И.Л.Абрамович
      Воспоминания и взгляды
      (в двух книгах)
      * Книга вторая. ВЗГЛЯДЫ *
      Посвящается Боевой группе студентов
      Московского института народного хозяйства
      имени Г.В. Плеханова,
      боровшихся в рядах оппозиции,
      возглавленной Л.Д. Троцким,
      и погибших в тюрьмах и лагерях
      в эпоху сталинского террора.
      (История эволюции советского строя
      после смерти В.И. Ленина)
      "Политическое содержание дискуссии до такой степени завалено мусором, что я не завидую будущему историку, который захочет добраться до корня вещей".
      (Л. Троцкий "Моя жизнь", том II, стр. 197,
      Берлин, 1929 год)
      ОГЛАВЛЕНИЕ
      стр.
      I. ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ИСТОРИИ
      Введение
      5
      Сталин до Февральской революции
      6
      Сталин и Февральская революция
      7
      О роли Сталина в Октябрьской революции
      9
      Сталин и борьба Ленина с Зиновьевым
      11
      О "конституционных" иллюзиях
      11
      О "межрайонцах"
      13
      Троцкий и Сталин в первые послеоктябрьские дни
      14
      О Брестском мире
      14
      Военная оппозиция
      18
      Сталин и Красная Армия
      20
      Отношения между Лениным и Троцким
      27
      Фальсификаторы при преемниках Хрущева
      34
      II. ЭВОЛЮЦИЯ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
      Постановка вопроса
      49
      Причины возникновения и упрочения бюрократизма
      55
      Равенство и социализм
      62
      Государство и демократия
      66
      О так называемых заслугах Сталина
      81
      Эволюция сталинского режима
      83
      III. СТАЛИНСКАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА
      И II МИРОВАЯ ВОЙНА
      Сталин и германский вопрос
      87
      Сталин и политическая подготовка к войне
      91
      Сталин и Вторая мировая война. В канун войны
      107
      Роль Сталина в войне 1941-1945 годов
      117
      IV. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
      Введение
      123
      Сталин и ленинская национальная политика
      125
      Действительная национальная политика Сталина
      136
      О патриотизме
      141
      Взгляды наследников Сталина и последствия сталинской политики в национальном вопросе
      151
      Еврейский вопрос в СССР
      158
      Советский Союз и национально-освободительное движение
      180
      СССР и государство Израиль
      186
      V. А.И. СОЛЖЕНИЦЫН И МАРКСИСТСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ
      Введение
      209
      Взгляды А.И. Солженицына на самобытность России
      209
      Первые повесть и рассказы А.И. Солженицына, опубликованные в журнале "Новый мир"
      222
      Взгляды А.И. Солженицына на насилие
      228
      Взгляды А.И. Солженицына на роль Ленина и Сталина в революции
      242
      А.И. Солженицын и марксистская идеология
      248
      Интеллигенция и советская власть
      266
      Послесловие
      277
      Библиография
      281
      I. ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ИСТОРИИ
      1. Введение
      В этой части книги я хочу сопоставить действительную историю партии с фальсификацией, которой подверглась она после смерти Ленина, по мере возвышения Сталина.
      С помощью казенных, послушных историков Сталин создал целый комплекс лживых версий о предательстве ряда вождей партии и одновременно - легенду о своей выдающейся роли в Октябрьской революции, гражданской войне и строительстве социализма в СССР. Эта система подмены истории вымыслом, так выразительно изображенная Оруэллом, оттачивалась и шлифовалась постепенно. Ряд исторических трудов и документов изымался из обращения, не переиздавался, а вместо них издавались новые, с новой трактовкой. Другие просто запрещались. Так, к 1938 году стали запрещенными (и продолжают оставаться запрещенными по сию пору) собрания сочинений и вообще все произведения Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, Н.И.Бухарина, Л.Б. Каменева и др. Были изъяты из библиотек и запрещены к продаже букинистами все учебники по истории партии, изданные до "Краткого курса". Та же судьба постигла стенограммы и протоколы съездов партии, партконференций, пленумов ЦК (эти документы неукоснительно изымались при обысках), комплекты журнала "Пролетарская революция" (и вообще всех периодических изданий, выходивших с 1917 по 1930 гг.), книгу Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир", ряд мемуаров старых большевиков, в том числе "Воспоминания" Н.К. Крупской. Даже первое издание собственной книги "Основы ленинизма" запретил "вождь и учитель", срочно переиначив его на новый лад.
      Многие из перечисленных (и не перечисленных) нами трудов продолжают оставаться недоступными для читателя и сейчас. Не говоря уже о книгах Троцкого, Бухарина и других оппозиционеров, до сих пор не изданы, например, протоколы военного заседания VIII съезда партии, стенограмма XIX съезда, доклад Н.С. Хрущева о культе личности Сталина на XX съезде КПСС и др. Библиографической редкостью стал ряд до сих пор не переизданных документов.
      Сталин убил историческую память партии о своем прошлом. Новое поколение членов партии, вступившее в нее в 30-х годах (даже те из них, которые вступили честно, не из карьеристских соображений), ничего не знали о ее действительной истории, не имели на вооружении ее идей и традиций. Вместо истории была "tabula rasa", белый лист бумаги, на котором Сталин и его присные писали новую фальсифицированную "историю", вдалбливая в головы слушателей и читателей мысль, что досталинская история партии есть история предательств Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и вообще всех, кто смел не соглашаться со Сталиным.
      Так был сфабрикован "Краткий курс", после чего и исчезли из обихода все другие учебники по истории партии, включая даже четырехтомную книгу Ем. Ярославского, написанную им в угоду Сталину вполне в духе его лживых версий.
      Необходимо отметить, что ряд созданных по указанию Сталина легенд (в частности, измышления о предательстве бывших вождей партии и ряда старых большевиков) до сих пор продолжает фигурировать в учебниках, в "исторических" трудах, в предисловиях к собранию сочинений Ленина и в напечатанных там же указателях имен. В энциклопедиях, словарях, журналах, кинофильмах, телепередачах продолжает повторяться все тот же сталинский стереотип. И сегодня историк КПСС может получить ученую степень только в том случае, если он в своей диссертации будет придерживаться сталинской концепции относительно троцкистов и правых, апробированной современным руководством партии.
      Что касается роли Сталина, то современные официальные историки, оценивая ее, строго придерживаются рамок, очерченных известным постановлением ЦК КПСС "О преодолении культа личности и его последствий" от 30 июня 1956 года.
      Не говоря уже о том, что сам термин "культ личности" недостаточен для выражения сущности преступлений Сталина, документ этот, как явствует из его внимательного изучения, достаточно двусмыслен. Он направлен не столько на преодоление "культа личности", сколько на его консервацию. Вместо того чтобы дать простор историкам и исторической науке в объективном изучении и анализе причин перехода от ленинского руководства к сталинскому и того урона, который нанес Сталин партии и мировому коммунистическому движению - это постановление заранее очерчивает рамки, которые историку запрещено переступать.
      Не может быть достойной своего названия историческая наука, вынужденная руководствоваться "установками", полученными от могущественных лиц и органов власти. Не может существовать история, лишенная возможности объективно изучать подлинные документы и первоисточники и на основе их анализа выдвигать и отстаивать собственные концепции.
      В условиях, когда подлинные документы спрятаны в спецхранах и недоступны для широкого обозрения, изучения и публикации, когда они по произволу властей предержащих могут просто уничтожаться, - в таких условиях не могут даже сформироваться кадры подлинных историков. Характерным примером бесстыдства сталинских историков является поведение Б.Пономарева, участвовавшего при Сталине в создании "Краткого курса", выступившего на XXII съезде КПСС с резкой критикой этой книги как злостной фальсификации истории партии, а в 1969 году в качестве руководителя авторского коллектива "Истории КПСС" вернувшегося в очередном учебнике к формулировкам "Краткого курса".
      Многих документов уже нет, они безвозвратно исчезли. Об этом говорилось на собрании в ИМЛ старых большевиков (в ... году [в рукописи пропуск. прим. ред.]), посвященном обсуждению макета III тома многотомной "Истории КПСС". В частности, старая большевичка Селугина, упомянув о "черной книге", которую завели для документов, подписанных Троцким и другими оппозиционными вождями, сказала: "...Там были ценнейшие документы Каменева и Зиновьева о Ленине. Как можно было их уничтожать?.."
      "Были" - значит, уже нет. И многого уже нет. Но ряд документов все-таки сохранился, многое опубликовано за рубежом. Уцелел кое-кто из людей, помнящих подлинную, не фальсифицированную историю партии.
      Автор этих строк - один из таких людей, и он считает своим долгом сделать все, что в его силах, чтобы способствовать очищению истории от наслоений сталинской лжи и фальсификации.
      Неотъемлемой частью, остовом этой сталинской конструкции является самореклама, с помощью которой Сталин объявил себя "единственным" никогда не ошибавшимся вождем партии.
      С разоблачения этой лжи и следует начать, так как присвоение Сталиным самому себе вымышленных заслуг неизбежно сопровождалось соответствующей подтасовкой фактов истории - и наоборот.
      2. Сталин до Февральской революции
      О раннем периоде деятельности Сталина каких-либо подлинных документов в архивах нет. Если многие факты биографий других выдающихся деятелей партии зафиксированы в сохранившихся архивах департамента полиции, зорко наблюдавшего за революционерами, то к Сталину это не относится. Похоже на то, что он предусмотрительно изъял из архивов все относившиеся к нему документы охранки. Исключением является публикация в тбилисской газете "Заря Востока" от 23.ХII.1925 г. двух материалов: жандармской справки о Джугашвили (Сталине), датированной 1903 годом, и перехваченного охранкой письма Сталина из ссылки, датированного 1911 годом. В первом документе сказано: "По вновь полученным мною агентурным сведениям Джугашвили был известен в организации под кличкой "Сосо" и "Коба". С 1902 года работал в социал-демократической организации сначала меньшевиком, потом большевиком, как пропагандист и руководитель первого района (железнодорожного)". Наиболее интересная часть письма Сталина от 24.1.1911, адресованного его друзьям, гласит: "О заграничной "буре в стакане", конечно, слышали. Блока Ленина-Плеханова с одной стороны и Троцкого-Мартова и Богданова с другой. Отношение рабочих к первому блоку, насколько я знаю, благоприятное, но вообще на заграницу рабочие начинают смотреть пренебрежительно: "Пусть, мол, лезут на стену. Кому дороги интересы движения, тот работай, остальное приложится". Это, по моему мнению, к лучшему".
      Скудные, прямо скажем, сведения, и непонятно, зачем понадобилось Сталину их публиковать. Впрочем, в 1925 году они еще могли быть опубликованы без согласования со Сталиным. Из них можно вывести, что если охранка что-то не напутала, то Сталин, оказывается, был сначала меньшевиком. Когда "сначала"? Справка датирована 1903 годом, и II съезд РСДРП, где произошел раскол на большевиков и меньшевиков, состоялся тоже в 1903 году. Но если сведения охранки соответствуют действительности, то, значит, Сталин скрыл их и при издании своей "Краткой биографии", и при издании своего собрания сочинений.
      Второй документ интересен только тем, что он подтверждает неоднократно уже отмеченное пренебрежение Сталина к теории, неспособность его понять ее значение.
      Известно, что 1913, 1914, 1915 и 1916 годы Сталин провел в ссылке в Туруханском крае. В его "Краткой биографии" об этом периоде сказано:
      "Отрезанный от всего мира, оторванный от Ленина и партийных центров, Сталин занимает ленинскую, интернационалистскую позицию по вопросам войны, мира и революции".
      На чем основано это утверждение? Ни на чем. Какими документами оно подтверждается? Никакими. Ни одним. В "Краткой биографии" нет ссылок на какие-либо документы. В собрании сочинений Сталина годы с 1913 по 1916 пустое место: в нем не напечатано ни одной статьи, ни одного письма, отрывка, наброска, по которым можно было бы судить о позиции Сталина в годы войны. В No "Правды" от 21 декабря 1929 года, когда Сталину исполнилось 50 лет, об этом периоде скупо сказано: "1913, 1914, 1915, 1916 годы Сталин проводит в Туруханской ссылке". И все. И больше ничего. А ведь если были бы в распоряжении Сталина и его приспешников хоть две строчки, подтверждающие, что Сталин в годы войны занимал ленинскую позицию в вопросах войны, в отношении ко II Интернационалу и пр., об этом, несомненно, протрубили бы его услужливые биографы.
      Одно из двух. Либо Сталин в эти острейшие годы действительно ничего не писал, никакой политической позиции не занимал и фактически отошел от партийной жизни, что никак не согласуется с легендой о нем как о вожде мирового пролетариата. Либо он писал нечто такое, что в годы, когда публиковались его "Краткая биография" и "Собрание сочинений", могло только нанести ущерб его политической репутации - и он предпочел это скрыть.
      3. Сталин и Февральская революция
      В марте 1917 года в Петрограде появились вернувшиеся из ссылки Сталин, Каменев и Муранов, ранее, до ареста, входившие в редакцию "Правды". Самовольно они отстраняют руководивших до их приезда газетой Молотова и Шляпникова, отстаивавших (хоть и примитивно) большевистский курс, и забирают "Правду" в свои руки.
      Вот что вспоминает об этом периоде Шляпников в своей книге "Семнадцатый год", изданной в 1925 году:
      "День выхода первого номера "преобразованной" "Правды" - 15 марта 1917 года - был днем оборонческого ликования. Весь Таврический дворец, от дельцов Комитета Государственной Думы до самого сердца революционной демократии Исполкома, был преисполнен новостью: победой умеренных, благоразумных большевиков над крайними. В самом Исполкоме нас встретили ядовитыми улыбками, это был первый и единственный раз, когда "Правда" вызвала одобрение даже матерых оборонцев либердановского толка. Когда этот номер "Правды" был получен на заводах, там он вызвал полное недоумение среди членов нашей партии и сочувствовавших нам и язвительное удовольствие у наших противников. В Петербургский комитет, в бюро ЦК и в редакцию "Правды" поступали запросы: в чем дело, почему наша газета отказалась от большевистской линии и стала на путь оборончества? Но Петербургский комитет, как и вся организация, был застигнут этим переворотом врасплох и по этому случаю глубоко возмущался и винил бюро ЦК. Негодование в районах было огромное, а когда пролетарии узнали, что "Правда" была захвачена приехавшими из Сибири тремя бывшими руководителями "Правды", то потребовали исключения их из партии".
      Отношение Сталина к Временному правительству выявилось на мартовском партийном совещании (заседание от 29 марта 1917 г.). Отметим, кстати, что протоколы этого совещания были запрещены при Сталине и остаются запрещенными и посейчас.
      "Временное правительство, - говорил Сталин, - взяло фактически роль закрепителя завоеваний революционного народа. Совет рабочих и солдатских депутатов мобилизует силы, контролирует. Временное же правительство упираясь, путаясь - берет роль закрепителя тех завоеваний народа, которые фактически уже взяты им. Такое положение имеет отрицательные, но и положительные стороны: нам невыгодно сейчас форсировать события, ускоряя процесс откалывания буржуазных слоев, которые неизбежно впоследствии должны будут отойти от нас".
      "Поскольку..., - продолжал Сталин, - Временное правительство закрепляет шаги революции, постольку ему поддержка, поскольку же оно контрреволюционно, поддержка Временного правительства неприемлема".
      Как реагировал на такую позицию Ленин, прибывший в Петроград в дни, когда работало мартовское партийное совещание?
      Вот что говорил он на этом совещании, выступая на нем 4 апреля 1917 года:
      "Даже наши большевики обнаруживают доверчивость к правительству. Объяснить это можно только угаром революции. Это гибель социализма. Вы, товарищи, относитесь доверчиво к правительству. Если так, нам не по пути. Пусть лучше останусь в меньшинстве. Один Либкнехт стоит 100 оборонцев типа Стеклова и Чхеидзе. Если вы сочувствуете Либкнехту и протянете хоть палец (оборонцам) - это будет измена международному социализму".
      По вопросу о выходе из империалистической войны Сталин и Каменев занимали одинаковую позицию. Это была, по существу, меньшевистско-эсеровская позиция. Откликаясь на изданное меньшевистско-эсеровским Советом воззвание к народам всего мира с призывом заставить собственные правительства прекратить бойню, Сталин писал:
      "Прежде всего, несомненно, что голый лозунг "долой войну!" совершенно непригоден как практический путь... Нельзя не приветствовать вчерашнее воззвание совета рабочих и солдатских депутатов... Воззвание это, если оно дойдет до широких масс, без стеснения вернет сотни и тысячи рабочих к забытому лозунгу - "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" (Сталин, ПСС, т.3, стр. 7).
      И далее, там же:
      "Выход - путь давления на Временное правительство с требованием изъявления им своего согласия немедленно открыть мирные переговоры".
      Еще яснее сформулирована позиция Сталина в его статье от 17 марта, не вошедшей в собрание его сочинений. Говоря о поисках путей выхода из войны, Сталин утверждает, что выход "...заключается в том, чтобы заставить собственное правительство высказаться не только против всяких завоевательных планов..., но и открыто сформулировать волю русского народа немедленно начать переговоры о всеобщем мире на условиях полного отказа от всяких завоеваний с обеих сторон и права наций на самоопределение".
      Из выступления Ленина на том же мартовском партийном совещании явствует, как относился он к сталинско-каменевской позиции:
      ""Правда" требует, - говорил Ленин, - от правительства, чтобы оно отказалось от аннексий. Требовать от правительства капиталистов, чтобы оно отказалось от аннексий, - чепуха, вопиющая издевка. Воззвание Совета рабочих депутатов? - Там нет ни одного слова, проникнутого классовым сознанием. Там сплошная фраза".
      Напоминаем, что хотя речь Ленина на мартовском совещании опубликована, но протоколы мартовского совещания в целом все еще засекречены, и широкому читателю невдомек, что ленинская критика направлена против Сталина.
      Примиренческую позицию по отношению к меньшевикам Сталин занял сразу после приезда из ссылки. Вплоть до возвращения Ленина и победы ленинской точки зрения Сталин был сторонником объединения с меньшевиками. Вот как записано об этом в протоколах мартовского совещания:
      "В порядке дня - предложение Церетели об объединении.
      Сталин: Мы должны войти. Необходимо определить наши предложения по линии объединения. Возможно объединение по линии Циммервальда-Кинталя."
      В ответ на сомнения Молотова, заявившего о существовании между большевиками и меньшевиками непреодолимых разногласий, Сталин сказал: "Забегать вперед и предупреждать разногласия не следует. Без разногласий нет партийной жизни. Внутри партии мы будем изживать мелкие разногласия".
      Не вдаваясь здесь в обсуждение некоторых словес Сталина, которым он никогда не следовал на деле (например, совершенно правильного заявления, что "без разногласий нет партийной жизни"), отметим совершенно отчетливо противоположную ленинской позицию Сталина в марте 1917 года. Недаром Ленин по прибытии из Швейцарии оценил линию "Правды", проводимую Сталиным и Каменевым, как каутскианскую. Сталин в марте 1917 года выступал за поддержку Временного правительства, за объединение с меньшевиками, занимал оборонческую позицию. Такова была реальность, такова была действительность.
      А вот как освещается позиция Сталина в марте 1917 года в так называемых "научных" трудах придворных сталинских историков, создавших легенду, на которой воспитались поколения:
      "Переход партии на легальное положение выявил разногласия в партии. Каменев, некоторые работники московской организации, например Рыков, Бубнов, Ногин стояли на полуменьшевистской позиции условной поддержки Временного правительства и политики оборонцев. Сталин, который только что вернулся из ссылки, Молотов и другие вместе с большинством партии отстаивали политику недоверия Временному правительству, выступали против оборончества и призывали к активной борьбе за мир, к борьбе против империалистической борьбы".
      Как видите, прямая ложь. Все - наоборот.
      Приведенная цитата - из сталинского "Краткого курса", изд. 1945 года, стр. 176.
      В учебнике "История КПСС", изданном в 1962 году, сделана - правда, половинчатая, робкая - попытка восстановить истину. Там сказано:
      "Позицию давления на Временное правительство занимал Сталин. Эта позиция сеяла в массах иллюзии, будто буржуазное правительство могло дать народу мир...
      Сталин высказался также за объединение с меньшевиками, что противоречило политике партии и указаниям В.И. Ленина".
      Формулировка, повторяю, половинчатая, недостаточно четкая. Но все-таки она развеивает миф о том, что Сталин всегда придерживался ленинской линии, развеивает миф о "непогрешимом" вожде. Однако формулировка эта продержалась недолго, из третьего издания того же учебника в 1969 году был вычеркнут весь абзац, критикующий Сталина за его отношение к Временному правительству, за его оборонческую позицию и за его предложение пойти на объединение с меньшевиками.
      Следует, пожалуй, здесь отметить, что если Каменев продолжал упорствовать в избранной им позиции, то Сталин, оказавшись после того, как восторжествовала точка зрения Ленина, в меньшинстве, немедленно отступил и сначала отмалчивался, а потом постепенно стал поддерживать Ленина. Это-то и была его "позиция": поддерживать победителя, пока победителем не стал он сам. Собственных мыслей, собственных концепций у него никогда не было. Любопытна характеристика, которую в своих "Заметках о революции" дает мимоходом Суханов Сталину, вошедшему вместе с Каменевым в Исполком Петроградского совета: "...За время своей скромной деятельности в исполкоме он производил - не на одного меня - впечатление серого пятна, иногда маячившего тускло и бесследно. Больше о нем нечего сказать". ("Записки о революции", кн. 2-я, стр. 265-266)
      4. О роли Сталина и Троцкого в Октябрьской революции
      Существеннейшим аспектом сталинской фальсификации истории является искажение действительного облика политических деятелей того времени, вождей партии и революции. Роль одних - и, прежде всего, Л.Д. Троцкого замалчивается и до неузнаваемости извращается, роль других - и, прежде всего, Сталина - до неузнаваемости превозносится и преувеличивается. Для достижения этой цели сталинские историки не брезгуют прямой ложью и даже при случае - подлогом.
      Созданные таким образом легенды уже в течение полувека распространяются газетами, журналами, книгами, фильмами, издаваемыми в больших тиражах, и таким образом закрепляют в сознании поколений вымысел, вытесняющий правду.
      Одной из таких легенд является версия, до сих пор пропагандируемая редакцией многотомной истории КПСС и авторским коллективом соответствующего учебника. Это - легенда о ведущей якобы роли в Октябрьской революции военно-революционного центра во главе со Сталиным.
      В статье "Искусство и революция", напечатанной за границей в 1935 году ("Бюллетень" NoNo 77-78), Троцкий вспоминает, как начиналась эта легенда. В 1924 году, пишет Троцкий, Леонид Серебряков обратил его внимание на опубликованные в "Правде" выдержки из протоколов ЦК за конец 1917 года. Среди них публиковалось без всяких пояснений и вынесенное на заседании 16 октября 1917 года постановление пополнить советский штаб восстания вспомогательным партийным центром в составе Свердлова, Сталина, Бубнова, Урицкого и Дзержинского. В эти самые часы, пишет Троцкий, на заседании Петроградского Совета был создан военно-революционный комитет, который и возглавил работу по подготовке восстания. О созданном "центре" забыли все, в том числе и сами его участники. В то бурное время немало таких импровизаций потонуло в водовороте событий.
      Публикация в 1924 году этой забытой протокольной записи была первым осторожным шагом на пути создания центрального сталинского мифа, занимающего и посейчас немалое место в советской историографии. На самом деле этот существовавший только в протокольной записи "центр" никогда не работал и никакого участия в подготовке восстания не принимал, хотя отдельные поименованные в нем товарищи выполняли поручения Военно-революционного комитета. Это, впрочем, не относится к Сталину: он, как вспоминает в той же статье Троцкий, никогда не входил в ВРК, не появлялся в Смольном, то есть в штабе революции, не имел никакого отношения к практической подготовке восстания, а сидел в редакции "Правды" и писал статьи.
      Подготовкой и проведением восстания в октябре 1917 года в действительности руководил Военно-революционный комитет, созданный Л.Д. Троцким и работавший все время под его непосредственным руководством.
      Не будучи в состоянии опровергнуть этот исторический факт ссылкой на какие-либо документы (ни о каких протоколах, решениях, указаниях пресловутого "центра" нигде нет даже упоминаний), официальные историки попросту голословно и немотивированно отрицают его. Так бывший руководитель ИМЛ Поспелов писал:
      "Буржуазные фальсификаторы истории вопреки фактам объявили Троцкого председателем военно-революционного комитета. На самом деле он ни одной минуты не был им ни до, ни во время, ни после восстания".
      Современный читатель имеет право с сомнением и недоверием отнестись к утверждениям обеих сторон. В самом деле: Троцкий и его сторонники обвиняют в фальсификации Сталина и сталинистов, Сталин и сталинисты обвиняют в фальсификации Троцкого и троцкистов. Как человеку, живущему в конце 70-х годов, разобраться в том, кто прав? Ведь и протоколировалось тогда далеко не все, да и многие документы погибли, а другие спрятаны.
      К счастью, существуют свидетельства, написанные по горячим следам событий, в первые годы после революции, когда некого еще было бояться и нечего скрывать. Первоиздания этих воспоминаний еще свободны от последующих искажений сталинской цензуры, от произвольных купюр и сделанных под давлением поправок. Эти первоиздания и посейчас находятся под запретом, но все же кое у кого они сохранились, и пока являются единственным надежным источником для восстановления исторической истины.
      К таким источникам относится известная книга Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир", заслужившая одобрение Ленина и запрещенная Сталиным. В этой книге отмечена руководящая роль Л.Д. Троцкого в Октябрьском восстании - и в этой книге даже не упоминается имя Сталина.
      К таким источникам следует отнести и изданные в 1918, 1919, 1920 годах воспоминания Подвойского, Антонова-Овсеенко, Смилги, Раскольникова, Невского, Механошина и других непосредственных активных участников восстания.
      К таким источникам, опровергающим то, что сказано и написано им позже, к конфузу Сталина можно отнести и его собственное выступление в "Правде" в 1918 году, в годовщину Октября. Вот что писал он тогда:
      "...Вся работа по практической организации восстания проходила вод непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана, прежде всего и главным образом, тов. Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками Троцкого". ("Правда", 6.ХI.1918)
      К этому, пожалуй, добавить нечего.
      5. Сталин и борьба Ленина с Зиновьевым
      Поведение Зиновьева и Каменева накануне Октября широко известно. Напомним вкратце события. После того, как 10.Х.1917 г. Центральный Комитет принял решение о восстании, Зиновьев и Каменев выступили в меньшевистской газете "Новая жизнь" против него, выдав по существу его дату. Ленин назвал их выступление "безмерной подлостью", "штрейкбрехерством" и потребовал их исключения из партии.
      Сталин взял тогда Зиновьева и Каменева под защиту. Разделяя формально позицию Ленина и большинства ЦК, он напечатал в газете "Рабочий путь" (органе ЦК, который он редактировал вместе с Сокольниковым) письмо Зиновьева и примечание к нему редакции, составленное в примирительном духе:
      "Мы в свою очередь выражаем надежду, что сделанным заявлением т. Зиновьева, (а также заявлением т. Каменева в Совете) вопрос можно считать исчерпанным. Резкость тона статьи т. Ленина не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками".
      Это заявление, написанное Сталиным и напечатанное от имени редакции, не было согласовано с соредактором Сталина Сокольниковым, который на заседании ЦК от 20.X заявил, что не принимал участия в этом заявлении и считает его ошибочным. ("Протоколы ЦК РСДРП", изд. 1958 г., стр. 107) Пытаясь оправдать свой поступок перед возмущенными членами центрального комитета, Сталин говорил на пленуме ЦК: "Каменев и Зиновьев подчинятся решениям ЦК... ...все наше положение противоречиво. Исключение - не рецепт, нужно сохранить единство; предлагаю обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить их в ЦК". (Там же)
      Чем же объяснить такое поведение Сталина?
      Только тем, что он занимал по существу меньшевистскую позицию, не верил в успех Октябрьского восстания, но в отличие от Каменева, упорно отстаивавшего свою линию, не решался открыто противостоять Ленину. С характерной для него хитростью Сталин старался обеспечить себе беспроигрышное положение. Точка зрения Ленина победила в партии - и Сталин примкнул к ней. Но еще не был решен вопрос, будет ли победоносным самое восстание - и Сталин на всякий случай решил заручиться расположением Каменева и Зиновьева.
      6. О "конституционных иллюзиях"
      Во всех официальных "трудах" по истории партии утверждается, что между Лениным и Троцким существовали непреодолимые расхождения по вопросу о сроках восстания.