Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Абдулаев Эркебек / Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения) - Чтение (стр. 17)
Автор: Абдулаев Эркебек
Жанр: Биографии и мемуары

 

 


– Сколько брать?

– На все.

Меня беспокоит наличие старлея в соседней комнате. Однако выясняется, что опасности для меня он не представляет. Просто бывшие соседи довольно часто собираются в этом доме оприходовать бутылочку-другую, иногда приводят и зазнобушек.

Возвращается с добычей хозяин, и застолье разгорается с новой силой. Вскоре мы уже обнимается и распеваем лихие казацкие песни. Один из собутыльников шепотом предлагает мне резину для легковых автомобилей. Я отказываюсь, дескать приехал я не за этим, а за шинами для тракторов, грузовиков и прочих сеялок-веялок. Он задумчиво чешет небритый подбородок. Интересуется, сколько резины мне нужно? Отвечаю:

– Один вагон. Мне важно не количество, а объем груза. Денег у нас в районе все равно нет. Поэтому придется рассчитываться ранними овощами.

Мужичок уводит меня в сени для конфиденциального разговора:

– Прости, браток, я сперва принял тебя за лоха. Таких к нам ездят много, у тебя размах шире. Давай будем работать вместе.

Выясняется, что он имеет надежный канал поставки резины. Может предложить по дешевке сотни две дефицитных колес для «Жигулей» и «Волг».

Спинным мозгом чую криминал. Отказаться невозможно. Меня просто не поймут. Азиаты от такого предложения не отказываются. Одно слабое утешение, что имею дело с настоящими жуликами, а не с подставой местной контрразведки.

Старший лейтенант внутренней службы оказался для меня сущей находкой, поскольку работал фельдъегерем и развозил секретную почту. Он пил дармовую водку и хвастал высокими связями. Остальные заискивали и льстиво заглядывали в глаза. Я в свою очередь жаловался на собачью жизнь экспедитора, с которого каждая сволочь-чинуша норовит содрать взятку. Не дашь – наведут рэкет. Потому и приходится мыкаться по углам, часто меняя квартиры, а не жить как белый человек в гостинице.

Собутыльники как люди порядочные, тут же предложили свои квартиры. Старлей утирал мои пьяные сопли, и покровительственно хлопал по плечу, а я соображал, стоит ли закрепить такую удачу, пожертвовав еще четвертаком и прикидывал по какой статье расходов потом буду списывать казенные деньги.

На следующее утро он познакомил меня со своей подругой, секретаршей управления железных дорог! Она отвела меня к первому заместителю начальника управления. Внимательно выслушав, он передал меня на попечение отделу рефрижераторных установок. Там предложили сцепку из пяти вагонов, меньше не могут. Я хотел всего один. Проявляя ангельское терпение, они целый час объясняли туповатому азиату прописные истины. Откровенно говоря, я был бы весьма рад, если бы они затеяли бюрократическую волокиту. Это позволило бы регулярно появляться в управлении и решать свои разведывательные задачи. Но, к сожалению, попались деловые и обязательные люди. В конце концов, злоупотреблять их терпением становилось неприлично. Поэтому придумываю новую уловку: прошу два стандартных железнодорожных контейнера. Рефрижераторщики, обрадованные тем, что наконец от меня избавились, чуть ли за руку отводят в отдел контейнерных перевозок. Там спектакль повторяется, они готовы помочь, хотя удивляются: с какой стати помидоры возить в контейнерах? Приходится объяснять: мол ради экономии. Отсюда повезу в свой район автозапчасти и резину, а обратно отправлю свежие овощи. Железнодорожники недоумевают, почему я затеял такую сложную комбинацию, когда проблема решается гораздо проще. Начинают подробно объяснять. Я плохо понимаю по-русски. Они терпеливы. В конце концов я выдыхаюсь и беру тайм-аут. Догадываюсь, что они столь любезны из-за моего протеже – секретарши начальника управления.

Улучив момент, когда остаюсь в коридоре один, с Доски почета списываю фамилии нескольких симпатичных девчонок – ударниц коммунистического труда и рационализаторов по автоматическим системам управления и средствам связи. Как раз то, что нужно! На них нужно будет навести других бойцов группы, специалистов по амурным делам.

Кстати, о «птичках». Как-то на учениях в Туле контрразведчики подставили нашему бойцу девицу, засняли все их гостиничные выкрутасы на видео и попытались было шантажировать его. «Вымпеловец» расхохотался:

– В соответствии с Приказом начальника ПГУ, номер такой-то, общение с «птичками» для нас не является компроматом. Спасибо, ребята, за чудесный подарок!

<p>Группа в действии</p>

Хотя все наши разведчики работали в автономном режиме, командир группы и посредник имели возможность контролировать наши действия. Связь между собой поддерживали через тайники. Лишь пару раз выходили на общий сбор.

На одной из встреч командир группы похвастал, что познакомился с начальником железнодорожной станции. Считай, БЖРК у него в кармане! Однако впоследствии выяснилось, что он попался на элементарную уловку местной контрразведки.

Реальная удача сопутствовала двум нашим бойцам: Анатолию, молодому симпатичному лейтенанту, служившему в «Вымпеле» недавно, и бывалому подполковнику Курбану, уроженцу солнечной Туркмении.

Лейтенант на первый взгляд подготовил себе довольно сложную легенду, играя роль учителя истории ленинградской железнодорожной школы, приехавшего во время зимних каникул в «N-ск» по просьбе красных следопытов своего класса. Толик копался в архивах, обивал пороги официальных учреждений и потихоньку подбирался к цели. Вскоре он вышел на нужный источник информации по БЖРК. Как и на кого вышел – не принципиально. Можно лишь сказать, что в этом деле не обошлось без женщины. Тут возникли новые сложности. Пару дней он мучился, гадая, как перевести разговор в нужное для него русло. Наконец, придумал. Новой знакомой поведал душещипательную историю о том, что его сестренку соблазнил прощелыга-офицер, служащий в каком-то секретном эшелоне в этом городе. Толяну хотелось бы этому донжуану просто взглянуть в глаза и поздравить с тем что он стал папой. Тем более, что сестренка-дура до сих пор его любит.

Вскоре график прохождения БЖРК через узловую станцию лежал у него в кармане. Ночью с моста он зачарованно смотрел на состав, медленно выползавший из-за товарняков. Под тяжестью атомного монстра стонала земля.

Контрразведка чуть не свихнулась, получив от Анатолия этот совершенно секретный график.

Курбан поступил проще, сняв дачу с видом на железную дорогу. Днем отсыпался, а по ночам в окошко считал поезда. Через несколько ночей увидел нужный эшелон. Утром на электричке двинул в ту сторону, куда укатил поезд. Ему удалось обнаружить не только БЖРК, но и кое-что другое, не менее интересное.

<p>Тайниковая операция</p>

Меня не покидает ощущение, что нахожусь под колпаком контрразведки. Возможно, просто шалят нервишки? На всякий случай часто меняю квартиры, заплатив хозяевам за проживание на неделю вперед и оставляя какие-нибудь личные вещи. Возможно, это в какой-то мере распыляет силы «противника», вынуждая отвлекать часть сотрудников для наблюдения за всеми моими пристанищами.

Сегодня у меня по плану тайниковая операция. Проверочный маршрут и место отрыва он наружного наблюдения подготовлены. Из пластилина изготовлен камуфляж для контейнера с запиской.

Почти три часа слоняюсь по городу. Обнаруживаю хвост. Отрываюсь от слежки очень грубо. Один сотрудник местного УКГБ чуть не попал под поезд, другому едва не откусило ногу автоматической стрелкой. Разъяренные чекисты через посредника пообещали обломать мне ноги. (Извините ребята, я ведь не дипломат-разведчик, а диверсант. Нашему брату в ваши руки лучше не попадаться. Лучше уж сразу пулю в висок). Как бы там ни было, благополучно добираюсь к месту закладки тайника. Заворачиваю в укромный уголок за пивнушкой и обнаруживаю там двух подпитых баб.

– Мужчина, дайте, пожалуйста, закурить, – игриво обращается одна из них. Ее левый глаз украшает роскошный фингал. Я затравленно озираюсь, затем с поникшей головой и с обреченным видом, молча спускаю брюки и присаживаюсь на корточки под забором. Не ожидавшие подобного, дамы хохочут и стыдливо удаляются. Достаю из кармана пакет с пластилиновым изделием, не отличимым (пардон) от фекалии.

…Через несколько минут после моего ухода, посредник приводит на место закладки тайника контрразведку. Народ, брезгливо зажимая носы, со стороны наблюдал, как, осторожно перешагивая через зловонные кучи, он пробирается к забору. Однако даже бывалые опера опешили, когда посредник уверенно взял в руки мое произведение и вытащил оттуда контейнер с шифровкой.

Посредник закладывал нас!

По возвращении в Москву состоялся разбор полетов с участием представителей территориального УКГБ. Тут мы узнали неожиданную новость: оказывается, посредник постоянно закладывал нас! Этот нехороший человек не только опознавал нас по предъявленным фотографиям, но и передавал контрразведке адреса квартир и схемы тайниковых операций. Так вот почему командир нашей группы был схвачен с поличным! Нам показали видеозапись как ему, бедолаге, заламывают за спину руки.

Руководство едва успокоило возмущение ребят:

– Так было заранее задумано. Нам было интересно понаблюдать, как поведете себя в стрессовой ситуации.

Представитель территориального УКГБ выразил благодарность за то, что, гоняясь за нами, им удалось разоблачить шайку крупных расхитителей социалистической собственности, действовавших на заводе:

– Мы отслеживали их около года и никак не могли подступиться, а ваши ребята за одну неделю сумели внедриться в самое их осиное гнездо!

<p>Неожиданный конец учений</p>

Я шел по проверочному маршруту на место операции, строго выдерживая график. И вдруг на промежуточной контрольной точке вижу группу в полном составе:

– Что стряслось?

– Кончай свои игры, в части объявили тревогу. Немедленно выезжаем в Москву. Личные вещи заберем позже.

На следующий день, 15-го января, в полном боевом снаряжении мы погрузились на борт ИЛ-76 и взяли курс на Баку.

Нашу незавершенную работу через некоторое время закончила другая группа из «Вымпела», обнаружив и условно уничтожив атомный поезд. Материалы учений о возможных последствиях диверсии легли на стол Кремлевского Руководства. С учетом наших рекомендаций, конструкторы-разработчики БЖРК усовершенствовали некоторые системы защиты, и даже не пожалели для натурных испытаний настоящий эшелон. Он был пущен под откос. Разумеется, без ракет и ядерных боеголовок.

Между прочим, вскоре один БЖРК в стране был реально захвачен демонстрантами. Слава богу, что это был учебный комплекс. Боевые системы защиты БЖРК в срочном порядке пришлось дополнить полицейскими. Летом 1993 года мне довелось участвовать в разработке и испытаниях некоторых из них. Но об этом писать пока рановато.

Глава 4. Баку. 1990 год

15 января 1990 года спецгруппы КГБ СССР прибыли в Баку. Мы разместились в гостинице «Апшерон» на правительственной площади, ходили в штатском. Что запомнилось? Многотысячной толпы не было, но чувствовалась скрытая напряженность. Очень четко действовали силы Народного фронта. К примеру, я видел колонну военной техники, заблокированную мощными КамАЗами, груженными камнем, и мотострелковая рота не могла двинуться ни назад, ни вперед несколько суток.

По оперативным данным, руководство Народного фронта планировало широкомасштабную операцию в Нагорном Карабахе. 20 тысяч азербайджанских боевиков находились на подступах к Степанакерту, который защищали кадрированный полк Советской Армии и один полк внутренних войск. Сил явно не хватало. В Карабах 18 января срочно перебросили основную часть людей из «Альфы» и «Вымпела», взвод "краповых беретов", роту спецназа Советской Армии. Я был в этом сводном отряде. В Степанакерте нам дали список 17-ти активистов, из которых сумели задержать 13 человек и отправить вертолетами в Ростов. Через 30 суток они были отпущены.

Как оказалось, основные события разворачивались все же в Баку. Еще неизвестно, что произошло бы, если 20 тысяч вооруженных боевиков оставались в столице. Радиоразведка перехватила срочную команду: "Всем возвращаться в Баку". Но дороги были уже заблокированы войсками.

Много разговоров ходило вокруг того, кто взорвал Бакинский телецентр. Вот что происходило на самом деле. В ночь на 19 января состоялось экстренное заседание азербайджанского правительства, на котором ввод частей Советской Армии был расценен как агрессия. Азербайджанское правительство подготовило воззвание к народу с призывом организовать сопротивление. Это могло обернуться многочисленными жертвами среди населения, допускать подобный поворот событий было нельзя.

По оперативным данным КГБ, некоторые деятели собирались выступить по телевидению с текстом воззвания. Конечно, телецентр охранялся войсками, но члены правительства и депутаты имели право на беспрепятственный проход. Следовательно, надо было на какое-то время просто выключить телевидение.

Спецгруппа КГБ выехала к телецентру. Быстро нашли дежурного электрика и, получив сведения о схеме коммуникаций, профессионально перерубили в одном месте силовой кабель небольшим зарядом взрывчатки.

Конечно, это вызвало ярость руководителей Азербайджана. Но если бы они подогрели народ, город полыхнул бы таким кровавым пожаром!..

Телецентр не действовал всего несколько суток. Ребята понимали, что к народному добру надо относиться бережно. А повреждение исправили быстро.

По возвращении из Баку начали сдавать оружие и боеприпасы. Один молодой офицер возвращает три сильно помятых ВОГ-25 и объясняет, что уронил их с высоты 6 метров на цементный пол. Я запсиховал:

– Всем известно, что к таким боеприпасам даже прикасаться не положенно, а следует уничтожать на месте! В конце концов, можно было выбросить в море. А ты таскался с ними несколько дней и даже летел в самолете!

Парнишка хлопает глазами:

– А как бы я их потом списал?

Начальство успокаивает и рекомендует их уничтожить во время очередных занятий на полигоне. Я уперся:

– Известно ли вам, что в Московской области всего 16 маркированных площадок для уничтожения взрывоопасных предметов, и что этим положено заниматься специальным инженерным подразделениям? Ни у кого в нашей части таких прав нет. Положено вызывать саперов, уложить эти злосчастные ВОГи на прицеп с песком и вывозить на БТРе в сопровождении ГАИ с мигалками, очистив от машин на всем протяжении трассу.

Немного покуражившись и отведя душу, зашвыриваю изувеченные боеприпасы в сейф.

Принимая ручные гранаты, недосчитываюсь двух РГД-5. Что делать? Обращаюсь к ребятам:

– Скажите честно, где гранаты?

Один офицер признается, что подарил гранату кому-то из знакомых азербайджанских чекистов. Следы второй так и не отыскались. В таких случаях положено проводить служебное расследование. Ладно, черт с ними. Срочно провожу занятия по гранатометанию и списываю их. Через месяц из Баку возвращается прапорщик и приносит вторую гранату! Забираю ее, наказав держать язык за зубами. Вручаю гранату командиру группы, уходящему на трехсуточные учения:

– Кинешь в речку, заодно рыбки отведаешь.

Глава 5. Москва

"Бей жидов и кагебистов!" Февраль 1990.

Мы вернулись из Карабаха в двадцатых числах февраля. А 24-го февраля опять подняли по тревоге: в центре Москвы на Лубянской площади «Мемориал» намеревался устроить грандиозный митинг с привлечением чуть ли трехсот тысяч человек. Не исключались провокации, могли попытаться штурмовать или поджечь центральные здания. Глупо. Потому что архивы КГБ – основной объект их устремлений – уже давно оттуда вывезены. Тем временем по городу поползли слухи, что составлены адресные списки сотрудников органов КГБ, с которыми будут расправляться. Заодно с чекистами будут мочить и евреев. Подружка моей жены Майя Львовна запаниковала и несколько дней жила у нас. Надежда успокоила ее, показав по секрету ручную гранату. Наша группа в то время еще не успела сдать на склад гранаты и бесшумное оружие ПСС. Три дня, пока мы находились на казарменном положении, они хранились у наших жен. На всякий случай.

"Альфе" и «Вымпелу» пришлось трое суток ночевать на Лубянке. На этот раз, в дополнение к штатному оружию, мы были вооружены пожарными брандспойтами, огнетушителями, слезоточивым газом и резиновыми дубинками. По ночам несколько групп подземными ходами уходили сторожить Кремль и здание ЦК на Старой площади.

<p>Демонтаж Союза</p>

Еще в 1985 году в кругу друзей у нас состоялся интересный разговор:

– Антагонизм социализма и капитализма в настоящий момент достиг апогея. СССР и США напоминают двух козлов из детской сказки, упершихся рогами на узком мостике. Давайте определимся, в чем суть наших противоречий?

– Согласно теориям классиков, мы более прогрессивный строй. В идеале они должны нам уступить. О жизнеспособности социалистического строя говорит хотя бы то, что две трети государств Мира придерживается социалистической ориентации.

– Это мы так считаем, а господа империалисты думают по-другому. И производительность труда у них повыше, и живут получше нас. Запад, разумеется, гниет и разлагается, но зато как пахнет!

Тут в разговор вмешивается наивный лейтенант:

– Мы их все равно уроем. Для того и существует «Вымпел».

Старички морщатся. Я продолжаю тему:

– Представим себе идеальный вариант, что вдруг все господа империалисты в торжественной обстановке в ООН подписывают капитуляцию, бросают свои знамена нам под ноги и сдаются на милость победителя. Как мы их прокормим?

– Другой вариант: они не хотят добровольно сдаваться. Однако нам удается их победить "малой кровью" (погубив всего лишь десяток-другой миллионов жизней с той и другой стороны). И на их костях строим светлое будущее всего человечества.

– Третий вариант: никто не хочет уступать. Затеваем большую войну с катастрофическими последствиями для всего человечества. На Земле наступает "ядерная зима".

– Четвертый вариант: допустим, что неправы мы. Отдаем империалистам свои атомные боезаряды, распиливаем подводные лодки, бомбардировщики и танки. В страну вводятся международные силы ООН.

Разумеется, кое-где сохранятся очаги сопротивления. Вражеская контрразведка вылавливает бывших чекистов. А нами, «Вымпеловцами», украшают фонарные столбы в центре Москвы. Ты, Василий Иванович, как настоящий коммунист и руководитель одной из ячеек сопротивления, с эшафота толкаешь пламенную речь о том, что заря свободы не за горами и запеваешь «Интернационал», пока из-под ног не выбивают табуретку.

– Тьфу, типун тебе на язык! Знаешь, рафико (Василий Иванович величает меня так еще с Афгана), нутром я понимаю возможность такого варианта. Однако будь моя воля – нажал бы на ядерную кнопку!

– Хорошо, четвертый вариант для нас неприемлем. Тогда нужен пятый, Андроповский. Резко усиливаем гонку вооружений, наращивая численность оперативно-тактических ракет, поскольку за их СОИ нам не угнаться (пупок развяжется). Обезопасив себя таким образом от угрозы большой войны, закручиваем гайки внутри страны, для чего понадобится усиление Внутренних войск путем передачи в их структуру некоторых воздушно-десантных соединений и подразделений специального назначения. Укрепив дисциплину, наводим порядок в экономике. А дальше что? Постоянно жить за "железным занавесом"? В то время как весь мир интегрируется. Пройдет еще несколько десятков лет и мы опять отстанем в развитии, потому что марксистско-ленинская идеология в том виде, котором существует ныне, очень консервативна и неповоротлива. А ведь не за горами новая научно-техническая революция, которая может в корне изменить ситуацию в мире. Может, пора менять идеологию классового антагонизма на более гуманную?

– Я думаю, что в преддверии ХХI века деление людей на классы или по уровню их благосостояния – величайшая глупость. В конце концов важнее то, что мы сперва люди-человеки, представители уникальной земной цивилизации, и уж во вторую очередь коммунисты или капиталисты, богатые или бедные. Даже современные технологии позволяют прокормить на Земле 20 миллиардов населения, так зачем тратить драгоценные ресурсы на производство средств взаимного истребления и призывать бедных не к ударному труду во благо человечества, а к грабежу богатых?

– Ты это замполиту скажи.

Мы не знаем, какие планы были у Юрия Владимировича Андропова, возможно он постепенно и поэтапно интегрировал бы коммунистическую систему в мировую экономику, сохранив преимущества нашего строя. Этот процесс растянулся бы по времени на 20–30 лет и прошел бы безболезненно как для нас, так и для них, буржуинов. Но Горбачев пошел по другому, капитулянтскому «четвертому» пути. Что нынче происходит в стране, сами видите.

ЧАСТЬ 13. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ КУОС

Тому, кто свет искал и знания постиг,

Достойный ученик нужнее всяких книг.

Я многое постиг, но нищ учениками,

Быть может потому, что сам я ученик.

Бабур

Весной 1990 года я перевелся на КУОС преподавателем тактико-специальной подготовки, и вскоре получил очередное воинское звание. Организовал скромный банкет. Как и положено, вытащил зубами звездочки со дна стакана.

Начальник курсов Сергей Александрович Голов торжественно вручил новенькие погоны, пошутил:

– Майор – это еще так себе, ни рыба ни мясо. Теперь ты подполковник, настоящий старший офицер и можешь обращаться на «ты».

Но у меня никогда не поворачивался язык «тыкать» своим учителям.

Работа преподавателя специальных курсов оказалась не менее интересной, чем служба в боевом подразделении. Например, доводилось заниматься с будущими разведчиками, курсантами Краснознаменного института имени Ю.В. Андропова и выезжать в командировки для обучения спецрезервистов. Участвовал в составлении толкового словаря для подразделений специального назначения. В КГБ имелось два совершенно секретных словаря: контрразведывательный и разведывательный. Однако они не подходили для спецназа. Например, что такое «диверсия»? В Уголовном кодексе РСФСР и в контрразведывательном словаре это деяние враждебных нам сил, за которое им следует откручивать головы. В спецназе «диверсия» толкуется всего лишь как способ выполнения поставленной задачи без вступления в боевое столкновение с противником. А что такое «террор», "засада", «налет», "наведение", «маяк» и т. д.? Это с какой стороны посмотреть.

На одном из занятий слушатели поинтересовались, каким образом я, колхозный экономист, попал в категорию профессиональных диверсантов?

– Ребята, на этот счет имеется два ответа. Шутливый и серьезный. Начну с первого.

Первый серьезный бомбический опыт я приобрел в детстве, когда пас баранов в горах. Рядом с нашей кошарой в соседнем ущелье обитал сурок. Каждое утро, когда я выгонял отару, пытался догнать его. Но сурок оказывался проворнее и успевал юркнуть в нору. Однажды я сел на коня и оказался возле его жилища раньше него. Бедный зверек был вынужден нырнуть в соседнюю норку, глубиной около двух метров. Решил выкурить его дымом. Но кизяк для этих целей не подходил. Тогда принес пачку черного пороха, завернул в газету, обвязал шпагатом, смоченным в керосине. Затолкал «бомбу» шестом и поджег шнур. Чтобы дым не вырвался наружу, прикрыл вход фуфайкой, а для надежности еще сел сверху. Я как-то не сообразил, что смастрячил своеобразную пушку, в которой сам оказался в роли снаряда. Короче говоря, получив мощный толчок под зад, пролетел несколько метров. Сурок так и издох в норе. К тому же дома получил нагоняй за прожженную фуфайку.

А если серьезно, то в «Вымпеле» я не мог конкурировать с ребятами, имеющими практический опыт зарубежной работы, владеющими несколькими языками и обладающими высокими покровителями. Поэтому, чтобы сделать нормальную карьеру я выбрал специальность минера. Работа рисковая, не каждый пойдет.

У заместителя начальника курсов, назовем его условно «Профессор», были влиятельные связи. Однажды, придя на работу, он важно протянул руку:

– Эту ладонь вчера жал сам Президент Горбачев! Можете подержаться, я ее второй день не мою.

"Профессор" рассказал, что обратился к Горбачеву с письменным предложением разработать концепцию Национальной безопасности СССР и получил поддержку. После 15-минутной беседы Горбачев поставил на письме резолюцию для Премьер-министра Павлова выделить необходимые средства. Вся хитрость «Профессора» заключалась в том, что он обратился по партийной линии. Зашел к Генеральному Секретарю, а вышел от Президента. Если бы он, будучи всего лишь полковником КГБ, обратился в установленном порядке и подал рапорт по команде, первый же генерал наверняка зарубил бы идею, либо напросился в соавторы.

– Послушай, Эркебек. Почему бы тебе не обратиться к Президенту Киргизии Акаеву с аналогичным предложением? Будем вместе работать над концепциями суверенных государств, – предложил он.

В ту пору сотрудниками КГБ было разработано целых пять вариантов Союзной концепции, но ни один не был принят.

ЧАСТЬ 14. КЫРГЫЗСТАН

Не все то, чего желает человек,

осуществляется:

ветры дуют не так,

как того хотелось бы кораблям.

Абу-т-Тайиб

Глава 1. Тайна озера Иссык-Куль

С «Профессором» в январе 1991 года мы выехали на рекогносцировку на Иссык-Куль, подбирая место для горной подготовки спецназа. Если помните, в ту пору в распоряжение КГБ были переданы две воздушно-десантные дивизии, одна бригада специального назначения и формировалась отдельная мотострелковая дивизия. Костяком этого объединения должен был стать «Вымпел».

В столице Киргизии нас принял Председатель КГБ генерал-лейтенант Асанкулов. «Профессор» передал ему привет от Владимира Александровича Крючкова, вкратце проинформировал о цели нашей командировки. На следующее утро приехали в город Пржевальск.

Во дворе Управления КГБ толпился народ в камуфляже, с ружьями и собаками на поводках. «Профессор» перепугался:

– Что это значит?

– Королевская охота. Председатель распорядился встретить нас по высшему разряду.

Была охота и рыбалка. Подстрелили двух фазанов, а в сети попались две здоровенные рыбины, серебристый сиг и толстолобик килограммов по пять каждый. Вечером в кабинете начальника погранотряда провели служебное совещание с участием заместителя начальника местного Управления КГБ, начальника разведки УКГБ, особистов торпедного завода и полигона. Мы рассказали, что готовим учения с участием трех групп «Вымпела». Задача местных органов и пограничников – организовать противодействие. По отдельным программам будем отрабатывать передвижение по горной местности с использованием вьючных животных, способы выживания, эвакуацию групп вертолетами, боевые стрельбы из всех видов оружия, в том числе специального и тяжелого. Если учения пройдут успешно, в дальнейшем возможно строительство на Иссык-Куле постоянно действующей базы для подготовки спецназа (Председатель Асанкулов показал на карте участок побережья, еще с 1938 года закрепленный за органами НКВД).

Местные товарищи восприняли наши планы с энтузиазмом и потирали руки. Тут же согласовали все вопросы, связанные с материально-техническим и режимным обеспечением учений. Особист полигона обещал похлопотать о выделении необходимого количества снарядов для стрельбы из «Шилки», танков, гаубиц и реактивных установок «Град». Особист торпедного завода доложил о готовности предоставить в наше распоряжение инструкторов, водолазные боты с барокамерами, акваланги, подводные лодки, взрывчатку и боеприпасы к спецоружию для отработки учебных задач под водой. Кроме того в его распоряжении имелись два транспортных самолета для выброски парашютистов.

Матерый пограничный начальник, до того молча слушавший нас, задал вопрос в лоб:

– Какова основная цель учений?

Пришлось сознаться:

– Отработка способов поиска и уничтожения бандгрупп в горных условиях.

– Это очень серьезно. Мне, между прочим, предлагают должность командира 103-й воздушно-десантной дивизии. Поэтому я заинтересован в успехе этого мероприятия.

Он согласился выделить в качестве проводников нескольких прапорщиков, стрелковое оружие, вьючных животных, автобус и горючее. Взял на себя размещение, питание и легенду прикрытия.

Предложил вывести в горы наши снайперские группы попрактиковаться в стрельбе по козерогам, заодно и денег заработать на заготовке мяса дичи.

Мы планировали провести учения в мае, однако начальник погранотряда посоветовал перенести их на август. К этому времени и вода в озере прогреется, и фрукты-ягоды созреют, и барашки нагуляют жир, и на охоту можно будет сходить. Если захотят приехать генералы, будет чем их угощать и развлекать. Предложение был разумным. Так и порешили. Потом парились в бане и угощались замечательной ухой из пойманных рыб.

Однако учения не состоялись по известным причинам.

Глава 2. ГКЧП

В июне 1991 года я находился в командировке в Алма-Ате, где занимался подготовкой группы спецрезервистов. В августе получил отпуск и приехал в Киргизию. Встретился с Председателем КГБ Асанкуловым, Министром внутренних дел Куловым и Вице-президентом Кузнецовым. 17-го августа справил в Таласе свадьбу дочери. О ГКЧП услышал по радио в 12 часов дня 19-го августа. Радиосообщение не вызвало доверия. Из Таласского горотдела КГБ связаться с Москвой не удалось. Ни «ВЧ» ни «ОС» не отвечали. Наконец чужой раздраженный мужской голос просто послал на три буквы. Понял, что в Москве случилось что-то серьезное. Только вот на чьей стороне органы КГБ? Фамилия В.А. Крючкова фигурировала в числе участников ГКЧП. Когда начали показывать по телевизору пресс-конференцию ГКЧП, Крючкова среди них не было видно. Это сбивало с толку. Значит нужно быть готовым ко всему, вплоть до ухода на нелегальное положение. Без документов прикрытия, которые остались в Москве (у меня было три паспорта и два военных билета на разные фамилии), без денег, без отработанных каналов связи и запасных квартир, без заложенных тайников с необходимыми средствами и оружием. Ладно, как-нибудь выкрутимся.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25