– Помните, вы договорились в Вашингтоне с Директором о создании группы, которая будет собирать отчеты и вообще все, имеющее отношение к попыткам покушения на президента?
Вертер посмотрел на молодого человека, пытаясь сосредоточиться на его словах. Что-то он слабо понимал его, может быть, парень просто нервничает? Вертер постарался смягчить свой тон.
– Да, я помню.
– Так вот, я был назначен нью-йоркским координатором этого проекта. Я собирал все сообщения, поступающие из Вашингтона, сравнивал их, рассортировывал… В Майами существует группа «Альфа». Это кубинцы.
– Наши кубинцы, или их кубинцы?
– О, наши, – сказал Уэстон. – Это не сторонники Кастро, они настроены очень враждебно по отношению к коммунистам. Они хотят вернуть себе Кубу, вы понимаете.
– Да, Уэстон, я понимаю.
– Так вот, у нас есть агент в этой группе, или, если быть точным, несколько агентов. Но как бы то ни было, мы получили от одного из агентов сообщение, что одного из членов группы «Альфа», женщину по имени Глория Каролло, Кто-то нанял в качестве члена экипажа «Боинга 707», предназначенного для спасения президента Соединенных Штатов в случае попытки покушения на него. Я подумал, что это обычные бредни кубинцев, но так как… Ну, ведь у них «Боинг 707», а мы как раз говорили о нем, и я…
– О каком «Боинге 707» мы говорили?
– О президентском самолете. Самолет президента исчез, а полковник Линдгрен обнаружил самолет, который был сбит, и…
Вертер повернулся к Мельнику.
– Разве самолет президента «Боинг 707»?
– Да. – Мельник думал, что это всем известно.
– Она находилась в Сиэтле, тренировалась вместе с экипажем, – сказал Уэстон, – и я подумал, что… не знаю… возможно, тут ничего и нет, но…
– У тебя есть описание этого кубинского «Боинга»? Бортовые номера, название компании, или что-нибудь в этом роде?
– Да, сэр, – ответил Уэстон, роясь в портфеле.
– Разыщите этого парня из Управления гражданской авиации, – сказал Вертер Мельнику. – Пусть выяснит, где этот самолет, где базируется, где зарегистрирован и где находится сейчас. Я имею в виду прямо в данную минуту! А кроме того, где он был весь сегодняшний день. – Вертер взглянул на рассвет, встававший за окном. – Я имею в виду вчерашний.
– Он потерпел аварию.
– Что?
– Потерпел аварию. Разбился. Исчез.
– Где? Каким образом?
– Над Мексиканским заливом. Никто не знает, каким образом. Его еще не нашли.
– Еще не нашли? Мельник кивнул.
– Но есть еще и другие детали.
– Какие детали? Какие?
– Давайте вернемся в ваш кабинет.
Мельник нашел Вертера у кофейного автомата на втором этаже. Хотя они оба устали, возбуждение, охватившее их, было настолько сильным, что они даже не стали дожидаться лифта, а поднялись в кабинет Вертера по лестнице. Вертер уселся за свой стол, а Мельник сел с другой стороны.
– Выкладывайте, – сказал Вертер. По поведению Мельника он понял, что тот зацепился за что-то. – Что случилось?
– Я еще точно не знаю, но думаю, что мы ухватили кончик. «Боинг 707», в экипаж которого входила Глория Каролло, имеет бортовой номер альфа 76 и зарегистрирован на имя мистера Хавьера Хуареса из Майами, хотя самолет имел базу в Сиэтле. Мистер Хуарес является членом нескольких антикастровских групп в Майами, самолет появился у него около шести месяцев назад, и он организовал компанию чартерных перевозок, но я не сумел найти никаких сведений о его коммерческой деятельности.
Мельник немного помолчал, приводя в порядок мысли.
– Альфа 76 этим утром вылетел из Сиэтла без заполнения флайт-плана. Больше о нем не слышали ни диспетчерская Сиэтла, ни другие местные центры управления воздушным движением.
– Но это еще не значит, что они… – разочарованно начал Вертер.
– Никто в Сиэтле больше ничего не слышал о самолете, но в двенадцать минут первого ночи диспетчерская аэропорта в Хьюстоне получила сигнал бедствия от самолета. Пилот потерял ориентацию, вышли из строя приборы. Диспетчер увидел на радаре, как самолет ушел в сторону Мексиканского залива и спустя минуту потерпел катастрофу. Береговая охрана организовала поиски самолета, но никаких следов не было обнаружено.
– Но…
– Да, вот именно «но». – Мельник улыбнулся. – Я не думаю, что самолет потерпел катастрофу, и не думаю, что это был тот же самолет, который вылетел из Сиэтла.
Вертер открыл ящик стола, достал смятую пачку сигарет, хранившуюся там месяца четыре, вытащил из нее сигарету и поднес ее к лицу Мельника.
– Вы видите это? – спросил он. – А знаете, что я собираюсь с ней сделать? Я собираюсь засунуть ее вам в задницу, если вы не прекратите ходить вокруг да около и не объясните мне, что произошло.
Мельник улыбнулся и наклонился вперед.
– Я скажу вам, как я это себе представляю. Нет, сначала я скажу вам, что я знаю. Я знаю, что альфа 76 с экипажем, состоящим из трех кубинцев, вчера утром вылетел из Сиэтла, а ночью исчез, пролетев Хьюстон. Но самое интересное, что в этот промежуток он пересек курс президентского самолета, следовавшего из Сан-Франциско в Вашингтон.
– Но…
– Я даже больше знаю, – продолжил Мельник. – Мы вместе с Безвинком сели за телефоны и переговорили со всеми, кто работал с президентским самолетом в ходе его полета. Так вот, они видели это пересечение.
– Что вы имеете в виду?
Мельник замялся, встал и прошелся по комнате.
– Если быть абсолютно честным, я не совсем уверен в своем предположении. Мы опять возвращаемся к тому, о чем я думаю… Диспетчеры в Сакраменто увидели на радаре отметку самолета, пересекавшего курс президентского самолета. Они предупредили пилота, и он ответил им, что видит этот самолет и что он летит на пятнадцать тысяч футов ниже. Курсы пересеклись и оба самолета продолжили свой полет.
Мельник снова замолчал.
– И что? – попытался подтолкнуть его Вертер.
– А то, что самолетом, который пересек курс борта номер один, мог быть альфа 76.
– Ну и что? Ведь вы сказали, что они не сближались, что расстояние между ними было пятнадцать тысяч футов.
– Нет, я этого не говорил. Диспетчер из Сакраменто сказал, что это слова пилота президентского самолета, и…
Вертер начал понимать. Не все, конечно, но он почувствовал, что они ухватились за что-то.
– А за штурвалом президентского самолета в это время сидел кто-то другой!
– Точно.
– Харди!
– Или кто-то из его людей.
– Сукин сын!
– Да. Он сказал, что тот самолет летит ниже на пятнадцать тысяч футов, но…
– Но что? – Внезапный энтузиазм Вертера исчез. – А вдруг он сказал неправду? Я все еще никак не пойму.
– Я не уверен, – начал Мельник, – но думаю, что диспетчеры увидели на экране, как две отметки сблизились и слились в одну. Обычно так выглядит столкновение самолетов, но в данном случае диспетчеры не беспокоились, так как пилот президентского самолета сказал им, что второй самолет далеко от него. – Мельник набрал воздуха, готовясь высказать главную мысль. – Но если все это было спланировано заранее, если президентский самолет выключил ответчик, а кубинский «Боинг» в этот момент включил свой и они одновременно разменялись курсами, то никто ничего не заметил! И они сделали это прямо у всех на глазах!
Высказав свою мысль, Мельник облегченно вздохнул. Теперь он уже был уверен в своей правоте.
Вертеру еще не все было ясно, но главную мысль он ухватил.
– Значит, сбит был самолет с кубинцами? – Да.
– А президентский самолет взял курс на Хьюстон и потерпел аварию? Нет! Это просто очередная уловка, да?
– Конечно. Это-то уж совсем просто. Ему надо было просто передать по радио сигнал бедствия, спикировать вниз и выйти из зоны радарного слежения.
– Ох, дерьмо, – сказал Вертер. – И теперь он чист и свободен, летит на президентском самолете, увозя этого чертова президента… Карту! Давайте, черт побери, найдем карту!
В конференц-зале на третьем этаже они нашли огромную, во всю стену, карту обоих американских континентов.
– Он летел вот так, – сказал Мельник, проводя пальцем по карте от Денвера до Мексиканского залива юго-западнее Хьюстона. – А здесь он сымитировал катастрофу и на высоте, недосягаемой для радаров, взял курс на юг через Мексиканский залив.
– Он мог полететь куда угодно, – сказал Вертер. – На Кубу, в Южную Америку, или еще в какое-нибудь место в этом проклятом мире! – Вертер сцепил руки. – Надо успокоиться и подумать минутку.
Они уселись за длинный стол.
– Прежде всего, – начал Вертер, – давайте исходить из того, что вы правы. Самолеты разменялись курсами прямо под нашим носом, и Харди улетел вместе с президентом. Значит, операция «Даллас» заключается не в убийстве, а в похищении президента. Это более разумно.
Мельник согласно кивнул.
– Хорошо, кто платит за это? Каддафи, верно? Значит, Харди должен доставить президента в Ливию. Могли они на президентском самолете долететь до Ливии?
– Нет, – ответил Мельник. – Им бы не хватило топлива.
– И я так думаю. А как далеко они могли улететь? Они обернулись и стали внимательно рассматривать карту.
– Я, конечно, еще проконсультируюсь с вашими ВВС, – сказал Мельник, – но думаю, что после того как он вылетел из Сан-Франциско, долетел до Денвера, а потом повернул и долетел до Мексиканского залива в районе Хьюстона, он не смог улететь дальше Мексики или Кубы.
– Мексика исключается, – сказал Вертер. – Где он там мог приземлиться? Большой реактивный лайнер не может приземлиться на коровьем пастбище, так ведь? А все достаточно крупные аэропорты, где он мог бы сесть, находятся под наблюдением, верно?
– Думаю, что так. Конечно, мы проверим, но это вряд ли Мексика, если учесть еще и маршрут полета, – сказал Мельник, указывая на карту. – Если бы он направлялся в Мексику, то после размена взял бы курс на юг и пересек бы границу где-нибудь между Ногалесом и Эль-Пасо. Значит, это должна быть Куба.
Вертер улыбнулся.
– За Кубой у нас следит куча спутников, и, если бы на этом забытом Богом острове приземлился «Боинг 707», спутники моментально засекли бы его. – Вертер помолчал. – И Харди это должно быть известно, – медленно произнес он. – Так что туда он не полетит.
Мельник кивнул.
– Похоже, что он слишком много знает, – согласился он. – И Кастро это тоже должно быть известно.
– О нашей космической разведке? Конечно известно. А значит, он не разрешил бы самолету приземлиться, если бы тот попросил посадку, так ведь? Поэтому Харди должен быть где-то еще, верно?
Они посмотрели друг на друга и одновременно обернулись к карте. Это, безусловно, должна была быть Флорида, единственное место, где имело смысл укрыться. Приземлиться где-нибудь во Флориде, пересадить президента в другой самолет или на корабль, выждать удобный момент и улизнуть, пока все будут думать, что Буш разбился в Скалистых горах. Значит, где-то во Флориде, но где?
Эта мысль пришла к ним одновременно.
– Сукин сын, – выругался Вертер.
– Элисон, – сказал Мельник. Вертер кивнул.
– Младшая сестра Фредди Мейсона. Она где-то в Майами, или в Тампе, или… Где же, черт побери, Элисон Мейсон?
79
Она проснулась в номере мотеля, расположенного у дороги № 29 севернее Джерома, штат Флорида. Элисон специально не закрывала на ночь шторы на окнах, чтобы проснуться с первыми лучами солнца. Всю ночь ей снились какие-то приятные сны, у каждого сна был свой смысл, но все они были разными, как будто принадлежали к разным мирам. Когда она проснулась, память об этих снах исказила ее реальное представление о мире: она не понимала, кто она такая, почему она лежит здесь одна. Но, как только Элисон попыталась сосредоточиться на своих снах, они моментально улетучились из памяти, и она окончательно проснулась, с удивлением разглядывая незнакомую комнату.
Потом она все вспомнила и быстро оделась. Выписываясь из мотеля, Элисон с удовольствием выпила чашку кофе, потому что времени на завтрак у нее не было. Ей надо было ехать дальше.
Вертер решил, что это непременно должна быть Флорида, и Мельник согласился с ним. Почему же еще Элисон так спешила туда? Харди, ее брат и президент должны были находиться где-то между Тампой и Майами, где-то в этом районе, и если бы теперь им удалось отыскать Элисон…
Конечно, они могли и ошибаться. Харди мог все-таки приземлиться на Кубе, и сейчас Управление национальной безопасности занималось проверкой данных космической разведки. Или он мог полететь в Мексику, но где он там приземлится незамеченным? Гигантский авиалайнер не мог сесть в каком-нибудь аэропорту, чтобы об этом не стало известно, а кроме того, для посадки таких больших самолетов как «Боинг 707» требуется длинная и упрочненная посадочная полоса. Но ведь все эти возражения были применимы и к Флориде. Так где же, все-таки, этот сукин сын?
Вертер предположил, что он мог совершить где-нибудь аварийную посадку, но Мельник покачал головой.
– «Боинг 707» нельзя посадить, как «Малютку», он не предназначен для этого. Он сразу же загорится и взорвется. Сажать «Боинг» на брюхо на грунт почти равносильно самоубийству.
– Тогда где?.. – начал быстро Вертер, но остановился, не закончив фразы. Он подошел к карте и ткнул пальцем в южную часть полуострова Флорида. – Эверглейдс, тысячи квадратных миль болот. Самолет мог сесть там и не загореться.
– Это не так-то легко.
– Но возможно?
Мельник задумался, потом медленно наклонил голову.
– Возможно.
– Будем исходить из этой версии, – решил Вертер. – С точки зрения Харди Флорида самое подходящее место. Вся эта история с атакой кубинского «Боинга» была нужна ему только для того, чтобы убедить нас, что сбит президентский самолет. Он разбился в Скалистых горах, и никто не стал бы искать его в другом месте. Это должно было дать Харди время, в котором не было бы нужды, если бы он уже улетел из страны. Но это время очень нужно ему, если он посадил самолет где-то во Флориде и дальше уже собирается переправлять своего пленника за границу каким-нибудь другим транспортом: небольшой самолет или катер могут доставить его в любое государство Центральной или Южной Америки, настроенное враждебно по отношению к Соединенным Штатам, а уж оттуда легко можно вылететь в Ливию.
В результате длительного телефонного разговора с директором ФБР было принято решение засекретить всю информацию об опознании сбитого «Боинга». Ни у кого не должно было возникнуть подозрений, что это был другой самолет. Пусть все считают, что президент мертв.
Когда в ясном осеннем небе встало солнце, Вертер и Мельник уже летели на военном реактивном самолете на базу ВВС США Хомстед, расположенную южнее Майами.
Проснувшись на борту президентского самолета, члены экипажа и пассажиры обнаружили, что они крепко привязаны к своим креслам и не могут пошевелиться. Еще они почувствовали, что у них мокрые ноги. На полу в самолете стояла вода, воздух пах болотом, но самолет не тонул и вообще не двигался. Пассажиры крутили головами и видели, что все остальные находятся в таком же положении и молча пытаются освободиться от пут. Никто из них не понимал, где они оказались и что происходит.
Проснувшись, президент тоже обнаружил, что связан и лежит на спине на какой-то кровати. Он повел глазами по сторонам, в помещении было темно и трудно было что-либо разглядеть, но все же ему удалось рассмотреть голые стены и единственное окошко, за которым стояла серая предрассветная пелена. Он попытался пошевелить ногами, но обнаружил, что они привязаны к краям кровати, руки тоже были связаны в запястьях. Президент попытался растянуть путы на руках, но это ему не удалось, тогда он крикнул, потом еще, но второй его крик захлебнулся в кашле. Он лежал на кровати, переводя дыхание, устав от этой бесполезной борьбы, и думал о том, что случилось и где он находится.
Солнце медленно вставало в чистом небе, а Харди еще спал. Мейсон уже проснулся и наблюдал, как в лучах утреннего солнца подсыхает травяная взлетная полоса, размышляя о деталях вчерашней операции. Никто из людей, помогавших им вчера маскировать президентский самолет, не знал об их с Харди теперешнем убежище, да и не было у них оснований связывать убийство президента, о котором будет сообщено в сегодняшних газетах, с той работой, которую они выполняли нынешней ночью. Они могут задуматься, почему не сообщается об угоне самолета, который они маскировали, и, когда впоследствии станет известно, что президент не убит, а похищен, они могут сообразить в чем тут дело. В связи с этим, они, возможно, решат, что им заплатили за такое дело слишком мало, но сделать уже ничего не смогут. Они не настолько глупы, чтобы добровольно явиться с повинной, но все же по своей глупости не смогут удержаться, чтобы не болтать об этом, и они все равно попадутся. Но будет уже слишком поздно, они с Харди и президентом будут уже далеко.
Так рассуждал Мейсон, пока Харди спал. Ему хотелось улететь отсюда как можно скорее, но ничего нельзя было поделать, надо было ждать, когда высохнет взлетная полоса.
Допивая кофе в машине, Элисон ругала себя за свою глупость. Ей надо было остановить их еще много лет назад, когда они только занялись контрабандой наркотиков. Ей надо было… Что? Что она могла поделать?
Элисон потрясла головой и тронула машину с места. Она сделала все что могла. Если бы она слишком сильно протестовала против их занятия контрабандой наркотиков, она могла бы вообще навсегда потерять их. А так они все-таки принимали ее, даже возили с собой на аэродромы во Флориде, чтобы показать насколько простое и безопасное у них занятие, что на самом деле их деятельностью не интересуется никто, кроме федеральных агентов, что здесь, во Флориде, все занимаются контрабандой еще со времен «сухого закона». Ладно, по крайней мере, теперь она знает, где находятся их аэродромы, если их не оказалось в Канзасе, значит, они должны быть здесь. Боже, она надеялась, что у них нет никаких новых мест и что она успеет найти их и вразумить, прежде чем они действительно совершат что-то ужасное.
Устав от этих мыслей, Элисон выключила кондиционер, открыла окно и подставила волосы и лицо влажному утреннему ветру, в надежде, что он отгонит прочь эти мысли. Потом она включила радио и услышала, что вчера днем президент США был убит, его самолет сбили над Колорадо. Элисон съехала на обочину и остановила машину, руки ее дрожали так сильно, что она чуть не въехала в придорожный кювет. Она сидела и слушала новости, не в силах поверить в происходящее. Она и вчера не поверила агентам ФБР, была просто убеждена, что они ошиблись. Но теперь…
Сбит истребителем, который в свое время находился на вооружении морской пехоты… Да, Джи мог до такого додуматься.
Элисон снова выехала на шоссе, чтобы продолжить свои поиски, она старалась ни о чем не думать, но и остановиться была уже не в силах.
После одиннадцати она разыскала еще один старый аэродром. Свернув с шоссе на проселочную дорогу, она проехала через густую рощу хвойных деревьев и выехала к нему. Аэродром был широкий, ровный, сильно заросший травой, – и пустой.
Элисон тщательно осмотрела его и снова вернулась на проселочную дорогу. Следующий аэродром, который она знала, находился отсюда милях в пятидесяти, в глубине Эверглейдского болота. Она решила остановиться где-нибудь по пути, чтобы выпить чашку кофе и съесть бутерброд.
– Туристка, – с легкой усмешкой произнес старик, шаркая ногами по проходу и собирая мусор со столов в ведро.
– Что? – спросил Ронни Джо.
– Туристка, – повторил старик, кивая головой в сторону девушки, только что вставшей из-за столика и направляющейся к своей машине. – Хотела выпить кофе и съесть бутерброд.
Но в этой забегаловке бутерброды не готовили, ее посещало слишком мало туристов, так что не стоило возиться. Правда, у них были пироги, которые им привозили два раза в неделю. Девушка съела пару кусочков, остальное оставила.
– А говорит она хорошо, – сказал старик. Те редкие туристы, которые забредали сюда, обычно говорили с ярко выраженным северным акцентом. – Девушка с юга, – пробормотал старик. – Из Каролины, а может быть, из Вирджинии.
– Что? – спросил Ронни Джо, поднимая взгляд от газеты. Что это сказал старый Фрэнк? Но старик уже прошаркал по проходу к радиоприемнику, тихонько работающему позади стойки.
«Он сказал: «Хорошо говорит… может быть, из Вирджинии», – подумал Ронни Джо и посмотрел сквозь запыленное окно на девушку, садящуюся в машину. Туристка, очень хорошо, на бампере машины знак агентства по прокату автомобилей. Ронни постарался припомнить все поступившие вчера ориентировки. Девушка в наемном автомобиле. Девушка из Вирджинии… Нет. Он потряс головой. Тут ничего нет, а кроме того, он еще не выпил вторую чашку кофе. Но Ронни на всякий случай запомнил номер ее автомашины, а когда она исчезла в клубах пыли, он взял фуражку, подошел к своей патрульной машине, сунул голову в окно и посмотрел на список номеров разыскиваемых машин.
«Черт побери», – подумал Ронни, запрыгнул на водительское сиденье, схватил микрофон и рванул с места вдогонку за туристкой, говорившей с приятным южным акцентом.
Радарный «зонтик», защищающий воздушное пространство Соединенных Штатов, предназначен для обнаружения высоколетящих целей, но радары не в состоянии обнаруживать низколетящие цели. Пользуясь этим, самолеты контрабандистов с грузом наркотиков регулярно проникают на территорию Соединенных Штатов из Центральной и Южной Америки и с островов Карибского моря. Чтобы перекрыть эти лазейки, а также в ответ на просьбу Вертера, которая превратилась в запрос ФБР, а потом и в приказ Пентагона, 552-е авиакрыло Самолетной системы дальнего радиолокационного обнаружения и управления (АВАКС) организовало постоянное воздушное патрулирование своих «Боингов Е-3А» над Мексиканским заливом и на границе. Оснащенные импульсными РЛС нижнего обзора для обнаружения движущихся целей, Е-3А могли обнаружить и опознать любую движущуюся цель, как бы низко она ни летела. «Фантомам» Национальной гвардии и истребителям ВВС F-16 был дан приказ перехватывать все самолеты, обнаруженные системой АВАКС и покидающие пределы США без заполнения флайт-планов. Те самолеты, которые заполняли флайт-планы, перед вылетом тщательно проверялись специально подобранными группами агентов ФБР.
В середине дня Вертер и Мельник собрали совещание на базе ВВС Хомстед. Все катера береговой охраны были выведены в море, антенны их радиолокаторов постоянно вращались в поисках любых скоростных кораблей, выходящих от побережья Флориды в открытое море. Управление изоляции воздушного пространства таможенной службы в Майами предоставило в распоряжение Вертера летающие лодки «Электрас» P3AS, оснащенные такими же РЛС нижнего обзора, что и самолеты ВВС системы АВАКС. Вертолеты, поднятые с базы ВВС Хомстед, прочесывали болота на юге Флориды в поисках «Боинга 707», который, по твердому убеждению Вертера, лежал где-то там. Вертер сидел за столом, крутясь от одного телефона к другому, согласовывая действия, отдавая приказы, умоляя, требуя. Вертер не имел никакого представления о масштабах незаконного пересечения границы США по воздуху и по морю в районе полуострова Флорида. Границу пересекали честные люди и преступники, контрабандисты и рыбаки, держащие путь на Багамы и острова Карибского моря или, наоборот, в США. Какими бы совершенными ни были радары, как бы ни старались служащие таможни, было ясно, что границу США нельзя перекрыть непроницаемым железным занавесом. Он сидел, покусывая губы и барабаня пальцами по столу, потом снова схватил телефонную трубку. «Мне нужен ураган», – пробормотал Вертер.
Харди стоял возле ангара, наблюдая за вертолетом, кружившим над травяным полем аэродрома. На какое-то время вертолет завис в воздухе, потом снова двинулся вперед, но уже медленнее. Харди помахал ему рукой, и вертолет улетел.
Харди вернулся в ангар, где его ожидал Мейсон.
– Это что-нибудь значит? – спросил Фредди.
Харди покачал головой, вряд ли это могло что-то означать. Президентский самолет лежал в Скалистых горах, и вертолеты не могли туда долететь, так что им понадобится несколько дней, чтобы добраться до обломков пешком. Они еще не должны ничего знать, поэтому нет причин паниковать из-за какого-то вертолета, который мог разыскивать все что угодно: наркотики, сбежавших подростков, или даже пантер, которых уже почти не осталось во Флориде. Харди снова покачал головой, но все-таки этот вертолет ему не очень понравился, в любом случае это был плохой знак. Слава Богу, что солнце хорошо сушило траву.
– Пошли, проверим погоду, – сказал Харди, они с Фредди прошли в контору и включили радио. Сводка погоды была хорошей, над Карибским морем обещали ясное небо. Харди удовлетворенно кивнул. – Вылетаем с наступлением темноты.
Харди стоял и думал о президенте. Действие наркотического газа уже закончилось, и президент перенес это довольно хорошо. Когда Харди утром зашел к нему, президент уже проснулся, но выглядел усталым. Когда Харди провожал его в ванную, ноги президента сначала подкашивались от слабости, но он быстро пришел в себя. Потом президент слегка позавтракал и затем все время дремал, привязанный к кровати. Харди взглянул на часы: можно покормить его, растворив в кофе таблетку валиума. Усталость и таблетка сделают свое дело, и президент проспит несколько часов.
Проблема, стоявшая перед Вертером и Мельником, заключалась в том, как задержать Харди, когда они обнаружат его. Если им удастся отыскать Элисон и по ее следу выйти на Харди, или если они все-таки обнаружат в болоте президентский самолет, который тоже может вывести их на Харди, то тогда появится шанс схватить его до того, как он улизнет из страны. Но, как они уже успели убедиться, и Харди и Элисон легко могли раствориться в этих дебрях Флориды, а в Эверглейдских болотах, простиравшихся более чем на пять тысяч квадратных миль, запросто можно было спрятать самолет так, что его невозможно будет обнаружить с воздуха. Вертолеты ВВС и Управления гражданской авиации постоянно кружили над болотом в надежде все-таки отыскать что-нибудь, но шансы были слишком малы. А что касается Элисон, то она просто исчезла.
Гораздо больше надежд было на то, что радары засекут Харди при попытке покинуть страну, и тогда возникнет главная проблема. Если Харди попытается вывезти президента морем, то тут все ясно, быстроходные катера и вертолеты береговой охраны смогут перехватить его, но что они сделают, если он воспользуется самолетом? На каком бы самолете он ни полетел, скорость его все равно будет выше, чем у вертолетов, а если бросить на перехват реактивные истребители, то что они смогут сделать? Сбить его? Тогда они будут вынуждены или действительно сбить его, или им придется его пропустить.
И в этот момент Мельник вспомнил о «Харриере».
Штурмовая эскадрилья морской пехоты, которой командовал полковник Джо Фостер, базировалась в Черри-Пойнт, Северная Каролина. В 1985 году летчики эскадрильи пересели с Дугласов А-4 «Скайхокс» на новенькие реактивные самолеты вертикального взлета и посадки «Хокер Макдоннел Харриер». Самолет был создан в Англии и выпускался в США по лицензии. Это был первый и самый эффективный реактивный самолет, предназначенный для борьбы с партизанами в джунглях. Ему не требовалась взлетная полоса, «Харриер» мог направлять выходящие газы вертикально вниз, что позволяло ему садиться, взлетать и зависать, как вертолету. А после взлета выходящие газы снова направлялись в горизонтальной плоскости, и он мог лететь с обычной скоростью реактивного самолета.
Полковник Фостер не знал, чем вызван приказ, предписывавший ему в кратчайшие сроки передислоцировать свою эскадрилью на базу ВВС Хомстед, но он был морским пехотинцем и понимал, что «в кратчайшие сроки» означало, что сделать это надо было еще вчера. Через три часа после получения этого приказа по телефону, Фостер поднял в воздух двенадцать самолетов, и, когда солнце еще высоко стояло над Мексиканским заливом, они уже садились на базе ВВС Хомстед.
Мельник предложил использовать «Харриеры»: они могли взлетать и садиться вертикально, а также изменять в ходе полета величину и направление реактивной тяги. Мельник ознакомился с этой техникой полета, когда в 1973 году обучался летать на «Харриерах», проходя стажировку в Королевских ВВС Великобритании. Во время воздушного боя летчик мог изменять силу и направление реактивной тяги, что значительно повышало маневренность самолета, «Харриер» мог изменять скорость от почти сверхзвуковой до скорости, почти равной скорости вертолета, мог двигаться на малой скорости и маневрировать так, как ни один другой реактивный истребитель.
Национальный центр по стихийным бедствиям, расположенный в Майами, конечно же отказал Вертеру в его странной просьбе, поэтому ему предстояло выбрать: или объяснить им причины своей просьбы, или действовать по официальным каналам. На самом же деле у Вертера не было такого выбора. Если бы только просочилась малейшая информация о том, что они охотятся за Харди, последний шанс был бы сразу упущен. Харди сразу забьется в какую-нибудь дыру и бросит президента связанным где-нибудь в заброшенном доме, а то и вообще похоронит его живьем. Единственная возможность схватить Харди сохранялась только в том случае, если он не будет подозревать, что за ним охотятся, поэтому Вертер позвонил директору ФБР и теперь сидел и ждал, пока его просьбу рассмотрят в Вашингтоне, на что им, наверное, понадобится целая вечность. Не зная истинных планов Харди, Вертер нервничал, а время шло. Наконец его просьба снова вернулась в Майами, но уже в виде приказа из Вашингтона Национальному центру по стихийным бедствиям.
В следующей сводке погоды было объявлено о тропическом урагане «Диана», внезапно сформировавшемся в зоне между Кубой и островом Кэт. В Центр сразу же стали поступать телефонные звонки от людей, вообще не слышавших о «Диане», и в Центре были вынуждены отключить телефоны. Газета «Майами Геральд» прислала в Центр своих репортеров, директор Центра снова включил свой телефон, но только для того, чтобы позвонить в Вашингтон. Он предупредил о панике, поднявшейся здесь, и о том, что можно ожидать взрыва негодования, когда станет известна правда. И если только их приказ не вызван действительно очень серьезными обстоятельствами, то люди страшно разозлятся, когда узнают, что их обманула организация, призванная защищать их жизни. Из Вашингтона немедленно ответили, что все должно оставаться как есть.
