Модернизация экономики региона: социокультурные аспекты

В рамках антикризисных мероприятий Правительством Вологодской области оперативно были созданы областная межведомственная комиссия, штаб оперативного реагирования, а также комиссии по сферам деятельности (промышленный комплекс и малый бизнес, агропромышленный комплекс и потребительский рынок, социальная сфера и рынок труда, общественная безопасность) и в муниципальных образованиях. Были утверждены План действий и Мероприятия по обеспечению устойчивого функционирования экономики и социальной сферы. На уровне Правительства Вологодской области была разработана и одобрена Межведомственной рабочей группой по мониторингу ситуации на рынке труда Правительства Российской Федерации программа, содействующая занятости населения, подкрепленная существенной финансовой поддержкой из федерального бюджета. Она включает такие мероприятия, как опережающее профессиональное обучение, создание временных рабочих мест, организация общественных работ, содействие гражданам в организации собственного дела.

Реальному сектору экономики оказана государственная поддержка в виде товарных интервенций; обеспечения госзаказов; принятия нормативных правовых актов, облегчающих налоговую нагрузку; предоставления гарантий по кредитам, субсидий, преференций; содействия в решении различных проблем (например, сбыт продукции); прямая финансовая помощь и др.[20] ОАО «Северсталь» и ЗАО «ФосАгро АГ» включены в перечень системообразующих предприятий, имеющих право на получение государственной поддержки с федерального уровня. В целом антикризисные меры были направлены на развитие конкурентных преимуществ региона[21].

Кризис показал, что экономика региона должна быть ориентирована на диверсификацию, развитие отраслей, не связанных с металлургическим производством, поддержку малого и среднего бизнеса, ускорение научно-технического прогресса.

1.4. Материальное благосостояние населения

Уровень жизни отражает материальное благосостояние населения, потребление благ и услуг, совокупность условий и показателей, характеризующих меру удовлетворения основных жизненных потребностей населения, что представляется особенно важным в период социально-экономических изменений.

По результатам международного сравнительного онлайн-исследования материального благосостояния жителей США, Великобритании, Германии, России и Польши в условиях финансового кризиса (проведено Национальным агентством финансовых исследований – НАФИ и «Ciao Surveys-Greenfield online-Company»[22]) большинство респондентов во всех странах исследования сообщили об ухудшении своего материального положения в результате кризиса. Ситуация в европейских странах характеризовалась лучше, чем в США и России, в которых ухудшение материального положения ощущалось сильнее всего (82 и 87 % соответственно). Причем положение американцев значительно ухудшилось в 31 % случаев, а россиян – в 28 %. В меньшей степени ухудшились субъективные оценки материального благосостояния у опрошенных в Германии и Польше (56 и 67 % соответственно). Каждый третий респондент в Германии отмечает, что кризис не повлиял на его материальное положение, тогда как в России с ними солидарны всего 9 %[23].

В Вологодской области в конце 2008 г. за ростом вынужденной безработицы и неполной занятости, обусловленной экономическим спадом, последовало снижение уровня жизни населения (табл. 1.5).

Таблица 1.5. Доходы населения Вологодской области и РФ (в % к предыдущему году)

В докризисный период в динамике доходов населения Вологодской области наблюдалась положительная тенденция. Темпы роста денежных доходов, заработной платы и пенсий опережали темпы роста потребительских цен, что привело к росту этих показателей в реальном выражении. В январе – августе 2008 г. среднедушевые денежные доходы населения Вологодской области составили в среднем за месяц 11408 рублей или 121,8 % к соответствующему периоду 2007 г. По данным Вологдастата, реальные располагаемые денежные доходы за этот период увеличились на 1,4 %. Среднемесячная заработная плата, начисленная работникам организаций области, за январь – август 2008 г. составила 15,5 тысячи рублей. По сравнению с аналогичным периодом 2007 г. она увеличилась на 25,8 %, а с учетом динамики потребительских цен на товары и услуги реальная заработная плата возросла на 9,1 %.

В 2009 г. реальные располагаемые доходы снизились на 11 %. Среднедушевые денежные доходы уменьшились на 0,7 % – до 12105 рублей в месяц. Реальная начисленная заработная плата снизилась на 15 %; размеры назначенных пенсий, напротив, выросли на 18 %.

Отраслевая дифференциация уровня заработной платы существенно не изменилась. Самые высокие зарплаты в 2009 г. выплачивались в металлургической, химической промышленности, в сфере государственного управления и социального страхования и превышали среднеобластной уровень на 80, 57 и 31 % соответственно. В то же время в сферах культуры, спорта и образования, сельского хозяйства заработная плата составляла 62 и 71 % среднеобластного уровня соответственно[24].

Анализ структуры формирования денежных доходов показывает, что для населения Вологодской области источником существования служит в основном заработная плата (рис. 1.3)[25].

Доля заработной платы в структуре доходов жителей области практически не меняется и составляет около 50 %. В период кризиса несколько вырос удельный вес доходов от предпринимательской деятельности, тогда как доля «других доходов» и прибыли от собственности сократилась. Заметно увеличилась также доля социальных выплат благодаря в основном увеличению пенсий и денежных компенсаций. В 2009 г. пенсии жителей региона увеличились на 35 %, что позволило улучшить их соотношение с размером средней заработной платы и величиной прожиточного минимума.

Рис. 1.3. Структура денежных доходов населения Вологодской области в 2000–2009 гг., в %

Постепенное увеличение среднего размера назначенных месячных пенсий прослеживается в области с 1995 г. Особенно важен тот факт, что впервые более чем за десять лет размер пенсий превысил величину ПМ (табл. 1.6).

Одним из индикаторов уровня жизни населения является прожиточный минимум, который определяет уровень потребления товаров и услуг, являющийся минимальным для обеспечения жизнедеятельности человека, и рассчитывается на основе потребительского бюджета, отражающего минимальные физиологические потребности человека в продовольственных и непродовольственных товарах и услугах.

Таблица 1.6. Средний размер назначенных месячных пенсий в Вологодской области в 1995–2009 гг.

В 2009 году в большинстве стран СНГ отмечалось повышение стоимости жизни, вызванное продолжающимся ростом цен на товары и услуги. Прожиточный минимум в Белоруссии, России и Украине вырос на 9–12 %, Казахстане – на 2 %, а в Молдове в связи со снижением цен на продукты питания он, напротив, уменьшился на 13 %[26]. Величина прожиточного минимума в Вологодской области по всем социально-демографическим группам населения также существенно выросла (табл. 1.7).

До 2008 г. размер среднедушевых денежных доходов и средней заработной платы почти в три раза превосходил прожиточный минимум, а среднемесячный размер пенсий даже не дотягивал до его уровня. В 2009 г. наметились положительные изменения: соотношение всех показателей с величиной прожиточного минимума значительно улучшилось. В целом по региону численность населения с доходами ниже прожиточного минимума выше, чем по стране (рис. 1.4).

Хотя до 2008 г. можно было отметить весьма положительную тенденцию к сокращению данной категории, в кризисный период ее представительство снова несколько возросло.

Таблица 1.7. Величина прожиточного минимума в Вологодской области в 1995–2009 гг.

Рис. 1.4. Численность населения в РФ и Вологодской области с доходами ниже величины прожиточного уровня в 2000–2009 гг., в %

Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели: стат. сб. / Росстат. – М., 2007. – С. 178–179.

Меры по улучшению качества жизни этой группы, принимаемые в странах СНГ, привели к сокращению ее доли в общей численности населения (табл. 1.8).

Таблица 1.8. Доля населения с доходами ниже прожиточного минимума в странах СНГ

В период с 2000 по 2009 г. в структуре потребительских расходов домашних хозяйств происходило увеличение доли расходов на покупку непродовольственных товаров и оплату услуг, а также снижение расходов на покупку алкогольных напитков. В 2009 г. по сравнению с 2008 г. произошло увеличение доли расходов на оплату продуктов питания (с 37 до 41 %) и услуг (с 21 до 24 %) при снижении доли расходов на покупку непродовольственных товаров с 40 до 33 % соответственно (табл. 1.9). Таким образом, в условиях сокращения доходов население вынуждено снижать расходы на покупку товаров, не относящихся к категории обязательных, и тратить свои денежные средства прежде всего на товары и услуги первой необходимости.

Доля расходов на продовольственные товары является критерием благосостояния семей: чем она ниже, тем выше уровень благосостояния. Таким образом, в благосостоянии домохозяйств Вологодской области в период с 1995 по 2008 г. обозначилась положительная тенденция, сменившаяся в 2008–2009 гг. негативной.

Таблица 1.9. Структура потребительских расходов домашних хозяйств Вологодской области в 1995–2009 гг.

(по материалам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств; в %)

В 2009 году сократился разрыв в уровне расходов на оплату услуг между 10-процентными группами населения с минимальными и максимальными располагаемыми ресурсами, составив 6,5 раза против 7,2 раза в 2008 году (рис. 1.5)[27].

Рис. 1.5. Структура потребительских расходов домашних хозяйств Вологодской области в 2009 г.

Тем не менее доля средств, затрачиваемых наименее обеспеченными жителями области на приобретение продовольственных товаров, составляет более половины их общего дохода.

В период кризиса структура питания населения области не претерпела значительных изменений (прил. 2, табл. 7). В расходах на покупку продуктов питания у наименее обеспеченного населения значительную долю занимали траты на покупку хлеба и хлебопродуктов (26 %), мясных и мясопродуктов (24 %), молока и молочных продуктов (13 %). В 10 %-ной группе наиболее обеспеченного населения предпочтение в приобретении продуктов отдавалось мясу и мясопродуктам (29 %), хлебу и хлебопродуктам (14 %), молоку и молочным продуктам (13 %). В сравнении с докризисным временем несколько снизилась калорийность потребленных продуктов (в 2009 г. – 2857 ккал в сутки на человека), хотя она и осталась выше уровня 1995 г. При этом ситуация с энергетической насыщенностью среднесуточного рациона продуктами животного происхождения практически не изменилась.

Существенное значение для характеристики уровня жизни имеет наличие предметов длительного пользования, позволяющее оценить уровень благосостояния населения по накопленному на протяжении ряда лет имуществу (прил. 2, табл. 8). Отметим, что к 2009 г. по сравнению с серединой 1990-х гг. в 4 раза возросло число аудиовизуальных устройств, в 2 раза – число автомобилей при одновременном сокращении количества мотоциклов и велосипедов. Число холодильников и стиральных машин, находящихся в пользовании населения, практически не изменилось. Существенно возросло число персональных компьютеров (с 3 в 2000 г. до 45 в 2009 г. на 100 домохозяйств) и мобильных телефонов (со 104 в 2005 г. до 208 в 2009 г. на 100 домохозяйств). В период кризиса число персональных компьютеров, мобильных телефонов, микроволновых печей и пылесосов продолжало увеличиваться.

Анализ самооценки материального положения, проведенный по методике Л. А. Беляевой, позволяет структурировать население Вологодской области по данному признаку. По результатам исследования в 2010 г. 9 % жителей вошли в группы «зажиточных» и «богатых», чуть больше трети являются «обеспеченными», 26 % – «необеспеченными». Примерно 1/4 населения отнесена к «бедным» и «нищим» (табл. 1.10). Таким образом, за период кризиса в регионе возросла доля самых нижних слоев – «бедных» и «нищих» (с 29 до 33 %) и «необеспеченных» (с 22 до 26 %). При этом на 2–3 % снизился удельный вес более благополучных категорий. В России в целом ситуация в период с 2006 по 2010 г. изменилась в благоприятную сторону.

Таблица 1.10. Самооценка материального уровня населения Вологодской области (2008, 2010 гг.), в %

В целом результаты исследований ИСЭРТ РАН подтверждают, что доход половины жителей региона удовлетворяет только их необходимые потребности[28]. Отметим также, что в группах с низким доходом («нищие», «бедные») преобладают женщины, в группе обеспеченного населения – мужчины. Материальное положение изменяется пропорционально возрасту населения: в категории «бедных и нищих» доля старшей возрастной группы составляет 3/4 от всей численности категории, в группах «зажиточных» и «богатых» – всего 1/5. Обратную ситуацию можно наблюдать в группе молодежи.

Итак, в 2009 г. существенно снизился показатель валового регионального продукта, характеризующего результаты экономической деятельности всех хозяйствующих субъектов региона (на 25 % в реальном выражении). Соответственно, индекс развития человеческого потенциала, на треть зависящий от показателя ВРП, также снизился (с 0,814 до 0,802). Концепция человеческого потенциала, играя центральную роль в современном экономическом анализе, дает новые возможности для изучения таких важнейших проблем жизнедеятельности общества, как экономический рост, распределение доходов, место и роль образования в общественном воспроизводстве, содержание процесса труда. Поэтому решение социальных проблем, сбалансированность основных компонентов жизнедеятельности человека – здоровья, образованности, уровня жизни – ускорило бы модернизацию России.

Глава 2. Социальная структура населения региона

2.1. Социально-территориальная идентификация населения

По мнению социологов, экономические, социокультурные и прочие современные вопросы служат основой для формирования идентификации населения. Идентификация – это динамическое, прижизненно формирующееся в ходе взаимодействия, социального сравнения и активного построения социальной реальности целостное образование, выступающее как система ключевых социальных элементов субъекта[29].

Согласно эмпирической схеме Н. Л. Ивановой (ведущий специалист в области социально-психологической идентификации) идентификация выполняет ряд функций: адаптационную – приспособление к новым условиям; ориентировочную – поиск своего места в социальном пространстве; структурную – придание определенности, упорядоченности «Я»; целевую – целеполагание, построение четкой модели поведения; экзистенциальную – осмысление человеком своей сущности, онтологическое прогнозирование. Базой для социально-территориального отождествления служат мотивации самозащиты, безопасности, ценностные ориентиры. Осмысление населением идентификации содействует самоопределению общности.

Сравнительно высокий уровень социально-территориальной идентификации населения обусловливает сплоченность общества, что во многом определяет успешное развитие территории, на которой оно проживает. Низкий уровень идентификации населения ведет к разобщенности и социально-территориальному расколу. В период нестабильности применимы различные пути развития, именно тогда вопросы идентификации людей обостряются. Это связано с тем, что социально-территориальная идентификация является изменчивой категорией и зависит от многих факторов, как объективных (доход, образование и др.), так и субъективных (личностная самоидентификация)[30].

По данным International Social Survey Program (в России в рамках ISSP опросы проводились в 1996 и 2004–2005 гг.), в Российской Федерации существует другая логика иерархии социально-территориальных идентичностей. Локальная и национальная идентичности являются практически равноценными, при этом локальная идентичность в России выражена гораздо слабее, чем практически во всех странах проведения опроса (табл. 2.1)[31]. А региональная идентичность является второстепенной как по отношению к локальной, так и национальной.

Кризисные явления повлияли на различные аспекты жизни. Снижение ее уровня заставило людей заново переосмыслить свою идентичность. Данные процессы протекали на фоне общероссийских тенденций снижения социально-территориальной идентичности. Так, согласно данным всероссийского мониторинга «Ценности и интересы россиян» интенсивность близости россиян, будь то личностная или профессиональная, имущественная или поселенческая, а также другие виды слоевой близости, ослабевает, утрачивая прежнюю силу. Примечательно, что общечеловеческая близость и близость с жителями бывших республик СССР возрастают, в то время как другие виды идентификационной близости снижаются[32]. Причиной этого является глобализация, которая стирает территориальные границы.

Таблица 2.1. Ощущение связанности со страной и другими социотерриториальными общностями у населения разных стран* (2003 г., N = 2383, % опрошенных)

Общество идет по пути развития индивидуализации, что также ведет к разобщению людей. Мировые социально-экономические и культурные веяния накладывают отпечаток на социально-территориальную идентификацию населения.

Рассмотрим социально-территориальную идентичность населения Вологодской области как позицию индивидов по отношению к жителям определенных территорий, эмоциональное или иное отождествление или противопоставление себя им, согласно чувству принадлежности к различным группам. Жители Вологодской области, отвечая на вопрос: «В какой мере Вы чувствуете свою близость или отдаленность («свое» – «чужое») с жителями различных типов мест?», выразили следующие чувства близости и отдаленности (рис. 2.1).

Примечания

1

Исследование осуществлено на основе типовой программы и методики, разработанной сотрудниками ЦИСИ ИФ РАН.

2

Опрос проводился в 2008 и 2010 гг. В выборке участвовали гг. Вологда, Череповец, а также Грязовецкий, Никольский, Тарногский, Великоустюгский, Бабаевский, Вожегодский, Кирилловский, Шекснинский районы. Объем выборочной совокупности составил 1500 человек. Репрезентативность выборки обеспечивается соблюдением следующих условий: пропорций между городским и сельским населением; пропорций между жителями населенных пунктов различных типов (сельские населенные пункты, малые и средние города); половозрастной структуры взрослого населения области. Ошибка выборки составляет 3 %.

3

Лапин Н. И., Беляева Л. А. Программа и типовой инструментарий «Социокультурный портрет региона России» (Модификация – 2010) / Рос. акад. наук, Ин-т философии. – М.: ИФ РАН, 2010. – С. 3; Социокультурный портрет региона России. Типовая программа и методика // Материалы конф. «Социокультурная карта России и перспективы развития российских регионов», г. Москва, 27 июня – 1 июля 2005 г. / под ред. Н. И. Лапина, Л. А. Беляевой. – М.: ИФ РАН, 2006. – 328 с.

4

Глобальный кризис, его российское преломление и реакция федеральных властей (размышления и оценки М. Ершова, С. Глазьева, Р. Гринберга и О. Дмитриевой) // Российский экономический журнал. – 2008. – № 9–10. – С. 3–16; Делягин М. Г. Антикризисная программа модернизации страны // Там же. – С. 25–34; Подсветова Т. В. Особенности современного финансово-экономического кризиса // Экономика и право. – 2009. – № 8.

5

Акаев А. А. Мировые финансово-экономические кризисы и глобальное латентное управление миром (основные тенденции современного мирового развития) // Мировые финансово-экономические кризисы и глобальное латентное управление миром: материалы научного семинара. – Вып. 3. – М.: Научный эксперт, 2011. – С. 6–77; Сулакшин С. С. Цикличность без мерности не бывает // Там же. – С. 158–161.

6

Дергунова Н. В., Волкова А. В. Динамика социокультурного развития Ульяновской области: 1991–2008 годы. – Ульяновск: УлГУ, 2009. – 180 с.

7

Социокультурный портрет региона. Типовая программа и методика [Текст] // Материалы конф. «Социокультурная карта России и перспективы развития российских регионов», г. Москва, 27 июня – 1 июля 2005 г. / под ред. Н. И. Лапина, Л. А. Беляевой. – М.: ИФ РАН, 2006. – С. 17.

8

Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Издательство политической литературы, 1992. – С. 219.

9

Темницкий А. Л. Исследовательские возможности категории «социокультурность» // Социология: 4М. – 2007. – № 24.– С. 88.

10

Доклад о развитии человека 2010. Реальное богатство народов: пути к развитию человека: пер. с англ. / ПРООН. – М.: Весь Мир, 2010. – С. 25–26.

11

Доклад о развитии человека 2010. Реальное богатство народов: пути к развитию человека: пер. с англ. / ПРООН. – М.: Весь Мир, 2010. – С. 143.

12

Доклад о развитии человеческого капитала в Российской Федерации – М.: ПРООН, 2004 (Приложение 1 к главе 6); Регионы в России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте / сост. и ред. Н. И. Лапин, Л. А. Беляева. – М.: Academia, 2009 (Приложение 1, с. 792).

13

Социально-экономическое положение Вологодской области в 2010 г.: доклад / Вологдастат. – Вологда, 2011. – С. 7.

14

Промышленность Вологодской области: стат. сб. / Вологдастат. – Вологда, 2010. – С. 23.

15

Промышленность Вологодской области: стат. сб. / Вологдастат. – Вологда, 2010. – С. 7–20.

16

Дробышевский С., Синельников-Мурылев С., Соколов И. Эволюция бюджетной политики России в 2000-е годы: в поисках устойчивости национальной бюджетной системы // Вопросы экономики. – 2011. – № 1. – С. 7–8.

17

Поварова А. И. Трехлетний бюджет: ждать ли стабильности // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – Вологда: ИСЭРТ РАН, 2011. – № 2 (14). – С. 21.

18

Поварова А. И. Формирование регионального бюджета в условиях кризиса // Там же. – 2010. – № 2 (10). – С. 89–101.

19

Общественная палата Вологодской области [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.op35.ru.

20

Костыгов Н. В. Вологодская область: антикризисная программа действий // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2009. – № 1 (5). – С. 14–17; Иогман Л. Г. Антикризисный компонент регионального управления: состав и инструменты // Там же. – 2010. – № 1 (9). – С. 16–23.

21

Иогман Л. Г. О влиянии финансово-экономического кризиса в 2008–2009 гг. на экономику региона и перспективы ее развития в 2010–2011 гг. // Там же. – 2010. – № 2 (10). – С. 18–25.

22

Исследование проведено в марте 2009 года. Опрошено по 500 респондентов в каждой стране.

23

Россия, США и Европа: материальное благосостояние под ударом финансового кризиса (№ 63) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://nacfin.ru/novosti-i-analitika/press/press/single/10203.html

24

Труд и занятость в Вологодской области в 2005–2009 гг.: стат. сб. / Вологдастат. – Вологда, 2010. – С. 145.

25

Регионы России. Социально-экономические показатели: ст. сб. / Росстат. – М., 2007. – С. 165–166; Регионы России. Социально-экономические показатели: ст. сб. / Росстат. – М., 2009 – С. 176; Статистический ежегодник Вологодской области: стат. сб. / Вологдастат. – Вологда, 2007. – С. 89; Балансы доходов и расходов населения: стат. сб. / Вологдастат. – Вологда, 2010. – С. 8.

26

Материальные условия жизни населения в странах СНГ // Общество и экономика. – 2010. – № 10–11. – С. 250–251.

27

Доходы, расходы и потребление в домашних хозяйствах Вологодской области в 2009 году: стат. бюллетень / Вологдастат. – Вологда, 2010. – С. 9–10.

28

Костылева Л. В., Гулин К. А., Дубиничев Р. В. Социально-экономическое неравенство населения региона. – Вологда: Институт социально-экономического развития территорий РАН, 2009. – С. 43–44.

29

Иванова Н. Л. Профессиональная идентичность в социально-психологических исследованиях // Вопросы психологии. – 2008. – № 1. – С. 89–100.

30

Корепанов Г. С. Социальное воспроизводство региона: экономико-социологический анализ – Тюмень: Тюменский государственный университет, 2010. – С. 185.

31

Магун В. С., Магун А. С. Идентификация граждан со своей страной. Российские данные в контексте международных сравнений // Национально-гражданские идентичности и толерантность. Опыт России и Украины в период трансформации / отв. ред. Л. М. Дробижева и Е. И. Головаха. – Киев, 2007. – С. 220–240.

32

Лапин Н. И. Регион как поле социального самочувствия россиян и их отношения к институтам власти // Опыт апробации типовой методики «Социологический портрет региона»: сборник материалов Всероссийской научно-методической конференции. – Ч. II. – Тюмень: ТюмГУ, 2006. – С. 22.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.