Аргонавты вселенной

– А какими же, Ван? – поинтересовался Николай Петрович.

– С химическим порошком для насекомых. Дустом, что ли, не знаю, каким там еще, – невозмутимо ответил Ван Лун.

Ну, я отвлеклась от основной моей темы – о сроке вылета с Венеры обратно на Землю, Возвращаюсь к ней.

На Земле уже знают о том, что мы отыскали ультразолото. Они приняли одну из наших радиограмм. Земля сообщила о важ– ном астрономическом явлении, которое может очень ускорить наш вылет домой, – если, конечно, мы справимся к этому сроку с работой. Если нет, то ничего не поделаешь – придется ждать. В запасе у нас почти триста дней.

Так вот, выходит, что мы можем не задерживаться и выб– раться значительно раньше.

Дело обстоит так. Еще перед нашим вылетом с Земли астро– номы открыли новую большую комету, которая приближалась к солнечной системе. Я помню, как мама рассказывала мне об этом и говорила, что у новой кометы очень большая масса и что она поэтому отличается от всех других известных науке комет. Но тогда орбита новой кометы еще не была точно вычис– лена. А теперь все уже установлено.

Оказалось, что новая комета проходит очень близко от Солнца, между Солнцем и орбитой Венеры. А потом путь новой кометы пересекается с орбитами Венеры и Земли и уходит даль– ше в неизвестные просторы Вселенной. Куда новая комета поле– тит дальше, я не знаю, да, наверно, и сами астрономы тоже не имеют понятия. Но наш астроплан может воспользоваться силой ее притяжения так же, как и силой притяжения Солнца, которой мы пользовались при полете на Венеру и собираемся пользо– ваться на обратном пути.

Новая комета пересечет орбиты Венеры и Земли, и сила при– тяжения кометы должна повлиять на движение Венеры и Земли, вызвав какие-то возмущения, – думаю, что на Земле, кроме астрономов, никто и не заметит этих возмущений. Но самое главное заключается в том, что комета своим притяжением мо– жет повлиять на путь нашего астроплана, если мы вовремя ока– жемся в нужной точке пространства. Наш корабль ведь не то, что большая планета, он совсем крохотный по сравнению с крупными небесными телами, и масса кометы будет сильно воз– действовать на него.

На Земле точно все рассчитали и сообщили нам радиограммой вот что.

Если мы сможем вылететь с Венеры точно в 12 часов дня 16 февраля (по земному исчислению), то есть ровно через 42 дня с момента получения нами радиограммы, то новая комета, пере– секая орбиты Венеры и Земли, перережет также и вытянутый по– луэллипс, по которому будет лететь корабль. И пересечет его на какой-то срок позже, чем в этой точке полуэллипса окажет– ся астроплан. Другими словами, мы будем в одной точке полу– эллипса, впереди, а комета пройдет в другой точке полуэллип– са, позади нас. Вот как точно все взвесили и рассчитали зем– ные астрономы!

А тогда комета своим притяжением, во-первых, замедлит на– шу скорость в пространстве (ведь она будет позади астропла– на!) и, вовторых, отклонит наш курс в сторону земной орбиты, стремясь увлечь астроплан за собою. Тут были произведены очень сложные расчеты: надо было установить, что получится в результате соединения разных скоростей, притяжений и направ– лений движения. Это настолько сложно, что я не могу даже рассказать об этом, потому что и сама толком не разобралась. Помню только, что здесь на астроплан должны взаимно действо– вать его собственная скорость, притяжение Солнца, притяжение новой кометы и притяжение Земли. В результате всего этого наш астроплан так изменит свой курс и скорость, что по ка– кой-то сложной дуге в течение восемнадцати дней будет приб– лижаться прямо к земной орбите и окажется на ней как раз тогда, когда в этой точке будет и сама Земля. Межпланетному кораблю останется только аккуратно приземлиться!

Я спросила у Ван Луна, который объяснял мне все это:

– Ну, а если что-нибудь окажется не так, если астроплан уйдет в сторону, пролетит мимо Земли? Допустим, Земля не ус– пеет еще оказаться в этом месте своей орбиты или пройдет по ней, наоборот, раньше нас, – тогда как?

Но Ван Лун успокоил меня:

– Забыли, Галя, сразу несколько вещей. Наши астрономы очень хорошо считают. Раз.

– Но могут же они хоть чуть-чуть ошибиться?

– Тогда все исправят земные посты управления. Два. Мы бу– дем близко от Земли, они найдут астроплан. И помогут нам. Три. Четвертого не надо, хватит трех, да?

– А есть и четвертое?

– Четвертое – это мы сами. Мы тоже умеем считать и управ– лять астропланом. Думаю, у вас мало уважения…

– К кому? – удивилась я.

– К штурману и капитану астроплана. Значит, ко мне и Ни– колаю Петровичу, подчеркну.

Тут уж мне окончательно нечего было возразить…

И вот получается, что если мы сможем вылететь с Венеры в 12 часов дня 16 февраля, через 42 дня, то срок нашего пребы– вания здесь сократится почти в четыре раза! И мы возвратимся на Землю неожиданно быстро. Разве это не чудесно?

Да, все это очень хорошо. Мы можем отправляться в обрат– ный путь в назначенный Землей новый срок – и в то же время не мо' жем. Астроплан-то ведь лежит в ущелье, в скалах. И если мы не найдем способа вытащить его из этих скал, то не улетим отсюда ни 16 февраля, ни в старый срок – через 467 дней…

Написала я это – и расстроилась. Что же нам делать? Если уж Николай Петрович до сих пор ничего не придумал, то вряд ли можно помочь делу. У меня, правда, есть одна мысль, толь– ко она очень сложная, даже слишком сложная. Я подумала: а что, если Земля пошлет вслед за нами сюда, на Венеру, второй астроплан? Ведь он может специально взять с собой подъемные устройства или, в крайнем случае, просто забрать вас отсюда?

Но когда я решилась сказать об этом Ван Луну, он сразу ответил мне:

– Не годится.

– Но почему? – настаивала я.

– Надо долго ждать. Пока Венера снова не будет позади Земли на 54 с половиной градуса. Только тогда может полететь второй астроплан. Опять забыли небесную механику, девушка?

– А если какая-нибудь еще комета поможет?

– Первое: кометы проходят через солнечную систему не очень часто. В нужном направлении еще реже. Скажу, раз в ты– сячу или больше лет. Могу добавить второе. Если прилетит, скажем, другой астроплан, – где он будет искать нас? Венера

– это не город, где улицы и номера домов. Насекомые не ска– жут, где мы, в каком ущелье. Карт тут тоже нет. Не успели составить. И потом…

Почему-то Ван Лун сразу оборвал разговор, будто о чем-то вспомнил. И ушел, даже забыв зажечь трубку, которую он толь– ко что набил. Я ничего не могла понять: это впервые он обор– вал разговор со мной так резко. А главное, за весь вечер Ван Лун больше не сказал никому ни слова. Он ходил по каюте и о чем-то размышлял, отмахиваясь от наших вопросов. Даже Нико– лаю Петровичу он коротко ответил:

– Хочу немножко подумать. Вспоминаю одну вещь. Потом ска– жу, простите.

А перед самым сном Ван Лун ушел в навигаторскую рубку и минут десять сидел в ней. Мы уже укладывались спать, когда он быстрыми шагами вышел из навигаторской рубки и сказал как-то особенно значительно:

– Николай Петрович, можно немножко подождать спать? Ма– ленькая мысль, извините. Трудно отложить на утро, чуть-чуть волнуюсь.

Как тут было не заинтересоваться? Ван Лун – и вдруг сам о себе говорит, что волнуется, хоть и «чуть-чуть»!

– Слушаю, Ван, – ответил Николай Петрович. – В чем дело?

– Может быть, очень ошибаюсь. Не знаю. Прошу посмотреть. Вот на это. – Он положил на стол бумагу, на которой был на– черчен какой-то план.

– Похоже на карту, – проронил Николай Петрович. – Но что на ней изображено? Объясните, Ван.

И Вадим Сергеевич и я уже впились глазами в принесенный Ваном план. Что же, действительно, изображено на нем?

– Это вот – наше ущелье, – заговорил Ван Лун, показывая пальцем. – Оно идет полукругом сюда и сюда. С этой стороны – много скал. Видите? С другой стороны оно делает еще два… как это?.. Да, два колена. И тут течет ручей. Все это неда– леко. Думаю, километра три от астроплана. Ручей впадает в море. Здесь показано.

Не только Николай Петрович и Вадим Сергеевич, но даже я смотрела на чертеж с недоумением. Откуда Ван Лун мог знать обо всем этом, как он мог начертить этот план? А он продол– жал:

– Еще не все о море, замечу. В него впадает не только ру– чей из ущелья. Вот эта река тоже. Широкая, много воды. Ущелье идет полукругом, река тоже. Прямо рядом. Много думал, почему так – ущелье и река рядом? Все время думал.

– И что же, Ван? Что вы придумали? Почему это так вас за– интересовало? – недоумевая спросил Николай Петрович.

– Очень важно, Николай Петрович. Вот тут, с правой сторо– ны ущелья, много скал. Как от землетрясения. Высокая стена из скал. Слева от нее – ущелье. Справа – большая река. Ду– маю, река раньше, очень давно, текла по нашему ущелью. Потом было землетрясение. Обвалилось много скал. Они загородили дорогу реке, как плотина. Тогда река потекла другим руслом, рядом. Вот здесь. И пришла опять в море. Извините, очень много говорю… – Ван Лун перевел дух. Действительно, никог– да еще я не слышала, чтобы он держал такую длинную речь!

Ван Лун уже собрался продолжать, но Николай Петрович, ко– торый слушал его все внимательнее и внимательнее, вдруг ши– роко раскрытыми глазами поглядел на него и воскликнул:

– Ван, это необыкновенно! Если все, что вы тут начертили и рассказали нам, правильно…

– Считаю, да, Николай Петрович, – подтвердил Ван Лун, ус– мехаясь.

– Тогда… тогда мы можем улететь с Венеры! И даже в но– вый срок! Ван, вы… вы… – Николай Петрович не находил слов. А я, все еще ничего не понимая, смотрела то на одного, то на другого.

– Тогда, думаю, ошибки нет. Если вы так говорите, – зак– лючил Ван Лун, удовлетворенно берясь за трубку.

– Да какая там ошибка, Ван! – возбужденно воскликнул Ни– колай Петрович. – Вадим, Галя, смотрите!

Он взял карандаш и снова склонился над чертежом.

– Очевидно, – говорил Николай Петрович, показывая каран– дашом, – достаточно устранить это препятствие, вот эту ка– менную стену, – он перечеркнул нагромождение скал,начерчен– ное Ван Луном в верхней части ущелья, – как вода из реки хлынет в старое русло. Она наполнит ущелье и вынесет из него наш корабль. Астроплан окажется на море – и мы сможем сво– бодно стартовать с поверхности воды. Лучшего и желать нель– зя!

Ван Лун молча кивнул головой; вероятно, он считал, что сказал уже все, теперь будет решать Николай Петрович.

… В этот вечер мы долго не ложились спать. В астроплане шли нескончаемые разговоры – ведь открывалась возможность намного раньше вернуться на Землю! Конечно, я не могу здесь записать всего; но кое о чем сказать необходимо.

Прежде всего меня очень интересовало, откуда Ван Лун мог узнать о реке, протекающей рядом с нашим ущельем, о завале из скал, который преградил путь реке, о море, в которое впа– дает река, – одним словом, как он мог начертить свою карту? И тут стоит вспомнить старую русскую пословицу «нет худа без добра».

Все это Ван Лун видел сверху, во время своего вынужденно– го полета, когда его уносила гигантская стрекоза. Тогда он просто заметил своеобразные очертания реки, ущелья и моря, но у него не было ни времени, ни возможности обдумывать и делать выводы. А натолкнула его на счастливую мысль, как это ни странно, я сама, хотя и не подозревала об этом. Вот когда мы говорили с ним о втором астроплане, который мог бы приле– теть за нами на Венеру, Ван Лун сказал, что нас трудно было бы отыскать здесь. И добавил, что карты Венеры еще не сос– тавлены. Сказав это, он вдруг замолчал и задумался. Он вспомнил о своих наблюдениях с воздуха!

Второе, что мне нужно записать в дневнике, – это о нашем панорамном радиолокаторе, на который Николай Петрович так надеялся и который так нас подвел. Ведь мы все время разду– мывали: как могло случиться, что этот радиолокатор, превос– ходно работавший на Земле, вдруг отказался действовать здесь, на Венере? Чем ближе астроплан подлетал к Венере, тем хуже работал панорамный радиолокатор; а над облаками Венеры, как раз тогда, когда его помощь была больше всего необходима для благополучной посадки, он и совсем перестал работать. В чем тут дело?

Теперь выяснилось и это. Во всем виноват инфрарадий с его сильными излучениями. На Венере много инфрарадия – и его из– лучения окутывают планету так же, как облачная пелена. Лучи нашего радиолокатора из-за этого искажались тем больше, чем ближе мы подходили к Венере. Поэтому на экране локатора и появился голубоватый колеблющийся туман, который, в конце концов, затянул собою все видимое изображение. Николай Пет– рович сказал по этому поводу:

– Будущим экспедициям на Венеру придется пользоваться для посадки межпланетных кораблей не радиолокаторами, которые не могут хорошо работать там, где много излучений инфрарадия. Они, я думаю, будут употреблять приборы с инфракрасными лу– чами, невидимыми для простого глаза. Инфрарадий этим прибо– рам не помешает.

И, наконец, нужно записать еще кое-что об инфрарадий и о том, как обрадовался Вадим Сергеевич.

Уже поздно ночью Ван Лун обратил внимание на характерное постукивание, донесшееся из навигаторской рубки. Это работал автомат, записывавший радиограммы с Земли.

– Новая радиограмма!

Скажу коротко. Земля помогла нам и в том, что едва ли не больше всего волновало Вадима Сергеевича. Советские ученые в ответ на нашу просьбу произвели сложные теоретические расче– ты и сообщили нам, как обезопасить инфрарадий от космическо– го излучения во время перелета с Венеры на Землю! Оказывает– ся, в наших руках была надежная защита от космических лучей, а мы и не знали этого.

Ультразолото!

Оно еще лучше, чем свинец, задерживает космические лучи. Ведь это – очень тяжелый элемент, непроницаемый почти для всех излучений, даже самых жестких. Чем больше мы сможем взять с собой ультразолота, тем больше возьмем и инфрарадия, вот как получается!

Инфрарадий надо уложить так, чтобы его со всех сторон закрывал слой ультразолота, и тогда до него не доберется ни– какое космическое излучение, мы можем быть совершенно спо– койны.

Если бы я была писателем, я, может быть, и описала бы ра– дость Вадима Сергеевича, когда он прочитал эту радиограмму. Но я не умею так писать, да и не хочу много говорить об этом. Тем более, что Вадим Сергеевич часто заставляет меня краснеть. Получается так,что если у него какая-нибудь ра– дость, так первое, что он делает, – это бросается меня цело– вать. Может быть, я и не сказала бы ему ничего, я понимаю, как это бывает, когда случается что-либо очень приятное и просто не помнишь себя от радости. Но нельзя же так по-су– масшедшему, будто он только и ждет случая!.. И как тут не сконфузиться (пусть даже это мне и приятно!), если товарищ Ван после таких выходок Вадима Сергеевича вдруг говорит:

– Инфрарадий – очень хорошо. Упаковка ультразолотом – то– же хорошо. Делаю новое открытие, Николай Петрович.

– Какое, Ван? – улыбнулся Николай Петрович, как будто за– ранее зная, в чем дело.

– Мое открытие, скажу, – инфрапоцелуй. Не шучу. Как толь– ко новости с инфрарадием, Вадим радуется – целует Галю. По– чему так? Влияет, предполагаю, инфрарадий. Поцелуй – его ре– зультат. Научное название – инфрапоцелуй. Запишите мое отк– рытие в журнал, почтительно прошу.

Конечно, Николай Петрович рассмеялся.

Ну, а мне-то каково?..

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, которая, по замыслу автора, должна была быть заключительной, так как она описывает не только подготовка экспедиции к возвращению на Землю, но и вылет астроплана с Венеры в об– ратный путь

Дни подготовки к обратному полету проходили с непостижи– мой быстротой – вероятно, потому, что с утра и до поздней ночи они были заполнены напряженной работой. Путешественники знали, что в короткий срок им предстоит не только выполнить все, входившее в круг их обычных обязанностей, но и высвобо– дить астроплан из скал, которые прочно удерживали его на дне ущелья.

Для осуществления смелого плана Ван Луна надо было пред– варительно выяснить, каков уровень воды в реке в том месте, где ее старое русло преграждено каменной грядой, какова структура скалистой плотины, удерживавшей напор воды, как разрушить эту естественную плотину в нужный момент, чтобы вся масса воды стремительно наполнила все наше неширокое ущелье и, вытолкнув астроплан из западни, образованной ска– лами, вынесла его в море… Да и вообще хватит ли в реке во– ды для выполнения этого рискованного плана? Ведь речь шла не о лодке, не о каком-то маленьком предмете, а о большом межп– ланетном корабле, да еще стиснутом скалами.

Благоприятным было только одно обстоятельство. Скалы за– жимали кормовую, более узкую, часть астроплана, который ле– жал в ущелье так, что его нос был направлен в сторону моря. Если поток воды окажется достаточно мощным, то, ударив в кормовую часть корабля, он сравнительно легко должен был бы вытолкнуть астроплан из скал и понести его по ущелью дальше, к морю. Но все это пока оставалось только предположением, которое нужно было подкрепить точными расчетами. А расчеты требовали тщательного изучения скалистой плотины, измерения уровня воды, удерживаемой ею, и многих других наблюдений.

Поэтому в первые же дни подготовки в верхнюю часть ущелья отправился вооруженный отряд исследователей в составе Вадима Сокола, Ван Луна и Галины Рыжко. Задача, которую поставил перед ними академик Рындин, сводилась к следующему: не отв– лекаясь никакими посторонними наблюдениями, измерить естест– венную плотину, сделать промеры воды, установив наиболее удобные способы взрыва плотины. И, конечно, подготовить все к такому взрыву как можно быстрее, чтобы к 16 февраля ко– рабль находился уже не в ущелье, а на поверхности моря.

Озабоченность не покидала в эти дни Николая Петровича. Он ясно представлял себе трудности, стоявшие перед экспедицией в связи с новым, предельно сжатым сроком приготовлений к от– лету. Беспокоила его и погода, которая заметно ухудшалась. Было очень похоже, что приближался период ливней. Небо набу– хало влагой, потемневшие тяжелые тучи тянулись бесконечной чередой над ущельем – и казалось, что с каждым днем они на– висают все ниже я ниже. Несколько раз проходили небольшие грозы – я в этом также могла таиться серьезная опасность.

– Если начнутся продолжительные ливни, – делился своими опасениями с товарищами Николай Петрович, – то мы будем за– перты в астроплане. Тогда нечего и думать о работе у плоти– ны. А если к тому же природа Венеры наградит нас еще и силь– ными грозами, то положение, боюсь, осложнится еще больше. Молнии могут оказаться очень опасными для нас.

– Но ведь здесь, на дне ущелья, молнии не доберутся до корабля, Николай Петрович, – возразила Галя Рыжко.

– Дело не в этом, – ответил Рындин. – Я не боюсь прямого удара молнии в астроплан. Кроме всего прочего, у нас есть неплохой громоотвод – наш зонд-антенна. Но каждая молния – сложное и .небезопасное для нас электрическое явление. Во время грозы в воздухе могут появляться свободные блуждающие электрические заряды. А разве мы знаем, как будет реагиро– вать на них собранный нами инфрарадий?

– А наше ультразолотое бронирование? Ведь оно должно за– щищать инфрарадий от всяких посторонних влияний, – удивилась Галя, которой казалось, что теперь об инфрарадий нечего и говорить.

– Надеюсь, что будет именно так, – подтвердил Рындин. – Но все это только предположения, и мы обязаны ко всему отно– ситься критически, друг мои. Лучше подумать и взвесить зара– нее, чем оказаться перед неприятной неожиданностью. Во вся– ком случае, хорошо, что мы почти уже справились с упаковкой инфрарадия, спасибо нашему Вану!

Действительно, Ван Лун помог и здесь своим новым простым и остроумным предложением. Тяжелое ультразолото оказалось очень мягким металлом, его можно было не только ковать, но и легко расплющивать. Ван Лун установил около скалы электри– ческий молот. Самородки ультразолота почти мгновенно расплю– щивались под частыми ударами электрического молота и превра– щались в тонкие лепешки. Они легко сращивались друг с другом под ударами молота, образуя довольно большие пластины. Ван Лун укреплял их вдоль стен склада, куда сносили инфрарадий, устилал ими пол, выкладывал потолок.

– Ультразолотая комната, – шутила Галя Рыжко. – Забавно: обычно золото прячут в сейфах, а мы, напротив, делаем сейф из нашего ультразолота!.. Товарищ Ван, вы – великий изобре– татель!

– Однако не очень великий, – отшучивался Ван Лун, продол– жая сооружение ультразолотого бронированного футляра для инфрарадия. – Резинки на каблуках придумал не я, замечу.

– Ну вот, вспомнили, – отмахнулась Галя. – Еще и издевае– тесь надо мной. А вот увидите: когда полетим обратно, опять будете ходить по моей системе!

– Вот я и говорю: великий изобретатель не я, другой. Не– сите инфрарадий, Галя. Меньше разговоров, больше дела, на– помню. Скорее кончать надо, Николай Петрович торопит! Завтра с утра идти к плотине, забыли?

Первая же вылазка в верхнюю часть ущелья подтвердила все предположения Ван Луна. Действительно, большая и глубокая река круто сворачивала здесь в сторону. Она разлилась широ– ким полноводным озером, высокий уровень которого поддержива– ло титаническое нагромождение скал, запиравших ущелье. Даже не имея геологических знаний и опыта Сокола, можно было лег– ко представить себе, что тут некогда произошло катастрофи– ческое землетрясение, разрушившее скалистую гору, изломанные очертания которой виднелись высоко над ущельем. Крупные глы– бы камня свалились вниз и завалили ущелье, по которому про– текала река. Огромная запруда преградила течение, и подняв– шаяся вода нашла себе в конце концов другой выход, проложив новое русло, в обход ущелья.

Поднявшись по склону ущелья на гребень высокой естествен– ной плотины, путешественники невольно остановились, поражен– ные величественной панорамой, открывшейся перед их глазами. Слева от них раскинулась широкая зеркальная гладь полновод– ного озера, в которой отражались низко плывущие тяжелые об– лака. Справа уходил вниз крутой обрыв – и росшие у его под– ножия высокие цикадеи с красной перистой листвой казались отсюда, сверху, маленькими деревцами, прятавшимися в сумрач– ной глубине ущелья. А еще дальше глаз мог различить тускло поблескивающую длинную сигарку, зажатую между высокими ска– лами. Это лежал на дне ущелья астроплан «Венера-1».

Вадим Сокол проводил обмеры, тщательно записывая все дан– ные. Галя Рыжко старательно помогала ему, хотя, правду ска– зать, ей казались излишними все эти кропотливые измерения глубины озера, высоты скалистой плотины, ширины ущелья – да мало ли еще промеров делал геолог! Галя задавала себе воп– рос: зачем все это? Ведь и так ясно было, что стоило только убрать скалистую преградуи вода бурным, стремительным пото– ком наполнит все ущелье до краев. Вода огромного зеркального озера… Как чудесно было бы выкупаться, поплавать, поплес– каться в ней! А ведь эта мечта вовсе не так несбыточна, если подумать. Какие-нибудь десять-пятнадцать минут, необходимые для купанья, можно, конечно, провести и без скафандра, ниче– го страшного в этом нет…

Ван Лун заметил, как Галя оглянулась и нерешительно пос– мотрела на него. К удивлению девушки, он понимающе подмигнул ей:

– Выкупаться захотелось, догадываюсь, да?

– Но как вы узнали? Ведь я ничего еще не сказала!

– Не очень трудно понять. Когда самому хочется тоже, – откровенно ответил Ван Лун и улыбнулся.

Глаза Гали загорелись:

– Значит, можно, товарищ Ван?

Ван Лун отрицательно покачал головой:

– Замечаю, вы забыли мой рассказ? О том озере в лесу и его обитателях?

Галя поежилась. Змеи, странные отвратительные гады, пияв– ки… да, конечно, никто не знает, какие существа таятся под такой внешне привлекательной зеркальной поверхностью этого озера…

Сокол тем временем уже закончил измерения. Минут десять он сидел, углубившись в расчеты. Затем подозвал Ван Луна.

– Понадобятся три скважины, Ван, – сказал он. – Давайте перфоратор, начнем.

– Думаю, не мало ли? Плотина, заметьте, очень большая.

– Сила атомита не меньше, Ван. По расчетам, хватило бы даже двух скважин. Я хочу сделать три для того, чтобы оскол– ки были помельче. – И Вадим Сокол энергично взялся за перфо– ратор.

Галя с недоумением спросила:

– А почему надо, чтобы были маленькие осколки? Разве это имеет какое-нибудь значение?

Нажимая на подпрыгивавший в его руках перфоратор, геолог ответил:

– Имеет… Галиночка. Эти скалы, как видите… очень твердые. Перфоратор берет их с трудом. Вообще это неплохо. Твердая среда даст большее сопротивление атомиту, взрыв бу– дет сильнее. Но ведь после взрыва вода хлынет таким стреми– тельным потоком, что понесет с собою обломки скал. А если крупные глыбы начнут бомбардировать астроплан, тогда что? Пробоины! Нет, уж лучше пусть будут мелкие осколки, атомита у нас хватит!

Три глубокие скважины, просверленные в огромных скалах, представлявших собою как бы основание высокой плотины, были результатом первой вылазки.

Вторая вылазка заняла гораздо больше времени, так как пу– тешественникам пришлось нести с собою тяжелые металлические цилиндры с атомитом и поэтому не раз останавливаться в пути для отдыха. Но вовсе не от тяжести ноши и не от утомления была необычно молчалива и задумчива Галя Рыжко; и даже на вопросы товарищей она отвечала односложно и вяло. Ей не хо– телось признаваться в том, что она никак не может отделаться от противного ощущения страха – страха перед атомитом. Да, конечно, ей ничто не угрожало, атомит в металлическом ци– линдре за спиной был мирным и спокойным. Галя твердо знала, что атомит в нормальных условиях может быть взорван только электрической искрой. Все это хорошо. Но ведь в нем заключе– на такая страшная, гигантская сила! И кто знает, всякие там излучения инфрарадия или еще чегонибудь… Гале и самой было стыдно, что она немножко трусит, она старательно отгоняла от себя такие мысли. Но они возвращались и возвращались. И вся– кий раз, когда ноги девушки скользили по каменистой гладкой почве или спотыкались о выступавшие корни деревьев, ее серд– це холодело, а затем приходил мучительный стыд за малодушие, которое могли заметить спутники…

Но вот цилиндры с атомитом уже стояли у скважин, Вадим Сокол и Ван Лун заканчивали устройство электропроводки. Га– ля, отдыхая, сидела на берегу озера и смотрела на его зер– кальную поверхность, в которой по-прежнему отражались мед– ленно плывущие в небе низкие облака. Обрамленное высокими скалистыми склонами, которые придавали всей местности дикий и суровый характер, озеро было изумительно спокойным, ничто не тревожило его ровную гладь.

Галя думала: неужели и в этой мирной, безмятежной воде, под ее чистой, светлой поверхностью, которую не туманила да– же малейшая рябь, – неужели и тут существуют какие-нибудь страшные животные? Неужто и эта зеркальная гладь скрывает под собою невиданных драконов или иных чудовищ?

Красивый золотистый мотылек пролетел около девушки, тре– пеща в воздухе широкими пестрыми крыльями. Он покружился над берегом, будто не решаясь приблизиться к воде. А затем все-таки полетел над нею, то поднимаясь выше, то опускаясь к самой поверхности озера. Мотылек летел дальше и дальше, ста– новясь уже почти незаметным.

Галя рассеянно следила за ним. И вдруг девушка вздрогну– ла. Ей показалось, что там, далеко от берега, где пролетал едва заметный отсюда мотылек, на поверхности воды что-то всплеснулось. Что это?

Разбрызгивая воду, над тихой гладью озера появилась ог– ромная плоская голова с длинным рогом между глазами. Она молниеносно высунулась из воды, разинула широкую пасть, из которой вылетел тонкий, как лента, извивающийся язык, – и мотылек исчез.

– Товарищи! – вскрикнула Галя. – Смотрите!

Через несколько секунд оба ее спутника были уже на гребне плотины около девушки. Сокол отстегивал крышку кобуры своего пистолета – уроки прошлых приключений на Венере не прошли для него даром; в руках Ван Луна была его верная автомати– ческая винтовка. Едва слышно щелкнул предохранитель.

Гигантское существо плыло по поверхности озера. Длинная гибкая шея его, разделенная на хорошо заметные кольца, несла на себе плоскую змеиную голову с твердым рогом. Туловище ос– тавалось спрятанным под водой. Животное плыло вдоль берега, осматриваясь по сторонам выпуклыми моргающими глазами. Время от времени над водой показывался тонкий хвост с двумя длин– ными отростками. Присмотревшись, можно было заметить медлен– но двигающиеся в воде широкие плавники.

Винтовка Ван Луна неторопливо поднималась, ловя на мушку плоскую голову животного. Но Сокол сделал шаг вперед и схва– тил рукой ствол винтовки Ван Луна. Тот удивленно взглянул на него:

– Что хотите, Вадим? В чем дело?

– Не надо стрелять, Ван, прошу вас.

– Почему, позволю себе спросить? – не менее удивленно ос– ведомился Ван Лун.

– Наша работа подходит к концу, Ван. Кто знает, может быть ваш выстрел привлечет внимание еще каких-нибудь чудо– вищ… и это помешает нам, не даст закончить дело сегодня… Не стреляйте, дорогой Ван, черт с ним, с этим животным, пусть плывет куда ему угодно!

Сокол был прав. Путешественникам ничто не угрожало, жи– вотное не собиралось нападать на них. Ван Лун опустил вин– товку и с сожалением наблюдал, как неизвестное существо не– торопливо плыло дальше и дальше. Наконец оно исчезло, скры– лось за выступавшим далеко в озеро мысом. Ван Лун, словно вспомнив что-то, обернулся к Гале. Глаза его были насмешливо прищурены.

– Как, хочется выкупаться, спрошу вас? Есть веселая ком– пания, правда? – Его рука сделала широкий жест в сторону озера.

Без помех путешественники закончили заряжать скважины. Перелитый в длинные стальные трубки атомит был заложен в скалы; отверстия Сокол забил металлическими пробками. Только тонкий черный провод, выходивший из-под этих пробок, указы– вал теперь место, где находились мощные заряды атомита, ко– торые должны были взорвать тяжелое каменное тело плотины.

Тонкие черные провода соединялись вместе в маленькой круглой коробке – и отсюда по дну ущелья между скалами к межпланетному кораблю тянулся тонкий, но прочный кабель в металлической броне. Заключенные в нем провода соединялись с контактным устройством на пульте управления астропланом. Ра– боты по подготовке решающей операции – взрыву скалистой пло– тины – были закончены.