Гюро

      - Что это? - спросила Гюро.
      - Нефтяной танкер, - ответила Тюлинька.
      "Нефть, топка, нефтяное отопление", - тут же подумала мама, а вслух сказала:
      - Эту топку мне необходимо освоить.
      - Какую топку - на танкере? - удивилась Тюлинька.
      - Нет, я думала об отоплении в домах, - ответила мама.
      - Я вижу, Эрле, тебя интересует всё на свете, - засмеялась Тюлинька.
      Но маму интересовало далеко не всё. "Если я справлюсь с тем, что пришло мне в голову, когда я стояла на стремянке, - думала мама, - то остальная работа меня уже не пугает. Я люблю и стены красить, и мебель чинить, и землю копать. Может, нам вовсе и не придётся жить у чужих людей, которым не нравится, что у меня есть дочка".
      Так думала мама, а вот Тюлинька думала о том, что без Гюро и Эрле она чувствовала бы себя самым одиноким человеком на свете.
      Тем временем причалы кончились и дорога пошла в гору, хотя кругом были ещё городские улицы и стояли городские дома.
      Вскоре вдали показался лес, а перед ним - другой, лес из высоких жилых корпусов. Одни были чуть-чуть повыше, другие - пониже, и было их очень много.
      - Приехали, - сказала Тюлинька. - Вот здесь я и буду жить. Только я никак не могу запомнить свой корпус. Кажется, этот.
      Перед одним из корпусов стоял уже знакомый им грузовик, и Гюро закричала:
      - Тюлинька, вот наш грузовик, значит, это твой дом!
      - Совершенно верно, - сказала Тюлинька дрогнувшим голосом.
      Гюро тут же взяла её за руку, а мама сказала:
      - Если ты расплатилась, пошли скорей. Гюро, возьми этот цветок.
      Сама мама взяла чемодан с хрупкими вазами и сумку с цветочными горшками. Последний горшок достался Тюлиньке.
      - Мы поднимемся на лифте, - сказала она. - Я живу на одиннадцатом этаже.
      У парадного стояли три девочки со школьными ранцами, одна из них спросила:
      - Бритта, можно, мы пойдём к тебе?
      - Нет, - ответила Бритта. - Сегодня моя мама работает в магазине, а она не разрешает, чтобы вы приходили без неё.
      Она говорит, что мы устраиваем беспорядок. Вы подождите меня, я скоро выйду.
      - Девочки, можно я вас сфотографирую? - спросила Тюлинька. - Вы первые, кого я встретила здесь в день моего переезда.
      Девочки захихикали и стали в ряд, Тюлинька щёлкнула аппаратом.
      - Ты тоже будешь здесь жить? - спросила Бритта у Гюро.
      - Нет, - Гюро помотала головой, - я только командую переездом.
      Это прозвучало так значительно, что все девочки с уважением посмотрели на неё.
      - Как хорошо, что мне подарили аппарат, - сказала Тюлинька. - Теперь я буду всё фотографировать и вести записки, и у меня совсем не останется свободного времени, как будто я не на пенсии.
      Они вошли в лифт. Гюро первый раз в жизни поднималась на лифте, это было новое ощущение, словно она бежала с закрытыми глазами, но бежала не вперёд, а вверх, всё выше и выше, пока лифт не остановился на одиннадцатом этаже, где находилась квартира, в которой отныне будет жить Тюлинька.
      Эта квартира состояла из одной комнаты, кухни, ванной и крохотного чуланчика.
      - В подвале у меня есть ещё кладовка для продуктов, - сказала Тюлинька, - но я даже не знаю, что там держать.
      Запасов я не делаю, варенья не варю, да и стряпать-то почти не умею, ведь я всю жизнь жила в пансионате на готовом.
      После рабочего дня было очень приятно получать готовый обед.
      - А теперь ты научишься готовить себе сама, - сказала мама. - Я подарю тебе поваренную книгу, и увидишь, как у тебя всё прекрасно получится. Плита на кухне есть?
      - Конечно, - ответила Тюлинька. - И плита, и холодильник, и одна кастрюлька, остальное я куплю потом.
      Идёмте, я покажу вам свою обстановку, у меня есть и новая мебель и старая.
      Гюро больше всего понравилась красная тахта.
      - Она не простая, она с секретом, - сказала ей Тюлинька. - Если её разложить, на ней смогут спать сразу два человека. Так что я могу принимать гостей даже с ночёвкой - сама я буду спать на кровати.
      Кровать стояла, спрятавшись в стену: терм была сделана специальная ниша.
      - Здесь я повешу штору, и тогда ни один человек не догадается, что у меня там кровать, - сказала Тюлинька.
      - А почему ты не хочешь, чтобы её все видели? - удивилась Гюро.
      - Иногда нужно, чтобы здесь была гостиная, а не спальня, - объяснила Тюлинька. - Смотри, это секретер из папиного дома, за ним я буду писать. А это папин книжный шкаф. Он немного старомодный, теперь все предпочитают полки без стёкол, зато за стёклами книги не так пылятся.
      Вот только не знаю, хватит ли мне одного этого шкафа, у меня книг много.
      - Со временем я тебе сделаю полку для книг, - пообещала мама. - А сейчас давайте приниматься за уборку.
      - А когда уберём, пойдём в кафе обедать, - предложила Тюлинька.
      - Зачем же в кафе, можно поесть и здесь, - сказала мама. - Это твой дом, и обедать надо дома. Так будет и вкуснее и дешевле. Я сбегаю в магазин за мясом и овощами, и мы сварим суп в твоей единственной кастрюльке.
      Они распаковали посуду и временно поставили её в кухне на столе. Потом мама расставила в шкафу книги, а те, что не влезли, сложила в чуланчике.
      - Давай повесим твои картины и фотографии, - предложила она Тюлиньке. Здесь сразу станет уютнее.
      Но стены в доме оказались бетонными, и крючки для картин погнулись, не желая входить в твёрдую поверхность.
      - Придётся обратиться к дворнику, - сказала Тюлинька. - Меня предупреждали, что, если понадобится, он мне поможет.
      Мама спустилась вниз и нашла дворника. Он жил на первом этаже. Дворник принёс с собой инструмент, который назывался дрелью.
      - Электрическая дрель - единственное, что берёт эти стены, - сказал он. - Можно, конечно, долбить и шлямбуром, но это долго, да и грохоту на весь дом.
      Гюро показалось, что от дрели тоже достаточно грохоту, но он быстро утих.
      - Это тяжело? - спросила мама.
      - Да нет, по-моему, - ответил дворник. - Но если будешь сверлить долго, руки устанут.
      - Можно мне попробовать? - спросила мама.
      Гюро с удивлением взглянула на неё: мама, как ребёнок, даже дрожала от нетерпения.
      - Пожалуйста, - ответил дворник. - Где вы хотите повесить эту картину?
      - Эту над тахтой, - сказала Тюлинька. - Я постелила газету, можете становиться прямо на тахту.
      Мама вскочила на тахту и взяла дрель.
      - Эрле, мне даже смотреть на тебя страшно, и потом этот шум. Мы с Гюро пойдём на кухню.
      Гюро не хотелось уходить, ей было любопытно, как мама справится с этой работой, но мама попросила её побыть с Тюлинькой. Когда они ушли, мама приставила дрель к стене, и сверло запело в бетоне. Дырочка получилась в самый раз.
      - Ставлю тебе "отлично", - сказал дворник.
      - Дворнику всё надо уметь, - сказала мама.
      - Почти всё, - согласился он.
      - Как думаешь, а я могла бы быть дворником? - спросила мама.
      - Ты? - удивился дворник. - По-моему, женщин не берут на такую работу, хотя, кроме топки, ничего мудрёного в ней нет. А вот топку женщине не осилить.
      - Но ведь можно специально поучиться, - сказала мама.
      - Дело не в этом, - сказал дворник, - раз в месяц надо обязательно прочищать трубы, и тогда приходится орудовать инструментом, который весит раза в четыре больше, чем эта дрель. И его надо не просто держать в руках, им надо работать. Для этого мне приходится забираться на особую подставку. Нет, это трудно. Да ведь и другая работа тоже нелёгкая. Зимой, к примеру, надо на тракторе расчищать снег, летом подстригать машиной газон...
      - Ну, с этими-то машинами я умею управляться, - сказала мама.
      - А покрасить кое-что, а постолярничать? А иногда даже ночью приходится вставать, чтобы унять каких-нибудь буянов или драчунов. А ещё надо рано утром упаковывать мусор в мусоросборнике.
      - Со всем этим я бы справилась, - сказала мама очень серьёзно.
      - Тебе лучше всего попробовать в доме, где отопительная система нагревается электричеством, - сказал дворник. - Только боюсь, что и там тебе будет тяжело, это мужская работа.
      - Видишь ли, в чём дело, - сказала мама дворнику, - нам с Гюро негде жить. То есть сейчас мы живём с ней в пансионате, так что крыша над головой у нас есть. Но мы не можем жить там вечно, поэтому мне надо подыскать себе работу с жильём. Вот если бы ты разрешил мне попрактиковаться у тебя! Надо попробовать, что это за работа.
      - Это пожалуйста, - сказал истопник. - В любое время, когда тебе будет удобно.
      - Ладно, договорились, только сперва я обещала отремонтировать одну комнату в пансионате.
      Услыхав, что дрель больше не работает, Тюлинька и Гюро вернулись в комнату.
      - Мы тоже времени даром не теряли, - сказала Тюлинька, - мы убрали в кухонный шкаф всю посуду, и там осталось ещё очень много места.
      - Молодцы, - сказала мама.
      Дворник повернулся к Гюро.
      - Значит, ты и есть Гюро? - спросил он.
      - Да, - ответила она и, подойдя к нему поближе, оглядела его со всех сторон. - Теперь я с тобой немного знакома, - сказала она.
      - А я с тобой! - засмеялся дворник, поднял её к самому потолку, а потом осторожно опустил на пол.
      Когда он ушёл, Гюро ещё долго радовалась, что ей удалось потрогать рукой потолок: ведь это бывает не каждый день. Мама сходила в магазин и вернулась с мясом, зеленью и картошкой. Она была так весела и столько смеялась, что Гюро с удивлением на неё поглядывала. Да, первый день у Тюлиньки в квартире удался на славу.
      - Я должна сфотографировать вас на балконе! - сказала Тюлинька, и мама с Гюро вышли на балкон. От страха Гюро зажмурила глаза, но когда Тюлинька щёлкнула аппаратом, она сразу их открыла.
      Наконец, Гюро и мама стали собираться домой, Тюлиньке стало грустно, и голос у неё задрожал.
      Выйдя из подъезда, мама и Гюро посмотрели на дом. Тюлинька стояла на балконе и махала им большой красной косынкой. Гюро, откинув голову, замахала ей в ответ. Она так долго смотрела вверх, что у неё закружилась голова.
      - Обопрись о меня, а то упадёшь, - сказала ей мама.
      Гюро оперлась о маму, и, когда снова подняла голову, ей
      показалось, что Тюлинька не стоит на балконе, а парит в воздухе.
      - А теперь мы с тобой поедем на метро, - сказала мама.
      - Это такой трамвай? - спросила Гюро.
      - Нет, это скорее поезд, - ответила мама.
      Оказалось, что поезд метро состоит из нескольких вагончиков, он ехал то под землёй, то по земле, и в каждом вагоне сидело много-много людей. Гюро внимательно их разглядывала, но познакомиться с ними в этот раз ей так и не удалось.
      МАМА МАЛЯРНИЧАЕТ
      На другой день мама начала белить потолок в той комнате, где раньше жила Тюлинька, и Гюро была очень довольна, что осталась не одна, а с Вальдемаром и Кристиной. Конечно, она могла сколько угодно смотреть, как мама работает, но ведь скучно долго стоять, задрав голову к потолку. Можно было ещё пойти на кухню и посмотреть, как толстая кухарка мешает в огромной кастрюле суп, а молоденькая девушка помогает ей мыть посуду и чистить картошку. Но мама не разрешала Гюро часто заходить на кухню - в этом пансионате считали, что дети всегда мешают, - и хотя Гюро никому не мешала, а тихонько стояла в сторонке и смотрела, она поняла, что на кухне лучше всего быть невидимкой.
      Оставался только двор, куда можно было попасть прямо из подъезда. Мама и Гюро решили, что Гюро будет гулять во дворе, а мама время от времени будет поглядывать на неё из окна кухни, чтобы Гюро не чувствовала себя одиноко.
      Во дворе было таинственно и необычно. Все окна, выходящие во двор, с любопытством уставились на Гюро. В углу двора стояли бачки с отбросами. Правда, от них не очень хорошо пахло и мама велела Гюро держаться подальше, но всё-таки это было интересно.
      Вальдемар и Кристина были одеты слишком легко и, чтобы они не замёрзли, Гюро завернула их в свой шарф.
      Наружу у них торчали только носы. Бегать во дворе было негде, и, главное, Гюро смущали смотрящие на неё окна, поэтому ей не оставалось ничего иного, как разговаривать с Вальдемаром и Кристиной.
      - По-настоящему мы с вами не здесь, а в Гампетреффе, - говорила она куклам. - Мы дома и бежим по старой тропинке. Вы её теперь хорошо знаете.
      Она закрыла глаза и отчётливо увидела перед собой знакомую тропинку. Вальдемар и Кристина тоже, конечно, видели эту тропинку, хотя они глаз не закрывали.
      Оказывается, можно было стоять неподвижно и играть, будто ты бегаешь. Гюро не знала, сколько времени она простояла во дворе, как вдруг обнаружила, что очень замёрзла.
      Особенно у неё замёрзли ноги.
      Когда она поднялась домой, мама сказала:
      - Разденься поскорей и заберись в мою кровать, а я принесу тебе чего-нибудь горячего. Кухарка обещала приготовить нам бутерброды.
      Под тёплым одеялом Гюро быстро согрелась. Мама растёрла ей ноги и надела сухие шерстяные носки. А потом они пили какао с бутербродами, и Гюро очень удивлялась, что можно так проголодаться, стоя на одном месте.
      - Ты лежи, а я снова пойду красить, - сказала мама, весь халат у неё был в белых пятнах. Представляете себе, как бы она выглядела, если б не надела халата!
      В эту минуту маму позвали к телефону. Звонила Тюлинька.
      - Алло! Алло! - сказала Тюлинька. - Сегодня мне поставили телефон! Я уже давно заказала себе номер, ещё когда работала на Телеграфе. Как поживает Гюро?
      Мама сказала, что Гюро замёрзла на улице и теперь греется в постели.
      - Эрле, пусть Гюро поживёт у меня, пока ты занята ремонтом, предложила Тюлинька. - Если хотите, она будет ночевать дома, а утром ты будешь привозить её ко мне. Я буду её "дневной мамой", ладно?
      - С удовольствием, если у тебя есть время, - сказала мама.
      - Времени у меня больше чем достаточно, - сказала Тюлинька. - Скажи Гюро, чтобы она захватила с собой Вальдемара и Кристину.
      - Только мы приедем очень рано, - предупредила мама. - Завтра я начну красить стены. Потолок будет готов уже сегодня.
      - Очень хорошо. Я привыкла рано вставать и вовсе не собираюсь отказываться от этой привычки, - сказала Тюлинька.
      Наутро мама и Гюро вышли из дома рано-рано, и Гюро увидела совсем новый город, какого она никогда ещё не видела. Со всех сторон спешили на работу люди. Одни так торопились, что почти бежали, другие, казалось, спят на ходу. Они, наверно, встали так поздно, что не успели даже выпить кофе. Зато сам город как будто отдохнул и выспался, к не так сильно, как днём, пахло выхлопными газами. Гюро очень понравилось идти в метро вместе с потоком людей.
      В вагоне было так тесно, что места на скамейке хватило только для мамы, она села и посадила Гюро к себе на колени.
      Гюро разглядывала пассажиров. Они все были разные.
      Одни выглядели грустными, и ей хотелось утешить их. Другие, напротив, шумно радовались наступившему дню. Многие везли с собой детей.
      - Дети тоже едут на работу? - спросила Гюро.
      - Нет, их везут в детский сад, - ответила мама. - Они будут там играть, пока их родители не вернутся с работы.
      А некоторые, наверно, тоже едут к своим дневным мамам, как ты.
      - Я еду к Тюлиньке, а не к маме, - сказала Гюро.
      - Давай считать, что это твоя работа. Ты должна постараться, чтобы Тюлинька не чувствовала себя одинокой, - сказала мама.
      Гюро взглянула на маму.
      - Тогда тебе тоже лучше остаться с нами, - сказала она.
      - Я должна красить комнату в пансионате, - сказала мама, - но вечером я к вам приеду.
      Гюро промолчала. Она то смотрела в окно, то разглядывала пассажиров, и никто бы по её виду не догадался, что мысли её далеко отсюда. Как же она целый день будет без мамы! Конечно, она будет не одна, а с Тюлинькой, но ведь всё-таки без мамы!
      Однако ни в метро, ни по дороге к дому, ни в лифте она не обмолвилась об этом ни словечком.
      Тюлинька обрадовалась их приходу. Наверное, ей и в самом деле было очень одиноко, и всё-таки, когда мама, пообещав приехать вечером, стала прощаться, Гюро вцепилась в её пальто.
      - Если ты меня не отпустишь, я опоздаю на поезд, - сказала мама.
      - Не уходи! - попросила Гюро.
      - Но ведь ты знаешь, что я крашу комнату!
      - Гюро, ты не хочешь, чтобы я была твоей дневной мамой? - спросила Тюлинька.
      Гюро покачала головой.
      Тюлинька вздохнула, и по её лицу Гюро поняла, как она огорчена.
      - Я хочу, чтобы ты была только Тюлинькой, - сказала Гюро.
      - Ну что ж, буду только Тюлинькой.
      - И немножко дневной мамой, - согласилась Гюро.
      Тюлинька просияла, а мама тут же сказала:
      - Значит, всё в порядке, Гюро? Тогда я побежала, помашите мне с балкона.
      - Хорошо, - сказала Гюро, выпустила мамино пальто, но тут же снова в него вцепилась. - А ты скоро вернёшься? - спросила она.
      - Вечером, я тебе уже говорила, - сказала мама. - Тюлинька, вы, кажется, собирались сегодня в лес?
      - Обязательно, - сказала Тюлинька. - Вальдемар и Кристина тоже пойдут с нами. Вчера, когда мне было нечего делать, я связала им тёплые варежки и шапки.
      - Покажи, - обрадовалась Гюро. - Вот хорошо, а то они у меня очень мёрзли.
      И она вспомнила, как скучно и холодно ей было гулять во дворе пансионата - нет, всё-таки неплохо, что она останется с Тюлинькой!
      - До вечера! - сказала мама и ушла.
      На первом этаже мама зашла к дворнику и договорилась, что через несколько дней начнёт с ним. работать и учиться всему, что надо знать дворникам.
      - Это будет моя школа, - сказала она.
      - Школа дворников! - засмеялся он. - Первая в нашей стране.
      - Я заплачу тебе за учение, - сказала мама. - Ведь тебе придётся тратить на меня своё время.
      - Сперва поглядим, будет ли тебе от этого польза, - сказал дворник. Да и иметь помощника тоже недурно.
      - Значит, договорились, - сказала мама. - Там, на одиннадцатом этаже, на балконе меня, верно, заждались.
      Так оно и было. Увидев наконец маму, Гюро даже запрыгала. Мама казалась ей крохотной точкой, но эта точка махала руками.
      - Гюро, смотри, что у меня есть, - сказала Тюлинька и дала ей бинокль.
      Гюро приставила его к глазам. Сперва она видела только склон, усеянный обрывками бумаги, которые в бинокль казались очень большими. А вот и мама! Мама улыбнулась Гюро, ещё раз махнула ей рукой и побежала к метро.
      - Ты завтракала сегодня? - спросила Тюлинька, когда они вернулись в комнату.
      - Немножко, мы с мамой не хотели есть, - ответила Гюро.
      - Тогда мы сейчас поедим, - предложила Тюлинька. - У меня полно всякой еды, даже рыбий жир есть. Ты его пьёшь?
      - Да, - вздохнула Гюро, - сперва я делаю глоток молока, потом пью рыбий жир и снова запиваю молоком. Только когда его глотаешь, нельзя дышать.
      - Надо и мне так попробовать, - засмеялась Тюлинька.
      Они поели и перемыли посуду, то есть мыла Гюро, а Тюлинька вытирала. Потом они собрались на прогулку. Спустившись вниз, Тюлинька почему-то направилась не к входной двери, а в противоположную сторону, к двери, на которой было написано: "Для спортивного инвентаря".
      - У меня есть для тебя сюрприз, - сказала она.
      Там, за дверью, стояли маленькие красные санки, и на них большими чёрными буквами кто-то написал: "ГЮРО".
      - Это наш дворник, - сказала Тюлинька. - Он сперва выжег эти буквы, а потом закрасил их краской. Зато теперь всем видно, что это твои санки.
      Гюро ужасно обрадовалась. Она едва слышно шепнула "спасибо", но её глаза так сияли, что Тюлинька сразу поняла, что на самом деле Гюро хотелось громко крикнуть:
      "Большое спасибо!"
      И они пошли в лес. Гюро то пускалась бежать, так что её ноги почти не касались земли, то катилась на санках, а иногда они с Тюлинькой присаживались отдохнуть. Хотя зима ещё не кончилась, солнышко уже заметно пригревало.
      Оно сверкало на покрытых снегом деревьях, и снег потихоньку таял. Гюро с Тюлинькой любовались сверкающим лесом и подкреплялись бутербродами. У них было с собой даже тёплое молоко, бутылку с молоком Тюлинька несла в толстом шерстяном носке.
      В ШКОЛЕ ДВОРНИКОВ
      Теперь Гюро уже привыкла ездить по утрам в метро. Она даже узнавала некоторых людей, которых встречала каждый день. Конечно, она не была с ними знакома, но всё-таки, встречая их каждый день, она уже немножко знала этих людей, а по обрывкам разговоров могла представить себе, какие они. Правда, в тот день, когда мама в первый раз поехала учиться на дворника, они вышли из дому раньше обычного, и потому в метро их окружали только совсем незнакомые люди.
      В Тириллтопене мама сказала:
      - Сейчас ещё рано идти к Тюлиньке, Гюро. Тебе придётся пока погулять одной.
      - Хорошо, - согласилась Гюро, - а мне можно будет иногда заглядывать к тебе?
      - Да, - ответила мама, - только, пожалуйста, не мешай нам, у дворников очень много дел, и мне всему надо научиться.
      Этот день был совсем не похож на другие, он и начался иначе. У мамы за плечами висел рюкзак, а в нём лежал новенький комбинезон. Комбинезон был такой большой, что мама надела его прямо поверх свитера и брюк. Правда, куртку ей пришлось снять, и теперь она лежала в рюкзаке на месте комбинезона. Мама переодевалась в подъезде корпуса "Ю", там, где жила Тюлинька. Гюро смотрела и не узнавала маму в этом костюме.
      - Ты похожа на дяденьку, - сказала она.
      - Зато в таком костюме мне будет удобно работать, - сказала мама, она повязала на голову косынку и позвонила к дворнику.
      Он открыл дверь с чашкой в руке.
      - Здравствуй! - сказал он. - Ты как часы. Сейчас иду, только допью кофе. Может, и ты выпьешь чашечку?
      - Спасибо, - ответила мама. - Мы уже ели.
      - Здравствуй, Гюро, - сказал дворник. - Ты тоже хочешь у меня учиться?
      - Нет, ей ещё рано учиться, - ответила за неё мама. - Она немного погуляет одна, а потом пойдёт к Тюлиньке.
      - Пока мы будем упаковывать мусор, она может побыть с нами, - сказал дворник. - А вот к топке детей не пускают.
      Гюро выжидательно смотрела на дворника. Она слышала его слова про мусор и про топку, но думала только о том, поднимет ли он её к самому потолку, как в тот раз у Тюлиньки Дворник заметил её пристальный взгляд.
      - Неужели я сегодня забыл побриться? - пробормотал он, тронув рукой подбородок.
      - Гюро, нельзя так смотреть на людей, - сказала мама, испугавшись, что дворник рассердится, и сразу стала такой, какой Гюро не любила её.
      Она спряталась за маму и хлопнула её по спине, но ничего не ответила. Мама была совсем сбита с толку.
      - Ты сегодня сама на себя не похожа, - сказала она Гюро.
      Но дворник, кажется, кое-что понял, он отставил свою чашку на столик, подошёл к Гюро и внимательно посмотрел ей в глаза.
      - Интересно, потяжелела Гюро с того раза или нет? - сказал он и протянул к ней руки,
      Гюро подбежала к нему, и он поднял её высоко-высоко.
      Ей хотелось, как в прошлый раз, потрогать рукой потолок, но в подъезде потолок был такой высокий, что даже на руках
      у дворника она никак не могла до него дотянуться.
      Дворник опустил её вниз, и она сразу стала такой, как обычно. И мама стала такой, как обычно, и больше не делала Гюро никаких замечаний.
      - Ну, пошли, - сказал дворник.
      Повсюду было пустынно, тихо и непривычно. Будто мама, Гюро и дворник были единственными людьми на земле. Гюро побежала далеко вперёд, а потом вернулась обратно.
      - Быстро ты бегаешь, - сказал дворник, - совсем как...
      - Жеребёнок, - подсказала ему Гюро. - Так всегда говорил папа.
      Она тут же смутилась, но быстро оправилась: как только она вспомнила про папу, ей показалось, что и он тоже идёт вместе с ними, и она снова убежала вперёд и бегала до тех пор, пока совсем не запыхалась.
      Дворник открыл маленькую дверцу рядом с подъездом.
      Там оказалось небольшое каменное помещение, где лежали бумажные мешки для мусора и пакетики, завёрнутые в газету. Некоторые пакетики были завёрнуты небрежно, и из них торчали консервные банки, бумага, грязные детские пелёнки и даже куски сухого хлеба.
      - Хотел бы я знать, что думают люди, которые выбрасывают хлеб, - сказал дворник. - Я этот хлеб всегда собираю и потом отдаю одним людям, которые живут тут, в лесу, они кормят им поросёнка.
      Дворник принёс с собой старые газеты. Порвавшийся пакет он аккуратно завернул в целую газету и положил в большой серый бумажный мешок. Потом он сложил туда и все остальные пакеты с мусором.
      - Тебе каждый день приходится это делать? - спросила мама.
      - Нет, только в те дни, когда приезжают за мусором, - ответил дворник. - Нельзя же, чтобы рабочие сами возились в этой грязи.
      Мама начала помогать дворнику, но Гюро сказала:
      - А помнишь, ты мне говорила, что надо держаться подальше от помойки?
      Мама улыбнулась:
      - Правильно, говорила. Гюро играла во дворе пансионата, - сказала она дворнику, - и я велела ей держаться подальше от мусорных бачков, от них очень плохо пахло.
      - Здесь тоже пахнет не очень хорошо, - заметила Гюро.
      - Но теперь это моя работа, - сказала мама, - тут уж ничего не поделаешь.
      Мама взяла лопату, которая стояла в углу, и начала сгребать рассыпавшийся мусор; в это время в шахте послышался какой-то шорох.
      - Эй, берегись! - крикнул дворник.
      Но мама не успела отскочить, и пакет с мусором упал ей прямо на голову, к счастью, он оказался мягким. Гюро вскрикнула, дворник быстро оттащил маму в сторону.
      - Больно? - спросил он.
      - Нет, просто я испугалась, это было так неожиданно, - ответила мама.
      - Прости, это моя вина, - сказал дворник, - я снял заслонку с шахты. Она у меня позавчера сломалась, и всё не было времени её починить. Сейчас я её закрою. Ты видела, на каждом этаже люки? Они выходят сюда, в шахту, и жильцы бросают в них мусор. Пакет с мусором может свалиться в любую минуту, но в такую рань этого никогда не бывало. Сейчас я закрою заслонку, когда она закрыта, здесь не опасно.
      - Зато теперь я знаю, что надо быть поосторожней, - сказала мама и потрогала голову. - Мне повезло, что в пакете не было ничего твёрдого.
      - Это верно, - сказал дворник и улыбнулся: чистая мамина косынка оказалась перепачканной макаронами, майонезом и ещё какой-то едой.
      Мама быстро сдёрнула её с головы.
      Вскоре дворник с мамой закончили свою работу. Теперь в помещении было чисто и стояли четыре бумажных мешка, туго набитых мусором.
      Дворник забрал сухой хлеб, мама завернула в газету грязную косынку, и они двинулись дальше. Гюро побежала вместе с ними, но у двери котельной дворник сказал:
      - А теперь, Гюро, погуляй на улице, я не люблю, когда сюда заходят дети.
      Он открыл дверь, Гюро услыхала зловещий гул и увидела множество труб. В глубине котельной стояла какая-то огромная штука - это была нефтяная форсунка, она-то и гудела так страшно. В котельной было очень тепло. Гюро вспомнила, на что всё это похоже. Однажды она с папой и мамой плыла на пароходе. Папа спустился с нею вниз и показал ей машинное отделение, там так же стучала машина и тоже было очень тепло. И хотя дом никуда не плыл, а стоял на месте, котельная была как бы его машинным отделением.
      - Отсюда поступает горячая вода во все трубы и краны, - сказала мама. Вспомни об этом, когда вы с Тюлинькой будете мыть посуду.
      - Не ходи туда, - попросила Гюро, - там опасно, а у тебя есть ребёнок.
      - Мы будем очень осторожны, - пообещала мама. - Мне необходимо изучить, как там всё устроено. Ты сможешь узнать Тюлинькин балкон?
      - Да, если она будет там стоять и махать красным платком.
      - Вот и хорошо. Как только она проснётся, она повесит на балкон этот платок. Когда увидишь его, поднимись к ней.
      И мама с дворником скрылись в котельной, а Гюро осталась одна. Детей на улице ещё не было.
      - Обещай не выбегать на дорогу! - крикнула мама, выглянув из двери котельной. - Там много автомобилей, это опасно.
      - Обещаю, - ответила Гюро.
      Она и не собиралась никуда уходить, она стояла у двери котельной и, словно часовой, охраняла и котельную и маму.
      Рядом с дверью на асфальте были начерчены "классики" и валялся удобный плоский камешек.
      Гюро начала прыгать. Иногда она чуть-чуть плутовала, но когда играешь сама с собой, это не запрещается.
      - Я знаю, что это не честно, - говорила она, - но так мне интересней.
      Потом она достала из своего рюкзачка Вальдемара и Кристину и стала играть вместе с ними. Один раз она прыгала за себя, другой - за Вальдемара, а третий - за Кристину. Теперь она перестала плутовать, когда играют втроём, надо играть честно. Она даже чуть-чуть не выиграла, но Кристина обогнала её. Вальдемар же промахнулся, бросая камешек, и пропустил свою очередь. Гюро очень старалась, когда прыгала за Кристину.
      - Ты выиграла, Кристина, - сказала она, - теперь нам с Вальдемаром ни за что тебя не догнать.
      Ей не хотелось говорить, что последним остался Вальдемар, ведь он мог обидеться.
      Неожиданно она услыхала за спиной голоса.
      - Смотри, эта девочка прыгает на наших "классиках", хотя не живёт тут!
      Гюро обернулась - к ней подошли две сердитые девочки.
      - Это наши "классики", - сказала одна из них. - Мы сами хотим играть!
      Гюро ничего не ответила, она спрятала в рюкзак Вальдемара и Кристину и отошла в сторону. Уходить совсем она не собиралась, ведь мама была в котельной.
      Девочки начали играть. И хотя они не взяли Гюро в игру, они всё время помнили о её присутствии - говорили нарочно громко, чтобы она всё слышала, и поглядывали на неё, желая убедиться, что она на них смотрит.
      Вдруг за дверьми котельной раздался страшный грохот.
      Створки дверей распахнулись, и оттуда выехал трактор. Он был намного меньше того трактора, на котором маме приходилось работать в Гампетреффе. Но этот маленький, почти игрушечный трактор был очень сильный и тащил за собой прицеп. И как вы думаете, кто вёл его? Конечно, мама!
      - Смотри-ка, тётя на тракторе! - сказала одна из девочек.
      Немного проехав, мама остановила трактор, но мотор не выключила. Он громко тарахтел, и потому мама только помахала Гюро рукой. А вот дворнику шум не мешал разговаривать.