. (наподобие греч. пенатов) хранили благополучие разных мест, видов природы, дом, людей. Б. были противоположны (в то же время с ними связаны) упырям. «Пр», «переть» – быстро двигаться, уходить, уноситься, возноситься, удаляться. Т. е. внезапно ушедшим; быстро унесшимся: утонувшим, сгоревшим, растерзанным зверями, сгинувшим в дремучих лесах, в болотах, др. водоемах. Сорвавшимся со скалы, крутого берега или с дерева, погибшим на чужбине умершим родственникам. Их не обмыли, не одели в чистое, не отпели, не оградили сильным словом, громким плачем, не погребли, не помянули и т. д. Их души бродят неприкаянные (иногда меж живыми). От них неизвестно чего ожидать – оберега или заморочки, заблуждения, затягивания в водоворот смерти. В дохристианский период слово «упырь» не было идентично слову и понятию «вампир». В христ., однозначно, упыри – зловредные демоны. В дохристианские времена – скорее те, кого жалели, старались, если найдут перезахоронить, успокоить-упокоить их душу; помянуть. Поэтому им «требы клали» наряду с берегинями – сильно дальними предками. Б. (вилы, русалки, мавки, мавки лесные) отождествлялись с древ., архаичными матриархальными, вышедшими некогда из воды на берег прапредками (праматерями) человека и всех живых существ. Именно поэтому они были изображаемы или в облике получеловека-полурыбы – женщины-праматери, запечатленной в момент выхода из воды на сушу. Или получеловека-полуптицы, или (поздние варианты) получеловека-полузверя (коня, быка, льва, медведя, волка и т. д.). Так наивно, но в целом правильно прапредки представляли эволюцию. Не только нынешние ученые находят окаменелости. Древние люди даже чаще находили окаменелости вымерших или эволюционировавших существ, задумывались над эволюцией, не зная самого этого слова. Дух древ. прапредков, облик которых потомкам точно неизвестен, оберегал людей повсюду.

У вост. слав. они встречаются в образе дев, имен которых множество, способные «запирать» (на сезон) воды. Они жили в горах и в воздухе, летали, как птицы, их 33 сестрицы (число эпическое); иногда сидели с распущенными волосами в горах или возле водоемов, кто отнимал у них одежду (крылья, перья, кожу), тому они подчинялись, служили, лечили, предсказывали судьбу. У сербов вилы выбирали место для гор. и дома, предупреждали героя эпоса об опасности: «Кличет вила с рудникской вершины…». Только в двух средневековых памятниках «Вил» употреблялся в мужском роде и как бог. Иногда встречались варианты названия духов богами (выше: «мнят богинями»). А к XVI в. это уже могло быть актом незнания и невежества христ. В книге XVI в. написано: «Посещаю бога моего Вила судьбами, аще речетъ ми пойду…» (то есть куда позовет – пойду). В одном из сочинений христианин возмущается русскими: «…жертвы приносят Перуну, Хорсу, и Мокоши, и Вилу… иже есть был идол, нарицаемый Вил».

Сравнивая слав. мифол. с родственной (чем древнее – тем ближе и роднее) вед., можно предположить, что Б. восходили к апсарам («вышедшие из воды», «текучая вода», «водяница»; вот еще почему с водою связывают русалок, вил) – полубожественным женским существам, обитавшим преимущественно в небе, но также и на земле (в реках, на горах и т. д.); нимфам из «мира не имеющих формы», расположенного над «миром имеющих форму». Это светлые существа, относившиеся к духам плодородия и к предкам, помогающим плодородию. В качестве женских духов вод и жен или возлюбленных уп. они в РВ, АВ, «Рамаяне». Как и др. духи, они способны на заморочки, в частности, могли насылать на людей любовное безумие. В АВ приводятся заклинания против них. «Рамаяна» рассказывает, что апсары (по одному из множества мифов о сотворении мира) возникли при пахтании океана богами и асурами, и т. к. ни те ни др. не захотели взять их в жены, они стали «принадлежать всем». По преданиям, 10 или 11 апсар, наиболее почитаемых, родились из «воображения» Брахмы («брахмо» – семя; на Руси Род), а остальные были дочерьми Дакши. Дакша – на Руси частично передал свои функции Дажбогу. Так что апсары все же ближе к богам, которые иногда посылали их соблазнять отшельников, аскетов, мудрецов, праведников, чья подвижническая жизнь делала праведников равными богам. Число апсар в пуранах колеблется от 2–3 десятков до сотен тысяч. Они способны менять свой облик (как вода, из которой когда-то родились, или облако), но обычно являлись прекрасными женщинами, одетыми в богатые одежды, украшенные драгоценностями и цветами. По эпическим представлениям древ. ариев, они ублажали в раю Индры смертных воинов, павших героями на полях брани. Апсары находились вне противостояния богов и асуров, в них был намек на связь с сильно дальними предками человека (и шире – всего живого), вышедшими некогда из океана. Хотя иногда они были некими загадочными эфирными существами, существами воображения.

Русалки – светлые, струящиеся (кто-то производит слово от «роса» – чистота; чистая вода) – восходят к вед. апсарам, воплощениям духа матриархальных сильно далеких предков всего живого, в т. ч. человека, вышедшим некогда из океана. Русалки – оберегали пресные водные источники, поля, леса. А поскольку они некогда вышли из вод Мирового океана, то воды им подвластны, в т. ч. дожди, росы, воды для орошения полей. Их представляли прекрасными девушками с длинными распущенными волосами (порой зелеными, как травы и водоросли, или русыми), иногда – девушками с рыбьим хвостом или с птичьими атрибутами (с крыльями, например). Русалки воплощали не только переход воды во все живое, но переход от древ. зверообразных существ в человека: от рыб, птиц, ящеров, змей, медуз, коней, быков, львов и т. д. Магический продукт такого перехода представал в виде мифич. зверочеловека полуженщины-полурыбы (полуженщины-полузмеи, змееголовой медузы, полуконя – полкана, китовраса, кентавра). Голой, т. к. предки вышли из океана ничем не прикрытыми, поэтому женщины жертвовали для русалок пряжу, полотенца, лоскуты, ленты, нитки, а девушки – венки. Афан. (3, 72) писал: «В Малороссии еще теперь в обычае вешать, во время русальной недели, на дубах, других деревьях холсты, полотенца, сорочки, мотки ниток – в дар русалкам; белорусы утверждают, что на Троицкой неделе ходят по лесам голые… русалки, и тот, кто встретит их, должен… бросить им платок или лоскут». Русалок чествовали в пору колошения хлебов, созревания трав во время летних Святок, во время прибывания света, дня г. – на зимние Святки 25 декабря. В это время, в Македонии, Болгарии, Сербии, например, группы из мужчин, называвшихся «русалии», по 5, 7, 9 человек, состоявшие из нечетного количества, т. к. русалки из др. «нечетного» мира, ходили по дворам. Устраивали особые хороводы вокруг больных людей, исполняли обрядовые танцы, чтобы исцелить. Их встречали в домах с большими почестями, считали, что сам приход их в дом способствует сохранению здоровья, изгнанию духов болезней.

Женщина с рыбьим хвостом (символ памяти о том, что предки живых существ вышли из океана) – берегиня, прародительница, русалка – на карнизе каюты деревянного волжского судна (Городец, Нижегородская обл.)

Б. Рыбаков (255) писал о находке из Кленчан в Польше (такие находки встречались в др. местах): «Это – своеобразный бронзовый скипетр полуметровой длины… украшен девятью (9 – число месяцев вынашивания плода человека; 9 дней не отлетала душа умершего от его тела. – А.Б.: вся символика связана с предками-потомками) горизонтальными кольцами и завершается массивным навершием, напоминающим головку спелого мака (мак – символ сна и смертельного засыпания. – А.Б.). Навершие, полое внутри, представляет собой… сосуд, открытый сверху. Такая своеобразная конструкция заставляет вспомнить священные жезлы русальцев, народных волхвов, проводящих празднества русалий…». Болгарин Д.Маринов обобщил сведения: «Русалки, по болгарским верованиям, – очень красивые девушки с длинными косами и крыльями. Они живут на краю света и появляются лишь весной, с тем, чтобы в нужное время оросить засеянные нивы. От русалок зависит плодородие полей. Русальцы – дружины специально подготовленных для проведения русальских празднеств танцоров и музыкантов…. Их задача – ублаготворить русалок и тем обеспечить хороший урожай. Попутно они лечат больных… Во всех обрядах, проводимых русальцами, очень важное место занимают различные священные травы и злаки… Гл. обрядовым предметом русальцев является священный жезл «тояга». Жезл делается из явора или ясеня. На конце тояги выдолблено дуплецо, в которое закладывают чародейные травы, и отверстие закупоривают. Тояга применяется для экстатических магических плясок, для охраны знамени с травами, для разбивания горшка с чудодейственными травами. В течение года, в промежутке между русалиями, тояги хранятся как священные предметы… служат десятки лет и передаются от отца к сыну… Тояги окрашивались и украшались различными звенящими «дрынкалками». Рыбаков писал, что др. – русск. княгини часто начинали танцем всенародный праздник русалий (как описано в сказке о Царевне-Лягушке). Это доказывается находками серебряных наручей знатных женщин «во всех стольных городах», что «исключает случайность».

Первое уп. русалий (как давно известных, укоренившихся) есть в Лаврентьевской лет. В ней осуждается обычай предотвращать засуху: «…русальи». На Руси обычаи «плясати в русалиех» уп. с нач. XII в. «Потехи с плясанием», песнями, с ряжением в маски животных, «нощные плещевания» и «безчинный говор» происходили, по свидетельству «Стоглава», в канун Рождества (на зимние Святки) и Богоявления, а также на Купалу (летние Святки). Афан. (3,72) писал: «Праздник в честь русалок совершался одновременно с праздником весны…. В христианскую эпоху он приурочен к Троицыну и Духову дням, причем самое название Духова дня наводило… на мысль о чествовании стихийных духов и душ усопших предков. Несмотря на то, народная память не изменила старине и доныне связывает праздник русалок с Перуновым днем, начиная его с четверга предшествующей Троице, так называемой Семицкой недели (по христ. терминологии), которая еще в XII веке была известна под именем русальной».

Слово «русалии» как календарная примета вошло в быт русских: «…и по съшествии святого духа, рекше по русалиих…»; «масла же до русалии приемлють…». В Киевской летописи под 1170 г. сказано: «Володимеру бысть болезнь крепка, ею же скончался мая в 10-е русальныя недели в понедельник». На Украине же четверг Троицкой недели назывался русальчин велик день…. В Вологодской губ. Семик называется русалка. Рыбаков писал (Рус. 675), поскольку христ. календарь сдвигал дохристианский: «…Поэтому «русальная неделя», «русалии», «русалчин велик-день», «русалкино заговенье», «проводы русалок» оказываются календарно неустойчивыми, колеблются в диапазоне от середины мая до начала июня…. В Литве этот архаичный индоевропейский праздник отмечался 24 июня, как праздник «росы». Старинные (христ. – А.Б.) памятники не раз упоминали о русальях, как… о богопротивных, подлежащих церковному запрету игрищах. Так Нестор под 1067 годом… говорит, что дьявол отвлекает людей от Бога «трубами и скоморохы, гусльми и русальи»… Кирилл Туровский в числе «злых и скверных дел» называл: «плясанье, бубны, сопели, гусли, пискове, игранья неподобные, русалья». Другой ему современный автор зло ругался: адскими муками будут наказаны «игры, глаголемые куклы, и скоморохи, и русалиею пляшущая и вся игрища…». В Изборнике XIII столетия… сказано: «егда играют русалия ли скомороси… ты же в тъ час пребуди дома!». «Стоглав» XVI в. употребляет слово русальи для обозначения народных игр: «Русальи о Иванове дни и в навечерии рождества христова и в навечерии богоявления господня. Сходятся народи – мужи и жены и девицы на нощное плещвание и бесчинный говор, на бесовские песни и плясание… И бывает отроком осквернение и девам растление…». В азбуковниках русалии толкуются: игры скоморошские… В одном харатейном Прологе половины XV века описаны так: «ови бьяху в бубны, друзии же в сопели сопяху, инии же возложиша на лица скураты (шкуры, маски. – А.Б.) и деяху на глумленье человеком, и мнозии оставивше церковь, на позор течаху и нарекоша игры те русалья». Из этих ук. очевидно, что игры, происходившие на русальную неделю, сопровождались плясками, музыкой, ряженьем, что служило символическим знамением восстающих с весною, празднующих обновление жизни духов. Принадлежа к разряду этих духов, русалки сами облекались в облачные шкуры…» Русальные игры описаны в «Слове святого Нифонта о русалиях», написанном в Ростове в 1220 г. при кн. Василии, сыне Константина Мудрого. На гор. площади Нифонт встретил 12 русальцев, возглавляемых «унылым и дряхлым» старцем. Затем он увидел музыканта-сопельника, «скачя с сопельми и с ним идяше множество народа, послушающе его; инии же плясаху и пояху… влекомы в след сопельника». Горожане давали деньги музыкантам («свое имение дают… иже суть русалия иние же скоморохом»). Нифонт проклинал соблюдающих отеческий обычай: «Проклятъ всякъ, иже кто оставитъ церковь божию и последуетъ русалиямъ». Такое же проклятие XII–XIII вв. против одного из дьяконов запечатлено в княжеской церкви Спаса на Берестове в Киеве. В церковных поучениях рекомендовалось избегать русск. отеческих всенародных празднеств. Наибольший расцвет русалий приходится на XII–XIII вв. До XIV в. на Руси русалии праздновались довольно активно. Из-за петровского поста, принятого церковью для изживания одного из двух главнейших в г. праздников (политтехнологии были сильны уже тогда) – зеленых святок – иногда в некоторых регионах «русалии» праздновали даже 24 июня (вместе с Купалой).

С русалками связывали и поминальные дни в честь предков, т. к. они – наиболее архаичные матриархальные предки, – посещали живых из др. мира. Как правило, у вост. слав. это четверг (русалчин четверг, русалочин великдень, мавский великдень) русальной недели. А в Македонии, Воеводино – русальна стреда, рус’лна среда, средоруса, руса среда, в Сербии, Далмации, Истрии – русальни петак, петка русальна (пятница) – связанные с богинями судьбы дни. Рыбаков писал (Рус. 677): «Русалии – это «сбор великий» большого количества людей, одетых в яркие праздничные одежды, «упестренных».

Рыбаков описывал мн. русальных браслетов-наручей, найденных в Киеве, Терехове, с. Городище Хмельницкой обл., Старой Рязани, Твери, Владимире на Клязьме, в прикарпатской Галицкой земле и др. регионах, которые надевали женщины-плясуньи на длинные, почти до пола, рукава ритуальных, вышитых прорастающими ростками, цветами и стеблями растений, танцевальных рубах. Браслета должно быть два – на два рукава. Но рисунки в них не идентичны. На одном браслете были символы воды, земли, корней (корни – резервы жизненной силы!), растений-«леторослей» – молодых растений этого г. В русск. сказке о Царевне-Лягушке Василиса Прекрасная при пляске «вертелась-вертелась – всем на диво! Махнула правой рукой – стали леса и воды». На др. – вилы-русалки, диковинные птицы – грифоны, танцующие журавли, лебеди, Семарглы-Переплуты, китоврасы. Гусляры, танцоры в вышитых рубахах, волхвы – мужчины и женщины – с ритуальными чашами или ножами, беседующие или поющие люди и проч.

Китоврас (вариант кентавра русских) среди леса в короне и держит дикое лесное животное (зайца); выглядит как предок – покровитель леса. Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. XII в.

В той же сказке: «Махнула левой – стали летать разные птицы». Для всех браслетов характерны арочки над звеньями рисунков, что символизировало свод небес, как и «завивание березки», связывание двух березок ветвями во время весенне-летних ритуалов образовывало символическую арку небосвода и попытку отображения макрокосма. Обряды, пляски, хороводы проводились в весенне-летние праздники в рощах под такой моделью небосвода. Сам небосвод был крышей храма. В таких шедеврах др. – русск. мастеров было важно мистическое и эстетическое значение растительного орнамента. Рыбаков обратил внимание на то, что русальные пляски проходили после прилета журавлей («журавль прилетел и теплынь принес») и после их ритуальных «токов»-«плясок», на которые так походили русальные (а также посвященные Яриле, Ладе) пляски людей. Рыбаков цитировал статью А.М. Судиловской «Журавли» («Птицы Советского Союза», М., 1951, т. II): «Для «плясок» выбирается ровная сухая площадка, и на ней на утренней и в особенности на вечерней заре собираются все гнездящиеся поблизости птицы. Собравшись, журавли образуют круг, иногда в 2 или 3 ряда, оставляя середину свободной. На середину круга выходят несколько птиц и начинают подпрыгивать, распускать крылья, вытягивать шею, наклоняться, приседать, распуская перья зоба и издавая при этом трубные звуки. Утомившиеся птицы возвращаются на свои места в кругу зрителей, а на их места, на середину круга, выходят новые и снова начинаются танцы. Затем красавки всей стаей поднимаются, описывая круги в воздухе, и улетают». Интерес слав. к брачным танцам журавлей, безусловно, отразился в их собственных танцах во время весенне-летних праздников, связанных с прославлением вегетативной силы природы, отражением динамики расцвета всего живого с целью воздействия своими обрядами на этот расцвет.

Во время русалий проводились т. н. «похороны русалки», и после Купалы уже запрещалось купание в открытых водоемах. Местами весь июнь называли «русальным месяцем». В южнорусских и поволжских обл. известен ритуал «вождения русалки». Мифол. смысл проводов русалок заключался в том, что в период, когда взошедшие колосья уже достаточно окрепли, созрели травы, – давшие влагу русалки не были так уж необходимы, как в начале вегетативного периода, их можно было «похоронить». Напротив, излишняя влажность могла повредить травы, посевы, не дать без потерь убрать урожай. Во время проводов русалок водили хороводы вокруг колодцев, на берегу р. Женщины рядились в мужскую одежду, а мужчины – в женскую, рядились козлами, свиньями, конями – животными, воплощавшими плодородие. С песнями, плясками, громкими бубенчиками-колокольчиками носили чучело коня (олицетворявшее буйство природы). Когда чучело выносили за околицу – его разрывали и разбрасывали останки по полям. Или наряжали девушку с распущенными волосами в венке – русалку – с особыми песнями несли на веревочно-соломенных носилках в поле (изображая «похоронную» процессию), где девушка сбегала, пряталась во ржи (что считалось моментом окончания русалий), а носилки и украшения разрывали и разбрасывали по полям «к хорошему урожаю». Иногда русалку делали из соломы, снопа или тростника, все остальное повторялось. С русалками связывали поминание предков, т. к. они – наиболее архаичные матриархальные предки – посещали живых из др. мира.

В христ. времена русалки, как и др. боги и духи дохристианской веры, были демонизированы, представлялись страшными ведьмами-колдуньями, вредящими человеку.

БЕРЕЗАНЬ – легендарная райская местность, в которой из неба (на горе Березайти; Хара-Березайти – одной из райских гор «Авесты») «растет солнечная береза вниз ветвями, вверх корнями» – мировое древо (один из вариантов). Легендарная местность никогда не была локализована. На Руси известна детская песенка при счастливой пляске детей под дождем, с лицом, подставленным под дождь и повернутым в небо: «дождик, дождик, перестань, мы поедем в Березань». Это обращение к небесам.

БИАРМИЯ – легендарная страна в Приуралье, известная по русск., сканд. преданиям IX–XIII вв., славилась мехами, слоновой костью.

БИЧ (в ритуальном смысле) – плетка, кнут, верба, кропило – предметы для передачи энергии, охранительных действий. В ведах Ашвины, олицетворявшие утреннюю и вечернюю зарю, а также зарю восходящего и уходящего г., имели кнутики. Бичи или кропила, капающие медом благодати солнца, удар которых, символическое прикосновение приносили всяческие блага. В РВ говорится:

О Ашвины! Окропите нас медоточивым бичом,

Продлите наш век, сотрите недуги, удалите врагов

И будьте нам помощниками.

Медоточивый Б. – символ лучей солнца, омолаживающих землю, делающих ее производительной. Такое же символическое энергетическое действие исходит от вербы – первого распускающегося весной дерева. Почитание вербных прутиков-б. переняла из дохристианской веры церковь.

Символическое битье как ритуальное магическое действие, имеющее преимущественно продуцирующую и отгонную функции, сохранилось в памяти народа даже тогда, когда имена Ашвинов были забыты. Осталось представление о том, что это действие (битье, удар, прикосновение, направление брызг) дарует энергию рождаемости, плодородия. Появление детей, приплод скота; вызывание дождя, обеспечение хорошего урожая; рост, здоровье, благополучие. Б. в разных регионах слав. мира могли служить всяческие предметы: палка, розги, ветки вербы, березы, вишни, орешника, кизила, початок кукурузы, крапива, метла, бадняк (или ч. его), пояс, хлебная лопата и т. д. Во время календарных обрядов на зеленые святки болгары хлестали детей зелеными ветками, «чтобы они были здоровы». У македонцев перед Велесовым днем (20. XII по ст. ст.) старшая из женщин символически била лежащих в постели детей, чтобы они росли, потому что «день начинает расти». Сербы весной бьют друг друга расцветшими вишневыми ветками, заранее поставленными в воду, «чтобы передать людям жизненную силу». В Сочельник в районе Суботицы, Воеводина сербы бьют зажженным бадняком о порог дома, коров бьют веткой от бадняка, «чтобы скот лучше водился». Сербы в Груже хлещут детей по ушам кизиловыми ветками, чтобы они были здоровы, «как кизил». В окрестностях сербской Чачки, в Черногории, у поляков, словаков били рогом неплодоносящие деревья, приговаривая «Ja тебе рогом, ти мене родом!». В Боснии это делалось, «чтобы скот не болел». У поляков во время колядок колядовщики разносили ореховые прутья – ими нужно было похлестать яловых коров, «чтобы они отелились». У юж. слав. на Новый г. сурвакары, суровары (от Сурья – бог солнца) били прутиками всех домашних, скот, оставляли в каждом доме прутик «на урожай». В Болгарии дети-колядовщики били кизиловыми ветками по порогу. Когда выходила хозяйка, посыпала их зерном, кричали: «Тук, тук, тук! Пусть уродится, где пашут ралом и где не пашут!». В Чехии в Липенском Загорье били подростков арапником, «чтобы росли и не были ленивы». Весной в Сербии, Хорватии, Польше, Полесье, Поморье, Валахии, Герцеговине, на Руси били друг друга вербой. Сербы в Косове били палками обрядовое чучело (или деревце) – Масленицу, Купалу, Марену, Смерть. Во мн. слав. землях ритуальное битье применялось в свадебных обрядах. Били участников коло – свадебного хоровода; невесту бил свекор; жениха и невесту били (сват, посаженый отец) поясом перед брачным ложе. Все эти действа должны были передать особую брачную энергию молодым, способствовать их счастью, удачливости в семейной жизни.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.