Пролог

К нему медленно возвращалось сознание. Тяжелый, пропитанный влагой воздух давил на его кожу. В лицо бил соленый морской ветер. Смутно доносился рокот океанских волн. Все было погружено в глубокую тьму. Что это, сон? Или смерть? Он повернул голову, и жгучая боль пронзила затылок. Стон вырвался из его губ, но ум прояснился от боли. Чувства обострились. Ощущение небытия исчезло.

Широкая повязка закрывала его глаза и лицо, руки были связаны за спиной, а ноги — в лодыжках. Он попытался ослабить веревки. Но ему удалась лишь нащупать грубые доски, на которые он опирался спиной, а голова касалась, как он понял, каких-то корзин. Он не ошибался — большую часть товара контрабандисты перевозили в корзинах. И только глупец не догадался бы, что он обнаружил именно ту банду, которую искал. Вернее, они обнаружили его.

Он вспомнил, как с крутого утеса наблюдал за их преступными действиями — там, внизу, на берегу моря, и, что было особенно важно, выяснил их местонахождение. Оставалось только вернуться с подкреплением и захватить их на месте преступления. Он проклинал себя за то, что отправился один, за свою самонадеянность и глупость. Его заметили и, судя по острой боли в голове, ударили так, что он потерял сознание.

Тихие голоса привлекли его внимание. Он прислушался. Среди грубых мужских голосов явно слышался женский мелодичный голос. Несмотря на свое жалкое положение, он неожиданно обрадовался. Он нашел банду, которая долгое время скрывалась от него и других королевских агентов. Не такую многочисленную, как другие, но умелую, дерзкую и неуловимую. Во главе банды стояла женщина.

Даже после нескольких недель бдительных наблюдений, ночных бодрствований, переодеваний и жизни под чужими именами он все еще с трудом верил в это. В своем кругу он встречал только два типа женщин: предназначением одних было служить прелестным украшением и производить на свет наследников, других, обладавших необходимыми талантами, доставлять удовольствие в ночных развлечениях.

У него был значительный опыт общения с обоими. Его милая кроткая жена произвела на свет сына, что от нее и требовалось, а затем умерла, весьма своевременно. Что касается второго типа… ну, они обычно оправдывали его ожидания.

Эта женщина не подходила ни под одну из этих категорий, на которые он делил прекрасный пол. Было очевидно, что она умна. И подтверждением тому служила та утомительная игра в кошки-мышки, которую он вел и проиграл. Создавалось впечатление, что она способна вызывать у людей такую преданность, о какой всегда мечтали монархи и какой требовали генералы. Вопреки всем его попыткам, включая подкуп и угрозы, ни одна душа в этой бедной прибрежной деревушке не сообщила ему ни слова.

Они называли ее леди Би, и большая часть сведений, которые ему удалось получить, скорее относилась к выдумкам. Как ни старался, он не смог найти в этой местности женщину благородного происхождения, которая могла бы оказаться этой таинственной дамой.

Невольно он в какой-то степени начал уважать ее и ее людей. Времена были тяжелые, и контрабанда давала возможность иметь на столе еду. Тем не менее, это занятие по-прежнему считалось нарушением закона, к тому же наносило моральный ущерб борьбе с Францией. Дело было опасным, и он не мог сомневаться в смелости этой женщины. Но ему хотелось надеяться, что она не жестока.

Голоса становились громче, но он все еще не мог различить слова. Он стиснул зубы. Любые сведения, которые он мог бы получить здесь, помогли бы ему в поимке контрабандистов, разумеется, если он останется жив.

Он услышал, как, тихо переговариваясь, мимо прошли люди.

— Миледи, — донесся до него тихий голос, — по-моему, наш друг пришел в себя.

— Придержи язык, парень, — сердито заметил другой голос. — Нам не надо, чтобы он узнал нас, если встретит потом.

— А это «потом» будет? — произнес он громким уверенным тоном сильного человека, который знает, что ему нечего терять.

И услышал смех женщины:

— Всегда бывает «потом», милорд.

Голос женщины был низким, чуть хрипловатым, возможно, из-за сырости, а может, она всегда так говорила. Этот голос зажег огонь в его крови, и он понял, что наконец встретился с объектом своей охоты. И его поразило внезапное открытие: вопреки неуместности и абсурдности его неожиданного желания ему безумно захотелось обладать этой женщиной. Затем он закует ее в кандалы.

— Боюсь, однако… — слабый сладкий аромат окутал его, — для нас не будет этого «потом».

— О? — Он приподнял бровь под повязкой.

— Увы, милорд. — Она чувственно вздохнула. Ее дразнящий голос, казалось, проникал в его душу. — Мы слишком слабы, чтобы преодолеть препятствия, которые вы поставили на нашем пути. Сегодня мы делаем это в последний раз.

Осторожное и легкое прикосновение прохладных нежных пальцев к шраму на его шее вызвало приятную дрожь. Обычно высокий воротник и галстук скрывали этот шрам. Но на нем сейчас не было привычной одежды.

— Знак чести, милорд?

— Всего лишь мальчишеское приключение. — Он равнодушно пожал плечами, стараясь скрыть свое неожиданное волнение, которое вызывала у него эта женщина. — Не рассчитывайте, что я откажусь от попыток арестовать вас и ваших людей.

Она снова рассмеялась;

— Вы не глупы, милорд, и прекрасно доказали это за время нашей маленькой игры. Я уверена, вы уже поняли, что, если мы прекратим наши дела, вы нас никогда не найдете.

Она была права. Если банду распустят, контрабандисты растворятся среди жителей деревни. Они исчезнут. В его душе росло отчаяние. Его миссия будет провалена. Поражение — единственное, с чем он не мог смириться.

— Предупреждаю вас, — сказал он с угрозой, — и не люблю проигрывать.

— А я, милорд… — Ее дыхание, благоуханное, опьяняющее скрытым обещанием, ласкало его лицо. — Я вообще не признаю поражений.

Она замолчала, и он с удивлением ощутил чувство неловкости, возникшее между ними. Он подумал: чувствует ли она то же? Ощутив на своем лице ее дыхание и легкое прикосновение ее губ к его губам, он вздрогнул, затем невольно потянулся к ней. Ее губы раскрылись, и язык дотронулся до внутренней стороны его рта. Кровь в его жилах вскипела от пробудившегося желания. Мысли лихорадочно бились в голове. Какая женщина может так смело целовать?

Она прервала поцелуй, оставив у него чувство горького разочарования. Он все еще чувствовал ее присутствие и слышал тихий голос.

— Я, как никогда, сожалею, что для нас нет будущего, милорд. — Она вздохнула. — Есть только настоящее, только эта минута.

Ее голос изменился, она торопливо сказала:

— Нам еще надо много дел закончить сегодня ночью. Так что, мой очаровательный пленник, я прощаюсь с вами. Адью.

— Что вы… — В последний момент, прежде чем погрузиться во тьму от удара по голове, уже второго за эту ночь, он тоже сожалел… о том, что потом больше ничего не будет.

Глава 1

— Проклятие, — проворчала Сабрина Уинфилд, с отвращением глядя на разложенные перед ней бумаги.

Она рассеянно постучала пальцами по старательно отполированной поверхности старого письменного стола из красного дерева и еще раз просмотрела лежавшие перед ней бумаги. Из этих счетов и банковских отчетов вырисовывалась мрачная картина.

«Проклятие!» Она вздохнула и бросила быстрый взгляд на закрытую дверь, ведущую в библиотеку. Нехорошо, если слуги или, что еще хуже, ее дочь услышат, как она выражается подобно простолюдинке на улице. Но за все годы, праведно прожитые, как и полагалось женщине ее положения в обществе, ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем крепкое ругательство. Когда рядом никого не было, конечно.

Сабрина вернулась к документам. У нее оставалось достаточно денег, чтобы вести достойную жизнь, хотя пришлось бы немного экономить. К сожалению, ей не очень нравилось слово «экономить». Все из-за этого идиота Фицджеральда. Ей бы следовало предвидеть, что этот маленький человечек с поросячьими глазками, который, сюсюкая, целовал ей руку, доведет ее до беды. Она до сих пор не могла понять, почему после смерти его отца она доверила ему вести все ее финансовые дела. Очевидно, сыграло роль чувство признательности.

Старший Фицджеральд обладал прекрасными деловыми качествами и острой проницательностью. Он тихо вел ее дела в течение почти девяти лет — до самой своей несвоевременной кончины — и превратил ее первоначальный капитал в солидное, надежное и даже весьма значительное состояние. Он прислушивался к ее предложениям и желаниям, признавая за ней деловые способности. Но за один короткий год после его смерти этот дурак, его сын, довел ее состояние до скудного банковского счета, лежавшего сейчас перед ней.

Ее преследовала мысль, что, возможно, в этом была вина не одного лишь младшего Фицджеральда. О, сначала она твердой рукой управляла своим капиталом, но затем ее бдительность ослабла. Она вынуждена была признать, что не следила за делами так, как следовало бы, ибо была занята первым выездом, светским дебютом дочери. Дебютом, на который она потратила намного больше, чем допускало благоразумие.

«Все равно, — упрямо думала она, — деньги были потрачены не напрасно». Белинда заслуживала самого лучшего. К тому же затраты полностью окупились.

Белинда влюблена и собирается выйти замуж за очаровательного молодого человека из весьма уважаемой семьи. Он наследник фамильного титула и внушительного богатства — не только огромного, но и надежного. Чтобы убедиться в этом, Сабрина потихоньку навела справки. Она не желала, чтобы ее ребенок страдал от нищеты и отсутствия денег.

Как это однажды произошло с ней самой. Брак, обеспечивающий будущее дочери, и был причиной огорчения Сабрины. Свадьба подразумевала приданое, достойное положения в обществе ее и ее покойного супруга, приданое, достойное вдовствующей маркизы Стэнфорд. Ха! Титул. Чтобы нанять карету для поездки по городу, к нему надо прибавить еще полкроны.

Она не знала, как найти деньги на такое приданое. Конечно, ее собственное замужество решило бы все проблемы. Большинство или даже все женщины, которых она знала, выходили замуж ради богатства и титула. Замужество только ради денег вызывало у нее отвращение. Она-то уж, конечно, первый раз вышла замуж не из-за денег. Сделай она другой выбор, жизнь была бы намного легче. Ее дочь выходит замуж тоже не ради денег. И все же значительное богатство является хотя и не обязательным, но приятным дополнением.

Сабрина вздохнула и отодвинула стул. Еще будет время завтра поломать голову над финансовыми проблемами, А сейчас необходимо на время забыть о тревоге. Сегодня они с Белиндой приглашены на вечер в дом будущего зятя. Родители обеих сторон уже дали свое согласие на брак, хотя о нем еще не было официально объявлено. Сабрина полагала, что сегодня она наконец познакомится с отцом жениха.

Неуловимый граф Уайлдвуд был хорошо известен в правительстве и дипломатических кругах, но их пути никогда не пересекались, и он вызывал у Сабрины любопытство. Она слышала сплетни о том, что он пользуется огромным успехом у женщин и его считают в некотором смысле ловеласом. Сабрина не винила его за это. Ведь и ее муж до женитьбы был известным распутником, а всем известно, что исправившиеся распутники становятся прекрасными мужьями. Ей нравился сын, понравится и отец.

Встав из-за стола, она в последний раз с отвращением взглянула на разбросанные на нем бумаги. Сабрина раздраженно тряхнула головой, ей хотелось надеяться, что все образуется. К ней вернулся оптимизм, и она улыбнулась. В предыдущий раз, когда она столкнулась с такой же денежной проблемой, все закончилось благополучно. Но решение, которое она нашла много лет назад, сейчас не годилось. Она не могла снова заняться контрабандой.

Это не было связано с незаконностью занятия. Причина заключалась не в ее моральных принципах или угрызениях совести. Сабрина была реалисткой. Война закончилась, большую часть продуктов ввозили свободно, и в контрабанде не было никакой необходимости.

«А жаль, честно говоря! Сегодня так денег не заработаешь!»

Николас Харрингтон, граф Уайлдвуд, оглядел бальный зал со смешанным чувством беспокойства и любопытства. Обычно в светской обстановке он бывал более чем спокоен. Но сейчас вечер устраивался в его собственном доме, и необходимые приготовления к такому событию оказались грандиозными. К счастью, он имел отличную помощницу в лице своей сестры Уинни.

Будь у него жена, он наверняка мог бы положиться на способность своей половины справиться со всеми светскими тонкостями. В течение двух лет, прошедших после смерти отца и перехода титула к Николасу, сестра со все возрастающей настойчивостью говорила ему об этом. Неохотно, но он признавал, что она права. Если он хотел и дальше заниматься политикой и управлением государством, хорошая жена должна была быть безукоризненной хозяйкой на приемах в его доме. Этого требовало положение в обществе.

Но Николас не проявлял особого желания жениться. Ему и в первый раз не очень была нужна жена, он не одобрял и женитьбу сына. Мальчику всего лишь двадцать один год.

Но Эрик уверял, что влюблен. Что мог сказать ему Николас? Он открыто и даже с гордостью признался, что ему совершенно незнакомо это чувство, поэтому ему трудно понять сына. Однако он был удивлен, обнаружив, что страсть сына волнует его больше, чем он мог бы предположить.

Это вместе с осознанием своей вины в том, что он мало времени уделял его воспитанию, заставило его дать согласие на брак.

Николас смотрел в зал, быстро заполнявшийся гостями. Он уже встречал эту молодую леди. Сегодня он познакомится с ее матерью. Николас уже многое знал об этой даме благодаря трудам тайного сыщика, получившего большую сумму за точные сведения и молчание.

Он заметил в зале сына, и невольная улыбка показалась на его губах. Можно было гордиться умным и благородным Эриком. Николас только сожалел, что в этом почти не было его заслуги. Мальчика вырастили Уинни и его проклятый дед. Хотя приходилось признать, что старик выполнил свою работу хорошо.

Эрик увидел его и в знак приветствия поднял руку. Он сопровождал двух женщин. Стройная гибкая блондинка справа была его невеста Белинда, милое воздушное существо. Слева — невысокая дама, тоже блондинка. Даже издалека было видно, как она прекрасно сложена, Николас подумал, не сестра ли это, о существовании которой он не знал.

Все трое направились к нему, и у Николаса перехватило дыхание. Женщина оказалась настоящей красавицей. Чуть старше Белинды, но потрясающе хороша. Легкая улыбка играла на прекрасно очерченных, соблазнительных губах, а глаза блистали как яркие изумруды. Она была невысокой, едва достигала его плеча и, казалось, излучала переполнявшую ее энергию. Он быстрым взглядом окинул окружающих. На них никто не смотрел. Музыка продолжала играть. Гости были заняты разговором.

Удивительно! Неужели он оказался единственным, кто заметил, как все изменилось от ее присутствия? И никто, кроме него, не оказался во власти волнения и таинственности? Невольно его взгляд снова устремился на нее, и он забыл обо всем, глядя в глубину ее сверкающих зеленых глаз, обещающих страсть и в то же время искрящихся насмешкой.

— Милорд! Что я сделала, что вы так пристально на меня смотрите?

У нее был низкий и сильный голос, чувственный и манящий. Внезапная дрожь пробежала по его телу при звуке этого голоса. Он взял ее руку и поднес к губам, не спуская с нее взгляда, и возникшее чувство неуверенности исчезло. Встречаясь с красивой женщиной, он всегда становился увереннее. Многие считали его знатоком женщин.

— О, ничего, миледи, я просто потрясен такой красотой.

Она звонко засмеялась,

— Отец, — сказал Эрик, — разреши представить тебе мать Белинды, леди Уинфилд, вдовствующую маркизу Стэнфорд.

Николас вздрогнул. Это божественное создание оказалось дамой, о которой он наводил справки. В сведениях о ней упоминалось, что, когда она впервые появилась в свете, почти двадцать лет назад, ее считали настоящей красавицей. При слове «вдовствующая» она наморщила нос, и эта гримаска показалась ему очаровательной,

«Итак, это отец Эрика», — думала Сабрина. Он был даже более красив, чем ей говорили. Очень высокий, с волосами и глазами такими же черными, как и черный фрак, облегавший широкие мощные плечи. На полных чувственных губах игривая улыбка. Он излучал силу и уверенность. Интересный, интригующий, неотразимый.

Она посмотрела ему в глаза. Он явно заинтересовался ею. Она почувствовала удовлетворение. Даже в таком почтенном возрасте, как тридцать шесть, она все еще могла вскружить голову мужчине. Не удержавшись и чуть наклонив набок голову, она улыбнулась так, чтобы он увидел ямочку на ее щеке.

— Значит, милорд, насколько я понимаю, скоро мы будем одной семьей?

— Семьей? — Он явно удивился, но быстро опомнился. — О, да, конечно, семьей. И какая славная будет семья, когда в нее войдут две такие милые дамы.

— Эрик, посмотри. Это не Энн Хартли? — Белинда кивнула в сторону молодой женщины в другом конце зала. — Мама, ты не возражаешь?

— Конечно, нет, дорогая. Идите, вы оба. — Она со скромным видом взглянула на Николаса. — Я чувствую, что попала в хорошие руки.

Молодые люди направились к своим друзьям, и Сабрина проводила их взглядом.

— Они так молоды.

— Вы сами не так уж стары, — заметил Николас с ноткой восхищения в голосе.

Сабрина снова посмотрела на него.

— Возраст — вещь относительная, не так ли? Когда мне было столько же, сколько им, я считала человека моего теперешнего возраста совсем древним. Они уже выросли, а я все равно вижу в них детей. И чувствую себя такой же, какой была тогда. Мои чувства сейчас не отличаются от тех, что я испытывала в свой первый сезон.

Николас взглянул на нее.

— Жаль, что я пропустил тот первый сезон.

Его тон отрезвил Сабрину. Она вдруг поняла, что забыла о своей обычной сдержанности. Поздно возвращаться к бессодержательной кокетливой болтовне, которую она так хорошо освоила.

Она опустила глаза.

— Боюсь, милорд, мы становимся слишком серьезными для такого случая. — Сабрина одарила его сияющей улыбкой. — И я, например, когда слышу музыку, отказываюсь быть серьезной. Я предпочла бы потанцевать.

Николас в ответ улыбнулся.

— Мне бы этого очень хотелось.

Он обнял ее за талию, и они присоединились к танцующим. Сабрина заметила, как легко, как естественно сближались их тела. Его рука лежала на ее спине, сильная и уверенная, а ее рука чувствовала твердые мышцы его плеча. Жар его тела обволакивал ее туманом манящего желания.

Кружась под звуки вальса по залу, глядя в его глаза, она с удивлением подумала о взаимном влечении, сразу же возникшем между ними. Что-то непонятное было в этом человеке, грозившее разбить ее броню, и она казалась себе беззащитной и растерянной. Словно они не были чужими друг другу. Словно ими управляла рука судьбы. Словно свершалось волшебство!

Она уже однажды познала волшебство в объятиях мужа. Или это казалось волшебством, когда Джек Уинфилд в те далекие времена схватил ее в свои объятия и испепеляющая страсть распутника, который видел только ее одну, заставила Сабрину раствориться в ней?

Волшебство могло бы повториться снова, три раза за тринадцать лет после смерти Джека. Трое мужчин были выбраны ею за то, что в их взгляде, их прикосновениях, их улыбке ее манил призрак волшебства. И в то время как каждый из них клялся в вечной любви и просил ее руки, истинное волшебство оставалось неуловимым, недосягаемым.

Она умело порвала со всеми, и ей удалось не разбить сердце ни одному из них. Сабрина не без основания подозревала, что они все еще втайне надеялись на продолжение.

Сейчас, в объятиях этого мужчины, она чувствовала почти осязаемое ощущение какого-то чуда. Никогда она не испытывала такого сильного влечения. Не может ли он оказаться тем человеком, который вернет волшебство в ее жизнь? Тем, кто наконец излечит ее от неудовлетворенных желаний и с кем ее жизнь будет полной? На меньшее она бы не согласилась. «Но что он потребует взамен?» Неожиданное сомнение мелькнуло в ее голове, и она чуть не споткнулась.

Он озабоченно сдвинул брови:

— Что-то случилось?

— Просто сбилась, — улыбнувшись, заверила она.

Такой мужчина, как он, должен ожидать — нет, требовать, чтобы женщина была олицетворением идеальной светской дамы. Спокойной и кроткой. Уступать и повиноваться. Такому мужчине она понравилась бы именно в той роли, которую играла каждый день.

Нет! Как бы ее ни влекло к нему, как ни горяча была искра вспыхнувшего желания, ей не следует сближаться с этим человеком. Она не может рисковать и допустить, чтобы он узнал, какая женщина скрывается за ее сдержанным поведением. Женщина, играющая эту роль почти десять лет. Судьба ее дочери находится в его руках. Одно его слово может положить конец будущему браку. Нет, невзирая на это неожиданное влечение, Николас Харрингтон должен оставаться всего лишь отцом жениха ее дочери. Не больше и не меньше.

Музыка умолкла. Неохотно, но решительно Сабрина отступила от Николаса. Ей нужно было отдалиться от него физически и эмоционально, и как можно быстрее. Она взглянула на него, страсть, которую он возбуждал в ней, была надежно скрыта под маской спокойствия и равнодушия.

— Нам надо как-нибудь серьезно поговорить о свадьбе. А сейчас, я уверена, вы желаете оказать внимание вашим гостям, и я не стану задерживать вас.

Она вежливо кивнула и отвернулась, не давая ему времени ответить, но успела заметить озадаченное выражение его лица и блеск черных глаз. Сабрина не оглянулась. Взяв у проходившего лакея бокал шампанского, она заметила, как дрожит ее рука. Почему этот незнакомый прежде человек произвел на нее такое глубокое впечатление? Этому не было разумного объяснения.

Сабрина мысленно покачала головой и направилась в комнату, где играли в карты. Игра давала прекрасную возможность расслабиться. Сегодня, как обычно, ей пришлось достаточно поблефовать.

Николас смотрел вслед поспешно удалявшейся Сабрине, и в нем росло возмущение. Какого черта эта женщина вот так просто бросила его? Он чем-то ее оскорбил? Казалось, ей нравилось его ухаживание не меньше, чем ему самому, по крайней мере вначале.

Конечно, его недвусмысленное поведение испугало ее. Ему было известно, что она тихая и сдержанная женщина, выезжающая в свет не чаще, чем это необходимо. В прошлом ее имя связывали с несколькими мужчинами, но никаких намеков на скандал, никаких непристойных сплетен не было. Он мог бы сказать, что ее жизнь в Лондоне, куда она вернулась после смерти мужа, была безупречна.

Улыбка появилась на его лице. Она не только красива, но и хорошо воспитана, сдержанна, даже немного застенчива. Эта мысль слегка разочаровала его. Почему-то он инстинктивно ожидал от нее большего. Когда впервые их взгляды встретились, он мог поклясться, что увидел, как ее глаза искрятся такой душевной силой и энергией, что у него перехватило дыхание. Но очевидно, его первое впечатление было ошибочным, он заблуждался.

Наблюдая, как она грациозно передвигается по залу, каким изящным жестом берет бокал, Николас в задумчивости прищурился. Несмотря на ее встречи с мужчинами после того, как она овдовела, — и кто мог бы винить ее за это, — она была разборчива и скромна. Возможно, именно она окажется достойным партнером в его карьере. Очаровательным украшением, с которым можно появиться в обществе. Идеальной женой.

Он усмехнулся с довольным видом. Такая графиня не доставит ему хлопот. Она не нарушит уже заведенный порядок его жизни, не помешает искать собственных удовольствий. Он сразу почувствовал к ней влечение. В то же время внутренний голос говорил ему, что это не та женщина, какую ему всегда хотелось иметь. Она была приятной и красивой, но, несмотря на его первое впечатление, в ней не было пылкости, она не сулила восторгов, не жаждала приключений.

Он отогнал сомнения и беспокойные вопросы, теснившиеся в его голове, и, отказавшись слушать настойчивый внутренний голос, занялся вновь прибывшими гостями. Идеальная жена… ужас как скучно!

Не прошло и двадцати минут, как Сабрина была поглощена приятной и незатейливой игрой в вист с тремя пожилыми лордами. Спокойная и невозмутимая, она никогда не ставила много, и никогда больше того, что могла позволить себе проиграть. Несмотря на это или, может быть, благодаря этому она обычно вставала из-за стола с выигрышем.

Выигрыш, правда, часто бывал весьма незначительным. Настоящая польза от игры заключалась в получении информации из разговоров о финансах, о помещении капиталов и кое-каких политических сплетен, которые она слышала от мужчин, считавших, что их разговоры ей скучны и неинтересны.

Мужчин, предполагавших, что за ее хорошеньким безмятежным личиком скрывается полное отсутствие ума. Они не сомневались, что она не обращает внимания на разговоры или не слушает их. В этих играх Сабрина уподоблялась хорошей гончей, у которой обостряется внимание только при появлении лисы.

Сегодня в разговорах было мало лис. Разговор тянулся бессвязный, слова проходили мимо ее ушей. Сабрина следила за картами, чтобы прилично играть, но ее мысли возвращались к высокому крепкому человеку с пронзительным взглядом черных глаз.

— Разве я не прав, моя дорогая?

— Простите? — Сабрина переспросила лорда Элдриджа, сидевшего справа от нее.

Он с мягким укором поднял широкие брови.

— Я говорил о предполагаемой экспедиции в страны Америки на поиски испанских сокровищ. Вы, конечно, слышали об этом?

— Конечно.

Сабрина вспомнила, что где-то читала о поисках затонувших в Вест-Индии сокровищ. Кажется, несколько веков назад там потерпел крушение испанский галеон. Такое помещение капитала не привлекло бы ее внимания — слишком неопределенно, слишком рискованно и слишком дорого, и никаких гарантий на успех.

— Так вот, — сказал Элдридж, — я как раз говорил, что не надо ехать так далеко, чтобы искать сокровища. У берегов Египта разбился корабль, доставлявший золото Наполеону, и никто до сих пор не нашел его. Думаю, это случилось лет двадцать назад. — Он с интересом смотрел на Сабрину. — Ну, да вы, конечно, знаете об этом больше нас, не так ли?

Сабрина в недоумении свела брови.

— Боюсь, я понятия не имею, о чем вы говорите.

— И я тоже, Элдридж, — вступил в разговор лорд Конелли. — На что ты намекаешь?

— Ладно, — с явным раздражением вздохнул Элдридж. — Не могу поверить, что вы забыли эту историю. — Три пары глаз выжидающе смотрели на него.

— Выкладывай, дружище, — поторопил его лорд Роу. — Мы ждем.

Элдридж проворчал себе что-то под нос и с важным видом опытного рассказчика, приготовившего хорошую историю, откинулся на спинку кресла.

— Это произошло, как я уже говорил, двадцать лет назад, в 1798 году. Войска Наполеона находились в Египте. Из Франции отправился корабль, который вез золото на уплату жалованья и всякие другие расходы. Судно так и не достигло Египта, его потопил один из наших прекрасных кораблей. Как рассказывали, офицерам, находившимся на борту, удалось увезти золото на берег прежде, чем судно пошло ко дну, и они спрятали его там. Закопали скорее всего. Вероятно, они намеревались вернуться за ним позже.

Элдридж оглядел своих слушателей с видом человека, державшего аудиторию в руках.

— И вы, моя дорогая, — он замолчал, оттягивая драматический момент, — вы знаете, где золото.

— Я? — Сабрина рассмеялась. — Откуда я могу знать, где в Египте французы его спрятали?

— В самом деле, Элдридж, — нахмурился Конелли. — Откуда леди Стэнфорд могла об этом узнать?

— Потому что… — блеск глаз Элдриджа подчеркивал его торжествующий тон, — ваш муж выиграл эти сведения в карты.

— Джек? — удивилась Сабрина. — Когда?

— Это было за несколько лет до его смерти. — Элдридж покраснел, явно смущенный упоминанием о смерти ее мужа. — Если мне не изменяет память, играли в его клубе (и моем тоже, как вам известно). Кто-то за его столом поставил на кон письмо, в котором, как он уверял, содержались подробные указания, где надо искать это золото. Полагаю, он получил его от французского матроса.

Элдридж замолк и задумчиво нахмурил брови.

— Или это мог быть французский эмигрант. В любом случае все приняли это за шутку. — Он посмотрел на сидевших за столом мужчин, как бы делясь с ними мужским секретом. — Вы знаете, как это бывает. Стэнфорд сорвал банк. Все думали, что письмо подделка. Стэнфорд даже шутил на этот счет. — Он повернулся к Сабрине: — Так вы ничего об этом не знали, дорогая?

Сабрина покачала головой:

— Не уверена. Что-то такое я слышала, но… — она пожала плечами с чисто женской беспомощностью, — я действительно не знаю, что стало с этим таинственным письмом. И хотя получить спрятанное золото — заманчивая идея, но воплощение ее настолько маловероятно, что не стоит и думать об этом. — Она одарила мужчин обаятельной улыбкой. — А теперь, господа, вернемся к нашей игре?

Мужчины продолжили игру, и Сабрина присоединилась к ним, проявляя весьма умеренный интерес к висту. Ее мысли были заняты отнюдь не картами. Указания, как найти сокровище! Одна только мысль об этом заставляла кипеть кровь в ее жилах, чего с Сабриной не случалось уже давно. Жажда приключений, погребенная много лет назад, вдруг подняла свою голову искусительницы. Возбуждение охватило Сабрину и повлекло ее словно морской прилив.

Если такое письмо действительно существует — вот и решение ее финансовых затруднений. Она найдет это письмо, даже если ей придется разобрать по кирпичику весь дом. А когда найдет — вопреки всем трудностям, проблемам, препятствиям отправится в Египет. И ничто не остановит ее на этом пути.

Глава 2

Пританцовывая, почти не касаясь пола, Белинда бежала по коридору. Сегодняшний день начинался с необыкновенного утра, ибо накануне она провела прекрасный вечер с Эриком, самым лучшим человеком на свете, о котором можно было только мечтать. И она каждый день благодарила свою счастливую звезду за то, что у нее такая мать, которая предоставила ей самой сделать выбор. Вчера вечером отец Эрика сказал, что в начале следующей недели он поместит объявление об их помолвке в «Тайме». Значит, скоро об этом узнают все на свете.