Перехитрить богов (№1) - Помогите найти

Интересно! Палм и Кольпорексис – молодцы, особенно мне понравилось, когда они в клещи взяли тяжелую баронскую конницу Старой империи. Красиво было проведено, тут тебе и мнимое отступление, и ложная атака, и хитрый маневр. Молодцы. Полностью перебить тридцать тысяч закованных в полные доспехи конных латников, потеряв лишь три с половиной тысячи убитыми и пять ранеными – это надо уметь.

К вечеру бывшее войско Верховного Архимага мы добили окончательно.

* * *

Архимаг смотрел на радость тех, кто одолел его войско, и не было у него зависти. Поражение армии он еще не считал своим поражением – изначально он вообще не планировал вводить в действия свои войска, и теперь всего лишь навсего следовало перейти с основного плана на дополнительный. Архимаг знал – что бы не происходило, решится все не здесь и не сейчас, и невзирая на свой позор он не унывал. Да, он лишился власти, да, он лишился армии, да, он лишился преданных магов. Но у него еще оставалось, чем удивить подлого пришельца, и игра была еще отнюдь не сыграна.

Досмотрев битву до конца, Верховный Архимаг вызвал телепорт и мгновенно перенесся туда, где его никто не потревожит.

* * *

Кто сказал, что выиграть битву – это самое сложное? Плюньте тому в лицо – он самым наглым образом врет! Самое сложное наступает потом, когда все недавние союзники собираются за одним квадратным столом и начинают решать, какой из победителей более победительный, и кто тут вообще главный. Тут в людях просыпается их самое темное и гнусное начало – люди, эти хорошие и в целом безобидные существа, начинают чувствовать себя политиками. Вот это уже сложно.

Впрочем, лично я для себя нашел очень простое решение. Когда президент, император, халиф, самый главный эльф и приведенные мною две принцессы уселись за стол переговоров, я поставил их перед фактом – мне пофиг, кто тут чего хочет, я пришел сюда помочь принцессам скинуть с их трона бандитов и я это сделал. Теперь они тут главные, представляют все полномочия властных структур Старой империи, так что с ними и договаривайтесь, а меня, как представителя Империи Юга, все это совершенно не колышет. Ну и покинул совет, тем более что у меня были более насущные дела.

Теперь, когда в плену было достаточно приближенных к Архимагу магов, я собирался выяснить, что же он все-таки от меня хочет. Явно не убить – я это недавно понял. Почему? Почему жизни моих спутников его не волновали, а на меня хоть и следовали покушения – но убивать меня он не хотел. Хотел бы – еще бы в академии убил. Что ему надо? Да, я догадывался, что он тоже читал и знал предсказание, где было черным по пергаменту написано – Главный Герой и Главный Злодей должны сойтись в финальной схватке. Значит он понимал, что убить меня до этого события все равно не выйдет. Тогда зачем нужны были покушения? Чего он этим хотел добиться? Зачем было бросать против меня тварей, вампиров, друидов, темных вампиров? Войско, наконец? Вот этого я совершенно не мог понять, и шел выбивать правду из пленных.

Ко мне по дороге присоседился Адам – он уже получил назад свой меч, и теперь возвращал мне уже прочитанный Некрон. Также хотел о чем-то поговорить, но я предложил чуть беседу отложить, пока я буду с магами разбираться. Он согласился, но вот что-то мне его ухмылка не понравилась. Или он думал, что я ее не замечу? Извините, дядя, но я еще не окончательно слепой.

Ладно, согласен. Улыбка имела законное право на существование – выбить из магов я не смог ни черта. По самой банальной из всех банальных причин – они ни черта не знали! Архимаг даже самых близких своих соратников не удосуживался о своих планах информировать, и теперь, когда он смотался, попробуй разберись, чего он хотел. Кстати, господин Нох был не единственным опасным беглецом – того гада-вампира, что мы не смогли на ночной поляне всей толпой недавно убить, и «эльфы» упустили. Как и прежде, телепортировался в последний момент, гад, и попробуй угадай, что они теперь с Архимагом задумают.

Так, и чего от меня дядя Адам хотел?

* * *

– Михаил, я знаю, чего от тебя хотел Нох, и ты должен сделать это.

– Интересно! То есть ты хочешь сказать, что этот Архимагик хотел принудить меня совершить что-то, что мне самому необходимо? Интересно, однако, получается! И что же это такое ему было нужно? Мне, честно говоря, что-то сложно себе представить, что бы это могло быть.

– А я тебе расскажу. Ты знаешь, что скоро Спящие проснуться?

– Слышал, про это типа в Некроне написано, так, что ли?

– В том числе и в Некроне. Так вот, Спящие, если ты помнишь мой рассказ, были богами, но не богами-стихиями, не богами-творцами, не богами-идеалами, а богами-владыками. Они рассматривали людей как стадо неразумных животных, они убивали людей сотнями тысяч, чтоб из их крови наполнить себе огромный бассейн. Они не были богами в понимании своей природы, они были ближе к тварям Северного материка – трехметрового роста, с козлиными ногами, они были существами из плоти и крови. Но магия их была столь велика, что сами законы природы пасовали перед ними. С ними боролся тот, кого потом людская молва несправедливо окрестила Врагом, с ними боролся я, и мне удалось их усыпить. Усыпить, но не уничтожить. Тогда я еще не знал, как это можно сделать, а потом уже было поздно – на пять тысяч лет их могила была запечатана даже для меня.

– Дай попробую сам дальше догадаться – потом ты нашел супер-пупер оружие, которым любых существ можно сотнями косить, и теперь мне суждено, согласно Некрону, это оружие добыть? Потому что ты по какой-то там причине этого сделать не можешь, я верно суть ухватил?

– Верно, Михаил. И именно этого от тебя хотел и Верховный Архимаг – ему тоже нужно было это оружие, к которому…

– …к которому может прикоснуться рука только человека из иного мира, так?

– …к которому можно добраться только через четвертый уровень внутреннего мира. Умение туда заходить мне не дано, принцессы и гунзулы слишком слабы, чтоб опустится на третий уровень, и только ты на это способен.

– Стоп! Ты хочешь сказать, что меч лежит на четвертом уровне Сумрака? Ну, в смысле, что он…

– Не надо, я знаю, что ты называешь Сумраком – ты прав. Именно там он и лежит, только это не меч.

– А что же? Нефритовая дубина? Обсидиановый клинок? Гетманская булава? Белая латная рукавица? Алмазное копье? Или еще один арбалет, типа моего, только с огненными стрелами?

– Не валяй дурака, Михаил. Ты должен понять, что это все очень серьезно…

– Я не валяю дурака! Мне не нравиться, когда мною вертят как хотят, указывая, что я должен сделать. Прошу запомнить – я никому ничего не должен, и меня можно разве что настоятельно попросить что-то сделать, при этом приведя достаточно убедительные и веские причины.

– Причины? То, что иначе весь наш мир, и ты в том числе, погибнет – для тебя это не веская причина? – Адам начал закипать.

– Ладно, проехали. Согласен, причина достаточно веская. Ну хорошо, а все же, что это за оружие такое?

– Это не оружие в прямом понимании этого слова, ты должен знать, что спрятать что-то в, как ты его называешь, Сумраке невозможно. Это скорее артефакт, нечто, что лишь наполовину принадлежит нашему миру, а на вторую половину принадлежит к высшим сферам. И это оружие можно применить лишь один раз – им можно окончательно сразить Спящих, после чего оно утратит свою силу. Его можно применить и для других целей, но тогда уже ничто не остановит пробуждение Спящих, и человечеству настанет конец.

– Ладно, я ему о Фоме, а он мне о Ереме… По-моему, был вполне конкретный вопрос, что это за оружие, а в ответ очередная лекция о смысле бытия… Ну что за народ пошел.

– Хочешь знать, что это за оружие? Я скажу – это сердце Всевышнего, убитого на земле четыре с половиной тысячи лет назад. И последний раз, когда я о нем слышал, оно хранилось в Центральном Храме Всевышнего.

– И где же этот храм? Что-то я о нем не слышал…

– Где сейчас этот храм я так сразу и не скажу, но полторы тысячи лет назад он возвышался над столицей Центральной Земли.

* * *

Ну вот, совсем интересно! Не, мир, конечно, прикольный. Только одного врага победил, как мне тут же предлагают спуститься на дно океана и с четвертого слоя Сумрака из храма достать сердце давно погибшего главного бога. После чего, гордо размахивая над головой висящем на остатках аорты органом кровообращения бога, идти против Спящих. Это точно – увидят они такую картину – испугаются, помрут от страха окончательно. Или от смеха, не важно, результат все равно один.

Ладно, о том, что это за сердце такое, мы еще поговорим. Как и о том, кем этот Всевышний был при старой и новой власти. А теперь, скажи-ка ты мне, человек дорогой – как по-твоему я должен на дно морское спустится? Ах, никак? Ну спасибо тебе! Ах, сердце все равно полторы тысячи лет на дне не сможет даже в Сумраке уцелеть? Ну просто прекрасно! И какой же у тебя план?

Просто прекрасный план! Ну естественно, как же я мог об этом забыть, все ж так просто – слетал себе в прошлое, добыл сердце, и назад. Не важно, что это невозможно по законам магии и по законам физики – мы тут самые главные, нас такими мелочами не напугать. Если что – боги помогут. Эй, Хаддим Роккав, говорят, вы умеете во времени путешествовать? Невозможно, говоришь? Да так, ничего, иди дальше.

Ладно, Адам, а если серьезно? Не умеют ни боги, ни люди возвращаться в свое прошлое, а вдруг там своего прадедушку встретишь, и далее по списку. Ну так какого, спрашивается, рожна, если ты об этом знаешь, то предлагаешь мне такое?

А вот это интересная теория. Значит, если меня не было в прошлом этого мира, то я могу туда попасть? Ты не можешь, а я могу? И что для этого нужно? Всего лишь? Просто надеть на палец твое кольцо и на шею кулон? Все? Точно, больше ничего не надо? Ладно, а как бы Архимаг эту проблему решал, у него ни кольца, ни кулона нет? Не знаешь? Ну допустим. И когда ты мне предлагаешь совершить эту увлекательную и весьма познавательную прогулку? Я не ослышался, прямо сейчас? Прямо после боя, уставший я должен срочно нырять с головой в тихий омут, где черти водятся? Ах, время не терпит, и ты, видите ли, почувствовал, что до пробуждения Спящих остались считанные дни? Говоришь, отдохнуть смогу прямо там, а вернусь в тот же самый миг, что и исчезну?

Знаешь, Адам, мне твой план совершенно не нравиться, но он слишком бредовый и неправдивый, чтоб оказаться ложью. Давай сюда свои кулон с кольцом, посмотрим, что можно будет сообразить на троих.

Ух ты! Да! И зачем только Адам так долго мне всякую фигню молол? Он не мог просто снять кольцо с пальца, чтоб я, наконец, почувствовал, что это за артефакт такой? Да из него сила так и хлещет – такой спокойно может дырку во времени проколоть, да такой вообще все, что угодно, может. Это, случайно, не Всевышнего? Как я угадал? А вот так, взял, и угадал. Ладно, давай сюда кольцо, а заодно и расскажи, что это за существо было. Вроде Хаддима Роккава? Ах нет, это, значит, бог стихии в теле человека, а тот был богом-творцом в собственном теле? Интересно, но, пока, непонятно, продолжай. Говоришь, на месте мне обо всем расскажут? И улыбка, ох какая нехорошая улыбка. Ладно, давай сюда кулон.

И что дальше? Так, а это кто еще такой? Какой еще магический раб? Ни о каких рабах мы не договаривались… И…

Блин, вернусь назад в будущее – скажу этому гаду Адаму все, что я о нем думаю. А теперь, скажите на милость, и куда это я попал?

* * *

За одну тысячу четыреста девяносто два года до вышеописанных событий. Место то же, герои те же.

* * *

Чисто поле. Сидит в нем плотного телосложения рыжебородый парень на вид лет двадцати пяти – тридцати, держит в руках кулон на цепочке и говорит с ним.

– Слушай, ты, раб…

– Сам ты раб! – отвечает медальон. – Я тебе не раб, а Олимп! А лучше по полному имени – Олимпер! Понял? Олимпер, а не раб!

– Да мне пофиг, хоть раб, хоть Олимпер – сейчас как зашвырну тебя куда подальше, будешь тут до скончания века валяться!

– Да, да уж, забросишь ты меня… Да ты без меня тут никто! Как ты сюда попал, а? Не знаешь? А я знаю – это я тебя сюда забросил! И только я тебе могу все про это время рассказать, а главное – только я тебя назад могу вернуть! Так что слушайся меня!

– Ты, раб, у тебя там в этой фиговине мозгов хоть капелька есть, или только пургу пороть ты и можешь? Ты сам подумай, я в этом мире чужой, и мне совершенно пофиг, понимаешь, абсолютно пофиг, в каком времени жить. Или ты думаешь, что меня так и прет мир спасать, Спящих убивать? Или ты вообще не думаешь? В любом случае, мне до одного места, что ты там болтаешь, и у тебя очень простой выбор. Или ты будешь делать все, что я тебе велю, или… Не, не буду я тебя тут выбрасывать. Вот найду кузнеца, и поставлю его перед выбором – или стрелу в лоб, или он превратит тебя в обычный кусок металла. Я думаю справится, арбалетный болт всегда считался нормальным стимулом!

– Ты так не поступишь!

– Я? Ты думаешь? Или ты считаешь, что я не смогу разобраться с этим кольцом без тебя и с его помощью зажить себе припеваючи? Давай поспорим? Хочешь?

– Спорить?

– Ну да, поспорим, какой из кузнецов справиться – первый или второй? Можешь, в принципе, и на третьего поставить, но я думаю, что и двух с тебя хватит. Ты чего замолчал, а?

– Ты серьезно, что ли? Ты что, действительно не хочешь вернуться?

– Почему не хочу, хочу. Надо же Архимага добить, он, правда, и тут живой, да вот все эти временные петли… Короче, там как-то надежнее. Но слушаться магического раба я не собираюсь, и потому еще хоть один наезд – все, к кузнецу. Ясно? Не слышу, ясно?

– Ясно, ясно…

– Не «ясно-ясно», а «Ясно, господин!». Запомнил? Повтори!

– Ясно. Господин.

– Вот и хорошо. А теперь рассказывай.

– О чем? Я много чего могу рассказать, могу о себе, могу о Всевышнем, могу о мире, куда мы попали…

– Обо всем по порядку. О себе, я так чувствую, ты мне еще уши прожужжать успеешь, мир еще увидим, а вот о Всевышнем было бы интересно послушать. Что это за загадочное существо такое было? Давай о нем сначала.

* * *

Всевышний был богом-творцом. Сотворив мир, он долгие миллионы лет был его покровителем. Он совершенствовал его, наблюдал за ним и наслаждался гармонией своего творения. Он сотворил разных живых существ, людей, эльфов, гномов, орков, гоблинов, кентавров, вдохнул в них душу, дал им разум и свободу воли и наблюдал с небес за их земными делами. Так продолжалось долгие тысячи лет, пока однажды в сотворенный Всевышним мир не вторглись существа с козлиными ногами.

Никто, включая Всевышнего, не знал, откуда они пришли, какой мир породил этих исчадий. Но они подчинили себе его мир, и всей власти Всевышнего не могло хватить на то, чтобы одолеть этот оживший ужас. Черпая поистине божественную мощь из страданий живых существ, они стали богами-владыками, богами-властителями. Темные века сменялись красными от крови веками, те, кого позднее назвали Спящими, устраивали танцы на человеческих черепах, играя музыку на человеческих жилах, а Всевышний, бог-творец, давно забытый своими созданиями, был бессилен. Его власть ограничивалась сферой творения, по самой сути своей он не умел разрушать.

Так продолжалось до тех пор, пока не нашлись герои, бросившие вызов козлоногим и одержавшие победу. Их было много, самым первым был Враг, самым удачливым был Адам, их выжило мало, очень мало. Именно Адаму удалось погрузить козлоногих в многотысячелетний сон, именно ему досталась толика их божественной силы, подарив вечную жизнь. И настали новые времена, и пришли новые боги. Место богов-владык заняли боги-стихии, такие, как Хаддим, Роккав или Мраидша. Изначально это были простые люди, но потом уважение к ним после смерти пробуждало их сознание к новой жизни. Постепенно души обрели новую оболочку, новое эфирное тело, которое они научились покидать и в смертных телах стали спускаться на землю, чтобы помогать людям.

И в новой системе мира опять нашлось место Всевышнему – творец служил новым богам поводырем, он учил их помогать людям, он учил их творить.

Всевышний тогда врачевал раны, нанесенные человечеству правлением Спящих – благодаря его вмешательству из памяти людей ушли страшные века крови и боли. Остались лишь добрые сказки и предания, тяжелая гнилая рана зажила, гниль покинула ее. И когда Всевышний понял, что смертные уже излечены, спустился он с небес на землю.

Всевышний пришел к людям не для того, чтоб учить, а для того, чтоб учиться. Он хотел научиться разрушать. Он пришел создать оружие против Спящих, ибо он понимал, что придет час, и проснуться они. Он встретился с Адамом, и долго говорили они, тот, кто сотворил мир, и тот, кто одолел врага. Многое поведал Адам, и приступил Всевышний к работе. Не так уж и много сумел он создать чудес, но каждое из них не знало себе равных. Это была и книга, описывающая прошлое и грядущее, и кольцо, имеющее власть над самим временем. Но создавал Всевышний и оружие. Великий мастер, великий творец был велик и в этом своем начинании, и выходившие из его рук мечи были разящими, а луки не знали промаха.

Но понял он – не в этом сила, не одолеть подобным Спящих. Уничтожил он все те свои творения, до которых мог дотянуться, и сотворил самое страшное оружие – он превратил в машину смерти самого себя. Он понял, что нет иного способа одолеть Спящих, кроме как отдав за это свою жизнь, жизнь творца мира. И Всевышний сделал это – он убил себя, вырвал свое сердце и вложил в него всю свою боль и любовь к сотворенному миру. Всевышний умер, смертью окончательной и бесповоротной, но сердце его продолжало биться, и люди помнили его.

Куда отошла из мира душа Всевышнего – неизвестно, но мир, сотворенный им, жил и боролся, и сердце билось в столице Центральной земли до тех пор, пока не скрылась она в пучине вод.

* * *

Не хотелось мне чего-то шутить. Честно говоря, впервые мне не хотелось назвать самоубийцу дураком – я мог его понять. Действительно, если ты всего себя во что-то вложил, то иногда хочется пожертвовать собой, но дать шанс своему творению. Я бы, конечно, так не поступил, в конце концов я не верю, что гениальный творец способен лишь на один masterpiece, как это по-русски, шедевр. Если ты гениален – уж соизволь, если в первый раз твое творение испоганили, сделать его во второй раз, еще лучше. Тем более, если ты не смертный человек, а бессмертный бог. Но, видать, действительно полюбился Всевышнему этот мир.

Ну да ладно, теперь хоть концы с концами сводились – и кольцо обрело свое место, и Некрон. И я сам себе мог, наконец, пояснить, почему же именно я не хочу пробуждения Спящих. Приятно, надо сказать, когда жизнь вокруг тебя обретает смысл, и ты чувствуешь себя человеком, а не ослом удивленным.

Так, раб, как там тебя, Олимпер, ну прям олимпиец какой-то, с олимпийскими богами никогда не общался? Жаль, тогда рассказывай, чего мне в этом времени ждать. Политическую, так сказать, обстановку.

* * *

Мир тысяча четыреста девяносто второго года до пробуждения Спящих и за примерно тысячу лет до определившей новую картину мира войны был простым, как грабли. Тут не было Старых и Новых империй, великих халифатов и республик. Тут были три заселенных материка, Северный, Западный и Южный, на каждом из которых было от десяти (Южный) до сотни (Северный) мелких королевств. Плюс Центральная земля – единое могучее теократическое государство, в котором высшей властью обладали ученые-жрецы, по совместительству маги. Конечно, многие вещи были такими же – резиденция Верховного Архимага была по прежнему в столице Новой империи, только сейчас это пока еще была не империя, а просто королевство. Крупнее, чем большинство из соседей, но не превышающее и десятой части того, что впоследствии будет называться Новой империей.

В этом же месте, где произойдет битва между войсками Ноха и объединенными армиями союзников, сейчас не было вообще никакой власти – это был прообраз будущих Диких земель, страны замков, баронов и солдатской вольницы. Потом с севера сюда придут основатели Старой Империи, но это будет еще через восемьсот лет, пока же тут нет ничего и никого.

Для того чтоб попасть в столицу Центральной земли, можно было воспользоваться несколькими путями – можно было пойти на юг, дойти до порта, сесть на корабль и поплыть туда; можно было пойти на запад и сделать то же самое; наконец, можно было пойти на юго-запад, и уже оттуда отчалить на корабле. И так, и так, и так путь лежал по диким землям где власть принадлежала тому, кто сумел ее захватить, и приводил в вольные города, где любому человеку за определенную сумму золотом дозволят сделать все, что его душе угодно. Хоть из пушки по воробьям пострелять, хоть в столицу Центральной земли пойти. Первое даже более охотно – меньше риска и больше пользы.

Больше пользы потому, что Центральная земля уже давно, для чистоты генетического эксперимента, закрыла свои границы для иностранцев, и все прибывающие туда корабли разгружались еще в море на плавучую баржу. На саму территорию Центральной земли путь иноземцам был категорически запрещен, наказание – вполне в духе местных традиций, расстрел на месте без суда и следствия.

* * *

– Интересно! И как же ты предлагаешь мне туда попасть?

– Я? Я тебе ничего не предлагаю! Я рассказываю, что есть. А как попасть – это ты сам решай, раз мастер Адам тебя выбрал – значит ты что-нибудь придумаешь, мастер редко ошибается.

– Вот уж трепло малое! Даже тут, не я похвалу заслужил, что придумаю что-то, а мастер, что выбрал именно меня. Умеешь же ты, Олимпер, ехидничать, если хочешь! А если я ничего не придумаю то что, я буду виноват, не мастер твой?

– Естественно! Мастер на тебя понадеялся, а ты ничего даже не сделал, чтоб его надежды оправдать – и кто же после этого виноват?

– Да, я чувствую, что весело мне тут с тобой будет. Ты за словом в карман не полезешь, да и нет у кулонов карманов. И как тебя только Адам столько тысяч лет выдерживает?

– А я почти все время с кольцом в шкатулке лежу, учусь с ним обращаться. Знаешь, как это скучно, несколько веков подряд в тесной шкатулке, рядом с этим колечком, как оно меня достало!

– И ты все равно его любишь?

– Конечно! Мастер, он хороший! Он заслужил! Ты просто не знаешь, какой он хороший человек, а вот знал бы ты его так же хорошо, как я его знаю… Впрочем, он иногда еще зануднее тебя бывает, как начнет зудеть, какой он умный, да хороший, да вообще…

– Не, с тобой точно не заскучаешь. Ладно, давай свою третью историю, с Всевышним и геополитикой разобрались, давай свою биографию. Если я туда пойду, куда надо попаду? Ну и отлично, я пошел, а ты давай, рассказывай. Как ты до жизни такой дошел, рабской магической.

Довольный, магический раб Олимпер приступил к своей автобиографии.

* * *

Это была ошибка, большая ошибка! И ведь никто меня за язык не тянул – я совершенно добровольно попросил Олимпера о себе рассказать. В здравом уме и трезвой памяти! Но кто же мог только подумать, что эта, в общем-то, довольно безобидная, просьба выльется в этот кошмар? Я ж думал, узнаю что-то новое, полезное! Сейчас! Разбежался!

Начал Олимпер довольно интересно – он рассказывал про те времена, когда он со своим мастером и другими героями против Спящих боролись. Да вот только потом… Потом пошел вариант древнегреческих мифов на тему «Сто двадцать подвигов Олимпера», правда в результате их оказалось значительно больше ста двадцати. Я не уверен, что хотя бы десять процентов из них были правдивыми, но что поделаешь – остановить свой амулет я не мог. Даже когда я просил его, вежливо так просил, заткнуться, молчание продолжалось максимум три минуты, после чего словесный понос продолжался. И стоило мне только заикнуться, что мне это совершенно неинтересно, что мне это уже надоело, как Олимпер обижался. «Господин, мол, ты же сам меня попросил рассказать! Я как раз к самому интересному дошел, как я, не без помощи мастера, конечно, десять циклопов одолел! Ну так вот…» И так все время.

Но я выход нашел – Инший я в конце концов, или нет? Хочешь болтать? Да пожалуйста! Я тебе не буду мешать, я сделаю миниатюрный Полог Силенса, окружу им тебя, и болтай внутри сколько душе твоей магической угодно. Мне главное не мешать. Сказано – сделано, и вот уже я лишь пение птиц разнообразит мой поход.

Это ж, получается, я впервые за все время в этом мире шел куда-то пешком – до этого все время то верхом, то вообще в генеральской карете. А тут – лес, я, Олимпер, Некрон в сумке да арбалет за спиной – романтика! Идешь себе по лесу, дичь стрелами бьешь, костер заклинанием разводишь, мясо, ягоды да грибочки кушаешь, ледяную родниковую воду пьешь. Не жизнь, а сказка.

А какая же сказка без приключений? Это там, в будущем, за мною злые вампиры, как же ж я их ненавижу, и еще более злые твари гонялись. Брр, жуть какая. Зато теперь можно было кайфовать – сначала с меня дружина местного вожака, аж трое легковооруженных всадников, хотела получить плату за проезд по их землям. Кстати, люди попались довольно умные, стоило мне достать арбалет и поинтересоваться, в каком порядке их убивать, как сразу же успокоились. Обознались, мол, мы ж думали, вы бандит какой, а так сразу видно, уважаемый человек. На том и расстались, они меня даже не преследовали, более легкую жертву себе искали. Или действительно тут по местным законом с оружием разрешалось беспошлинно бродить. Кто его знает. Потом на меня бандиты напали. Бедные, мне их даже жалко было. Набросились среди ночи, оборванные, со ржавыми ножами, я их и убивать не стал. Пожалел, одного в руку болтом ранил, остальным предложил угощаться. Хорошие оказались люди – беглые крестьяне с севера, отправились на счастьем на юг, а их тут обобрали до нитки. Они даже вызвались мне почетным эскортом служить, типа со мной безопаснее. Я их, конечно, прогнал, не нужен мне эскорт, а особенно такой, но впечатление от встречи остались самые приятные.

Были тут и села с деревнями – много, каждые десять километров по селу. Иногда идешь по лесу – а это уже не лес, а главная улица деревни, вон, аж целых пять хибарок стоит – по местным меркам очень крупное поселение. Пять хибарок – это порядка сорока человек, от мелкой банды отбиться можно. Меня везде хлебом-солью принимали, пару раз я в домах ночевал, да вот только под открытым небом приятнее – не так клопы и крысы донимают. Комаров, правда, до фига и больше, но от этих дальних родственников вампиров я заклинаниями спасался.

Через неделю попался местный город – тоже довольно интересная картина. Двадцать двухэтажных домов – почти триста жителей, у них свой бургомистр был, своя ратуша, даже три села у города в подчинении было. А особенно меня прикольнуло, что тут никто не додумался разделить понятия «улица» и «канализация» – все едино. Трактирщик, добрая душа, с меня даже плату брать не хотел, уверял, что если я отведу в сторону арбалет – этого будет вполне достаточно. Но я все равно ужин и ночлег отработал – я ему устроил вечером магический иллюзион, эффектное и простое заклинание, так полгорода сбежалось на приезжего мага посмотреть. Передо мной потом извинялись, мол, не признали в господине мага.

К магам тут вообще хорошо относились – мне аж понравилось. Это я вначале стеснялся свои умения показывать. А потом вспомнил, что магические школы как раз в это время прикрыли, и маги тут не элитарные снобы из высшего общества, а народные герои. Прям как я – ходят по всему миру, деньгу себе зарабатывают. Так что теперь я уже открыто в каждом новом селении представлялся именно магом. Меня часто просили помочь по мелочам, если не было накладно – помогал. Что мне стоит вызвать локально дождь или помочь жуткого волка загнать? Да ничего не стоит, зато потом как предо мной кланялись, поклоны били, на колени становились, последнее приносили. И я ж чувствовал – не из страха, от всей души мне люди благодарны были. Правда чаще все же отказывался – как правило от меня хотели помощь в лекарском деле. Кого лихорадит, у кого нога загноилась – только маг может помочь. Но я честно объяснял, что тут я ничего не смыслю, и на меня никто не обижался. Пожимали люди плечами и ждали, авось другой маг рядом проходить будет. Ну не виноват я, что у меня дома лечебная магия Иншим к общему использованию запрещалась – считалось, что только специалисты должны уметь, а остальным это только навредить может.

Встречал я и своих, скажем так, коллег по профессии. Тоже неплохие оказались люди – никто мне вызов не бросал, все здоровались, спрашивали, что да как, не нужна ли где и кому их помощь. Я один раз одного мага-лекаря даже провел в деревню, где одна девушка в жару лежала – ребенка потеряла, и сама едва на этом свете держалась. Единственная дочь пожилых родителей, ну и так далее. Мужа у нее не было, попользовался один сосед да и бросил, подался к барону на север в дружину служить. А деревня, где она жила, а такой чащобе стояла, что без проводника не уйти. Жалко мне ее стало, лежит, бедняжка, при смерти, а улыбается, шутить пробует, мол, «не волнуйтесь, пан маг, выдюжу, вон как свинка на меня смотрит, чует, что намну я ей еще хворостинкой бока»… А родители, даром что я ничем помочь не мог, так до пуза накормили, как сами, небось, уже год не ели.

Ушел я из той деревни в подавленном настроении, жалко, есть же еще хорошие люди. Она же, девушка, даже не сильно виновата – сосед, как мне рассказали, снасильничал, так что погибать не по своей воле должна. Ушел я под вечер, не хотел у них там ночевать, всю ночь прошел, а на утро встретил мага-лекаря. Рассказал ему, что да как, а потом и назад провел. Быстро мы шли, до обеда добрались. Думал, не успеем уже – успели.

День потом тот лекарь ее лечил, я наблюдал через Сумрак – видно, что профи работает. Слабый, как маг слабый, уровень второй, максимум, но потоки магические красиво закручивал – я аж залюбовался. Ну и я немного подсобил – достал ему в лесу некие травки, не знаю, зачем они нужны, но, видать, полезная штука. Короче, к вечеру следующего дня жар стал падать, а еще через стуки она даже сама смогла сесть. Как у нас с магом-лекарем ее родители у ног валялись – все были готовы отдать, скажи я им, что мне добровольная жертва для черного ритуала нужна – вмиг бы себе в живот нож воткнули.