Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники

Те территории Чехословакии, которые Чемберлен и Даладье не смогли передать Германии в Мюнхене, немцам отдала так называемая международная комиссия, которая любой спорный вопрос о передаче дополнительных чехословацких территорий Германии неизменно решала в пользу последней. Впрочем, нередко в таких случаях немцы угрожали Праге применением военной силы. В конце концов, 13 октября комиссия проголосовала за отмену плебисцита на территориях, где он должен был проводиться в соответствии с Мюнхенским соглашением.

Ни Германия, ни Италия так и не дали Чехословакии своих гарантий даже после того, как был разрешен вопрос о польском и венгерском меньшинствах. А когда дело дошло до оккупации немцами территории всей Чехии, то ни Англия, ни Франция не стали выполнять своих гарантий, данных Чехословакии в Мюнхене.

30 сентября 1938 года

Варшава, министерство иностранных дел. В кабинете Юзеф Бек по телефону говорит с польским послом в Праге Карлом Папэ.

Б е к. Господин посол, сегодня вам будет выслан текст нашей ноты чехословацкому правительству, которая представляет собой ультиматум, целью которого является положить конец фальшивой игре Праги и показать, что, защищая справедливые интересы и честь нашего государства, польское правительство не остановится перед самым большим риском. Вышеуказанную ноту вы должны любой ценой вручить до 23 часов 59 минут сегодняшнего дня, так как срок данного ультиматума истекает завтра, 1 октября, в 12 часов дня.

До момента, когда чехословацкое правительство, со своей стороны, официально определит свое отношение к Польской Республике как состояние войны, прошу оставаться на своем посту, так как, согласно нашему тезису, мы оккупируем лишь территорию, принципиально признанную нашей.

В этот трудный момент я полностью рассчитываю как на ваше мужество, так и на ваш такт.

1 октября 1938 года

Советское полпредство в Праге. Полпред СССР Александровский по телефону докладывает наркому иностранных дел Литвинову.

А л е к с а н д р о в с к и й. Максим Максимович, докладываю о последних срочных новостях. В половине двенадцатого ночи 30 сентября польский посланник явился к Крофте и передал ноту, в которой в ультимативной форме предъявил следующие требования к чехословацкому правительству: уступить три района в Силезии – Фрейштадт, Тешин, Яблунков – в три приема; на карте нанесены три зоны, из которых первая должна быть передана в течение 24 часов, вторая – в следующие 24 часа, третья – через 6 дней.

Ответ требуют завтра, 1 октября, в 12 часов дня. Начала передачи первой зоны требуют завтра же в 14 часов.

Правительство Чехословакии будет решать вопрос о своем ответе на заседании в 9 часов утра. Части войск, расположенные в Тешинской области, пока не получали приказа об отступлении. По сообщению Крофты, столкновение неизбежно. Выступление Польши является гитлеровской провокацией, совершаемой несмотря на то, что в Мюнхенском соглашении Гитлер подписался под решением дать три месяца для урегулирования вопроса о польском и венгерском меньшинствах и сделать его предметом обсуждения четырех держав, если не будет достигнуто чешско-польское соглашение.

Л и т в и н о в. Передайте президенту Бенешу, что более 40 дивизий Красной армии в полной боевой готовности сосредоточены в непосредственной близости от советско-польской границы. Однако решение о том, будет ли Чехословакия сопротивляться или же примет польский ультиматум, должно принять правительство Чехословакии.

А л е к с а н д р о в с к и й. Надежд на то, что чехи будут сопротивляться польской интервенции, после того как они под давлением Запада капитулировали перед немцами, очень мало. В этой связи чешский генерал Гусарек сказал мне, что если Чехословакия решит сопротивляться и из-за этого начнется война, то она сразу превратится в войну СССР со всей Европой. Возможно, что СССР и победит, но Чехословакия, так или иначе, будет сметена и вычеркнута с карты Европы.

11 часов 45 минут 1 октября 1938 года

Правительство Чехословакии капитулировало и перед польским ультиматумом. В этот же день началась оккупация Тешинской области польскими войсками.

Комментарий автора. Для того чтобы понять, какой подарок получила Варшава из рук Гитлера, достаточно сказать, что расположенные там предприятия давали около 41 процента выплавляемого в Польше чугуна и почти 47 процентов стали.

1 октября 1938 года

Германия подписала с Польшей крупное товарно-кредитное соглашение. Все говорило о том, что дело идет к созданию военно-политического союза между Германией и Польшей.

Информация к размышлению

«Газета Польска» писала в дни всеобщего ликования в Польше по поводу тешинской победы: «Открытая перед нами дорога к державной, руководящей роли в нашей части Европы требует в ближайшее время огромных усилий и разрешения неимоверно трудных задач».

А польский посол в Париже Лукасевич выпустил книгу «Польша – это держава», в которой заявлял: «Тешинская победа – это новый этап исторического похода Польши Пилсудского во все лучшее, хотя, может быть, и нелегкое будущее».

Черчилль по этому поводу в своих мемуарах сравнил поведение поляков с жадностью гиены: «Польша с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении Чехословацкого государства».

Глава 4

Немцы вступают в Прагу

(10.10.38 – 15.03.39)

10 октября 1938 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

С т а л и н. Как ни грустно это признать, но в связи с чехословацкими событиями мы потерпели серьезное политическое поражение.

В результате Мюнхенского сговора существенно усилил свои позиции наш смертельный враг в лице немецкого фашизма, мы лишились обоих наших союзников в Европе. Запад продемонстрировал нам, что может решать вопросы европейской политики, даже не интересуясь нашей точкой зрения.

Однако самое печальное состоит в том, что у нас до предела обострились отношения с Польшей. Это, в свою очередь, может окончательно толкнуть Варшаву в лапы фашистской Германии, а именно к этому и стремится Гитлер. Ведь для него военно-политический союз с польскими панами – это кратчайший путь для реализации его планов завоевания жизненного пространства на Востоке.

В настоящее время в польском правительстве преобладают силы, которые только и мечтают о возрождении «Великой Польши», простирающейся от моря и до моря. Однако, несмотря на все это, СССР придется нормализовать отношения с существующим польским антисоветским правительством. Другого выхода у нас сейчас, к сожалению, просто нет.

В о р о ш и л о в. В этой связи необходимо срочно завершать военные учения, распустить призванный из запаса на войсковые сборы рядовой и начальствующий состав и возвращать в народное хозяйство лошадей и автотранспорт, мобилизованных в связи с чехословацкими событиями.

М о л о т о в. Кроме того, придется дезавуировать наше заявление Польше о возможности денонсации советско-польского договора о ненападении. И тут нам не избежать потери авторитета. Начать же процесс нормализации нужно с урегулирования вопросов торговли и заключения договора об экономическом сотрудничестве СССР и Польши.

С т а л и н. Сильно мы ошиблись, поверив, что правительство Бенеша готово с оружием в руках отстаивать независимость Чехословакии и сражаться против немецких и польских оккупантов. Впредь будем вести себя осмотрительнее.

20 октября 1938 года

Берлин. В кабинет Гитлера входит Риббентроп.

Р и б б е н т р о п. Слушаю вас, мой фюрер.

Г и т л е р. Пора ставить точку в наших отношениях с поляками. Мы и так слишком много позволили этим славянским недочеловекам. Конечно, при этом приходится учитывать, что Польша играет большую роль в моих дальнейших планах. Военно-политический союз с Варшавой мог бы обеспечить вермахту беспрепятственный выход к советским границам, а значит, является оптимальным с точки зрения реализации нашей наиглавнейшей внешнеполитической цели – завоевания жизненного пространства на Востоке.

Р и б б е н т р о п. Поляки все это прекрасно понимают, и именно поэтому, как это ни смешно, мнят себя нашими равноправными партнерами. При этом они считают, что большая часть Украины должна отойти им.

Г и т л е р. Об этом не может быть даже речи. Польша должна стать нашим сателлитом, беспрекословно подчиняющимся моей воле. Поэтому у Варшавы не должно быть даже малейших иллюзий по поводу так называемой «Великой Польши».

Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, боюсь, что этого будет нелегко добиться. Поляки всегда были строптивы и непомерно высокого мнения о себе.

Г и т л е р. Тем не менее, как только русские прижимали им хвост, поляки срочно бежали к нам и запрашивали, могут ли они рассчитывать на доброжелательную позицию правительства рейха в случае их вооруженного конфликта с Советами, и неизменно получали от нас заверения в том, что мы Польшу в беде не оставим.

Кроме того, мы уже сделали Варшаве два очень ценных подарка. Без нашей активной поддержки полякам никогда бы не удалось заполучить Тешинскую область, которая теперь дает Польше почти половину выплавляемой там стали и чугуна, да и товарно-кредитное соглашение было нами заключено с поляками не за их красивые глаза.

Р и б б е н т р о п. Так что же мы должны потребовать от поляков?

Г и т л е р. Наши требования более чем умеренны. Это воссоединение Данцига с рейхом и строительство экстерриториальной автомобильной дороги и железнодорожной линии, соединяющих Центральную Германию с Восточной Пруссией. Это два вопроса, которые не подлежат обсуждению, а их положительное решение нужно рассматривать как проверку готовности Польши к военно-политическому сотрудничеству с Германией в войне против России.

Р и б б е н т р о п. Тем не менее нетрудно предвидеть, что поляки на это не согласятся и в мягкой форме отклонят наши предложения.

Г и т л е р. Так вы их заверьте, что мы сохраним за Польшей в Данциге благоприятные условия в области морского, железнодорожного сообщения и внешнеэкономических связей. Дадим на двадцать пять лет гарантии германо-польской границы, предложите проведение общей политики в отношении России на базе Антикоминтерновского пакта.

А для того, чтобы поляки стали посговорчивее, мы пока что не согласимся на образование столь желанной для них венгеро-польской границы в Карпатах, а оставим Прикарпатскую Украину в виде автономной области Чехо-Словакии.

Р и б б е н т р о п. Вы имеете в виду реализацию проекта «Великой Украины»?

Г и т л е р. Это просто дьявольский проект, который многих может сбить с толку. В советской Украине это приведет к усилению сепаратизма, на Западе вызовет уверенность в том, что Германия приступила к экспансии на Востоке. Однако украинский сепаратизм с новой силой вспыхнет и в Польше. Именно это обстоятельство и станет тем рычагом, с помощью которого мы будем давить на Варшаву в случае ее неповиновения нашей воле. Я уже дал указание Геббельсу, чтобы он раскрутил в печати все выгодные нам аспекты проекта «Великой Украины». Кроме того, в абвере идет обучение и подготовка членов так называемой Организации украинских националистов, ведущих активную подрывную деятельность, направленную против польских властей в Западной Украине.

Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, а вы не считаете, что этот проект может быть использован по его прямому назначению – для оккупации и аннексии Украины?

Г и т л е р. Для того чтобы его реализовать в таком виде, понадобится помощь Польши, ведь общей границы с Россией у нас нет, а поляки в создании «Великой Украины» не заинтересованы. Если же дело дойдет до войны с Польшей, то тут уж будет не до этого проекта. Так что с нашей стороны это только очередной политический блеф.

21 октября 1938 года

Берлин, кабинет Гитлера. Входит генерал Кейтель.

Г и т л е р. Генерал, я вызвал вас в связи с необходимостью подготовки мер военного характера, которые, может статься, мы будем вынуждены в скором времени принять. В этой связи необходимо обеспечить возможность в любой момент разгромить чешскую армию и аннексировать Чехию.

Для этого военные части, расположенные вблизи Чехии, необходимо подготовить к стремительному нападению. Разработку военных планов следует вести исходя из предположения, что серьезного сопротивления со стороны чешской армии нам оказано не будет. Таким образом, вы должны готовить лишь усмирительную акцию, а не военную кампанию.

Кроме того, политическая обстановка, особенно военные трения между Польшей и Литвой, могут поставить перед германскими вооруженными силами задачу овладения Мемельской областью. Действия необходимо организовать так, чтобы завершить их в кратчайший срок.

К е й т е л ь. Все будет исполнено, мой фюрер.

Информация к размышлению

Из протокола допроса бывшего немецкого авиационного атташе в Польше и Румынии генерал-лейтенанта люфтваффе Герстенберга. Москва, 17 августа 1945 года.

Вопрос. Известно, что Геринг часто бывал в Польше. Он действительно интересовался в Польше только охотой?

Ответ. Геринг часто ездил в Польшу и в другие страны на охоту, но в действительности он не столько интересовался охотой, сколько выполнением под этим предлогом политических задач. Перед моим отъездом в Польшу Геринг мне говорил, что он будет ездить в Польшу на охоту и облегчит мне задачу.

И действительно, в 1938 году Геринг приезжал в Польшу, где охотился вместе с польским министром иностранных дел Беком. Во время этой охоты Геринг дал Беку чек на 300 тысяч марок, после чего Бек стал усиленно поддерживать дружбу с Германией.

Вопрос. Откуда вам известно, что Геринг подкупил Бека?

Ответ. О том, что Бек был подкуплен Герингом, я узнал от германского посла в Польше Мольтке, который участвовал в охоте. В связи с этим Мольтке говорил, что Бек из наших рук не вырвется.

24 октября 1938 года

Берлин, кабинет Гитлера. Присутствуют Гитлер, Риббентроп, Кейтель.

Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, только что я имел встречу с польским послом Липским. Наглость у поляков потрясающая. Посол заявил мне, что якобы вы обещали не менять юридического и политического статуса Данцига, и поэтому он не видит возможности заключать соглашение, которое влечет за собой воссоединение Вольного города с рейхом. А на мои слова о Прикарпатской Руси он практически никак не реагировал.

Г и т л е р. Вопрос слишком серьезный, чтобы решать его сгоряча. Польша является той клячей, которую Германия на время должна впрячь в свою упряжь. Конечно, Данцига мы уступить полякам никак не можем. Тем более что даже в соответствии с Версальским договором он Польше не принадлежит, а был ею захвачен в нарушение международных договоров. Значит, нужно надавить на поляков так, чтобы они приняли наши условия.

Тем не менее необходимо иметь и запасной, силовой вариант решения проблемы Данцига.

К е й т е л ь. Какие в этой связи будут ваши указания?

Г и т л е р. Подготовьте дополнение к моей директиве от 21 октября, включив туда пункт об оккупации Данцига. Действия строить с расчетом на захват Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку и поддержку со стороны проживающих там немцев. Однако война с Польшей из-за Данцига в планы Германии не входит.

Это было бы хорошим уроком для поляков, но учтите, что это крайний вариант решения наболевшей проблемы. Ссориться с будущим союзником по войне с Россией нам не с руки. Поэтому необходимо сделать все, чтобы принудить Варшаву отдать нам Данциг добровольно.

Иоахим, начинайте готовить мою встречу с Беком. Тут без тяжелой артиллерии не обойтись.

Р и б б е н т р о п. На днях французский посол в Берлине предпринял зондаж с целью выяснения возможности моего визита в Париж, предложив в качестве повестки дня встречи заключение между Германией и Францией пакта о ненападении.

Г и т л е р. Это предложение Франции сейчас весьма своевременно. Для того чтобы начать войну с Советами, нам необходимо будет иметь гарантии того, что Запад не ударит нам в спину. Однако при этом нужно четко оговорить, что Париж признает нашу сферу влияния и не будет вмешиваться в наши дела в Восточной Европе. На этих условиях мы согласны окончательно узаконить нашу западную границу с Францией.

Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, неужели вы согласны навечно отдать этим лягушатникам Эльзас и Лотарингию?

Г и т л е р. Конечно нет! Но при этом нам сначала нужно будет разобраться с Россией, а уже потом мы сможем вернуться к окончательному оформлению наших западных границ.

26 октября 1938 года

Варшава, министерство иностранных дел. В кабинете Бек, Липский и недавно назначенный послом Польши в Иране Каршо-Седлевский.

Л и п с к и й. Два дня тому назад в Берхтесгадене я встречался с Риббентропом, который выдвинул предложение об общем урегулировании спорных проблем, якобы существующих между Польшей и Германией. Речь шла о воссоединении Данцига с рейхом, при этом нам были даны заверения в сохранении за нами в Данциге благоприятных условий в области экономики, морского и железнодорожного сообщения. А также о строительстве экстерриториальной автомобильной дороги и железнодорожной линии через Польское Поморье.

Б е к. Какая короткая память у этих немцев! Ведь Гитлер лично дважды, 5 ноября 1937 и 14 января 1938 года, заверял нас, что больше не будет никаких перемен в юридическом и политическом статусе Данцига.

Л и п с к и й. Именно так я и ответил Риббентропу, добавив, что не вижу возможности заключать соглашение, которое влечет за собой воссоединение Вольного города с рейхом.

Тогда Риббентроп заявил, что если бы польское правительство согласилось с немецкой концепцией относительно Данцига и автомобильной дороги, то вопрос о Прикарпатской Руси мог бы быть решен в соответствии с позицией, занимаемой по этому вопросу Польшей.

Б е к. А это уже откровенный шантаж. Вопрос о Карпатской Руси имеет для нас громадное значение. Вы видите, какое беспокойство он вызывает в наших украинских областях. Конечно, мы подавляли и будем подавлять беспорядки, вызываемые украинскими сепаратистами на территории Польши, но стабильности нашему государству это явно не придает.

Впрочем, эта новость будет отрицательно воспринята и в Москве. Кстати, Советы предлагают нормализовать наши отношения. Надо будет продемонстрировать Берлину, что если немцы продолжат настаивать на передаче им Данцига, то мы со своей стороны пойдем на сближение с Россией.

Л и п с к и й. Конечно, Риббентроп предложил нам вести общую политику по отношению к России на базе Антикоминтерновского пакта. Однако навряд ли это возможно при сохранении требования Германии о передаче ей Данцига.

К а р ш о – С е д л е в с к и й. Я бы не согласился с такими поспешными выводами. Через несколько лет Германия наверняка будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит – добровольно или вынужденно – в этой войне Германию. Поэтому для Польши лучше до конфликта совершенно определенно встать на сторону Германии.

Б е к. В принципе я с этим согласен. Наши отношения с Германией основываются на концепции наиболее ответственных лиц Третьего рейха, которые утверждают, что в будущем конфликте между Германией и Россией Польша явится естественным союзником Германии. Однако из этого не следует, что мы должны просто так отдать немцам Данциг в счет, может быть, возможных в будущем территориальных приобретений на Востоке.

Польское правительство имеет точные сведения о соглашении, достигнутом в прошлом году между Германией и Японией, по которому Германия признает право Японии на экспансию на запад вплоть до озера Байкал взамен признания права Германии на экспансию вплоть до Кавказа.

В этой связи японское посольство в Варшаве неоднократно пыталось выяснить у нас, когда же Польша собирается предпринять совместные действия с Германией против России, и всячески стремится предотвратить осложнения, которые возникли между Польшей и Германией.

Информация к размышлению

Новый нарком внутренних дел Берия уже 9 ноября 1938 года подписал приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД». В нем предписывалось освободить из-под стражи всех незаконно арестованных. Приказ устанавливал строгий контроль за соблюдением уголовно-процессуальных норм.

Теперь «органы» стали не только карать, но и миловать. За один только 1939 год они освободили 330 тысяч человек. Всего же в ходе преодоления последствий Большого террора реабилитировали свыше 800 тысяч пострадавших.

Комментарий автора. В числе реабилитированных в 1939 году был и мой дед Лука Казимирович Житорчук, в свое время исключенный из партии большевиков в 1921 году за участие в Кронштадтском мятеже и осужденный в 1938 году по 58-й статье.

15 ноября 1938 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. Сегодня получено сообщение от Майского о его разговоре с советником Чемберлена Вильсоном, который заявил, что Англии в ближайшем будущем не угрожает война, поскольку следующий удар Гитлер якобы планирует направить против Украины. При этом техника захвата будет примерно такой же, как и в случае с Чехословакией. Сначала рост национализма, вспышки, восстания украинского населения, протесты Запада по поводу нарушения прав украинского народа, а затем – освобождение Украины немцами под лозунгом ее самоопределения.

И нужно сказать, что политика, проводимая Чемберленом, явно поощряет Гитлера в его устремлениях в сторону восточной экспансии.

С т а л и н. Разумеется, Чемберлен только и мечтает, когда же Германия нападет на СССР. Тем не менее в случае с проектом создания «Великой Украины» фюрер явно промахнулся. В реализации этих немецких планов не заинтересована Польша, а без поддержки поляков этот проект обречен на провал.

Тем не менее довольно очевидно, что Гитлер стремится навязать нам войну, а Чемберлен старается не мешать ему в этом и даже создает для этого благоприятные условия. Поэтому мы должны исходить из того, что война с немецким фашизмом может быть навязана нам уже в обозримом будущем. Следовательно, мы должны активно готовиться к этой войне.

В этой связи нам надо срочно заканчивать авантюру с массовыми репрессиями, на которую мы были вынуждены пойти после прошлогоднего демарша «товарища» Эйхве.

Основные вдохновители массовых репрессий уже поплатились за свою иезуитскую инициативу и теперь сидят в тюрьмах, дожидаясь своей участи. Настала очередь ареста Ежова, который довел репрессии до фантастических размеров. Так, за полтора года по политическим статьям было осуждено 1 миллион 350 тысяч человек, из них 682 тысячи человек были расстреляны.

Необходимо немедленно запретить практику массовых арестов. И дело тут не в том, что в нашей стране нет шпионов, диверсантов и вредителей, но Ежов поставил дело так, что на одного арестованного преступника приходится два-три ни в чем не повинных человека.

Впредь любые аресты должны производиться только по постановлению суда или с санкции прокурора, а пресловутые тройки должны быть запрещены немедленно.

М о л о т о в. Надеюсь, что новый комиссар внутренних дел товарищ Берия сможет решить все эти задачи. В противном случае нам будет очень трудно сплотить советский народ на войну с немецким фашизмом. Нужно подумать и о частичной амнистии арестованных, в особенности среди командного состава Красной армии.

С т а л и н. Не менее важным вопросом в преддверии войны является и патриотическое воспитание советского народа на примере ратных подвигов русских полководцев в духе любви к тысячелетней истории Русского государства. Пора заканчивать с этим убогим пролеткультом. А то ведь дело доходит до абсурда. Тут наши доморощенные блюстители революционной нравственности осудили сказку Чуковского «Мойдодыр» за то, что ее автор якобы оскорбил советских трубочистов, назвав их неумытыми. А окончательно выжившая из ума вдова Ленина пишет, что «Крокодила» Чуковского нашим ребятам давать читать не надо, потому что это – «буржуазная муть».

Нужно, чтобы в советских книгах и кинофильмах были правдиво показаны деяния Ивана Грозного, Петра Первого, Екатерины Второй…

Наш народ должен знать и гордиться именами великих русских полководцев Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова… Да и наше отношение к церкви нужно существенно пересматривать.

М о л о т о в. Однако этот курс вызовет озлобленность и бешеное сопротивление со стороны так называемой ленинской гвардии, считающей, что восхваление царских генералов является предательством идеалов Октября.

С т а л и н. Этих идейных ленинцев, деятельность которых ставит под угрозу существование нашего государства, надо судить со всей строгостью наших законов.

17 ноября 1938 года

Москва, Кремль. Из постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия».

«СНК СССР и ЦК ВКП(б) отмечают, что за 1937—1938 годы под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистили СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших собой серьезную опору иностранных разведок в СССР и в особенности разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие:

Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для проведения массовых арестов.

Во-вторых, крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными (показания свидетелей, акты экспертизы, вещественные доказательства и пр.).

В целях решительного устранения изложенных недостатков и надлежащей организации следственной работы органов НКВД и Прокуратуры – СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению.

В соответствии со статьей 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора.

Выселение из погранполосы допускается с разрешения СНК СССР и ЦК ВКП(б) по специальному представлению соответствующего обкома, крайкома или ЦК нацкомпартий, согласованному с НКВД СССР.

2. Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК милиции.

Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР».

6 декабря 1938 года

Париж, министерство иностранных дел. Переговоры министров иностранных дел Германии и Франции Риббентропа и Бонне.

Б о н н е. Я рад приветствовать вас, господин министр, в Париже и надеюсь, что наши переговоры позволят нашим странам покончить со всеми еще не решенными проблемами и установить между нашими странами долгий и прочный мир.

Р и б б е н т р о п. Германия, безусловно, заинтересована в установлении прочного мира с Францией, однако для этого необходимо, чтобы Париж отказался от своей политики поддержки военных союзов в Восточной Европе и навсегда признал эти территории как сферу германских интересов. Тогда уже не было бы никаких препятствий для окончательного урегулирования всех спорных вопросов, еще существующих между нашими странами.

Б о н н е. В позиции Франции в восточноевропейских вопросах после конференции в Мюнхене произошел принципиальный поворот. Теперь Франция готова признать Восточную Европу как сферу жизненных интересов Германии. Мы по понятным причинам не можем официально денонсировать наши договоры с СССР, Чехословакией и Польшей, однако их практическое значение в настоящий момент ничтожно.

Р и б б е н т р о п. Отныне германская политика будет устремлена к экспансии на Восток и направлена на борьбу с большевизмом. Во внешней политике борьба против большевизма является лейтмотивом всех действий Германии. Именно поэтому Германия желает победы Франко в Испании.

Б о н н е. Французское правительство также настроено на борьбу с большевизмом. Поэтому оно тоже ничего не имеет против победы Франко.

Р и б б е н т р о п. Итак, мы можем констатировать, что между нашими странами более нет никаких неразрешенных вопросов территориального характера, и признать окончательный характер франко-германской границы в том виде, в каком она существует в настоящее время. Следовательно, мы можем подписать франко-германскую декларацию.

Бонне и Риббентроп подписывают документы.

15 декабря 1938 года

Париж, министерство иностранных дел. В кабинет Бонне входит посол Франции в Берлине Робер Кулондр.

Б о н н е. Я вас вызвал для краткосрочных консультаций в Париж, чтобы из первых рук уточнить реакцию Берлина на подписание франко-германской декларации.

К у л о н д р. Установление хороших отношений с Францией является в настоящее время в Германии всеобщим желанием. Все без исключения немецкие руководители, с которыми я встречался, высказывались в этом духе самым решительным образом, без каких-либо оговорок. Все заявляли мне, что Германия желает сближения с Францией при соблюдении территориального статус-кво и что Германия хочет положить конец вековым раздорам, существовавшим между нашими странами.