'Коренные изменения неизбежны' - Дневник 1941 года

      Но, по существу, мы видим движение нейтрона в результате разрушения ядра (то есть его взрыва) или в космических лучах.
      С Л. С. Лейбензоном{134} разговор о внутренности Земли. У него обычные представления, корни которых - в воззрениях XVIII века. Начало Солнечной системы кажется <ему> логически неизбежной проблемой.
      Сегодня большой разговор с Гамалея и Мандельштамом о правизне и левизне, о Гаузе{135}, моллюсках и тому подобном.
      Мандельштам получил срочную телеграмму, что Физический Институт послезавтра едет в Казань.
      29 июля. Вторник. Боровое.
      Сегодня утром мы должны наконец переехать из бивуака в постоянное помещение. С. И. Замятин сдержал свое слово. Он сам, однако, не может попасть в Алма-Ату, так как железнодорожный путь очень круговой; для авиа надо проехать по железной дороге к Балхашу, и не ясно, будет ли самолет. Война остановила <ввод в действие> железной дороги, которая предполагалась на 1941 год.
      Получена телеграмма о выезде сюда Комарова, Баха, Обручева, Чаплыгина.
      Где их поместить - неизвестно.
      Это - типическая работа академического аппарата, следствие той централизации, которая требует утверждения каждой мелочи центральной властью. Она порождает фактически власть "секретарей" и аппарата, который так ярко проявляется в Академии - в 1920-1930-х годах <проявлялся> еще больше, чем теперь.
      Третьего дня начал работать с Аней над V выпуском "Проблем биогеохимии": "О химическом составе биосферы и о ее химическом окружении".
      Сегодня нас разместили в лучшем помещении, очистив отдельный хороший дом от хроников, распределив их в другие места. На наших временных местах поместили новые группы академиков из Ленинграда и Москвы. Кто приехал - не знаю.
      30 июля. Среда. Боровое.
      Вчера жена Рихтера{136} красочно передала впечатление <от> первого налета на Москву 21/22 VII. Основное впечатление - по существу неверное изложение <этого> Информационным бюро. Надо в эту почти единственную реальную информацию вносить коренные поправки.
      Молчание Информбюро не означает, что налетов <на Москву> не было. Во главе <информационной службы> стоят бездарные, ограниченные люди - каковы и Ярославский, и Лозовский{137}; это сказывается и в их статьях, и в их выступлениях.
      Мы знаем об окружающем только по таким фальсифицированным данным. Надо вносить поправку - из гущи жизни и <своего> жизненного опыта: охвата происходящего, сознательно и глубоко переживаемого с 1873 года (если не раньше) по 1941 год - больше 60-ти лет.
      Ноосфера, в которой мы живем, - является основным регулятором моего понимания окружающего.
      Если правительство не сделает грубой ошибки - гибель гитлеризма в ближайшее время неизбежна и быстра - <займет> немногие месяцы.
      Основная линия верна: создание сознательное мощной военной силы, независимой от извне в своем вооружении, - примат в данном моменте этого создания в государственной жизни - правильная линия, взятая Сталиным. Настроение кругом это создает здоровое. Принципы большевизма - здоровые; трутни и полиция - язвы, которые вызывают гниение, - но здоровые основы, мне кажется, несомненно преобладают. Страна при мильонах рабов (лагеря и высылки НКВД) выдержит эту язву, так как моральное окружение противника - еще хуже.
      17 августа. Воскресенье.
      Приехали еще Масловы, Штерн, Ященко... Вижу мало кого, за исключением живущих в нашем доме, откуда выселились из-за скарлатины Зелинские и перешли в более удобное помещение Борисяки.
      Привезенные из Москвы впечатления: непрерывное, хотя и медленное движение немцев, особенно оставление Смоленска - и, надо сказать, бездарно составленная информация <по> радио, письма - явно увеличили тревогу за ближайшее будущее.
      А между тем я по-прежнему считаю гибель гитлеровской Германии неизбежной - и, вероятно, являюсь наибольшим оптимистом - благодаря созданию ноосферы.
      Эти дни ясно стала для меня геологическая роль проникающих космических лучей и рассеянных элементов - и как источников тепла, так и химической основы планеты.
      Сегодня прочел в "Акмолинской Правде" № 190 от 14 августа о всеславянском митинге в Москве 11 августа - перепечатаны официозная статья из московской "Правды" от 12 августа и речи А. Н. Толстого и других.
      18 августа. Понедельник.
      Идея славянского единства явилась в моей жизни одной из ведущих идей. Можно сказать, она отразилась в моей жизни от детства до старости. Корни ее лежат глубоко в жизненной идейной - сознательно волевой <установке>.
      26 августа, утро. Вторник.
      Сегодня я ярко чувствую "мировой" стихийный процесс - зарождение в буре и грозе ноосферы.
      Сегодня послал А. П. Виноградову <письмо> о решении нашем в конце сентября, в октябре переехать в Казань. О том же <написал> Шмидту. Александру Павловичу <написал> о моей концепции элементов рассеянных и геологическом (и геохимическом) значении проникающих космических излучений.
      Чем больше вдумываюсь, тем яснее для меня становится впечатление, что немцы рухнут - и великие демократические идеи избавятся от временных нарастаний, как ГПУ, фактически разлагающее партию большевиков.
      Демократия - свобода мысли и свобода веры (которой лично я придаю не меньшее значение, но которая как будто сейчас - может быть, временно исторически? - теряет свою силу в духовной жизни человечества).
      28 августа, днем. Четверг.
      Сегодня работал хорошо с Аней. Чувствовал себя ниже среднего - сердце, а пульс хороший. Не гулял, больше лежал и диктовал.
      Разговор с А. Е. Фаворским{138}. Он <рассказывал> о Горбунове. В 1935 году, когда я переехал в Москву, у меня было столкновение с Горбуновым: он назначил академикам <приемный> один день в неделю. Так как это приводило к большим неудобствам (я тогда больше входил в мелочи Лаборатории), я откровенно указал ему на возможность иной постановки <дела>. Он вскоре уступил и стал принимать академиков всегда вне очереди, как было при Сергее Федоровиче{139}, о чем я говорил ему. Я думал, что моя беседа этому помогла.
      31 августа. Вторник.
      Со вчерашнего дня ухудшение. Лежу. Принял строфант, горчичники, адонис. Я и сам чувствую ухудшение. Один раз заходила Мар. Ник. <Столярова>. А сюда <приехала> среди других врачей с отцом (из Минска) - устроилась врачом "при академиках". Привезла сюда сестру.
      Читал Дарвина "Бигль" - много лет тому назад <прочитал> в первый раз. Здесь в библиотеке <есть> все новое издание Дарвина. Нахожу много интересного.
      1 сентября. Понедельник.
      Вчера приехали несколько человек из Ленинграда. Ехали по Савеловской дороге. Николаевская почти отрезана.
      Резкое противоречие между действительностью и официальными сводками. Луга занята. Были листовки: немцы не хотят уничтожать Петербург, но Москву сожгут.
      Радио и официальная информация все больше не удовлетворяют: поразительна бездарность советского аппарата. Население совершенно не понимает, что происходит.
      Для меня ясно, что теоретически - раз не было измены и нет внутри страны движения против правительства - можно понять происходящее только лучшим <вооружением противника> (например, сверхтанки у Гитлера) и слабостью <нашего> Генерального штаба сравнительно с немецким. Мне кажется, патриотизм, мужество, авиация - на нашей стороне. Теоретически гитлеровская авантюра должна кончиться для него катастрофой.
      Отчего оставлены Екатеринославль, Одесса и т. п.? Отчего инициатива все время в руках немцев? Что будет через месяц?
      Я думал, что война кончится к зиме. Теперь появляются опасения. Кончится к зиме в том смысле, что движение немцев будет остановлено.
      5 сентября. Пятница.
      Вчера утром разговор с Гамалеей - опасение мое, что разрушается организация здешнего курорта для помещения академиков и главным образом детей? Гамалея не чувствует своей ответственности. Фактически я выдвинул его <председателем академической Группы Борового>, совсем не зная его деловитости и основываясь на его научных заслугах. Он честолюбив, но старается исполнять добросовестно свои обязанности. Нет инициативы и очень заботится о себе и своих. Но, думаю, человек порядочный.
      Был у Баха и Зелинского. Бах сильно поддался. Оба с Зелинским хотят ехать в Казань. Надо, чтобы был обеспечен вагон - до зимы. Бах обещал написать кому нужно.
      13 сентября. Суббота. Боровое.
      Оставление Чернигова. Сводки все больше возбуждают недоумений. Никаких сведений о боях ("Бои на всем фронте") - и в то же время постоянные "отступления". Сводки наполнены партизанами, где, возможно, много выдуманного. В то же время ополченцы уже в бою. Где войска? Опять растут зловещие слухи - сдача двух генералов на юге, украинское националистическое движение. В газетах было об Одессе - население и моряки. Говорят, масса раненых в Сибири - Томске и т. д.
      После 1-го сентября 1939 года прошло больше 22-х месяцев, и эта война длится, и многие не видят ей конца, - захватила и нашу страну. Благодаря ей я пишу эти строки в курорте Боровом в Казахстане, где никогда не думал быть, не думал, что в мои годы окажусь в тысячах километров от Москвы со своей семьей.
      20 сентября. Суббота.
      Сегодня по радио появилось известие о прорыве в Киев немцев. Настроение кругом тяжелое. Вновь возобновились известия о поражении - прорыве <немцев> на юге при начале войны, сдаче двух генералов с войсками. Говорят, что в Киеве нет войск, так как армия отрезана в Бессарабии, <говорят> о бездарности Буденного и К°. Гитлер свой план захвата Украины исполнил. Но население сознает <создавшееся положение> - и это скажется.
      Я не сомневаюсь (как многие другие) в окончательном <исходе> войны - но дело идет хуже, чем я думал. Все же думаю, что раньше зимы положение выяснится.
      25 сентября. Четверг.
      Чувство спокойное у меня неизбежности смерти как естественной правды. К старости примиряешься со смертью, сопровождаемой страданием. Чувствую вечность...
      30 сентября.
      27.IX мы переехали в зимнее помещение. Переезд этот сопровождался совершенно диким поведением некоторых академиков. Самое печальное поведение Гамалеи и его семьи. Он использовал свое положение председателя Группы (хотя в это время Группа уже не существовала юридически). И некоторые другие, как Л. С. Штерн, следовали его примеру - захватила комнату Мандельштамов и уехала на время в Казань.
      6 октября. Понедельник.
      После оставления Киева и взятия Полтавы резко изменилось настроение. Многие не верят известиям; радио - бездарное и часто глупое - <говорит> о мелочах, когда ждут точных данных; <его> начинают менее слушать.
      Резкое падение уверенности в успешный конец войны. У меня этого нет - я считаю положение Германии безнадежным. А с другой стороны, для меня ноосфера - не фикция, не создание веры, а эмпирическое обобщение.
      Говорят об измене. Думают, <виноваты> украинцы. Прасковья Кирилловна думает, что если немцы объявят о собственности земли, то на Украине они найдут поддержку. Наташа допускает влияние украинских кругов немецкой ориентации - кругов хлеборобов, которые выдвинули Скоропадского, который как-то промелькнуло в газетах - был во Львове.
      Как бы там ни было, занятие <немцами> всей Украины и исчезновение нашей Южной армии всех смущает. Получается такое впечатление, что Одессу, Киев, Ленинград, Москву защищают партизаны и население, частично (Одессу и Ленинград) - моряки. Но где армия? Какая территория занята?
      Сегодня получил "Известия" от 1-го октября (очевидно, говорят, на самолете идет в Свердловск), и из нее узнаем о том, что румыны заняли Кишинев, давно...
      Очевидно, первое впечатление о Германии должно было быть такое, о котором мы не имели понятия - и которое от нас было скрыто ложными, приукрашенными извещениями Информбюро.
      Все-таки <положение> неясно.
      Здесь из служащих и в поселке Боровом много взяли на фронт - заменяют женщинами. Население не получает хлеба - семьи взятых на войну не могут купить хлеба. Большое недовольство и тревога.
      Прочел на днях юбилейное <издание> по случаю 185-летия Московского Университета, официальное - следовательно, многое освещающее под цензурой. С этой точки зрения оно очень характерно. Там я нашел и свою оценку - и тоже есть умолчания цензурные! Как <было> при царях, так и <осталось> при Советской <власти>!
      В конце концов, благодаря бестактной деятельности "представителей" Академии, курорт закрыт. Как бы это не было надолго? Зависит от хода войны? 10-й флигель, куда нас хотели сперва перевести, отведен для Военно-медицинского Института им. Сеченова, который пока в Севастополе. Мы чувствуем себя не вполне прочно.
      7 октября.
      Читал дневники и архив Нюты{140} несколько недель тому назад. Ее яркая внутренняя жизнь видна в ее письмах и дневниках. Но для меня <чужда> эта горячая христианская вера, связанная с христианством в наши дни, когда подрываются основы той реальной канвы, вне которой христианин строит себе реальную обстановку, явно неправильную, в которую верит.
      Умная, дорогая Нюточка в дневнике 1916 года - последнего года, который она пережила целиком, - обращается к Господу как реальному лицу, который может помочь. Она пыталась найти опору в философии и изучала Даннемана: русский перевод, без переплета, сохранился - весь подчеркнутый и проникнутый ею{141}.
      Наташа здесь прочла недавно мне, Ане и Кате Ильинской мой разговор с Л. Толстым, о котором я абсолютно забыл, где я защищал веру в бессмертие личности. Я знал, что я одно время так думал, и знал, что в письмах не раз соболезнуя по поводу смерти - к близким <умерших> высказывал это{142}.
      11 октября.
      8 октября утром я подписал составленный Л. С. Бергом текст обращения к директору Заповедника Боровое Д. К. Кунакову, молодому казаху. Он не окончил высшего образования, но человек очень неглупый и интересующийся наукой, представитель новой советской казахской цивилизации. В бумаге, мной поданной, мы обращались к нему с выражением желания об образовании Музея естественной истории Борового в курорте Боровое. На заседании 9 октября Кунаков сообщил, что темам, выдвинутым мной: 1) Радиоактивность в пределах Курорта и 2) Полезные ископаемые Курорта, Республиканское Управление Заповедниками утвердило на 1941 год - 1500 руб. и на 1942 год - 2000 руб.
      12 октября. Воскресенье.
      Как-то имел интересный разговор с П. П. Масловым. Маслов считает, что новая форма энергии - атомная - не изменит экономической структуры общества, не произведет того переворота, какой мне представлялся, когда я об этом говорил и думал.
      Мне кажется, нет "законов" экономики, которые не изменились бы в корне, раз человек получит концентрированную энергию и 5 кило ее будут равны 200 000 тонн, потребных сейчас для того же эффекта?
      16 октября.
      Резкое изменение настроений о войне. Ясно для всех проявляется слабость вождей нашей армии и реально считаются с возможностью взятия Москвы и разгрома. Возможна гибель всего моего архива и библиотеки. Когда я уезжал <из Москвы> в июле - мысль о возможности потери и гибели мелькала, но не чувствовалась реально, как она выступает сейчас.
      28 октября. Вторник.
      Приехали <новые эвакуированные> из Москвы и Ленинграда, и впервые получились более точные данные.
      Глубокое разочарование и тревога проявляются кругом. И ясно для всех выступает причина - бездарность центральной власти, с одной стороны, и власть партийных коммунистов-бюрократов, столь хорошо нам известная на каждом шагу, - <с другой>.
      Картина, которая открылась перед нами, служит комментарием к тем огромным успехам, которые имели немцы за последнюю неделю. С одной стороны, радио - бездарное - перестают до конца слушать. На Украине, по-видимому, паника и беспорядок. Смена Тимошенко Жуковым - опоздала? Говорят, Буденный с большой армией окружен где-то на Украине. Бездарные генералы. Английская армия на Кавказе? Всюду наших войск меньше - неуменье маневрировать. Под Москвой много войск и оружия. Мариуполь взят <немецкими> парашютистами во время заседания областного комитета партии, - и секретарь партии бежал первый. Говорят, выселили немцев немецкой расы (<город> Энгельс) в Караганду - попытка или подготовка восстания. Из Киева население вышло. В Москве в очередях антисемитское настроение. В центре нет людей. Из Ревеля была организована эвакуация так, что раненые и партийные попали под обстрел и много погибло.
      Теоретически я не сомневаюсь: если не будет заключен мир - положение Гитлера безнадежно. Но население не верит ни командованию и ничего не может понять из глупой информации.
      2 ноября. Воскресенье.
      Невольно мысль направляется на ближайшее будущее. Крупные неудачи нашей власти - результат ослабления ее культурности: средний уровень коммунистов и морально, и интеллектуально - ниже среднего уровня беспартийных. Он сильно понизился в последние годы - в тюрьмах, ссылке, и казнены лучшие люди партии, делавшие революцию, и лучшие люди страны. Это сказалось очень ярко уже в первых столкновениях - в Финляндской войне, и сейчас сказывается катастрофически.
      Я не ожидал тех проявлений, которые сейчас сказались. Будущее неясно.
      Цвет страны заслонен дельцами и лакеями-карьеристами.
      Сейчас мы не знаем всего происходящего. Информация делается так, чтобы население не могло понять положения.
      Слухи вскрывают иное, чем слова и правительственные толкования.
      Все время думаю о том, что выясняется на Украине, - если верна молва, что там сейчас национальная антирусская власть. Будто бы во главе правительства Винниченко{143} - фигура не крупная. Но вся Украина в руках немцев, и, может быть, этот огромный успех <германской армии> резко изменит положение? Страх Японии. Видна растерянность, так как информация официальная скрывала <перед населением происходящее>.
      3 ноября. Боровое.
      М. Ф. Андреева{144} говорила недавно здесь Ане Шаховской, что Горький очень хорошо ко мне относился.
      Мое последнее с ним сношение было мое письмо к нему при аресте М. М. Тихвинского{145}. В нем я говорил о крупном открытии Тихвинского техническом (в области красок). Я просил Горького показать это письмо Ленину. Горький просил передать мне, что это письмо было отобрано у него во время обыска, произведенного у него в заседании Общественного Комитета о голоде, в котором он председательствовал. М. М. Тихвинский был убит. Это - одно из бессмысленных убийств, которое и сейчас имеет следствия. Это было в 1921 году. С этих пор я лично Горького не видел.
      4 ноября. Вторник.
      Появились было газеты - вчера два №№ "Правды" (еще в Москве от 24-25.X). "Известий" нет. Радио очень скудно, большей частью "анекдоты". Все, что можно достать для непартийных (бумагу, лекарство, хлеб, сахар, мануфактуру) - только по той или иной протекции. Как <обстоит дело> для партийных?
      Все время мысль об Украине - я этого не ожидал. Откуда известие? - Мне кажется, оно могло здесь идти только от партийных. Даже среди академиков такие имена, как Винниченко (совершенно забытый в русском обществе, а украинцев здесь нет никого), - пустой звук. Партийные здесь - как и везде очевидно, имеют другую информацию. В такой стране, как Казахстан, - их информация лучше и состав выше, чем в центрах. Русские партийцы, которых я встретил здесь, - Орлова, Замятин, Винокуров (парторг).
      Если не сделают дальнейших ошибок, то "правительство" Украины эфемерно. Но пока все еще инициатива у немцев и улучшения центрального командования <Красной Армией> не видно.
      Закончил вчера и сегодня читаю Дарвина "Происхождение видов" (академическое издание) - <книга> много мне дала для выяснения моего подхода к биогеохимической энергии и выяснения для себя самого моей математической концепции. Я как-то глубже и более "научно" понял то, что в 1925 году у меня выявилось как интуиция. Все время мысль в этом направлении работает.
      5 ноября, утро. Среда.
      Был Зелинский - рассказывал известия, привезенные сыном Деборина, приехавшего из Москвы. 16-го <октября> был прорыв в Можайском направлении. Немцы прорвались до Подольска. В Москве была паника. Академия предложила всем академикам и членам-корреспондентам выехать. Пущены были все вагоны (и метро) - увозили. В магазинах раздавали все даром. Шли пешком. Климцы отбиты, и жизнь восстановилась. Вероятно, это <...>{146} назначения Жукова и Артемьева. Газеты вчера не пришли.
      7 ноября, пятница. Боровое.
      Солнечный зимний день. Не скользко. Утром прошелся.
      Сегодня "праздничный" день. Официальный праздник - 24-я (!) годовщина большевистской революции. Целое поколение прошло.
      Вчера - и сегодня - <передавали> речь Сталина. Плохой аппарат. Но все же ясно, что война в конце концов кончится крушением немцев. Сколько могу судить по передаче других, тоже плохо слышавших, речь будет иметь значение.
      Все эти дни приводил в порядок дневники Нюты с 1911 и до 1916 года включительно. Многое вспоминается. Ее дорогой образ восстанавливается и переживаем эти годы. Мне кажется, ни в философии, ни в религии сейчас нельзя найти опору - роль науки и социального творчества выступает на первое место.
      Начал читать Евангелие (у Ани славянское). Сплошь никогда не читал. Библию я прочел всю - с резкой критикой - в старших классах гимназии. Читал все время по истории религии. Но мое отрицательное отношение - для настоящего момента - к значению философии распространяется и на все формы живых религий. Гилозоизм и пантеизм, а не личный - человекоподобный - Бог?
      8 ноября. Суббота. Боровое.
      Вчера праздник - Аня была свободна. Я читал и не работал над книгой.
      Кончил "Тихий Дон" Шолохова. Большая вещь - останется и как исторический памятник. Вся жестокость и ярость всех течений социальной и политической борьбы и глубин жизни им выявлена ярко.
      Для меня здесь любопытно отражение "кадет" как течения демократии, культуры и свободы, ясно <в романе> выраженные, - что отвечает реальности. Отражение на фоне старого "казачества", удивительным образом все-таки сейчас сохранившегося.
      За границей я увидел и казачью (и калмыцкую) эмиграцию - не в личных встречах, очень случайных и неглубоких, - а в жизни - вне этой эмиграции и литературы. Несомненно, влияние ее было, и события, которые произошли на Дону и Кубани, - может быть, <находились> за пределами событий, описанных Шолоховым. Я не был в это время на Дону - но <на Кубани> был.
      Сегодня - и третьего дня утром - опять галлюцинации. Раньше я боялся этих проявлений. Теперь - на старости лет и более глубоком проникновении в окружающее - я думаю, что это - форма <моей> нервной организации и несовершенство моего зрительного аппарата.
      В связи с речью Сталина - значительное успокоение. Удивительная вещь: принцип свободной веры - обязывает. Любопытна речь Рузвельта в связи с идеей Гитлера о захвате силой всех богатств церквей религий всего мира. Большие изменения внесет послегерманское время - после неизбежного, мне кажется, зимой падения нацизма - в нашу жизнь.
      Память о Гитлере останется навсегда как <о> человеке, сумевшем поставить задачи мирового господства одной расы и одного человека раньше <создания> ноосферы - единого царства homo sapiens, создающегося в результате геологического процесса.
      14 ноября. Пятница.
      Только вчера днем дошел до нас текст речи Сталина, произведшей огромное впечатление. Раньше слушали по радио из пятое в десятое. Речь, несомненно, очень умного человека. И все же многое неясно.
      В газетах появилось было известие об ультиматуме США Финляндии - и затем ни слова об этом. Никто здесь не имеет понятия о положении дел на фронте.
      Говорят, в поселке все более чувствуется война. У многих есть убитые и раненые.
      Вчера был митинг у нас, о котором я узнал post factum. Речь Сталина читала - говорят, очень хорошо - М. Ф. Андреева, и говорил Зернов{147}. Оба - партийные. Говорят, составлено и кем-то постановление <митинга>, где и меня отметили.
      Эти дни морозы до 20°. Готовимся к зиме.
      15 ноября. Суббота.
      Стоят настоящие морозы. Масса неполадок в помещениях - холодно, перебои со светом, с водой. И еще находимся в привилегированном состоянии. Правда, наше личное устройство стояло на втором месте по сравнению с "генералами" Бах, Гамалея, которые заботились главным образом о себе и близких. Их называли "аристократами". Мне, Зелинскому пришлось добиваться <улучшения условий быта>.
      В конце концов, мы все же в привилегированном положении по сравнению с "поселком" Боровое, где положение даже семей взятых на войну - и в смысле даже питания - неудовлетворительно. В этом последнем мы совсем привилегированны. Приходится уборщиц и т. д. подкармливать.
      Невольно думаешь о ближайшем будущем. Сейчас совершается сдвиг, и, вижу, многим тоже <так> кажется - огромного значения. 1) Союз с англосаксонскими государствами - демократиями, в которых в жизнь вошли глубоким образом идеи свободы мысли, свободы веры и формы больших экономических изменений с принципами свободы. 2) В мировом столкновении мы тоталитарное государство - вопреки тем принципам, которые вели нашу революцию и <которые> явились причиной нападения <на нас фашистской Германии>.
      15 ноября, вечер.
      Заболел - по-видимому, безнадежно - Михаил Александрович Ильинский{148}; высокая t°, - говорят, что-то вроде удара. Это - первая жертва на чужбине в нашей среде. Еще на днях он вечером долго сидел у нас, много и интересно рассказывал о своем бегстве из Германии во время прошлой войны. Он всем интересовался, и его большой возраст - 84 года - мало чувствовался. Еще недавно он играл на скрипке...
      Холод, и я в первый раз почувствовал ноющие сердечные боли, когда пытаюсь гулять в "большие" морозы - больше 20° С.
      Сегодня работал с Аней. Читал Герцена "Былое и думы", научные журналы, Шолохова - "Поднятая целина". Не пошел на лекции Сеченовского института. Старость. Недалеко, но не по силам.
      16 ноября, утро. Воскресенье. Боровое.
      Три<-четыре> факта бросаются в глаза, резко противоречащие словам и идеям коммунизма:
      1. Двойное на словах правительство - Центральный Комитет Партии и Совнарком. Настоящая власть - Центрального Комитета Партии, и даже диктатура Сталина. Это - то, что связывало нашу организацию с Гитлером и Муссолини.
      2. Государство в государстве: власть - реальная - ГПУ и его долголетних превращений. Это - нарост, гангрена, разъедающая партию, - но без нее не может она в реальной жизни обойтись. В результате - мильоны заключенных рабов, в том числе, наряду с преступным элементом, - и цвет нации, и цвет партии, которые создали ее победу в междоусобной войне. Два крупных явления: 1) убийство Кирова, резко выделявшегося среди бездарных и бюрократических властителей; 2) случайная неудача овладения властью людьми ГПУ - Ягоды.
      3. Деятельность Ежова - вероятно, давно сумасшедшего или предателя, истребившего цвет партии и остановленного в своей разъедающей работе, когда уже много разрушительной "работы" им было сделано.
      4. Истребление ГПУ и партией своей интеллигенции - людей, которые делали революцию, превратив ее в своеобразное восстановление государственной мощи русского народа, - с огромным положительным результатом.
      Партия "обезлюделась", и многое в ее составе - загадка для будущего. Сталин, Молотов - и только. Остальное для наблюдателя - серое.
      Одновременно с этим создается: 1) традиция такой политики; 2) понижение морального и умственного уровня партии по сравнению со средним уровнем моральным и умственным - страны.
      При этих условиях смерть Сталина может ввергнуть страну в неизвестное.
      Еще ярче это проявляется в том, что в партии - несмотря на усилия, производимые через полицейскую организацию, всю проникнутую преступными и буржуазными по привычкам элементами, - очень усилился элемент воров и тому подобных элементов. Сизифова работа их очищения не может быть реально сильной.
      Наряду с этим единственный выход, непосильный для власти: 1) реорганизация - коренная - ГПУ и его традиций. Возможно ли это? и 2) полная неудача снабжения населения нужными предметами потребления после 24 лет <Советской власти> - то есть неправильная организация - дорогая и приводящая к голоду и бедности - торговли.
      В сущности, и в Финляндии, и в этой войне это все <сказалось и> сказывается, и впереди неизбежны коренные изменения - особенно на фоне победы нашей и англосаксонских демократий, мне <эти изменения> представляются - несомненными.
      Будущее ближайшее принесет нам много неожиданного и коренное изменение условий нашей жизни.
      Найдутся ли люди для этого?
      Вчера Ильинскому было лучше - появилась надежда.
      Вчера занимался с Аней - углубляюсь в математическое выражение биогеохимической энергии.
      Вчера был вечер Сеченовского института в память Сеченова, которого я слушал - неоднократно - как студент в Петербурге и с которым встретился, как товарищ, профессором в Москве. В Петербурге, уже хранителем Минералогического Кабинета, я нередко бывал в Сеченовском институте, был приятелем с Введенским и Хлопиным-отцом{149}, тогда, кажется, студентом, научно работавшим. С Введенским особенно <подружился>. В Москве Сеченов, работавший в Институте, <расположенном> во дворе <Университета>, не раз заходил ко мне, молодому приват-доценту и впоследствии профессору, днем (иногда с огромной собакой, раз съевшей мой завтрак) поговорить и высказывал мне - очень трогательное - свое хорошее ко мне отношение. Еще студентом я прочел его "Психологические очерки" (кажется) и, кажется, другие его работы. Он подарил мне свой портрет, который остался висеть в Москве на моей квартире. Останется или остался ли он цел?
      25 ноября, утро. Вторник.
      Вчера работал с Аней. В связи с тем, что появилось решение среди академической группы организовать научные доклады, - об этом на днях со мной переговорил Л. С. Берг и даже предложил тему: о геологических оболочках и геосферах, и я согласился. Я давно хотел это сделать и по своей инициативе но я не решаюсь сам выступать с лекцией. Прочтет Аня, а я выступлю с разъяснениями и в беседе, лекцию сопровождающей.