Эмбарго

      - Вы закончили отчет по Управлению водных ресурсов и энергетики? спросил он.
      Барбара Станс в недоумении остановилась.
      - Но, мистер Колтон, ведь вы мне его дали всего пять минут назад... Там больше сорока страниц.
      Эд Колтон покачал головой, как будто не верил ей. Потом он схватился за голову. Барбара Станс тотчас же подошла к нему. Она была обеспокоена. Своего шефа она обожала.
      - Вы устали, мистер Колтон. Может, вызвать врача?
      Он покачал головой.
      - Нет, все в порядке, я слишком много работал, вот и все. Принесите мне немного кофе...
      - Это уже двадцатая чашка, - возразила Барбара. - Это вредно для вашего сердца.
      - Это полезно моему сердцу, - безапелляционно заявил Эд Колтон.
      Она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Тотчас же она услышала в кабинете шум, дверь резко открылась, и появился Эд Колтон. Вид у него был растерянный. Он сразу успокоился и слабо улыбнулся:
      - Ох! Я подумал, что вы меня заперли!
      - Заперла! Что вы, мистер Колтон!
      - Хорошо, хорошо, все в порядке, дайте мне кофе, - сказал Колтон.
      Он вернулся в кабинет, оставив дверь открытой. Барбара взяла кофейник, стоявший на обычном месте, налила кофе и отнесла чашку в кабинет. Эд Колтон положил две ложечки сахару и оттолкнул сахарницу. Барбара наблюдала за ним. Зрачки у него были расширены, как если бы он накачался наркотиками. Он закурил сигарету, двадцатую за этот день. Снизу доносился шум бульвара Сансет. Этот кабинет на десятом этаже был гордостью Эда Колтона. Барбара работала с ним с самого начала. Когда он начинал создавать ассоциацию защиты потребителей из своей маленькой конторы на бульваре Робертсона.
      Таким растерянным, странным, нервным она еще никогда его не видела.
      Эд Колтон ударил себя по лбу.
      - Кстати, вы попытались связаться с Ричардом Кросби?
      - Я звоню ему каждые пять минут, мистер Колтон, - вздохнула Барбара. Его секретарша отвечает мне, что он уехал по делам и она не знает, как с ним связаться.
      Эд Колтон внезапно показался страшно подавленным. Он удрученно покачал головой и прошептал:
      - Мне это никогда не удастся.
      Его отчаяние, казалось, было таким глубоким, что Барбаре стало не по себе. Она подошла к нему.
      - Что случилось, мистер Колтон?
      - Ничего, - ответил он, - я хочу остаться один. Уходите, вы мне больше не нужны. Вы часами сидите здесь и заставляете меня терять время...
      - Но сейчас только четыре часа, - возразила Барбара.
      - Уже гораздо больше, чем четыре, - прервал ее Эд Колтон. - Уходите и не запирайте меня.
      Он снова стал раздражительным. Барбара решила не настаивать. Она взяла сумку, сложила свои вещи и злополучный отчет. Когда она обернулась, чтобы попрощаться, то увидела, что адвокат стоит посреди кабинета и с ожесточением трет несуществующее пятно.
      Спустившись вниз, она зашла в одну из телефонных кабин в холле и позвонила доктору Гринсбергу, одному из лучших друзей Эда Колтона. Психиатру. Он принимал больных, и секретарша отказалась вызвать его. Барбара попросила, чтобы он перезвонил Эду Колтону, как только освободится. Страшно обеспокоенная, она отправилась за своей машиной.
      Малко посмотрел на табличку, вывешенную в холле дома на Сансет 9000. Там было несколько сотен съемщиков. Фамилию Эда Колтона он нашел на десятом этаже. Номер 1067. Сидевший в стеклянной будке сторож равнодушно взглянул на него и Криса Джонса. Сверхскоростной лифт за несколько секунд доставил их на десятый этаж. Помещение 1067 находилось в конце коридора в восточной части здания. Малко постучал, попытался открыть дверь. Тщетно. Она была заперта изнутри. Он посмотрел на свои часы. Половина пятого.
      - Должно быть, он ушел. Спустимся вниз.
      Их машина была припаркована на Сансет, поэтому они снова пересекли холл. Проходя мимо сторожа, Малко спросил его, когда приходит Эд Колтон по утрам. Тот нахмурился.
      - Он еще должен быть здесь. Он никогда не уходит раньше половины седьмого. Подождите, я проверю в гараже.
      Он снял трубку внутреннего телефона, с кем-то коротко поговорил и повесил трубку.
      - Его машина тут, - уверенно заявил он. - Иногда, когда он говорит по телефону, то не слышит. Поднимитесь еще раз.
      Они снова поднялись на лифте и опять начали стучать в дверь. Уже гораздо более настойчиво. Из соседнего помещения появилась разгневанная и обеспокоенная женщина в очках.
      - Что происходит?
      Малко сказал ей, в чем дело. Она пожала плечами и вернулась к себе. Это ее не касается. Крис Джонс прижался ухом к двери. Когда он выпрямился, в его серых глазах блеснула тревога. Он сунул руку под куртку и вытащил кольт "Питон", представлявший собой его главную устрашающую силу. Позади него раздался крик. Он мгновенно обернулся и оказался нос к носу с объятой ужасом дамой в очках, кричавшей кому-то, кто находился в ее кабинете:
      - Полиция... Джоанна, вызови полицию...
      Опустив пистолет, Крис Джонс подошел к ней, стараясь внушить как можно больше доверия, что ему не очень хорошо удавалось.
      - Не стоит, - сказал он. - Я сам из полиции, мэм.
      Он сунул ей под нос свое удостоверение Секретной службы. Она осмотрела его, как будто это была стодолларовая купюра. Но это не убедило ее. Отчаявшись, Крис сказал Малко:
      - Послушайте же, что происходит за этой дверью.
      Малко в свою очередь прижал ухо к двери. Он тут же услышал слабые стоны, похожие на звуки, издаваемые попавшим в капкан животным. Они звучали в одном ритме, не становясь ни громче, ни тише.
      - Есть здесь кто-нибудь?
      Никакого ответа. Стоны не прекращались, как если бы находившийся взаперти человек или животное не слышали. Малко повернулся к своей соседке, которая все еще не оправилась от изумления:
      - Вы не слышали сегодня ничего подозрительного?
      Она покачала головой.
      - Нет, а что?
      - Здесь творится что-то странное, - сказал Крис. - Могу ли я воспользоваться вашим телефоном?
      Он вошел в кабинет и позвонил местному агенту ЦРУ. Он сообщил свой шифр и попросил немедленно прислать на Сансет 9000 шерифа и машину скорой помощи.
      - Надо срочно открыть эту дверь, - сказал Малко, - там происходит что-то неладное...
      Крис Джонс повернул ручку двери. Заперто. Он попытался высадить ее плечом. Тщетно. Постепенно, привлеченные шумом, из всех кабинетов в коридор высыпали люди. Человек пятнадцать с почтительного расстояния наблюдали за происходящим. Малко огляделся, увидел в пожарной нише топор, снял его и принес Крису Джонсу. Телохранитель схватил его, отступил назад и изо всех сил ударил по двери.
      Дерево треснуло, и топор до середины рукоятки исчез в проломе. Крис с огромным трудом вытащил его обратно. Тремя-четырьмя ударами он расширил отверстие так, чтобы в него можно было просунуть руку. Таким образом ему удалось повернуть ручку изнутри. Он открыл дверь и отступил назад.
      Сжав "питон" в руке, он бросился в кабинет. Малко последовал за ним.
      В первом маленьком помещении и в кабинете, расположенном справа, никого не было. Стоны не прекращались, они раздавались из большого кабинета, дверь которого была открыта. Оттуда тянулся густой дым и запах табака. Большая часть штор была задернута, и комната была погружена в полумрак. Крис Джонс закашлялся. Дышать было нечем: кондиционер не работал, все окна были закрыты. Остолбенев, Малко обвел глазами просторный кабинет в форме буквы "L". Он сделал шаг вперед и обомлел: в самом отдаленном углу комнаты, там, где толстые оконные стекла соединялись со стеной, прислонясь спиной к стене, положив подбородок на колени, скорчившись, как загнанный зверь, на полу сидел мужчина. Своими неестественно расширенными зрачкам он уставился на Малко, как внезапно разбуженная ночная птица. Он не был привязан, но казался парализованным. Мужчина издал звук, напоминавший те, что они слышали из-за двери.
      По фотографиям Малко узнал Эда Колтона.
      Он, казалось, постарел на десять лет, волосы его от пота прилипли колбу, рубашка была расстегнута на груди, и сердце его колотилось так сильно, что Малко видел, как поднималась его грудная клетка.
      Он тихо позвал:
      - Мистер Колтон?
      Адвокат никак не отреагировал.
      Стоявший позади Малко Крис Джонс с пистолетом в руке был тоже удивлен.
      - Он что, напился? - тихо спросил он.
      Телохранитель мыслил примитивно: только спиртное могло довести человека до такого состояния. Малко покачал головой.
      - Не думаю.
      Никаких бутылок видно не было. На письменном столе стояла только пустая кофейная чашка. Крис Джонс снова закашлялся.
      - Надо открыть окно, черт возьми!
      Снова вложив пистолет в кобуру, Крис Джонс подошел к стеклянной перегородке, отодвинул задвижку одной панели и поднял ее вверх. Струя свежего воздуха проникла в кабинет.
      Находившийся в состоянии прострации мужчина издал нечеловеческий вопль и уставился в образовавшееся отверстие с выражением невероятного ужаса. Малко увидел, что его мышцы напряглись, и он съежился, как загнанный зверь. Малко крикнул:
      - Осторожно!
      Было уже слишком поздно.
      Отчаянным усилием Эд Колтон встал и ринулся к отверстию! Как муха, пытающаяся выбраться из банки с вареньем. Раздался глухой удар, звон разбитого стекла, вопль, и тело Эда Колтона наполовину свесилось наружу: он лежал на животе, почти на уровне ковра. Колтон не попал в открытую часть окна, бросившись головой вперед в его нижнюю, неоткрытую часть.
      Малко и Крис Джонс кинулись к готовому выпасть наружу телу. В тот же момент сильный порыв ветра, ворвавшийся через открытую панель, задул шелковые шторы внутрь комнаты. Шедший впереди Малко почувствовал, что ткань охватывает его, как щупальца спрута. Ничего не видя, он тщетно попытался высвободиться. Каждый порыв ветра все плотнее обматывал штору вокруг него. Он услышал, как Крис Джонс выругало 1, обеими руками потянул ткань, стараясь освободиться, ударился о стеклянную перегородку и наконец выпутался. В какую-то долю секунды он заметил Криса Джонса, лежавшего ничком на полу, наполовину свесившись наружу, вцепившегося в левую ногу Эда Колтона.
      На сером ковре расплывалась большая лужа крови. Бросившись на стекло, Колтон серьезно поранился. Теперь он висел вдоль здания вниз головой, издавая слабые крики.
      Малко бросился на помощь Крису Джонсу, схватив его за ноги, чтобы тот не вывалился из окна. Если бы на месте Криса был менее сильный человек, он бы уже упал вниз и разбился. Малко почувствовал, что его мышцы напряглись, как стальные тросы. Но он не мог сдвинуться ни на один миллиметр...
      Позади них в коридоре слышались крики и шум. У Криса Джонса вырвалось сдавленное восклицание. Малко показалось, что его тело дернулось, словно через него пропустили электрический разряд.
      Снаружи раздался ужасный вопль. Крис Джонс перекатился на спину, вцепившись обеими руками в коричневый ботинок. С бульвара Сансет Малко услышал встревоженный гул, машины резко тормозили. Потом стало тихо. Эд Колтон разбился, упав с десятого этажа... У них не было времени задавать друг другу вопросы. Около полудюжины полицейских в форме грубо подняли их и обыскали, заставив повернуться лицом к стене и поднять руки. Поскольку Малко действовал недостаточно быстро, он получил дубинкой по затылку, отчего наполовину оглох. Он слышал, как надрывался Крис Джонс:
      - Но, черт возьми, возьмите мой бумажник!
      Позади них раздался крик:
      - Это они, я их узнал, этих сукиных детей!
      Сторож с первого этажа с пунцовым лицом мстительно указывал на них пальцем. Все здание бурлило. Внизу, на бульваре Сансет, на полной скорости подъехала машина скорой помощи с включенной сиреной. Для Эда Колтона, конечно, слишком поздно. Ни один человек не может выдержать падения на асфальт с десятого этажа.
      Доктор Гринсберг был похож на психиатра из кинофильмов. Однако, несмотря на то, что он жил в Вествуде, это был настоящий психиатр с отличной репутацией. Пышущий здоровьем, с хорошо расчесанными седыми волосами, загорелой грудью и мускулистыми руками... Метрдотель "Поло Лаундж" в отеле "Беверли Хиллз" предоставил Малко отдельную кабинку, чтобы трое мужчин могли спокойно поговорить. Оправившись от своих переживаний, Крис Джонс с восхищением осматривал "Беверли Хиллз", ожидая за каждым поворотом коридора обнаружить Ракель Уэлш или призрак Мерилин Монро.
      Малко, тот искал другое... Разгадку смерти Эда Колтона.
      - Я знал Эда с двенадцати лет, - сказал доктор Гринсберг. - Мы вместе плавали на яхтах в Окснаре каждый уик-энд. Уверяю вас, на земле не было более уравновешенного мальчика, чем он. Я с ним еще виделся в прошлый уик-энд. Он говорил об этом эмбарго на нефть и был очень возбужден, потому что подозревал...
      - Что подозревал? - спросил Малко.
      Психиатр заколебался.
      - Трудно сказать. У него не было никаких доказательств. По его мнению, некоторые американские и арабские интересы совпали, но в неизвестной пока форме. Он только начал свое расследование. Это было трудно. Речь идет об огромных прибылях...
      Он умолк, как бы испугавшись самого себя.
      Крис Джонс не спускал глаз с молодой блондинки с томными глазами, в одиночестве сидевшей в соседней кабинке. На ней был костюм из набивной материи. Лифчика под ним не было, что позволяло о многом догадываться. Устремив взгляд в пустоту, она пила "Кровавую Мэри". Заметив взгляд Криса Джонса, она улыбнулась. На всякий случай. В "Поло Лаундж" никогда не знаешь, кто есть кто... Какой-нибудь бородатый хиппи в старых заплатанных джинсах мог оказаться киносценаристом, получающим триста тысяч долларов. Или продюсером "Челюстей"... Или просто молодым бородатым хиппи.
      Когда она с хрустом в суставах положила ногу на ногу, Крис, устыдившись собственных мыслей, покраснел и глотнул виски.
      Малко принялся за салат из крабов. Он был в растерянности. Доктор Гринсберг был его последней надеждой что-либо узнать. Он допросил официально - жену Колтона, его секретаршу, несколько человек из его окружения, но это ничего не дало. Местная полиция сообщила им результаты предварительного расследования. Ничего необычного. Эд Колтон умер от серьезных внутренних повреждений, вызванных его падением. Порезы на животе, хотя и глубокие, не были смертельными.
      Вскрытия не будет. Жена Колтона потребовала, чтобы ее муж был кремирован на следующий день после смерти, и урна покоилась теперь на кладбище Вествуда.
      - Как вы можете объяснить это самоубийство? - спросил Малко.
      Психиатр покачал головой.
      - Я не могу дать никакого удовлетворительного объяснения. Не думаю, чтобы это была нервная депрессия. Всю жизнь буду сожалеть о том, что вовремя не позвонил ему. Но моя секретарша не сказала, что это важно. Описанные вами симптомы позволяют мне предположить, что Колтон находился под действием какого-нибудь наркотического средства, например, ЛСД, но как его друг и врач я могу утверждать, что он никогда не принимал наркотиков, даже слабых. Его единственным допингом был кофе. В день он выпивал дюжину чашек. Кроме того, даже если бы он принял ЛСД, этого было бы недостаточно, чтобы вызвать такие последствия. Конечно, описанные Барбарой Станс симптомы настораживают.
      Малко вспомнил о чашке, стоявшей на письменном столе. У него внезапно возникла одна мысль.
      - Доктор, а не могли ли ему дать наркотик без его ведома? За несколько секунд до его смерти я видел его и уверяю вас, что его состояние не было нормальным...
      - Я верю вам, - сказал врач. - Но кто? Его секретарша уверяет, что в течение нескольких часов перед смертью он ни с кем не виделся... Такой наркотик, как ЛСД, начинает действовать через двадцать или сорок минут. Очень трудно определить, какая нужна доза, чтобы вызвать тот или иной эффект. Она может оказаться смертельной.
      Малко продолжал размышлять.
      - ЛСД не вызывает депрессии?
      К блондинке в соседней с ними кабинке присоединился худой седовласый мужчина. У Криса Джонса снова появился интерес к беседе.
      - Насколько мне известно, нет, - сказал врач.
      - ЛСД растворяется? - спросил Малко. - В кофе.
      Гринсберг кивнул.
      - Да. Он не имеет ни вкуса, ни запаха. Дозы крайне малы.
      Малко переглянулся с Крисом Джонсом.
      - Доктор, - сказал он, - если я принесу вам образчик сахара, вы сможете исследовать его и сказать мне, содержит ли он ЛСД?
      Врач улыбнулся.
      - Конечно. Это очень легко.
      Малко уже был на ногах.
      - Вы можете составить компанию мистеру Джонсу минут на двадцать? Я скоро вернусь...
      Дом 9000 на бульваре Сансет находился менее чем в миле к востоку.
      - Сахарница? - удивленно спросила секретарша Колтона Барбара Станс. Она всегда стоит на одном и том же месте.
      Глаза ее все еще были красными. Полиция вызвала ее через полчаса после смерти Колтона, и она познакомилась с Малко у трупа своего шефа. Хорошо, что вмешались местные представители ЦРУ, иначе у Малко и Криса Джонса были бы серьезные неприятности. Потребовались убедительные телефонные звонки от имени Управления национальной безопасности, чтобы журналисты из "Лос-Анджелес таймс" согласились не упоминать ни об их присутствии на месте самоубийства, ни о причинах, по которым они там оказались.
      Малко подошел к письменному столу. Затемненное стекло было заменено листом фанеры, но на ковре еще осталось большое коричневое пятно.
      Сахарница стояла на столе.
      Он взял ее и по весу понял, что она пуста. Для очистки совести он открыл ее. Она была не только пуста, но и вымыта. На блестящей металлической поверхности он увидел свое отражение. Он повернулся к Барбаре.
      - Вы высыпали отсюда сахар?
      Секретарша заколебалась, переводя взгляд с сахарницы на золотистые глаза Малко.
      - Я уже не знаю, - призналась она. - За это время столько всего произошло...
      - А чашка?
      - О, я вымыла ее, - сказала она. - Тогда же я, должно быть, и высыпала сахар. Но я уже не помню.
      Малко понюхал сахарницу. Совершенно никакого запаха. Он задумчиво взвесил ее на руке.
      - Могу я ее у вас позаимствовать?
      Барбара Станс широко раскрыла глаза.
      - Для чего?
      - Чтобы кое-что проверить!
      Она качнула головой; с начала расследования она знала, что Малко работал совместно с федеральным бюро.
      - Но что вы думаете?
      - Пока ничего, - сказал Малко. - Я использую каждую возможность.
      Он не мог рассказать ей о том, что произошло несколько дней назад за тысячи километров отсюда. О другой внезапной смерти, такой же необъяснимой. В связи с которой упоминались те же два имени. Нафуд Джидда и Ричард Кросби.
      - Возьмите ее, - сказала она, - но потом верните мне. Мистер Колтон ею очень дорожил. Это был чей-то подарок.
      - Вы держите сахар здесь? - спросил Малко.
      - Да, в кладовке.
      - Его я тоже заберу.
      Она принесла ему картонную коробку, положила сахарницу в пластмассовый футляр. Малко спросил:
      - Никто не заходил в кабинет после его смерти или непосредственно перед этим?
      - Нет...
      Чувствуя неловкость, он ушел.
      "Поло Лаундж" был почти пуст. Доктор Гринсберг взял пакет и пообещал сообщить результат по телефону, номер которого ему дал Малко. Представителя ДОД при ЦРУ в Лос-Анджелесе.
      Врач был, казалось, потрясен подозрениями Малко. Он покачал головой:
      - Если Эд был убит, кто...
      - Эд Колтон не был убит, - сказал Малко, - мы были там, когда произошло самоубийство. Но, возможно, кто-то по причинам, нам не известным, пытался изменить его поведение, в результате чего и произошло это "самоубийство".
      Под навесом отеля "Беверли Хиллз" они попрощались.
      Крис и Малко сразу же отправились обратно в Вашингтон. Директор ДОД непременно хотел встретиться с Малко по поводу смерти Эда Колтона. На автостраде Сан-Диего движения почти не было. Во всех машинах было по четыре человека. На всем протяжении от "Беверли Хиллз" до Международного аэропорта Лос-Анджелеса они видели не более четырех открытых автозаправочных станции. У одной из них два шофера, схватив друг друга за грудки, были готовы подраться. Ведя машину, Крис спросил:
      - Вы действительно считаете, что он был убит?
      - Этого нельзя исключать, Крис, - сказал Малко. - В таком случае опасность грозит и нам.
      - Это мало что изменит, - вздохнул телохранитель. - Но мне бы очень хотелось, чтобы Милтон выздоровел. Мне не хочется умирать без него.
      Пролетел ангел с траурной повязкой на крыльях.
      "Боинг-747" авиакомпании ТВА был переполнен. Из пяти рейсов два были отменены. Без тайной, но действенной помощи ДОД они не достали бы билетов.
      Малко не переставал думать. Что за таинственная связь существовала между Кросби и Джиддой? Кто оправдает два уже совершенных убийства? Он впервые спросил себя, не имеет ли все это отношения к эмбарго. Но каким образом?
      Глава 7
      Кабинеты ДОД с серыми стенами и удобной мебелью становились все более и более мрачными и холодными. Как, впрочем, и весь Вашингтон. Погода по-прежнему была ужасной; порывы ледяного ветра чередовались с внезапными потоками талого снега. Американцы приготовились к сообщению администрации о введении в действие второй фазы плана ограничений, означавшей новые лишения и рост безработицы. В одном из супермаркетов Нью-Джерси скупили весь сахар. Из-за необоснованных слухов.
      Америка погружалась в эмбарго, а тем временем ответственные за это политики, разрываясь между покорностью судьбе и яростью, не знали, какое принять решение.
      Ларри О'Нил, своим острым носом и бостонским акцентом походивший на хорошо воспитанного хорька, был, казалось, поражен рассказом о смерти Эда Колтона. Его высокая должность в ЦРУ соответствовала званию генерала с тремя звездочками.
      - Может ли эта история быть связана с эмбарго? - спросил он, предвкушая удовольствие.
      - Возможно, - сказал Малко. - Но я хочу вам напомнить, что Эд Колтон покончил жизнь самоубийством и что он даже не знал, что я собираюсь встретиться с ним...
      - Может, кто-то знал об этом, - предположил Ларри.
      Малко скорчил гримасу, выражающую сомнение.
      - Я изменил свои планы в машине по дороге в аэропорт. Его смерть не связана с моим визитом.
      Ларри О'Нил уныло вздохнул.
      - Кстати, звонил Гринсберг. Никаких следов чего бы то ни было в сахарнице не обнаружено. У меня есть и другие новости. Нашему агенту в Вене с помощью секретных служб Израиля удалось установить личности двух террористов из тех четырех, что были убиты в вашем замке. Это палестинцы из экстремистской группировки.
      - Есть новости о Нафуде Джидде? - спросил Малко.
      - Он все еще в Техасе, - сказал О'Нил. - Министерство авиации в курсе и должно предупредить нас, как только он сдвинется с места. Через ФБР.
      - В таком случае я отправляюсь в Хьюстон. Ларри О'Нил проводил Малко до вестибюля, где дежурили два агента Отдела безопасности.
      - Будьте крайне осторожны, - повторил Ларри. - Если Джидда заметит, что вы собираете о нем сведения, это приведет к большим неприятностям.
      Огромный, совершенно новый аэропорт Хьюстона, расположенный в сорока милях к северу от города, казался пустым. Малко вышел из самолета одним из первых. Ему пришлось оставить Криса Джонса в Вашингтоне, поскольку того затребовали в диверсионную школу для подготовки новобранцев для спецвойск ЦРУ.
      По сравнению с Вашингтоном здесь было тепло. К нему подошел негр в сером костюме.
      - Князь Малко Линге?
      - Да.
      - Я тот, кто должен вас встретить. Меня зовут Грег Остин. Я ответственный сотрудник ДОД в Хьюстоне.
      Малко скрыл свое удивление. Странно, что в таком городе, как Хьюстон, ЦРУ пользуется услугами негра. Конечно, роль местных агентов ДОД была достаточно необычной. В каждом крупном городе США Центральное разведывательное управление имело свою контору, номер телефона которой был в телефонном справочнике. Но адрес не указывался.
      Когда туда звонили и дело было важным, назначалась встреча, происходившая на какой-нибудь конспиративной квартире. Теоретически агенты ДОД занимались только сбором сведений у добровольцев, например у американцев, ездивших за рубеж, но никакой собственно шпионской деятельности они не вели. В действительности, конечно, бывало и по-другому. Грег Остин отобрал у Малко чемодан и подвел его к большому каштановому многоместному автомобилю.
      Они поехали по огромной автостраде с широкой разделительной аллеей между обеими полосами, проложенной посреди густого елового леса. Как будто находишься в Швейцарии. Движение по Нортерм Белт не было оживленным. Грег Остин закурил и сказал Малко:
      - Мистер О'Нил поручил мне сообщить вам некоторые сведения, полученные им в эти последние часы. Сначала о мистере Джидде. Его имя неоднократно упоминалось в ходе расследования, проводимого одной из комиссий Конгресса и касающегося взяток, даваемых некоторыми транснациональными компаниями, чтобы выйти на зарубежные рынки сбыта. Это расследование еще не стало достоянием гласности. Похоже, что мистер Джидда присвоил себе очень крупные суммы.
      - Какого порядка? - спросил Малко.
      Грег Остин вздохнул и криво усмехнулся.
      - Нескольких десятков миллионов долларов, сэр. Предполагают, что он передал эти деньги другим лицам.
      Пролетел ангел, крылья его были покрыты сплошной золотой пленкой. Людей убивали и за гораздо меньшие суммы, чем эта... Грег Остин прокашлялся и продолжил:
      - Как вам известно, мистер Джидда находится в данный момент в Техасе. Он прилетел туда на своем личном "ДС-9" в сопровождении молодой немки. (Он остановился, пошарил в кармане, вытащил записную книжку и стал читать, продолжая вести машину по пустынной автостраде.) Мисс Хильдегарда Рихтер. Двадцать девять лет. Фотомодель. Замешана в деле о разводе одного промышленника из Ганновера в качестве соучастницы адюльтера. Один раз работала на немецкую БДС по делу о промышленном шпионаже. Чтобы замять историю с чеком без покрытия. Уже около восемнадцати месяцев - любовница мистера Джидды. Часто путешествует вместе с ним. - Он закрыл записную книжку и продолжил: - Мистер Кросби лично приехал в аэропорт встретить мистера Джидду и помог ему в выполнении иммиграционных формальностей. Затем "ДС-9" продолжил полет и приземлился на ранчо мистера Кросби в ста двадцати милях к северу от Корпус-Кристи. Он и сейчас там.
      - Отлично, - сказал Малко. - А какого цвета галстук у мистера Джидды, вы тоже знаете?
      - У мистера Джидды нет галстуков, - очень серьезно ответил негр. - Он носит одно из этих арабских одеяний типа платья.
      - Dichdacha, - уточнил Малко.
      - Точно. По нашим сведениям, у мистера Джидды есть совершенно законные основания находиться в Техасе. Уже в течение двух лет мистер Кросби пытается построить завод по производству метанола на родине мистера Джидды, и тот помогает ему вести переговоры. С другой стороны, с помощью Арабо-американской торговой палаты Хьюстона мистер Джидда организовал семинар арабских специалистов по программному обеспечению, который уже в течение нескольких недель проходит в отеле "Астроуорлд". Под руководством сотрудника Джидды мистера Омара Сабета. Они занимают весь верхний этаж отеля.
      Малко чувствовал, что его возбуждение постепенно спадает. Все, о чем говорил Грег Остин, было абсолютно легально. Ничего такого, что могло бы объяснить мотивы убийства.
      - Вы хорошо поработали, - заметил он.
      Грег Остин скромно улыбнулся.
      - Мы здесь поддерживаем прекрасные отношения с ФБР.
      Малко посмотрел на черную ленту автострады, бегущей им навстречу. Что он обнаружит в Хьюстоне?
      - Об этом мистере Сабете что-нибудь известно?
      - Я вам сейчас скажу. Думаю, что мистер О'Нил попросил помочь израильтян. (Он снова взял записную книжку, одним глазом следя за дорогой.) Мистер Сабет - палестинец, родился в Яффе. Образование получил в Каире. В 1969 году примкнул к палестинскому сопротивлению в Иордании и участвовал в многочисленных акциях диверсионных групп в долине реки Иордан. С 1970 года прекратил всякую политическую деятельность и обосновался в Эр-Рияде, где и встретился с мистером Джиддой. С тех пор он работает на него, участвуя во всех его делах.
      Малко снова был настороже. Патрицию Хайсмит убили диверсанты с Ближнего Востока.
      Съехав с Нортерн Белт на автостраду 59, ведущую к югу, они некоторое время ехали молча. Затем Малко спросил:
      - Много ли вам известно о Ричарде Кросби?
      - Я никогда не был у него. Он живет на Ривер Окс, в восточной части города, где любая лачуга стоит пять тысяч долларов. Это одна из самых заметных личностей в городе. Много ездит. Он относится к тем парням, которые могут под носом у полицейского избить негра посреди Луизиана Роуд, а полицейский закроет на это глаза. Вы понимаете, что я хочу сказать...
      Малко понимал. И это не облегчало его задачу.
      - Вы знаете его жену Марту?
      Агент ЦРУ едва заметно заколебался.
      - О, это очаровательная леди. Из одной из самых старинных семей Техаса. Много выезжает. Опера, благотворительные балы и прочие штучки...
      Малко усмехнулся.
      - Грег, не читайте мне светскую хронику "Хьюстон пост". Что-нибудь еще вам известно?
      Кадык негра раза два-три дернулся.
      - Слухи ходят разные. Я в приятельских отношениях с одним парнем из Хьюстонского полицейского управления, который занимается борьбой с незаконной торговлей наркотиками, спиртными напитками и с проституцией. Похоже, они однажды засекли Марту Кросби в Буффало Бей, посреди Мемориального парка, когда ее втаскивал в свою машину какой-то молодой проезжий певец. Дело, конечно, замяли. Это приличные ребята... Но говорят, что Марта Кросби не отказывает себе, что у нее фитиль в заду. Ее приятельницы вроде бы прозвали ее pussy galore.*
      * Ненасытная задница (англ.)
      Полный комплект. Однако информация о том, что Марта Кросби не отличается строгостью нравов, не представляла для Малко особого интереса.
      Вдали показались здания деловой части Хьюстона. Полил сильный дождь. Очертания города сразу стали похожи на огромный возникающий из тумана замок. Малко показалось, что он снова оказался в каком-то баварском лесу... Смущенный своими откровениями, Грег молчал. Он заговорил, только когда они съехали с автострады на Франклин, ведущую к центру города.