Агентство "Золотая пуля" - Дело о взбесившемся враче (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
ModernLib.Net / Детективы / Константинов Андрей Дмитриевич / Дело о взбесившемся враче (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл) - Чтение
(стр. 2)
Автор:
|
Константинов Андрей Дмитриевич |
Жанр:
|
Детективы |
Серия:
|
Агентство "Золотая пуля"
|
-
Читать книгу полностью
(348 Кб)
- Скачать в формате fb2
(175 Кб)
- Скачать в формате doc
(153 Кб)
- Скачать в формате txt
(146 Кб)
- Скачать в формате html
(172 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
|
|
Меня как молнией пронзило. Нет, не может быть, померещилось. Мне теперь моя Мэри Блад будет мерещиться до конца дней. И девочки кровавые в глазах... Я прилипла к окну. Ляля-черная уходила в противоположную сторону. "Ну, оглянись же! Оглянись!" Она не оглянулась. *** В отделении с нами общались те же два - из задержавших - мента (водителя отпустили). - Ну что могу сказать: отлично контрольную закупку провели! Сразу двух взяли. Тут тебе и первая, и вторая части 228-й. Премия обеспечена,- потирал руки рыжий мент. Второй - светловолосый парень - обалдело уставился на меня. - Мне надо позвонить. Меня задержали незаконно! Я еще в машине пыталась прервать радостное зубоскальство "рыжего". Говорить старалась спокойно, чтобы не схлопотать по физиономии. "Моей девушке" за сопротивление уже влепили пару пощечин, и теперь она в отделении тупо давала показания. У нее изъяли помеченные купюры, которые ей передала "новенькая". "Новенькая" же была совсем не новенькой. Второй раз попалась с наркотиком и, чтобы избежать очередного дела, дала согласие помогать следствию (за это, как известно, освобождают от наказания). С "моей девушкой" они были знакомы, поэтому та при передаче денег не заподозрила коварства. И теперь "моя" каялась, шмыгала носом, закладывала Лялю. - Давай мы запишем так: деньги на наркоту ты взяла, а вот никаких Мань и Ляль не было. В подъезде ты нашла наркотик, а еще лучше - на улице, и решила сэкономить,- учил мент "мою девушку". - Какая разница - нашла или купила? недоумевала задержанная.- Все одно - статья... - А ты послушай умных людей: одно да не одно...- врал "рыжий". Я понимала: они отводили подозрение от Ляли. - Мне надо позвонить! Я - журналистка!- подала я голос. - Все вы тут поначалу журналистками оказываетесь. Вот сейчас зададим вопросы, ты на них ответишь... - У меня нет наркотиков! Я случайно мимо проходила, когда вы налетели. - А вот совсем уж врать не надо! Тебя, "журналистку" хренову, час у этого дома пасли. Сразу взять не могли, когда ты у подъезда крутилась,- ты бы нам контрольную закупку загубила. А эта шмакодявка опаздывала,- "рыжий" кивнул на "новенькую". Светловолосый мент засомневался: - Может, правда, журналистка? С виду-то на наркоманку не похожа... - С виду - не похожа. А почем мне знать, может, она из интеллигентных кокаинщица. Голливуд, твою мать... - Ну и где же я этот наркотик прячу?- почувствовала я поддержку светловолосого.- Сумочки у меня нет, карманов - нет, лифчик летом я не ношу. Что, в трусы полезете? От такой наглости "рыжий" аж задохнулся: - Ну ты посмотри на эту стерву! Еще сиськи свои мне на стол выложила... "В трусы!" А что? Может, действительно проверим?.. "Рыжий" наклонился ко мне, и в лицо пахнуло чесночно-водочным перегаром. Я почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Козел вонючий! Я в ужасе заметила, как "рыжий" заерзал на стуле, нервно сглотнул. При этом его мерзкий кадык запрыгал по шее, как детский резиновый мячик. Он повернулся к светловолосому: - А ты чего, Колюня, тут сидишь? Мог бы и домой пойти, к жене, детям. Мне тут и одному делать нечего - в пять минут с бумагами управлюсь. Я с мольбой взглянула на блондина. В его глазах читалась полная беспомощность. Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и на пороге появился... Гоша. Я не успела дернуться к нему навстречу, как он, выразительно посмотрев на меня, сразу направился к "рыжему". - Привет, мужики! С "уловом" вас! Ни фига себе - сразу двоих! Это можно и отметить. - А у тебя... есть?..- "Рыжий" моментально забыл про меня. - А то! Как ты любишь!- И Гоша достал из "дипломата" поллитровку "Охты" и батон. - Ну, "интеллигент", ну, друг! Вот это я понимаю. "Рыжий" полез в стол за стаканом, виртуозно открыл бутылку и почти разом осушил сто граммов. Пока он ломал батон, Гоша незаметно плеснул ему снова, и "рыжий" моментально опрокинул в глотку еще почти целый стакан. - Ну, ладно, мужики, вы тут оставайтесь, а у меня еще дела.- И Гоша быстро вылетел из кабинета. ..."Рыжий" хмелел на глазах. Он осоловело глянул на светловолосого мента, как-то безнадежно махнул рукой в мою сторону, положил"голову на стол и... захрапел. Светловолосый тихо встал из-за стола, взял ключ и молча снял с меня наручники. Потом поцеловал мне руку: - Извините... - Наводчица!- Еще раз напоследок пнула меня каблуком "моя девушка". *** От улицы Перова до Зодчего Росси - ровно пять минут. Через пять минут я была в Агентстве. Ксюша в приемной Обнорского посмотрела на меня, как на привидение: - Тебя что, уже выпустили из тюрьмы? - Ты что - с дуба упала? - Я-то - не с дуба, а вот ты, Светлана, только одни неприятности Андрею Викторовичу приносишь. У него от тебя целый день мигрень... Зайди к шефу. Надеюсь, догадаешься извинения попросить... Откуда только начальники себе таких секретарш выкапывают? - Да, а ты откуда знаешь?- меня вдруг поразила Ксюшина осведомленность. - Мне Повзло сказал. - А он откуда? - А он из-за тебя вообще в скулу получил. - Как это? - Так это! Я же говорю: из-за тебя у хороших людей одни только неприятности... Витька Шаховский как взмыленный примчался, Каширина искал. Родьку не нашел, а тут Зудинцев идет. Ну Шах и стал орать, что все менты - козлы; вместо того, чтобы с преступностью бороться, хватают честных девушек на улице средь бела дня. А Георгий Михайлович, ты же знаешь, не любит, когда про его бывших коллег гадости говорят. Ну он что-то Витьке ответил (по поводу мимикрирующих бандитов), а тот на него и набросился. А тут - Повзло. Он их стал разнимать, и в потасовке Шах ему по скуле вмазал. Я потом еще Николаю примочку делала... В общем, тут такое из-за тебя творится... Я поняла, что встреча с шефом не обещает ничего хорошего. Действительно, при виде меня Обнорский просто взбеленился: - Света, мать твою перетак! Тебе Соболин утром что велел? - Материал собирать. - Вот и собирала бы! Какого хрена ты влезла в контрольную закупку? Ты соображаешь хоть что-нибудь, или у тебя еще температура не спала? - Андрей Викторович, а откуда вы в курсе?- Все в Агентстве знают, что Обнорского при вспышках гнева надо развернуть в разговоре в другую сторону. - Да мне Ксюшка все рассказала...- Потом немного смягчился: - Ты что, позвонить не могла? - Не могла. У меня руки были в кандалах. - Ну, бляди!- опять взвился шеф.- Я разорву их на части - и ОНОН, и УБНОН, и ГУВД, и главк... Я представила, как Обнорский будет рвать на части Павлинова - только перья цветные в разные стороны полетят. А потом Павлинов начнет трахать "рыжего". Хорошо!.. Я потянулась и хихикнула. - Что лыбишься?.. Света, ты вообще понимаешь, что бы было, если бы они тебе наркоту подбросили? - Некуда было.- Я провела руками по блузке и юбке. - "Некуда",- передразнил шеф.- Они бы нашли. И сам министр бы потом не помог... Нет, надо всех баб увольнять. Кроме Ксюши. Она - единственный преданный человек. И смотрит всегда с любовью, в отличие от вас, Светлана Аристарховна. - Вот и послали бы свою Ксюшу по грязным чердакам и подъездам за наркодилерами охотиться.- Мне было физически некомфортно в помятой и несвежей блузке. - Все! Хватит!- опять взъерепенился шеф.- Оставляю в Агентстве Кольку, Лешку, Каширина, Князя... С вами, бабами, лишь тогда спокойно, когда вы с абортами по больницам валяетесь. - У меня было воспаление легких,- поправила я. - Зав-го-род-няя! встал из-за стола Обнорский.- Дуй в свой отпуск, который у меня с утра для тебя Скрипка выбивает (что у тебя с ним?- к слову), и чтобы я тебя неделю не видел. А через неделю сдашь материал про Офицерский. Думаю, антуража и правды жизни тебе хватит. - ...Ну что? Попросила прощения?- перегородила мне дорогу в приемной Ксюша. - Ах, прости, дорогая. Не успела. Очень спешу. - Куда? - Да у нас в тюрьме сейчас макароны дают. * 3 * ПАУЗА ЗАТЯНУЛАСЬ. Кофе был выпит, и он повел меня осматривать второй этаж. Я знала, что мы неуклонно приближаемся к спальне. И вот эта светлая комната, где по полу пляшут солнечные блики из-за распахнутых занавесок. Он неслышно подходит сзади и прижимает к себе. Я люблю этот пронзительный миг ПЕРЕД... *** Я ехала к Василиске на дачу, смотрела в окно электрички и поражалась, как за эти полтора месяца, что я пролежала в больнице, все изменилось. В садах зрели яблоки. Женщины на перронах торговали ранней смородиной и молодой вареной картошкой с укропом. А тогда, в конце мая, сады еще только зацветали, деревья стояли полупрозрачными. События того майского Валаама уходили в прошлое, а я, сама того не желая, слишком часто вспоминала героиню минувшей криминальной драмы - Мэри Блад. Эту полусумасшедшую ученую (в моем понимании, конечно, ведь экспертиза признала ее вменяемой). Эту красавицу с черными гладкими волосами и бутылочного цвета глазами. Состава преступления в действиях Марии Эдвардовны не обнаружили. Не было ни врачебных ошибок, ни незаконного лишения людей свободы, ни похищений, ни принуждения людей к изъятию органов. Наркотиков в частной клинике на Валааме тоже не обнаружили. Следствие длилось долго, но доказать ничего не смогли. Отсидев два месяца в следственном изоляторе, Мэри снова стала свободной. Как говорили, она уехала за границу. Но почему же тогда мне все время казалось, что что-то я сделала не так... Свои лихорадочные воспоминания о Мэри я объясняла затяжной ремиссией после болезни. *** Вышел месяц из тумана. Противненький такой, рогатый. И в это время Васька как заорет: - Ежик! Мама, Света, сюда! Ежик! Господи Боже мой! Ежа, что ли, никогда не видели? Нет, все-таки эти дачники ненормалйные. Над каждым мотыльком ахают, лягушки скользкие их приводят в умиление, возвратные заморозки в конце мая способны вызвать инфаркт. Сегодня, например, Василисина мама, Нина Дмитриевна, поочередно тыкала меня носом в какие-то колючки и приговаривала: "Светочка, ты только посмотри, это у меня монарда зацветает. А это, не поверишь, синеголовник..." Да верю я, верю, только не надо носом-то... И Васька такая же. Зарекалась я вообще ездить в ее Петровку. Да только они со своей мамой решили, что мне после больницы нужны деревенский воздух, парное козье молоко (блевотина, пахнущая козлом!) и клубника с грядки. И мою маму подговорили: "Поезжай, Светик, раз у тебя с Василиской отпуск совпал..." Вообще-то я люблю бывать везде, где асфальт. Деревня меня не прельщает по определению. Тем более - садоводства. Ходишь по струнке между грядками ни присесть, ни прилечь. И ноги всегда в пыли. И туалет - на улице. О, эти деревянные будки со щелями и с "очком" в центре... С клубникой меня тоже надули. Клубника - моя слабость. Могу есть ведрами, и даже без сливок. Но почему наша ленинградская ягода вечно такая кислая? А тут еще этот ежик в тумане. *** Я услышала странный треск, когда вконец растаявшая от умиления Васька помчалась в дом за молоком для ежа - Кузи. Почему - Кузи? Бред какой-то. Еж был какой-то полунатуральный - сам шел в руки, а на его иголках посверкивали странные белые крупинки. - Васька, а чего это он в муке? Или - в пудре сахарной? Мать с дочкой продолжали повизгивать, тыкая Кузю ивовым прутиком. Потом Нина Дмитриевна взяла его в руки и начала обнюхивать, смешно втягивая в нос воздух. - Не пахнет. Это он, наверное, Светочка, мешок с известкой в сарае порвал: я извести купила - с хвощом бороться... Да, так вот, я услышала этот странный треск и выглянула из-за старой яблони. Высоко к небу тянулся черный столб дыма. Где-то вверху, в вечернем небе, он размывался в очертаниях, зато снизу отсвечивал зловещим красным. Таких шашлыковых костров не бывает. - Вась, горим, что ли? Василиска отставила блюдце и взобралась на скамейку. - Ой, мамочки... Пожар! Через минуту мы уже бежали по параллельной с Васькиной улице в направлении столба дыма. Васька - из-за страха (сушь стояла великая, в шесть часов вечера температура с тридцати градусов еще не начала падать), я - из любопытства: деревенский пожар - зрелище, как говорят, страшное (даже у Васькиного дома было слышно, как "стрелял" горящий шифер). - Не пойму, где,- задыхаясь, сказала Васька.- Вроде ближе к парку. Мы проскочили несколько улиц (как и во многих садоводствах, здесь "шестисотки" были устроены по квадратногнездовому принципу), выскочили на основную, которая вела к старинному заброшенному парку, и картина пожара предстала нашим глазам во всей своей ужасной красоте. - Петровка, тридцать восемь!- ахнула Василиса. *** Это была огромная усадьба. Хозяин, видимо, каким-то образом умудрился выселить соседей с трех ближайших участков, поскольку высоченный сплошной забор огораживал где-то с четверть гектара. А вот дом был неинтересный. Огромная трехэтажная хламида из красного кирпича, под самой крышей отделанная темным деревом. Похоже, что дом строился лет десять назад, когда деньги у хозяина уже были, вкуса не было вообще, а пальцы веером уже расставлял. С одной стороны - белые финские водосточные трубы, с другой - банальная шиферная крыша, с одной - строгие балясины на перилах высокой лестницы, с другой - лубочные наличники на окнах. - При чем тут Петровка, тридцать восемь?- не поняла я. - А, это хозяин, Борька, чудит. Садоводство-то у нас - в Петровке, а у него дом номер тридцать восемь. Вот он себе такой адрес и придумал, чудик. И Васька кивнула в сторону таблички с адресом над одним из окон. Там черным по белому было написано - "Петровка, 38". - Дочудился... А кто он этот Борька? - А фиг его знает!- отмахнулась Васька, во все глаза глядя, как занималась пламенем крыша второй хозяйственной постройки.- Ты думаешь, я всех в садоводстве знаю? Здесь же домов триста. Борька и Борька. Предприниматель вроде. Говорят, красивый... ...Вокруг усадьбы толпились жители ближайших участков. Пацаны на велосипедах, похоже, съехались со всей округи. Мужики курили, женщины отмахивались ветками ольхи от комаров. От группы к группе неслось: "Скоро на баню перебросится", "Надо забор ломать". Васька заметила в толпе знакомую женщину: - Люб, пожарные давно приехали? - Приехали-то сразу, а что толку? У одной машины вода уже закончилась, у второй - сейчас закончится. - И что - взять больше неоткуда?- встряла я. - Да в том-то и дело, что у Борьки на территории усадьбы пожарный водоем. А он только завтра с Кипра приезжает, если бы хозяин был на месте давно бы уже потушили. - А без хозяина разве шланг нельзя к водоему подтащить? - Больно ты умная!- разозлилась Люба.- У него же там охранники. А им под страхом смерти никого из посторонних не велено пускать на территорию дачи. - Неужели пожарные должны спрашивать - можно ли войти в горящий дом или нет?- обалдела я. - Она что, не из Петровки?- повернулась Люба к Василисе.- У нас же в садоводстве богатые люди живут, у них - охранники с автоматами. - Еще скажите - с гранатометами! - Да ну тебя, шибко городская... Из-за забора было видно, как три охранника по цепочке передавали ведра с водой и поливали крышу гаража, которая тоже занялась. Нет, это был настоящий дурдом. За забором полыхали три хозяйственные постройки, бездействуя стояла "пожарка" (вторая уехала за водой), а люди бегали с ведрами. Причем бегали уже и соседи, на всякий случай поливая свои дома. И тогда я направилась к одному из пожарных. - Молодой человек, а чего не тушим-то?- Я навесила на лицо одну из своих опасных улыбок. Огнеборец в это время затягивался "элэмом" и поперхнулся при виде моей маечки на бретельках. - Так воды нет, красавица. - Как нет? А пожарный водоем за забором? Пожарник помрачнел: - Вы бы, девушка, шли лучше домой. Не ровен час сажей измажетесь. - И все-таки?.. - А я не собираюсь встречаться с хозяином этой усадьбы, который приедет - весь "на пальцах" - разбираться из-за сломанного забора. - А вы не боитесь, что он приедет - на тех же "пальцах" - из-за сгоревшего дома? Огонь-то ведь уже к особняку подбирается... - А вот этого - не боюсь. Нам главное - вовремя приехать. А за базар ответят его охранники. И он отошел от меня, потому что из-за поворота появилась машина с прудов. *** Через полчаса пожара как не было. Люди начали медленно расходиться по своим участкам. Мы с Васькой, вконец изъеденные комарами, тоже засобирались домой. И вдруг я увидела... Гошу. Весь в саже, взмыленный, он спускался с лестницы, приставленной к баньке на соседнем с усадьбой Бориса участке. Он тоже увидел меня и чуть не свалился на землю. - Ты чего здесь?- Я не верила своим глазам. - А ты? - Я-то здесь в отпуске, у подруги. А ты? - А я... Я тоже в гости приехал. Смотрю - пожар... - Только что-то ты не те дома водой поливал. - Да на сам-то пожар не пустили, я вот бабке соседской на всякий случай баньку и поливал - чтоб не занялась... Света, а ты почему так резко исчезла? Я в четверг в редакцию заходил, хотел узнать - как ты... Я знал, что Рома ну тот "рыжий" - после водки уснет. Я потом в отделение зашел еще раз: Колька сознался, что отпустил тебя - я на это и рассчитывал... А ты исчезла. - Да меня шеф в отпуск выпроводил раньше срока. Вот сижу здесь на природе - статью пишу. - Мы увидимся?- Гоша, как маленький, ковырял землю носком ботинка. - Конечно. Только, знаешь, сейчас я побегу: и подруга ждет, и комары зажрали. Сворачивая за угол дома Бориса, я снова увидела эту чудаковатую табличку - "Петровка, 38". Что же это за человек такой? Правда - красивый? *** Уже подходя к дому, мы с Васькой услышали странное хихиканье. Возле крыльца, расставив руки, танцевала... Нина Дмитриевна. Завидев нас, она слегка смутилась, но потом громко заговорила: - А вот и мои девочки, красавицы мои. Какой хороший, красивый вечер. И звезды, и цветы, и мои девочки.- И она снова захихикала. - Ма, ты чего?- Васька с недоумением уставилась на мать.- Верка, что ли, заходила? Выпили, что ли?- Она с подозрением приблизила к матери лицо, втянула ноздрями воздух.- Не пахнет... А Нина Дмитриевна продолжала пританцовывать: "Какая ночь, какие доченьки у меня..." *** На следующий день в обед Васька собиралась в город за продуктами. Звала с собой, но у меня еще вчера к ночи созрел план. Я до обеда дописала статью для "Явки с повинной" про Офицерский и, сославшись на то, что город мне осточертел и я еще не успела загореть, а погода может в любой момент испортиться, передала статью с Василисой и осталась. Я тщательно готовилась к этой встрече. Надела красивый шелковый сарафан, чуть-чуть подвела глаза и направилась по дороге к парку. Я никогда не ошибаюсь в предчувствиях - встреча обещала быть незабываемой. Прошла параллельную улицу, свернула к парку - в сторону кленов. Вот и Петровка, 38. Поразительно, но калитка в высоком заборе подалась сразу. Я огляделась. Справа стояли два хозблока и гараж с прогоревшими крышами: оттуда еще тянуло гарью. Возле пожарища копошились три молодых парня (представляю, как им влетело от вернувшегося хозяина). Но, похоже, что они не замечали меня. Стало даже как-то неинтересно: то, мол, никто из посторонних заходить не может, то заходи незнамо кто... - ...Даже если вы заблудились, я счастлив, что в поисках верной дороги вы заглянули ко мне! Я вздрогнула от неожиданности. Слева от высоких кленов ко мне приближался... принц. В шелковых - на восточный манер - шальварах, с голым загорелым торсом, с пушистыми усами "скобкой". Высокий и широкоплечий, двигаясь легко и изящно, он был неестественно красив - в этой садоводческой Петровке, за этим нелепым высоким забором, хозяин этого эклектичного дома. - Я вчера была здесь на пожаре. Пришла выразить сожаление... Мы все хотели помочь, но нам не дали. Я ваша соседка. - И хорошо, что вам не дали... Этого еще не хватало - чтобы такая девушка... - Света. - ...чтобы такая девушка, как вы, Света, носилась с ведрами возле моего скромного дома. Он буравил меня своими красивыми глазами. И от этой привычной ситуации сразу стало легко и свободно. - Дом у вас, как выясняется при ближайшем рассмотрении, действительно скромный. Мы шли по песчаной тропинке мимо роскошно цветущих цикламеном полиантовых роз к крыльцу. - Чтобы не разочаровывать вас окончательно, придется выпить с вами кофе в доме. Хотя летом лично я предпочитаю беседку. Просторная беседка, увитая девичьим виноградом и клематисами, мелькнула слева от дома. Там же поблескивал искусственный пруд. Не пожарный водоем, как уверяли вчера все за забором, а изящный рукотворный пруд - с плакучей ивой, полоской живучки у самой воды, с парковыми скульптурами по берегам. Эта усадьба так разительно отличалась от соседских, всего в десятке метров с грядками, подсолнухами, картофельными бороздами. Мне захотелось задержать шаг, подольше постоять в этом прекрасном маленьком парке, но Борис уже ступил на крыльцо и протягивал мне руку. *** Если усадьба Бориса являла собой разительный контраст с соседскими участками за заборами из сетки-"рабицы", то внешний вид его дома совершенно не соответствовал тому, что оказалось внутри. Внутри дом неожиданно оказался просторным и красивым. Огромный холл был обшит панелями из серого клена, напротив изразцового камина уходила на второй этаж легкая винтовая лестница. В больших вазах стояли свежие цветы. Не похоже было, что здесь жил одинокий мужчина. Однако и "женского следа" тоже не наблюдалось. Мы пили кофе с коньяком и болтали так, будто были давно знакомы. Борис закончил Техноложку ("химик", как пошутил он), успел поработать на советском заводе, посидеть на 120 рэ. Потом начались кооперативы, и он рискнул. И вот - дорос до собственной фирмы. В общем, дела идут, контора пишет. - А почему же вы все-таки запрещаете охранникам пускать кого-либо к вам в усадьбу? Ведь вчера чуть дом не сгорел... - Ну, во-первых, Светочка, не такие уж они и охранники. Один - газоны стрижет, другой - истопник (баня, камин, дрова на зиму все на нем), третий за собаками и домом следит. Еще одна женщина из местных пару раз в неделю приходит порядок навести... Такой большой дом присмотра требует, а я могу себе позволить содержать помощников... А то, что не пускаю... А что тут посторонним смотреть? Завидовать?.. Не люблю я завистников. - Ну, если бы у вас тропинки были золотыми плитками вымощены... - Если бы я мог мостить тропинки золотом, я бы это сделал не в России, а где-нибудь в Калифорнии. Вы, Светочка, как психотерапевт, должны меня понимать - сами ведь здесь живете... (Я представилась Васькиной профессией - этот номер мне часто сходит с рук.) Мы еще какое-то время говорили ни о чем. Шарик - вопрос, шарик - ответ: этакий пинг-понг - узнавание. Кофе был выпит. ПАУЗА ЗАТЯНУЛАСЬ... *** Мы сидели на распахнутой постели и курили. Во всем теле была необыкновенная легкость. Говорить не хотелось. Я протянула руку и машинально взяла со стола книгу. - "Хроники капитана Блада". - Да, это моя любимая книжка с детства. - Капитана Блада... Блад... Тебе что-то напоминает это имя?- Борис приподнялся на локте. - Да, я что-то в газетах вспоминаю. - Света, ты читаешь газеты? Ну ты меня уморила. - Да, иногда просматриваю. Профессия обязывает (как приятно, когда врать легко). Вроде был шумный процесс против одной профессорши - Марии Блад. Она - известный в городе специалист по очистке крови. - А что она натворила? Кровь плохо очищала? - Клинику содержала частную, где ставила опыты над наркоманами. В общем, преступница. - Ее посадили? - Нет. Ничего не доказали. Значит, не преступница. - Да ты не понял - опыты над живыми людьми! - Ну так ведь она же - ученый! Ну скажи, пожалуйста, разве может студент мединститута стать настоящим хирургом, если будет все время препарировать трупы в анатомичке или резать лягушек? Ведь надо же однажды со скальпелем и к живому человеку подойти. - Но она все это делала в закрытой частной клинике. Это у нее бизнес был такой. - Деньги брала? Так они ей на реактивы, на аппаратуру были нужны. Может, она мир хотела спасти от опасной заразы; может, без пяти минут Нобелевский лауреат. А как же по-другому науку двигать?.. И при том... Опыты - над наркоманами... Не такие уж это и люди... Борис неожиданно посерьезнел, голос у него стал жестким. Я вспомнила недавний разговор с коллегой - Соболиным: "Они, Светочка, не люди, а нелюди. Я бы их всех за Уральский хребет, в резервации..." Ты так говоришь, словно эта Мария тебе очень нравится. А она, между прочим, как писали (врала я),- лесбиянка. - Ну, тогда она мне точно нравится,- вдруг развеселился Борис.- У нас с ней, оказывается, много общего: я ведь тоже безумно люблю хорошеньких женщин. И он накрыл меня подобно урагану... *** Из дома мы вышли, когда начало смеркаться. Это были последние июльские белые ночи. Еще пара недель, и лето повернет к осени, вечера станут темными. От леса в поселок ползли первые туманы. На траве лежала роса. Я ступила с тропинки на газон и как ошпаренная отскочила в сторону: мне показалось, что по ноге пробежало что-то мокрое и колючее. Борис тут же наклонился и раздвинул розовый куст: - Света, смотри, ежик! Господи, да они тут все помешаны на колючей живности. - Ах ты, мой проказник, Кеша! Я его, Светочка, давно заприметил. Живет у меня под хозблоком. Каждый вечер выходит на охоту, шляется где-то всю ночь, а потом возвращается. Мои парни ему блюдце с молоком даже завели. - Это у него от молока вся шкура белая? - Это не шкура, а иголки. Роса, наверное, посверкивает... В этот момент за забором раздался гудок машины. Один из парней-охранников (истопник) выглянул за калитку и отозвал Бориса в сторону. После короткого разговора Борис подошел ко мне: - Извини, милая, я не смогу тебя проводить, у меня встреча с партнерами. Ты ведь одна не заблудишься? Он поцеловал меня и повел к калитке. В это время парни открывали ворота, в которые въезжали два джипа. Водитель первого понес по тропинке в сторону хозблоков какие-то пакеты. *** Да, тяжела жизнь коммерсанта, решившего делать бизнес в России. Я уже давно смирилась с тем, что у богатых "первым делом - самолеты". Идти к Василиске не хотелось. Но и гулять одной в потемневшем парке тоже удовольствие не из приятных. Я потопталась в нерешительности на дорожке и, делать было нечего, пошла к Васькиной даче. Впереди меня дорогу осветили две пары фар. Я едва успела отскочить в сторону - мимо пролетели, обдав грязью из лужи, два темных джипа. "Паразиты! Днем, что ли, не могут ездить? Одно дело - партнеры Бориса сидят сейчас, вопросы решают, другое - ночные хулиганы на дорогах... Жаль, номера не заметила - натравила бы на вас гаишников!" *** Дома застала странную картину. На подоконнике с несколькими закладками лежал психотерапевтический справочник. А Васька на кухне поочередно открывала крышки с банок и совала туда нос: в муку, в соль, в песок, в крахмал... - Муравьи, что ли, завелись? Ревизию делаешь? Васька нервно отставила банки в сторону и, как мне показалось, прислушалась. Я тоже. Из спальни Нины Дмитриевны раздавалось тихое пение: "В белую ночь соловей нам насвистывал..." Я никогда до этого не слышала, чтобы Нина Дмитриевна пела, и поэтому вопросительно взглянула на подругу. Она, не объясняя, вдруг набросилась на меня: - Где тебя целый день носило? В десять вечера не загорают. - По парку гуляла, там очень красиво. - "В том саду, где мы с вами встретились..." - за стеной "сменила пластинку" Нина Дмитриевна. Она пела тихо, спокойно, но от этого ее спокойного голоса у меня вдруг как-то нехорошо засосало под ложечкой. А Васька, как мне показалось, готова была вот-вот заплакать. - Что все-таки с Ниной Дмитриевной? - Да... Ежика нанюхалась...- Когда Василиске не хочется продолжать тему, она отшучивается совершенно подурацки. Мы вышли на веранду, закурили. Васька достала бутылку "Алазани". - Выпьем? Я кивнула. - Да, Свет,- вдруг вспомнила Васька,- Соболин от твоей статьи в восторге: я не уходила, пока он не прочел. Сразу сдал в верстку. Говорит, что это будет "бомба". Завтра уже номер выйдет. Только он твою фамилию вычеркнул. Сказал, что с псевдонимом - спокойнее... Мне показалось, что у меня даже началось легкое раздвоение личности: с одной стороны, хотелось снова ощущать на своем теле губы Бориса; с другой послушать, как хвалят коллеги. Интересно, что мне теперь скажет Обнорский? Как встретит? - Пошли спать?- Васька встала с кресла. Я взяла последнюю сигарету и вышла на крыльцо. Мимо меня, шурша травой, проковылял в лунной дорожке сверкающий ежик. Ку-у-зя! Крыса белобрысая... * 4 * На этот раз новый охранник "Золотой пули" не обратил на меня никакого внимания. Но я из вредности все равно сунула ему под нос свое удостоверение: - Как, вас еще не уволили за уклонение от задержания опасного преступника, пользующегося нашей ксивой? Он аж нарды под столом просыпал.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
|