Кошка на раскаленной крыше

      Брик (продолжает петь): "По суше и по морю,
      С волной и ветром споря".
      Большая Ма: Правда, Гупер?
      Мей: Ну, конечно.
      Гупер: Вот почему я вынужден поставить эту проблему.
      Мей: Дело безотлагательное.
      Гупер: Если бы Брик был трезвым, он тоже сказал бы свое слово.
      Маргарет: Брик присутствует, мы только что вошли.
      Гупер: Ну и прекрасно. Сейчас я вам зачту, что мы с моим партнером набросали: такой примерный документ - оформление опеки.
      Маргарет: Вот оно что! Ты, значит, будешь главный распорядитель кредитов?
      Гупер: Мы это составили, как только пришло заключение из лаборатории Очнеровской клиники. Ну, что значит "составили", так, в общих чертах, но не без участия Беллоуза, председателя правления банка в Мемфисе, а ведь все крупные семьи в Дельте имеют с ним дело.
      Большая Ма: Гупер!
      Гупер (склоняясь перед Большой Мамой): Нет, это, конечно, не окончательный вариант, ни в коем случае. Так, предварительный набросок.
      Маргарет: Ну, конечно.
      Мей: Это план, как не дать развалиться крупнейшему состоянию...
      Большая Ма: А теперь меня послушайте, все вы. Послушайте меня! Чтобы больше никаких кошачьих концертов у меня в доме не было! А ты, Гупер, убери свои бумажки, пока я их не схватила и не разорвала! Что там написано, я не знаю, да и знать не желаю. С вами можно только, как Большой Па, разговаривать. А я его жена. Не вдова, а именно жена! И с тобой буду говорить его словами! Плевать мне, что там у тебя. Убери, откуда достал, и чтоб глаза мои больше этого позора не видели, даже конверта. Ясно? Ишь: "за основу", "план", "предварительный", "набросок"! Я вам вот что скажу... Что там Большой Па говорит, когда его с души воротит?
      Брик (у бара): Большой Па говорит: "дерьмо!", когда его с души воротит.
      Большая Ма: Вот именно: "дерьмо!" Я тоже скажу "дерьмо", как Большой Па.
      Мей: Мне кажется, что ругань здесь не к месту.
      Большая Ма: Никто ничего не получит, пока Большой Па всему голова. Да и потом тоже. Даже потом.
      Брик: "Песню я пою
      Про печаль свою".
      Большая Ма: Сегодня Брик выглядит точно так же, как давным-давно, еще мальчиком. Когда он играл в эти ужасные игры, приходил домой весь потный, раскрасневшийся и сонный. А золотые кудри блестели на солнце... (Она подходит к нему, проводит своей полной, дрожащей рукой по его волосам.)
      Брик отстраняется, как обычно, от всякого физического контакта и продолжает шепотом петь. Открывает ведерко со льдом и по одному бросает в коктейль кусочки льда, с видом, будто составляет сложнейшую смесь.
      Большая Ма (продолжает): Время идет так быстро. Как быстро идет время!.. Его не остановишь. Только-только пожил - и уже пора умирать... Любить надо друг друга, любить, теснее собраться вместе, особенно сейчас, когда черная беда пришла к нам в дом. (Неловко обняв Брика, прижимает его голову к плечу.)
      Гупер возвращает бумаги Мэй, которая укладывает их в портфель с видом усталой покорности.
      Гупер: Мама, а, мама? (Подходит к ней сзади, полон скрытой зависти.)
      Большая Ма (забыв о Гупере): Брик, ты меня слышишь?
      Маргарет: Он слышит вас, он все понимает.
      Большая Ма: Ах, Брик, ты ведь сын Большого Па! Он так тебя любит! Знаешь, о чем всегда мечтал? Чтобы еще при его жизни ты родил ему внука, такого же, как ты, Поллита!
      Мей (застегивает портфель с громким щелчком): Какая жалость, что Брик и Мэгги не могут ничего поделать!
      Маргарет (неожиданно и спокойно, но с большой силой): Прошу внимания! (Идет в центр комнаты, сжав руки перед собой.)
      Мей: В чем дело, Мэгги?
      Маргарет: Я хочу кое-что сообщить. У нас с Бриком будет ребенок.
      Большая Мама шумно переводит дыхание. Пауза. Она встает.
      Большая Ма: Мэгги! Брик! Просто не верится!
      Мей: Вот именно, не верится.
      Большая Ма: Боже мой! Боже мой! Как Большой Па мечтал об этом! Надо ему поскорее об этом сообщить, прямо сейчас...
      Маргарет: Подождем до утра. Не надо его сейчас тревожить.
      Большая Ма: Нет, пусть он узнает еще сегодня. Наконец-то сбылась его мечта! А ты, Брик! Ребенок поможет тебе взять себя в руки, ты бросишь пить. (Выхватывает у него стакан из рук.) Ты же отец, на тебе лежит ответственность. (Лицо ее искажается, она возбужденно жестикулирует, разрыдавшись, бросается прочь из комнаты с криком.) Сейчас же иду сказать папе! (Голос ее постепенно затихает.)
      Брик слегка пожимает плечами и бросает кубик льда еще в один стакан. Маргарет направляется в его сторону, что-то тихо бормоча про себя, наливает ему стакан, пронзая его горьким взглядом.
      Брик (холодно): Спасибо, Мэгги. Это хорошая порция.
      Мэй подходит к Гуперу и сильно толкает его с шипящим звуком и гневной гримасой.
      Гупер (отталкивая ее): Брик, ты позволишь мне тоже немного выпить?
      Брик: Пожалуйста, Гупер, наливай себе.
      Гупер: Спасибо.
      Мей (пронзительно): Не думайте, что мы поверили...
      Гупер: Спокойно, Мэй!
      Мей: Не хочу! Я знаю, что все это неправда!
      Гупер: Заткнись!
      Маргарет: Боже ты мой! Вот не думала, что мое маленькое сообщение наделает столько шума!
      Мей: Она же вовсе не беременна!
      Гупер: А кто это сказал?
      Мей: Она сама.
      Гупер: Но доктор Бау ничего не говорил.
      Маргарет: Я не ходила к доктору Бау.
      Гупер: К кому же ты ходила, Мэгги?
      Маргарет: К лучшему гинекологу южных штатов.
      Гупер: Так, так! Ясно... (Вынимает карандаш и бумагу.) Можно, я запишу его имя?
      Маргарет: Нет, нельзя, господин прокурор.
      Мей: Потому что его нет в природе!
      Маргарет: Нет - он существует в природе, и ребенок мой, мой и Брика!
      Мей: Как можно зачать ребенка, если спать раздельно, если только конечно...
      Брик поставил пластинку. Громкая джазовая музыка прерывает реплику Мэй.
      Гупер: Выключи!
      Мей: Мы прекрасно знаем, что это ложь. Мы все слышим, что у вас делается! Не воображайте, что ваш фокус пройдет и вы сможете обмануть умирающего старика.
      Громкий протяжный вопль боли и ярости раздается по всему дому. Маргарет максимально убирает звук проигрывателя. Крик повторяется.
      Мей (в ужасе): Ты слышал, Гупер, ты слышал?
      Гупер: Похоже, начался приступ.
      Мей: Иди, проверь!
      Гупер: И ты со мной, пусть они немного поворкуют вместе!
      Выходит первым, за ним Мэй. У двери она оборачивается с искажающим лицом и шипит, обращаясь к Маргарет.
      Мей: Лгунья! (Хлопает дверью.)
      Маргарет облегченно вдыхает, нетвердыми шагами подходит к Брику и берет его за руку.
      Маргарет: Спасибо тебе, что ты промолчал...
      Брик: Все о'кей, Мэгги.
      Маргарет: Ты просто благородно поступил, не осрамил меня.
      Брик: Никак не добьюсь...
      Маргарет: Чего?
      Брик: Щелчка.
      Маргарет: Щелчка в голове, после которого наступает покой, да, милый?
      Брик: Угу. Нет и нет. Обязательно надо добиться, а то не засну.
      Маргарет: Понимаю.
      Брик: Кинь мне подушку на диван, Мэгги, где я сплю.
      Маргарет: Только не сегодня, Брик.
      Брик: Я хочу на диван, там мое место. (Он ковыляет к бару. Три раза быстро плещет в стакан и стоит в ожидании, молча. Вдруг оборачивается с улыбкой и говорит.) Вот он!
      Маргарет: Кто?
      Брик: Щелчок! (Он, преисполненный чувством благодарности, выходит со стаканом на галерею. Слышно, как стучит его костыль. Через некоторое время раздается его тихое пению)
      Маргарет некоторое время потерянно стоит с подушкой в руках, как будто это ее единственный друг в жизни, затем швыряет ее на кровать. Подходит к бару, собирает в охапку все бутылки, некоторое время стоит, нерешительно оглядываясь, затем выбегает с ними из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой. Слышно, как Брик возвращается, напевая. Он входит, видит подушку на постели, тихо, печально смеется и поднимает ее. Когда Маргарет возвращается, подушка у него в руках. Маргарет мягко прикрывает дверь и, прислонившись к ней, улыбается Брику.
      Маргарет: Брик, я привыкла считать, что ты сильнее меня и мне с тобой не сладить. Но прожив столько лет, когда ты вечно под хмельком - знаешь, что я поняла? Нехорошо, конечно, и может, не стоит говорить, но я сильнее тебя, и чувство мое к тебе тоже сильнее. Слышишь, Брик? (Выключает все светильники, кроме одного, с шелковым розовым абажуром, стоящим у постели.) Я действительно была у доктора и знаю, Брик, что сейчас самое время!
      Брик: Понимаю, Мэгги. Но как можно зачать ребенка, если мужчина влюблен только в выпивку?
      Маргарет: А если выпивка под замком и ее не добиться, кроме как ценой определенных уступок?
      Брик: Так ты ее заперла, Мэгги?
      Маргарет: Смотри сам. Бар пуст.
      Брик: Ах, черт возьми... (Тянется к костылю.)
      Она выбивает у него костыль из рук, выбегает на галерею и швыряет через ограждение. Возвращается, тяжело дыша. Слышны быстрые шаги. В комнату врывается Большая Мама. На ней нет лица, она задыхается, бормочет.
      Большая Ма: О, Господи, Боже мой, Боже мой, где эта штука?
      Маргарет: Это, наверное? (Подает ей пакет, оставленный доктором.)
      Большая Ма: Я не вынесу! О, Господи, Брик! Брик! Мальчик мой! (Бросается к нему.)
      Он отворачивает лицо от ее поцелуев, смешанных со слезами. Маргарет смотрит на мать и сына с напряженной улыбкой.
      Большая Ма: Сынок мой, ты совсем как твой отец!
      Снова раздается громкий стон. Большая Мама выбегает, вся в слезах.
      Маргарет: Сегодня ночью ложь станет правдой, и когда все будет кончено, я принесу бутылки и мы выпьем вместе, здесь, в этом доме, куда пришла смерть... Что ты сказал?
      Брик: Ничего. А что можно сказать?
      Маргарет: Дорогие вы мои слабые люди. Вы умеете только сдаваться, если не попадете в крепкие руки. (Гасит лампу под розовым абажуром.) Нежные, любящие руки. (Занавес начинает медленно закрываться.) Я ведь очень люблю тебя, Брик!
      Брик (с очаровательной, печальной улыбкой): Смешно, если это действительно так!
      Занавес
      Конец