Самое, наверное, необычное место во Флоренции — мост Веккио (Старый мост), на который с обеих сторон налеплены дома в форме кривых ящиков для овощей — один на другом, без всякой системы и плана, так что мост обвешан ими, как пень опятами; дома свисают с моста, они вкривь и вкось подперты деревянными подпорками и выкрашены когда-то очень давно в разные цвета, а вода в реке для полноты палитры покрашена в ярко—зеленый цвет, — как в болоте, и совсем непрозрачная (а про Венецию мне вообще сказали, что там очень много мест, где вода застаивается в каналах, поэтому запах в прекраснейшем из городов трудно переносим. Но на фотографиях этого не видно. :-)
В домах на мосту — ювелирные магазины и лавки, которые фасадами выходят на внутреннюю проезжую, точнее, прохожую часть моста. Напоминает мост Гребень Ехо у Макса Фрая. В галерею Уфицци я и пробовать не стал соваться — никакого смысла, на нее нужен целый день, так что я только посмотрел снаружи на нее и скульптуры и фонтаны, стоящие вокруг нее (здорово!!!), перевел дыхание и побежал дальше. Когда-то во Флоренции жил великий Данте, всю жизнь беззаветно любивший свою Беатриче, — что никак не помешало ему жениться на совсем другой сеньоре и завести с ней семерых (!) детей.
Обратно в Пизу ехал в новом двухэтажном поезде; по дороге из окна второго этажа сделал несколько фотографий. И опять все очень похоже на южную Россию и Кавказ! Но, наверное, красивее и живописнее, необычайной красоты страна.
В аэропорту Пизы служба безопасности выудила у меня из рюкзака микроскопический швейцарский ножик в полпальца длиной; пришлось с ним расстаться. Итальяночка из секъюрити так мило извинялась и предлагала мне разные утопические планы сохранения этого ножа в городе Пизе, что я в конце концов ей его просто подарил. А перед этим у меня вылетел из кармана ПальмПилот, на котором я в Италии писал все эти записки, и у него раскололся корпус — хорошо, что не экран.
Летели в три этапа — Пиза — Мюнхен — Копенгаген — Орхус. Впервые видел с воздуха Альпы. Альпийская горная цепь оказалась очень широкой, так что мы летели над ней чуть не полчаса. Мрачные, огромные, почти до подножий покрытые снегом горы, с черными долинами между ними.
В Копенгагене мы полтора часа ждали самолета в Орхус; потом самолет минут тридцать довольно резво катился по летному полю, и я решил, что мы так до Орхуса и доедем. Но потом он все-таки решил подпрыгнуть — весь полет занимает полчаса, так что посадка начинается сразу после взлета.
Дания
21 апреля.За время моего отсутствия в Орхусе открылся русский магазин, где армянин продает датчанам закупленные в Германии "русские" товары.
О солидарности и бюрократии.
1 мая.Утро началось с того, что у меня со страшным скрежетом сдох вентилятор в компьютере, и компьютер перестал запускаться. Я пошел в компьютерный отдел и обнаружил, что во всем институте сегодня нет ни одного рабочего и ни одного инженера, то есть они вдруг все вспомнили об идеях рабочей солидарности. А вчера никто из них и словом о своих планах на сегодня не обмолвился… Однако на первомайских митингах на улицах их тоже, похоже, нет, сидят себе дома и тянут пивко из горлышка, по здешней традиции. Или во двориках своих копаются. Митинг с демонстрацией в Орхусе, однако, тоже состоялись, я потом в газете фото видел — все довольные такие, с красными флагами.
Вчерая встал в 4:30 для того, чтобы смотаться на полчаса в Копенгаген, в русское посольство. Порядки у нас изумительны, как всегда — мне нужно было провести семь часов в поезде и потратить 80 долларов на билеты ради заверения моей подписи на бумажке, гласящей, что я не против того, чтобы мой же ребенок приехал в гости ко мне же в Россию. При этом посольство работает только с 10 до 12 дня, и одинаково эффективно закрыто и в датские, и в российские, и в советские праздники.
Мда… У европейцев вот такого, во-первых, не бывает, а во-вторых, если что, они посылают свою бумажку, или паспорт, или что там нужно, по почте и через 2 дня получают его обратно со всем, что нужно. А меня в нашем консульстве ещё и вежливо обхамили вчера по телефону. Как-то я от этого отвык было — а теперь снова придется привыкать. Впрочем, говорят, что фразы типа "что вы мне по телефону вопросы задаете, вам что, приехать сложно из вашего Орхуса?" для наших посольских работников являются нормой.
Мне как-то один датчанин (Клаус Мёльмер, очень молодой, но уже довольно известный физик-теоретик) объяснял, что датская бюрократическая система отличается тем, что любой сотрудник офиса имеет право подписи. Это значит, что никому не надо стоять в очереди к Самому Главному Начальнику. Все, что можно, сделают и без него. А главное, без вашего личного присутствия.
Клаус мне рассказал, как однажды, приехав на стажировку во Францию и начав процедуру регистрации, обнаружил, что у него не хватает какой-то бумажки из датского министерства иностранных дел. Тогда он позвонил из французского офиса в это министерство, через три минуты ему прислали по факсу бланк этой бумажки, который он заполнил, послал по факсу обратно в Данию и еще через три минуты получил опять же по факсу назад со всеми подписями и печатями. Результат, поразивший французских бюрократов. :-)
03 мая.Первомайские торжества продолжаются. Все студенты университета (несколько тысяч человек) сегодня развлекались в университетском парке, где было устроено ежегодное морское сражение. Соревновались команды факультетов по пять человек, по принципу эстафеты — каждому участнику нужно было выпить бутылку пива, повернуться на месте десяти раз, плюхнуться в резиновую лодку и переплыть на другой берег прудика, где передать эстафету следующему, и все это на время. Плыть им нужно было примерно три метра, так что главное было — быстро выпить пиво, прыгая в лодку, как можно сильнее оттолкнуться и не промазать мимо лодки. Вокруг, понятно, были расставлены палатки и шатры с пивом и флагами "Туборг", "Карлсберг" и так далее. Этого события студенты ждут целый год, причем разнообразие программы не поощряется. Но в этот раз студенты—медики где-то раздобыли живого слона, и "группа поддержки" проехала на нем вокруг пруда.
05 мая.Итак, 1 мая весь датский рабочий класс работу согласованно прогнул; в православную Пасху был выходной, потому что воскресенье; а 9 Мая в Дании выходной, потому что у них Вознесение Христово; а на следующей неделе еще два каких-то праздника. Все-таки интересно они живут. Где, спрашивается, капиталистическая соковыжимальная система? Где конвейер? Сидят себе в своих кафе с трубками в зубах за кружками "Карлсберга"… или в своих личных двориках, опять же с пивом и трубками… Хорошо американцам с их наивной уверенностью, что они живут в самой благодатной на свете стране, — они ведь, в подавляющем большинстве своем, никогда в жизни ничего, кроме своей Америки и не видели. А побывали бы они в Дании — у них бы этой уверенности поубавилось… Во всяком случае, те немногие, кого сюда каким-то чудом занесло, как правило, домой не торопятся. :-)
06 мая.Пошел для разнообразия обедать в столовую химического факультета. А там на кухне работает странное этакое крашеное в рыжий цвет существо, не то мальчикообразная девочка, не то девочкообразный мальчик. И вот приносит это существо большую стопку вымытых тарелок, ставит их на нижнюю полку, видит, что стопка покосилась, и, ни секунды не думая, поправляет ее ногой, поставив свою кроссовку в верхнюю тарелку и с этакой милой улыбкой на лице глядя на стоящих в очереди датчан. Они, кстати, на это вообще никак не прореагировали. Я думаю, все дело в том, что в Дании очень чисто на улицах…. :-)
День победы.
09 мая.Датчане отмечали Вознесение Христово и не работали, а мы отмечали День Победы. Погода была замечательная, мы выехали на пикник на велосипедах, и я открыл купальный сезон — выкупался два раза. То есть не то, чтобы случайно свалился в воду, а сознательно пошел купаться. Водичка в море эдак освежает (+11), по первому разу холодно, а по второму — ничего, привыкаешь. Жарили сосиски на специально купленном одноразовом гриле, а наш коллега принес бутылку специально для Дня Победы закупленной в дорогущем датском магазине мерзейшей на вкус водки "Столичная". И опять вдали в море кружились кайт—серферы (с воздушными змеями вместо парусов), но в этот раз у меня была с собой моя камера с 10–кратным увеличением, и кое-что мне удалось отснять.
12 мая.А по субботам в Орхусе, — стоит только солнышку пробиться сквозь облачка, — викинги веселятся, их женщины на площадях танцуют… А какие женщины—то у викингов! Даже без боевого топора размером с телеграфный столб в руках они вызывают невольное уважение…
Голландия
Амстердам.
17–20 мая.В Дании продолжаются сплошные праздники, и Орхус опять закрыли на выходные но случаю то ли пятидесятницы, то ли чего еще — датчане сами в эти подробности не вдаются, им важен факт. И сидеть здесь было бы совсем тоскливо, но тут оказалось, что мой сосед по офису Дирк едет на машине в Амстердам к подруге. Ну, я к нему на хвост и сел. Девять часов в машине, три дня в Амстердаме и опять девять часов в машине. Впечатления ошарашивающие — веселый город! Изобилие деревьев, каналов, наркоманов, трамваев, зелени, травы, проституток, туристов, ржавых велосипедов, карманников, музеев, актеров, музыкантов, плавучих домов, катеров, лодок… и повсюду сладкий запах травки из дверей "кофе—шопов". Об этом городе лучше бы вообще не писать, его надо видеть…
Голландия, если кто не знает — единственная страна в Европе, где легализованы "веселые дома" и легкие наркотики. Последние, соответственно, продаются в "кофе—шопах" во всех возможных видах, включая "hash—cakes" — пирожки с гашишем. Там же они и потребляются, хотя можно купить и на вынос. Почему эти притончики называются кофейными магазинами, я не знаю (как в анекдоте — "а почему у вас на витрине часы???" — "а вы таки хотите, чтобы я туда ЧТО повесил?"). Но кофе—шопов в Амстердаме больше, чем булочных, и не только в туристском центре, а и в спальных районах, то есть "для своих". Местные жители ворчат на туристов, которые приезжают со всей Европы, а в основном из Германии, исключительно для того, чтобы подзарядиться, а потом бродят по городу в неадекватном состоянии — еще бы, минимальная выпивка в нормальном кафе стоит 5 евро, а сигаретка с травкой на троих—четверых в кофе—шопе, — 1 евро 25 центов.. :-)
Сам я не разобрался, что за народ торчит в этих кофе—шопах и возле них, но, по-моему, там всего хватает — и местных, и всякого разноцветного интернационала. Одного орла я принял за чернокожего с синим отливом, но по рассмотрении выяснилось, что он по самую бритую макушку был покрыт синей татуировкой, да еще и дополнительно украшен кольцами в носу, губах и т. п. (на фотографии видно несколько сантиметров нетатуированной светлой шкуры на руках).
Не удержался от искушения зайти в кофе—шоп "Русланд" (Россия) на улице Русланд в самом центре старого города, где бармены носят футболки с серпами и молотами и надписью "PYCCKNN" с птичкой над последней буквой, что должно значить "Русский". А в витринах квартала красных фонарей сидят в неглиже девушки и весьма солидные дамы всех возможных форм и габаритов в ожидании клиентов, курят и разгадывают кроссворды. Говорят, у них есть профсоюз, трудовые книжки, и пенсия — по достижении пенсионного возраста. :-)
Жизнь в городе бьет ключом днем и ночью, наверное, веселее и интенсивнее, чем даже в Париже. Этакая северная Одесса, город, по которому когда-то с вечера до утра гуляли нетрезвые моряки…
…Dans le port d'Amsterdam
Y a des marins qui boivent
Et qui boivent et reboivent
Et qui reboivent encore
Ils boivent ? la sant?
Des putains d'Amsterdam
De Hambourg ou d'ailleurs
Enfin ils boivent aux dames
Qui leur donnent leur joli corps
Qui leur donnent leur vertu
Pour une pi?ce en or
Et quand ils ont bien bu
Se plantent le nez au ciel
Se mouchent dans les ?toiles
Et ils pissent comme je pleure
Sur les femmes infid?les
Dans le port d'Amsterdam
Dans le port d'Amsterdam.
(Jacques Brel, Amsterdam)
(В порту Амстердам гуляют моряки, они пьют, пьют еще и пьют опять, они пьют за здоровье путан Амстердама, Гамбурга и всех остальных, они пьют за женщин, дающих им радость за золотую монету… а напившись вдоволь, они задирают нос к звездам и писают, и нас. ть им на неверных женщин, на все, о чем я пл?чу… — Ж. Брель, попытка перевода моя — AV).
Теперь моряков из центра почти вытеснили туристы. Соответственно, все злачные места и притоны постепенно превратились в туристские аттракционы, но при этом ничуть не утратили своей функциональности. Имеется в виду примерно следующее: в городе Орхусе, например, в мексиканском ресторане еда готовится почти без перца и специй, потому что датчане никогда не пойдут в мексиканский ресторан, еда в котором не похожа по вкусу на датскую. И вы получаете еду, которая только выглядит, как мексиканская. В городе Амстердаме, — по принципу "what you see is what you get" ("что на витрине, то и в магазине"), — за что вы платите, то и получаете, нравится вам это или нет.
Дирк меня очень настойчиво предупреждал, что в Амстердаме в кошельке нельзя держать ничего, кроме нескольких мелких банкнот и старых телефонных карт, которые могут сойти за кредитные, и надо быть готовым с этим кошельком расстаться по первому требованию, и не заходить в маленькие улочки, примыкающие к большим туристским тропам — как он объяснил, трех его друзей, гостивших у него в разное время, три раза, соответственно, и ограбили (в третий раз, правда, "потерпевший", вместо того, чтобы отдать кошелек, просто отпихнул обкурившегося грабителя, и тот от удивления впечатался в стену. На этом ограбление и закончилось). И действительно, мелкие улочки в районе "красных фонарей" выглядят странноватенько — на них стоят, подпирая стенки на расстоянии метра друг от друга панкообразные темнокожие личности и как-то этак изучающе посматривают на прохожих.
Фотографировать витрины в этом районе, во-первых, запрещено — не властями города, конечно, а хозяевами заведений, — а во-вторых, небезопасно, за этим внимательно следят специальные люди. Но несколько снимков мне удалось сделать — с риском схлопотать по физиономии и лишиться фотокамеры.
В Амстердаме, кроме веселых кварталов, есть бессчетное количество музеев. Музеи ювелирного искусства, музеи марихуаны, музеи великих голландских художников, среди них, конечно, музеи Рембрандта, Вермейера, Хальса и музей Ван Гога — в него я сходил, хотя для этого пришлось отстоять утром часовую очередь за билетами на вечер.
В музее 200 картин Ван Гога, плюс еще работала выставка "Ван Гог и Гоген". К огромному моему разочарованию, по-настоящему почти ничего посмотреть не удалось из-за огромного количества народу, толпящегося вдоль стен сплошным барьером — с наушниками в ушах и магнитофонами—гидами в руках, с абсолютно зомбированным видом. Конечно, к каждой картине можно пробиться вплотную и посмотреть на нее. Но к картинам Ван Гога нельзя подходить ближе 2 метров — они превращаются в бессмысленное нагромождение мазков. Только три автопортрета в самом начале выставки были повешены так, что на них можно было смотреть с нормального расстояния, и я в первый раз в жизни испытал это ощущение присутствия, то, что выражается избитой фразой "как будто он сам глядит с портрета". Никакие репродукции этого и близко не передают — это какая-то безумная магия.
Весь город, как и большая часть Голландии, находится на уровне нескольких метров ниже уровня моря. Вода сдерживается системой плотин, и голландцы постоянно осушают все новые и новые земли — такой трудоемкий, но мирный способ экспансии. Центральная часть города прорезана семью основными концентрическими полукольцами каналов и несколькими десятками каналов поменьше, а по радиусам их пересекают улицы с мостами. Сколько в городе мостов, я не знаю, но не меньше нескольких сотен! Ага, вот путеводитель сообщает, что каналов в городе 600 (ну, это как считать), а мостов через них — 1200 (а вот это как ни считай)!
Практически у каждой семьи, живущей в центре, есть моторка или катер, на которых ездят в гости, магазины и кафе, и просто на вечерние прогулки. А сотни семей живут в плавучих домах—баржах, пришвартованных вдоль берегов каналов. Зелени в городе столько, что, говорят, каналов с воздуха не видно — деревья их скрывают. Великолепный свежий морской воздух (опять же, с примесью запаха травки).
Много велосипедистов, которые все поголовно ездят на двадцатилетней давности ржавом хламе, на который воры не польстились бы и в городе Урюпинске — и тем не менее, каждый велосипед приковывается к решетке набережной тяжеленным мотоциклетным замком, и отдельно двумя замками фиксируются седло и переднее колесо. Эти монстры стоят вдоль решеток набережных и мостов в несколько рядов. Ни одного не ржавого велосипеда среди десятков тысяч ржавых я не видел, наверное, их такими продают в магазинах. И во всем городе нет ни одной прямой линии — каналы все кривые, улицы кривые, дома все наклонены в разные стороны (на фотографиях это видно), личности, которые бродят по улицам, тоже немножко свернутые, а иногда не немножко. Каждый старый дом (а они почти все очень старые) — произведение искусства, каждый выкрашен в свой цвет, и все это вместе совершенно очаровывает. Много велосипедистов, которые все поголовно ездят на двадцатилетней давности ржавом хламе, на который воры не польстились бы и в городе Урюпинске — и тем не менее, каждый велосипед приковывается к решетке набережной тяжеленным мотоциклетным замком, и отдельно двумя замками фиксируются седло и переднее колесо. Эти монстры стоят вдоль решеток набережных и мостов в несколько рядов. Ни одного не ржавого велосипеда среди десятков тысяч ржавых я не видел, наверное, их такими продают в магазинах.
И во всем городе нет ни одной прямой линии — каналы все кривые, улицы кривые, дома все наклонены в разные стороны, личности, которые бродят по улицам, тоже немножко свернутые, а иногда не немножко. Каждый старый дом (а они почти все очень старые) — произведение искусства, каждый выкрашен в свой цвет, и каждый по-своему кривой.
На главной площади перед королевским дворцом по выходным работает огромная книжная толкучка, большинство книг на голландском языке — то есть жители Амстердама покупают книжки, а значит, наверное, читают их! А на соседней площади — блошиный рынок. И магазины не закрываются, как в Дании, по случаю церковных праздников! Нет языковых проблем — если вы собираетесь что-нибудь заказать или купить, с вами объяснятся, на каком бы языке вы не говорили.
Не надо, однако, ждать от голландцев вежливости — они натурально грубы, как трактирщик из "Швейка". Всяких там "спасибо", "пожалуйста" и прочих разговорных излишеств вы, скорее всего, не услышите не только от бармена в кабаке, но и от регистратора в отеле (если, конечно, платите за номер меньше пятисот евро за ночь). Зато с вами обязательно перекинутся парой шуточек, да так, что вы долго потом будете чесать репу, пытаясь понять — то ли с вами пошутили, то ли над вами… Говорят, этакое тяжеловесное чувство юмора присуще всем голландцам. Равно как и уникальное умение при необходимости пИсать (ударение на первом слоге) в любом месте и при любом стечении народу, так что властям города пришлось вдоль берегов каналов поставить этакие пляжные кабинки—загородочки, которые хоть и не оборудованы никакими системами стока, но зато частично заслоняют голландских "писающих мальчиков" от взглядов туристов.
Правил движения в центре города как бы и нету. Машины в основном ездят по трамвайным путям, велосипеды — по проезжей части и тротуарам, пешеходы — по велосипедным дорожкам (эти дорожки начинаются и исчезают без предупреждения, так что велосипедисты ленятся на них заезжать).
Только раскрашенные в разные веселые цвета трамваи — основной вид общественного транспорта — честно ходят где положено. Но и тут все непросто — по рельсам, по которым только что проехал трамвай вам навстречу, через минуту следующий трамвай догоняет вас сзади — на узких улицах рельсы проложены "одноколейкой" с развязками на каждой остановке. Есть и как бы пешеходные улицы, по которым трамваи пробиваются сквозь толпу, разгоняя пешеходов звонками.
Северная часть города отделена проливом, через который можно перебраться, сев на главном вокзале на бесплатный паром, перевозящий пешеходов и велосипедистов в район парков, шлюзов и маленьких, но невероятно дорогих частных домиков. Здесь можно посмотреть, как яхты в шлюзовом пространстве ждут открытия ворот шлюза, а пешеходы, наоборот, по верху закрытых ворот переходят на другой берег.
Северная часть города отделена проливом, через который можно перебраться, сев на главном вокзале на бесплатный паром, перевозящий пешеходов и велосипедистов в район парков, шлюзов и маленьких, но очень дорогих частных домиков. Здесь можно посмотреть, как яхты в шлюзовом пространстве ждут открытия ворот шлюза, а пешеходы, наоборот, по верху закрытых ворот переходят на другой берег.
Дорога из Орхуса в Амстердам через Германию в лучшем случае — если нет пробок — занимает 9 часов — и это по немецким автобанам! Все-таки Германия — слишком большая страна, надо бы что-то с этим делать. Немецкие автобаны особого восхищения не вызвали, то ли потому, что ими уже кто только не восхищался, то ли потому, что на скорости 150 км/ч на их идеальной поверхности изрядно потряхивает. А вот когда едешь со скоростью 150, а мимо тебя просвистывает машина со скоростью 220 — это впечатляет.
И опять немцы, возвращаясь к себе в Германию с уик-энда, везли в прицепах лошадей (иногда по две в одном прицепе), катера, велосипеды, а на одном прицепе ехал роскошный лакированный черный Роллс-ройс двадцатых годов — его тоже вывозили в Голландию на прогулку. А в небе повсюду висели разноцветные монгольфьеры — модное развлечение очень богатых бездельников. Три часа проката такого шарика стоят €400, но они висят в небе десятками.
Дания
Датские шалости.
23 мая.Вчера вечером впервые столкнулся с проявлением специфического датского "вандализма" — пока я сидел на работе, какой-то шутник включил задний фонарик на моем велосипеде и малость подсадил мне батарейки. Может быть, это был намек на то, что я нахально поставил велосипед в стороне от стоянки, у самого входа в институтскую мастерскую? Фонарик, однако не сперли, хотя он снимается одним движением руки, а просто включили. В общем, добро пожаловать в Данию! Чего здесь точно нет — так это переизбытка сильных ощущений.
31 мая.Уже два года болтаюсь среди датчан, вроде ко всему привык, так нет — не перестают они, варяги, удивлять. Вот только что получил институтскую рассылку, содержащую точное расписание институтского летнего пикника:
14.30 Отъезд из института на автобусе
15.30 Cоциальные развлечения
18.00 Еда и выпивка
22.00 Автобус в институт
23.00 Фрайди—бар будет открыт всю ночь
Все бы, казалось, нормально, если бы не дата, на которую этот пикник назначен — 23 августа. Сегодня—то 31 мая! Вот это стабильность… Теперь они три месяца будут это событие обсуждать и морально к нему готовиться, а потом еще три месяца его вспоминать. :-)
Еще переезд?
11 июня.Замечательно. Нашей лаборатории предстоит еще один переезд, на этот раз в Копенгаген. Похоже, скоро мы станем не меньшими специалистами в области перетаскивания оптических столов и другого оборудования, чем те самые датские орлы-грузчики, которые берут с заказчика тысячу долларов за полдня неторопливого шевеления (кстати, на днях в местных новостях показывали — они-таки уронили какую-то дорогущую фиговину, забыв подставить подпорку под кран. И с датчанами это случается, хотя и редко). Так или иначе, орхусские дневники скоро закончатся… А жаль — хороший город.
15 июня.Событие, на месяц выключившее Данию из нормального ритма — чемпионат мира по футболу. Сегодня в стране траур — после славной победы над Францией, которую все поголовно датчане интенсивнейшим образом праздновали в течение двух дней, Дания наткнулась на Англию, проиграла 0:3 и вылетела с чемпионата. По главной пощади Копенгагена под проливным дождем слоняются несколько десятков тысяч раскрашенных в красное с белым болельщиков в рогатых шапках и брызгают друг на друга водой из луж. Однако витрины не бьют, машины не переворачивают, и за "лицами английской национальности" по улицам не гоняются. Даже кучку каких-то безымянных героев, пришедшего на эту площадь вместо красно-белого датского флага с бело-красным английским, не тронули (да, английский флаг — это инверсия датского, тяжелое наследие времен датского господства, красный крест на белом фоне, не путать с сине-бело-красным британским).
Датчане в Орхусе все собрались смотреть этот матч компаниями у телевизоров. Студенты специально подтянулись в университет (дело было в субботу), где матч на всех факультетах совершенно нелегально транслировался на больших экранах. С собой принесли пиво в бутылках для торжественного открытия/распития после каждого датского гола — и провели все полтора часа в полнейшем молчании, на которое во всем мире способны только смотрящие футбол скандинавы, и неподвижности, а неоткупоренные бутылки унесли с собой… К вечеру, однако, датская практичность возобладала над национальной скорбью, и началась всеобщая пьянка, потому что не киснуть же этому пиву! Раз уж куплено…
О богатых и бедных.
21 июня.Исключительно приятная черта датского воспитания — датчане меньше, чем, наверное, кто бы то ни было в мире, считают, что степень превосходства одних особей над другими особями того же вида может определяться количеством имеющихся у этих особей зеленых бумажек, на которых написано "доллары США" или что-нибудь еще в этом же роде.
В Дании считается, что говорить о деньгах неинтересно, демонстрировать их избыток — неприлично и безвкусно. Такие взгляды принято здесь вбивать детям в головы, начиная с детсада и школы, совсем как в Союзе в самые крутые времена. С самого детства маленьким датчанам твердят: "ты такой же, как все, ты ничем не лучше своих товарищей, один в поле не воин, не имей сто рублей, а имей сто друзей", и так далее. Датчанам вообще свойственно групповое мышление и коллективизм, принципы этого группового мышления сформулированы датскими мыслителями и утверждены обществом, а кодекс коллективизма имеет непроизносимое датское название "janteloven" — и считается, что эта датская черта — основной залог их национального успеха.
Богатым здесь быть как-то немножечко стыдно, как-то не по-датски. Впрочем, быть бедным тоже не прилично, поскольку бедные люди так же выпадают из коллектива, как и богатые — но в Дании по-настоящему бедных людей нет, есть только некоторое количество бомжеватых алкоголиков, для которых нищенство — не необходимость, а стиль жизни. В Орхусе их примерно шестеро, и они все время пьют пиво на ступеньках одного и того же подъезда.
Впрочем, быть бедным здесь тоже не очень прилично — но в Дании по-настоящему бедных людей нет, есть только некоторое количество бомжеватых алкоголиков, для которых нищенство — не необходимость, а стиль жизни (в Орхусе их примерно шестеро, и они все время пьют пиво на ступеньках одного и того же подъезда).
Так или иначе, душой здесь очень отдыхаешь — все вокруг спокойно—расслаблены, никто никуда не спешит, не рвется, по головам не ходит, в морду виноградной кистью не тычет и на красный свет не прет независимо от марки автомобиля; никто не нервничает и не боится. А чего здесь бояться, кроме прямого попадания метеорита? Даже страх потерять работу (вечный страх американца!) этим детям природы неведом, ну прямо Таити.
И, наконец, главная национальная особенность — датчане все время пьют кофе. Они пьют кофе дома утром и вечером, на работе три раза в день во время кофе—брейков, а между кофе—брейками — в своих офисах, где у них стоят личные кофеварки. Варится кофе так: в магазине тщательно выбирается, покупается и мелется очень хороший зерновой кофе, желательно производства датских компаний; кофеварка заливается до краев водой и засыпается до отказа молотым кофе, десять минут все это булькает и в результате получается полный таз темно—коричневого, отвратительного на вкус, запах и цвет напитка, который датчане тут же переливают в специальный кофейный термос и потом чашка за чашкой пьют исключительно в чистом виде, без молока и сахара, — и попадание даже незначительных доз которого внутрь нормального организма вызывает немедленную изжогу и тошноту. Этот феномен мне объяснить не удалось. Не знаю, то ли дело в кофеварках, то ли в датской воде, то ли в пропорциях. Я тоже завел кофеварку у себя в офисе и после нескольких безуспешных попыток сварить в ней что-нибудь непохожее на датский кофе сдался и стал пить то, что все — только в гораздо меньших дозах.
Никакие отклонения от вышеописанного способа приготовления кофе здесь не приветствуются. Кафе, где можно получить эспрессо или капуччино, можно по пальцам пересчитать, а что такое кофе, приготовленный в джезе (турке), и вообще никто не знает. Начинаешь рассказывать — они спрашивают: "Это как, — на огне, что ли?"
Я как-то пытался угостить свою домохозяйку нормальным, ароматным, сваренным "на огне", кофе с пенкой, — она меня очень долго и вежливо благодарила, потом отпила глоток и, когда решила, что я за ней больше не наблюдаю, заткнула чашку куда-то в угол. При этом за день она выпивает два-три литровых термоса своего любимого темно—коричневого пойла. Вкусы — вещь загадочная! Вот за обедом датчане вообще, как правило, молоко пьют, и ничего. Впрочем, они и так называемые "блюда датской кухни" пережевывают и ничего им не делается, только здоровеют.
И это еще не все о кофе. Если у вас в офисе почему-то нет кофеварки, не отчаивайтесь. 