Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дорога ярости

ModernLib.Net / Космическая фантастика / Вебер Дэвид Марк / Дорога ярости - Чтение (стр. 14)
Автор: Вебер Дэвид Марк
Жанр: Космическая фантастика

 

 


<А что могло случиться в коридорном космосе? Все и должно идти гладко.>

— Ничего не могло случиться, но переживать и волноваться — в природе животного, именуемого человеком. По крайней мере я не чувствую себя виноватой из-за груза, который у нас на борту.

<Не валяй дурака. В том, что мы делаем для свершения твоей мести, нет ни повода, ни места для чувства вины.>

Алисия вздрогнула от абсолютной уверенности Тисифоны. Целыми днями Тисифона могла казаться отчужденной, но потом вдруг высказывалась с предельной искренностью. Это не было позой. Она высказывала буквально то, что чувствовала.

— Боюсь, что не смогу с тобой согласиться. Я хочу справедливости, а не просто мщения. Я не хочу, чтобы страдал невиновный.

Справедливость — иллюзия, малышка. Неслышный голос эринии источал презрение. Люди многому научились, но они многое забыли.>

— Тебе самой было бы полезно иногда что-то забыть. Или чему-то научиться. <Например?>

— Например, что простая месть — самоподдерживающаяся реакция. Когда ты мстишь кому-нибудь, ты обычно даешь повод для последующей мести тебе самой.

<А твоя драгоценная справедливость? Разве она не делает то же самое? Ты достаточно умна, чтобы это понять, Алисия Де Фриз. Или была бы достаточно умна, если бы позволила себе.>

— Ты отвлекаешься от сути. Если бы общество ставило на простую месть, все сводилось бы к тому, у кого больше дубинка. Справедливость дает людям возможность сосуществовать с какой-то видимостью порядочности.

<Твоя «справедливость» — та же месть, только в парадном наряде. Справедливости не может быть без наказания. Или ты скажешь, что полковник Ваттс получил по справедливости за то, что сделал твоим людям?>

Губы Алисии искривились в гневной гримасе, но она закрыла глаза и продолжала отбиваться, чувствуя, что Тисифона развлекается:

— Нет, я не назову это справедливостью. Я также не возражаю, что наказание есть часть справедливости. Я даже не буду притворяться, что месть — не то, что я хотела свершить в отношении этого ублюдка. Но наказанию должна предшествовать вина, а он был виновен, как грех. Общество не может крушить направо и налево, не определив, что наказываемый действительно виноват. Это был бы худший вид произвола — и хороший рецепт анархии.

<Какое мне дело до анархии? И я не «общество». Как и ты, кстати. Ты — индивид, который хочет возмездия за себя и за других, которые уже не могут его потребовать. Разве не так?>

— Я не говорю, что не так. Я только сказала, что не хочу причинять зла тем, кто случайно оказался рядом. Нравится это тебе или нет, но справедливость — торжество закона, а не людей. Это то, что сплавляет человеческое общество. Она позволяет человеческим существам жить вместе, ощущая безопасность. Она основана на прецедентах. Если преступник признан виновным и наказан, это задает какие-то определенные параметры. Это показывает людям, что приемлемо, а что нет. И когда мы продвигаемся на несколько сантиметров вперед, именно справедливость не дает нам сползти назад.

<Ты так думаешь, малышка, но ты заблуждаешься. Твои мысли формируются не здравым смыслом, а состраданием. Неуместным состраданием к тем, кто его не заслуживает. А вот это — то, что ты чувствуешь.>

Эриния ослабила внутренние барьеры, о существовании которых Алисия почти забыла, и лицо ее исказилось. В мозгу вспыхнул бешеный гнев, зубы стиснулись, кулаки сжались в готовности крушить все вокруг, все, что попадется, без разбору. Все ее эмоции были подчинены слепому порыву разрушения. Она почувствовала панику Мегеры, ее тщетные попытки освободить Алисию от ее собственной ненависти, но все это было малым и очень, очень удаленным…

Барьеры вернулись на место, она обмякла в своем кресле, тяжело дыша, покрытая потом.

<Ты, с-сука, рычала Мегера, если ты еще раз позволишь себе такое…>

<Спокойно, Мегера, почти нежно перебила фурия. Я не причиню ей вреда. Но если мы хотим добиться успеха, она должна знать себя. В нашем деле нет места замешательству или самообману.>

Алисия дрожала, нервные окончания зудели. Она закрыла свои мысли от остальных. Ей нужна была тишина, нужно было отдышаться и отдохнуть от той стороны себя, которую она только что видела. Она верила в то, что говорила Тисифоне, больше, чем верила, знала, что была права, и все же…

Она открыла глаза и посмотрела на руки. Ладони были скользкие и влажные, все в раздавленном винограде. Она содрогнулась.

Глава 19

Коммодор Хоуэлл сидел на мостике транспорта и говорил себе, уже в который раз, что это судно — как раз то, что нужно для данной миссии. В сравнении с боевым кораблем возможности маневра были примитивными, оборона — минимальной, оружие атаки отсутствовало вовсе. Если все пойдет так, как надо, все это не имеет значения, а до сих пор график выполнялся идеально. Как он ни предпочитал быть в другом месте, он должен быть именно здесь. Им нужен успех, чтобы притупить жало Элизиума, и для поддержания морального духа своих людей он лично должен присутствовать здесь.

Он следил за дисплеем, лицо ничего не выражало. Его транспорт и еще два судна входили в парковочную орбиту Рингболта. Информация Контроля о маневрах военного флота Эль-Греко оказалась точной. Единственными средствами наземной обороны были противовоздушные позиции вокруг Эдкокфилда, главного космопорта вблизи города Рафаэля. Они перекрывали воздушное пространство над городом, но шанса уцелеть у них не было.

Хоуэлл скосил глаза на причину отсутствия шанса. Транспондеры грузовиков идентифицировали их как флотские транспорты, сопровождаемые тяжелым крейсером. Коды распознавания — любезность Контроля. Все четыре судна уже вышли на синхронную орбиту прямо над Рафаэлем. Сигнал в синтетической связи коммодора оповестил его, что оружие корабля Его Величества «Нетерпимый» наведено на цели.

Капитан Арлен Монкото из Свободных наемников Монкото, более известных как Маньяки Монкото, вышел на балкон гостиницы и втянул свежий, прохладный воздух. Рингболт был планетой более приятной, чем Эль-Греко. Он подумал, что хорошо бы убедить Симона перевести сюда их базу.

Он обернулся. Капитан-лейтенант Хьюджин у связного терминала разговаривал с шефом Пилясковым. Их командировка прошла удачно, Монкото ожидал, что Симон будет доволен набором рекрутов. Более ста опытных бойцов, включая двенадцать офицеров, были, без сомнения, хорошим пополнением. Он протянул руку и начал открывать балконную дверь, чтобы присоединиться к Хьюджину, но тут что-то вспыхнуло за его спиной. Ослепительный свет отразился от стекол, и на стене напротив обозначилась его резкая черная тень.

Монкото не поверил своим глазам, но тренированные рефлексы уже бросили его тело на пол лицом вниз. А сзади вспухал громадный огненный шар, поглощая Эдкокфилд.

— «Шаттлам» старт! — бросил Хоуэлл, когда сверхскоростное оружие уничтожило порт. На каждом из больших транспортов обычно было восемь грузовых «шаттлов». Для этого случая их заменили на двенадцать штурмовых «бенгалов». Тридцать шесть смертоносных боевых машин устремились вниз, унося в своих чревах тринадцать сотен пиратов, сосредоточенных на предстоящей операции. Для многих этот рейд был первым, и они собирались выполнить его успешно. Пережившие Элизиум тоже не хотели повторения предыдущего провала.

Арлен Монкото выпрямился, шатаясь, как пьяный. Его все еще трясло от удара, света и жара взрывной волны, но мозг работал четко. Это сверхскоростное оружие. Был бы это ядерный заряд или антивещество, размышлять было бы некому, а его лишь немного обожгло. Восточные окраины города полыхали, и он сомневался, что во всем Рафаэле осталось хоть одно целое окно, но в остальном урон был не очень силен.

Монкото сделал еще шаг и замер. Он ошибся в определении тяжести урона. Окна гостиничного номера были выбиты, противоположная стена запятнана разорванным на куски телом капитан-лейтенанта Хьюджина.

Монкото заставил себя пройти по разгромленному помещению. Руки плохо слушались его, когда он мягко отодвигал в сторону то, что осталось от его заместителя. Хьюджин прикрыл своим телом связной терминал, шеф Пилясков был еще на связи. Рослый сержант почти кричал, но уши Арлена Монкото тоже отказывались служить, хотя глаза с облегчением регистрировали лицо подчиненного.

Новые взрывы прогремели за спиной капитана. Он обернулся и увидел в небе инверсионные следы.

— Не слышу вас, шеф. — Он похлопал себя по уху, и рот Пиляскова закрылся. — Не важно. Снимайтесь. Кажется, зона высадки в районе Университета Толедо. Двигайтесь туда. Я встречусь с вами там.

Их застали врасплох.

Эдкокфилд не ожидал от грузовиков и сопровождавшего их тяжелого корабля никаких неприятных сюрпризов. Никто в порту так и не узнал о своем заблуждении. Большинство ошеломленных обитателей Рафаэля замерло, увидев инверсионные следы «шаттлов», не в недоверии, а в отчаянной потребности обнаружить, что увиденное ими — обман зрения.

Реагировать было поздно. Рейдеры Хоуэлла с безжалостной точностью наносили удары. Были уничтожены все полицейские станции. Целые кварталы окружающих их зданий погибли вместе с ними. Другие «шаттлы» создали кольцо огня вокруг главной цели, посыпая город зажигательными бомбами. Еще два «шаттла» были направлены на арсенал сил самообороны.

На университетский городок опустились двадцать «бенгалов», выгрузив семь сотен рейдеров в тяжелом вооружении, устремившихся к цели, убивая всех на своем пути.

Университетская служба безопасности попыталась оказать сопротивление, но у них было только легкое оружие, а рейдеры Хоуэлла были в активной броне и при полном вооружении.

Проректор по научной работе университета пыталась уничтожить данные, но была убита уже у консоли управления университетской компьютерной сетью. За атакующими пиратами последовали техники с переносными терминалами и сетевой аппаратурой, сразу же приступившие к скачиванию данных. Рейдеры врывались в лаборатории, убивая сотрудников, а за ними подходили команды, изымавшие образцы, записи и лабораторных животных. Все это грузилось на антигравитационные поддоны и направлялось в «шаттлы». Пол под их ногами был скользким от крови.

Монкото нашел шефа Пиляскова скорее всего благодаря везению, не изменившему ему в тот роковой день. Сержант собрал своих рекрутов недалеко от бушующей стены огня, отрезавшей университет от остального города. В своей черно-серой форме они казались островком порядка в бушующем море хаоса.

Они были вооружены лучше, чем ожидал Монкото. Пилясков использовал выгодное расположение их сборного пункта и позаимствовал из склада торговца оружием, который их снабжал боеприпасами, оружие, броню и даже с полдюжины портативных зенитных комплексов «стилетто». К моменту прибытия Монкото Пилясков уже разместил зенитные ракеты, разнеся их на местности на солидном удалении от пунктов управления.

— Рад вас видеть, сэр, — сказал он, шагнув навстречу запыхавшемуся командиру. — А где капитан-лейтенант Хьюджин?

— Убит. — Монкото втянул дымный, обжигающий воздух, пытаясь думать хладнокровно.

Над головой пронесся «бенгал», и один из рекрутов взялся за пульт дистанционного управления «стилетто».

— Отставить, — мгновенно отреагировал капитан. Рекрут удивленно вздрогнул. — Нам не нужны отстающие. Подождем, когда они взлетят.

Подчиненный понимающе кивнул, и Монкото повернулся к Пиляскову, ткнув большим пальцем через плечо в стену огня:

— Зажигательные?

— Больше всего зажигательных и кое-где сверхвзрывчатые, чтобы все разрушить.

— У нас есть связь на частоте полиции?

— Да, сэр. Мало кто откликается. В основном те, кто был на маршрутах.

— Я сейчас займусь… — Он указал на усеянный обломками тротуар. — Найдите мне пару люков, шеф.

— Есть, сэр! — сразу сообразив, отреагировал Пилясков и тут же начал выкрикивать распоряжения, в то время как Монкото занялся связью.

— Говорит капитан Арлен Монкото, Маньяки Монкото, — четко произнес он. — Я на углу Адриана и Стимсона. Мои люди через пять минут выходят. Все, кто может прибыть вовремя, двигайтесь сюда.

Рейдеры сломили последнее сопротивление и малыми группами рассеялись с целью грабежа вторичных целей — административного и библиотечного корпусов. Компьютерщики перекачивали данные, группы огневой поддержки следили за периферией на случай, если кто-то прорвется сквозь стену огня. Суматохи почти не было, ничто не напоминало Элизиум. Через сорок минут их здесь уже не будет.

Крышка люка почти бесшумно приподнялась над тротуаром и поехала в сторону. Осторожно высунулась голова, осмотрелась. Двести мужчин и женщин, наемников, полицейских, гражданских добровольцев, пробрались под огневым валом по системе служебных туннелей в глубь периметра операций рейдеров.

Командир наземных сил как раз докладывал Хоуэллу об успехах, когда позади него начался хаос. Резко обернувшись, он увидел надвигающуюся волну атакующих и задействовал прыжковую систему, отделив себя от своего командного пункта, на территории которого рвались гранаты, капитальной стеной.

Откуда они взялись? Их не должно быть здесь! Но вот они, и отовсюду посыпались панические донесения. Мерзавцы ударили отовсюду сразу, и память об Элизиуме ожила в рейдерах.

Но это был не Элизиум, черт побери! Это была спешно собранная легковооруженная группа, а не морская пехота в боевой броне, и командир орал и клял своих людей, призывая к организации контратаки.

Коммодор Хоуэлл треснул кулаком по ручке кресла. Он тоже вспомнил Элизиум. У него не было данных от командиров о происходящем, но внезапное замешательство, крики раненых и умирающих не говорили ничего хорошего.

Группы охраны периметра развернулись и атаковали центр университетского городка. Некоторые попали в спешно организованные засады и погибли, так и не успев понять, что происходит. Но большинство пробилось, так как броня и тяжелое вооружение давали им громадное преимущество. И все же местные знали, что происходит, и успели собрать не только парализаторы и пистолеты. Многие хорошо знали местность и искусно использовали ее.

Битва бушевала в когда-то прекрасном городке, безобразные вихри крови, огня и ненависти над обломками, трупами и развалинами. Группа Маньяков добралась до «шаттлов» и уничтожила пять из них, прежде чем их смогли убить. Командир полицейского отряда особого назначения вел кучку полицейских и штатских добровольцев на административно-библиотечный комплекс, сам Арлен Монкото наступал на биоцентр.

Потери рейдеров росли, но у них было численное преимущество. Преодолев шок от неожиданного нападения, они перешли в наступление. Коммодор Хоуэлл начал успокаиваться, когда его люди стали возвращать утраченные позиции, а поток данных, передаваемых на корабли, не прерывался.

Арлен Монкото осторожно высунул голову из-за угла, стараясь не закашлять от едкого дыма, проникавшего в легкие. Он пробился почти до самого компьютерного центра, но потерял шефа Пиляскова и почти всех своих людей. С ним оставались пятеро мужчин и три женщины, только двое из них Маньяки.

Путь был свободен, и он вел своих людей как можно тише. Добравшись до компьютерного центра, они нейтрализуют техников, которые, как он прекрасно понимал, грабят банк данных.

Тогда…

Перед ним появился бронированный рейдер, и выстрел тридцатимиллиметровой винтовки разорвал капитана Арлена Монкото на куски.

— Перекачка закончена! — крикнул кто-то, а другой вопил по тактической сети:

— Тащите назад к «шаттлам»!

Рейдеры начали отход перекатами. Мало кто мог задержать их движение, но если выгружались они из двадцати «бенгалов», то возвращавшиеся поместились в двенадцать.

— «Шаттлы» готовы к возвращению, сэр.

Хоуэлл разрешающе буркнул, внутренне содрогнувшись. Двадцать процентов потерь — слишком скоро после Элизиума, даже если в этот раз они выполнили все поставленные задачи. Ему было все равно, что скажет Контроль. Он не собирается больше посылать людей против таких целей.

— Сэр, обнаружена трасса Фассета со стороны Эль-Греко, — услышал он вдруг и резко повернул голову:

— Что это?

— Не могу определить на таком расстоянии, но это не привод Флота. Похоже на Эль-Греко. Возможно, эсминец.

Коммодор успокоился. Эсминец может их догнать, но не может ничем навредить. Огневая мощь эсминца не идет в сравнение с тем, чем располагает Хоуэлл, а информация, которую получит его командир, совершенно безмятежного характера. Кроме кодов опознавания, они не использовали ничего, что требовало бы закрытых данных, а бывшие в употреблении корпуса Флота вовсе не были дефицитом на межзвездном черном рынке.

Он еще раз покосился на дисплей. «Шаттлы» начинали подниматься, и губы коммодора искривила злорадная ухмылка. То, что в распоряжении пиратов бэушный тяжелый крейсер, всего лишь второстепенная пикантная деталь. Перевес в вооружении сделает уничтожение эсминца лишь неким подобием учебных стрельб. К тому же экипаж эсминца будет несколько… смущен тем, как они обошлись с Рафаэлем…

— Сэр! «Шаттлы»!.. — крикнул кто-то, и лицо Хоуэлла побелело, когда он осознал, что происходит. Посмертным приветом капитана Арлена Монкото взвились в воздух ракеты комплексов «стилетто», и девять из стартовавших «шаттлов» превратились в низвергающиеся огненные шары.

Адмирал Симон Монкото стоял перед дисплеем на мостике эсминца «Ардент», Его лицо было белее серебра волос на висках. Он не мог узнать, что происходит на Рингболте, пока корабль не сбросит скорость, но индикаторы радиации как будто взбесились. Кто бы ни нанес удар по Рафаэлю, он применил самую грязную из боеголовок для уничтожения города., и для Арлена.

Его темные, пылающие ненавистью глаза теперь оценивали обстановку по показаниям гравитационного индикатора. Он мог догнать пиратов. Это было бы трудно, даже с учетом их медлительных грузовиков, потому что вектор сближения его эсминца был неблагоприятным. Однако он мог бы их догнать.

Но он ничего не мог сделать с тяжелым крейсером.

Он с трудом удерживал себя от опрометчивых действий. Он не имел права. Не имел права бессмысленно уничтожить свой корабль, свою команду, собственную жизнь. Ему нужны были не только эти пираты, еще больше нужны были ему люди, пославшие пиратов, а если он погибнет, то не сможет до них добраться.

Монкото стиснул зубы и отвернулся. Последний «шаттл» «Ардента» ждал его, чтобы доставить вниз, на планету, туда, где умер его брат, чтобы сделать все, что возможно. Но он вернется, и не с эсминцем. Он поклялся себе в этом, поклялся Арлену, и на лице его отражался тот адский огонь, который жег сердце.

Глава 20

Расстояние от Чинг-Хая до его звезды, Тьердаля, составляло всего четырнадцать целых и восемь десятых световой минуты, наклон оси — сорок один градус. Планета отличалась сухостью — чрезвычайной сухостью. Атмосферное давление — лишь три четверти земного. Что перечисленные параметры создавали на планете, можно было лишь с большой натяжкой назвать климатом. Алисия пыталась представить себе обстоятельства, заставившие кого-то здесь поселиться, но даже Имперская Галактографическая Энциклопедия не смогла убедительно просветить ее в этом вопросе. Ее файлы объясняли наличие населения желанием беженцев Войн Лиги — или Ришских войн — найти такое скромное прибежище, которое не привлекало бы ни Империю, ни Ришата. Это объяснение было ничем не хуже других, а прибежище за четыре сотни лет не стало менее скромным.

Что, возможно, объясняло их отношение к законам иных Миров. Они должны были чем-то жить, а их планета в этом мало чем помогала. Так думала Алисия, подходя к кофеварке и следя краешком глаза за выходом «Мегеры» на орбиту планеты. Они на несколько часов опережали график, и это было только на руку Алисии. Она уже оправилась от шока, вызванного Тисифоной, но не мешало бы лучше подготовиться к встрече с агентом Еренского.

Она подошла с чашкой к иллюминатору. Желтая охра поверхности планеты простиралась внизу, изредка оживляемая темным пятном большого озера или маленького моря. Рельеф подавляюще плоский, почти никакой. На ночной стороне очень редкие световые пятна поселений. Единственный официальный космопорт глубоко на дневной стороне, но никто не побеспокоился дать ей парковочную орбиту или упомянуть о необходимости таможенной инспекции.

<Тебе очень нужен таможенник?> ехидно спросила Мегера.

— Нет, но тут все так…

<…через задницу?> с готовностью подсказала Мегера.

— Похоже. Я, конечно, не жалуюсь, я знаю, что Еренский вывез эти лекарства из Империи и ввез на МаГвайр без всяких таможенных формальностей, но не хотелось бы объяснять это кому бы то ни было.

<Никаких объяснений. Алисия и Мегера ощетинились, все еще злясь, но Тисифона не обращала внимания на их эмоции. Их инспекторы все равно увидят только то, что мы захотим.>

Алисия не ответила. Она понимала, что все еще дуется на Тисифону, но не это важно. Напоминание о таившихся в ней ненависти и насилии пугало. Конечно, она знала об их присутствии, но одно дело — знать, совсем другое — ощущать.

<Выше нос, Алли! Я засекла наш посадочный маяк.>

— Так рано? — Алисия удивленно нахмурилась.

<Место с достаточной точностью совпадает. На открывающийся в иллюминатор вид планеты наложилась воображаемая сетка, в которой замигала зеленая точка на ночной стороне. Местное время около полуночи. Код маяка совпадает.>

— Мне это не нравится. Еренский ничего не говорил о ночной посадке.

<Но о дневной посадке он тоже не упоминал,> отметила Тисифона, и в этот раз Алисия и Мегера были слишком заинтересованы в разрешении возникшей проблемы, чтобы сердиться.

него вообще не было связанных с этим мыслей, так что, думаю, он полагался на своего грузополучателя. Нельзя ли предположить, что он просто хочет выгрузить товар под покровом ночи?>

— На этой планете? — Алисия нахмурилась еще сильнее. — Не могу представить себе причину, чтобы скрывать выгрузку медикаментов. Они стоят хороших денег, особенно в этом отсталом мирке, но прятать их… не вижу смысла.

Она поколебалась еще немного, потом пожала плечами:

— Пусть твоя Рут запросит подтверждение, Мегера. <Выполняю. И через десяток секунд: Они реагируют правильно, Алли. Ни к чему не могу придраться.>

— Черт. Ладно. У нас не слишком богатый выбор. — Алисия вздохнула. — Грузи первую партию.

<Верно, согласилась Тисифона. Но я доверяю твоим инстинктам, малышка. Могу предположить, что в этот раз следует применить прикрытие сверху.>

— Пожалуй, да, — пробормотала Алисия и почувствовала полное согласие Мегеры.

Грузовой «шаттл» скользил вниз сквозь жаркую ночь Чинг-Хая, забитый антигравитационными поддонами с товаром. Алисия положила на колени штурмовую винтовку и вставила магазин.

И Мегера, и Тисифона хотели, чтобы она облачилась в активную силовую броню, хотя и по различным причинам. Мегера беспокоилась о ее безопасности, а эриния хотела видеть в действии броню, разрушительные способности которой ее интриговали. Алисия склонялась в пользу аргументов Мегеры, но все же отказалась от этой идеи. Никакой свободный предприниматель не мог добыть боевую броню Кадров. Разведка Кадров достала бы его из-под земли. А не исключено, что кто-то опознает ее.

Кроме того, если какой-нибудь злоумышленник и ожидает ее, он столкнется с естественными ограничениями. Его целью будет ценный груз, который не следует портить ничем мощным и разрушительным. Она же таких ограничений лишена и может не стесняться, нанося ему какой угодно вред.

<Что-то плохо это согласуется с твоей «справедливостью»> кротко заметила Тисифона.

— Наоборот. — Алисия загнала девятимиллиметровый разрывной сердечник в патронник и щелкнула предохранителем. — Я ничего не сделаю с ними, если они не собираются причинить мне вред.

<Неужто?>

— Конечно. Но если они что-то планируют против меня, я ударю первой.

<Значит, все-таки бывают случаи, когда ты воспринимаешь вещи с моей точки зрения.>

— Да я и не отпираюсь, — признала Алисия и переключилась на Мегеру: <Что у тебя нового?>

<Все нормально, но с юга два летательных аппарата.> В мозг Алисии потекли данные, и она нахмурилась, — один из них был откровенно военного образца. Это могла быть защита против какой-нибудь местной угрозы, которая и вызвала ночную посадку. А может быть, и нет.

<Следи за ними. Вижу технику вокруг посадочного маяка. Кажется, воздушные грузовики.>

<Тоже вижу их. Посмотреть поближе?>

<Нет. Испугаешь.>

<Как прикажешь. Береги себя.>

Алисия вернулась к панели управления «шаттла», устраиваясь поудобнее в пассивной нательной броне. Она тоже была из арсенала Кадров, лучше, чем рыночный товар, но не имела бросающихся в глаза различий. Осталось менее двух минут, и она приняла в кровь первые капли тонуса. Вселенная вокруг нее замедлилась, и Алисия улыбнулась.

С земли наблюдали за последними метрами снижения «шаттла». Вот он выпустил посадочные лапы. Плоские подушки уперлись в землю, вызвав пыльные завихрения, растаявшие в воздушном потоке турбин. Один из воздушных грузовиков двинулся от «шаттла» по кривой, вроде бы готовый задним ходом подать свою платформу под погрузку. Закрывавший его брезент трепыхался в воздушной струе, и что-то длинное и зловещее на мгновение обозначилось под его покровом.

— Они сели. Готовы? — пробормотал мужской голос в нашлемной связи.

— На полусогнутых! — отреагировал кто-то.

— Так. Надеюсь, ты не понадобишься, но не спи.

— Ну, — лаконично отозвалось в шлеме, и он обратил все внимание на севший «шаттл». Он ожидал увидеть стандартный грузовик, и жадность ликующе встрепенулась в нем, отреагировав на судно почти вдвое большей грузоподъемности. Внутри был больший шмат имущества Еренского, чем он ожидал.

Задняя рампа «шаттла» плавно опускалась. Он переключил канал связи на водителя грузовика. Вспыхнули мощные прожекторы. Яркий свет затопил рампу «шаттла». Человек двинулся к «шаттлу», изобразив на лице дружелюбную улыбку и приветственно помахивая рукой.

— Пилота брать живьем, — напомнил он своим стрелкам. Он рассчитывал на часть груза, но если удастся «убедить» пилота взять его ребят наверх…

Его нервы напряглись, когда опустившаяся рампа подняла фонтаны пыли. Вот сейчас, думал он, еще улыбаясь и размахивая рукой, но уже приготовившись услышать грохот выстрелов.

Но пыль развеялась и осела, а из «шаттла» никто не появился. Его рука опустилась. Улыбка погасла. Он вдруг почувствовал, как беззащитно и глупо выглядит в потоке света.

Алисия выключила свет в кабине, откинула аварийный люк и спустилась на поверхность у неосвещенной стороны «шаттла». Полный идиотизм, думала она, плывя к песчаной поверхности на крыльях тонуса. Против этого потока света каждый будет слеп, как крот, не говоря уже о прекрасных тенях с противоположной стороны. Она нырнула в еще более глубокий мрак за посадочной лапой и задействовала свои сенсоры и усилители, привычно регулируя их на усиление и ослабление по мере движения взгляда через освещенные и затемненные зоны.

Закончив подсчет, она удовлетворенно хмыкнула. Восемнадцать. Девять из них около грузовика возле тяжелого пулемета. Ни на ком нет даже легкой брони. Значит, их предводитель не имел дела с армией. Разве что его зовут Кастер*. note 1

<Мегера?>

<Вижу.> Мегера так же наблюдала глазами Алисии, как Алисия пользовалась сенсорами корабля. Тисифона хранила молчание, чтобы не отвлекать свою «хозяйку» в критический момент.

<Похоже, я не дождусь от них приветственных речей.>

<Осторожнее, Алли.>

<Хорошо. Следи за теми в воздухе.>

<Я веду их.>

Дьявол, что-то не так! Он начал поворачиваться и открыл рот, чтобы приказать убрать этот дурацкий свет, но тут что-то пролетело мимо его головы и звякнуло о кузов грузовика.

Воздушный грузовик с пулеметной установкой исчез в сверхраскаленном аду разрыва плазменной гранаты, но Алисия за этим уже не следила. Она по-кошачьи повернулась, когда граната еще сонно висела в воздухе. Штурмовая винтовка была частью ее тела. Она даже не видела картинки прицела, во всяком случае не осознавала ее. Она просто посмотрела на свою цель, и грудь пулеметчика взорвалась.

Яркое полыхание грузовика не могло скрыть вспышку ее выстрела, но она уже определила, кто мог ее видеть. Один из них умер, не заметив ничего, второй — поднимая свое оружие.

Пулеметная команда в грузовике умерла, даже не осознав угрозы, но люди вокруг грузовика издавали крики ужаса и агонии. Человеческий факел рванулся в темноту, как будто ночь могла погасить пламя, два других катались в пыли, пытаясь сделать это сами. Три уцелевших бандита рванули наутек подальше от этого ада, а лидер бросился под собственный грузовик, лихорадочно переключая каналы связи.

— Давайте сюда! — завопил он, и два тяжеловооруженных стингера взбороздили ночное небо в ответ на его зов.

Алисия проскользнула сквозь прорыв, который она устроила в кольце окружения вокруг «шаттла». Трое из шестерых на этой стороне засады еще оставались в живых, но не знали, что за ними наблюдают. Они вели себя глупо, глазея на пламя, ошеломленные бойней. Алисия с неудовольствием смотрела на их спины. Идиоты! Они воображают, что винтовка в руках сразу делает человека очень опасным.

Это действительно не было справедливостью. Этих людей можно было даже пожалеть, настолько они были здесь не на месте. Но жизнь тоже несправедлива. Любой, кто пытается заработать убийством, рано или поздно должен испытать разочарование. Она прицелилась и сделала еще три выстрела.

В его ушах отдавались выстрелы, он выглянул из-под грузовика и увидел белый отблеск в глазах позади «шаттла». Позади «шаттла»! Значит, кто-то снаружи. Наверное, пилот «шаттла». Но как он оказался снаружи? И где люди, которых он разместил сзади?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24