Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 1

Тов. Николаева недолго работала в Железнодорожном районном комитете. Раньше она была в Рогожском районе. Удивительно чуткая и безукоризненно внимательная вообще ко всей своей работе, она была отзывчива к каждому товарищу, обращающемуся к ней с деловыми или личными вопросами. На мертвом изуродованном лице остался яркий отпечаток оборванной спешной работы.

Женщина – А. Ф. Николаева, мужчина – А. Сафонов

5. РАЗОРЕНОВ-НИКИТИН ГЕОРГИЙ НИКИТИЧ, РАБОЧИЙ АЛЕКСЕЕВО-РОСТОКИНСКОГО РАЙОННОГО КОМИТЕТА РКП (АГИТАТОР)

Родился в 1886 году, по профессии цинкограф. Еще в 1903 году тов. Разоренов принимал горячее участие в первой забастовке типографов Москвы и участвовал в боях на баррикадах в 1905 году. В 1907 году тов. Разоренов был избран секретарем профессионального союза печатников Москвы, за что впоследствии был арестован и выслан вместе с другими товарищами из газеты «Правда» в числе 27-ми человек. По возвращении из ссылки Разоренов опять принял горячее участие как член партии меньшевиков. В этой партии он состоял до октябрьского переворота, когда вышел из партии меньшевиков и, как истинный рабочий, вступил в ряды РКП. С ноября он работал в Алексеево-Ростокинском районе, затем – при районной ЧК, где принимал горячее участие в борьбе с контрреволюцией. В 1918 году т. Разоренов был делегирован от района в Мопленбеж[218] в агитационный отдел на должность заведующего. Он принимал горячее участие в издании газеты «Военнопленный», редактором которой состоял до весны 1919 года. В мае 1919 года он был делегирован в Гомель и считался одним из видных агитаторов и организаторов в Белоруссии и на Украине. По приезде в Москву тов. Разоренов остался при районном комитете РКП в агитационном отделе в качестве агитатора, главным образом в подотделе женщин-работниц, на каком посту и погиб от предательской бомбы.

6. ТИТОВ ГРИГОРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Г. В. Титов (Александр Игнатьевич Кудрявцев) родился в 1886 году в деревне Верещагине Солигалического уезда Костромской губернии. После смерти отца мать отдала его 12-летним мальчиком на «ученье» к подрядчику в Петербург, где он изучал малярное ремесло. В Петербурге тов. Титов очень рано становится сознательным рабочим и 1905 год встречает его вполне подготовленным. С 1912 года он уже в рядах партии. С 1915 года он ведет активную работу, как профессиональную, так и партийную, в Москве. Под его руководством печатаются и распространяются прокламации с протестом против империалистской войны. Он организует много рабочих кружков, главным образом в Лефортов ском районе. До Октябрьской революции и во время ее тов. Титов очень много работает по заготовке оружия, по вооружению рабочих, по укреплению района, устройству окопов, и, наконец, мы его видим с винтовкой в руках при взятии Алексеевского училища. В декабре 17-го года в качестве красногвардейца тов. Титов отправляется на Украину против гайдамаков, в феврале 18-го года против немцев в Оршу. По приезде с Украины тов. Титов снова собирается в поход, в начале лета 18-го года отправляется с отрядом (20-м сводным полком) на Урал, против Дутова. Там их застигает чехословацкое восстание, и они оказываются отрезанными от центра. С большими трудностями пробиваются остатки полка через Оренбургские степи и Туркестан в Москву к концу августа. Но и тут тов. Титов не засиживается. В Москве организуется рабочая дивизия, и тов. Титов снова на фронте – против Краснова – в качестве комиссара одного из рабочих полков. По очищении неприятелем казачьих местностей он деятельно работал по организации местной власти. Прослышав, что Виленский полк отказался выступать против большевиков и вернулся в свою станицу во главе с казаком Фоминым, тов. Титов еще с двумя товарищами, совершенно безоружные, решили пробраться через фронт в станицу Вешенскую, чтоб окончательно разложить полк, разоружить его. И действительно, рискуя попасть в лапы верных Краснову войск, он пробрался в станицу, 2 дня митинговал, привлек окончательно на свою сторону Вешенский казачий полк, выпустил воззвание к населению и, закончив с успехом свою задачу, благополучно вернулся в свой полк. Результаты этой геройской экспедиции не преминули сказаться: после Вешенского полка стали сдаваться и другие казачьи полки, и мы почти без боев прошли большую часть Донской области. Тов. Титов первый произвел опыт, давший впоследствии прекрасные результаты, – навербовал из перебежчиков – колчаковцев-добровольцев полк в несколько тысяч, оказавшихся беззаветными бойцами.

Маляр и пильщик по профессии, тов. Титов был революционером по призванию и за время революции вырос в большого организатора и стойкого борца за идеалы коммунизма.

7. ХАЛДИНА АНЯ, СОТРУДНИК МОСКОВСКОГО КОМИТЕТА РКП.

Аня из буржуазной среды. Революция застала ее почти ребенком на институтской скамье. Чуткая и отзывчивая, она с жадностью глотала слова о великой борьбе рабочего класса, исходившие из уст одного из ее учителей, старого революционера, вместе с ней погибшего, тов. Кропотова. Революционные события захватили ее, она по ночам стала читать марксистскую литературу. Все больше и больше начинает она тяготиться домашней обстановкой. Разногласия на политической почве начинают принимать все более резкий характер, и она, 16-летняя девочка, воспитанная няньками и мамками, не приученная ни к какому труду, уходит из дому. Последний год она буквально голодала, но никто никогда не слыхал от нее ни одной жалобы. Последнее время она рвалась на фронт. «Величайшим для меня огорчением было бы умереть просто, по-мещански. Уж если погибать, так в революционной борьбе», – нередко говорила она.

Ее желание сбылось: она погибла на своем революционном посту.

8. КРОПОТОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. ЧЛЕН МОСКОВСКОГО СОВЕТА

Тов. Кропотов родился 8 ноября 1873 года. В 1894 году он кончил Седлецкую гимназию, в 1909 году – Московский университет по юридическому факультету. Адвокатурой, однако, он не занимался, а пошел в педагоги. Преподавал русский язык, латынь и историю в разных учебных заведениях, сначала в провинции, а с 1913 года – в Москве.

Внизу ? Кваш, выше ? Н. Н. Кропотов

За участие в студенческих волнениях 1899, 1901, 1902 годов был арестован и сидел в тюрьме. По освобождении тов. Кропотов, как социал-демократ, руководит рабочим движением в Орехово-Зуеве, где на фабрике Морозова он работал в качестве статистика. Снова последовали арест и тюрьма.

С 1905 года тов. Кропотов – большевик и теснейшим образом связан с Московским комитетом партии.

После поражения рабочих в 1905 году тов. Кропотов, не порывая связи с партией, отстраняется от непосредственной активной работы, и лишь революция 17-го года вновь захватывает его.

Мы его видим в Московском Совете то в качестве комиссара таможни, то члена дежурной коллегии Совета.

Внутри помещения МК партии после взрыва

Перед кончиной тов. Кропотов вел занятия в партийных школах, организованных Московским комитетом РКП, и как лектор был приглашен на заседание 25 сентября.

9. АЛЕКСАНДР САФОНОВ

Тов. Сафонов родился в 1875 году в Костромской губернии, Галичского уезда, в деревне Фроловское.

13-ти лет его привезли в Москву и отдали в ученье на экипажную фабрику, где в течение 3–4 лет он «специализировался» по окраске экипажей. После выучки земляки устроили его в Курские мастерские, в малярный цех. Поработав года два, он уезжает в Ригу на ту же работу в вагонных мастерских. Тут же принимается за самообразование. Солдатчина отрывает его от занятий на четыре года. Далее он проходит целый ряд учреждений в Ярославле в качестве смотрителя детского приюта, конторщика, счетовода на городском водопроводе. Все это время он продолжает работать над собой. Ему удается сдать экзамен на звание домашнего учителя. С 1904 года он вступает в социал-демократическую организацию г. Ярославля. 1905 год захватывает его целиком. Он выступает на собраниях, принимает живейшее участие в издающейся там газете. В 1906 году его арестовывают на одном из собраний и ссылают в Архангельскую губернию на два года. Однако при первой же возможности он уезжает в Питер, где сейчас же приступает к работе. При тогдашних условиях он в продолжение года был четыре раза арестован, каждый раз под новой фамилией, раз даже – в одном и том же участке. После этого стало невозможным дальнейшее пребывание в Питере. Он переезжает в Москву и работает в окружной организации. Вот что рассказывает тов. Бубнов об этой поре революционной работы А. Сафонова: «К концу года нам удалось созвать областную конференцию и провести выборы на предполагавшуюся конференцию всероссийскую, но никто из нас, выбранных, на нее не смог выехать из Москвы: за всеми уже шла самая усиленнейшая слежка. В ноябре месяце последовал один провал за другим, был арестован и тов. Сафонов… В долгие месяцы таганского сидения тов. Александр принимает на себя обязанности центрального старосты, принимает живейшее участие в социал-демократической фракции Таганской тюрьмы, пишет в наших тюремных сборниках и ведет непрерывную дискуссию по волновавшим тогда партию философским вопросам… На суде в 1910 году он признает себя членом партии и получает каторгу; выносит долгие годы безобразнейшего каторжного режима и после Февральской революции выходит на волю и снова бросается в работу…» Он ставит партийную и советскую работу в Тамбовской и Рязанской губерниях, берется за банковое дело при национализации банков и в апреле, при мобилизации коммунистов, работает в качестве члена реввоенсовета 12-й армии. 25 сентября, получив другое назначение и проезжая через Москву, тов. Сафонов в свободную минутку пошел повидать «свою публику». И тут, как будто в мирной обстановке, насильственно и преждевременно оборвалась нить его жизни.

10. КВАШ

Тов. Кваш прибыл в Москву из Украины приблизительно в августе 1919 года. Он быстро зарекомендовал себя трудоспособным, методичным работником и всей душой отдался делу организации субботников, был первым секретарем бюро субботников при МКП. Тов. Кваш, по словам знавших его по работе товарищей, был скромный работник и одинокий, замкнутый человек. Он знал только свое дело. Вот почему никаких сведений, касающихся прошлого и его личной жизни, нам собрать не удалось.

11. ТАНКУС[219] СОЛОМОН НАТАНОВИЧ Слушатель Центральной школы партийной работы.

12. КОЛБИН[219] Слушатель Центральной школы партийной работы.

На моих лекциях (по Программе партии) и курсах (по организации партии), помню, он неоднократно выступал с вопросами, предложениями, а также рефератом. Во всяком случае, он был одним из видных и подающих надежду слушателей партийной школы. Он одновременно вошел в курс московской партийной работы и часто посещал собрания в районах и в центре.

Оба товарища, и Танкус, и Колбин, в числе других, кажется, 25 слушателей партийной школы по предложению МК РКП были делегированы на собрание 25 сентября с целью ознакомления с постановкой партийных школ в районах. – Прим. А. Мясникова.[220]

1. Бухарин Николай Иванович. Член ЦК РКП. Ранен в руку.

2. Бакинский. Лектор партийной школы. Ранение правой ноги и повреждение уха.

3. Бахина. Слушательница Центральной школы партийной работы. Контузия головы и ушибы груди и ног.

4. Белов. Рабочий Сущевско-Марьинского района. Продавлена грудная клетка.

5. Буйволов Вл. Сергеевич. Сотрудник Сокольнического района. Легкая контузия головы.

6. Боярский. Сотрудник Хамовнического района. Легкое ранение.

7. Белая Катя. Организатор Басманного района. Легкое ранение.

8. Бродская. Сильная контузия и повреждение барабанной перепонки.

9. Выропаев Фед. Григорьевич. Сотрудник Железнодорожного райкома РКП. Организатор подрайона Рязано-Уральской и Александровской железных дорог. Общая контузия.

10. Вегман. Бывший редактор газеты «Знание и революция» в Томске. Общее ранение лица.

11. Глускина Анна Архиповна. Секретарь Сущевско-Марьинского райкома, бывший секретарь Лефортовского райкома. Сильная контузия.

12. Гайле. Комиссар 1-х Московских артиллерийских курсов. Легкое ранение.

13. Голованов. Организатор Комиссии связи с фронтом (Бутырский район). Легкое ранение.

14. Голубев Ник. Тимофеевич. Организатор Комиссии связи с фронтом (Бутырский район). Легкое ранение.

15. Гричманов Ал. П. Слушатель Центральной школы партийной работы. Помята грудная клетка и общая контузия.

16. Гаптман. Слушатель Центральной школы партийной работы (Алексеево-Ростокинский район). Легкое ранение.

17: Гринштейн М. Л. Сотрудник агитационного отдела МК. Контузия головы.

18. Дианов Василий Игнатович. Организатор парт, подрайона Виндавской железной дороги. Контузия головы.

19. Иванов Влад. Иванович. Рабочий Басманного района. Перелом кисти, контузия и ранение головы.

20. Иванов Е. Хамовнический район. Легкое ранение.

21. Кицис. Рабочий Сущевско-Марьинского района. Легкое ранение в голову.

22. Крюков. Сотрудник Алексеево-Ростокинского района. Ранен в голову и плечо; общая контузия.

23. Котлин Леонид Иванович. Слушатель Центральной школы партийной работы. Легкое ранение.

24. Коробочкин И. Г. Член правления Московского потребительского общества (Бутырский район). Контузия и ранение лица.

25. Кучинский Д. Д. Заведующий агитационным отделом Бутырского района. Легкое ранение правой стороны лица.

26. Колотов Степан Сергеевич. Заведующий жилищно-земельным отделом Бутырского Совдепа. Легкая контузия головы.

27. Куранова Екатерина Яковлевна. Заведующая отделом социального обеспечения и член президиума парткома (Лефортовский район). Трещина ножной кости и общее ранение ноги.

28. Кузнецов Н. Хамовнический район. Легкое ранение.

29. Левитас Евгений Рувимович. Секретарь партийного комитета Лефортовского района. Легкое ранение. Сильный ушиб ноги и головы.

30. Люблин. Рабочий Хамовнического района. Легкое ранение.

31. Лебит Петр Григорьевич. Председатель райпрофсожа[221] (Железнодорожный район). Общая контузия и общее ранение лица.

32. Мороскин Василий Васильевич. Член исполкома Пресненского Совета. Легкая контузия.

33. Модлин. Слушатель Центральной школы партийной работы. РОСТА.[222] Легкое ранение.

34. Мясников А. Ф. Член ВЦИК. Контузия и легкое ранение.

35. Никольский Л. В. Председатель Центрального нормировочного комитета. Общая контузия.

36. Ольминский. Легкое ранение.

37. Огильба. Рабочий Алексеево-Ростокинского района. Отравление газами.

38. Павлович Н. П. Член ВЦИК. Легкое ранение в голову.

39. Пельше. Член правления Московского потребительского общества. Тяжело ранен.

40. Розенштейн М. А. Семь дней, как вернулся с фронта, где был комиссаром (Лефортовский район). Легкое ранение глаза и левой части головы.

41. Рябчаев. Рабочий Алексеево-Ростокинского района. Легкое ранение.

42. Сафаров Георгий. Член ВЦИК. Тяжелое ранение.

43. Сычева Варвара Фил. Работница Алексеево-Ростокинского района. Ранение головы и общая контузия.

44. Сазонов. Работник ЧК Хамовнического района. Повреждение барабанной перепонки.

45. Сазонова Мария. Работница Хамовнического района. Легкое ранение (оказана амбулаторная помощь).

46. Стеклов Ю. М. Редактор «Известий ВЦИК». Воздушная контузия, разрыв обеих барабанных перепонок и кровотечение в ухе.

47. Самарин-Никифоров Григорий Игнатьевич. Член президиума Алексеево-Ростокинского Совдепа, заведующий управлением делами. Легкая контузия головы и ранение ноги.

48. Савин. Рабочий Хамовнического района. Общая контузия.

49. Слуцкий. Легкое ранение головы.

50. Тютин (кл. Анатоль). Железнодорожный рабочий. Контузия головы и ранение правой руки и ноги.

51. Фонченко Василий Н. Организатор подрайона (Московско)-Киево-Воронежской железной дороги.[223] Член исполкома железной дороги. Извлечен из-под обломков, пролом головы и тяжелая контузия.

52. Шищенко Василий Тимофеевич. Слушатель Центральной школы партийной работы. Легкое ранение.

53. Шляпников Я. Е. Заместитель заведующего жилищно-земельным отделом (Бутырский район). Легкое ранение (оказана амбулаторная помощь).

54. Ярославский Ем. Член ВЦИК. Легкое ранение.

55. Ямпольская Р. Н. Растяжение сухожилий.

II. ЛИТЕРАТУРА АНАРХИСТОВ ПОДПОЛЬЯ

«Граждане и братья!

Вечером 25 сентября на собрании большевиков в Московском комитете обсуждался вопрос о мерах борьбы с бунтующим народом. Властители большевиков все в один голос высказались на заседании о принятии самых крайних мер для борьбы с восстающими рабочими, крестьянами, красноармейцами, анархистами и левыми эсерами, вплоть до введения в Москве чрезвычайного положения с массовыми расстрелами».

Дальше:

«Наша задача – стереть с лица земли строй комиссародержавия и чрезвычайной охраны и установить Всероссийскую вольную федерацию союзов трудящихся и угнетенных масс. Нечего ждать прихода белой деникинской реакции и ухода красной ? комиссарской. Мы сами должны установить свободный строй в стране теперь же, немедленно, не дожидаясь окончательной гибели завоеваний Октябрьской революции. Близится третья социальная революция».

Наконец:

«17 июня с. г. Чрезвычайный военно-революционный трибунал расстрелял в Харькове семь повстанцев: Михалева-Павленкова, Бурбыгу, Олейника, Коробко, Костина, Полунина, Добролюбова и затем Озерова.[224] 25 сентября с. г. революционные повстанцы отомстили за их смерть Московскому комитету большевиков. Смерть за смерть! Первый акт совершен, за ними последуют сотни других актов, если палачи революции своевременно сами не разбегутся».

Цитируемое «извещение» подписано:

«Всероссийский Повстанческий Комитет Революционных Партизан».

В № 2 «Анархии» от 23 октября 1919 года (орган Всероссийской и Московской организации анархистов подполья) в статье, озаглавленной «Только начало», мы читаем:

«Взрыв в Леонтьевском переулке – это очевидное начало новой фазы борьбы революционного элемента с красными политическими авантюристами.

То, что случилось, следовало ожидать. Наглость комиссаросамодержавия – причина случившемуся.

Нельзя не приветствовать этот факт. Слишком уж обнахалились «коммунисты»-комиссары. Издевательством над всем честным и революционным, а также садистическими расстрелами подготовлена основательная почва для террора слева.

Нет никакого сомнения, что вслед за актом в Леонтьевском переулке другие акты последуют. Они неизбежны. Слишком развратили лидеры партию коммунистов, чтобы она могла понять задачи момента и воскреснуть от политического дурмана…

…Для экономии революционной энергии в настоящее время возможна лишь борьба с динамитом. Политическая саранча разлетится от взрывов, массовое же пролетарское движение впоследствии завершит начатое дело…

Поэтому очередным вопросом подполья является организация динамитной борьбы с режимом Совнаркома и чрезвычайками и организация массового движения там, где это возможно, для создания новых форм общественно-экономических организаций по принципу безвластия.

Комиссары и генералы снова загнали нас в подполье. Анархическое движение лишено свободы слова.

А коли так, так мы с комиссарами и генералами отныне начнем разговаривать на языке динамита!

Посмотрим: кто кого распорет!»

Из примечания к листовке «Медлить нельзя» мы узнаем:

«Повстанческий Комитет Революционных Партизан входит во Всероссийский орган анархистов подполья».

Итак, взрыв Московского комитета РКП – дело рук анархистов подполья.

За каких-нибудь 3–4 месяца своего вольного существования в подполье эти динамиторечивые парни успели выпустить в свет 4 прокламашки: 1) «Медлить нельзя», 2) «Правда о махновщине», 3) «Извещение», 4) «Где выход» и два номера органа Всероссийской и Московской организации анархистов подполья – «Анархия».

Мы уже имели выдержки из этой «литературы». Чтобы исчерпать все идейное убожество наших авантюристов, приведем еще два образчика. Одна статья – «Мы отмежевываемся» – содержит политическое самоопределение этих зажигателей моря, другая – «Декларация анархистов подполья» – заключает в себе их политическое «кредо». Обе статьи перепечатываются полностью.

Маленькое введение.

На одном собеседовании, возражая предыдущему оратору меньшевику, докладчик большевик говорил приблизительно следующее:

– Вы, меньшевики, хороши лишь, пока критикуете других. Посмотрите, что делается там, где в ваши руки попадает руководство над обществом. Вот теперь в Германии правительство Эберта – Шейдемана.[225] Это же настоящая меньшевистская власть! И что же? Наемный труд, основное зло капитализма, сохранен. Фабрики не переданы в руки рабочих, земля не передана в руки крестьян. Голод, безработица, войны – все это еще хуже, чем прежде. Под предлогом необходимости потерпеть, пока не оправится страна, сохранена армия и бюрократия, ограничена свобода стачек, собраний, слова и печати. Под тем предлогом, что все это делается для осуществления социализма в будущем, вы расстреливаете тех, кто восстает, чтобы его осуществлять сейчас же. Вы скажете, что все же рабочему классу лучше, потому что он стал у власти, к которой его не допускала буржуазия, но это неверно. Шейдемановская власть правит именем рабочих, но им от этого не лучше. К власти же пришел не рабочий класс, а отдельные рабочие, которые при этом оторвались от рабочего класса: А то, что бывшие рабочие стоят у власти, это лишь перемена лиц, но система капитализма остается та же. Это все равно, как если бы несколько бывших рабочих стали капиталистами: рабочий класс должен против них бороться, как и против другого предпринимателя.

И так как меньшевик развил своеобразную теорию, что социализм так выгоден для всех слоев общества, не только для рабочих, что можно убедить буржуазию также стать социалистами, так как, несмотря на отказ капиталов, им все же в новом обществе будет житься лучше; чем теперь, то большевик продолжал:

– Да, верно, что при переустройстве общества на трудовых началах производительность так повысится, что все будут пользоваться большим благосостоянием, чем теперь буржуа, так что им было бы выгодно примкнуть к социализму. Но они этого никогда не сделают вследствие своей косной классовой идеологии. И мы не можем ждать, пока они согласятся сами, а должны силой их экспроприировать…

Пожарные на месте взрыва

Тогда, как анархист, я ответил:

– Пока вы спорите с меньшевиками, вы правы, потому что они стоят на точке зрения постепеновщины, а вы на точке зрения социального максимализма, немедленного общественного переустройства. Но власть вас делает теми же постепеновцами, хуже меньшевиков. Вы у власти в России, но что же изменилось? Фабрики и земля не в руках трудящихся, а в руках предпринимателя – государства. Наемный труд, основное зло буржуазного строя, существует, поэтому неизбежны голод и холод и недостаток рабочих рук при одновременной безработице. Ради «необходимости потерпеть» для лучшего будущего, ради «защиты уже достигнутого» сохранена армия, бюрократический аппарат, отменено право стачек, слова, собраний, печати. Вы создаете красный шовинизм милитаризма, но что же защищать рабочему? Вы скажете: зато буржуазия отстранена, а рабочий класс у власти, но я скажу то же, что вы про меньшевиков: у власти лишь отдельные рабочие. Они теперь лишь бывшие рабочие, оторванные от своего класса. Угнетенные, по существу, не могут быть у власти: если же власть называет себя «пролетарской», то это даже худший обман. Вы будете возражать, что вы тоже хотите анархию, но нужно сначала сломить врага, а потом власть сама по себе упразднится. Но это тот же меньшевизм. Я верю, что у вас лично, субъективно, могут быть хорошие намерения, но объективно, по существу, вы представители класса чиновничьей бюрократии, непроизводительной группы интеллигенции. Даже вам анархический строй даст большее благосостояние, чем теперь, но за своей наглой классовой чиновничье-государственной идеологией люди, стоящие у власти, никогда от нее не откажутся. Поэтому как нельзя ждать примирения буржуазии с социальной революцией, а нужно применить силу, так нельзя ждать примирения властителей с анархией, а нужно сейчас же силой разрушить власть.

А ссылка на фронт – любимый прием постепеновцев. Так Керенский, сохранив в России капитализм, звал рабочих вместе с Корниловым идти на фронт защищать «свободы»: так и вы, создав «бескомитетную», с царским офицерством милитаристическую Красную Армию, зовете не бунтовать против нового гнета, а идти на фронт защищать «уже достигнутое».

Мы смотрим не на красную вывеску, а на факт; и мы видим, что ваша политика, как и в свое время союз Керенского с Корниловым, ведет к неизбежной реакции внутри. Ничего еще не достигнуто и нам нечего защищать.

Мы зовем к немедленному восстанию за хлеб и за волю, а потом будем защищать свободу оружием свободы, а не рабства.

Только такой, мне кажется, и может быть позиция анархиста по отношению к «революционной власти». Ведь в этом-то и состоит отличие анархизма от социализма, что он считает, что ничего не изменилось, пока существует власть. Большевики прекрасно понимают это. Так, в брошюре «Анархизм и коммунизм» Е. Преображенский[226] пишет, что лишь те анархисты, которые столь же непримиримо относятся к Советской власти, как и ко всякой другой, сохранили верность своему учению, хотя, конечно, Преображенский считает это учение «книжным» и «контрреволюционным».

Со времени того собеседования прошло полгода. Большевики пошли дальше по наклонной дорожке – твердой власти («революционной»). Мы же, последовательные анархисты, видя, что под красной вывеской социализма скрывается лишь самодержавие чрезвычайки, ушли в подполье, чтобы иметь возможность продолжать всякую борьбу за свободу. В наших подпольных листах мы зовем угнетенных на борьбу против контрреволюции всех цветов, на восстание за хлеб и волю. Нетерпимые ко всему неподвластному им, большевики тем временем предпочли сдать Украину белым, лишь бы задушить анархистское повстанчество. Восстановив столыпинские военно-полевые суды (чрезвычайный и революционный трибунал), они расстреляли наших братьев – борцов за свободу. И с новым самодержавием мы повели ту же борьбу, что и со старым, мы ответили смертью за смерть. В течение двух лет революция шла на убыль, но по мере контрреволюционных верхов, как это всегда бывает, массы вновь революционизируются, и как поворотный пункт, как начало нового нарастания революционной волны является борьба 25 сентября.

И начиная борьбу за новую революцию с новым самодержавным государством-капиталистом, мы ожидали, что, как в свое время при царском строе, будет запрещена не только деятельность, но и сочувствие анархистам; что, как при царизме, будут изъяты все анархические книги; что не только не допустят никакой анархической легальной организации, но и что называться анархистом будет столь же опасно, как и до Февральской революции; что вся казенная печать начнет идейную борьбу с анархизмом, в то время как для практической борьбы с ним будет введено военное положение и состояние чрезвычайной охраны; мы сознательно шли на все это потому, что мы должны быть с загнанной в подполье революцией, чего бы это ни стоило.

Работа по извлечению трупов

Но честность – плохая политика для угнетения, в особенности для власти «революционной», которая более всякой другой держится на обмане. Для практической борьбы с нами власть прибегла к испытанным приемам охранки, но в области идейной она придумала нечто новое. Прекрасно сознавая, что именно мы поступаем как анархисты (плох или хорош анархизм, это другой вопрос, но мы от него не отступили), власть предпочла умолчать это перед массами. Большевики повторяли провокацию апрельских дней.[227] Они дали патент на идейность тем соглашателям, которых они по праву презирают как отплывших от берега анархии и не прилипших к берегу государства; нас же всячески стараются изобразить как бандитов, не то как белогвардейцев, не то вовсе о нас умолчать.

Большевики не могут не писать в своих газетах, что вот, мол, выступили анархисты подполья, которые считают, что у нас теперь в «Советской» России самодержавно-капиталистический строй и, собственно, с этим ведут борьбу, а большевики, мол, считают, что у нас в России свобода и анархистам бороться не за что, потому что если бы они изложили открыто их и нашу позицию, то народ бы сразу разобрался в истине. Это умолчание – логический вывод из идеологии нового самодержавия, тем оно и отличается от царизма, что пытается уверить пролетариат, будто действует для его блага. С большевиками мы ведем борьбу, они наши враги, и мы не можем заставить врага применить честные способы борьбы.

Пусть себе пишут, что никакие анархисты не участвуют в «Анархии», пусть себе уверяют, что это белые взрывают, предатели революции, пусть доказывают, что это буржуазия борется против великого сохранения капиталистического строя, – у нас есть своя бесцензурная печать, и мы сможем бороться с обманом.

Но в этом вопросе есть еще одна сторона, и для того чтобы покончить с ней раз навсегда, я принужден был так подробно определить нашу позицию.

Эта сторона – позорная роль легальных так называемых анархистов, от анархо-большевиков до «склонных к подполью», но только не теперь, их престыдное пособничество казенному обману.