Планета по имени Тигрис

– Ага! – торжествующе воскликнул Мартел. – Мост...

Но тут ремень со стуком упал на пол.

Переполох, поднявшийся в другом конце помещения, был как раз тем, на что рассчитывал Джарвис, и он не стал медлить. Собрав все силы, он со всех ног ринулся вперед по решетчатому настилу, едва касаясь руками низких перил. В темноте невозможно было оценить расстояние, но он попытался прикинуть, считая шаги... Двумя шагами раньше, чем он ожидал, во мраке впереди внезапно вырисовалась дверь, и он с разгону врезался в нее. Мартел внизу завопил. Не обращая внимания на боль, вспыхнувшую в щеке и правом колене, ученый нащупал дверь, открыл ее и, пошатываясь, вошел в тесный контрольный узел, захлопнув дверь за собой. Тусклый квадрат маленького оконца, ведущего наружу, помог Джарвису сориентироваться; он в четыре быстрых шага пересек комнатку и зашарил руками по стене, ища аварийный выход, который, как он знал, должен был быть где-то здесь...

Его там не было.

На протяжении мучительно долгой секунды Джарвис стоял совершенно неподвижно. Его сознание медленно распадалось на части, все его надежды распускались, как старый свитер. Дети придут за ним через каких-то несколько мгновений; у него слишком мало времени, чтобы попытаться протиснуться сквозь крошечное окошко или даже выскочить обратно на мостик – хотя последнее вряд ли могло ему чем-нибудь помочь. Вслепую или нет, скоро они снова возьмут его, что бы он ни сделал.

За миг до того, как стало бы слишком поздно, к Джарвису пришел ответ.

Доктор во второй раз ударился все той же коленкой, добираясь до длинного пульта управления, проходившего вдоль всей правой стороны комнатки, сломал ноготь о край одного из приборов, в отчаянии щелкая каждым переключателем, дергая каждый рычаг, поворачивая каждую ручку, которые ему попадались. Большая часть оборудования, по-видимому, была выведена из строя или выключена, однако Мартел упоминал о генераторе и куче батарей. Если проводка осталась неповрежденной...

Он добрался до середины пульта, и кто-то снаружи уже нащупывал дверную ручку, когда Джарвис наконец нашел нужный рубильник. Внезапно во тьме вспыхнули два прожектора, затопив главное помещение сиянием, после темноты показавшимся ослепительным. Джарвис рефлекторно зажмурил глаза и повернул еще два выключателя, когда его резко дернуло назад, сбив с ног. Он мельком увидел лицо Акселя за одним из внутренних окон контрольного узла, лицо подростка было искажено то ли страхом, то ли ненавистью... Потом Джарвиса притиснуло к двери так, что он не мог двинуться с места. Внизу, в главном помещении, Мартел кричал что-то неразборчивое, указывал на прожекторы. Послышался звук бьющегося стекла, одно из окон вдруг вылетело...

Раздался хлопок, который Джарвис услышал даже в контрольном узле, и все находящиеся внизу внезапно оказались лежащими ничком, прижавшись лицами к бетонному полу. Аксель повернулся, выпустив Джарвиса из невидимого захвата. Мгновением позже подросток уже несся вдоль подмостков в отчаянной попытке достичь западных окон. Но не успел он пролететь и десяти метров, как его тело, казалось, наткнулось на какой-то невидимый барьер, Акселя выдернуло из воздуха, и он резко приземлился на пол возле печи. В следующее мгновение наружная дверь слетела с петель, и помещение начало наполняться полицией и помощниками.

Только вновь выйдя на мостик, Джарвис увидел, что Аксель лежит, уткнувшись лицом в рассыпанный порошок цианида натрия, который сам еще недавно держал над головой Джарвиса. Лежит неестественно неподвижно...

Глава 30

– Ну что ж, полагаю, вы можете праздновать победу, – сказал Мартел, искривив уголки губ в сардонической улыбке.

Откинувшись на спинку стула, он лениво рассматривал книги на полке перед собой и даже вытащил одну для более внимательного рассмотрения.

Тирелл, сидевший с другой стороны стола, глубоко вздохнул, запрещая себе реагировать на очевидные попытки Мартела разозлить его. Он бы отдал практически все, чтобы отложить этот разговор до утра и перехватить хотя бы несколько часов сна, или, по крайней мере, использовать одну из допросных комнат полицейского управления Плэт-Сити, а не кабинет детектива Кеснера. Но утром у него уже не будет шанса засунуть джинна обратно в бутылку... а допросные комнаты всегда оснащались скрытыми записывающими и наблюдательными устройствами.

– Меньше всего я сейчас думаю о том, чтобы праздновать, – ответил он. – Собственно, я привел вас сюда, чтобы предложить вам сделку.

Мартел развернулся лицом к нему, подняв бровь.

– Да неужели? Никогда бы не догадался. Дайте-ка подумать... надо полагать, с моей стороны потребуется молчание об эксперименте Джарвиса?

Тирелл поморщился, но он знал, что этого следовало ожидать. Мартел слишком умен, чтобы не понять, почему детектив выбрал именно это помещение, и он не мог не догадаться, что речь пойдет о работе Джарвиса.

– Вы очень проницательны, – сказал Тирелл. – Именно об этом я вас и хотел попросить.

– Этот эксперимент может вызвать ужасный хаос, не правда ли? – продолжал размышлять вслух Мартел, словно Тирелл ничего не говорил. – Все начнут суетиться, спорить о том, как скажутся на обществе эти перемены, не грозит ли ему новая эпоха наподобие Потерянного Поколения... И самое интересное – это что люди будут трястись от страха еще лет десять, прежде чем выяснится, увенчался ли вообще этот проект успехом! Все общество будет шарахаться от собственной тени в течение целого десятилетия – будет на что посмотреть, а?

Тирелл терпеливо ждал, пока тот закончит.

– Посмотреть, может быть, будет и интересно, но вряд ли кому-нибудь понравится жить в этом. Поэтому...

– Да, но я-то в этом точно не буду жить, правда? – перебил его Мартел. – Я ведь изгой, вы не забыли? Я преступник, которому предстоит провести следующие несколько лет в исправительно-карательных учреждениях. Зачем мне беспокоиться о том, что станется с обществом Тигриса?

– Это глупый вопрос, и, поскольку вы задаете его только для того, чтобы повысить цену своего молчания, я не стану принимать его во внимание, – хмуро ответил Тирелл. – Если вы не против, будем считать, что с вашей частью сделки все ясно.

Мартел натянуто улыбнулся.

– Ну хорошо. И что же вы предлагаете взамен?

Тирелл глубоко вздохнул.

– В обмен на ваше абсолютное молчание относительно всего, что вы знаете о работе Джарвиса, с вас будут сняты обвинения в покушении на убийство меня, Тонио, Лизы и Колина. Кроме этого, обвинение в вербовке детей с целью их эксплуатации в качестве рабочей силы на золотых копях также будет отложено наряду с более мелкими обвинениями в различных нарушениях, касающихся незаконной очистки и распространения золота, – хотя мы, несомненно, предъявим эти обвинения вашим сообщникам, когда найдем их.

– Интересно, – пробормотал Мартел. – Что значит «будет отложено»?

– Это значит, что эти обвинения будут записаны на ваш счет, но отвечать за них вы не будете.

– Мне это кажется определенно опасным. Я хочу, чтобы их сняли полностью.

Тирелл покачал головой.

– Нет. Мне нужна уверенность, что ваша половина сделки будет выполнена. Если обвинения будут только отложены, я смогу возбудить против вас судебный процесс в любой момент на протяжении последующих двадцати лет. Если же их снимут, они исчезнут навсегда.

Мартел повертел книгу, которую все еще держал в руках.

– Почему вы думаете, что в вашей власти заключить такую сделку? – спросил он наконец. – Вы ведь не руководите непосредственно обвинением.

– Это так. Но, думаю, я смогу повлиять на дачу свидетельских показаний. И это приводит нас к другой теме: вам также придется взять на себя похищение Колина Бриммера. Мы можем сочинить для вас какую-нибудь историю: например, что вы оставили его в лесу с одним из своих подельников, а Джарвис случайно нашел его; допустим, именно так Джарвис и попал к вам в руки. Полагаю, не стоит и говорить, что это обвинение тоже будет отложено.

Мартел тонко улыбнулся.

– И зачем я стану делать это? Чтобы обелить Джарвиса?

– И в обмен на его содействие, без которого ваше обвинение в покушении на убийство вряд ли удастся отложить, – пожал плечами Тирелл. – Ну так как, договорились?

Мартел замялся.

– Некоторые из моих ребят знают, что я не трогал Колина.

– Если обвинение в вербовке будет снято, их не придется вызывать для дачи показаний. Кроме того, у большинства из них нет никаких доказательств, кроме ваших собственных слов, а мы оба знаем, какой вы хороший лжец. Что же касается остальных – что ж, я могу сам снять с них показания и потом их изменить. Впрочем, Аксель вряд ли много им говорил. Он стал бы для вас подходящим преемником, если бы остался жив.

Странная тень пробежала по лицу Мартела.

– Возможно, – проговорил он.

Несколько секунд он колебался, плотно сжав губы, потом аккуратно поставил книгу обратно на полку.

– Ну хорошо, детектив, я согласен. При условии, что вы скажете мне, что именно открыл доктор Джарвис.

– Возможно, он открыл способ, позволяющий детям сохранять телекинетические способности после полового созревания, – сказал Тирелл. Он немного бы выиграл, отказываясь ответить; да и как бы то ни было, Мартел уже наверняка догадался сам. – Разумеется, мы ничего не будем знать точно, пока Колин не вырастет. А может быть, даже тогда не узнаем. – Поднявшись с места, он шагнул к двери кабинета и открыл ее. – Тонио!

– Я здесь.

– Будь добр, проводи Мартела обратно в камеру и попроси потом доктора Джарвиса подняться сюда на несколько минут.

Мартел встал.

– До свидания, детектив. Увидимся на суде.

Тирелл молча кивнул и подождал, пока за ними закроется дверь. Потом, упав обратно на стул, положил локти на стол и энергично потер глаза. Все, конечно, будет совсем не так просто, как он представил это Мартелу, – ему придется говорить четко и убедительно, чтобы доказать членам судебной коллегии, что подобная сделка окажется хорошим компромиссом для всех ее участников. Но он должен это сделать. Ключевым вопросом теперь было, как отреагирует на нее Джарвис. Тирелл уже довольно давно имел дело с такими людьми, как Мартел, и мог себе представить образ их мышления, но ученый по-прежнему во многом оставался для него загадкой. Он запоздало пожалел, что послал за Джарвисом Тонио, вместо того, чтобы сходить самому. Несмотря на то, что он ужасно устал, прогулка могла немного встряхнуть его и прочистить мозги.

Дверь кабинета вновь открылась, и он поднял глаза на входящего Джарвиса.

– Вы хотели меня видеть? – спросил ученый.

– Да. – Тирелл показал ему на стул, где до этого сидел Мартел. – Тонио, я хочу, чтобы ты тоже присутствовал, – прибавил он, когда помощник направился к выходу.

Не задавая лишних вопросов, Тонио вернулся в комнату и закрыл за собой дверь, после чего поднялся в воздух и оперся на нее спиной.

– Прежде всего, доктор, – начал Тирелл, – я хотел бы знать, что конкретно вы сообщили другим полицейским.

Джарвис некоторое время смотрел на него, перед тем как ответить.

– Я сообщил только то, что Омега, или Мартел – полагаю, это его настоящее имя, – ворвался в мою хижину, забрал меня с собой и взорвал за собой дом. Я сказал, что смогу изложить события более подробно, когда соберусь с мыслями.

– Другими словами, вы увильнули. Хорошо. Вы упоминали им о Колине? Или о том, что мы с Тонио и Лизой были в хижине, когда Мартел схватил вас?

Джарвис покачал головой.

– Ни о том, ни о другом. Я знал, что вы захотите поговорить со мной до того, как моя история будет обнародована, и поэтому старался говорить как можно более расплывчато.

– Понятно. – Тирелл откинулся на спинку стула. – Давайте начнем с того, что закончим разговор, который мы вели в вашей хижине перед тем, как туда явился Мартел. Насколько я припоминаю, вы пытались убедить меня, что ваше открытие не повредит стабильности общества Тигриса. – Джарвис кинул взгляд на Тонио. – Не сомневаюсь, что мне не придется объяснять вам, какие еще потенциальные проблемы будут решены с его помощью, детектив. То, что дети сейчас лишены образования и книжных знаний, несомненно, затруднит им любые возможные попытки совершить переворот, но физическая сила всегда будет на их стороне. У них всегда будет оставаться возможность захватить власть – по крайней мере на какое-то время.

– Это только если они все сплотятся, – сказал Тонио пылко. – Но знаете, большинство из нас не станут в этом участвовать.

– И это, несомненно, одна из причин, по которым переворот в конце концов провалится, – сказал Джарвис. – Но тем не менее взрослые всегда в глубине души будут помнить об этой угрозе, и ответом всегда будет – удерживать над детьми как можно более крепкую власть. Такое постоянное напряжение никому не принесет добра.

Тирелл подумал об отрицательной реакции официальных кругов на попытки Лизы научиться читать.

– Возможно, – произнес он. – Но этого недостаточно, чтобы нам стоило рисковать возрождением хаоса Потерянного Поколения.

– Вы так считаете? – пожал плечами Джарвис. – Тогда, может быть, вам стоит подумать о травме, которую получает пятилетний ребенок, когда его забирают у родителей и помещают в общину среди незнакомых людей? Или о том, что эмоциональный шок Перехода в сочетании с физиологическими аспектами взросления делает процент подростковых самоубийств самым высоким на планете? Или, может быть, – его лицо стало жестким, – вы ничего не имеете против того, чтобы эти трижды проклятые феджины вытаскивали из общин самых лучших детей и запудривали им мозги, черт побери? Все эти проблемы исчезнут, если взрослые наравне с детьми будут обладать телекинетическими способностями.

Тирелл почувствовал, как мышцы его живота напряглись, – намеренно или нет, но Джарвис задел его самую больную точку.

– Насколько я могу понять, вы не любите феджинов?

Джарвис несколько мгновений смотрел на него, и его глаза были странно пустыми.

– Нет, не люблю. Очевидно, вы не знаете, почему Колин изначально попал в Ридж-Харбор?

Тирелл покачал головой.

– Нет, не знаю. Может быть, вы расскажете?

– Это произошло потому, что одному феджину из вашего города пришла в голову блестящая идея: вместо того чтобы красть детей из домов и общин, можно работать с малышами, которые еще только пришли в жизнь, – горько проговорил ученый. – Мирибель должна была отдать ему Колина, когда выйдет из больницы.

Тонио сбоку от Тирелла издал неопределенный звук.

– Просто вот так? – спросил детектив. – Просто выйти через главную дверь и передать ему младенца?

– А почему бы и нет? – Глаза Джарвиса горели, но Тирелл понимал, что гнев ученого был направлен не на него. – Никто в Бароне даже не знал, что она беременна. Рождение было бы зарегистрировано в Ридж-Харборе, а через тридцать два дня метрику бы передали в архив, и никто никогда не узнал бы о том, что случилось. Феджин нашел бы кого-нибудь, чтобы вырастить малыша, а потом, когда у того проявились бы Способности, в его распоряжении оказался бы ребенок, которого никто не ищет и которого невозможно выследить по архивным записям.

– Но почему вы не сообщили в полицию? – гневно спросил Тонио.

Джарвис посмотрел на подростка и покачал головой.

– Это тоже грозило Мирибель неприятностями. Даже если она с самого начала просто использовала меня – а я не верю, что это так, – я все равно очень беспокоился за нее. Я не мог подвергать ее уголовной ответственности.

– Тогда почему же этот план сорвался? – спросил Тирелл, хотя, как ему казалось, он уже знал ответ.

– Я сделал то, что показалось мне самым лучшим в этой ситуации: анонимно заявил о феджине, – ответил Джарвис. – Полиция поймала его с поличным и с ним двоих его детей.

– Нэш Горман, – кивнул Тирелл. – Меня всегда интересовало, кто сообщил нам о нем. И что же, выходит, когда вы сказали Мирибель, что намеченная сделка отменяется, она просто убралась подальше, оставив Колина на произвол судьбы?

– Не надо считать ее такой уж бессердечной, – заметил Джарвис. – Она ведь боялась и за свою собственную безопасность. Горман шантажировал ее, угрожая выдать ее как свою сообщницу... впрочем, эти подробности не так уж важны. Я часто гадал, что с ней стало после того, как она вышла из больницы. Надеюсь, она еще жива... Хотя, честно говоря, вряд ли это так.

Последовало долгое молчание. Наконец Тирелл снова заговорил.

– Итак, что еще вам потребуется сделать с Колином? – спросил он.

Джарвис нахмурился.

– Вы имеете в виду, чтобы закончить мой эксперимент? Не так уж много. Уколы через каждые два месяца; потом, когда он достигнет семи лет, – два раза в год. Также было бы полезно продолжать регистрировать его B– и M-параметры, хотя бы в ближайшее время. Собственно говоря, через неделю-другую я вернул бы его в Ридж-Харбор, если бы не случилось всего этого.

Тирелл заметил обращенный на ученого удивленный взгляд Тонио.

– Ну хорошо, – произнес он. – Колин вернется в Ридж-Харбор немного раньше намеченного срока, но вы можете продолжать свою работу, если гарантируете, что вас не поймают. Разумеется, это совершенно неофициально.

– Что? – Тонио не верил своим ушам.

– Однако есть несколько условий, – продолжал детектив, как будто мальчик ничего не говорил. – Первое: говорю вам прямо, если ваши препараты причинят Колину какой-либо вред, я арестую вас и отдам под суд, так что лучше вам, черт возьми, быть уверенным в том, что вы делаете. Второе: вам нужно будет так скоординировать вашу историю с историей Мартела, чтобы там не было ни слова о появлении Колина в вашей хижине. Мартел согласен взять вину за похищение Колина на себя, хотя это обвинение и не будет ему предъявлено.

– Чрезвычайно великодушно с его стороны, – заметил Джарвис. – Что вам пришлось пообещать ему взамен?

– Мы снимаем с него все обвинения в покушении на убийство и незаконных операциях с золотом. Кстати, кроме всего прочего он также пообещал не распространяться насчет вас и вашей работы.

Джарвис то ли усмехнулся, то ли фыркнул.

– И что, вы серьезно в это верите?

– О, он сделает это. Не по альтруистическим соображениям, конечно, а потому, что все еще надеется украсть ваш способ, и в его личных интересах сделать так, чтобы об этом никто не знал.

– Как он сможет украсть что-нибудь, сидя в тюрьме? – усмехнулся Тонио.

– Из тюрьмы он, разумеется, ничего не сможет сделать. Но даже если его признают виновным в похищении доктора Джарвиса и вербовке, о чем в Ридж-Харборе уже известно, он, скорее всего, получит лет семь или около того. Колину будет всего двенадцать, когда он выйдет, у него будет еще пара лет, прежде чем выяснится, оправдался ваш метод или нет, – куча времени, чтобы попробовать украсть формулу до того, как ее существование станет достоянием общественности.

– То есть мне осталось жить около семи лет? – уточнил Джарвис без особого энтузиазма.

– Возможно, – кивнул детектив. – Во всяком случае, вам будет грозить опасность. Есть еще другой вариант – сообщить о вашем открытии сейчас.

– Благодарю. Я лучше рискну попробовать вариант с Мартелом. Уверен, и против него можно предпринять какие-нибудь меры.

– Верно; и одной из таких мер будет обеспечить, чтобы он не смог единолично завладеть этой информацией. – Тирелл наклонился вперед, – Поэтому, доктор, вы расскажете нам с Тонио прямо сейчас, в чем конкретно заключалась ваша работа. Это мое условие в обмен на молчание об этом деле. Если с вами что-то случится, я хочу по крайней мере иметь возможность указать другим исследователям нужное направление.

Джарвис молчал, переводя взгляд с одного из собеседников на другого. Наконец он кивнул.

– Полагаю, вы правы. Что ж, если коротко – я считаю, что Переход является результатом взаимодействия между замедлением роста мозга и набуханием и увеличением числа лимфатических узлов. И то и другое происходит приблизительно в период созревания. Суть того, что я пытаюсь сделать, заключается в продлении периода роста Колина, что должно сказаться и на кривой роста его мозга, оставляя в то же время нетронутой кривую роста его лимфатических узлов.

– И как это повлияет на Колина? – спросил Тирелл.

– Дополнительное время взросления на несколько процентов увеличит его рост во взрослом периоде жизни, но, поскольку он маленький, это не будет для него проблемой. Чтобы проследить, не возникнут ли еще какие-либо побочные эффекты, я успешно расцепил эти две кривые на лабораторных животных без малейшего вреда для них. Этого достаточно?

Немного подумав, Тирелл кивнул.

– Думаю, да. Боюсь, дальнейшие разъяснения будут уже слишком узкопрофессиональными, чтобы мы смогли их понять, а записывать подробности нам ни к чему. – Детектив встал. – Благодарю вас, доктор. Я попрошу вас по-прежнему воздержаться от каких-либо заявлений, пока мы все хорошенько не выспимся. Утром я помогу скоординировать ваши с Мартелом истории – сейчас я слишком устал для этого.

– Ничего удивительного. – Нахмурившись, Джарвис остановился посередине пути к двери. – А как же насчет детей, которые атаковали мою хижину? Они ведь видели там Колина!

– Их уже разослали обратно в общины для дисциплинарных взысканий, – успокоил его Тирелл. – Если Мартел возьмет похищение Колина на себя, их не станут вызывать для дачи показаний, и я не думаю, чтобы в официальных записях нашлись какие-либо нестыковки. Что же касается баронской полиции – что ж, мне придется стать всеобщим посмешищем из-за того, что я подозревал вас, когда на самом деле вы не имели никакого отношения к похищению. И если вам удастся найти объяснение этому вашему «тайному проекту», которое устроит мисс Мбар и доктора Сомерсета, думаю, мы хорошо все прикроем.

– Наверное, это должно сработать, – произнес Джарвис с ноткой сомнения в голосе.

– Если у вас есть идея получше, я буду счастлив выслушать ее... где-нибудь часов через девять.

Ученый улыбнулся.

– Спокойной ночи, детектив.

Тирелл подождал, пока они уйдут, и вышел следом. Ноги были тяжелыми, как свинец. Он двинулся вдоль по коридору, направляясь к каморке, которую выделил ему Кеснер. Теперь оставалось подвязать только один болтающийся конец, а это, к счастью, могло подождать несколько дней. Сейчас Тонио проводит Джарвиса к полицейским на первом этаже и вернется наверх. Пожалуй, можно пожертвовать еще несколько минут на то, чтобы обсудить это с помощником...

Когда Тонио вернулся, он увидел, что детектив тихонько посапывает, уткнувшись лицом в подушку на одной из двух коек.

Глава 31

Лиза ожидала вызова к Гавре в течение двух дней, с тех пор, как вернулась ночью в общину с запиской, которую ей дали в полиции. Принимая во внимание те тайны, что тяжелым бременем лежали у нее на душе, это ожидание можно было считать лишь небольшим довеском к их тяжести. Так что ею владело смешанное чувство трепета и одновременно облегчения, когда она, постучавшись, открыла дверь кабинета старосты.

Гавра, как обычно, сидела за своим столом. Но при виде двух других посетителей, которых Лиза совсем не ожидала здесь увидеть, все ее страхи на время исчезли в мгновенном всплеске радости.

– Тонио! – выпалила она. – Стэн! Я так боялась, что вы... то есть что вас... в смысле...

Она остановилась, смущенная своей вспышкой, но они только улыбнулись.

– У нас все в порядке, Лиза, – успокоил ее Тирелл. – Извини, нам нужно было раньше связаться с тобой и передать, что с нами все хорошо. Мы просто были очень заняты.

– Я тебе говорил, что она будет переживать, – пробормотал Тонио, жизнерадостно ухмыляясь.

– Сядь, Лиза, – сказала Гавра, указывая ей на стул рядом с Тонио. – Боюсь, нам придется поговорить о некоторых неприятных вещах. Детектив попросил, чтобы мы позволили ему присутствовать в качестве официального свидетеля.

Лиза кивнула и села. Радость, которую она испытала, узнав, что Тонио с Тиреллом живы, значительно потускнела, когда девочка поняла, что имела в виду Гавра.

– Могу я сначала задать вопрос детективу? – спросила она в попытке потянуть время перед неизбежной бедой.

Гавра кивнула.

– Задавай.

Лиза повернулась к Тиреллу.

– С доктором Джарвисом и Колином все в порядке? Вы уже поймали Валина и остальных?

– Везде все хорошо, – уверил ее детектив. – Колют немного сбит с толку из-за всей этой суматохи – очевидно, Джарвис представлял ему все это дело так, будто у него что-то вроде каникул. Но малыш вернулся в Ридж-Харбор и чувствует себя прекрасно. Валина и всех других детей, которых использовал Мартел, мы отловили, когда им надоело летать по лесу и они вернулись к храму. Валин потеряет много очков за нападение на офицера полиции – и. конечно, должность полицейского помощника. Остальных просто разослали по их общинам с предупреждением. Они, наверное, потеряют несколько очков за то, что находились снаружи после отбоя, но ничего более серьезного им, судя по всему, не грозит. Когда речь идет о феджинах, к детям обычно относятся скорее как к жертвам, нежели как к преступникам.

Гавра откашлялась.

– К сожалению, Лиза, твой случай гораздо более серьезный, – сказала она с несчастным лицом. – Не говоря о нескольких не столь серьезных нарушениях правил общины, ты осознанно переступила мой запрет говорить кому-либо о том, что ты умеешь читать. – Она запнулась, и ее глаза влажно заблестели. – Мне очень жаль, но у меня нет выбора. Мне придется снять с тебя все очки.

Лиза с трудом сглотнула, чувствуя, как завтрак бунтует у нее в желудке. Она знала, что так случится, но все равно это поразило ее, словно удар в живот. Нет очков – значит, нет возможности продолжать образование после начального, а возможно, не будет и начального. Все ее будущее рушилось... и только потому, что она хотела помочь людям. «Но ведь я спасла наши жизни!» – сказала она себе, вспомнив хижину. Но почему-то сейчас такой обмен не казался ей честным.

– Это кажется немного чрезмерным, – произнес Тирелл. – В конце концов, она ведь действительно очень нам помогла.

Гавра устало покачала головой.

– Я пыталась, детектив, пыталась как могла. Но у меня нет выбора. Я говорила со своим начальником, с руководителями «Ли Интро» – я дошла даже до кабинета мэра, пытаясь добиться, чтобы с нее сняли хотя бы не все очки. Никто не хочет рисковать своей шеей, даже просто помогая мне. Потеря очков была уже записана в мэрии, когда я пришла туда, не знаю уж, как они выяснили... Я здесь не могу абсолютно ничего. – Она посмотрела на него с надеждой. – Вот, может быть, если бы вы походатайствовали...

Тирелл покачал головой.

– Теперь у меня нет в Бароне даже временной власти, – сказал он. – Мы уже возвращаемся в Ридж-Харбор. Скажите, сколько очков было у Лизы?

Гавра нахмурилась, и даже сквозь затопившее ее горе Лиза уловила что-то странное в голосе детектива. Она удивленно посмотрела на него, но выражение его лица было совершенно невозмутимым. Только когда она заметила, что Тонио изо всех сил пытается скрыть расползающуюся по лицу ухмылку, в ее душу начало закрадываться подозрение, что, возможно, их безразличие означает вовсе не то, чем кажется.

– Больше четырех с половиной тысяч, – ответила Гавра с прежним унылым видом. – Четыре тысячи шестьсот сорок, если не ошибаюсь.

– Это довольно много, – заметил Тирелл, доставая из кармана пальто сложенный лист бумаги и ручку. – У Тонио больше, но у него за плечами несколько месяцев службы в качестве полицейского помощника. – Развернув лист, он положил его на край стола Гавры и что-то быстро на нем написал. – На самом деле это именно я доложил в мэрию о Лизе. Видите ли, она только один раз может потерять все очки, и я хотел быть уверен, что это уже произошло, прежде чем я передам вам это. – Он протянул Гавре бумагу.

Староста выглядела совершенно сбитой с толку.

– А что это? – спросила она, осторожно беря листок из его руки.

– Разве вы не знаете? – Бесстрастное выражение лица Тирелла сменилось довольной, почти что злорадной усмешкой. – Ридж-Харбор выставлял за поимку Йерика Мартела награду в десять тысяч долларов почти четыре года кряду. Я получил официальное разрешение распределить эту сумму по собственному выбору, что я и сделал, учитывая существующее соотношение между долларами и очками общин.

Гавра медленно раскрыла все еще влажные глаза. На ее лице вдруг появилось растерянное выражение.

– Лиза... детектив Тирелл санкционировал прибавление четырех тысяч семисот очков к твоему общинному счету.

В горле у Лизы пересохло. Четыре тысячи семьсот! Как раз столько, сколько она потеряла, и даже немного больше!

– Я... Спасибо вам, – выдавила она. – Я... я не знаю, что сказать.

– Тебе не нужно ничего говорить, – ответил ей Тирелл. – Ты очень нам помогла, Лиза, хотя мир об этом никогда не узнает. Несколько сотен общинных очков – это самое меньшее, что ты заслужила.

Казалось, тело Лизы наполнило теплое сияние... но, несмотря на это, она уловила смысл, скрытый в словах детектива.

– Я поняла, – кивнула она, и это действительно было так.

Никто никогда не узнает от нее о том, что случилось на этих выходных.

– Ну и хорошо. – Тирелл встал. – Что ж, мне бы хотелось остаться у вас подольше, но мы должны к полудню вернуться в Ридж-Харбор, так что нам лучше поторапливаться. Может быть, ты, Лиза, как-нибудь сможешь заехать к нам через некоторое время. Просто приходи в управление и попроси кого-нибудь нас найти.

– Если заглянешь до того, как наступят серьезные холода, я покажу тебе, каково летать над океаном, – добавил Тонио. В его тоне странно смешались застенчивость и дерзость.

– Было бы здорово, – улыбнулась она. – Я еще никогда не летала возле океана.

– Отлично, – сказал Тирелл. – Значит, скоро увидимся. До свидания, мисс Норвард, и спасибо вам за все.

– Рада была помочь. До свидания, детектив. До свидания, Тонио.