Проклятая кровь - Тени безумия

Люди внезапно заголосили еще громче и хлынули обратно от выхода из зала. Огромный проход внезапно оброс паутиной, из центра которой оскалился огромный волчий череп. В пустых глазницах горели зеленые огоньки, с нижней челюсти капала кровь. Несколько нобилей барахтались в паутине. Липкие нити ползли по ним, вырывая куски мяса, поглощая мышцы, оставляя голую кость. Люди истошно кричали от жуткой боли, а с каждой поглощенной частью их тел кровь из пасти волчьего черепа лилась гуще.

Все произошло очень быстро – на паутине застыли полностью лишенные плоти костяки, кровь, пролившаяся на ступени перед выходом, забурлила и начала вытягиваться вверх, принимая человекообразную форму. К скелетам побежали по нитям зеленые огоньки, втягивающиеся в черепа и грудные клетки. Костяки шевельнулись, пытаясь выбраться, и на сей раз им это удалось. Кости начали утолщаться и покрываться шипами, по ним поползли черные нити жил. Вспухла, лопаясь гнойниками, серая плоть, тут же обросла синей кожей и покрылась густой алой шерстью. Существа, порожденные черной магией, льющейся из паутины, больше всего походили на ставших на задние лапы медведей – конечно, если бы у медведей голову покрывал костяной нарост с короной из рогов наверху, а вместо когтей на передних лапах торчали лезвия с зубцами.

Закончилась и трансформация крови. Это создание черной магии выглядело как светловолосая девочка лет десяти в сером неподпоясанном хитоне с потрепанным низом. В руках она держала точную копию стоявших позади нее «медведей», только меньше раз в десять. «Медвежонок» шипел, пытался вырваться, кусал девочку за руки до крови. Она полностью игнорировала действия своей… гм… как это назвать-то? Игрушки? Да от таких игрушек любой ребенок раньше времени отойдет в посмертие!

Девочка шагнула вперед, внимательно осматривая застывшую перед ней толпу. Кто-то из дворян дрожащими руками попытался вытащить церемониальный меч из обвитых бантами ножен и не удержал оружие. Меч звонко стукнулся об пол.

– Ля… – прошептала, прислушавшись, девочка. И радостно уставилась прямо на владельца меча – полноватого дворянина в камзоле с пришивной баской, в кружевах, с цепью барона. Волосы девочки зашевелились, сплетаясь и превращаясь в маленьких шипящих змей, делая ее похожей на горгону – опасную нечисть, распространенную в Морском Союзе.

– Ты грязная несовершенная тварь, – весело сказала девочка, в упор глядя на барона. Она вытянула «медвежонка» в сторону попятившегося мужчины. «Медвежонок» заверещал, замахал лапами – и барона словно рубанули десятью двуручниками одновременно. Однако его не разрубило на части, невидимые удары дошли до талии и остановились. Упали на пол руки, голова лопнула, туловище, разломившись, повисло вправо и влево кровоточащими кусками.

– Вот теперь ты прекрасен, – довольно заметила девочка, одобряюще поглаживая «медвежонка» по голове. «Медвежонок» зашипел и откусил ей мизинец левой руки.

«Уолт!»

«Нельзя, Бивас! Мы должны ждать! Проявим себя раньше времени, ударим не по средоточию вражеской Силы – и проиграем!»

«Но оно убивает! Тех, кого мы должны защищать!»

«Мы должны защищать короля – или ты уже забыл?»

«Мы должны защищать смертных!»

«Если ты сейчас ударишь, мы вообще никого не защитим и сами погибнем! Поэтому терпи, терпи и жди моего приказа! Ясно тебе?!»

«Но…»

«Уолт прав, Бивас».

«Ксанс, и ты туда же?»

«Посмотри на ауру этих существ – она еще полностью не проявлена. Мы не можем недооценивать противника. Боевым магам нельзя допускать ошибок. Ошибемся – и никому не поможем».

Бивас вышел из мыслесвязи, оставив в сознании Ракуры следы раздражения и агрессии. Масконец сдержит ярость, можно не сомневаться – но знал бы он, как сам Уолт подавлял желание использовать давно приготовленные заклинания!

– Смертные!

Голос, преисполненный презрения, шел сверху, от переставшей корчить гримасы морды. Хрусталь прекратил ходить волнами, однако теперь по краям он вытягивался вниз искрящимися сосульками.

– Смертные, пришло время исполнения договора. Ибо было сказано: мы дадим, но после придем и возьмем. Ибо ответом было: мы возьмем, но после приходите и берите. И было так, и десять поколений царили и наслаждались своим царствием. Десять поколений мы ждали, и десять поколений ждали нас. Сегодня день, когда ожиданию пришел конец, когда ожидаемое свершится. Радуйтесь, смертные, ибо будете вы свидетелями исполнения клятвы, свидетелями исполнения договора, свидетелями того, что Разрушители держат слово, данное ими, – и требуют сдержать слово, данное им.

– О чем оно говорит?

– Что происходит? Какое слово? Какие поколения?

– Дайте, что им нужно, и пусть они уходят!

– Мы все умрем! Умрем! Нас заберут в адские посмертия! Мы умрем в мучениях! Мы…

– Заткнись!

– Молчать, смертные! – проревела морда. Сосульки спустились уже до уровня галереи. – Мы пришли за обещанным – и мы возьмем обещанное! Наследник семьи Вайндом. Наследник семьи Ментури. Наследник семьи Кодар. Наследник семьи Эрдон.

Гм. Не последние фамилии в Фироле. Особенно наследник Эрдонов – нынешний король. Остальные трое – герцоги, министры, как просветили Уолта при прибытии, входят в королевский Тайный совет.

Названные убогом побледнели, от них отшатнулись стоявшие неподалеку люди. Только рядом с королем продолжали находиться верные гвардейцы, маги и жрецы.

– Говорим мы вам, и сказанное нами истина! – продолжал вещать убог. – Десять поколений ваши семьи правили под нашей опекой и защитой, десять поколений ваши семьи находились на вершине власти, десять поколений мы терпеливо ждали. Но прошло десять поколений, и пришло время исполнить данное предками Вайндомов, Ментури, Кодаров и Эрдонов обещание. Мы пришли за жизнью и душами. Мы возьмем жизни и души. Да будет так!

– Нет, Тварь! Не будет так!

Главный жрец фирольского пантеона храбро выступил вперед, воздев над собой обеими руками деревянный крест, заключенный в круг. Нетленная священная реликвия фирольских Десяти богов, дарованная небесами еще первому иерею культа. На окружности – десять замысловатых рун, каждая от одного из Десяти. В Фироле символ единства мира горнего и мира дольнего, могучий оберег от темных сил, с давних времен, согласно легендам, защищавший столицу от убожеской напасти и буйства нечисти. Внушительный артефакт, однако….

– Знай же, что находимся мы под охраной сиятельных божеств наших, и силам Хаоса и Разрушения не одолеть могущество Порядка и Созидания! Трепещи, чудовище! Твой смертный час грядет, безумец, посмевший прийти в святое место, где могущество Десятерых возрастает неимоверно!

«Проклятье! – Уолт нервно сжал древко посоха. – Дурак, дурак, дурак! Я ведь предупреждал!»

«Мне остановить его?» – поинтересовался Ксанс.

«Нет, слишком поздно. Оставайся на месте. Бивас, тебя это тоже касается».

Бивас промолчал, но, судя по отсутствию молний, огнешаров, водяных хлыстов, каменных снарядов и ледяных стрел, он все слышал и держал себя в руках.

– О боги, творцы и создатели, управители и защитники, к славе вашей начинаем, вашим благословением просим исправить зло и изгнать тьму, избавить нас от ужаса и страха! – Молитва громко зазвучала в зале, богобоязненные дворяне стали опускаться на колени и шепотом повторять слова священнослужителя. – Скорые в заступничестве и крепкие в помощи, да предстанет ныне благодать вашей силы, помогите благословением укрепить веру нашу и совершение благого дела защиты рабов ваших, боги, произведите! Все в силах ваших, ибо сильны вы, и творить все под силу вам, о боги! Пхетас Светлый! Арук Громыхающий! Акрон Рдеющий! Платас Повелитель Вод! Фогард Воинственный! Лахас Владыка Дорог! Алоррис Исцеляющий! Кхайрат Защитник! Готаш Судия! Лайра Очажная! Снизойдите и защитите!

Реликвия налилась белым светом, руны на окружности, отзываясь на молитву, полыхнули золотом эннеарина. Зашипел и забился «медвежонок» в руках девочки, лицо на потолке испуганно дернулось, насекомые поспешно отбежали к стенам, подальше от льющегося из реликвии света, «медведи» пригнулись, угрожающе зарычали, жрец восторженно закричал: «Славьтесь, Десятеро!» – и…

И распространявшееся от реликвии сияние погасло. Артефакт внезапно вспыхнул зеленым огнем. Жрец закричал, попытался бросить реликвию и не смог. Пальцы священнослужителя будто приклеились к дереву. Пламя перекинулось на предплечья жреца, малахитовым шарфом обмотало шею.

«Уолт!»

«Нет, Бивас! Нет, Твари тебя дери!»

Жрец все так же стоял – воздев руки, крича, не имея сил пошевелиться. Пламя пожирало его тело и одежду, и казалось, будто маг Огня полностью покрыл себя родной стихией или ифрит явил свой истинный облик.

Издевательски захохотала морда на куполе. Убог, спроецировавшийся в мир смертных в таком виде, несомненно, наслаждался творившимся в зале.

– Вы грязь! – радостно закричала девочка, не обращая внимания на то, что «медвежонок» вспорол ей лапой живот и теперь ковырялся во внутренностях. – Вы хуже грязи!

– Нет здесь места богам и их силам, ибо сбывается дозволенное Договором между Небесным Градом и Нижними Реальностями! Здесь и сейчас правят убоги, здесь и сейчас властвуют Хаос и Разрушение! Примите свою судьбу, смертные, примите судьбу, возложенную на вас десять поколений назад теми, кому вы верили и кому подчинялись! Да будет соблюдена клятва! Да будет принесена жертва, и души наследников поклявшихся навеки станут нашими! Да будет так!

«Всем приготовиться!»

Люди уже не кричали. Они с ужасом смотрели на взлетевших в воздух насекомых, на продолжавшего стоять и гореть жреца, на дотянувшиеся до пола хрустальные сосульки, внутри которых метались декариновые тени, на медленно спускавшихся по ступеням «медведей». Девочка шла следом за убоговскими созданиями и гадко хихикала.

– Несовершенные существа, – бормотала она, скармливая «медвежонку» свое правое ухо. – Несовершенные, безобразные, дефектные существа. Умрите же и станьте прекрасными, умрите, умрите, умрите…

Вскрикнул герцог Ментури – его рывком подняло в воздух, камзол треснул и разорвался, не выдержав давления раздувающегося живота. Ментури захлебнулся криком. Магическим зрением Уолт видел завившиеся спиралью вокруг герцога темные эфирные потоки, настолько отвратительные, что Магистру хотелось закрыть Вторые Глаза.

Нельзя. Смотри, Уолт. Смотри и помни – смерть этого человека на твоей совести. Это ты сейчас решил, кому жить, а кому умереть.

Джетуш предупреждал: когда Уолт станет командовать отрядом боевых магов, будет нелегко. Не предупреждал наставник только о том, что будет настолько нелегко.

Запищал герцог Вайндом – именно запищал, схватившись руками за голову и выпучив глаза. Под ним треснул паркет, появились мохнатые руки, вонзились в ноги герцога. Зашевелилась шерсть, начала расти, быстро обвивая человека. Темная энергия, вливающаяся в Вайндома, стала еще отвратительнее.

Герцог Кодар не издал ни звука. Он стоял, дергаясь, все быстрее и быстрее махая руками и ногами. Послышался хруст костей. Кодара начало неестественно изгибать, завертело волчком.

Наследники могущественных фирольских семей меняли свое естество легко, словно глина в руках умелого гончара, поддаваясь мнущей их тела черной магии. Значит, их далекие предки в обмен на власть и богатство безоговорочно отдали души своих потомков убогу, которому удалось тайно явиться в мир смертных и сделать свое влияние незаметным для богов.

И сейчас важно было узнать, оказался ли предок нынешнего Эрдона благоразумнее остальных смертных, ослепленных блеском предлагаемой роскоши. Ведь королю было возвещено пророчество, предвещающее его гибель. Его возможную гибель. Остальных не предупредили, и сейчас их тела вместо ушедших в Подземелье душ занимали эфирные проекции Разрушителя или Разрушителей, ответственных за проклятый контракт.

Вторые Глаза не обнаружили никаких тянувшихся к Леопольду ХIV темных энергий, с самим монархом вообще ничего не происходило за исключением того, что его величество был близок к обмороку, и Уолт вздохнул с облегчением. Кажется, предку короля удалось оставить лазейку в контракте.

Да и эта тварь вверху заявила: «Ибо сказано было: мы дадим, но после придем и возьмем. Ибо ответом было: мы возьмем, но после приходите и берите». Именно так, никоим образом: «Мы придем и все точно сдохнут». А формулировки в договорах между смертными и Бессмертными – они двусмысленностей не любят. Останется хоть одна возможность для толкования, и ее можно будет совершенно безнаказанно использовать – как Созидателям вкупе с Разрушителями, так, разумеется, и смертным.

Не существовало бы никаких лазеек – и вместо короля сейчас бушевала бы какая-нибудь Тварь, а сам дворец со всеми его обитателями провалился бы в измерения Нижних Реальностей. Тогда, позабыв о договоре с Фиролем, боевым магам пришлось бы пробиваться сквозь полчища монстров и убоговских порождений, ища дорогу в Равалон, и защитить они смогли бы только себя. К тому же именно Уолту пришлось бы приказать оставить беззащитных перед убогами смертных и прорываться…

Повезло – судя по ощущаемому астральному телу Крисса, они до сих пор в Равалоне, и им, возможно, удастся защитить людей.

– Ну надо же, – проворчала Дайра. – Нечестивые Короли.

Перевоплощение несчастных наследников завершилось. Явившиеся в мир смертных чудовища взревели, предвкушая кровавую потеху. Нечестивые Короли, братья (или сестры, тут «Трактат по убогологии» Симона Не-мага, который Уолт три года назад честно проштудировал от первого тома до ста сорок четвертого, приводил различные данные), Владыки из Третьего Круга Нижних Реальностей, которых считала своими покровителями разумная нечисть на северо-западе Серединных земель. Будучи рожденными в Третьем Круге еще до войны Бессмертных, к роду Разрушителей они не относились. К их помощи часто прибегали убоги, не владеющие достаточной Силой для безопасного появления и проявления в мире смертных. Формально проникновение Владык в Равалон не было нарушением Договора богов и убогов, и боевым магам не раз приходилось сталкиваться с Королями. Некоторых удавалось не только изгнать в адские измерения, но и прикончить, однако место старых заступали новые, и сколько их всего имелось – таких сведений со времен трактата Симона никто не смог получить.

Высокие, метра под четыре ростом, Нечестивые Короли, прибывшие во дворец фирольского короля, походили друг на друга – и в то же время различались между собою. Они будто вышли из безумных кошмаров градоправителя, неспособного справиться с нашествием крыс и их полуразумных родственников крысолюдов. Кодар обратился в полностью лысое крысоподобное существо, вместо одного хвоста обладающее где-то примерно двадцатью, и их количество все увеличивалось. Чудовище, получившееся из Вайндома, обладало теми же пропорциями, но могло похвастаться темно-бурой шерстью, полным отсутствием хвостов и тремя рядами загнутых рогов на голове. Последний Нечестивый Король распахнул широкие кожистые крылья, походившие на нетопыриные, и двумя взмахами поднял себя в воздух. На его толстом животе появлялись и исчезали вздутия, словно кто-то пытался выбраться из утробы наружу.

У каждого из Владык посреди лба горел ярким алым светом Символ, пентаграмма с перевернутой руной Algiz внутри – отличительный знак, по которому их узнавали маги и жрецы.

Наагарх – Тысячехвостая крыса, Гроамх – Рогатая крыса и Трариурх – Крылатая крыса. Те еще твари… Впрочем, могло быть и хуже.

«Отвратительно, – заметила Ульнамирэль. – Уолт, милый мой, ну почему ты не захотел заняться живописью? Знал бы ты, сколько душевных страданий мне доставляет созерцание всех этих… безобразий».

Ракура ничего не ответил, и Огненная эльфийка, обидевшись, замолчала. Вот бы все предыдущие так.

– Пируйте! – взревела морда на куполе. – Ешьте, пейте, наслаждайтесь! И помните – наследник семьи Эрдон нужен мне живым! Все остальные – полностью ваши!

«Медведи», зарычав, набросились на ближайших к ним людей. За ними, жужжа, двигались взлетевшие тараканы с жвалами. Рогатая крыса, опустившись на все четыре лапы, метнулась к королю, и ударившие ей навстречу молнии из посохов фирольских волшебников лишь опалили шерсть, не причинив существенного вреда. Следом за Гроамхом по полу, извиваясь ужами, ползли многочисленные хвосты Наагарха. Алебарды, выставленные навстречу Владыкам гвардейцами, по сути, были столь же бесполезны, как и перуны королевских магов.

«Начали!»

Первым удар нанес Бивас. Ничего удивительного – масконец был как на иголках и только ждал приказа, чтобы обрушить свою злость на адских тварей. Его молнии – не чета брошенным фирольцами – получались ветвистыми, оглушительными и, самое главное, темными. К бушевавшему в разрядах небесному огню Бивас добавил порцию чар Глотки Неба, и молнии, обмотавшие тело Наагарха, вспыхнули радугой, отзываясь на токи энергий из измерения стихии Воздуха, обрушившего на Владыку десятикратно увеличенное притяжение. Рогатую крысу с размаха впечатало в пол, паркет под ней взорвался, не выдержав давления магической гравитации, молнии вгрызлись в плоть Владыки, пытаясь добраться до жизненно важных органов.

Фирольские маги и жрецы радостно закричали, приветствуя удачу Биваса.

«Медведи» не успели добраться до людей. Рассеянные по всему дворцу эфирные частицы стихии Огня, тщательно оставляемые Дайрой в наиболее важных местах, в один миг расцвели пламенными смерчами. Непростое и трудное волшебство требовало постоянного сосредоточения на удержании частиц во время празднества непроявленными, скрытыми в том числе и от королевских волшебников, поскольку по одной из версий причиной возможной гибели фирольского венценосца являлось предательство приближенного к Леопольду XIV чародея, поддерживающего повстанцев на востоке. Благодаря специально созданному под ее Локусы Души посоху Дайра могла без особого труда поддерживать это заклинание, сложное даже для инициированного боевого мага первого разряда, особенно ведущего себя во время праздника столь непосредственно.

После Шастинапура каждому боевому магу Школы создали уникальные, подходящие под индивидуальные способности и эфирную специфику тонкого тела магические инструменты, заменив ими стандартные посохи. Впрочем, после Шастинапура вообще много чего изменилось…

Пламенные смерчи возникали спереди, сзади и по бокам медведеобразных чудищ, смыкались и не давали им двигаться. Часть смерчей распалась на свои малые подобия и обрушилась на насекомых, пытавшихся напасть на людей сверху. Над смертными словно раскинулся колышущийся огненный балдахин – пламя Дайры не пропустило ни одного мерзкого прусака. Несколько существ в последний момент успели увернуться и взлететь, пытаясь добраться до проросших из купола хрустальных колонн, трещавших от внутреннего напора серебристых теней. Вырвавшийся из бурлящего огня ливень фаерболов испепелил этих насекомых прежде, чем они добрались до колонн.

Хмурившаяся Дайра бросила быстрый взгляд на Уолта. Бестии хотелось увидеть хоть малейший знак его одобрения. Ракура коротко кивнул. Магичка стала хмуриться еще сильнее, однако Уолт знал, что она довольна похвалой.

Отделившийся от толпы дворян Ксанс бросился к Тысячехвостой крысе и обрушил на нее четырехфазовое заклинание стихий. Из многострадального паркета взметнулись гибкие металлические жгуты, оплетая Владыку. Над ним закружили Знаки Огня и Ветра, готовясь разродиться вихрем, в диком движении которого элементали пламенной стихии буравами погружаются в тело и взрываются внутри. Жгуты заплакали концентратом чистейшей воды, способным расплавить любую материальную вещь, а в колдовском поле вокруг Нечестивого Короля элементали стихии Воды переносили это свойство в эфирную субстанцию, разрывая течение магических энергий в тонком теле Наагарха.

Уолт призвал воздушных элементалей и взлетел, пройдя невредимым сквозь наведенное Дайрой пламя. Крылатая крыса возмущенно ревела, паря над огненной завесой. Ее живот уже бултыхался под ней пузырем, держась на одной только слизи, протянувшейся из углубления на месте брюха Трариурха. Одного взгляда Вторыми Глазами хватило, чтобы понять – рвущиеся на свободу из свисающей утробы создания опаснее и «медведей» убога, прибывшего получить положенное по контракту, и самих Нечестивых Королей. Врата в Эфирные Слои Равалона, окутывающие мироздания и закрывающие его от Пустоты за границами реальности, не позволяющие миру сталкиваться с другими мирами, окруженными своими Слоями – вот что скрывалось в готовом лопнуть животе Владыки.

В библиотеке Школы Магии об Эфирных Слоях имелось мало сведений, ну а Конклав не спешил делиться рукописями из своих тайных вивлиофик. Что-то могло быть у древних, ведущих свою историю от основания Роланской империи гильдий, но те наводили тумана еще больше, чем Высший совет магов. Одно известно точно – жители Слоев существовали за счет эфирных потоков, и оказавшись в Равалоне, не только в мире смертных, но также в измерениях богов и убогов, пожирали магическую субстанцию во всех ее проявлениях, оставляя вместо нее вакуум, который поглощал находившуюся рядом материю во всех ее формах.

Разрушителю была нужна не просто бойня, а тотальное уничтожение. Стоит убогу получить фирольского монарха, как он уберет свою проекцию, оставив остальное на потеху Владыкам. А сворачивание дворца в одномерную точку и разрушительные последствия для всей столицы и окрестностей – явное издевательство над богами, пропустившими Разрушителя согласно Договору. Формально убог ничего не нарушил, однако он должен был только забрать обещанные ему души и уйти.

Гм, как-то все стало серьезным и еще более ответственным…

Уолт бросил в Трариурха Кулаки Ветра, быстрые и верткие. Владыка быстро отлетел вправо и вверх, и боевая аэромагия разнесла второй ярус колонн на галерее. Нетопыриные крылья Нечестивого Короля свернулись, скрыв на мгновение все его тело, и распахнулись с противным скрежетом, будто весельчак-школяр провел ногтями по своей доске для записей. Ответная волна ветра с декариновыми сгустками внутри помчалась в Ракуру, и серебристые комки, как мгновенно оценил Уолт по оставленному ими за собой дрожащему пространству, могли полностью снести его защиту, несмотря на ее усиление при помощи посоха.

Из тройки Нечестивых Королей противник Уолта, несомненно, являлся самым опасным. Ну и хорошо. Остальные еще просто не готовы к сражениям с такими врагами.

Он не стал уклоняться от пущенной Трариурхом воздушной волны. Сфера Энергетического Поля полностью погасила хаотическую энергию удара, попыталась переварить ее и вернуть обратно и лопнула, не сумев подстроиться под низкочастотную энергетику. Перепуганные, вернее, ощутившие опасность для своего функционирования элементали чуть не покинули Уолта, когда пропало Поле. Ощутив исчезновение защиты Магистра, Крылатая крыса довольно взревела, опять обхватила себя крыльями и приготовилась к новой атаке.

Но Уолт уже взмахнул посохом, активируя заранее созданную вязь заклятий.

Бирюза поползла вверх по телу Крылатой крысы, справа налево хлестанул багрянец. Шнуры Клети Заточения охватывали Трариурха мощной магией, сдавливающей и сжигающей все, оказавшееся внутри. Самое трудное в этом плетении – выдержать напряжение Силы, хлынувшей в ауру, а из нее в заклинание, и увеличивающейся по мере сопротивления жертвы. Чем сильнее враг, заключенный в Клеть, тем больше требуется эфира, и Джетуш, помнится, строго-настрого запрещал Уолту использовать заклинание до получения Ракурой второго разряда.

Давненько это было.

Нечестивый Король рванулся, крылья напряглись, пытаясь распахнуться. Владыка и не думал падать в продолжавшую бушевать внизу пиромагию Дайры. Неудивительно, ведь его поддерживали в воздухе не крылья, а особое волшебство, вроде присущего бескрылым драконам Дальнего Востока, основанное не на управлении элементалями, которые помогали парить Уолту, а на некой разновидности психомагической левитации – телекинеза, примененного к самому себе. Эти крылья – оружие, а не воздухоплавательный орган.

Ракура покосился на пламя под ногами. Видимо, Дайра все еще возилась с девчонкой и ее «медведями», иначе бы уже перенаправила заклинание на помощь Бивасу или Ксансу. Гм… Оставалось надеяться, что он ничего не перепутал и действительно опасный противник достался ему, а не Грантер, иначе у нее серьезные проблемы…

Клеть хрустнула и разлетелась бирюзово-багряными кусками. Уолт не успел отреагировать. Сила Трариурха внезапно возросла в разы, и заклинание не успело подстроиться под его увеличившуюся мощь. Лишь паленые следы на свисающей утробе чудовища и дымящиеся полоски на голове крысоподобного монстра напоминали о пытавшемся остановить его волшебстве. Владыка взревел, и крылья чудовища распахнулись.

Возникшие по бокам Трариурха каменные плиты с грохотом сошлись, ломая его крылья. Созданные из обломков разрушенных Кулаками Ветра колонн при помощи заклинания, которым обычно маги Земли бытового направления собирали пыль в доме, а Джетуш Малауш Сабиирский усилил его и создал боевую разновидность, эти плиты, ударив Крылатую крысу, распались на острые обломки. Подхваченные ветром, пущенным Уолтом, который не терял ни секунды и мгновенно воспользовался замешательством врага, камни ринулись в крысиную башку. Они влетали в пасть, вонзались в глаза, пытались пробить череп. Обескураженное чудовище замотало головой, замахало лапами, полосуя обломки серебристыми сполохами, уничтожавшими их с одного удара. Будь у Трариурха достаточно времени, он бы избавился от всех надоедливых камней – Владыка обладал достаточными эфирными запасами магии Разрушения.

Живот Крылатой крысы оставался целым, хотя бурлил, как позабытый на огне котел. Значит, до короля еще не добрались. Ребята держатся, и это в принципе хорошо…

«Проклятье!»

На один короткий миг сознание занял четкий образ, пришедший от Ксанса. Толпа людей возле возвышения с креслами короля и королевы поспешила перебраться в более безопасную часть зала. Мрачные гвардейцы продолжали стоять вокруг монархов, грозя бесполезными в такой схватке алебардами и мечами – явись сюда обычная нечисть, солдаты вполне могли бы порубить ее в мелкую капусту, давая время магам и жрецам подготовить истребляющие заклинания или молитвы, но существа уровня Владык не были им ровней. Фирольские волшебники составили круг и плели чары, надеясь помочь коллегам из Школы Магии – но лучше бы они просто делились Силой, это было бы куда полезнее.

Бивас – потный, бледный, с хлещущей из носа кровью, с трудом удерживал Воздушный Щит с вплетенными в его структуру молниями и медленно отступал под ударами Гроамха. Рогатая крыса уже освободилась от чар масконца и безумно вопила разными голосами одновременно, бодая защиту Магистра. С кончиков рогов срывались светло-фиолетовые сгустки энергии с серебристыми искорками вокруг них, и каждая атака шести фиалковых пульсаров заставляла Биваса бледнеть еще больше. Понятное дело, Владыка из Третьего Круга все же не Горная Змея – пускай опасная и сильная, но довольно тупая и не защищенная эфиром нечисть. Но все-таки Уолт надеялся, что Бивас продержится дольше.

Получше обстояли дела у Ксанса – Ночной эльф с безумной скоростью вертел посохом, покрыв его заклинанием Глефы Ярости, и потому еще держался. Наагарх с невероятной скоростью отращивал новые и новые хвосты, создавая их даже на спине и боках, и каждый нес на себе сверкающий серебром наконечник из разрушительной магии, одним прикосновением отправляющий в посмертие. Ярко-синий клинок Глефы Ярости рубил все вокруг Ксанса в радиусе десяти метров, и еще ни один удар не проник за пределы этой зоны, однако эльфу то и дело приходилось отвлекаться на устремлявшиеся в толпу хвосты Нечестивого Короля. Сколько еще пройдет времени, прежде чем эльф промахнется, и Наагарх заберет еще одну жизнь? Судя по блеклым отблескам ауры Ксанса – немного.

Окутанные пламенем «медведи» преследовали Дайру. Не мудрствуя лукаво, Грантер направила почти всю имеющуюся у нее Силу в защищавшую ее пламенную стихию. Покров Феникса, использующий могучих элементалей Огня, создавал по контуру мага оранжево-золотистое пламя и не обжигал врагов при соприкосновении, а отшвыривал их, сопровождая толчки порциями огня. Сильная магия, однако, требующая больших затрат эфира. Орудуй магичка Глефой Ярости, она бы уже сумела избавиться от большинства противников. Бестия же могла лишь отбрасывать их от себя в сторону паутины на выходе и метать в девочку с «медвежонком» огнешары из пылающей вверху завесы, не давая убоговскому созданию приблизиться на расстояние, достаточное для удара ее игрушки.

Пора заканчивать. Еще чуть-чуть – и все может обернуться катастрофой.

Созерцание образа заняло меньше секунды, и в следующее мгновение Уолт уже завис перед Трариурхом. От Крылатой крысы несло паленой шерстью и сточными водами. Уолт не ставил новое Энергетическое Поле, которое могло убрать раздражающий запах, и сейчас по полной «наслаждался» ароматами Нечестивого Короля. Нечестивого? Да уж, скорее, Нечистого, если судить по вони!

Он нанес удар, вложив в него всю доступную Силу, разом освободил ожидавшие этого момента заклинания в ауре. Град Кулаков Ветра, Воздушные Капли, Шквал Ветра, Пики Витгенштейна, Танец Урагана, Объятия Шторма, Ладонь Бури – эта и другая аэромагия, следуя за навершием посоха невероятно интенсивным октариновым потоком, заставившим Уолта зажмуриться, ударила снизу вверх, не только нанося увечья чудовищу, но и разрушая державшее его в воздухе колдовство и швыряя вверх под самый купол. Убоговская морда возмущенно заорала, из хрустальных колонн почти у основания купола ударили лучи декариновой энергии, пытаясь остановить летящего прямо в центр свода Трариурха и следующего за ним боевого мага.

Нетрудно догадаться – Владыки для убога просто наемники, и от них он избавится без сожалений. Коснись декариновый луч Крылатой крысы, и ее утроба сорвется вниз, освобождая существ из Эфирного Слоя, тогда погибнут и смертные и Нечестивые Короли.

Любого Разрушителя такой расклад устроит. Он заполучил уже три души без права на перерождение и еще как минимум одной обзаведется в адском посмертии, если Врата раскроются в Слой прямо сейчас.

Уолт это хорошо понимал.

И прежде чем разрушительная мощь достигла Ракуры и Владыки, боевой маг полностью опустошил свои эфирные запасы, оставив без Силы даже резерв – кольца с составными элементами Четвериц.