Умирающая Земля (№4) - Риалто Великолепный

Глава пятая

Усталое солнце садилось за холмами Скаума; чёрные тучи медленно плыли в багровых лучах заката. Риалто добрался наконец до внешних ворот своей усадьбы. Маг подал сигнал и стал ждать, пока Пуирас снимет с ворот Пограничное Заклятье.

Со стороны дома не было никакого движения.

Риалто подал второй знак, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Из близлежащих зарослей акаций послышалось жалобное пение ночной птицы. Риалто в третий раз просигналил: где же Пуирас? Светло-зелёная черепица на крыше Фалу казалась бледной в сумерках. Никакого ответного знака из дома не последовало. Лесная птица вновь жалобно запела, словно прося утешения. Устав ждать, Риалто взял ветку и проверил вход через ворота. Оказалось, что вход не защищён никаким заклятьем — любой желающий мог войти внутрь.

Отбросив ветку, маг быстрым шагом направился к дому. Казалось, все было в порядке, однако Пуирас отсутствовал. Если он и занимался уборкой зала, то Риалто не заметил его усилий. Неодобрительно покачав головой, маг отправился посмотреть, как идёт реставрация античных ворот, которой занимались Минускулы. Суперинтендант сразу же пожаловался, что Пуирас не удосужился подать им ужин. Риалто снабдил интенданта провизией и добавил от себя унцию хорошего эля.

Налив себе драхму «Голубых Развалин», Риалто внимательно рассмотрел изогнутые бронзовые трубки, принесённые из дворца Айделфонса, — так называемые Записи Претерита. Манипуляции с ними ни к чему не привели. Маг осторожно сжал одну из трубок, заставив её издать свистящий звук. Дотронувшись до второй, Риалто услышал отдалённое гортанное пение. Звук исходил не из трубы, а со стороны тропинки, и минуту спустя Пуирас неверным шагом вошёл в дверь. Он недобрым взглядом покосился на Риалто и направился было в свою комнату.

Риалто резко позвал:

— Пуирас!

Слуга нехотя оглянулся.

— Что ещё?

— Ты, кажется, выпил слишком много. Да ты просто пьян!

Пуирас нагло усмехнулся и заявил:

— Вы чрезвычайно проницательны и очень точно выражаетесь. Никак не могу возразить на ваше замечание.

Риалто ответил:

— В моем доме нет места безответственным людям или алкоголикам. С этого момента можешь считать себя уволенным.

— Вы этого не сделаете! — выкрикнул Пуирас хриплым голосом, сопровождая свои слова пьяной отрыжкой. — Мне сказали, что здесь отличное место, и я получу работу, если буду воровать не больше старика Фанка и расточать вам комплименты. И что же? Сегодня я очень скромно запустил руку в вашу казну, и вы не услышали от меня ни одного бранного слова. Так где же оно — это отличное место? И какое отличное место может быть, если не имеешь возможности прогуляться в деревню?

— Пуирас, ты невероятно пьян и являешь собой отвратительное зрелище, — заявил Риалто.

— Не стоит комплиментов! Не можем же мы все быть магами и добывать себе модную одежду щелчком пальцев! — проревел Пуирас.

Возмущённый Риалто вскочил на ноги.

— Довольно! Иди в свою комнату, пока я не наслал на тебя ураган!

— Именно это я и собирался сделать, когда вы позвали меня обратно, — угрюмо ответил слуга.

Риалто решил, что дальнейшие препирательства ниже его достоинства. Пуирас удалился, что-то бормоча себе под нос.

Глава шестая

Прекрасный летающий дворец Вермулиана со всеми его лоджиями, садами и вестибюлем представлял собой восьмиугольник протяжённостью около трех акров. Все это великолепие парило над землёй. В плане дворец выглядел подобно пятиугольной звезде с кристальными спиралевидными башнями на каждом окончании. В центре располагалась башня повыше, где находились личные апартаменты Вермулиана. Мраморная балюстрада окружала небольшой внутренний павильончик. В центре павильона бил великолепный фонтан, возле которого росли лимоны с серебряными соцветиями и плодами. Справа и слева от павильона располагались квадраты садов; земля позади была засажена травами и салатами для домашней кухни.

Гостям Вермулиана отводились комнаты в крыльях дворца; под центральной башней располагались разнообразные салоны, комнаты для проведения утренних и полуденных часов, библиотека, музыкальная гостиная, столовая и большая комната отдыха.

Спустя час после восхода солнца начали прибывать гости Вермулиана. Первым появился Гилгэд, последним — Айделфонс. Вермулиан, уже успокоившийся после вчерашнего бурного обсуждения, приветствовал каждого мага со скрупулёзно отмеренным количеством радушия. Ознакомившись со своими комнатами, гости собрались в большом салоне. Вермулиан обратился ко всем присутствующим:

— Для меня огромное удовольствие принимать у себя столь достойную компанию! Наша цель: спасти героя Морреона! Все собравшиеся отличаются умом и мудростью, но все ли понимают, что нам предстоит очень долгое путешествие? — Вермулиан переводил бесстрастный взгляд с одного лица на другое. — Все ли готовы к скуке, неудобствам и опасности? Те, кто готов, могут рискнуть. Те же, кто охотится за камнями Иона, имеют последнюю возможность вернуться к себе домой, во дворец, пещеру, гнездо. Есть желающие? Нет? Тогда мы отправляемся.

Вермулиан кивнул задумавшимся над предстоящим путешествием гостям и поднялся в особый бельведер, откуда наложил на дворец Заклятье Плавучести. Дворец начал двигаться в воздухе, словно остроконечное облако. Вермулиан сверился с Небесным Альманахом и отметил несколько символов. Отобранные символы маг начертил на диске штурвала и запустил его. Начертанные символы автоматически направляли дворец в нужную точку Вселенной. Вермулиан зажёг тонкую свечку и поставил её в своеобразную кадильницу. Дворец поплыл в воздухе, оставив позади старушку Землю и гревшее её солнце.

Риалто стоял возле мраморной балюстрады. Айделфонс вскоре присоединился к нему. Оба мага наблюдали за тем, как родная планета становилась едва различимой точкой. Айделфонс меланхолично произнёс:

— Когда предпринимаешь столь длительное путешествие, окончание которого скрыто в неизвестности, в голову начинают приходить странные мысли. Надеюсь, ты оставил дела в порядке?

— Хозяйство ещё не восстановлено. Пуирас оказался закоренелым пьяницей; напившись, он совершенно забывает о своих обязанностях и правилах хорошего тона. Этим утром я понизил его в должность Минускула, — мрачно ответил Риалто.

Айделфонс безучастно кивнул.

— Я опасаюсь размолвок среди наших коллег, хотя сейчас они настроены довольно дружелюбно.

— Ты хочешь сказать, что могут возникнуть распри из-за камней Иона? — осторожно предположил Риалто.

— Да. Как правильно выразился Вермулиан, наша задача — спасти Морреона. Камни Иона лишь будут отвлекать нас от главного. Если мы все же отыщем камни, то наверняка начнутся споры, и Гилгэд заявит, что они по праву должны принадлежать именно ему.

— Да уж, Гилгэд-то своего не упустит. Но как инициатор путешествия Вермулиан должен получить свою долю, — заметил Риалто.

— Само собой.

В этот момент Вермулиан спустился в павильон, где к нему подошёл Мун Философ, Хуртианкц и другие. Мун задал интересующий всех вопрос о дальнейшей судьбе членов ассоциации.

— Проблема завершения нашего путешествия становится все более важной. Вермулиан, откуда ты знаешь, что именно это направление приведёт нас к Морреону?

— Хороший вопрос. Чтобы ответить вам, я процитирую внутреннее правило Вселенной. Мы можем выбрать любое направление, которое покажется удобным, и оно приведёт нас к тому же самому месту — концу Вселенной, — сказал Вермулиан.

— Любопытно! В таком случае мы неизбежно наткнёмся на Морреона. Что ж, перспектива обнадёживающая! — заявил Зилифант.

Гилгэд казался неудовлетворённым.

— А что со «сверкающими полями» камней Иона? Где они находятся? — спросил он.

— Поиск полей — вторичная, а то и третичная задача. Сейчас надо думать лишь о герое Морреоне, — напомнил ему Айделфонс.

— Твоя решительность запоздала на несколько зонов. Морре-он уже давно сгорает от нетерпения, — ядовито заметил Гилгэд.

— Обстоятельства помешали нам заняться его спасением раньше. Я уверен, Морреон поймёт нас, — нахмурив брови, раздражённо ответил Айделфонс.

Зилифант заметил:

— Поведение Ксексамеда не перестаёт удивлять меня! Как демон и ренегат, он не имеет никаких видимых причин помогать Морреону, нам или своим бывшим друзьям демонам.

— Думаю, вскоре мы узнаем разгадку, — произнёс Херард Вестник.

Глава седьмая

Путешествие продолжалось. Дворец проплывал мимо звёзд, туч раскалённого газа, через тёмные просторы Вселенной. Маги медитировали в беседках, обменивались мнениями в салонах за бокалами отличного ликёра, дремали на мраморных скамьях в павильоне, выходили на балюстраду полюбоваться на все новые и новые галактики. Завтраки подавались каждому в его собственные покои, ланч обычно устраивался в павильоне, а роскошные обеды проводились очень торжественно и продолжались до глубокой ночи.

Чтобы оживить вечеринки, Вермулиан переносил в зал самых очаровательных, умных и красивых женщин из разных эонов, каждую в наряде своей эпохи. Женщины находили чужеземный дворец не менее удивительным, чем факт своего присутствия в нем. Некоторые думали, что видят его во сне, другие считали себя умершими, и лишь немногие наиболее умные дамы догадывались о реальном положении вещей. Чтобы облегчить процесс общения, Вермулиан вызвал заклинание, благодаря которому женщины могли говорить на языке Двадцать Первого Эона, и вечера во дворце проходили весьма оживлённо. Риалто почти влюбился в Мерсею из страны Миф, давным-давно покоящуюся под толщами воды Шанского океана. Хрупкая брюнетка Мерсея обладала удивительным шармом, её серьёзное бледное лицо хранило выражение величественного спокойствия, и невозможно было догадаться, о чем она думает. Риалто призвал на помощь всю свою галантность и обаяние, но не добился взаимности. Девушка молча смотрела на него без всякого интереса. В итоге Риалто подумал, что она либо глупа, либо ещё более утончённая особа, чем он сам. Тем не менее провал на любовном фронте огорчил мага, и он очень расстроился, когда Вермулиан вернул женщин в свои эпохи.

Дворец плыл сквозь тучи звёздной пыли, яркие галактики и извилистые звёздные течения; через миры, где звезды издавали фиолетовое свечение, окутанные клубами бледно-зеленого газа; через тёмные уголки Вселенной, где виднелись одни лишь светящиеся тучи пыли. Наконец маги прибыли в новый район, где сверкающие белые звезды устремлялись в воронки розового, голубого и белого газа, и члены ассоциации высыпали к балюстраде, чтобы насладиться необыкновенным зрелищем.

Затем звезды стали уменьшаться, их стремительные течения остались позади. Пространство вокруг сделалось темнее и плотнее. Наконец настало время, когда все звезды исчезли из вида, и впереди лежала лишь пустота. Вермулиан сделал важное заявление:

— Мы уже близки к краю Вселенной! Теперь следует двигаться очень осторожно. Впереди лежит «Ничто».

— Где же тогда Морреон? Уж конечно, его не может быть в такой тьме, — заметил Хуртианкц.

— Вокруг нас не просто тьма. Здесь, там, повсюду находятся мёртвые звезды. По сути дела, мы пересекаем «помойку» Вселенной, где угасшие звезды ожидают своей окончательной участи; обратите внимание на отдалённую одинокую звезду, последнюю, оставшуюся во Вселенной. Нам следует двигаться осторожно, ибо впереди находится «Ничто», — произнёс Вермулиан.

— Но «Ничто» пока неразличимо, — заметил Эо Хозяин Опалов.

— Смотри внимательнее! Видишь вон ту тёмную стену? Это и есть «Ничто», — отозвался Вермулиан.

— Тогда встаёт вопрос: где находится Морреон? Во дворце Айделфонса, когда мы строили планы путешествия, конец Вселенной казался определённой точкой. А теперь, когда мы добрались до него, перед нами огромные пространства, — заявил Пэргастин.

Гилгэд пробормотал себе под нос:

— Вся эта экспедиция — сплошной фарс. Я лично не вижу ни «сверкающих», ни каких-либо других полей.

— Последняя оставшаяся звезда и есть цель нашего путешествия. Мы приближаемся слишком быстро — надо снизить скорость, — сказал Вермулиан.

Маги стояли возле балюстрады, наблюдая за одинокой звездой. Вермулиан некоторое время изучал звезду и обнаружил одинокую планету, она вращалась вокруг солнца.

— Существует огромная вероятность того, что именно здесь мы обнаружим Морреона, — произнёс Мун Философ.

Глава восьмая

Дворец приближался к одинокой планете, и вскоре она предстала перед магами в виде диска цвета ночной бабочки. На некотором расстоянии от неё в бледном солнечном свете хорошо виднелась огромная тёмная стена. Хуртианкц, присмотревшись к ней, произнёс:

— Теперь понятно, почему Ксексамед так беспокоился. Если, конечно, Морреон действительно живёт на этой заброшенной планете.

Поверхность планеты все приближалась, и теперь можно было разглядеть, что местный ландшафт довольно однообразен и мрачен. Едва различимые холмы возвышались над долинами; моря тускло поблёскивали вдалеке. Единственное, что представляло интерес, — развалины некогда оживлённых городов. Немногие здания сохранились вопреки времени, и по ним можно было судить, что постройки местных жителей отличались небольшой высотой.

Дворец опустился ниже, чтобы маги могли в деталях рассмотреть руины города. Группка мелких грызунов скрылась в близлежащем кустарнике. Больше никаких признаков жизни не было заметно. Дворец продолжил огибать планету. Вермулиан крикнул магам из бельведера:

— Обратите внимания на кучку камней — это древний тракт. Похожие нагромождения валунов появлялись через каждые три мили и отмечали линию экватора.

Возле руин очередного города Вермулиан, осматривавший окрестности, заставил дворец снизиться и приземлиться, чтобы можно было выйти и внимательно исследовать развалины.

Маги разошлись в разных направлениях, чтобы охватить сразу большую площадь. Гилгэд направился к заброшенной площади, Пэргастин и Зилифант к городскому амфитеатру, Хуртианкц — в странное сооружение из плит песчаника. Айделфонс, Риалто, Мун Философ и Херард Вестник просто шли и глазели по сторонам и вдруг услышали заунывное пение.

— Странно! Это, похоже, голос Хуртианкца, достойнейшего из людей! — воскликнул Херард.

Маги вошли в расщелину среди руин, приведшую их в просторную комнату, защищённую от проникновения песка каменными плитами. Свет проникал внутрь сквозь многочленные трещины в стенах. По центру комнаты были выложены шесть длинных плит. В дальнем конце сидел Хуртианкц, безмятежно наблюдая за входящими. На плите перед ним стоял шар из темно-коричневого стекла или полированного камня. На полке позади него располагались другие геометрические тела из тех же материалов.

— Кажется, Хуртианкц наткнулся на развалины древней таверны, — произнёс Айделфонс.

— Хуртианкц! Мы услышали твоё пение и пришли узнать, что случилось. Ты нашёл что-нибудь? — спросил Риалто.

Хуртианкц закашлялся и упал на пол.

— Хуртианкц! Ты меня слышишь? Или ты выпил слишком много древнего эликсира, чтобы произнести хоть слово? — крикнул Риалто.

Хуртианкц ответил громко и чётко:

— С одной стороны, я выпил слишком много, с другой — недостаточно.

Мун Философ поднял один из коричневых шаров, оказавшихся бутылками, вынул пробку и понюхал.

— Что-то вяжущее, терпкое, растительное, — маг попробовал жидкость. — Довольно освежающий напиток.

Айделфонс и Херард Вестник взяли по бутылке с полки и вынули пробки. Риалто присоединился к дегустаторам.

Айделфонс, когда выпил достаточно, стал чересчур болтлив и испытывал непреодолимое желание порассуждать о судьбе погибшего города.

— Как опытный палеонтолог по виду одной-единственной косточки способен восстановить весь скелет, так и хороший учёный может по одному артефакту судить об особенностях вымершей расы. Пробуя этот ликёр, рассматривая бутыль, я спрашиваю себя, каковы же были люди, изготовившие и пившие подобный напиток?

Хуртианкц, хорошенько выпив, стал резким и угрюмым. Выслушав Айделфонса, он заявил бескомпромиссным тоном:

— Не вижу особой важности в определении особенностей местных жителей.

Но Айделфонса не так-то просто было сбить с толку.

— Тут я расхожусь с прагматиком Хуртианкцом. Я склонён пойти дальше, и обязательно сделаю это благодаря стимулирующему действию старинного ликёра. Я предположу, что настоящий учёный, определив структуру одного-единственного атома, способен будет восстановить строение и историю целой Вселенной! — произнёс Наставник.

— Ба-а! Пользуясь твоей же логикой, скажу, что понимающему человеку достаточно услышать одно твоё слово, чтобы понять, что и остальные ничего не значат, — ответил Хуртианкц.

Айделфонс, поглощённый своей теорией, не обратил внимания на грубость. Херард осторожно заметил, что по его мнению, необходимо исследовать объект не одного, а, по крайней мере, двух, а лучше трех, классов, чтобы дать точное определение чему бы то ни было.

— Здесь я обращаюсь к математике, где прямую определяют двумя точками.

— Охотно готов предоставить учёному три атома, хотя считаю, что и двух уже чересчур много, — произнёс Айделфонс.

Риалто, поднимаясь с плиты, решил заглянуть в затянутое паутиной отверстие в стене и обнаружил там коридор с широкими ступенями, ведущими вниз. Обзаведясь светильником, маг начал спускаться по ступеням. Пришлось сделать один поворот, затем второй, и наконец взору Риалто открылась большая комната, пол которой состоял из выбитых в форме прямоугольников камней. Стены комнаты содержали множество ниш, каждая шести футов в длину, двух в высоту и трех в глубину. Заглянув в одну из ниш, Риалто обнаружил скелет непонятного существа, настолько хрупкий, что от одного взгляда мага он рассыпался в пыль.

Риалто задумчиво потёр подбородок. Заглянув во вторую нишу, он увидел похожий скелет. Отойдя назад, маг некоторое время размышлял, потом вернулся к ступеням, куда доносился голос Айделфонса:

— …в той же форме вопроса: почему Вселенная кончается именно здесь, а не милей позже? Из всех вопросов «почему?» — самый настойчивый. Он возникает чаще всего, и редко ответ полностью удовлетворяет спрашивающего, — Айделфонс остановился, чтобы немного передохнуть, и Риалто получил возможность сообщить магам о своей находке.

— Похоже, мы попали в древний храм. В стенах выдолблены ниши, и каждая из них содержит по скелету, — заявил маг.

— Точно! Наверняка ты прав! — пробормотал Хуртианкц и сделал ещё один хороший глоток ликёра.

— Мы ошиблись, приняв это место за таверну. Жидкость в бутылках — не просто спиртное. Думаю, там бальзамирующий настой.

Айделфонса оказалось не так-то просто отвлечь от его теории.

— А сейчас я предлагаю обсудить ещё одну истину. Что такое сущность? Тут вы можете обратиться к основной аксиоме магии. Какой маг спросит «почему?»? Он скорее спросит «как?» «Почему?» выставляет его в смешном положении. Каждый ответ на такой вопрос влечёт за собой следующий, и ещё. Выглядит это примерно таким образом:

Вопрос: Почему Риалто носит чёрную шляпу с золотыми кисточками и малиновым пером?

Ответ: Потому что так он кажется себе привлекательнее.

Вопрос: А зачем ему казаться привлекательным?

Ответ: Потому что он хочет вызывать восхищение и зависть коллег.

Вопрос: А зачем ему вызывать их восхищение?

Ответ: Потому что, будучи человеком, он является социальным существом.

Вопрос: А почему человек — существо социальное?

Вот так каждый новый ответ порождает все новые и новые вопросы, доходя до бесконечности. В то время как…

Хуртианкц в нетерпении вскочил на ноги. Подняв высоко над головой бутыль с ликёром, маг бросил её на землю, разбив на множество осколков.

— Твоя пустая болтовня просто невыносима! Она выходит за всякие рамки приличий! — вскричал маг.

— Хорошая точка зрения. Что ты ответишь на это, Айделфонс? — поинтересовался Херард.

— Я склоняюсь к тому, чтобы обвинить Хуртианкца в тупости. Однако сейчас он симулирует глупость, дабы избежать моего гнева, — ответил Айделфонс.

— Полная чепуха! Я ничего не симулирую! — взревел Хуртианкц.

Айделфонс пожал плечами.

— Несмотря на многочисленные недостатки как полемиста и мага, Хуртианкц, по крайней мере, откровенен.

Хуртианкц сдержал ярость и сказал:

— Кто может соперничать с твоей болтливостью? Как маг, я намного превосхожу твои способности вытворять нелепые фокусы. Так же, как Риалто Великолепный затмевает твой образ дряхлого старца.

Настала очередь Айделфонса разъяриться.

— Пари! — маг вскинул вверх руку, и массивные каменные блоки, из которых состояли стены помещения, разлетелись в стороны. Теперь маги стояли на залитой солнечным светом площадке. — Ну и как?

— Тривиально, — ответил Хуртианкц. — Посмотри-ка сюда! — он вытянул перед собой руки, и из растопыренных пальцев пошли разноцветные струйки дыма.

— Ты уподобляешься площадному шарлатану! — заявил Наставник. — Смотри и учись! Я произношу слово «крыша», — слово, сорвавшись с губ мага, некоторое время в виде символа колебалось в воздухе. Затем символ медленно поплыл к крыше одного из сохранившихся строений, завис над ней и исчез. Крыша вдруг засветилась ярким оранжевым светом, и от неё отделилась тысяча символов, которые начали подниматься вверх. Наконец их уже невозможно стало различать, как вдруг из-за облаков раздался голос Айделфонса, подобный грому:

— КРЫША!

Хуртианкц заявил:

— Не велика сложность. А сейчас…

— Тихо! Прекратите свою пьяную ссору. Посмотрите-ка туда! — сказал Мун Философ.

Из строения, над которым зависал символ слова «крыша», вышел человек.

Глава девятая

Мужчина остановился в дверях. Он впечатлял высоким ростом. Длинная седая борода свисала ему на грудь; белые волосы росли из ушей; чёрные глаза странно блестели. На человеке был надет элегантный наряд, совмещавший отделку из бордового, коричневого, чёрного и голубого бархата. Мужчина подошёл ближе к магам, и стало видно, что вокруг его головы в воздухе висит множество сверкающих предметов. Гилгэд, только что вернувшийся с площади, мгновенно издал громкий крик:

— Камни Иона!

Человек с тележкой приблизился. Лицо его выражало лёгкое любопытство. Айделфонс пробормотал:

— Это Морреон! Нет никаких сомнений — его манера двигаться, его фигура — их невозможно не узнать!

Риалто согласился:

— Это Морреон. Но почему он так спокоен, словно каждую неделю чужеземцы устраивают эксперименты с его крышей, а «Ничто» угрожает кому-то другому.

— Должно быть, его сознание затуманилось. Обратите внимание: он не реагирует на наше появление, — заметил Херард.

Морреон медленно шёл в сторону магов. Камни Иона вокруг него переливались различными цветами. Маги собрались возле мраморных ступеней дворца Вермулиана. Сам Вермулиан вышел вперёд и поднял руку в знак приветствия.

— Здравствуй, Морреон! Мы пришли, чтобы освободить тебя из многолетнего заточения на этой мрачной планете! — воскликнул он.

Морреон переводил взгляд тёмных глаз с одного лица на другое, потом издал странный горловой звук, откашлялся, словно пытаясь заставить работать органы, о существовании которых давно забыл.

Настала очередь Айделфонса представиться:

— Морреон, друг мой! Это я, Айделфонс; помнишь ли ты добрые старые деньки в Каммербранде? Ответь же нам!

— Я слышу, — прохрипел Морреон. — Я говорю, но не помню.

Вермулиан указал на мраморные ступени дворца и произнёс

— Присоединяйся к нам, будь любезен, и мы немедленно покинем этот угрюмый мир.

Морреон не сдвинулся с места. Он нахмурился и осмотрел дворец в изумлении.

— Вы поместили свою летающую хижину прямо над тем местом, где я сушу пряжу, — произнёс он.

Айделфонс указал в сторону чёрной стены, которая из-за паров атмосферы казалась зловещей тенью.

— «Ничто» приближается. Оно вот-вот накроет этот мир, и ты вместе с ним перестанешь существовать. По сути, ты умрёшь.

— Мне не совсем понятно, о чем ты говоришь. Простите, но я должен идти. У меня ещё много дел, — произнёс Морреон.

— Небольшой вопрос перед тем, как ты уйдёшь. Где спрятаны камни Иона? — не выдержал Гилгэд.

Морреон смотрел на мага, явно не понимая, о чем речь. Наконец он обратил внимание на камни, которые светились и поблёскивали, тогда как подделки Ксексамеда лишь тускло мерцали. Камни Морреона переливались всеми цветами радуги. Те, что лежали в центре, были бледно-лилового и бледно-зеленого цветов, и явно представляли наибольшую ценность. Некоторые обладали сразу двумя оттенками — розовым и зелёным; дальше располагались красные и карминовые; потом красные и голубые, а у самых краёв тележки лежали камни ярко-голубого цвета.

Маги заметили странную особенность: когда Морреон задумался, те из лиловых камней, что лежали прямо в центре, утратили блеск и стали такими же тусклыми, как подделки Ксексамеда.

Морреон медленно задумчиво кивнул.

— Странно! Я, похоже, очень многое забыл… Я не всегда жил на этой планете. Когда-то все вокруг было совсем другим. Память неохотно отвечает на мои вопросы.

Вермулиан заявил:

— Раньше ты жил на Земле! Мы прибыли сюда, чтобы вернуть тебя домой.

Морреон, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

— Я намерен отправиться в очень важное путешествие.

— Действительно ли оно необходимо? У нас не так много времени, и если говорить начистоту, совсем не хотелось бы оказаться во власти «Ничего», — заявил Мун Философ.

— Я обязательно должен осмотреть свои пирамиды из камней, — ответил Морреон мягким, но безапелляционным тоном.

На мгновение воцарилась тишина, затем Айделфонс спросил:

— Для чего служат эти пирамиды?

Морреон, словно неразумному ребёнку, объяснил:

— Они указывают самый короткий путь вокруг моего мира. Без пирамид здесь легко заблудиться.

— Но, друг мой, больше нет нужды в указателях. Ведь ты вернёшься с нами на Землю, разве нет? — удивлённо спросил Эо из Опала.

Морреон не сдержался, чтобы не усмехнуться над глупой настойчивостью пришельцев.

— А кто будет присматривать за моей собственностью? Как я смогу путешествовать, если пирамиды разрушатся, ткацкие станки сгниют, печи для обжига засорятся, и все имущество лишится систематического ухода? — спросил он.

Вермулиан вежливо предложил:

— Хотя бы прими участие в сегодняшнем ужине с нами.

— С удовольствием, — ответил Морреон. Он поднялся по мраморным ступеням и с удивлением осмотрел павильон.

— Очаровательно. Надо соорудить нечто подобное возле нового дома.

— Вряд ли на это хватит времени, — заметил Риалто.

— Времени? — Морреон нахмурился, словно слово не было ему знакомо. Ещё один лиловый камень внезапно поблек.

— Ну, конечно же! Время! Но время необходимо для выполнения определённой работы! Например, этого наряда, — Морреон указал на своё причудливое одеяние. — На его изготовление ушло четыре года. До этого я десять лет собирал шкурки животных, затем два года отбеливал, сушил и прял. Одновременно я отстраивал пирамиды, путешествуя по миру. Потом страсть к путешествиям иссякла, но время от времени приходится поправлять камни, а заодно и отмечать, изменился ли ландшафт. Вот и теперь пора идти.

Риалто указал на солнце и спросил:

— Ты знаешь, что это такое?

Морреон нахмурился и ответил:

— Я называю его «солнце», хотя не знаю, почему выбрал именно это слово.

— Таких солнц много. Вокруг одного из них вращается тот древний и удивительный мир, где ты родился. Ты помнишь Землю? — снова заговорил маг.

Морреон с сомнением посмотрел на небо.

— Я никогда не видел ни одного другого солнца. Ночью моё небо довольно тёмное; ниоткуда не доходит ни лучика света, кроме моих костров и светильников. Это мирная планета… Кажется, я начинаю вспоминать прежние времена, — последний из лиловых камней и один зелёный погасли. Взгляд Морреона становился все более осмысленным. Он подошёл поближе к фонтану, чтобы рассмотреть статуи нимф.

— А что это за странные маленькие существа? Они довольно милые.

— Они очень хрупкие, и служат лишь украшениями. Идём же, Морреон, мой слуга поможет тебе приготовиться к ужину, — позвал Вермулиан.

— Ты очень гостеприимен, — ответил Морреон.

Глава десятая

Маги ожидали своего гостя в большом салоне. У каждого сложилось своё мнение относительно происходящего. Риалто предложил:

— Было бы неплохо прямо сейчас поднять дворец и улететь прочь отсюда. Морреон позлится некоторое время, но если примет во внимание реальные факты, то согласится, что мы были правы.

Осторожный Пэргастин возразил:

— В этом человеке чувствуется энергия! Когда-то его магии завидовали многие; что, если в гневе он сотворит какое-нибудь ужасное заклинание?

Гилгэд разделял его мнение.

— Все видели, сколько у Морреона камней? Где он их взял? Быть может, их источник находится в этом мире?

— Конечно, нельзя отрицать такой возможности. Завтра, когда неизбежность «Ничего» станет явной, Морреон сам согласится отправиться с нами на Землю, — заявил Айделфонс.

На том и порешили. Маги принялись обсуждать странную планету в самом конце Вселенной, куда демоны отправили Морреона.

Херард Вестник, известный своим даром ясновидения, попытался узнать, как выглядели люди, некогда населявшие эту планету.

— Они исчезли очень давно. Я вижу существ с тонкими белыми ногами и большими зелёными глазами… Я слышу звуки их музыки, звон колокольчиков, протяжный стон свирели… Они не знали магии. Сомневаюсь, что они понимали ценность камней Иона, если таковые существовали тогда на их планете.

— А где же ещё быть их источнику? — спросил Гилгэд.

— «Сверкающие поля» пока ещё не попадались никому из нас, — заметил Туман Зачарованной Воды.

Морреон вошёл в зал. Его внешность претерпела существенные изменения. Огромная белая борода канула в небытие; волосы острижены и уложены по последней моде. Вместо разноцветного самодельного одеяния на Морреоне шёлковые одежды цвета слоновой кости, голубая накидка и малиновые туфли. Сверкающие чёрные глаза резко выделялись на лице героя, отличавшемся гладкой кожей, массивной челюстью, строгими линиями губ. Летаргия и усталость многих эонов словно спала с него. Морреон двигался легко, а вокруг него, вращаясь и сверкая, переливались камни Иона.