К вопросу о добре и зле

      Башне не было нужды устраивать огненные ловушки, и призраки ее бывших хозяев, вышедшие из мрака арок, были лишь дополнением, ведь самый страшный враг и самое убийственное оружие – сам человек.
      Вот только действовало это похоже лишь на принцессу. Пока Райнарт, сцепив зубы, почти волок ее за собой, Мелигейне пришлось еще раз пройти через все свои ошибки, просчеты, глупости включая детские выходки, отвечать на упреки отца о положении в королевстве, посмотреть в глаза тем, кто погиб, защищая ее, и тех, кого не смогла защитить она, как правительница. И все это было щедро сдобрено страхом:
      Райнарт может и преуспеет в своей миссии, но ей никто никаких гарантий не давал…
      Райнарт был прав, ей следовало остаться вместе с Алагердой… От нее никакого прока, как сейчас например, когда из живой темноты под громовые диссонансы, пронизывающие до костей – выступали уже вполне конкретные враги… Как ни странно, именно жгучий стыд за свою трусость и никчемность, еще не давал ей забиться в истерике, и с визгами сбежать куда подальше, что бы спрятаться и поплакать. Гейне пребывала уже на грани сумасшествия, абсолютно запутавшись куда, зачем и с кем она идет, хотя шпагу не выпустила – ее гарда оставалась единственной твердой реальностью.
      – Тшшш… ну все… ты молодец, справилась… – принцесса вдруг обнаружила, что прижимается к герою, который успокаивающе гладит ее по волосам.
      Таким тоном говорят с больными или детьми, или с больными детьми, и подействовало хлеще пощечины. Мелигейна совсем не утонченно шмыгнула носом и отстранилась.
      – Прости.
      – Ничего, бывает.
      На самом деле ее присутствие даже помогло, не позволяя сосредотачиваться ни на чем другом, кроме ее защиты: когда кроме тебя, больше некому, – не до всяких там рефлексий. Если бы не Эледвер, который в данный момент пытался выпрямиться и хоть как-то восстановить дыхание, после того как принял на себя основную часть боя с фантомами, – дело могло обернуться совсем плохо. Для принцессы точно, а может и для самого Райнарта: против своих же когда-то брошенных ей слов, оставить не только женщину, но и товарища по отряду, он бы не смог.
      Райнарт обернулся – Лестница кончилась. Ступени были пусты, ведь те, с кем они мгновение назад сражались, уже давно были мертвы и стали лишь еще одним камнем в фундаменте Башни.
      Они стояли на самом верху, и высокие двери тронного зала были приглашающе распахнуты.
      Флешбэк На исходе лета в Рябинки въехал одинокий всадник. Он уверенно правил коня, и было ясно, что он точно знает куда направляется. Всадник не задерживаясь проехал деревню насквозь и остановился у одинокого домика на окраине.
      Встреча… Неожидаемая и не загадываемая, вопреки самому себе – и оттого еще более желанная…
      Худая, немного нескладная женщина разогнется от грядки или печи, близоруко прищурится, вглядываясь в уверенно входящего во дворик молодого господина.
      Узнает сразу. Всплеснет руками, прижав выпачканные ладони ко рту, уже совсем ничего не видя из-за недоверчиво-радостных слез: ее мальчик жив, невредим и каким же видным красавцем вырос… Не будет больше вечной занозы в сердце…
      И быть может он позволит этим рукам как раньше, коснуться склоненной головы, что бы вновь пережить непередаваемое ощущение исходящего от них покоя и тепла, за возможность которого он когда-то был готов выдержать не один пук розог.
      Если он и пытался что-то изменить в своей жизни, то не столько ради себя, сколько из-за той, которую даже в детстве только мысленно, в самые-самые сокровенные моменты разрешал себе называть заветным словом…
      Нет. Не будет встречи.
      Даже беглого взгляда было достаточно, что бы понять, – дом пустовал очень давно.
      Уверенность крепла…
      И еще одна ниточка оборвалась в груди.
      Сколько их было-то этих обрывов все более отдалявших его от мальчика, боявшегося и отчаянно мечтавшего поверить, что и он, ублюдок-подзаборник, может быть кому-то нужен и дорог… Для чего ты вообще приехал сюда: что узнать, в чем убедиться… или просто потому, что больше, некому признаться, как же тебе плохо… хотя таких откровений все равно бы себе не позволил.
      – Подсказать чего, милостивый господин?
      Дамон узнал бывшего привратника замка, но подслеповатый старик узнать его не мог.
      – Здесь жила женщина, Кайра. Где она?
      – Так она умерла, господин.
      У Дамона дрогнули уголки сжатого рта, только так выдав его волнение. Но заметить это было не кому.
      – Давно? – бросил он, почти не разжимая губ.
      – Почитай лет десять, а то и двенадцать назад… Больше… Ураган в тот год был сильный…
      – От чего?
      – А камнями ее замковые побили, господин. Вишь, убивца, темного поймали, который ураган наслал, а она тварюку – возьми, да и выпусти… осерчал народишко…
      Дамон судорожно стиснул поводья, и жеребец под ним недовольно взбрыкнул.
      – Ей тогда кол вбили да за оградой кладбища похоронили… – заторопился старик.
      Дамон бросил в пыль пару мелких монет и пустил коня вскачь. …Даже заброшенную могилу ему – было не трудно найти: сила просто бурлила в нем, неистово требуя выхода. Дамон спешился, сорвал перчатки и опустил руку на заросший травой, местами просевший холмик.
      – Кайра… прости… – голос его пресекся, пальцы глубоко взрыли дерн.
      Боль была запредельной,- что угодно, только бы избавиться от нее!
      Молодой человек упал ничком в жухлую траву, плечи его сотрясались от рыданий. Но когда он поднял голову, неправдоподобно черные глаза были сухи.
      – Ненавижу, – сказал он заходящему солнцу, – Ненавижу… И я вас уничтожу!
 

***

 
      Тронный Зал с угольно-черными зеркальными стенами был огромен, занимая собой весь ярус и в центре его на ступенчатом возвышении стоял Трон – собственно даже не трон, изогнутая на подобии рога скамья без спинки, напоминавшая своими очертаниями застывшее пламя.
      Да, зал был огромен и оказался разочаровывающе пуст. И судя по всему очень и очень давно. Нельзя сказать, что Райнарт все же ожидал увидеть самого Черного Мастера со свитой, но полная тишина, лишенная даже так долго сверлившей мозг и оборвавшейся на одной из болезненных нот мелодии, немного раздражала.
      Обходя по периметру зал, Райнарт прислушался. Ему показалось, что он уловил невнятный звук, вот только не мог сказать, откуда он донесся.
      – Райнарт, – оставшийся у порога, Эледвер указал на тени от колонн.
      Они всплескивались, шевелились, ползли, меняя первоначальную форму. Райнарт кивнул и продолжил обходить зал, не обращая внимания на воплощающихся за его спиной новых противников. У самого подножия огромного трона находилось нечто, что он поначалу принял за груду хлама, но звук шел именно оттуда.
      Приблизившись, Райнарт убедился, что не ошибся. У ступеней Черного трона, сжимая скованными руками седую голову, полулежал узник. Массивная цепь тянулась от него к трону. Он не видел идущего к нему с обнаженным мечом человека. Мутный остановившийся взгляд глубоко запавших глаз был направлен сквозь него. С искусанных губ рвались бессвязные возгласы.
      – Прочь… прочь… – произнес он уже отчетливее и на "anhr"mor".
      Вздрагивая всем телом, безумец отползал к трону, беспомощным жестом выставив перед собой руки с зажатой в качестве щита флейтой.
      Прежде, чем Райнарт что-либо предпринял, рассудок несчастного, видимо изнемог от ужаса, и он осел на ступени. Флейта выпала из разжавшихся пальцев и с глухим стуком скатилась вниз.
      В этот момент ожившие сгустки мрака словно взбесились. Райнарта спасла мгновенная реакция эльфа, и почти пришедшей в себя Гейне, хотя пришельцами тени интересовались постольку поскольку.
      Самым их сильным оружием были волны леденящего ужаса, исходившие от порождений Башни. Даже Эледвер был бледен, но стрелы клал как вышивальщица бисер, – видно на чары у него сил уже не оставалось. Гейне старалась не пускать их к нему слишком близко, судорожно стискивая родную шпагу и поминая такие слова, какие принцессе знать не полагается. Настоящие разрушения в бесплотные ряды вносил Райнарт с дождавшимся своего часа Разящим, хотя кто сказал, что герои не знают страха?.. Ложь, просто они не дают ему воли! И, так же как и раньше, тени с тихим шелестом оседали кучкой праха и снова становились лишь продолжением сумрака.
      А самое интересное бы то, что тени стремились к узнику…
      Когда последнее создание рассыпалось в пыль, Райнарт снова подошел к пленнику Башни. Тот был не в обмороке, скорее это походило на припадок: были видны только белки широко распахнутых глаз, веки и губы двигались, слабо вздрагивали длинные пальцы…
      – Кто он? – спросила из-за плеча подошедшая Гейне.
      Упреждая вопрос, Эледвер подтолкнул носком сапога в их сторону морионовый перстень. Гейне подобрала его с пола, прикинула – вполне по руке, но только глаза Перворожденного могли разобрать вязь из "anhr"mor" в царившем полумраке, и уж конечно не всякий знал темные руны.
      – Кто он? – повторила она.
      – Темный, – на этот раз ответил Райнарт, внимательно вглядываясь в лишенное признаков возраста истощенное лицо.
      Полуистлевшие одежды еще хранили природный черный цвет.
      – Темный маг, – вынес он свой окончательный вердикт, переводя взгляд на ошейник и цепь из черного с огненным отливом металла, – а кровь ваша, эльфья…
      В принципе, это было понятно – черты лица выдавали значительную примесь Старшей крови, никто кроме мага, не мог бы выжить здесь, и никого другого не понадобилось бы так заковывать.
      – Адамантий. D"ae"mir"ro.
      Особый сплав, бесценная редкость и тайный страх для чародеев любой масти. Только им можно сковать мага, и тот никогда не освободиться сам, потому что ни одна капля той силы, что дают им власть не сможет вырваться во вне. Со временем внутренний огонь не найдя выхода вполне может сжечь своего обладателя…
      – Я думала это легенды.
      – Мы в Темной Башне. Она сама – легенда, – непонятным тоном заметил Эледвер и отошел еще дальше, к самому выходу на опоясывающую Башню галерею.
      Райнарт выпрямился и тоже подошел к арке, глядя на Пустошь. Что теперь делать он не знал. Очевидно, что Башня пуста, как и ее Тронный зал. За исключением безумного темного на адамантиевой цепи.
      – Что нам делать теперь? – озвучила Гейне, занимавший его вопрос.
      Райнарт пожал плечами. Оставаться здесь не имело смысла.
      – Надо идти, – снова прочитала его мысли принцесса, – что мы будем делать с ним?
      Эледвер молчал, но его мнение не нуждалось в разъяснениях. Райнарт потер переносицу.
      – Это темный, – негромко сказал Фориан, – ты рискнешь освободить его?..
      Мизерикордия…
      Гейне подняла голову, на ее лице мелькнуло что-то похожее на одобрение. Райнарт обернулся и направился к трону, все еще не зная как поступить.
      При звуке шагов, скованный маг пошевелился и внезапно повернулся в его сторону.
      Черные провалы во тьму смотрели вполне осмысленно, и Райнарту вдруг впервые стало по настоящему страшно.
      – Ты пришел убить меня, герой? – узник выталкивал слова, прикладывал видимые усилия.
      Райнарт застыл. То, что смотрело сейчас на него, не было обычным человеком.
      Черный Мастер все-таки здесь. Если он успеет поднести к губам флейту – останется только рубить и молиться…
      Но флейта молчала.
      – Карающий зло, освобождающий невинных, – с издевкой процитировал темный вместо этого напыщенный геройский девиз, и еле слышно добавил с облегчением, – Ты пришел убить меня…
      Обманчивое впечатление исчезло, и теперь это были всего лишь бесконечно измученные, вполне человеческие глаза. Пусть и неправдоподобно черного цвета.
      Внезапно они снова подернулись мутной пеленой.
      – Нет… нет… только… не сейчас…
      Волну, сотрясшую Башню, ощутил даже Райнарт, эльф – и вовсе не устоял на ногах, едва сдержав крик боли. Скованный маг затряс головой, рискуя разбить ее о каменные ступени. Его выгнуло дугой, руки и ноги беспорядочно дергались, и Райнарт всем весом упал на него, пытаясь удержать, бьющееся в судорогах худое тело. Башня нехотя утихла, – с клокочущим хрипом ее стойкий пленник обмяк, и Райнарт скатился в сторону.
      Узник лежал без движения. Райнарт поймал усмешку Тар Фориана.
      – Ты знал, – уверенно заявил он, поднимаясь.
      – Знал, – согласился Эледвер, – но не был уверен.
      – Ты знал! – повторил Райнарт с нажимом.
      – А что это меняет?
      – Почему ты не сказал мне?
      – Зачем? Ты бы пошел сюда, если бы знал, что предстоит иметь дело не с Властелином, а с закованным безумцем? – эльф пренебрежительно кивнул в сторону.
      Райнарт обернулся, как раз что бы увидеть, как Гейне укрывает темного плащом и кладет седую голову себе на колени, отводя волосы от виска с ветвистым шрамом.
      – Не знаю… Кто еще… в курсе?
      Фориан пожал плечами.
      – Совет, конечно.
      Райнарт скрипнул зубами.
      – Зря сердишься, – спокойно заметил Эледвер, – Ничего не изменилось. Он мог победить тогда… Наверняка победил бы… Мы надеялись, что со временем он и Башня уничтожат друг друга… Хотя бы ослабят, что бы можно было исправить однажды сотворенное Зло. Но он – оказался сильнее, чем даже предполагалось: он все еще борется с ней. Он сам высасывает из нее силы, а Башня в свою очередь – из окружающего мира.
      "Что бы выжить… И скорее всего вообще не сознавая того!" – но вслух Райнарт ничего не сказал.
      – Так что одно его существование уже угроза! Вспомни наконец все, что мы видели по дороге. Кроме того, он опасно нарушает баланс сил. Тебе придется убить его!
      Ты за этим сюда и пришел. Это твоя работа, разве не так?
      Райнарт до хруста стиснул зубы, всматриваясь в прозрачные безмятежные глаза эльфа, и резко развернувшись, зашагал к трону. Гейне еще ниже склонилась над лежащим без памяти магом. С шипящим звуком Разящий в который раз за сегодня вылетел из ножен, что бы обрушиться вниз…
      Когда Гейне решилась открыть глаза, то увидела куски от ошейника, а рядом – обломки драгоценного меча Райнарта. В руках у того осталось чуть более половины, и этим осколком он нетерпеливо сбивал с безвольной руки наручник.
      – Идем, – Райнарт отшвырнул обломок волшебного меча и подхватил на руки почти невесомое тело.
      Принцесса с готовностью вскочила на ноги. Эледвер пожал плечами и пошел следом.
      Флешбэк Над белым городом возвышается белая Башня. Она так высока, что, казалось, пронзает небо насквозь. Она кажется обманчиво тонкой – игла, вонзающаяся в бесконечную синь. Стрельчатые окна, ажурные балкончики и контрфорсы делали ее почти прозрачной.
      И в самом сердце башни – круглая зала. Цветные стекла витражей перемигивались с перламутровыми панелями на стенах, словно играя в некую затейливую игру. Зеркала в золотой оправе отражали семерых в белых одеяниях, сидящих за круглым хрустальным столом, когда-то символизировавшим чистоту и искренность помыслов.
      – Итак, господа маги Белого Совета, самое время подвести предварительные итоги этого Агона, – обратился к присутствующим Руффин, высокий костистый старик.
      Его синие глаза смотрели остро и мрачно из-под кустистых бровей.
      – Новый хозяин Черной Башни уже почти закончил формировать свою армию. Не далее, чем через пол года нас ждет полномасштабная война. Отдельные разведотряды уже действуют в Танкареле, Лассоре и даже в Дол Ниммерисе. Бандиты вместо грабежей зазевавшихся путников – устроили герилью! А его Черная флейта – просто новое слово в магии: это какое-то оружие массового поражения… Я слушаю вас, господа Совет!
      Последние слова он произнес особенно язвительно.
      – По-моему, меры, которые следует предпринять, вполне очевидны: Белая стрела, Союз армий плюс ополчения, Великий поход… – маг Рудольф пожал плечами.
      – Я считаю, что героя необходимо ставить не во главе Союза, а поручить ему пробраться в Башню…
      – Вы думаете, мы этого не делали, Райнван? – прервала его Рената, – И, кстати, не могли бы вы объяснить, каким образом у Башни вообще появился хозяин, ведь именно вы не должны были этого допустить?..
      – Как видите, я не ошибся ни в гороскопах, ни в расчетах! Мы впервые смогли вычислить претендентов на Черный трон еще в младенчестве! – огрызнулся Райнван, не выглядевший таким уж всеведущим мудрецом, как обычно, – Четверо из пяти были ликвидированы…
      – Хватило и одного, – вставила слово Роксана, – Пока вы наблюдали и вычисляли, этот… как его… Дамон… дважды обвел вас вокруг пальца!
      – Хочу напомнить, коллеги, что сейчас не время для взаимных обвинений. И нет сомнений, что леди Рената права. Ваши методы себя не оправдали, лорд Райнван! Я предлагаю сосредоточиться на более актуальных проблемах.
      – Хотя я тоже был против предложенных лордом Райнваном методик, но считаю, что сейчас нам стоит прислушаться к его мнению, – вмешался лорд Роуэн, – ведь известно, что одна меткая стрела может сделать больше, чем все армии мира. У меня есть несколько кандидатур, вполне подходящих на эту роль.
      – Позволено ли мне будет сказать? – нарушил свое молчание самый молодой из членов Совета.
      – Говорите, лорд Рандольф, – благосклонно склонил голову лорд Руффин.
      Рандольф бросил быстрый взгляд на Райнвана и после ответного кивка продолжил.
      – Я полагаю, что нам не следует его убивать, – он жестом пресек последовавший за заявлением ропот, – Смерть Темного Властелина, олицетворяющего Черного Мастера, согласно его заклятию, означает начало нового Агона, и новых претендентов. Пока же прежний властелин жив – Агон не кончен, и, следовательно, новое воплощение невозможно. Башня и ее хозяин не могут разорвать симбиотическую связь между ними.
      К этому моменту его уже внимательно слушали.
      – Достаточно будет лишь обезвредить его, – заключил Рандольф.
      – Это бред! Артефакт такой мощи попросту уничтожит своего неудавшегося хозяина.
      Это будет тем проще сделать из-за их связи.
      Рандольф улыбнулся леди Роксане.
      – И тут мы подходим к самому интересному. Башня – артефакт, воплощающий чудовищные силы. В силу этого заклятия Черного Мастера, она обречена искать себе хозяина, даже уничтожая слабых. Но после того, как претендент восходит на Черный трон, темный властелин – тождественен ее создателю! Теоретически их расчетные силы должны быть как минимум соизмеримы. Если перенаправить векторы этих сил – они просто уничтожат друг друга.
      – Для этого нужно, что бы Башня обратилась на него, и он находился в пределах досягаемости. Как вы себе это представляете?
      – Необходимо, что бы Башня стала его тюрьмой, – заключил Руффин.
      – Именно.
      – Значит это все-таки невозможно, – с сожаление проговорила леди Роксана.
      – Это возможно, – снова вмешался Райнван.
      – Что мы теряем? – вкрадчиво поинтересовался Рандольф, – В случае удачи – мы уничтожим и артефакт и Мастера, разбив заклятье, существующее не одну тысячу лет.
      В случае неудачи нас ждет просто начало нового Агона, но отодвинутые на сто, а то и двести лет. Позвольте мне изложить…
      К концу доклада, его не поздравляли только из суеверной боязни спугнуть удачу.
      Руффин и Райнван светились одинаковой гордостью – одному молодой гений приходился внучатым племянником, второму – любимым учеником.
      – Действуйте, лорд Рандольф, – благосклонно улыбнулся Глава Светлого Совета, – Я сам поблагодарю Короля Лето за его поддержку и жертву.
      – Единственное, что меня беспокоит, – вмешалась Рената, – На осуществление вашего плана, понадобится слишком много времени. Лорд Башни успеет дойти до Ахайры! К тому же, мы должны будем создавать видимость сопротивления, достаточно активного, что бы отвлечь внимание. Жертвы…
      – Жертвы неизбежны в любой войне, – одернул ее Роуэн.
      Больше возражений ни у кого не нашлось.
 

***

 
      Райнарт быстрым шагом шел из Темной башни, унося на руках бесчувственное тело Черного Властелина. Он шел напрямую через полуразрушенный истончившийся мост, балансирующий над разломом, оставшимся после землетрясения, и камень опасно крошился под ногами.
      Остановился он только у безопасной расщелины за пределами того, что когда-то было внешними стенами, и опустил мага на землю.
      – Светлый совет не мог планировать его смерть, – неожиданно произнесла Гейне.
      – С чего ты взяла?
      Эледвер и Райнарт посмотрели на нее с одинаковым веселым удивлением.
      – Потому что тогда, из-за того, как ты это называешь, нарушенного баланса сил, в течение ближайших ста лет от темной стороны пойдет чудовищный откат. Спасибо, если не восстанет сам Черный Мастер – великий и ужасный. Светлый совет не может этого хотеть, а на равновесие им всегда было плевать. Скорее всего, они рассчитывали именно на это, – она кивнула на распростертое тело, едва прикрытое лохмотьями, и выглядевшее довольно жалко.
      – Ну, надо же, – недобро усмехнулся Райнарт, – я смотрю, все почему-то рассчитывают на меня больше, чем я сам!
      – Какое своевременное наблюдение, – съязвил Фориан, – ты не заметил этого, когда топал сюда убивать нового мессию зла?
      – Это моя работа, ты сказал, – отрезал Райнарт.
      Маг зашевелился, и все обернулись, на время забыв о споре. Райнарт наклонился над ним, не сильно похлопав по щекам. Раздался слабый вздох, темный открыл глаза, но, кажется, не вполне сознавал, где он и что он. Райнарт заставил его сделать большой глоток из неприкосновенной фляги Алагерды: тот задохнулся и закашлялся.
      Некоторое время он лежал, уткнувшись лицом в землю, переводя дух.
      – Еще, – Райнарт не отставал.
      Темный отдышался и сел, опираясь на дрожащую от напряжения руку. Заметив Эледвера – прищурился, нехорошо усмехнувшись, и эльф поспешно отступил.
      Неправдоподобно черные глаза оббежали горизонт. При виде Башни, он заметно содрогнулся.
      – Эй, ты меня понимаешь? Ты как? Ты помнишь, кто ты? Как твое имя? – Райнарт не отнимал рук.
      От ответа зависело слишком многое.
      – Да… Дамон… – хрипло отозвался освобожденный маг, и неожиданно отобрал у Райнарта флягу с "Росой", приложившись к ней уже основательнее: он на удивлении быстро приобретал вменяемый вид.
      – Встать сможешь? – поинтересовался Райнарт, – Надо торопиться. Ночью здесь довольно неприятно.
      Дамон поднял голову, и какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза.
      Темный перевел взгляд на застывшую настороженную Мелигейну, демонстративно отвернувшегося в отдалении эльфа, – усмехнулся одними губами и ухватился за протянутую руку. Поднимаясь, он пошатнулся и тяжело навалился на плечо Райнарта, но тут же отстранился.
      – Возьмите, – Гейне набросила ему на плечи плащ.
      Дамон вздрогнул и немного помедлил прежде, чем запахнуться.
      С первых же шагов стало ясно, что темный далеко не уйдет. Райнарт вздохнул и тихо сказал:
      – Обопрись на меня…
      – Как скажешь, герой…
      Райнарт чувствовал, как все больше становится тяжесть на плече, слушал хриплое дыхание, и думал о том, что они не прошли и пары лиг. Скосив глаза, он понял, что маг уже переставляет ноги, держась только на воле и гордости, и вот-вот упадет в обморок, а ведь им надо было отойти от Башни как можно дальше.
      Эледвер то и дело бросал на них многозначительные взгляды, но Райнарт был упрям, и последние несколько часов буквально тащил темного на себе.
      Можно было бы соорудить носилки, подумал он, но, во-первых, в пределах видимости не было даже щепки, а во-вторых, ни гордый эльф, ни не менее гордый маг, так и не произнесший больше ни слова, – на это не согласились бы.
      – Начинается, – внезапно сказал Дамон так спокойно, что в первый момент Райнарт его даже не услышал.
      – Что начинается? – переспросил он.
      Маг не ответил, и, присмотревшись, Райнарт увидел, что тот из последних сил борется с очередным припадком. Сначала он подумал, что именно это и имел в виду Дамон, но небо стремительно темнело. Налетевший ветер усиливался и грозил сбить с ног. Бежать куда-либо было просто бесполезно. Райнарт сгрузил темного, и тот рухнул на колени, хватая ртом воздух. Гейне вскрикнула: ото всех сторон к ним приближалось непонятное рваное нечто, подозрительно напоминающее тени из Башни…
      Райнарт, Эледвер и Гейне стали спиной к спине. Клочья тьмы кружили, образовывая широкий круг, который все больше сужался.
      – Райнарт, – прокричал Фориан сквозь рев бури, – Это он! Убей его! Это его ненависть зовет их! Поверь мне!
      Райнарт обернулся. Дамон стоял на коленях, сжимая горло рукой, губы его шевелились, но слов не было слышно. На белом как мел лице пульсировали две дыры в бездонную мертвую черноту. Вихрь теней потянулся острием к раскрытой ладони его поднятой в отчаянном жесте руки…
      С широкого замаха Райнарт обрушил бастард на седую голову. Маг без звука рухнул ничком…
      Вихрь взорвался клочьями мрака и разнесся в стороны.
      Флешбэк Черный был один. Он стоял у колонн, которые отделяли тронный зал от балкона, наблюдая, как его армия завершает маневр. У него не было рогов, когтей и копыт.
      Тонкая черная фигура отчетливо вырисовывалась на фоне немыслимо ясного неба. Он пренебрег доспехами, и ветер ласково шевелил иссиня-черные волосы и темные шелковые одежды.
      Маг медленно обернулся, и герой задохнулся, – глаза у него были тоже ужасающе черными.
      – Зачем ты пришел, герой? – тихо спросил Властелин.
      Чудовищно прекрасное застывшее бледное лицо его было задумчивым и немного печальным.
      – Я пришел убить тебя! – выкрикнул растерянный герой.
      – Ты думаешь, у тебя это получится? – улыбнулся темный уголком губ.
      Герой молчал. За стенами цитадели вспенивался глухой рокот. Многотысячное войско, раз в десять превосходившее армии почти разбитого Союза… и где-то там, у входа в Башню остались его друзья…
      – Неужели ты действительно считал, что мне не известно о вас? Что вы прошли сами?
      – Нас пропустили… – прошептал герой.
      – Конечно. Я отдал строгий приказ.
      – Я все равно убью тебя! – отчаявшийся герой бросился на стоявшего перед ним темного, целясь мечом в открытое горло.
      Он не заметил, как изменилась ленивая поза Властелина Башни, но сталь встретила сталь.
      – Жаль, – уронил темный, – Вы не меняетесь. …Квинтесенция противостояния – битва двоих. Светлый против Темного. Герой против Властелина…
      Герой шел победить, иначе этот – тонкий, черный, как и его клинок – обратит в прах существующий мир! Он только раз сумел достать противника распоров рукав, – и уже был дважды ранен, начал терять силы… и герой понимает, что ему никогда не победить в этой схватке…
      Внезапно Властелин вздрагивает: арбалетный болт и стрела, которые он не успевает остановить вовремя – один за другой вонзаются под лопатку и у основание шеи.
      Мощным ударом темный отбрасывает героя и в ярости оборачивается на встречу новому противнику. И почему-то медлит целую бесконечную секунду, с понимающей усмешкой.
      На левой руке постепенно желто-красным огнем разгорается морионовый перстень.
      – Стреляй же! – раздается под сводами, и следующая стрела вонзается в запястье.
      Опомнившийся герой снова бросается в атаку, но его встречает эсток уже в левой руке. Скрип арбалетного ворота, свист тетивы, – маг падает на одно колено, выше которого вонзился очередной болт. Стены башни содрогаются от гнева своего господина, снова подведший эсток летит в сторону – в того, чья стрела была первой… Однако он не успевает завершить убийственный аккорд на своей черной флейте, – между ним и замершим в растерянности, опустившим меч героем, оказывается Рандольф: колдовать здесь он не может, но резко бьет черного мага в висок. Резной белый посох опускается снова и снова, пока его навершие не становится красным от крови, а темный не замирает на плитах…
      А где-то далеко армия Союза отступила, и люди, и нечисть под черными знаменами кричали виват. А потом, под яростное содрогание недр, пошел серный дождь. В воздухе стоял едкий кислый запах, а все живое на равнине корчилось и умирало в муках. И Башня ничего не могла сделать, потому что ее скованный властелин лежал без памяти в луже собственной крови…
      И когда все было кончено, стоявший в окружении белых магов и эльфов юный герой Роланд, поднял глаза и сказал:
      – Это против чести.
      Но ни победителям, ни проигравшим, – это было уже не важно.
 

***

 
      Открыв глаза, Дамон окунулся в чудо звездной россыпи и едва удержался от крика.
      Слишком давно он не видел звезд наяву… а во сне… Дамон до крови прикусил губу.
      – Почему ты не убил меня, герой? – спросил он у сидящего рядом человека, ища глазами тусклую звездочку в созвездии Ока, которая означала его связь с Башней.
      Райнарт дернулся.
      – Я не убиваю безоружных, – наконец проговорил он.
      – Положим, мне не обязательно держать в руках оружие… – даже не смотря на него, Райнарт знал, что Дамон усмехается.
      – Твоего оружия у тебя сейчас тоже нет, – спокойно отозвался герой.
      – Понимаю. Ты не убьешь меня. И Светлый Совет тоже. Ибо тогда лет через сто из-за нарушенного баланса явится другой, которого вы не знаете и несравненно превосходящий меня по мощи, – маг почти дословно повторил слова Гейне, – Будь милосерден, герой! Убей меня сразу. Я и так не вынесу новой тюрьмы…
      Можно только догадываться каких сил стоило бывшему Владыке просить об этом своего врага. Райнарт закрыл глаза, благодаря обе Силы, что темный не может видеть его лица. Не дождавшись ответа, Дамон рассмеялся, но смех оборвался, и он зашелся хриплым кашлем.
      – Я не могу убить тебя! – упрямо сказал Райнарт – Ты же герой! – это прозвучало как наитягчайшее оскорбление.
      – Именно поэтому, – Райнарт ощущал спокойствие, которое дает только уверенность в своей правоте, – Я не чувствую в тебе зла сейчас…
      Дамон задохнулся. Подтянулся и сел, привалившись плечом к искореженному дереву.
      – А как же наступающая Пустошь? Этот чертов лес, восстающая нежить и взбесившаяся нечисть? Это тоже я… тебе придется что-то решить, пока я еще слаб и даже эта девочка справится со мной голыми руками!