Остров Святой Елены

Не признают испанцы Англии блокаду,

И против непокорных двинул он армаду!

Жером Бонапарт

5

Дворец Тюильри

«Они стали, как дикие звери»

Блестящий праздник славы – Париж после Тильзита:

Балы, пиры в Тюильри, Фонтенбло и Сен-Клу;

В поклонах раболепствующих свита,

Вассалы-короли толпятся на прием к нему.

С ним не сравним ни одного монарха двор

Европы до наполеоновской эпохи,

Навлекшие народов гневный взор,

Сейчас украдкой издающих тягостные вздохи —

В сердцах потух Великой революции задор,

От лозунгов ее лишь жалкие остались крохи.

В те времена Испания близка русской судьбе —

Народы незагубленной и чистой веры,

Самопожертвованием в неистовой борьбе,

Не распахнувшие врагам Отчизны двери.

От «беды Европы» сокрытые грядою Пиренеев

На бунт поднялись «мужики» и «оборванцы»,

Столь не похожие на «завоеванных лакеев»,

«Гверильею»[10] спасли свое достоинство испанцы.

Защита Сарагосы⁴, где крепость – каждый дом,

Не знает себе равных в истории последних войн:

Детей и женщин – французы вырезали всех,

Полсотни тысяч трупов – в крови тонул успех.

«Победа эта доставляет только грусть», – слова,

Всё повидавшего в жестоких битвах Ланна;

Древнейший город – столица Арагона была мертва:

Способный ученик, – он волю исполнял тирана.

Сел на престол испанский Жозеф Бонапарт —

Ленивый, неспособный, но в клане старший брат

(Вместо него в Неаполе на трон усядется Мюрат):

«Наибольшая из всех безнравственностей —

Браться за дело, которое делать не умеешь».

Не усидит никто из свежеиспеченных королей —

Еще безнравственней считать, что ты все смеешь!

В крови утопит мир плеяда гениальнейших учителей:

Наполеон научит их владеть умами миллионов,

Отправке легкой их под знаменем на небеса,

И глухоте – способности не слышать людских стонов,

Не различать звучащие отдельно голоса.

6

Маршал Даву

«Луч солнца блеснул, наконец, из Испании», —

Народы Европы воспрянули духом,

Напомнили им о мужчин настоящих призвании

И застыдились они под одеялами с пухом.

На Пиренеях увяз он надолго видать —

Одной рукой в горло вцепился народу,

С Австрией будет другой воевать —

Надежда есть земли вернуть и свободу.

Немалые силы сумели австрийцы собрать —

На молоке обожглись – сейчас дули на воду.

Готовился и он, собрав наличные все силы:

Из Франции сто тысяч – досрочный дал набор,

Всего за триста тысяч – три маршала как на подбор:

Даву, Массена, Ланн – его давнишние любимцы —

Разбиты за пять дней в пяти сражениях австрийцы!

Эрцгерцог Карл – лучший австрийский генерал

Сражался стойко, но в Эберсберге был разбит.

И день трагичный в жизни города настал⁵ —

Он вместе с половиной жителей сгорит!

«Мы шли по месиву из жареного человеческого мяса», —

Про день тот страшный в Эберсберге скажет Савари.

Останки попирая, там совесть Франции увязла,

В сравненьи с ними бледнеют каннибалы-дикари:

Те не съедали больше, чем для утробы надо,

В отличие от воодушевленного Наполеоном стада!

Ключи от города вручит ему покорно Вена,

Но армия австрийская успеет перейти Дунай.

И в благосклонности судьбы случится перемена —

В сражениях впервые прикажет Ланну: «Отступай!»

Мост подломился на понтонной переправе,

Соединявший дунайский берег с островом Лобау —

Звонок судьбы, созвучный с Эльбою, он вправе

Предвестником быть неудач, как Акр и как Эйлау!

В том злополучном сражении под Эсслингом

Во второй раз слеза блеснет в его глазах —

В бою у Ланна ноги раздроблены ядром

И он скончается у своего кумира на руках⁶.

В душе Наполеон был, все-таки, островитянин —

От самого рождения и до его конца, судьба

Вела сквозь острова – войска он на Лобау стянет

Для новой битвы – с австрийцами продолжится война.

Маршал Ланн

7

Оставшись без союзников, Британия одна

Пыталась брешь пробить в наполеоновской блокаде —

Бомбардировка Копенгагена и в Португалии война,

Но наибольшего успеха добилась в контрабанде.

Огромной протяженности Европы побережье

Взять под контроль Наполеону не по силам —

Таможня на границах без ножа его зарежет,

Тот «личный интерес» — рычаг, что правит миром.

Быстр на расправу император, не посмотрел, что брат —

Лишен престола король Людовик Бонапарт:

Торговлю «тихую» с Британией не захотел пресечь,

Иначе зубы у голландцев могли на полку лечь!

Блокада континента – мертворожденное дитя

«Идея весьма новая и собственно моя…».

Против законов экономики бессилен гений —

Их жизнь рождает, а его – потребность изменений!

Битва под Эсслингом не пораженье – неудача[11]

Австрийцы понесли гораздо большие потери,

Но родилась надежда – получена им сдача

И «аз воздам!» свои чуть приоткрыло двери!

«Божья кара», – об Эсслинге с амвона скажет Пий VII,

«Тиран и притеснитель церкви» – угроза папству,

Что сотворил с Испанией он, католический страной,

Помазан церковью – ее он убивает паству!

Наполеон предвидел: неотвратимо наказанье,

Его осведомленности же позавидует любой.

Присоединенье Рима к Франции – признанье —

Сожженье Эберсберга не минует стороной.

«Нами дано в императорском лагере в Вене.

Наполеон». – Так он закончил тот знаменитый декрет:

Папство лишалось римских своих владений,

Было которым, без малого, полутора тысяч лет.

Их римский император Великий Константин

Папе Сильвестру I, как будто, в дар отдал.

Нашлась и дарственная в средние века – латынь,

В те времена на ней только ленивый не писал.

Но важно ли это и верить ли старому звону?

Под стражей доставлен был Папа в Савону!

С одним еще проснувшимся последует расправа:

На север Бельгии Британией высажен десант —

Успех, затем тяжелые потери – капризна слава —

Как оказалось, у морпехов не бас был, а дискант!

8

Генерал Друо

Как никогда ему нужна над Австрией победа:

Держать Европу следует в ежовых рукавицах,

Ее он император, дальше – покоритель Света,

Главный «рычаг» все тот же, что и раньше – «страх»!

Подтянут из Италии Макдональд на замену Ланну —

Теперь тараном его колонна – корпус стал;

Две переправы: одна, что к вражескому стану,

Другая – где противника не ждал эрцгерцог Карл.

Артиллерия Друо работала исправно, как часы,

Двадцать шесть в каре «большие батальоны»

Вперед идут, потерь не замечая, колеблются весы —

Судьбы посланцы к французам благосклонны.

Маршал Даву с боем высоты взял села Ваграм,

И вновь удача – на место битвы подойти не успевал

С большою армией еще один эрцгерцог Иоанн —

Карл на него в своих расчетах надежды возлагал!

В двухдневной битве огромные потери у сторон,

Австрийцы все же им разбиты при Ваграме —

Гнал, гнал войска вперед, жертв не считал Наполеон, —

Вновь крах для Австрии в тринадцатилетней драме.

Шенбруннский мир, из тех что с ним, позорней всех:

Вплоть до Галиции урезаны владенья,

Он дипломатией военный закреплял успех:

Контрибуция и армии в числе ограниченья.

В Шенбрунне смотр гвардии, как представленье —

Он вызывал у публики необычайный интерес,

Как неземное, отличное от всех явленье —

Наполеон, как небожитель, спустившийся с небес!

Была в нем магия владенья чувствами людей,

Не понимавших, что страшнее всех он был вождей!

Студент из Наумбурга прекрасно это знал,

Пробравшийся с прошением к Наполеону

И не успевший выхватить отточенный кинжал —

Саксонец Штапс прислушался к людскому стону!

С ним захотел потом Наполеон поговорить.

«Пока вы живы… мир не будет знать покоя!»

«А если я вас отпущу?» — «Я снова захочу убить!»

Расстрелян был, но сохранит история имя героя —

Приказ Наполеона: «Не печатать и не говорить!»

Вновь триумфально въехал он в Париж —

В Европе на три года наступила тишь!

Но на огонь поставлена в котле вода:

Не видит люд, как подбирается беда!

Дворец Шёнбрунн в Вене

Глава шестая

1

Наполеон объявляет Жозефине о разводе

Император Австрии Франц I

«У политики нет сердца – есть только голова», —

Признание Жозефине в необходимости развода.

Основать династию пора – о том его слова:

Бурбонов сменит Бонапартова порода.

Во всем стремился он не отличаться от монарха,

В наследство получившего венец с природным правом;

Он не испытывал в часы сражений страха,

Но мог быть, все-таки, сражен ядром или… кинжалом,

С короной вместе, кто его империю приимет?

Проблемою займется собранный торжественный

синклит:¹

«Во имя блага Франции, – он обращается к нему, —

Мы просим, сир, другую себе взять жену».

Жанр комедийный французам все же ближе —

«Брак поневоле» – синклит не будет им обижен!

Лишь две страны достойны ему составить пару:

Россия, Австрия. (Отказ навлечь мог кару!)

«Не даст невесту кто ему – с тем и начнет войну», —

Шутили в дипломатии сведущие в Европе лица.

Сестру родную Александра I – Екатерину

За Ольденбургского отдали срочно принца.[12]

Младшей сестре шестнадцать – совсем еще юна,

Так и ответили: «Пусть подрастет немного Анна».[13]

И в тот же день последовал австрийскому послу запрос:

Отдаст Наполеону Франц I дочь – принцессу?

«Спасенье Австрии!» – как мог еще быть разрешен вопрос!

И поразится мир невиданному брачному процессу!

Необычайностью поступков удивлять – «звезды» удел,

Один лишь он среди людей так поступить посмел!

Унижена им снова католическая церковь:

Венчание в соборе возможно ли без жениха?

Нарушены священные заповеди вновь

И на себя взята вся тяжесть смертного греха:

А вдруг жених невесты уже был мертв?

Два «дублера» – маршал Бертье, эрцгерцог Карл

«Необыкновенного» собою представляли:

Маршал просил руки невесты и в церкви передал

Её эрцгерцогу – они благословение вместе получали.

Он встретит по дороге на Париж свою супругу —

Тогда они впервые увидели друг друга!

Но в ту ли почву иль плохи были семена,

Ветвь с Габсбургами оказалась мало жизненна:

Дар свыше к генам не имеет отношения —

Он – порожденье воли провидения!

Мария-Луиза Австрийская

2

Австрийские аристократы плакали от счастья,

Английские от горя – потеряна союзница!

Знал русский двор: нависли тучи – жди ненастья,

Обеспокоены первейшие государства лица.

Его же занимает империи хозяйство:

«Национальным» интересам нужна защита —

«Старой Франции», поставщице солдат – богатство;

Европа покоренная – рынок сырья и сбыта.

«Заставил я вернуть награбленное дюжину

мошенников» —

Приказ негоциантам прибыть во дворец,

Угроза уголовного суда без лишних слов

И девяносто миллионов легли в казны ларец!

«Богатство в настоящее время – плод воровства!

И грабежа!»[14], — истина сия и для него верна.

Различны только методы – от форточки до нападения,

И право победителя на разграбление.[15]

На кострах сжигаются английские товары,

Пробравшиеся под чужими ярлыками,

Продукты из колоний те же ожидали «кары».

Наказана Америка с темными ее делами:

Английские товары США «своим флагом накрывали» —

Те времена для них недаром «золотыми» называли!

Европы наглухо не перекрыть все побережье —

Доход от контрабанды с лихвой перекрывает риски;

Дороговизна – жизнь далеко не та, что прежде —

«Блокадники» зажаты в наполеоновы тиски.

Что рынок требует свободы – неизвестно лишь невежде

И в самой Франции не мог не разразиться кризис.

Париж – предметов роскоши изготовитель,

Шелка и бархата, одежды, изделий ювелиров —

Упал в Европе спрос – сплошь нищий потребитель,

Из Англии же нет ни лордов, ни банкиров!

Лились рекой в Россию прежде дорогие вина,

Теперь из-за высоких пошлин возросла цена;

Новый таможенный тариф России уменьшил сбыт

И шелка: шаг этот Александра не будет им забыт.

«Революция пустого желудка» в любой опасна век,

«Работы недостаток – причина восстаний народа» —

Боялся их он больше «армии в 200 тысяч человек».

Преувеличен этот страх – давно задушена свобода!

Но ропот слышат опутавшие Францию шпионы —

Банкротство фабрикантов, разорение купцов.

Меры? Раскошеливается двор – обрамление короны,

А он – заказы крупные для украшения дворцов;

Сукно, конечно, покупал – для армии мундиры,

Субсидии и ссуды на десятки миллионов.

Им не забыты и вассалы – европейские дворы —

Они должны закупки делать лишь в Лионе.

И, наконец, лицензии на «запрещенные товары»:

Полиция на них «сидела» словно бары,

Чиновники смеялись над титулом «непобедимый» —

«Гений сражений» проиграл сраженье с ними.[16]

К двенадцатому году был кризис все ж преодолен,

Без устранений, правда, вызвавших его причин.

На «северное побережье» взор устремил Наполеон —

Решил французским клином, он выбить русский клин!

3

«Как же мы навредили друг другу…

Англия и Франция держали в своих руках

Европейской цивилизации судьбу», —

Он сожалеет «на скале» о сделанных ошибках.

Изначально избрать врагом не Англию – Россию?

Не болен ли экс-император – нет логики в его словах,

Они переворачивают весь ход истории тех лет:

«Великая французская…» – английский на нее ответ!

На рейде у Тулона русские стояли корабли?

Насчет «судьбы в руках»: менял союзнические лица —

Он Павлу, позже Александру об этом говорил,

Но неизменным оставались: «Весь мир, Европа,

Франция».

Все побережье Западной Европы в его руках —

Порты и верфи, дел корабельных мастера:

Он мог построить флот – пугающий британцев страх!

Откуда вдруг подули в паруса его судьбы ветра?

Чем двери запирать тысячекомнатной квартиры,

Не проще ль было обезвредить кровного врага?[17]

На «северном побережье» заткнуть чужие дыры —

Задача не по силам, даже для гения-стратега!

Не объяснить одной «континентальною блокадой»

Войну с Россией, той поры двенадцатого года,

Которую назвал он «второю польскою войной».

Фальшивый лозунг: Польши долгожданная свобода!

Но от кого? Не от саксонского же короля?

«От можа и до можа?» Но там не польская земля!

России с Австрией подспудная давнишняя вражда —

В «империи лоскутной» есть и славянов племена,

Об этом помнили, и даже в коалиции, – всегда,

Пока не поглотила империи «Великая война».[18]

«Ум выдающийся Европы» Меттерних нанес в Париж

визит,

Умел погладить льва по гриве тонкой лестью:

«Россия – один враг страшный у Европы», – он твердит, —

«Один вы только можете сдержать Россию!»

Родство в политике не может быть на первом месте,

Достаточно того, чем Австрия обязана невесте:

«Достоинства Марии-Луизы к австрийским интересам

Не имеют отношения», – его не обмануть льстецам.

Но как от Англии удар отводит ловко Меттерних —

«Навредили друг другу», – отзвук его «советов» в них!

В его приказе, перед форсированием Немана,

Место свое найдет и мысль «выдающегося ума» —

«Влияет пагубно Россия на европейские дела

Уже полсотни лет».[19] Какая ж сила его в поход влекла?

«Тот, кто освободил бы меня от этой войны,

Мне оказал бы большую услугу», – нет слов

тяжелей!

Признанье перед походом им не своей вины

Или подвластность плена собственных идей?

«Через Москву на Индию… разве не возможен доступ

к Гангу?» – В Даву обозе найдут и этого маршрута карты.

Что ж, грандиозность цели под стать полководца рангу,

Как «маршальский жезл», что в ранце незримо

«несут солдаты»!

Но он признает «на скале» ошибочность похода

И там же – в поражении виновна русская природа!

Он не был искренен ни разу до конца:

Маска – никто не видел настоящего его лица!

Меттерних

4

К вторжению в Россию готовился два года —

Прежде чем «ввязаться в драку», хотел все знать о ней,

Но если б он узнал побольше, то не было б похода

В просторы, где оставит лишь тень от армии своей.

Самоуверенность – «я все могу» и прошлые победы

Ему мешали страну понять – России Веды.

«Я всю Европу за собою поведу» – и это не бравада:

Приложено немало дипломатических трудов —

Не просто армия – полмиллионная громада,

Разноплеменная с двунадесятью языков!

Во Франции пошел нелегкий рекрутский набор:

Организованы «особые летучие отряды»

Отлавливать – не вдохновляет на подвиг император —

Во имя его славы головы сложить не рады.

(Деревня тяжелые переживала времена:

Неурожай перед войной не лучшая примета,

Угроза голода, высокая на хлеб цена,

Поход попридержала до середины лета).

Со «старой Францией» слились новые ее владения

И «пушечное мясо» возросло – раз больше населения!

Последней жертвой стала Каталония за свой «мятеж» —

Пойдет дополненный испанцами на небеса кортеж!

С немцами из «Рейнского союза» не было проблем[20]—

Протектор он тридцати шести германских государств.

Лишь Пруссия, что от нее осталось, под игом не совсем —

Он в ней, как во времена царивших некогда там

варварств.

Все крепости ее в его руках, и он выносит свой вердикт:

Начнись война, она обязана ему помочь войсками!

Он крепости оставить должен, так предусматривал Тильзит,

Из Пруссии раз не уходит – война не за горами!

Полной оккупацией грозя – повторно ультиматум:

Запуганный вконец покорным стал Фридрих-Вильгельм,

Он должен выставить и пополнять до тысяч 20-ти

ландскнехтов,

Продуктов массу и 40 тысяч на убой откормленных быков.

Австрии черед! Там для него и вовсе все без лишних

слов!

(С рождением у Франца внука гравюрой порадовала Вена:

С младенцем Христом на руках Мария-Луиза, бог Саваоф,

На них взирает из облаков с лицом Наполеона).

Подписан незадолго до войны франко-австрийский

договор:

Тесть – войско 30 тысяч, ему Молдавию с Валахией – зять.

И злополучную Галицию получит венский двор

Иль что-нибудь получше взамен он может взять!

5

Дворец Фонтенбло

Пий VII протестовал против отнятия Ватикана —

Утрата резиденции – незаживающая рана,

Но никогда не отменял он раз принятых решений —

Рим, весь целиком, подарен сыну при рождении!

«Идеологию» он ненавидел! (А как же конкордат?[21])

Ход его перед войной, как гениальное все, прост:

В «Великой армии» большинство католиков-солдат

И Папа переведен в Фонтенбло, не узник он, а гость!

Наполеона в Польше приветствует вся знать,

С епископом познанским Горжевским во главе

(Пришел бы он, в Савоне оставаясь Папа, как знать?)

«Я предпочел бы видеть вас всех с саблей… на коне!» —

Галантностью Наполеон не отличался никогда:

Кому больше нужна, в конце концов, Польши свобода!

Что будет делать Англия, начни с Россией он войну?

(В Испании уже впервые появился Веллингтон!)

А где-нибудь, поближе, не прибегнет ли она к десанту?

То будет нетлеющий второй – горячий третий фронт!

И снова, политикой искусной гениальный ход:

Создав ряд привилегий для торговли с США,

Способствует, чтоб с Англией у них ускорилась война.⁴

Случится это за девять дней, пред тем как двинется в поход!

Дрезден – место сбора вассалов – королей Европы

И демонстрация главе ее повиновения:

Он в треуголке, обнажили головы «холопы»,

«Божествен он!» – в припадке чувств они благоговения.

Он знает цену льющейся рекой трусливой рабской лести,

Похлопывая их по спинам, беря нежно за ушко.

Счастливы вассалы – у них и мысли нет о мести:

Сияет император Франц, Фридрих-Вильгельм —

ну просто душка!

Еще вчера солдаты их сражались с ним в кровавых

битвах —

Сейчас они в «Великой», всеевропейской армии рядах!

Не менее, чем помощь, нужна ему моральная

поддержка —

Завоевать Россию – попытка даже для него дерзка!

Но обернулся «смотр» и другой стороной медали:

Уверился, что Александр, при первых же его победах,

Запросит мира, избавив от похода вглубь… и далее.

(И в страшном сне не снилось мира просить

в Кремлевских стенах).

Европы приговор России – неизбежно поражение.

(Лишь Англия с Испанией не разделили дрезденских торжеств):

«Военный гений»[22], армия – какое может быть сравнение

С «непобедимым». Нет у России для защиты средств!

В литовском городишке Вильковышки подпишет

он приказ:

«Французские орлы! (К ним не относятся вассалы!)…

Не перейдут обратно Рейн», – пока вопроса не решат, —

Итак, пойдем вперед!…Разве мы уже не аустерлицкие

солдаты!»

Превзошел он сам себя – высокопарные слова, —

Солдаты за это умирать должны быть рады!

«Россия нарушает свою клятву… Бесчестье иль война!»

Ждет впереди его покинутая Александром Вильна.

Итак, был брошен жребий – как Рубикон им Неман

перейден:

Триста поляков, как спартанцы, тринадцатого полка

По свежим доскам построенного Неманского моста

На берег русский ступят – бесславно каждый здесь падет.

Войска приветствуя, на берег устремляется и он,

Со старой гвардией, в величестве ее и блеске —

Не слышен тревожный колоколов набатный звон,

Нигде не видно ни души – поля, леса и перелески!

Зловещее предчувствие и смутная тревога

В душе его соратников и у него… немного.

Его «приветствует» природа – «стоит ужасная жара».

Четыре дня в четыре эшелона идут, идут войска —

Дорога предстоит им в два конца, а значит – не близка!

За день до переправы обследовал он берег Немана,

Шинель накинув польского солдата, маскируясь,

Галопом поскакал, когда из-под копыт его коня

Вдруг заяц выпрыгнул и лошадь в сторону метнулась.

Слетел неловкий всадник, вскочив в то же мгновение —

На счастье рыхлая была земля, а то бы быть беде.

«Дурное предзнаменование – это падение», —

Руки коснувшись Коленкура, тихо сказал Бертье.

Всегда был оживлен и весел, начиная дело,

Но в день тот роковой пропало настроение —

Не понял знака он судьбы, начавши переправу смело,

Лишь позже скажет: «Поход в Россию —

недоразумение!»

Переправа через Неман

Маршал Бертье

Глава седьмая

1

Генерал Моро

Атаман Платов

Генерал Кульнев

Генерал Остерман

«Не тот выигрывает войны – кто предложил

свой план,

А тот, кто взял ответственность и… выполнил

его», —

Единственный из плана – форсирован успешно Неман.

Что делать дальше? Он не знал, а значит, и не знал никто!

«Наполеоновские планы!» – война с Россией два-три года:

Минск до одной зимы, затем Москва, а Петербург —

до третьей;

Одолены так будут, в два-три приема, пространства

и природа.

Хватило меньше полугода.[23] Считать это стратегией,

Что русские, как их медведи, зимою будут спать?

После России его и тактиком с трудом можно назвать!

Однажды лишь загладит перед самим собой вину —

Удачно плена избежав, перемахнет Березину![24]

Но, если цель конечная, как и всегда, столица,

То почему он не пошел на Псков из Вильны?

На этом направлении и укреплялась Дрисса —

Была угроза Петербургу в недели первые войны!

Туда же отступила вначале армия Барклая,

Багратион южнее – две армии, как два крыла.

Сидел полмесяца он в кабинете русского царя,[25]

Теша тщеславие своё, теряя в Вильне время зря.

Позднее Александру совет даст генерал Моро:

«Не нападайте… где сам Наполеон… только на маршалов».

«Гений сражений» остался без работы вплоть до Бородино,

Но там не соберет для победителя лавровых он венков!

За армией Барклая с боями шли Мюрат и Ней,

Ускользая, Даву терзал, где только мог, Багратион.

В жестоких схватках с русским арьергардом терял людей,

Но помешать соединенью армий не смог Наполеон.

Местечко Мир, с названьем символичным, где Платов

С Васильчикова конницей, донскими казаками

Разбили наголову польскую дивизию уланов —

Не там ли полегли «триста спартанцев» с девятью полками?

Тысячу пленных впервые взял Кульнев при Клястицах —

Выученик Суворова, геройский генерал,

Дивизию врага заставил он «искать спасения в лесах»,[26]

Жаль, победитель Удино в бою при Вилькомире пал.

Неполный месяц «русского похода» и вот – проблема:

Нехватка провианта – его добыча и грабеж везде,

Мародерство в армии «Великой» – уже система.

Он требует муки прислать: «Мы в величайшей здесь

нужде!»

На Витебск, с двух сторон, шли скоро армии врага —

Не дать Барклаю с Багратионом сойтись в Смоленске;

Лишь на полдня он опоздай– застал бы там Мюрата.