Агентство Поиска - Седьмое чувство

– Ты все узнаешь в свое время. Узнаешь. Все ответ на вопросы в тебе самом, надо лишь научиться слушать.

– Откуда тебе это известно?

– Иногда со стороны бывает виднее, – прошептал Матайяс и растаял.

Дарий почувствовал, что остался совсем один в этом странном мире. Солнце погасло, стало холодно.

Гном очнулся возле потухшего костра. Было раннее утро – небо только начинало сереть. Рядом, завернувшись в старое одеяло, спал Мартин.

– Что-то случилось? – негромко спросил Рихтер.

Дарий оглянулся. Некромант сидел в трех шагах от него, прислонившись спиной к старой раскидистой липе.

– Нет, ничего. Просто замерз, – ответил Дарий. – Да и сон приснился глупый. – Гном зевнул. – А почему ты не спишь?

– Не хочется, – пробормотал Рихтер. – А что за сон? Расскажешь?

– Потом. – Дарий не был уверен, что Мартин действительно спит. Он не хотел, чтобы их разговор услышал еще кто-то.

Рихтер понимающе кивнул. Он встал, подошел к костру и, разворошив палкой угли, бросил на них веток. Ветки были хорошие, сухие, и тотчас запылали.

– Отлично! – обрадовался Дарий, подсаживаясь ближе. – Я не на шутку замерз.

– На твоем месте я бы лег снова спать. У тебя, – некромант посмотрел на небо, – есть еще три часа. А за костром я присмотрю.

– Рихтер, – сказал Дарий, укладываясь, – зачем ты это сделал?

– О чем речь? – не понял маг.

– Вернул меня.

– Ты опять об этом, – вздохнул Рихтер и устало закрыл глаза. – Сколько можно говорить об одном и том же? Я сделал то, что считал нужным. Тебе было еще рано умирать.

– Если бы убили Мартина, ты бы не стал спасать, – заметил гном. – А он в самом расцвете сил.

– Верно, – согласился некромант. – Я бы спокойно прошел мимо, посчитав, что его смерть меня не касается. Но ведь он не является моим другом. – Рихтер пожал плечами. – А вот нас слишком много чего связывает. Можешь считать меня эгоистом, но я привык к тебе и не хочу лишаться твоего дивного общества.

– А как же твои убеждения?

– Ты же сам сказал – они мои, а это означает, что я могу их менять. – Завидев на лице гнома довольную улыбку, Рихтер поспешно добавил: – Но это не значит, что я примусь оживлять всех, кого попросят. Это был частный случай.

– Как тогда с девочкой, – напомнил Дарий.

– Я уступил твоим просьбам, и ничего более. Ты и мертвого уговоришь.

– Получается, что ты поступил согласно распоряжению вышестоящего начальства, – проворчал Дарий. – Выходит, что ты остаешься моим помощником даже за пределами библиотеки.

– Так и есть, – согласился Рихтер. – Дарий…

– Что?

– Может, лучше вернуться? Нашу поездку нельзя назвать удачной. Вдруг происшествие с разбойниками – это знак, что нужно повернуть домой?

– Но нам же еще ехать и ехать. А разбойники – это нормальное явление, и я не вижу причин усматривать в их действиях высший смысл. Если бы этот идиот не коснулся книги, то ничего бы не произошло.

– Тебе понравилось умирать? – спросил Рихтер.

– Нет, конечно.

– Зачем же нарываться на неприятности снова?

– Я тебя не узнаю. Ты же сам посоветовал мне поехать в Вернсток, а теперь хочешь, чтобы я повернул обратно.

– Потому что я понял, что в родном городе тебе было бы безопаснее. А здесь я не успею тебя защитить.

– В нашем городе тоже есть грабители и убийцы, – возразил Дарий.

Рихтер усмехнулся:

– Уже меньше.

– Но умереть можно и дома – подавившись куском хлеба, например. Это бесполезный разговор, от своего решения я не отступлюсь. Я хочу раскрыть эту загадку.

– Да, я наслышан об упрямстве гномов, – пробормотал Рихтер. – Тебе книга не мешает? Должно быть, очень утомительно таскать ее все время на себе.

– Я уже привык. Согласен, не слишком приятное соседство, но, когда я не знаю, где она, мне намного хуже, – признался Дарий. – Несколько раз мне снились кошмары на эту тему. Как будто ее находят дети и открывают, а я в это время наблюдаю за ними и не могу пошевелиться. Страшный сон.

– Неужели вам не хватает дня, чтобы наговориться? – проворчал разбуженный Мартин. – Ваши голоса посреди ночи заставляют меня забыть о смирении.

Рихтер подмигнул Дарию и подбросил в костер новых веток.

Дарий подождал, пока слуга унесет пустой поднос, и развернул на столе карту. Мартин с интересом склонился над ней. Монах временно надел обычные брюки и рубашку. Ряса, им собственноручно постиранная, сушилась на заднем дворе.

– Я люблю изучать карты с детства, – признался Мартин. – Особенно такие. Где ты взял это произведение искусства?

Дарий пожал плечами:

– Ничего необычного в ней нет. В моем городе такую карту можно купить в любой крупной писчебумажной лавке.

– Замечательная вещь. – Монах с любовью провел пальцем по карте. – Долгая и кропотливая работа. Все детали прорисованы очень четко. К тому же она цветная, а я давно таких не видел.

– Если бы она еще верно отражала действительность, то ей и правда цены бы не было, – проворчал Рихтер, подсаживаясь к ним за стол. В одной руке он держал полупустой кувшин с квасом, а в другой кружку.

Дарий во избежание неприятностей убрал карту. Не хватало только, чтобы на нее попал квас. Некромант допил напиток, достал платок и аккуратным, точным движением вытер губы. Мартин не выдержал и улыбнулся.

– В чем дело? – Тон Рихтера не предвещал ничего хорошего. – Что во мне такого смешного?

– Я не хотел тебя обидеть, – миролюбиво сказал Мартин. – Но видеть поистине аристократические манеры в таком месте, – он обвел рукой не блиставший красотой и чистотой зал, – по меньшей мере странно.

– Ничуть, – буркнул некромант. – Я получил хорошее образование и не вижу причин, из-за которых должен менять свои привычки. Но я не аристократ, если ты на это намекаешь.

– Своими действиями ты постоянно привлекаешь к себе внимание, – заметил Мартин.

– Я могу за себя постоять. – Рихтер убрал платок обратно в карман.

– Не сомневаюсь. Видел собственными глазами. – Мартин вздохнул. – Наверное, я не прав. Бывает, что я сам веду себя подобным образом. Когда забываю, где нахожусь.

– Тогда я не понимаю, к чему этот разговор. Кстати, как твоя ряса?

– Сохнет. Надеюсь, ее никто не решит позаимствовать. – Монах осмотрелся вокруг. – Я до сего момента не был в этом городке, но ни он, ни эта забегаловка мне не нравятся.

– Этот трактир единственный, так что выбирать не приходится, – сказал Дарий. – Завтра мы пересечем лес, расположенный слева от города, и, если нам ничто помешает, успеем на паром. Он ходит два раза – в девять утра и в семь вечера.

– Твоя лошадь начала хромать, я хочу, чтобы ее осмотрел кузнец.

– Это из-за камешка, но я его уже вытащил.

– Все равно нужно, чтобы кузнец осмотрел все подковы – для профилактики, – упрямо сказал Рихтер.

– За рекой большой город, я думаю, в нем можно будет остановиться на пару дней и заняться лошадьми, – сказал Дарий.

Мартин кивнул:

– Кальгаде – бывшее селение эльфов. В этом городе отличные игорные дома.

– Откуда ты знаешь такие тонкости? – удивленно спросил Дарий.

– Ну я же не всегда был монахом. – Мартин улыбнулся. – Когда-то моя жизнь была менее благочестивой.

– Ты никогда о себе не рассказываешь, – заметил Рихтер. – Только спрашиваешь.

– Вы знаете мое имя, а это уже много.

– Оно настоящее? – с невинным видом спросил Дарий.

– Настоящее. Я, конечно, мог бы взять другое – так делают многие, вступая на путь веры, но мне нравится мое имя.

– Так кто же ты такой, брат Мартин?

– Мне тридцать восемь лет, и я, смею надеяться, хорош собой. Начинал я простым воином, затем был Хранителем книг, хотя в краю, откуда я родом, это называется несколько иначе, потом игроком, путешественником… – Он вздохнул. – Какое-то время я провел при дворе герцога Манвика, затем командовал маленьким пограничным конным отрядом – мне пришлось нести службу в южных степях, а вот теперь стал монахом.

– Что же заставило тебя променять бурную, полную включений жизнь на холодные каменные плиты монашеской кельи? – спросил Рихтер.

Некромант не стал заострять внимание на том, что Мартин, судя по всему, преуменьшает свои заслуги на военном поприще. О, этот человек, безусловно, знает, что такое война… Знает вкус побед и поражений. Мартин был воином, но конечно же не рядовым. Скорее всего, он происходил из знатной семьи и привык командовать. Когда Мартин забывался – а это хоть редко, но случалось, – в его голосе то и дело проскальзывали властные нотки.

Однако каждый имеет право на личные тайны, даже покорный, служащий добру и Свету монах.

– На это меня подвигло обыкновенное чудо. То самое, о котором слышал каждый, но с которым весьма редко удается встретиться самому. – Мартин покачал головой, – Южные степи не так засушливы, как о них говорят. Там тоже есть болота, и в одно из них я угодил со своей лошадью. Глупое животное возомнило о себе невесть что и прыгнуло прямо в трясину. Но, откровенно говоря, я не виню ее. Если специально не приглядываться, то это коварное место можно было принять за цветущую лужайку.

– Неужели тебе некому было помочь? – Рихтер развел руками. – Впервые слышу, чтобы командир отряда ездил в одиночку, без сопровождения.

– Мое сопровождение – все пятеро, утонули в той же трясине в нескольких метрах от меня. У них мозгов было не больше, чем у моей многострадальной лошади. Они прыгнули сразу за мной. Я видел, как они тонули. – Мартин так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. – Двое захлебнулись мгновенно, они упали набок, и их накрыло с головой, а остальные еще пять минут кричали и звали на помощь. Мы пробовали бросить на росшее неподалеку дерево веревку, но она не выдержала веса и порвалась.

Гном содрогнулся. Рихтер пристально смотрел на монаха, ожидая продолжения истории.

– Когда моего подбородка коснулась зловонная жижа, я мысленно пообещал, что, если мне удастся спастись, я навсегда покончу с прежним образом жизни и посвящу себя служению Свету и борьбе с Тьмой.

– Неужели в твоей голове были настолько возвышенные мысли? – удивился Рихтер. – В такой момент? Никогда не поверю.

– Согласен, в моих мыслях проскакивали более крепкие словечки и выражения, но общий смысл я передал верно. Мне очень не хотелось умирать, да еще так глупо. Я с детства считал, что лучший конец для мужчины смерть с мечом в руке, когда, умирая, ты успеваешь прихватить с собой десяток врагов, а тут… Утонуть в болоте, – Мартин покачал головой, – паршивая смерть.

– Что же было дальше? Как ты спасся?

– Самое интересное, что я этого не знаю, – ответил Мартин. – Я потерял сознание, а когда пришел в себя, то перед моими глазами было небо, а сам я лежал на твердой земле в десяти шагах от предательской трясины. И рядом никого.

– Разве так бывает? – недоверчиво спросил гном. – Может, тот, кто тебя вытащил, просто ушел, оставив тебя одного?

– Я думал над этим. Думал неоднократно. Но, – он развел руками, – как объяснить тот факт, что вокруг меня не была примята трава? Никаких следов, кроме тех, что оставили наши лошади. И самое главное – я и моя одежда были идеально чистыми. И это после трясины!

– Да, – согласился Рихтер, – тебя могли вытащить, но отмывать бы точно не стали.

– Чем не чудо? – спросил Мартин. – После того случая я действительно стал другим человеком. Ряса заменила латы.

– Не жалеешь? – спросил Рихтер.

– Сложно сказать. – Мартин усмехнулся. – Будь я обычным монахом, я бы, возможно, сожалел. Но ведь дело не в соблюдении глупых правил вроде ежечасных молитв, полового воздержания или поддержания культа нищих.

– Даже так? – удивился некромант. – В чем же, по-твоему, дело?

– Я верю в силу Света. Верю, что в каждом из нас есть благое начало, за которое стоит бороться. Бессмертная душа – вот что важно.

– Даже у убийц есть душа? – неожиданно спросил Рихтер.

– У всех есть. И у них тоже, – ответил Мартин.

Дарию не понравилось, в какую сторону уходит их разговор. Рихтеру нужно было совсем немного, чтобы сорваться. Он держал себя в руках, внешне оставаясь невозмутимым, но Дарий кожей чувствовал, что внутри у него не стихает буря.

К счастью, в этот момент в зал вбежала с ног до головы перемазанная грязью женщина и подняла дикий крик. Она таким образом интересовалась, кому принадлежит черный демон, собирающийся развалить трактирную конюшню. Кто-то из изрядно пьяных завсегдатаев кинул в нее объедками, приказав убираться.

– Это Тремс! – догадался Рихтер. – Больше некому.

– Я думал, он у тебя смирный, – пробормотал Дарий.

– Иногда на него находит. Надо проверить, что с ним стряслось, – сказал некромант, поднимаясь.

При виде хозяина лошади женщина немного присмирела. Во всяком случае, она уже не грозилась скормить коня и его владельца собакам.

– Ваш жеребец, господин, совсем рехнулся, – буркнула она и побежала обратно в конюшню.

Когда Рихтер нашел Тремса, тот стоял спокойно и хитро посматривал на него черным глазом.

– В чем же дело? – Дарий решился подойти и предложить животному кусочек сахару.

Тремс брезгливо обнюхал протянутую руку гнома, но сахар съел в мгновение ока.

– Все ясно, – Рихтер показал на отвязанную уздечку, – конокрады.

– А не мог он сам освободиться?

– Глупости. Я привязываю его крепко. Он мог порвать узду, но видишь – она целая. Кто-то отвязал его и хотел вывести, поэтому Тремс взбесился. Признаться, я приятно удивлен, – некромант посмотрел на жеребца, – я всегда считал, что ты будешь только рад от меня избавиться. У тебя был шанс.

– Что будем делать? – спросил Мартин. – Было бы печально проснуться утром и узнать, что оставшийся путь придется проделать пешком.

– Думаю, что твоя лошадь их не соблазнит, – сказал Рихтер. – Они же не зря выбрали самого большого и красивого жеребца.

– Если желаете сохранить свое добро, ночуйте лучше у селян, – доверительно сообщила женщина. – Они недорого возьмут. Я могу показать, к кому можно пойти.

– А с чего ты вдруг такая добрая? – с подозрением спросил Мартин.

– При чем тут доброта? – удивилась женщина, широко улыбаясь. – Это дом моего родного брата. Мне за каждого постояльца доля причитается.

– Достаточно логично, – сказал Рихтер. – А твой брат, случаем, лошадьми не торгует?

– А что? – заволновалась женщина.

– Я вижу, под копытами моего коня лежит красный поясной платок, которого не достает в твоем наряде. И левая кисть у тебя болит и уже начинает опухать. И на ней виднеются чьи-то зубы.

Женщина не стала дожидаться окончания разговор и дала деру. Она свернула к сараям, и топот ее ног замер в отдалении. Рихтер не стал ее задерживать.

– Так это она собиралась украсть коня? – догадался Дарий.

– Она. Но вряд ли в одиночку, наверняка у нее есть сообщник, или даже не один.

– А зачем она вызвала нас из зала? – не понял гном.

– Мы живем в страшное время. – Мартин поежился. Он так привык к своей рясе, что без нее чувствовал себя совсем голым. – Этим злодеям так понравился конь, что дай решили выманить заодно вместе с ним и его хозяина. Им нужно было только вывести животное за пределы двора и дать его владельцу по голове чем-нибудь тяжелым. Поэтому она придумала сказочку о брате.

– Кругом разбойники, – проворчал Дарий. – Никто не хочет нормально работать. Такое впечатление, что в мире больше не осталось честных людей.

– Их очень мало, но они есть, – возразил монах. – Но по мере нашего продвижения на юг их будет становиться все меньше.

– А это потому, что дальше нам будет встречаться все меньше гномов и все больше людей, – заметил Рихтер.

– Радужная перспектива. – Дарий покачал головой. – Местных порядков я не знаю, поэтому, что делать с лошадьми, решать вам.

– Мне, – поправил его Рихтер. – Я знаю, что делать, и все устрою, так что можете спать спокойно.

Неизвестно, что именно предпринял Рихтер, но их лошадей никто не тронул, и на следующее утро они снова двинулись в путь.

Кальгаде – большой город, раскинувшийся на берегу реки. Когда-то здесь было поселение эльфов, еще до того как окружающие леса вырубили по приказу Гуго Широкого, наместника в этих землях. Лес сплавили вниз по реке и там продали втридорога. Гуго сразу сделался богачом, поскольку сколотил начальный капитал на этих лесозаготовках.

В Кальгаде были магазины, несколько рынков, трактиры. В центре располагалась городская площадь, вокруг которой высились дома городского управления. Кальгад был провинциальным центром, поэтому в подтверждение этого высокого статуса градоправителю пришлось потратиться и вымостить улицы булыжником. Но он не особенно расстроился и, чтобы компенсировать издержки, основательно повысил дорожный налог.

За право въехать в город с друзей взяли три золотые монеты. Мартин гордо достал из кошеля последнюю монету, полученную им за безукоризненно проведенный обряд венчания, и отдал ее стражнику. На вопрос Рихтера, чем он собирается расплачиваться за ужин, монах невозмутимо ответил, что непродолжительное голодание еще никому не вредило.

– А если отнестись к этому серьезно? – спросил Дарий, когда они, спешившись, шли узкими улочками города в поисках подходящего места для ночлега.

– Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты дал мне несколько монет, – сказал Мартин, приподняв полу рясы и широко переставляя ноги: сточные канавы не справлялись с грязью.

– Что ты собираешься с ними делать? – поинтересовался Рихтер.

– Играть, – ответил Мартин. – Маловероятно, что я как-то иначе смогу заработать в этом городе. Здесь и без меня хватает монахов.

– А если ты проиграешь?

– Тогда я отдам тебе свою лошадь. Все просто.

– Азартные игры – страшный порок, – напомнил Рихтер.

Мартин пожал плечами:

– Только не для меня. И не такой уж он и страшный, если выигрываешь.

– Послушай, а ты случайно не шулер? – Гном с подозрением посмотрел на Мартина.

Монах только улыбнулся.

– Ну вот… Я так и знал, – проворчал некромант. – Ты очень колоритная личность, брат Мартин.

– Каждый из нас по-своему интересен. Но я не шулер, всего лишь собираюсь выиграть несколько монет, чтобы обеспечить себя на ближайшее время. Пару раз кину кости – это можно сделать и одной рукой, а потом уйду, мне хватит и получаса. Не судите меня строго, я редко этим занимаюсь.

– Но почему бы тебе в таком случае не одолжить эту же сумму у меня, а не идти играть? – спросил Дарий. – Потом отдашь.

– Высшая несправедливость – быть обязанным своему другу. Ты же знаешь пословицу: хочешь испортить с человеком отношения – дай ему в долг.

– Странная логика, но дело твое. Куда мы так долго идем?

– В одно замечательное место, – сказал Мартин. – Я в прошлый раз там останавливался. Никаких изысков вроде перин из лебяжьего пуха и золотых канделябров. Но вы ведь не ищете роскоши?

– Я так сильно устал и хочу спать, что сейчас меня встроит даже старая тряпка на полу, – признался Дарий.

– Надеюсь, до такого не дойдет, потому что я на полу спать отказываюсь. – Рихтер осторожно обошел очередную лужу помоев.

– Госпожа Миллари за приемлемую цену сдает комнаты приличным людям. В проживание входит стол, постель и безопасность.

– Последний пункт мне особенно по душе, – сказал Дарий.

– Двоюродный брат Миллари здешний маг, поэтому ее не трогают ни бандиты, ни сборщики налогов.

– Ты уверен, что нам стоит туда идти? – Рихтер остановился. Упоминание о маге ему не понравилось.

– Вполне. Там безопасно.

Госпожа Миллари – приятная дама сорока лет, мать троих детей, отец которых пропал при таинственных обстоятельствах, – сдала им одну из комнат на втором этаж. Сдала совсем недорого, учитывая, какие цены были нынче в Кальгаде на жилье. Женщина узнала Мартина и, бросив взгляд на покоящуюся на перевязи руку, участливо осведомилась о его здоровье.

– Несчастный случай. Но скоро все пройдет, – ответил монах.

Он кивнул друзьям, пожелал им хорошо устроиться и вышел на улицу. В кармане его рясы лежала пара монет, которые дал ему Дарий, и Мартин собирался пустить их в ход.

– Мы будем ужинать наверху, – сказал Рихтер хозяйке.

Дарий тем временем едва переставляя ноги, поднимался по лестнице.

Гном снял верхнюю одежду, зашвырнул эквит в угол и упал на кровать. Он так устал, что уснул, не дожидаясь ужина. Проснулся гном оттого, что его за плечо тряс Рихтер.

– Дарий, вставай.

– Что случилось? – Гном протер глаза.

– Час назад к нашей хозяйке прибежал человек и сказал, что в игорном квартале крупные беспорядки. А Мартина все нет.

– Полагаешь, что у него неприятности? – Только сейчас гном заметил, что Рихтер полностью одет. – Ты не ложился?

– Ложился, но уже утро. Я успел выспаться.

– Утро? – Дарий сел на кровати и натянул сапоги. – Тогда ты прав, надо вставать. Должно быть, у Мартина неприятности, раз он не возвращается.

– Может, это к лучшему? – Некромант взял со стол перчатки.

– Рихтер!

Маг пожал плечами.

– Все так удачно складывается. Самое время уехать и оставить его здесь одного.

– Я не верю своим ушам! – возмутился Дарий. – Чем тебе так не угодил этот монах? Он хороший товарищ. К тому же ему может понадобиться наша помощь.

– Я же не предлагаю зарезать его во сне, – возразил Рихтер.

– Еще чего не хватало! – Дарий торопливо оделся. – Мы идем его искать. Ты знаешь, где игорные дома?

– Да. Отсюда идти недалеко, всего два квартала.

– Хорошо. – Дарий распахнул дверь и кивком позвал друга за собой.

– Но как ты собираешься его искать? – спросил Рихтер, когда они вышли на улицу.

– Думаешь, в этом городе человек в рясе за игорным столом не редкость?

– Понятия не имею, – честно признался некромант. – Я не играю в азартные игры.

Если бы Дарий знал, чем для них обернется благое намерение разыскать монаха, он бы не колеблясь, повернул назад. Но гном, оставаясь в благом неведении, упрямо шел вперед.

Город напоминал растревоженный улей. Вести о беспорядках разнеслись со скоростью ветра. На улицы, несмотря на ранний час, высыпали зеваки. Люди оживленно осуждали происходящее. Два раза мимо друзей во весь опор проскакали стражники. Они едва успели убраться с дороги. Дарий потянул носом воздух. Что это? Дым?

– Это горят деревянные перекрытия. Кто-то занялся поджогами. – Рихтер схватил Дария за плечо. – Давай повернем обратно.

– Почему?

– У меня плохое предчувствие. Подождем Мартина у госпожи Миллари. С ним все будет в порядке, монах служит Свету, но и о себе не забывает.

– Тебя так сильно беспокоит дым? – Дарий удивленно посмотрел на друга.

– Нет, просто у меня очень неспокойно на душе, – прошептал Рихтер с отчаянием, видя, что гном и не думает останавливаться.

Они прошли еще несколько сотен метров. Впереди послышались крики и топот десятков ног. Пронзительно заголосила женщина. Из-за угла выбежал человек в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Он чуть не упал, столкнувшись с Дарием. Что-то тихонько звякнуло. Выругавшись, человек исчез в ближайшем переулке. Рихтер посмотрел на друга и увидел, что куртка и руки гнома в свежей крови.

– Откуда это?

– Это не моя. – Дарий удивленно смотрел на свои руки. – Ее оставил тот человек.

Через мгновение на улице показались преследователи таинственного человека в черном – несколько крупных мужчин в серой форме охранников. Следом за ними бежали стражники. По их хмурому виду было понятно: случилось что-то очень серьезное. За спинами стражников виднелись обыватели – все как один с перекошенными от злобы лицами.

– Это он! Держи убийцу! – завопил один из охранников, и они ринулись на Дария.

– Никакого самосуда! – закричал капитан стражи, давая знак подчиненным, чтобы они оттеснили в сторону людей в сером. – Он должен ответить по закону.

– Смотрите! – Толстуха в грязном переднике показывала куда-то вниз. – Кинжал, которым убили Бата! Он весь в крови! – заголосила она.

Совершенно не соображая, что вокруг него происходит, гном, тем не менее, решил избавиться от своего ценного груза. Он сделал вид, что падает, вытащил из-за пазухи чехол с книгой и незаметно сунул его в руки Рихтера. Некромант взял книгу, прикрыл ее плащом сразу отошел в тень, чтобы на него меньше обращали внимание.

В отличие от Дария Рихтер, увидев кинжал, все понял, человек, налетевший на Дария, был убийцей, который, воспользовавшись суматохой, заколол некоего господина Бата – судя по количеству охранников, человека весьма влиятельного. Кровь на одежде Дария, брошенное орудие убийства – все это указывало на то, что у гнома будут большие неприятности.

– Боги! Как я вас ненавижу!.. – простонал Рихтер. – Нy почему именно мой друг?!

Вмешаться, не подвергая жизнь Дария опасности, было нельзя – вокруг слишком много людей. Любой мог пырнуть гнома в бок и скрыться незамеченным. Судя по искаженным злобой лицам, желающих проделать подобное найдется немало. А Рихтер не был уверен, что, если убьют его, у него хватит сил и времени вернуть Дария. Значит, придется выждать некоторое время, пока ситуация не прояснится, не изменится в лучшую сторону. Рихтер, скрипя зубами, смотрел, как гному связали за спиной руки и, понукая тычками, приказали двигаться вперед.

– В тюрьму его, – велел капитан стражников. – С ним там разберутся.

– Я ни в чем не виноват. Я никого не убивал, – сказал Дарий.

– Расскажешь это нашему судье, – хмуро ответил стражник. – И радуйся, что ты оказался в наших руках, а не в руках этих молодчиков.

Дария увели. Кто-то из толпы кинул в гнома камень, но не попал. Рихтер на некотором отдалении шел за стражниками, стараясь ни на минуту не терять их из виду. Ему нужно было выяснить, куда поместят Дария. Некромант не намеревался дожидаться суда – он прекрасно знал, чем, скорее всего, закончится это дело. С такими уликами Дария наверняка признают виновным, поэтому его нужно вытащить раньше, чем приговор примут в исполнение. К тому же очень часто в делах подобного рода разрешено применять пытки в целях установки личности заказчика.

При мысли о пытках на лбу Рихтера проступил холодный пот.

С Дарием никто не церемонился. Единственное, в чем для него сделали исключение, – его поместили в отдельную камеру. Стражники посчитали, что его случай особый и ему не стоит сидеть рядом с обычными преступниками. Отдельная камера – большая роскошь. Дарий сразу в этом убедился. В связи со случившимися беспорядками тюрьма была переполнена. В нее бросали всех, кто попался под горячую руку и не сумел откупиться на месте.

Гном обвел глазами свое временное пристанище и, со вздохом сев в углу на грязный, покрытый мокрой соломой пол, стал дожидаться своей участи. Доставив в тюрьму, его обыскали и, не найдя ничего ценного, развязали руки. Его камера находилась в самом конце коридора и закрывалась металлической решеткой, прутья которой были толщиной в палец. Решетка находилась в отличном состоянии – на железе ни пятнышка ржавчины, петли смазаны, замок сложный, сдвоенный. Дарий посмотрел на замок и с грустью подумал, что ему следовало в свое время учиться на оружейника. Тогда при попытке бегства на одну проблему стало бы меньше. Гном не питал иллюзий по поводу своей поимки. Он понимал, что так просто ему отсюда не выйти.

Кто-то негромко окликнул его по имени. Дарий удивленно поднял голову и подошел к решетке.

– Дарий! – позвали его снова.

– Кто меня зовет? – Дарий силился разглядеть лицо человека, сидящего в третьей камере справа на противоположной стороне коридора.

– Это я, Мартин. – Монах помахал ему рукой. – Вот уж не думал тебя здесь встретить.

– Никаких разговоров! – рявкнул охранник и ударил по решетке палкой.

Узники на какое-то время замолчали. Мартин выждал несколько минут и шепотом спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Меня взяли, потому что думают, что я наемный убийца, – нехотя признался Дарий.

– Ничего себе! – ошеломленно выдохнул Мартин.

– А как ты здесь оказался?

– Меня загребли вместе с остальными, как только начался погром. Еще три часа назад.

– Мы узнали о беспорядках, пошли тебя искать и… – Дарий не договорил. – Рихтер оказался прав, надо было поворачивать обратно. Знаешь, меня собираются судить.

– Судить? А кого ты, по их мнению, убил?

– Какую-то важную шишку. – Гном вздохнул. – По имени Бата.

– Обвинение в убийстве – это очень серьезно… Да замолчи ты! – шикнул Мартин на пьяного соседа по камере, которому вдруг вздумалось жаловаться ему на свою тяжелую долю. Он не выдержал и толкнул оборванного мужика, от которого разило перегаром.

– Человек, с которым я столкнулся на улице, испачкал меня кровью, а рядом со мной нашли кинжал, которым было совершенно убийство, – «порадовал» Мартина этими неутешительными новостями Дарий. – Меня подставили.

Мартин прислушался, пытаясь определить, чем занят охранник. Судя по чавкающим звукам, он завтракал.

– А где Рихтер? – осторожно спросил монах.

– Не знаю. По-моему, его не задержали, иначе он бы тоже был здесь.

– Не факт. Мы могли разминуться. Эта тюрьма, как мне любезно сообщили, имеет шесть уровней. Нам повезло, если это, конечно, можно назвать везением, что ты и я оказались вместе.

– Не думаю, что Рихтер им по зубам, – прошептал Дарий.

– Я тоже так не думаю. А что с книгой?

– Я успел передать ее Рихтеру.

– Ну хоть одна хорошая новость на сегодня, – пробормотал Мартин.

– Интересно, а что полагается за убийство высокопоставленного лица? – спросил гном, прислоняясь спиной к стене.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Да. Предпочитаю готовиться к худшему.

– Повешение. Но это не самое страшное…