Все только начинается

С двенадцатого по седьмой круг дуэли искусников велись строго до первой крови, после чего поединок судьями немедленно останавливался. Все, как правило, решалось в бою на дальней дистанции с помощью разных атакующих и защитных конструктов. Начиная с шестого круга поединок проходил по-другому. Тот участник дуэли, кто считал, что его искусство владения холодным оружием выше, стремился сократить дистанцию. Как правило, ему это удавалось, учитывая конечные размеры площадки для поединка. И тогда все определялось в скоротечной битве клинков. И даже у основательно потрепанного конструктами противника, не имеющего шансов без куска заточенной стали в руке, могло остаться достаточно сил, чтоб поставить окончательную точку в поединке, требующем умений в совершенно другой области Искусства.

Несмотря на усиленные тренировки, фехтование давалось Хору значительно труднее, чем искусство создания конструктов. Это вызывало в его не лишенной здоровых амбиций натуре определенный дискомфорт и желание создать новый, смертоносный конструкт ближнего боя. Решение пришло неожиданно, когда он уже отчаялся его найти.

Углубленно изучая историю развития алхимии, предшествующую Искусству конструктов, он заинтересовался опытами Криода ал Торади, первого искусника, занимавшегося составом воды. Этот достойный муж доказал, что вода образуется соединением веселящего и легчайшего газов в объемной пропорции один к двум либо в весовой пропорции восемь к одному. Самым интересным, с точки зрения Хора, было описание взрывчатых свойств смеси этих газов, о чем алхимик многократно предупреждал в своем трактате «О свойствах и образовании воды из газов». Тогда же Хор вспомнил и о создании взрывчатых твердых смесей алхимиками прошлого и развитии метательных орудий, действующих на принципе расширения газов. Но начавшееся в это же время развитие Искусства конструктов тут же похоронило эту ветвь военной техники. Оказалось, защищать взрывчатые вещества от атак искусников настолько трудно и требует настолько больших усилий, что сравнительно слабый эффект от применения данного вида оружия не способен их оправдать. Метательные орудия и взрывчатые смеси были преданы забвению, и лишь в манускриптах сохранились упоминания и рисунки старых орудий.

Нельзя сказать, что древние искусники сдались без боя. Поскольку основная проблема – защита взрывчатых веществ – не решалась, был предложен и испытан вариант, когда компоненты хранятся раздельно, а смешиваются непосредственно перед выстрелом в самой пушке. Угроза атаки искусников противника была снята, но возникла масса мелких трудностей. Тут и требования к помолу исходных компонентов: молоть их с помощью конструкта прямо перед выстрелом очень затратно в плане расхода возможностей искусника, хранить мелкопомолотыми – слеживаются. Один из компонентов взрывчатой смеси интенсивно втягивал влагу из воздуха и при длительном хранении приходил в негодность. То были лишь некоторые из множества технических сложностей. Каждая из них могла быть легко преодолена с помощью соответствующего конструкта, но их общее количество привело к аналогичному результату: применение такого оружия не оправдывало усилий.

Зная все это, Хор придумал гениальную по своей простоте схему метательного орудия с применением воды. В орудие перед выстрелом заливают определенное количество жидкости. Под управлением конструкта часть ее замораживается, выделяемая при этом энергия идет на то, чтоб разорвать небольшой объем воды на составляющие газы. Затем по сигналу искусника в газовой среде создается искра – бум, снаряд улетел. Хор сразу принялся за изыскания и после ряда неудач создал с помощью механики и Искусства очень эффективное оружие ближнего боя. Применил он его всего раз десять сезонов назад, будучи уже искусником второго круга. До этого одна мысль о наличии такого козыря позволяла ему хладнокровно одерживать победы лишь с помощью Искусства и фехтования. Сегодня секретное оружие второй раз спасло ему жизнь.

Другой по важности управляющей директивой конструкта стояло указание – не оставлять следов. Тело Хора зашвырнуло выпавший из руки искусника меч подальше в кусты, перекинуло труп через плечо, накрылось плащом-невидимкой и продолжило свой путь к центральной части города. Когда по дороге попался небольшой парк, оно свернуло в кусты. Вскоре оттуда вышел пожилой ремесленник, опирающийся на деревянный посох. Видно, прожитые годы не давили ему на плечи, ибо ступал он легко и неторопливо. Добравшись до стоянки самодвижущихся экипажей, он открыл багажное отделение и, не дожидаясь помощи извозчика, загрузил свою сумку.

– В пригород на улицу Ткачей, в самый конец, – произнес пассажир безжизненным голосом.

– Придется вам серебряную монету выложить, уважаемый. – Вместо ожидаемого продолжительного торга извозчик с удивлением увидел протянутую монету, при этом глаза разумного смотрели куда-то мимо, в невообразимую даль. Что-то напомнил ему этот взгляд, но, лишь отъехав приличное расстояние, он вдруг понял. Точно такой же был у возницы, вылетевшего при аварии из своего экипажа и неудачно приземлившегося головой о камень. – Приехали, – облегченно промолвил извозчик, надеясь, что его клиент, не произнесший за всю дорогу ни слова, наконец-то покинет новенькую самодвижущуюся коляску.

Пассажир вышел и молча проводил глазами экипаж, в котором сидел извозчик с остекленелым взглядом. Если бы возницу в этот момент осмотрел опытный искусник-врачеватель, сразу бы определил, что тот подвергся воздействию запрещенного конструкта, удаляющего последние воспоминания. Но свойство этого конструкта таково, что по прошествии непродолжительного времени разум сшивает заново разорванную причинно-следственную картину событий и жертва даже не подозревает о том, что какой-то промежуток времени выпал из памяти.

Тело Хора достало из сумки уже послуживший плащ, накинуло его и, теперь невидимое простому взору, продолжило свое путешествие. Невдалеке располагалось древнее, небольшое, но еще действующее кладбище, где по традиции захоранивали кости лучших представителей империи, и то лишь тех, у кого здесь имелся фамильный склеп. Простые разумные хранили кости своих близких в домашних пантеонах. Как часто бывает на таких старых кладбищах, там стояли монументальные сооружения, которые уже было некому посещать. Неумолимый рок обрывает нить самых знатных и богатых родов…

Скрипнул давно не работавший замок на входной решетке, ведущей в древнюю гробницу. Кто-то невидимый вошел внутрь помещения, в которое уже доброе стосезонье никто не заходил. Решетка захлопнулась, и снова скрипнул замок. Тело Хора достало из сумки теплую подстилку, бросило в уголке, улеглось на нее и укрылось плащом-невидимкой. Конструкт отослал ищейку Изнанки с заданием найти отражение Хора и передать вложенную информацию, на чем прекратил свою работу.

Равен ат Дирам слушал доклад своего бывшего ученика, искусника второго круга Рима ад Комдора.

– Таким образом, уважаемый учитель, можно со всей определенностью утверждать, что Хор ан Дер Тон свое бегство планировал давно и с большой тщательностью, как в этом мире, так и на Изнанке. С этой целью им был сконструирован целый набор новых необычных конструктов, к действию которых мы оказались не готовы. Не оправдываясь, хочу лишь отметить, что нашей задачей было наблюдать за домом и отслеживать перемещения Хора ан Дер Тона, если он покинет свое жилище. Никто и представить не мог, что он отправит свою тонкую сущность на Изнанку и доверит управлять телом специальному конструкту. К положительным известиям, которых не так много, можно отнести то, что мне удалось сделать обыск в доме Хора. Инфокристаллы он забрал с собой, но нашлось очень много старых записей. У него была странная привязанность к этому древнему способу хранения информации. Возможно, они наведут нас на след, куда именно он мог отправиться своей тонкой сущностью.

– От ищеек Изнанки ему не спрятаться. Рано или поздно они найдут его тонкое тело и с ним будет покончено. Продолжай поиски, докладывай мне обо всем, что узнаешь. Тело твоего ученика уже нашли?

– Нашли. Убит предположительно конструктом, который Хор называет «Ледяная молния» и которым был сражен его последний противник на поединке десять сезонов назад.

– В бумагах ты ничего не нашел по этому вопросу?

– Пока я не нашел ничего похожего. – Рим старался, чтоб его голос звучал как обычно, но это ему не совсем удалось.

Равен долго смотрел на него. Его взгляд был задумчивым, тяжелым, изучающим.

– Ты один из моих лучших учеников, Рим. Не разочаруй меня.

– Моя жизнь принадлежит тебе, учитель. Я не забыл свою клятву.

– Я тебе верю. Просмотри еще раз бумаги и доложи мне.

– Будет исполнено, учитель.

Хор рассматривал третьего кандидата на роль донора и обдумывал, как построить нить будущего разговора так, чтоб она не оборвалась преждевременно. Как ему казалось, он слегка нервничал. Если бы он мог быть объективным по отношению к себе, то назвал бы свое состояние паникой. Хор был в полной прострации оттого, что его гениальный, так удачно начавшийся план побега начал медленно и неотвратимо накрываться медным тазом.

Когда он, получив известие от конструкта, укрепил на миг связь со своим телом и, переместившись к отражению первого донора, вошел в физический план бытия, его настроение было совсем другим. Оказавшись рядом с телом разумного и разглядывая его тонкую оболочку, он представлял будущий разговор простым и понятным. Он пребывал в состоянии легкой эйфории оттого, что все идет как по маслу: самая рисковая часть, связанная с перемещением полностью бессознательного тела, успешно решена.

С помощью набора очень больших пряников и нескольких маленьких кнутов результат предстоящего разговора был очевиден для любого разумного. Кто ж знал, что в рассуждениях Хора крылась одна крошечная, но очень существенная ошибка. Хор упустил возможность того, что разговор как таковой может и не состояться.

Первый из претендентов на роль убежища был жителем недавно созданной империи, мощной и богатой. Это был относительно молодой и успешный законник, называемый в этом мире адвокатом. Как понял Хор, незаметно прикоснувшись к его разуму, задача адвокатов состояла в защите преступников от правосудия. Хор не стал выяснять, зачем нужна столь противоречившая здравому смыслу работа. Как верно говорилось в одном из языков туземцев, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Зато он успел разобраться, в чем состоит суть этой работы.

Оказалось, адвокат предпринимает примитивную ментальную атаку на сознание выбранной группы людей, называемых присяжными, пытаясь склонить их к мысли о невиновности преступника. Разрешается использовать вербальные и ограниченно невербальные методы воздействия. Поскольку Хор был мастером ментальных атак и мог многим поделиться с потенциальным донором, то в положительном исходе переговоров он не сомневался ни минуты. Тем более что его собеседник должен быть мастером переговоров. Ведь этому адвокатов учат долгие годы.

Но первые же слова Хора, прозвучавшие в голове потенциального донора, вызвали у того паническую атаку такой мощности, что она легко вышвырнула тонкую сущность искусника из сознания адвоката, разорвав ментальный контакт. Все последующие контакты сознаний, а их было немного, заканчивались аналогично. Такая реакция собеседника, во-первых, причиняла Хору весьма ощутимую боль. Но не это было самое плохое. Переносить боль и действовать, забыв о ней, – в этом не было ничего нового и удивительного: был бы толк. Хуже было то, что в эти моменты отражение Хора в Изнанке выходило из тени чужой сущности и легко могло быть обнаружено, окажись поблизости поисковый конструкт. Поэтому, прекратив неудачные попытки, Хор затих, ничем не выдавая свое присутствие.

Сразу после первой попытки Хора объяснить свои намерения, исключительно мирные и взаимовыгодные, адвокат позвонил психоаналитику, потребовал срочного приема и рассказал ему все, что с ним происходит. В его интерпретации случившееся выглядело так: он слышит голоса, соблазняющие его и предлагающие купить его душу. В обмен голоса обещают наделить адвоката способностью выигрывать любой процесс.

Психоаналитик поцокал языком, сказал, что все это очень серьезно, и потребовал от адвоката честно признаться, не подглядывал ли тот в детстве в замочную скважину. Не интересовало ли его, как раздевается маменька или, что еще хуже, как родители занимаются сексом. Адвокат признался в обоих деяниях, но психоаналитику этого было недостаточно. Он заставил пациента подробно описать, что он видел, слышал, что при этом чувствовал, мастурбировал ли и какую руку при этом использовал в качестве рабочего инструмента.

Последний термин, как и весь разговор, свидетелем которого он стал поневоле, был для Хора сплошной загадкой. Ведь адвокат в самом начале беседы явно выразил свое желание. Он хотел, чтобы психоаналитик оградил его сознание от возможных попыток ментального контакта. Однако тот, вместо того чтоб поставить своему клиенту простенький ментальный щит, устроил непонятное действие, явно противоречившее заявленному желанию. Хору было заметно: оба участника получают явное удовольствие от общения друг с другом, хотя природа этого явления осталась для него загадкой.

Видя, что он даром теряет драгоценное время, Хор поднялся на Изнанку и дернул следующую нить. Опустившись в физический мир, он обнаружил, что разумный находится в состоянии сна. Хор посчитал это добрым знаком и попробовал установить первый контакт, войдя в сновидение потенциального донора. Но и здесь впопыхах он допустил один маленький, но существенный просчет.

За свою жизнь Хор видел столько рас разумных, что перестал обращать внимание на то, в какую очередную форму поместили боги разум. Это сыграло с ним недобрую шутку, поскольку он не позаботился выбрать иллюзию своей сущности, соответствующую облику туземцев. Стоило только Хору проникнуть в мир сновидений разумного в своем естественном облике, – таким, каким он себя видел каждый день в зеркале, и попытаться объяснить причину своего появления, как тот пришел в крайне возбужденное и агрессивное состояние. Назвав Хора ракшасом, демоном тьмы, пишачем и другими малопонятными словами из неизвестного языка, он с диким воплем набросился на него и попытался нанести повреждения тонкому телу Хора. При том, что он совершенно не разбирался в искусстве боя тонких оболочек, выглядело это смешно и потешно. Поэтому Хор решил не убивать туземца, несмотря на явно выраженную агрессию, а ограничился легким, но чувствительным воздействием на центральную директорию прохождения нервных импульсов. В результате туземец проснулся от сильной боли в области позвоночника, автоматически разорвав при этом ментальный контакт и прекратив бессмысленное противоборство. Судя по состоянию донора, он был неспособным к спокойному обмену мыслями по крайней мере в течение ближайших суток.

Потрясенный двумя неудачами подряд, Хор, добравшись до третьего кандидата, попытался понять, в чем заключалась ошибка и что он может предпринять, чтоб исправить положение. После короткого размышления он пришел к выводу: его подвело недостаточное знание. Искусник, собиравший сведения об этом мире, был малоопытным, видимо, задание поручили студиозу одной из школ в качестве выпускной работы. Он упустил в своем отчете существенную деталь: разумные этого мира не знали ментальных контактов и панически их боялись. В мифологии этой расы ментальный контакт – прерогатива темных и светлых богов либо свидетельство того, что боги лишают разума.

Преодолев охватившую его панику, Хор настроился на разговор. Времени на ученые изыскания не было. Ищейка Изнанки находит жертву в течение пяти-шести суток этого мира. Но это средний показатель. Хору была хорошо известна статистическая функция распределения поиска по времени и весовой вклад хвостов функции в полную площадь фигуры. Вероятность того, что его могут найти в первые же сутки поиска, была высока и не давала времени на размышления.

Разумный сидел за странным светящимся аппаратом, на котором появлялись картинки и надписи. На коленях у него пристроился небольшой пушистый младший брат, которого разумный гладил. Тот урчал и всем своим видом выражал удовольствие. Младший брат сразу почувствовал присутствие Хора. Вздыбив шерсть, он начал угрожающе шипеть. Но посланный в ответ импульс доброжелательности и отсутствия агрессивных намерений сразу успокоил его, и он принялся с интересом рассматривать тонкое тело искусника. Хор посчитал это добрым знаком и вступил в контакт.

Александр Владимирович Зарубайко, 1960 года рождения, женат, двое детей, четверо внуков и внучек, материально обеспеченный, не привлекался, под судом и следствием не был.

Вернувшись домой субботним вечером из гостей, пошел в ванную принимать душ и попытался увлечь жену этим занятием. Но Надежда Степановна Зарубайко, 1962 года рождения (остальные данные совпадают), совместными банными процедурами не увлеклась, сославшись на крайнюю усталость и завтрашний выходной.

«Старость», – подумал Александр. Нет, Надя отказалась бы и в молодости. Такое свойство у женщин отказываться от первых предложений. Почти от всех. Наверно, только два типа предложений не будут ими отвергнуты с порога, а будут внимательно рассмотрены: выйти замуж или с толком (в их понимании) потратить определенную сумму денег.

В молодости он, не обратив внимания на отказ, попытался бы уговорить жену изменить мнение, и в восьмидесяти процентах случаев ему бы это удалось. Женщины любят, когда их уговаривают, и часто поощряют мужчин, не ленящихся этим заняться, соглашаясь на уговоры после определенного сопротивления. Но сейчас Александр, представив себе длинную процедуру уговоров, сразу потерял боевой настрой. Решив, что действительно значительно проще поймать жену завтра утром еще тепленькую прямо в постели, сразу ушел после душа в Интернет, предварительно нацедив себе в бокал пятьдесят граммов хорошего коньяка.

Проверив почту, Зарубайко задумался. Можно было полазить по порносайтам и, настроившись, решительно добиваться Надиного внимания уже сегодня. Она еще не спала, а увлеченно щебетала в соседней комнате по скайпу с многочисленными подружками из разных стран. Как объясняла свое увлечение жена, ей нужна постоянная языковая практика, чтоб поддерживать свободное владение несколькими языками.

С другой стороны, Александра манила недочитанная книга об увлекательных приключениях соотечественника в другом, магическом мире. Там он очутился очень просто, после того как, будучи в нетрезвом состоянии, въехал на автомобиле в большой развесистый дуб. Читая о таких попаданцах, Саша всегда думал о том, чтобы законодательно запретить описание подобного способа переноса. Будучи автолюбителем, он с каждым годом наблюдал все большее количество участников дорожного движения, явно начитавшихся фэнтезийной литературы и прилагающих все свои силы к быстрейшему переносу из этого мира. Поскольку изувеченная тушка потенциального героя нового произведения всегда оставалась на месте катастрофы, Саша был твердо уверен в одном: свое драгоценное тело будущий путешественник по иным мирам таким способом перенести не сможет, несмотря на то что авторы с настойчивостью, достойной лучшего применения, в каждом новом произведении пытались убедить его в обратном. Видно, авторам такой путь переноса был духовно ближе и понятнее.

В конце концов высокое искусство литературы победило низменные страсти, и Александр открыл недочитанный файл. Кот Васька уже успел удобно устроиться у него на коленях.

«Старость», – подумал Зарубайко, приложившись к бокалу, перед тем как сюжет унес его в другой, магический мир.

«Здравствуй, уважаемый Александр! Извини, что отрываю тебя от дел, но не согласишься ли ты выслушать меня? Прошу тебя – не пугайся и не пытайся вытолкнуть меня из своего сознания, я не желаю тебе зла». После этих слов, прозвучавших прямо в мозгах, в сознание Саши пришел импульс доброжелательности и миролюбия от невидимого собеседника.

«Странно, ведь почти не пили. Откуда эти глюки? Нет, я, конечно, люблю сам с собой поговорить. В наше время напряженка с умными собеседниками, но обычно это выглядит совсем по-другому…»

«Уважаемый Александр, ты не ответил на мой вопрос. Ты ошибаешься, это не разговор с самим собой. Моя тонкая сущность находится рядом, вы еще называете это словом «душа». Можешь называть меня призраком, если тебе так удобней. В какой-то мере я им и являюсь, но не совсем. Для меня очень важно, чтоб ты не испугался и дал мне возможность высказаться».

«Приехали. Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. Призрак отца Гамлета. Ошибочка вышла, нужно было порнушку смотреть. Все. Фэнтези побоку. Здравствуй, здоровый образ жизни! Призрак, как там тебя, иди поспи, а? Поговорим завтра на трезвую голову. Ты не возражаешь? – Александр высосал остатки коньяка и подумал: – Надо было соточку наливать».

«Какое удивительное идиоматическое выражение про крышу и шифер. У вас очень образный язык. Я не призрак отца Гамлета, уважаемый Александр. Зовут меня Хор ат Дер Тон. Ты можешь называть меня Хор. Я не из вашего мира. Вы называете таких, как я, магами, волшебниками, колдунами. Поскольку перед отбытием в ваш мир меня приняли в Высший круг гильдии, то по вашей классификации я – архимаг. Естественно, я умею путешествовать в тонком теле между мирами. Что касается твоего вопроса, то я возражаю против того, чтобы отложить разговор. К сожалению, обстоятельства вынуждают меня просить о немедленной беседе».

«Как все запущено… Нет чтобы простого мага послать ко мне, так сразу архимага прислали злобные пришельцы, чтоб наверняка в желтый дом упаковать бедного Сашу. Хотя чему удивляться, все дурки Наполеонами, императорами и архимагами заполнены. Будет еще один. Послушай, а ты хор имени Пятницкого или имени Веревки?»

«Уважаемый Александр, если я тебе скажу, что в моем языке твое имя означает «член ездового ящера», это поможет нашему взаимопониманию?»

«Понял, проникся. Шутка тупая, без вопросов, как, впрочем, и твоя. Но ты должен понять. Без веских материальных доказательств я в твое существование не поверю. Если ты такой крутой архимаг, колдани что-то эдакое, тогда и поговорим. И тело себе организуй, а то с призраком разговаривать не комильфо».

«В силу некоторых причин, о которых я собирался тебе поведать, моя связь с телом ограничена, а усилить ее, чтоб показать волшебство, для меня очень опасно. Мне в моем теперешнем состоянии легко влиять на живые существа, и есть определенные возможности влиять на неодушевленные предметы. Скажи, что нужно сделать, чтоб убедить тебя в своем существовании?»

«Если я тебя правильно понял, архимаг, то ты можешь меня заставить сделать все, что захочешь. Заставь меня спеть Интернационал».

«А ты не испугаешься?»

«Нет, зуб даю».

«Зуб – это уже кое-что. Пой».

Александр вскочил со стула и затянул:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Из соседней комнаты прибежала жена и встревоженно смотрела на вдохновенно поющего мужа.

Это есть наш последний

И решительный бой! —

повторил он дважды.

– Сань, с тобой все в порядке?

– Не обращай внимания, мы в скайпе в очко играли на желание, я проиграл.

– Странные у вас, у мужиков, игры и желания странные… Муж, выключай ящик и идем в койку. – Надя смотрела на него веселым многообещающим взглядом.

«Маг, извини, сам должен понимать, если женщина просит…»

«Александр, наш разговор не займет много времени, жена вас дождется».

– Я пойду с девочками попрощаюсь. – Соблазнительно покачивая бедрами, жена ушла к своему компу. – Не задерживайся, – донеслось из другой комнаты.

«По правде говоря, песня ничего не доказывает, я мог сам себе это приказать и спеть».

«Тут есть еще два живых существа…»

«Кота и жену не тронь! Это святое».

«Тогда, может, небольшой фокус? Стакан воды».

Пустой бокал поднялся над столом и медленно полетел к Александру в руку.

Немного ошарашенный увиденным, Зарубайко пошел к крану. Жена еще прощалась с многочисленными подружками. Саша знал по опыту: минут пятнадцать – самая малость, что отводилось под это ритуальное действо.

«Уважаемый Александр, тебе известно понятие «демон Максвелла»?»

«Известно».

«Засунь палец в стакан с водой с правой и с левой сторон».

Саша явственно ощущал: с одной стороны стакана вода холодная, а с другой теплая. Он перемешал воду, но через несколько мгновений снова почувствовал существенную разницу. Когда неугомонный экспериментатор пытался в пятый раз повторить результат, невидимый собеседник вмешался в происходящее:

«Уважаемый Александр, я очень надеюсь, у нас еще будет достаточно времени на исследования, но теперь мне бы хотелось изложить тебе свою историю и просьбу».

«Я слушаю тебя, уважаемый Хор».

Саша в свое время закончил физический факультет и знал не только то, что вода не может быть с одной стороны стакана холодной, а с другой – горячей, он даже знал, что такое вечный двигатель второго рода, которого в природе не бывает. Но раз стакан был, то и двигатель может быть. Конечно, можно предположить, что это ему только чудится, но тогда это можно сказать обо всем, что его окружает. Поэтому правильно будет отнестись к этому серьезно. Поверить в то, что он разговаривает сам с собой, Саша мог. С некоторой натяжкой он мог предположить, что сам себя заставил петь «Интернационал». Но тому, что у него сошел с ума палец на руке, он верить не хотел, ему было проще поверить в архимагистра. Выслушав душещипательную историю Хора, Саша задумался.

«Если коротко сформулировать твое предложение, уважаемый Хор, то оно звучит так: «Продай мне три года своей жизни и скажи, что ты за это хочешь».

«Ты выделил главное, уважаемый Александр».

«Три года в моем возрасте стоят очень много, но есть цена, которая меня устроит. Вопрос: устроит ли она тебя? Меня не интересуют деньги. Большие деньги плохо пахнут, даже если они относительно честно заработаны. Возле больших денег крутится много мерзких личностей, и они заражают своей мерзостью всю твою жизнь. Намного проще иметь достаточное количество денег и не иметь рядом тех, на кого не хочется смотреть. Меня не интересует власть, потому что власть – это команда. Если у тебя нет команды людей, которым ты готов подставить спину, значит, у тебя нет власти. У меня ее нет. Одних уж нет, другие уж далече… Меня не интересуют здоровье и долголетие, я не боюсь умереть, а жить без цели в добром здравии больше похоже на наказание, чем на благо. Единственная цена, которая меня устроит, – это знания. Можешь ли ты научить меня своему Искусству?»

«Лишь тому, что ты сам сможешь выучить за три года. Хочу сразу сказать, что это будет очень немного».

«Я смогу создать демона Максвелла?»

«Нет. Ты сможешь врачевать, вступать в ментальный контакт с живыми, но сознание неживого будет тебе недоступно. Лучшим ученикам нужно не менее десяти лет учебы. Но я могу подарить тебе демона Максвелла».

«Как?»

«Это сейчас неважно. Я буду три года обучать тебя со всем прилежанием, чтоб ты выучил так много, как ты сможешь. К тому, что ты выучишь, я подарю тебе способность создавать конструкт разделения быстрых и медленных сущностей, тот, что вы называете демоном Максвелла, и еще несколько весьма полезных конструктов по моему усмотрению. Скажи, устроит тебя такая плата?»

«Устроит, хотя я не понимаю, как ты сможешь это сделать».

«Повтори за мной. Моя жизнь принадлежит тебе, учитель».

«Моя жизнь принадлежит тебе, учитель. Странно, но я тебе верю, хоть меня нельзя назвать доверчивым человеком. Ты мной манипулировал? Можешь признаваться, я уже твой с потрохами. И объясни толком, как мы будем жить дальше».

«Нет, я тобой не манипулировал. Первое наше с тобой задание – подобрать опытным путем оптимальное расстояние между нашими сознаниями так, чтоб мое отражение в Изнанке спряталось за твое. Твоя задача – открыться мне и ничего не бояться. Если будешь ощущать дискомфорт, чужое присутствие в сознании или еще что-либо, обо всем сразу сообщай».

Александр Владимирович сидел перед выключенным компьютером расслабленный и открытый. В соседней комнате Надежда Степановна все еще прощалась со своей немецкой подружкой.

«Хорошо тебе, жена, знай греби и греби, а чукча себя на три года в рабство продал. Как мы теперь спать втроем будем? Поздно. Раньше надо было думать. Запал ты, Саня, на Максвелла, совсем о личной жизни забыл. Жене ничего не скажу, а то она нас с архимагом убьет на месте, но меня чужое присутствие будет очень-очень нервировать».

«Уважаемый Александр, я буду отворачиваться и закрывать глаза. Поверь, это наименьшая из твоих проблем. А сейчас твои мысли мне мешают, выкинь все из головы, расслабься и постарайся удерживать состояние безмыслия как можно дольше. Изучай себя. Взгляни на свое тонкое тело. Это тебе первое задание, ученик».

Медитировать Александр Владимирович умел давно, еще со времен увлечения восточной философией и йогой. Представлять себя сидящим на берегу безбрежного океана, изгонять мысли, лезущие как тараканы изо всех щелей, наполнять свое сознание праной, растекаться энергией по чакрам, жаль, выкраивать время для такого содержательного отдыха и самосовершенствования удавалось нечасто. Не понимала любимая жена самой сути духовного развития и заявляла, мол, медитация на коврике перед океаном для нее ничем не отличается от медитации на диване перед телевизором, а здоровому мужику всегда есть чем занять руки и голову для развития чего-то более осязаемого.

Но сейчас ее рядом не было. Получив четкое задание, Александр Владимирович начал привычно изгонять из головы тараканов. Последний тщился сказать, что ему нужно куда-то смотреть и что-то изучать, но перед глазами уже волновался безбрежный океан. Выгнав последнего таракана, вдохнув прану, юный ученик слился с мирозданием.

Хор был доволен проведенным разговором, но отдавал себе отчет, что никакой его заслуги в этом нет. Повезло. Вполне мог попасться разумный, реагирующий на голоса в голове менее адекватно, и тогда – катастрофа. Почему-то вариант, что он не сможет заинтересовать аборигена сотрудничеством, Хор заранее не предусмотрел. Как оказалось на проверку, – глупая самоуверенность.