Кодекс чести

День назад в этом же кабинете Васильков проводил совещание с личным составом своего отдела, но тогда словом не обмолвился о том, как лоханулся Туманов со своими помощниками. Оставил как видно на потом. Но теперь майор почувствовал, что тот момент настал и ему придется отдуваться.

– Долбаки вы, – строго сказал «батяня». – Потеряли своего агента…

Федор решил, что укор несправедлив по отношению к Греку и Ваняшину, поэтому сказал:

– Ребята тут не при чем. Я один виноват.

Но полковник «батяня» только махнул рукой.

– Не выгораживай ты их ни хера. Кашу вместе заварили? – спросил он.

Федор не стал врать. Но прежде, чем ответить вздохнул.

– Вместе, – признался майор.

– Ну вот значит – долбаки. Как теперь подбираться будешь к Лунькову?

– Не знаю, – признался Туманов. А больше ничего и не оставалось. С потерей агента Софьи Бруно, все ниточки, за которые можно было потянуть и подобраться к Жоре Луньку, оборвались. Для установления новых контактов требовалось время. А его-то как раз и не хватало.

«Батяня» встал, медвежьей походкой прошелся по кабинету, который казался ему, мал. Потом взял стул и сел напротив Федора. Посмотрел ему в глаза и сказал тихо:

– Ты пойми, Федор Николаич, вор в законе Жора Луньков, не просто вор. Он теневой финансовый воротила. Можно сказать министр финансов криминального бизнеса. Представляешь, какой финансовый поток проходит через его руки. Он знает счета, по которым осуществляется приток денег черного нала.

Васильков говорил тихо, словно опасался, вдруг его кто-то может прослушать даже в собственном кабинете. И Федору было непривычно вот таким слышать полковника.

– Ты же, помнится мне, сам говорил вот здесь в этом кабинете, – указал Васильков пальцем в стол, – что борьба с криминалом не может закончиться полной победой до тех пор, пока мы не перекроем движение черного нала. Так? – спросил полковник, и голос его зазвучал уже строже.

– Так, – согласился майор Туманов, припоминая, что действительно был такой разговор, и он просил благословения у Василькова на такого рода операцию. О ней в управлении почти никто не знал, потому что полковник ни на одном из совещаний не высказывался публично о том, чем занимается группа Туманова, предоставив ей особые полномочия. Он видел, с каким энтузиазмом майор взялся за дело, а сейчас он, похоже, в замешательстве.

– Я пытался подобраться к Лунькову через своего агента. Нащупать по возможности у него уязвимые места, чтобы взять под колпак.

«Батяня» покачал головой, после чего сказал:

– У него нет уязвимых мест. Понимаешь, Федор. Он сидит тихо в своей норе. Почти нигде не появляется. Никуда не влезает. Но в его башке созревает очередной план теневой финансовой пирамиды. Он будет покруче Мавроди. И созданные им теневые пирамиды работают куда лучше и эффективней. Уверяю тебя, майор. Уж ты мне верь. Поэтому ты руки-то не опускай. Раз взялся за дело, то будь добр доведи его до конца. Иначе, грош тебе цена, опер.

Заметив в глазах Туманова появившийся оптимизм, с которым тот готов продолжать расследование, «батяня» сказал:

– Если ты меня правильно понял, и вопросов нет, тогда вперед, майор. А у меня еще много дел, чтобы вот так сидеть и болтать с тобой. – Улыбнулся Васильков. Подобное за ним замечалось нечасто. И Федор расценил улыбку полковника, как похвалу.

Вернувшись к себе, кроме Грека с Ваняшиным, Туманов застал там главного криминалиста Семина. По своему обыкновению малоразговорчивый Семин на этот раз разболтался с обоими помощниками майора. Скорее всего, случилось так, что капитан Грек сумел разговорить молчуна. Но, похоже, до прихода Туманова, вся троица дружно травила анекдоты. По крайней мере, их хохот Федор слышал еще из коридора.

Стоило Туманову войти, как хохот прекратился, а Грек, кивнув на Семина, сказал Федору:

– Николаич, попробуй догадаться, чем нас решили порадовать эксперты.

Федору сейчас было не до юмора. Поздоровавшись за руку с Семиным, Федор тронул за плечо Грека, предлагая ему добровольно пересесть на другой стул. Уж больно тому нравилось, в отсутствие майора, посидеть на его месте. Но сейчас Федор лишил усатого капитана такого удовольствия, сказав:

– Пошел отсюда, Грек. Ты своей задницей мне весь стул сломал. Купишь мне с зарплаты новый стул. Понятно изъясняюсь?

Капитан пересел. Лицо его при этом приняло неприятное выражение. А Туманов усевшись на свое место, несколько мрачновато спросил:

– Так что у нас по поводу экспертизы? Чем порадуете?

Вопрос предназначался Семину. Хотя Грек истолковал его по-своему, и раскрыл рот, чтобы ответить за главного эксперта, но Туманов осадил словоохотливого капитана, сказав:

– Подожди, Саня. Дай сказать специалисту.

Получив такое право, Семин раскрыл папочку, которую до этого держал на коленях и достал письменное заключение патологоанатомической экспертизы.

– Федор Николаевич, я хотел бы уточнить… – начал Семин. Туманов внимательно посмотрел в ясные глаза эксперта, давая понять, что готов выслушать того до конца.

– Сколько лет было Софьи Бруно? – спросил Семин.

– Двадцать второй годок пошел. В документах же все записано, – сказал Федор.

Семин охотно кивнул.

– Записано. Я ознакомился, – сказал он. А Федор посмотрел на него с некоторым недоумением, не понимая, зачем тогда криминалист спрашивает.

– А затем, уважаемый, – пустился криминалист в объяснения, – что обнаруженный труп принадлежит женщине, годами лет на десять старше. Причем, убитая явно не ограничивала себя в алкоголе. Если бы вы только видели ее печень. Зато ограничивала себя в питании. С этим у нее, видно, дело обстояло хуже. Недоедание, недосыпание, все это негативно сказалось на здоровье.

– Подожди, подожди, – Федор изо всех сил старался понять, к чему клонит главный специалист криминалистики. – Ты хочешь сказать…

Туманов не докончил начатую фразу по причине того, что Семин перебил его, сказав со всей определенностью:

– Я хочу сказать, что убитая вела не совсем нормальный образ жизни. Понимаешь меня, майор? Проще говоря, она была алкоголичкой. Вот так.

Туманов покрутил головой. Нечего сказать, ошарашил его эксперт Семушка. И майор достал из кармана пачку сигарет, вытянул из нее одну, закурил. Положил зажигалку на стол, и сейчас же пачка вместе с зажигалкой попала в руки к капитану Греку. Попыхивая сигареткой, Грек с довольной рожей уставился на майора. В его взгляде так и сквозил вопрос – ну как тебе, майор, эта новость?

А новость и в самом деле была с ног сшибательной даже для майора Туманова, привыкшего за время своей работы мало чему удивляться.

– Погоди, Семин, – взмолился Федор, потихоньку приводя свой мысленный потенциал в порядок. – Если я правильно тебя понял, то это труп не Софьи Бруно, а другой женщины?

Семин с самодовольством кивнул, сказав при этом:

– Ты меня правильно понял, майор. Молодец. Хвалю за то, что ты еще не утратил способность соображать. – Прозвучало, как шутка. Хотя самому Федору было сейчас ой, как не до шуток. Он махнул рукой.

– Да ладно тебе. Просто я никак не пойму. Кому понадобилось подкладывать нам этот труп, и где в таком случаи настоящая Бруно?

Семин развел руками.

– Думайте, пиратики, думайте, – назвал он оперов пиратами и добавил веско: – Напрягайте ваши светлые головы, – улыбнувшись, покосился на Грека, который заявился на работу после хорошего вчерашнего бодуна. – Раскрывать преступления, это по вашей части. А мы, скромные труженики, чем сможем, вам поможем. Заключение экспертизы я вам оставляю, – сказал Семин и тут же выпорхнул из кабинета. Перед тем, как появиться там Туманову, Грек усердно пытался занять у Семина сторублевку на опохмелку. Тогда Семин зажилил, не дал, всячески, как мог, отбиваясь от наглого Грека. И сейчас, чтобы не дать тому опомниться, решил поскорее ретироваться из майорских апартаментов.

Видя, что единственная надежда подзанять денег, пропала, Грек сердито посмотрел на закрывшуюся за Семиным дверь и сказал с недовольством:

– Иди, иди, гребанный карась! От вас дождешься помощи. Да, Николаич? – в голосе капитана отчетливо слышался подхалимаж. Туманов сразу сообразил, по какому поводу он, и сказал, как отрубил:

– Денег не дам.

Лукавый взгляд черных капитанских глаз сразу потускнел.

– А я и не прошу, – уныло сказал Грек и уже совсем тихо добавил: – А мог бы, и дать полтинничек. Человек пропадает, а вам хоть бы что, – насупился Грек и уставился на лейтенанта. По глазам того понял, что Ваняшин сегодня без денег. И Грек грустно вздохнул.

– Хоть ложись и помирай.

– Ничего. До вечера потерпишь. А сейчас надо работать, – нарочно добавив в голос побольше строгости, проговорил Туманов.

Грек обиженно хмыкнул. На что Туманов тут же заметил:

– Может быть, ты знаешь, чей это обнаружен труп в квартире Бруно, и куда подевалась она сама?

– Николаич, это давление с твоей стороны, – возмущенно воскликнул Грек.

– Да ладно, Грек, – спокойно сказал Туманов. – Можешь считать это напоминанием того, зачем мы здесь. Каждый труп, это чья-то оборванная судьба, причем не Господом богом, а негодяем, который не имеет права решать, кому жить, кому нет. И нам надо постараться, распутать это дело. Помнится, вы говорили, что в тот раз, когда был обнаружен труп, в соседней квартире вам не открыли дверь?..

– Точно так, – подтвердил Грек. – Пока вы с Ваняшиным гонялись за преступником, я решил переговорить с соседями. Так в той квартире мне дверь не открыли. Соседи сказали, что там одинокий старик живет. Причем, иногда он пропадает где-то неделями. Соседи говорят, что, скорее всего он ездеет на подмосковные свалки. Потому что иногда его видят, после таких отлучек с большущим мешком за спиной. А потом по всему подъезду тухлятиной прет.

– Тухлятиной? – удивленно вскинул брови майор.

– Ну да. Соседи говорят, это он мясо со свалки привозит, а потом варит, – пояснил Грек, догадываясь, куда сейчас их пошлет майор. Только что можно узнать у ненормального, а именно, так отзывались о старике все, с кем Греку удалось поговорить.

Федор раздумывал минуту. Потом сказал, обращаясь к Греку, но вообще-то сказанное относилось и к Ваняшину:

– Надо с этим стариком все же переговорить.

– Так его ж на тот момент дома не было. Да и чего он путного может пояснить? – попробовал засопротивляться Грек. Но Федор глянул на капитана так, что у того отпала всякая охота спорить с майором.

– Ладно, Николаич. Как скажешь. Тогда мы поехали с Лехой? – спросил Грек, ожидая, может, майор все-таки передумает. Не хотелось трястись в машине. Голова у Грека трещала так, что того и гляди, расколется, как переспелый арбуз. Но майор не передумал.

Когда они вышли в коридор, Грек спросил у Ваняшина:

– Леша, у тебя случайно мотоциклетного шлема нет в машине?

– Чего? Шлема? А тебе зачем? Мы же не на мотоцикле поедем, а на машине.

Грек махнул рукой, чтобы лейтенант не докучал его, но предупредил:

– Леша, ты только быстро не гони.

– Боишься, мысли расплескать? – пошутил Ваняшин. А Грек чуть не расплакался.

– Леша, если бы ты знал, как мне хреново, то не стал бы изгаляться надо мной. Так что лучше уж помолчи. И не буди во мне зверя, лейтенант.

* * *

Когда они входили в подъезд, где проживала Софья Бруно, Грек заявил Ваняшину:

– Ты, Леха, самое главное не торопись. Вопросы старику я задавать буду. А ты, если что на подхвате. Понял? – спросил, давая понять, кто тут старший.

Ваняшин возражать не стал. В конце концов, Грек капитан как никак. Хотя иногда он бывает деловой не в меру.

Деловой капитан подошел к двери и, не обнаружив кнопки звонка, принялся колотить по ней кулаком. Причем, в этом он проявил такое старание, что после нескольких довольно сильных ударов, дверь приоткрылась. Грек виновато посмотрел на Ваняшина, и сказал, оправдываясь:

– А я чего, если замок в ней такой хреновый, – и заметив в глазах молодого коллеги нескрываемый интерес, тут же предложил: – Слушай, Леха, давай заглянем туда, – кивнул Грек в мрачное пространство коридора, откуда пованивало чем-то неприятным.

– Давай, – согласился Ваняшин, вытягивая шею и пытаясь хоть что-то рассмотреть.

Грек вошел первым. И сделал это так, словно уже неоднократно бывал здесь. Миновав коридор, он заглянул в комнату. Ваняшин был более предусмотрителен. Вошел, не торопясь, осмотрелся, и только после этого двинулся, но не в комнату за Греком, а в ванну, потому что дверь ванной комнаты первой оказалась на его пути. Лично капитан Грек пролетел ее, не обратив никакого внимания на тот факт, что именно оттуда исходил неприятный запах. Осматривая комнату, он услышал голос Ваняшина:

– Сан Саныч, ты, кажется, собирался задать несколько вопросов?..

– Да, да, – отозвался Грек из комнаты.

– Ну так давай, топай сюда, – позвал его Ваняшин из ванной, а сам вышел в коридор, освободив проход.

Грек энергично заскочил в ванну, но тут же выскочил в коридор, где стоял Ваняшин и скалился. Набычившись, словно собираясь боднуть молодого лейтенанта, капитан Греков, набросился на него:

– Дурак ты, Лешка. И шутки у тебя дурацкие. Меня когда-нибудь от тебя кондратий хватит. Не мог, что ли сразу сказать, что там труп? Придурок, ты.

Но Ваняшин, похоже, такое замечание пропустил мимо ушей. Достал трубку сотового и стал звонить Туманову:

– Николаич, хочешь немного радости? – не убирая с лица улыбки, проговорил Ваняшин и услышал в ответ безрадостный голос майора.

– Ну, если только немного, – сказал Федор, прикидывая, что у его верных помощничков, что-то пошло не совсем так, иначе бы лейтенант Ваняшин не стал ему названивать по сотовому.

– Мы с Греком в квартире старика, ну этого соседа Софьи Бруно…

– Ну и что же в этом радостного для меня? – спросил Федор мрачным голосом.

– А как вы думаете, товарищ майор? – не думая о том, что Туманов может быть занят, решил Ваняшин поиграть в отгадки. Федору захотелось послать летеху, куда подальше. Мог бы сразу и конкретно сказать, чего там у них, так нет же, ему дай поиграть на любопытстве. Майор нисколько не сомневался, что подобные дурные манеры, лейтенант с успехом перенял от капитана Грека. И вздохнул. Не многовато ли будет на одного майора двух шутников.

– У вас там труп? – не желая поддаваться на юмор Ваняшина, строго спросил Федор. И Ваняшин, кажется, понял, что не стоит перегибать палку.

– Так точно, – ответил лейтенант. – Труп.

– Старик? – спросил Федор не из любопытства, а скорее из профессионального долга. Да и что тут поделаешь, если профессия его такая, искать тех, кто эти трупы оставляет.

– В том-то и дело, что не старик. Молодой мужчина, – ответил Ваняшин, заглядывая в ванну, где лежал труп парня и уже успел завонять. – На вид ему не более двадцати шести. Судя по двум ранам, скончался несчастный, именно, от них. А точнее могут сказать эксперты. Так что, Николаич, собирай группу и давай сюда. Только не забудь прихватить респираторы.

– Это еще зачем? – не понял Туманов.

– Если не желаете очиститься от содержимого в желудке. Вон Грек, только глянул и сразу на кухню убег к раковине. Дело в том, товарищ майор, что труп не свежачок и уже стал здорово пованивать.

– Понял тебя, – ответил Туманов. – Сейчас выезжаем. А вы пока там осмотрите квартиру, – вздохнув, сказал Федор и тут же отключил свой телефон.

* * *

По сути, осматривать тут было нечего. Обстановка однокомнатной квартиры старого холостяка, включала в себя самое необходимое для скудного существования. Ни о каком домашнем уюте тут не могло быть и речи. Узлы тряпья, которые хозяин квартиры привозил со свалок, валялись в углу на полу. Заглядывать в них операм не слишком хотелось, вдруг подцепишь какую-нибудь заразу. Но пришлось. Спасибо эксперт Семин, выручил Грека с Ваняшиным, вручив обоим по паре резиновых перчаток. Сам же он вместе с Тумановым сосредоточил внимание на осмотре трупа.

Здоровенный столовый ножик, которым, похоже, было совершено убийство, валялся тут же в ванной, рядом с трупом. Семин аккуратненько подцепил его пинцетом и бережно упаковал в целлофановый пакет, чтобы произвести экспертизу. Все лезвие ножа и даже его ручка, были заляпаны кровью.

Осмотрев сначала раны спереди трупа, Семин потом перевернул его на бок и занялся осмотром спины. Раны, нанесенные ножом, оказались сквозными, и досыта наглядевшись на них, главный эксперт заключил:

– После таких двух ударов, у него не было шансов выжить. К тому же один удар был нанесен в область сердца. И если оно, – кивнул Семин на труп парня с оскаленным лицом, – расположено как у всех нормальных людей и не смещено в сторону, смерть наступила практически сразу. И знаешь, о чем я сейчас подумал, – внимательно посмотрел Семин на Туманова, который стоял и держал у носа комочек ваты пропитанной нашатырным спиртом. Сам главный криминалист легко обходился без этих побочных средств, как человек привыкший и не к такому. А тут делов-то. Ну, подумаешь, труп трехдневной давности. Может, он и не так бы завонял, если б не жара тут.

– О чем? – приглушенным голосом спросил Федор.

– Я подумал о том, что человек, нанесший эти два удара, – указал Семин на труп, который опять положил на спину, – имеет определенный опыт владения ножом. Убежден, рука у него не дрожала, когда он держал в ней нож. И нож своей жертве он втыкал не кабы куда попасть, а в жизненно важные места.

Федор стоял, внимательно слушая все то, о чем говорил ему криминалист Семин. Даже оба помощника его, раскрыли рты, заслушавшись своего начальника.

– Какого роста был старик? – вдруг ни с того, ни с сего спросил Семин, смерив взглядом высокого по росту майора Туманова с головы до ног.

– Зачем тебе это? – в свою очередь спросил Федор, тут же натолкнувшись на жесткий бескомпромиссный взгляд Семина.

– Ты не ответил, майор, – сделал криминалист справедливое замечание оперу Туманову. Тот кивнул, соглашаясь с этим замечанием. Сказал:

– Я не ответил, потому что сам еще не знаю. Я ведь никогда не видел этого старика. Сейчас спросим у Грека. Он наверняка уже переговорил с соседями, пока мы ехали сюда. Грек? – позвал Туманов.

Капитан вышел из комнаты в коридор, но ближе, чем на пару метров, к ванне подходить не стал. Поморщился от того запаха, который исходил из открытой двери ванны.

– Слушай, Сан Саныч, ты опрашивал соседей о старике? – спросил Федор.

На измученном от невыносимой вони лице капитана Грекова появилось что-то наподобие улыбки. Он страдальчески взглянул на Федора.

– Конечно опрашивал. Фамилия его – Курепин Евгений Олегович…

– Погодите, Греков, – взмахом руки, Семин как бы подчеркнул, что тому не стоит продолжать. Не то от него требуется.

Грек уставился на Семина своими черными, прожигающими глазами.

– Вы не узнали, какого роста был этот самый Курепин? – спросил Семин.

Капитан почесал лоб, забросив черный с проседью вихор с него на макушку, потом призадумавшись, сказал:

– Да вот с меня и был. Измерять его никто из соседей не измерял, но когда я записывал его приметы, говорили, что ростом он был с меня.

Заметив, что Семин глядит на него с прищуром, словно на глазок определяет его рост, Грек стал вытягиваться, чтобы казаться повыше. Но заключение криминалиста Семина было равнозначно приговору.

– Примерно, метр, шестьдесят пять, – высказал эксперт свое заключение, которое уж очень не понравилось Греку, и он пробурчал себе под нос:

– Что уж я такой маленький что ли?

– Метр, с кепкой, – хохотнул из комнаты Ваняшин. Приглашенные в качестве понятых, двое жителей подъезда: пожилая пара, подвернувшаяся под руку Греку и приведенные им сюда, сдержанно улыбнулись.

Услыхав такое от друга Лехи, Грек воспринял это как личное оскорбление и послал Ваняшину ненавистный взгляд. Хорошо ему. Пацан, пацаном, а вон какого родители выкормили. И на лицо он уж не такой красавец, лично Сан Саныч Грек не хуже. Но единственное его превосходство перед Греком в росте. Потому и девки за ним увиваются. Ростом берет их Леха Ваняшин. А черноглазого Сан Саныча бог обидел ростом. Вот и не везет ему с бабами.

– Так к чему ты про рост заговорил? – спросил Федор у криминалиста Семина, напомнив тому, что отвлекаться, не стоит. Семин кивнул и сказал:

– Я к тому, что убитый парень был намного выше Курепина. Ну согласись, – указал он на лежащий в ванне труп, – если в Курепине было метр, шестьдесят, то в этом молодце никак не меньше метр, девяносто. Так ведь?

Федор согласился. Убитый действительно был и высок и фигурой, как говорится, не обижен. Оставалось неясным только, как он мог позволить Курепину, чтобы тот ударил его ножом. Начни он сопротивляться, и перевес явно бы был на его стороне. А так получалось, что этот верзила преспокойненько зашел в ванну и там терпеливо стоял и ждал, пока тщедушный старичок вгонит в его тело нержавеющую сталь ножа.

– Ну на этот счет, ничего определенного сказать не могу. Подводить догадки под логическое объяснение, это ваш удел, – с некоторой иронией проговорил Семин, добавив тут же: – Мы же эксперты, – важно произнес он это слово так, будто тут второй такой по значимости фигуры и близко нет, – опираемся на факты. А они таковы: Курепин, будучи, ростом намного ниже своего противника, сначала нанес тому удар ножом в точку солнечного сплетения, расположенную на пупке и называемую по научному – манипура, – указал криминалист на искареженный от раны пупок убитого. – Здесь расположен центр нервного сплетения, который контролирует значительную часть подсознания. И уверяю тебя, майор, убийца знал, куда бил, лишив противника воли. И когда тот чуть наклонился, низкорослому Курепину сделалось удобно нанести ему второй, сокрушающий удар. В область сердца. Что тот и сделал. А после опрокинул истекающее кровью тело убитого в ванну. Вот такой, майор, расклад. Не знаю уж, доволен ты моим объяснением, или нет, но ничего другого я тебе предложить не могу, – закончил Семин, выходя из ванны в коридор. Он прошел на кухню, открыл форточку и вдохнул свежего воздуха.

Федор притопал в кухню следом. Примостившись у окна, сказал одобрительно:

– Вообще-то, думаю, что ты прав. Лично мне такой расклад кажется вполне подходящим.

Прозвучало, как похвала, но, похоже, она Семину была без надобности, и он с полным равнодушием парировал:

– Другого расклада, майор, у тебя все равно нет.

– Нет, – согласился Федор. Рад был бы поспорить с криминалистом, чтобы тот не зазнавался, но какие аргументы можно представить в противовес его доводам? Аргументов у Федора не было.

В кухню заглянул Ваняшин.

– Федор Николаич, я все оформил, как полагается. Понятых отпускать. А то они жалуются, что у них от этой вони головы кружатся.

– Отпускай, – сказал Туманов.

– А с трупом что делать? – спросил Ваняшин. Туманов непонимающе уставился на него.

– То есть как, что делать? – спросил майор.

– Ну там перевозка подъехала. Санитары ждут, – объяснил Ваняшин.

– Минуточку, – вмешался Семин, потирая руки. – Санитарами я займусь сам лично. Мы отвезем труп на экспертизу. Надо еще покопаться в нем на наличие в организме отравляющих веществ. Ну и всего прочего, – сказал криминалист и торопливо вышел.

Туманов покачал головой, провожая взглядом Семина. Ну и работенка у того. Уж кем Федор Туманов точно никогда не мог бы стать, так это криминалистом. Хотя, в каждом хорошем опере, отчасти присутствует эта профессия. А такие, как Семин, они просто одержимы ею.

Глава 4

Последнее время Георгий Васильевич Луньков жил с неприятным ощущением того, что будто кто-то постоянно наблюдает за ним. Причем, этот кто-то невидим и, возможно, бестелесен, но он постоянно рядом, где бы Георгий Васильевич не находился. Был ли вор на улице, или за стенами своей шести комнатной квартиры.

Странно, но с этих же самых пор, Луньков перестал ощущать себя в безопасности даже дома. И все это из-за того невидимого существа, наблюдавшего за ним изо всех темных углов, где оно пряталось. Более того, как казалось Луньку, эта невидимая тварь выбирает момент, чтобы напасть на него. И как не жутко было себе признаться, но старый вор понял, что это смерть явилась за ним. Как старуха притопавшая издалека, и решившая перевести дыхание. Вот сейчас подождет она немного, отдышится, а потом… О том, что будет потом, Луньков старался не думать. Умирать он боялся.

Знающие люди говорили, есть верное средство от дурных мыслей, это водка и молоденькая девка в кровати. Луньков решил попробовать. Вот тогда и появилась у него длинноногая очаровашка с красивой фигурой, Софи Бруно. Софи работала танцовщицей в одном из ночных клубов. Там ее Лунек и присмотрел. Девушка не имела ничего против, чтобы принадлежать только ему. Все-таки, быть фавориткой вора, да к тому же такого известного, ко многому обязывает. Хотя для самого Лунькова эти обязательства сводились к одному, чтобы девчонка больше ни с кем не путалась. И она обещала. Но какова цена женского обещания.

– Баба, как сучка, кто погладит, к тому и ластится, – говорил он. Вроде бы не замечал ничего плохого за Софи. До тех пор, пока не увидел ее с подозрительным типом, разъезжавшим на черной «Волге» без номеров. Только тут к нему пришла, банальная и вместе с тем до обидного запоздалая мысль, а не работает ли его разлюбезная барышня на оперков. Ведь она часто бывает у него дома, может подслушать разговоры. А еще она могла вынюхать про тайник. Частенько, после очередного секса с этой ненасытной шлюхой он засыпал крепким сном и до утра спал, как убитый. Ночью он не просыпался, но Софи? Что, если по ночам плутовка маялась от бессонницы?

Подумав об этом, Георгий Васильевич вдруг почувствовал себя нехорошо. Всегда считал себя человеком неглупым, а тут не доглядел. Посчитал, девчонка молодая и в жизни ее интересуют только баксы. Но оказалось, что не только. И в этом он убедился.

– Ах ты, сука рваная! – подозревая Софи в недобром, Лунек вошел в комнату, где стоял огромный книжный шкаф. На его полках были собраны поистине ценнейшие шедевры мировой литературы, ни одну книгу из которых Лунек так и не прочитал. Он был коллекционером литературных творений. При случаи, всегда можно похвалиться перед друзьями. Не каждую книгу, хранящуюся здесь, можно увидеть в запасниках центральной библиотеки. А у Лунькова она есть. Пожалуйста, можно взять ее в руки и почитать. Но даже вся эта огромная коллекция не имела той цены, которую можно было заплатить за небольшой сейф, хранящийся внизу книжного шкафа и загороженный от посторонних глаз дорогими переплетами книг. Вернее сам сейф обошелся Лунькову не так уж и дорого, хотя был сделан из прочной высоколегированной стали, способной выдержать пушечный выстрел и не поддаться высокотемпературному пламени автогена. А вот то, что хранилось в нем, поистине, было бесценным. Георгий Васильевич знал, как надо это хранить. Не зря верхушка воровской касты доверила это хранить именно ему.

И вдруг, какая-то девчонка… Она втерлась к нему в доверие со злым умыслом. Работала по заданию ментов, и, наверняка, успела вынюхать про сейф.

Сомнения подтвердились, когда Лунек внимательно осмотрел несколько книг. По следам отсутствия пыли на них, понял, что книги совсем недавно переставляли. И тогда Лунек сгреб их с нижней полки в охапку и бросил на пол, на ковер. Потом достал из кармана пиджака ключ и сунул его в узкую прорезь, находящуюся в задней стенке шкафа.

Один поворот. Второй… Третий….

Небольшая, толстостенная металлическая дверца подалась. Наклонившись едва ли лицом не до пола, Лунек заглянул в сейф. И от сердца отлегло. Небольшой кейс, хранившийся в нем, оказался на месте.

Неужели ему все это почудилось? Хотя, вроде бы, и рано страдать маразмом, но чего не бывает. Все-таки, жизнь у вора была не из легких. Вдосталь пришлось нахлебаться тюремной баланды и попутешествовать по северным зонам.

Привычным движением руки он подвинул к себе кейс, открыл его, и почувствовал, как сердце сжалось, а кровь перестала пульсировать по жилам. Внутри его похолодело.

Кейс оказался пуст.

– Сука. Она обобрала меня. Украла, – Лунек упал на пол и стал биться головой о книги, которые были разбросаны по ковру. Потом он еще долго лежал на полу, раскинув руки в стороны и представляя, что чувствовал Христос в момент распятия его на кресте. Кажется, теперь и ему самому предстоит испытать подобное. Верхушка воров, посвященная в особые таинства, не простит ему такого. А значит, скоро и его ожидают страшные мучения. Воры не поверят, что какая-то молодая сучка, обвела его, матерого вожака воровского мира, вокруг пальца.

Не поверят, если каким-то образом узнают о случившимся. А это, скорее всего, может произойти, если он сам признается им. А если он будет молчать, то какое-то время еще сумеет прожить. Но за это время можно что-то придумать. Можно спасти себя, если удастся договориться с этой пройдохой Софи. Надо пообещать ей миллион долларов. Нет, два миллиона. И она согласится.

Лунек быстро набрал номер сотового Софи. И услышал в ответ неутешительное, что абонент не доступен. Черт бы побрал эту девчонку. И где только может ее носить. Следующим звонком Лунек вызвал к себе личного охранника Эдика, попросив его немедленно приехать. И когда тот приехал, попросил его немедленно съездить к Софи. Особенно о подробностях распространяться не стал. Велел телохранителю делать с девчонкой все, что тому придет в голову, но чтобы она немедленно вернула украденное из сейфа.

Говоря так, Лунек понимал, что рискует. Охранник ведь у него недавно, может, не стоит ему доверяться. Но другого выхода у старого вора не было. Да и не мальчишка он, чтобы самому гоняться за взбалмошной девчонкой по всей Москве.

– Можешь ей пообещать от моего имени два миллиона долларов. Лишь бы она отдала то, что у меня украла из сейфа, – сказал Лунек.

– Георгий Васильевич, могу я хотя бы узнать, что это? – вкрадчиво спросил Эдик. На что вор упрямо покачал головой.