Исцеление любовью (№4) - Преодоление преград

— Я сказал Кате, что не люблю ее и жить с ней не буду. А ребенку готов помогать…

— И Катя, конечно, начала тебя шантажировать, — подхватил Женя.

— Да не в этом дело… Маша меня не поняла. Она меня считает каким-то монстром, подлецом… и она целиком на Катиной стороне… Что это за женская логика, объясни мне? Я же правильно поступил?

Женя грустно кивнул:

— Да. Ты поступил правильно. Но иногда, даже поступая правильно, все равно совершаешь ошибку.

Алеша недоуменно взглянул на него:

— Я этого не понимаю. Как можно сделать ошибку, поступая правильно?

— Может быть, было ошибкой унижать Катю при Маше, — предположил Женя.

— Но ведь это сама Катя прислала Машу сюда, ко мне. Это Катя выставляла меня перед ней кретином, бездушным существом! Как я мог это терпеть? — возмущенно возразил Леша.

Женя продолжал строить догадки:

— Ты ведь знаешь, что для женщин важнее всего чувства, эмоции. Маше просто стало жалко Катю. А может, она представила, что и ее ты когда-нибудь сможешь так же унизить. Я не знаю.

— Унизить Машу? Да ни за что! Я ведь все сделал ради нее, ради нашей любви, чтобы доказать ей, как она для меня важна! А она… — расстроенно откинулся на кровати Леша.

— А помнишь, что когда-то ты с ней обращался почти так же, как сейчас с Катей? Когда позволял Кате вертеть тобой, как игрушкой.

— Ты так считаешь? — удивился Леша.

— Прости, но я так всегда считал, — твердо кивнул Женя.

— Черт, что же мне делать? Я не смогу жить без Маши! Я хотел сразу за ней пойти, объяснить все. Но меня не выпускают из больницы, — сокрушенно добавил Леша.

Женя осторожно сказал:

— Ты знаешь, Лешка… А ведь Маша собирается уезжать из города.

— Маша уезжает? Куда? Надолго? — подскочил Леша.

— Боюсь, что навсегда, — вздохнул Женя.

— Я обязан ее остановить! Маша не должна уехать! Она совершает ошибку…

Женя с удивлением смотрел на него:

— Да, но что ты можешь сделать? Тебя же отсюда не выпускают!

— Не знаю… Надо что-то придумать… И быстро! — Леша взволнованно прошелся по палате. — Я должен как-то отсюда выбраться! Жень, ты понимаешь, что если она уедет, то все? Всему конец, все пропало?

— Да. Понимаю, — кивнул Женя.

В палату зашла медсестра, которая принесла таблетки.

— Вот ваши таблетки. Выпейте.

Леша переглянулся с Женей и умоляюще посмотрел на медсестру.

— Подождите! У меня к вам огромная, просто очень огромная просьба!

— Что, не хотите пить таблетки? — улыбнулась та.

— Нет. Вы можете меня отпустить? Вот прямо сейчас! Мне очень нужно уйти. Из больницы, — серьезно сказал Леша.

Медсестра с изумлением смотрела на странного пациента.

— Вы что, с ума сошли? Нет, конечно! И разговоров никаких быть не может! Врач же вам запретил.

Леша кивнул, но все еще надеялся на положительный исход:

— Да, но дело в том, что сейчас решается моя судьба…

— Вот именно. И поэтому вам нужно еще побыть в больнице. Вы хоть ему скажите. Чтоб даже не думал, — сказала она Жене и вышла из палаты.

Леша сел на постель. Обхватив голову руками, он в отчаянии воскликнул:

— Видел? Это бесполезно! Ситуация безвыходная… Тупик… Никуда я отсюда не уйду… — И вдруг он поднял голову, озаренный идеей: — Слушай… А какой у тебя размер одежды?

Женя удивленно смотрел на друга:

— Какой у меня размер одежды? А почему ты спрашиваешь?

— Да потому что мы с тобой примерно одного роста… так? — Леша сиял, ему понравилась собственная идея. — Отлично! Я все придумал! Я знаю, что надо делать! Нам надо поменяться с тобой местами!

Женька улыбнулся в ответ:

— Слушай… А это мысль! Точно! Ты переоденешься в мою одежду и уйдешь отсюда. Супер!

Не прошло и двух минут, как они переоделись: Женя в Лешину больничную пижаму, Леша — в его одежду.

— Ты уверен, что у тебя получится пройти мимо поста медсестры? — обеспокоенно спросил. Женя.

— Уверен. Все будет хорошо, — кивнул Леша. Женя был немного растерян, чувствуя себя неловко в Лешиной больничной пижаме:

— А мне что делать?

Леша смотрел на друга и не мог удержаться от улыбки: тот и правда выглядел комично.

— Лежать — болеть. Ты на время должен делать вид, что ты — это я.

Женя сказал:

— А… Никаких обходов за это время не предвидится? Очень не хотелось бы.

Леша похлопал его по плечу:

— Да никакого риска! Все обходы были с утра. Ложись, отвернувшись к стене, и делай вид, что спишь!

— Хорошо, только… ты возвращайся быстрее, все-таки могут разоблачить, — попросил Женя.

— Не боись, я мигом, — успокоил друга Алеша. — Мне главное — не дать Маше уехать. А потом я — сразу сюда.

Леша направился к двери, и Женька крикнул ему вслед:

— Удачи!

— Спасибо, — обернулся Леша и кивнул.

Он скрылся за дверью, а Женя остался один в палате, усмехаясь про себя: вот дурак, во что ввязался!

Леша же в Женькиной одежде шел по коридору, на ходу поправляя бейсболку и надевая темные очки. Когда он проходил мимо поста медсестры, она проводила его равнодушным взглядом:

— Вы у Самойлова были? Уходите уже?

— Угу, — буркнул он и поспешил к выходу.

Женя лежал на кровати, уткнувшись в подушку, отвернувшись к стене. Зашла медсестра и спросила:

— Спишь, что ли? Ну вот, видишь, устал как. Куда тебе уходить из больницы? А то туда же — отпустите, отпустите, а сам слабый еще! Ну, отдыхай. Да, таблетки выпить не забудь!

* * *

Костя, конечно же, повел Катю в ресторан. Он обрадовался всему, что произошло, и счастливая улыбка не покидала его лица. Увидев эту прекрасную пару, Лева удивленно поднял брови. Когда они проходили мимо него, он незаметно подмигнул Косте — мол, молодец! Улыбка у Кости стала еще шире.

Когда Катя с Костей расположились за столиком, Лева лично подошел к ним:

— Рад вас видеть, дорогие мои. Это от заведения, — с этими словами Лева выставил на стол шампанское в ведерке, бокалы и зажег свечи, после чего скромно удалился. Заиграла тихая романтическая музыка. Костя обратился к Кате:

— Катя, ты не поверишь, но еще совсем недавно я сидел за этим столиком и говорил, что любовь — это ужасное чувство, что это не благословение, а проклятие человека.

— Почему? — спросила она.

— Потому что мне казалось, что жизнь моя кончена, и ничего уже не вернуть. Но все переменилось, так быстро и так кардинально. Теперь я думаю совсем по-другому. Сейчас у меня есть надежда и смысл жизни, который дала мне ты, — Костя был счастлив.

Катя внимательно посмотрела на него:

— А ты не боишься, что все может перемениться снова?

— Нет, не боюсь. Ты не представляешь, Катя, сколько мне пришлось пережить, сколько понаделать ошибок, чтобы понять: моя любовь к тебе — это единственное, что у меня есть настоящего, — патетически сказал Костя.

— Костя, ты преувеличиваешь… — покачала головой Катя.

— Ничуть! Для меня сейчас весь мир — это ты… И если ты согласишься быть со мной, то мне больше ничего в этой жизни не нужно! — Костя поднял бокал.. — Катя, я хочу выпить за нас. За наше счастье.

Катя подняла свой бокал и спросила:

— Ты думаешь, мы будем счастливы?

— Я уверен, что мы будем счастливы, но только если будем вместе. Навсегда, — твердо заявил Костя.

— Это что же… Ты делаешь мне предложение? — переспросила Катя недоверчиво. Костя кивнул:

— Да. Катя, выходи за меня замуж. Пожалуйста… Катя удивленно смотрела на него:

— Ты что, серьезно? Ты в этом уверен? .

— Уверен. Я хочу быть рядом с тобой, хочу заботиться о тебе, просыпаться рядом…

— Ты предлагаешь мне быть твоей женой? Костя, извини, я тебе не верю, так не бывает.

— Зря ты мне не веришь. Я с тобой честен. Катя с изумлением продолжала смотреть на него:

— Костя, а зачем мне это надо? Выдумай хоть один довод!

Костя был возбужден и счастлив, что Катя здесь, рядом, он стал перечислять с фанатизмом влюбленного:

— Да все очень просто! Сейчас весь город узнает, что тебя бросил жених. В очередной, сто пятый раз, ваша свадьба отменилась. Тебя начнут жалеть, донимать сочувствием, показывать пальцем, смеяться, в конце концов:..

— Хватит! Я все это и так знаю, — резко прервала его Катя.

Костя тут же подхватил:

— Вот! Тогда подумай! Подумай о моем предложении! Тебе никто слова не скажет! У нас с тобой — давняя страсть, роман, любовь, которая вспыхнула с новой силой! И не Леша тебя бросил, нет! Ты — его. Ради меня.

— Красивая легенда, — с горечью усмехнулась Катя.

— Никто не посмеет ничего тебе сказать! А я… Я буду носить тебя на руках! Я сделаю так, что все тебе будут завидовать! Я буду выполнять все твои желания… — продолжал расписывать Костя.

Катя тихо спросила:

— Ты правда так этого хочешь?

— Да! Правда! — воскликнул он.

— Несмотря на то, что я тебя не люблю?

Костя смотрел на нее нежно и влюбленным взглядом:

— Мне достаточно того, что я люблю тебя. В любви всегда один любит, другой позволяет себя любить.

Катя задумалась, а потом кивнула:

— Хорошо. Я согласна. Я буду твоей женой. Костя смотрел на Катю сияющими глазами:

— Как все хорошо складывается! Я и не думал, что так бывает! Спасибо тебе. Все! Значит, так. Ты будешь жить у нас…

Катя сразу же пресекла его:

— Нет. Спасибо, хватит. У вас я уже пожила. Больше не хочу.

— Тогда… где?

— У нас. К тому же мама сейчас одна, ее надо поддерживать… — спокойно сказала Катя.

Костя с изумлением растерянно смотрел на нее:

— Ты предлагаешь мне жить с твоей мамой? Катя насмешливо смерила его взглядом:

— А чего ты испугался? Я твою маму терпела, ничего, и ты привыкнешь.

— Да я… просто не уверен, что она обрадуется такой перспективе. Недолюбливает она меня.

— Она и Лешу недолюбливала, — равнодушно призналась Катя.

— И все-таки, как она отреагирует? — пытливо смотрел на Катю Костя.

Катя пожала плечами:

— А как она должна отреагировать? Нормально. Знаешь, если ты сумел в своей любви убедить меня, то маму ты тоже убедишь.

Разговор получился немного деловой, но в целом Костя им остался доволен. Ничего, поладит он с Катиной мамой. Поладит ради того, чтобы быть рядом с Катей.

* * *

Следователь допрашивал смотрителя:

— Ну что, гражданин Родь, рассказывайте.

— А что мне рассказывать? Вы в дамках — вам и банковать, — огрызнулся смотритель.

— Иными словами, вы своей вины не отрицаете? — уточнил следователь.

— А что мне отрицать? Я свое отбегал, — пожал плечами смотритель.

Следователь протянул ему листок бумаги.

— Пишите все, что знаете по делу о похищении Алексея Самойлова. Чистосердечное признание смягчает наказание.

Смотритель угрюмо посмотрел на него:

— Какое еще признание? Оставьте эти сказки для малолеток — мне уже ничто не поможет. Моя жизнь кончена, гражданин начальник.

Следователь задумчиво глядел на смотрителя, прокручивая в голове возможные варианты разговора с преступником.

— Вы зачем Лешу похитили? — наконец спросил он.

— Как это зачем? Денег хотелось, — признался смотритель.

— И что же — сами все придумали, сами организовали? — поинтересовался следователь.

— Все сам.

Следователь взирал на смотрителя испытующе — тот был совершенно спокоен.

— Я вам не верю, — заявил следователь смотрителю.

— Это ваше дело, — равнодушно ответил тот.

— Я же не первый год на службе и прекрасно понимаю, что вы — исполнители. Назовите мне заказчика похищения!

Смотритель сощурился:

— Так и я не вчера на свет появился. Сдавать вам людей — не в моих правилах.

Следователь возмутился:

— О каких правилах вы говорите? Он вам кто — сват, брат, родственник?

Смотритель гордо заявил:

— Вы меня, гражданин начальник, на фу-фу не разводите. Я против «понятий» не пойду.

Следователь мгновенно завелся:

— Ах вот в чем дело — «понятия». А то, что детей твоих в общей могиле схоронят, это как, по понятиям?

Смотритель дернулся, как от удара, глаза его мгновенно налились кровью:

— Ты моих детей не тронь…

— Ишь, чего захотел — «не тронь». Ты их погубил — сам, своими руками, в дела свои поганые втянув. Но не один. А вместе с тем, кто тебе эту грязную работу заказал.

Смотритель молчал, сверля следователя ненавидящим взглядом, а тот не унимался:

— Только ты свое сполна получишь. То, что по закону, это ерунда, потому что ты сам себя изведешь! Знаешь ведь, что виноват в смерти сыновей. Я знаю — совесть у тебя еще есть, иначе не повел бы раненого Сан Саныча к выходу, зная, что мы тебя там поджидаем, не рисковал бы. А вот он… тот, который тебе похищение заказал, он-то сухим уйдет, чистеньким. Потому что у тебя — «понятия».

Смотритель отвел глаза и пробормотал:

— В своей беде я сам виноват. Сам и отвечу. Следователь устало потер переносицу, вздохнул и ослабил натиск:

— А с вас, гражданин Родь, вины никто и не снимает. Я только не могу понять — неужели вы допустите, чтобы вы сидели в тюрьме, дети ваши лежали в могиле, а этот гад, заказчик преступления, по воле гулял? Да еще посмеивался над вами?

— Не было никакого заказчика, — уже неуверенно возразил смотритель.

Следователь только устало отмахнулся:

— Перестаньте. Не поверю, что вы способны смириться с тем, что вас обыграли, облапошили, как простачка. Что потом будет твориться у вас на душе, когда вы наконец это поймете? Подумайте сами, где тут правда? По человеческому закону или по вашим «понятиям»?

— Нету правды нигде, — угрюмо заявил смотритель.

— Потому и нету, что мы ее своими руками душим. А за нее бороться надо. Впрочем, что мне вас учить — сами все знаете. — Смотритель молчал, и следователь тоже постарался выдержать паузу. Потом добавил: — Ну что ж, раз вы не хотите помочь следствию…

Он уже хотел убрать листок обратно в стол, но смотритель накрыл его рукой:

— Ладно, начальник, твоя взяла. Давай ручку, я все напишу. Только это никакая не помощь следствию — запомните! — а месть, честная месть. «По понятиям»!

— Разумеется. Месть, — охотно кивнул следователь. Он с готовностью выложил на стол перед смотрителем еще несколько листков и ручку и сказал:

— Я не буду вам мешать, а вы пишите все, как было — подробно, не торопясь.

— Не бойтесь, мне скрывать теперь резона нету. Этот гад должен ответить за жизнь моих детей.

Следователь оставил его одного, и смотритель начал писать. Через полчаса смотритель завершил свою работу. Зашел следователь и спросил:

— Ну что, Михаил Макарович, все написали?

— Да. Читайте, начальник, — протянул листы смотритель.

Следователь взял их и начал читать. По мере чтения лицо его менялось, он вскинул на смотрителя изумленный взгляд:

— Человек, который заказал похищение Леши Самойлова, это его родной брат — Костя?

Смотритель кивнул.

* * *

Самойлов был в доме один. Несчастный, ходил он из угла в угол. С мрачной решимостью он достал бутылку вина и наполнил себе бокал. Медленно подойдя к зеркалу, он горько обратился к своему отражению:

— Вот видишь, до чего ты дожил? В твоем доме ни души. Твоя жизнь рухнула, и не надо строить иллюзий. Она не вернется. Ну что, помянем наше счастье?

Он чокнулся со своим отражением в зеркале, грустно улыбнулся.

Неожиданно в комнату зашла Полина. Несколько секунд они смотрели друг на друга, Самойлов не мог поверить своим глазам.

— Полина, это ты?

— Я, — просто ответила он.

— Ты… ты вернулась? — не верил своим глазам Борис.

И тут за спиной Полины возник Буравин.

— Нет, Боря, она не вернулась, мы за вещами.

— Какими вещами? — растерянно переспросил Борис.

— Она уходит ко мне, — пояснил Буравин. Самойлов усмехнулся и язвительно передразнил:

— Боже мой! Она уходит к нему! И что, ты пришел ее защитить? Думаешь, я прикую ее наручниками к батарее и не отпущу?

— Боря, перестань, — Полина поморщилась, ей был неприятен этот тон.

— А что такого? Вы ведь обо мне такого мнения. Да? Буравин молча смотрел на Самойлова, он был очень сдержан и спокоен. Полина же не собиралась дальше терпеть выходки Бориса:

— Я пришла забрать оставшиеся вещи, надеюсь, ты не возражаешь, Боря?

— Нет, дорогая, что ты! Можешь хоть все вынести, мне все равно.

— Ну и хорошо, — кивнула Полина и направилась в спальню.

Самойлов и Буравин, оставшись наедине, молча смотрели друг на друга. Наконец Самойлов спросил:

— Значит, ты здесь в качестве сопровождающего? Будешь нести ее чемоданы?

— Буду. А ты что, против?

— Нисколько, что ты! Не извольте волноваться! Я вам мешать не буду. Совет вам да любовь!

Буравин выдержал прямой взгляд Самойлова "и спокойно осадил его:

— Не юродствуй, Боря. Тебе это не идет.

— Ты это уже когда-то мне говорил, — усмехнулся Самойлов. — Он подошел к буфету, налил себе воды и старался казаться беспечным, но было сразу видно, что сильно нервничает и злится: — Значит, вы решили жить вместе и у вас в этом вопросе полное согласие?

— Да. Тебе эта новость не нравится? — кивнул Буравин.

Самойлов мрачно смотрел на него:

— Честно? Очень не нравится!

— Да, но какие у тебя могут быть претензии? Ты сам собрался уехать с Ириной, — пожал плечами Буравин.

Самойлов ответил неожиданно резко:

— Я уже никуда не еду. И я не дам развода Полине!

— Вот как? — усмехнулся Буравин. Самойлова бесило его спокойствие:

— А ты зря так спокоен, Витя! Думаю, что Таисия тоже будет возражать против развода. Так что не думаю, что ваше счастье с Полиной будет легким. Если вообще будет. Как тебе такая перспектива, а? — добавил он со значением.

Буравин снова выдержал его взгляд.

— Хорошо. Давай поговорим как деловые люди.

— Давай! — кивнул Самойлов.

— Ты хочешь сказать, что вы с Таисией сделаете все, чтобы мы с Полиной не были счастливы? — переспросил Буравин.

Самойлов кивнул с самодовольной усмешкой:

— Конечно, а ты как думал?

— Не понимаю я тебя, Боря, — покачал головой Буравин.

Самойлов кивнул и с издевкой произнес:

— Еще скажи: «Борис, ты не прав!»

— А так и есть. Ты не прав, — хмыкнул Буравин.

— Ну, разумеется! Из нас двоих правильно всегда поступаешь только ты. А я вечно не прав!

— Прими поражение, как мужчина, — примирительно сказал Буравин.

— А я еще не проиграл! — Самойлов гордо задрал подбородок.

Буравин устало вздохнул и еще раз сделал попытку вразумить Самойлова:

— Боря, послушай меня, это все просто смешно. Мы взрослые люди. А ты ведешь себя как капризный ребенок, у которого отняли игрушку!

Самойлов стал горячиться:

— Ну, конечно, давай, оскорбляй меня! Я же для тебя ничтожество! Но мне все равно, что ты обо мне думаешь.

Я буду действовать, Витя! И мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!

— Скажи, а оттого, что вы будете отравлять нам жизнь, неужели вы с Таисией станете счастливее?

Вошла Полина, и Буравин, обернувшись к ней, спросил:

— Ты готова?

— Да, — кивнула Полина и попросила: — Витя, подожди меня в машине. Я сейчас. — Буравин кивнул, понимая, что им надо поговорить.

— Да, конечно.

Уходя, он взял у Полины из рук чемодан. Полина начала первой:

— Боря, я хотела бы попросить у тебя прощения.

— Ты… у меня? — Самойлов был удивлен и растерян. Полина утвердительно кивнула и добавила:

— Наверное, я была не очень хорошей женой.

— Это не так, ты… — начал Самойлов. Полина не дала ему закончить:

— Подожди, не перебивай меня. Я понимаю, тебе тяжело было жить, зная, что я тебя не люблю… Я устала притворяться. У нас все равно ничего бы не получилось.

С этими словами Полина повернулась и направилась к выходу.

— Но я любил тебя! — с отчаянием крикнул ей вслед Самойлов.

— Прости, — тихо сказала Полина.

Полина ушла, и Самойлов остался один совершенно убитый. В отчаянии он обхватил голову руками и застонал: он понял, что навсегда потерял ее. Как ни пытался он остановить Полину, у него ничего не получилось. Он проиграл. Самойлов взглянул на пустой шкаф, где не было ее вещей, на столик, где по-прежнему стояла фотография, где они вместе. Он взял фотографию… И вдруг заметил обручальное кольцо, которое оставила здесь Полина. Борис взял кольцо и с горькой усмешкой стал его разглядывать. Он чуть не плакал, ему было больно…

Таисия открыла дверь и к своему большому удивлению увидела перед собой не только свою дочь, но и Костю.

— Привет, мама, — кивнула Катя.

— Здравствуйте, — немного робея, сказал Костя. Таисия подумала, что они оказались вместе случайно:

— Здравствуй, Костя… Вы, наверное, встретились на улице, да?

— Не совсем, — уклончиво ответила Катя. Таисия сочла нужным поговорить с дочерью отдельно.

— Катя, иди-ка сюда, на пару слов, — попросила она. Они немного отошли от Кости, и Таисия тихо спросила:

— Ну что? Как все прошло? У тебя все получилось, Леша взялся за ум? Рассказывай, что тебе сказала Маша?

— Мама, я выхожу замуж, — громко сказала Катя. Таисия успокоилась, именно так и должно было быть в ее варианте развития событий.

— Очень хорошо. Леша согласился на тебе жениться?

— Нет.

— Как это понимать? За кого же ты тогда выходишь?

— За Костю.

— За Костю?

— Да.

Таисия в растерянности перевела взгляд с Кати на Костю.

— Катя, я не понимаю, что произошло? Объясни мне!

— Мы решили пожениться. Что тебе непонятно?

— Но почему ты собираешься выйти за Костю? Какое он к тебе имеет отношение? Константин, ты же знаешь, что Катя тебя не любит.

— Знаю, — подтвердил Костя.

— Зачем же тебе эта свадьба?

— Потому что я ее люблю.

Значит, ты любишь мою дочь, — внимательно глядя на Костю, сказала Таисия. — Это похвально… Но ты должен понимать, что только одного твоего чувства для обоюдного счастья мало.

— В наших чувствах мы с Катей сами разберемся, — ответил Костя и в доказательство своих слов обнял Катю.

— На твоем месте, мама, я была бы благодарна Косте за то, что он хочет на мне жениться.

Таисия недоверчиво хмыкнула:

— Он-то хочет. Его мотивы мне понятны. Он решил любым путем добиться своего. Но почему ты решила на это пойти?

— А что мне еще остается? Леша от меня отказался. Я ничего не добилась, мамочка. Он меня выгнал.

— Как?

— Очень просто. Или ты не знаешь, как мужчины бросают женщин? — спросила дочь, не понимая, как это жестоко. Это был удар ниже пояса. У Таисии подкатил ком к горлу. Но Катя даже не заметила этого: — Ты хочешь, чтобы я стала посмешищем? Городская достопримечательность. Вечная невеста… — без места…

Таисия решила обратиться к Косте:

— Ты так скоропалительно решил жениться, Костя. Но ты же в курсе, что Катя в положении…

— Ага, в идиотском положении! — подтвердила Катя.

— Таисия Андреевна, Катя мне все рассказала… признался Костя.

— Он знает, что все это чушь, мамочка. И если ты подумаешь, то поймешь, что свадьба с Костей — для меня единственный выход.

— Это еще почему? Ты же не беременна. Зачем тебе торопиться замуж?

— Да затем, что весь город знает, что я выхожу замуж за Самойлова! Я и журналистку нанимала, и фотосессию делала… Так вот, пусть все думают, что моим женихом всегда был не Леша, а Костя. Он ведь тоже Самойлов!

— Это что же получается? Ты выходишь замуж за фамилию? — возмутилась Таисия. — И тебе все равно, кто твой муж: Леша Самойлов или Костя?

— Я всегда собиралась замуж за Костю Самойлова. И так ты должна говорить всем, кто этим заинтересуется. Понятно?

— Ну, допустим, других тебе удастся обмануть, — согласилась Таисия, — А себя? Что ты делаешь, Катя? Ты же его не любишь…

Катя проявила свое обычное упрямство:

— Ну и что? При чем здесь любовь? Костя — единственный, кто протянул мне руку помощи, кто меня поддержал. И его не испугало даже то, что придется воспитывать чужого ребенка. Он доказал мне, что я ему действительно нужна. А для меня это сейчас самое главное — знать, что меня хоть кто-то любит….

— Ну что же… — Таисия вздохнула. — Раз у Константина серьезные намерения… и он обдумал свой поступок…

— Вы можете быть во мне полностью уверены, Таисия Андреевна, — подтвердил счастливый Костя.

— Ой, я давно перестала верить мужским обещаниям…

— А я ему верю, мама!

— Тебе с ним жить… Вот только… вы подумали, где вы будете жить? Отец подарил тебе квартиру. Наверное, вы уйдете туда?

— Нет. Я не брошу тебя, мама. Мы будем жить с тобой вместе. Одной семьей.

Таисия сразу оживилась:

— Спасибо… Для меня это очень важно…

— Так что, если ты не возражаешь, Костя сразу переедет к нам, мы быстренько распишемся и будем спокойно жить.

Таисия удивленно вскинула брови:

— Что значит: быстренько распишемся?

— Ну, мы с Катей сходим в ЗАГС, без лишней помпы… Так сказать, в рабочем порядке… — объяснил Костя.

— Это же не главное, мама… — поддержала Костю Катя.

— То есть как это — не главное? — стала сопротивляться Таисия. — Нет, доченька! Ты так долго готовилась к своей свадьбе, выбирала платье, заказывала торжество, давала рекламу. И теперь, когда это событие наконец-то состоится, мы просто обязаны его отметить! Пышно, празднично, с размахом! По-настоящему!

— Твоя мама права, Котенок. Свадьба есть свадьба. Я побегу, сообщу своим, пусть начинают готовиться.

Таисия обняла дочь, и та, прижавшись к ней, сказала:

— Ты единственная на свете, кто меня понимает…

— А как же иначе? Ты же моя кровиночка…

— Ты знаешь, я всегда больше тянулась к папе, — призналась Катя, — была папиной дочкой… Он казался мне смелее, сильнее, благороднее.

— Знаю, детка…

— И тебе не было обидно?

— Было. Я это чувствовала и всегда переживала, что ты больше любишь папу, а не меня. А я все-таки твоя мать… — тут Таисия заплакала.

— Ну что ты, мамочка, перестань… Я же люблю тебя…

— Я так боялась, что ты вырастешь и уйдешь от меня.

— Я тебя никогда не брошу, — пообещала Катя. Конечно, хорошо, когда рядом всегда любящая тебя мама.

* * *

Леше повезло: он спокойно вышел из больницы, и его никто не узнал. Дом, где живет Маша, он помнил прекрасно и сразу же пошел туда. Он мысленно проговаривал те слова, которые хотел сказать Маше при встрече.

Алеша застал дома Зинаиду с Сан Санычем, поздоровался и попросил Машу.

— Позовите ее, пожалуйста! Я знаю, что она решила уехать, а я не хочу, чтобы она уезжала! — взволнованно объяснял он. — Понимаете, это ошибка, ей не надо никуда ехать…

— Леша, дело в том, что Маши уже нет дома, — расстроила его Зинаида.

— Как… «уже» нет? — оторопел Алеша.

— Она уехала. Ты опоздал.

— Куда уехала?

— Не знаю. Она нам не сказала… — сухо ответила Зинаида.

— Во сколько у нее поезд? — умоляюще спросил Алеша.

— Я ничего не знаю, — твердо ответила Зинаида. Она сурово посмотрела на Сан Саныча, чтобы тот не проболтался.

— Зинаида Степановна, я же чувствую, вы что-то недоговариваете. Мне кажется, вы просто не хотите мне помочь… — заметил Алеша.

— Зин, ну, чего ты… — просящим голосом начал Сан Саныч.

— Молчи, — прервала его Зинаида. — Я знаю, что делаю.

— Вы же знаете, когда у нее поезд. Скажите, я вас умоляю! Мне это очень нужно… Я должен ее остановить.

— А вот этого не надо, — решительно заявила Зинаида. — Маша уехала навсегда. И, между прочим, из-за тебя, парень! Чтобы с тобой по одним улицам не ходить, твоему счастью семейному не мешать.

— Все совсем не так… — покачал головой Алеша.

— Нет, так. И ты должен Машу забыть. И искать ее я тебе не советую. Не порть ей жизнь.

— Сан Саныч, помогите мне. Скажите, где найти Машу… — обратился Алеша к своему наставнику.

— Нет. Не проси, — ответила за Сан Саныча Зинаида. — И это мое последнее слово. Уходи.

Она широким жестом указала Леше на дверь. Тот подчинился и молча вышел.

— Эх, Зин… Не ожидал от тебя… не ожидал… Что ж ты такая черствая? Почему не сказала Лешке, где Машу искать? — расстроился за парня Сан Саныч.

— Незачем ему знать… Так для всех лучше…

— Для кого, Зин? Ты на старости лет ума лишилась? Ведь он же ее любит, а она — его.

— Ну вот, дожила! Уже и дурой меня называешь! — Зинаида поджала губы. — Не нужна Маше эта любовь. Пускай уедет спокойно!

— Вот же упрямая! Лишь бы на своем настоять! А ты не подумала, что ты им сейчас, может, всю жизнь испортила? Что ж ты за них их судьбу-то решаешь?

— Потому что я старше. И мне с моим жизненным опытом лучше видно…

— Вот же училка! Типичная училка! Да кто тебе сказал, что если старше, значит, прав?

— Не зли меня, Саня! Я Маше добра хочу! Я ее вот на этих руках вынянчила — и никому обижать не позволю!

— Ты себя самой умной считаешь, а того не понимаешь, что любой человек имеет право ошибиться. Главное, чтоб он свою ошибку осознал. Вот Лешка понял, что без Маши ему не жить, значит, дорожить ею теперь будет… Догони его, Зина, скажи, когда у Маши поезд.

— Нет.

— Ну и черт с тобой! Тогда я сам пойду скажу.

— Еще чего выдумал! Куда ты пойдешь с твоей ногой! Лежи! Сама пойду.

Зинаида накинула платок и вышла из дома. Алеша шел очень медленно, поэтому был еще недалеко от дома.

— Леша! — прокричала ему вслед Зинаида.

— Что? — тут же повернул обратно Алеша.

— Ох, прости меня, Лешенька, прости… Не уехала еще Маша! В четырнадцать двадцать у нее поезд. Беги, может, успеешь!

— Спасибо!

Алеша посмотрел на часы и бросился на вокзал.

* * *

Заменяющий его в палате Женя окончательно измаялся. Ему было скучно, он походил по палате, посмотрел в окно. Веселее не становилось. И вдруг в палату зашел врач.