Правый руль

Я подобным бизнесменом так и не стал. Не нашлось предпринимательской жилки. Машины меняю, по нашим меркам, редко, вкладываю в них с душой и много, а при продаже, наоборот, сбрасываю цену. Об искусстве взаимодействия покупателя и продавца, покупашки и барыги, можно написать целый психологический трактат. Залепы и лечки хитроумных продавцов, их годами отточенные нокаутирующие словесные формулы достойны лихости шолоховского цыгана, надувавшего тощую лошадь соломинкой.

– Этот конструктор точно нулевого года? – поинтересуется недоверчивый покупатель-сибиряк.

– Конечно, вот документы, – не моргнёт глазом обитатель Зелёнки. – Машинка живая, смотрите.

– А почему на ремнях безопасности указан 98-й?

– Так ремни на складе лежали.

– А вот мне говорили – у «Ниссанов» ходовка слабовата.

– Да ходовочка в идеале. В идеале ходовочка, умеют японцы делать! Прокатить, правда, не могу, в баке бензина – в обрез.

– А почему вот тут болты ржавые? (заглядывает под коврик; топляк, она же русалка или утопленница – это попавшая ещё в Японии под наводнение или зачем-то искупавшаяся в море машина, едва ли не самый страшный диагноз).

– Японец летом окна не любил закрывать, ездил с открытыми, а у них же море, туманы!

– А зачем он с открытыми окнами ездил, кондиционер не работает, что ли?

– Работает-работает! Его только заправить надо.

– А машина действительно с аукциона, аукционный лист можно посмотреть?

– С аукциона. Просто лист потерялся где-то. Да зачем тебе эта бумажка, вот машина – смотри!

– Вот тут краска как-то странно бликует на солнце. Битая, что ли?

– А что ты хочешь – они все битые в Японии. Просто некоторые – хорошо сделанные.

Хорошо сделанная, гласит местный афоризм, битой не считается.

Существуют бесконечные писаные и неписаные руководства по выбору автомобиля. Куда смотреть, на что обращать внимание, как выявить битьё, топляк, перевёртыш, умирающий автомат или же вскипячённый двигатель. Фракция умеренных предлагает ограничиться внешним осмотром двигателя на предмет утечек жиж, проверкой уровня масла и антифриза, качанием кузова для определения степени убитости стоек, пуском мотора и краткой поездкой, позволяющей сделать общий вывод о состоянии ходовой части и жизнеспособности автомобиля в целом. Ехать на автосервис с ямой и прочим оборудованием – пустая трата времени, заверяют видные представители этой школы. Мол, скрытых дефектов и на яме не обнаружишь, а явные можно увидеть на месте.

Представители фракции маньяков изощряются в придумывании всё новых способов выведения продавца на чистую воду. Они пробуют на вкус конденсат из выхлопной трубы, откручивают при работающем двигателе крышку маслозаливной горловины, гонят машину на электронную диагностику. Проходят по всей поверхности кузова магнитом, дабы выявить неравномерность толщины лакокрасочного покрытия (верный признак послеаварийного ремонта), снимают внутреннюю обшивку дверей в поисках ржавчины или ила с остатками водорослей и рыб. Проводят изуверский «стояночный» тест автомата, выискивают с фонариком на двигателе потёки герметика как свидетельство вмешательства мотористов… Можно понять претензии покупателей к неприветливым продавцам, подчас отказывающим в пробной поездке («Пока я буду с тобой бензин жечь, мой покупатель пройдёт мимо! Вот машина, вот ключи – смотри здесь»). Но правда и то, что иной придирчивый покупатель свернёт кровь нескольким продавцам.

После покупки могут всплыть косячки или головняки разной степени серьёзности. Бывает всякое. Попадаются варёные рамы, ушедшая геометрия кузова, закоксованные внутренности двигателя – да мало ли что ещё. Не стоит, однако, драматизировать и придавать этим частным случаям статус магистральной закономерности. Как правило, все настоящие проблемы возникают уже по вине самого владельца: банально разобьёт машину либо запорет двигатель, прозевав уровень масла или антифриза. Покупка подержанного автомобиля – лотерея. Другое дело, что риск можно с успехом минимизировать, и абсолютное большинство посетителей Зелёнки остаётся довольным сделанной покупкой.

Зелёный угол специализируется на беспробежных машинах – тех, что недавно из Японии. С рук можно взять и пробежную, это будет дешевле при прочих равных. Есть осознанные покупатели именно таких машин. Обычно это мужики, у которых нет лишних денег и амбиций, зато есть растущие откуда надо руки. Это тоже лотерея, просто в ней больше проигрышных билетов. Выше риск, что в моторе и подвеске уже хозяйничали чьи-то неумелые отечественные руки, что двигатель питался палёным бензином (есть мнение, что другого у нас и не бывает) или ворованной судовой солярой, что нежное японское днище безжалостно измято о российские бордюры и колдобины.

Большинству (большинство есть большинство) хочется машину беспробежную да свежую, не уставшую. Такую, которая ещё не знает, что её ждёт в краю диких русских. Возможно, здесь присутствует и психологический момент: беспробежность выступает в качестве аналога непорочности невесты. И хотя все понимают, что на этой машине уже несколько лет вовсю гоняли в Японии (да и непорочность – что она даёт в наше время, кроме сомнительного удовлетворения самолюбия?), всё равно хочется поновее. Возникает Гамлетовской мучительности вопрос о пробеге. Смотреть или не смотреть на одометр – счётчик общего километража, уже пройденного на том берегу Японского моря (этот прибор называется именно одометром; спидометр, с которым его часто путают, показывает только скорость)? Бояться откровенно большого пробега или танцевать от технического состояния? Распространённая «просвещённая» позиция гласит: главное – не пробег, а техсостояние и ухоженность (кстати, и с людьми то же самое: фактическая кондиция конкретного индивида часто важнее его паспортных данных). Состояние же бывает разным и не всегда прямо зависит от показаний одометра. Сел и поехал – это одно, а заводится и ездит – совсем другое. Многое зависит от условий эксплуатации: можно за какие-то 50 тысяч километров ушатать машину, а можно и к 150 тысячам сохранить её в состоянии, близком к идеалу. У современного японского двигателя, тем более немаленького объёма, к этому рубежу только открывается второе дыхание, особенно если ему приходилось работать на хороших трассах в ровных средних режимах. Поэтому, мол, пробег можно не скручивать – понимающий человек и так купит.

И всё-таки пробег скручивают. Проще всего объяснить эту практику, обтекаемо именуемую «коррекцией спидометра» (замечательный эвфемизм, не хуже «суверенной демократии» или «принуждения к миру»), законами рынка. Покупателю хочется, чтобы пробег был поменьше. Хочется – сделаем! Если после этого у человека станет спокойнее на душе, операция уже оправдает себя, подобно таблетке-плацебо. Пробег скручивают и будут скручивать, пока наивные покупатели, удивляясь символическому километражу, намотанному уже зрелой машиной, не перестанут верить классическим байкам о том, что в Японии на этом автомобиле ездил пенсионер. Исключительно по воскресеньям и только в булочную. Каждые полгода этот эксцентричный японский дед аккуратно менял хорошее масло на ещё более хорошее, в срок проводил другие положенные операции. Потом он умер, а машина несколько лет стояла без движения в отапливаемом вентилируемом гараже. Сын японца, молодой якудза, следил за автомобилем, но не ездил на нём, потому что у него был свой. Когда пришла пора платить за новый сякен, то есть техосмотр, автомобиль отправили в Россию. В случае продажи пробежной машины легенда о престарелом самурае сменяется историей о владивостокском моряке, который ходит в долгие рейсы, а машина спокойно стоит в гараже. Естественно, тоже тёплом и проветриваемом. Непонятно только, зачем он её вообще покупал. «Ну вот и продаёт», – объяснят вам.

Наиболее недоверчивые покупатели изобрели целый комплекс методов, направленных на выявление подлинного пробега автомобиля. Одни советуют оценивать степень стёртости резинового покрытия педалей газа и тормоза, другие – смотреть на уровень износа тормозных дисков и состояние обивки салона. Третьи ищут следы проникновения к одометру на металлических крашеных головках крошечных шурупчиков приборной доски.

Одной из субкультур, вызванных к жизни расцветом Зелёного угла, стал тотальный тюнинг. Вслед за потоком разнообразных иномарок Владивосток захлестнула эпидемия тюнинга. И настоящего, на который за границей давно работают целые индустрии, и пародийно-любительского, который существовал ещё в советские времена в виде плексигласовых набалдашников с розочкой внутри на рычаге «жигулёвской» коробки передач.

Серьёзный тюнинг – наука и искусство. Одни ударяются в «строительство» аудиосистем, другие превращают спортивные и полуспортивные «Скайлайны» и «Супры» в полноценные драг-болиды, ревущие прямотоками, третьи делают из стоковых (то есть в заводской комплектации) городских джипов настоящих «проходимцев». Что интересно, далеко не все обладатели этих внедорожников испытывают их в таёжно-охотничьих условиях или ездят по воскресеньям на загородные «покатушки» с такими же маньяками – всласть помесить грязь, сесть на брюхо в полужидкой колее от шишиги, дёрнуть тросом товарища из болота («чем круче джип – тем дальше идти за трактором», гласит известная поговорка). Многие осознанно покупают джип или на худой конец паркетник сугубо для города. Это не только даёт возможность не переживать по поводу колдобин и без страха залезать на любой бордюр. Некоторые психологи считают, что обладание джипом повышает самооценку. Для этого, говорят, они и создаются ведущими производителями мира. Ведь дороги за границей и так хорошие, а фанатов грязелазания немного по определению.

Для тех, кто не хочет или не может позволить себе заняться серьёзной доводкой своей машины, существует «сунька-тюнинг» – от названия соседнего с Приморьем китайского города Суйфэньхэ (в просторечии – Сунька). В Суньке за считанные юани можно купить у услужливого корефана басовитую насадку на глушитель, нештатный звуковой сигнал или аляповатый спойлер. На западе России чем-то подобным занимаются пацаны на раздолбанных «восьмёрках» и «девятках», роль которых у нас выполняют не менее раздолбанные старые «Короллы» и «Марки». Пацаны в них сидят те же самые, не отличить. Подвешенные на ниточке в салоне компакт-диски, якобы отпугивающие гаишников с радарами, уже вышли из моды. Но вечно актуальными остаются наклейки типа Super Mega GTT и Street Racer. Блестящие легкосплавные накладки на педали, добавляющие, по слухам, двигателю примерно полсотни «кобыл». Глухая тонировка плёнкой-«американкой» китайского производства (в аквариумах ездят только лохи) и синие лампочки где можно и где нельзя. Отдельные элементы «пацан-тюнинга» применяют и другие категории водителей – от блондинок любого цвета волос до дачных дедов.

Зелёный угол вырабатывал свой язык и фольклор (появилась серия тематических анекдотов; например, о том, как японец под склоном Фудзиямы из последних сил пытается завести заглохший автомобиль, приговаривая: «Не заведёшься – в Сибирь отправлю!»). Создавал свою систему ценностей и мифологию, позволяющую получить довольно полное представление о картине мира среднестатистического дальневосточного автомобилиста. Мифология эта весьма интересна, хотя с реальностью, как и положено всякой мифологии, имеет натянутые отношения. Жена должна быть русской, а машина – японской, гласит один из наших постулатов. Лучшая машина – это «Тойота», потому что «Тойота» не ломается. Лучше «Тойоты» может быть только другая «Тойота». «Ниссан» своими моторами и салонами может даже превосходить «Тойоту», но «Ниссан» ржавеет и имеет слабую подвеску. Кроме того, минус «Ниссана» в том, что он – не «Тойота». Но «Тойота» при всей своей беспроблемности пресновата, это автомобиль «ни о чём», то ли дело – «Хонда» или «Субару», – утверждают представители довольно многочисленного еретического лагеря. «Зато у вашей “Субару” цилиндры расположены горизонтально, а у “Хонды” вообще коленвал в другую сторону крутится», – возражают ортодоксы. Раньше машины были железные и вечные, а теперь пластмассовые и одноразовые, утверждает следующий важный миф. Лучшая машина – собранная в Японии японцами для японцев. Все владивостокцы – барыги, а уссурийцы и хабаровчане – рэкетиры. На японских дорогах нет не то что колдобин – ни одной пылинки.

Автомобили – неисчерпаемая тема для мужского разговора, особенно в малознакомой компании. Куда там погоде! Мужчины говорят о машинах с тем же параноидальным упоением, с каким некоторые молодые мамы обсуждают своих детей. Начинают с марок и моделей, переходят на сравнительные особенности дизельных и бензиновых моторов, механических и автоматических коробок, типов приводов. Хвастаются расходом топлива (или жалуются на), обсуждают вечные вопросы о том, стоит ли на светофорах переключать автомат на «нейтраль» и прогревать утром двигатель (я лично прогреваю всегда, для меня это – как сексуальная прелюдия). Неофиты спрашивают, для чего нужна кнопочка «овердрайв» и чем тосол отличается от антифриза. «Деды» обсуждают различия «фуллтайма» и «реалтайма» и особенности комплектации северных «японок» (с острова Хоккайдо) по сравнению с южными. Классификация шмурдяка, оставляемого японцами в своих авто и позже обнаруживаемого нами, – тема для культурологической диссертации, которая никогда не будет написана.

Долгое время все расчёты за машины во Владивостоке производились исключительно в наличных долларах. Из-за большей ли стабильности американской валюты или из-за того, что до введения пятитысячной рублёвой купюры самой крупной доступной нам банкнотой была стодолларовая, но в ходу были именно они. Бакинские, килобаксы, убитые еноты или просто «у. е.». Когда речь заходила об относительно крупных суммах, по умолчанию подразумевались именно доллары, «наши деньги», тогда как невразумительные в пересчёте кучи рублей со многими нулями казались чуждой иностранной валютой. Только в самое последнее время мы стали переходить на рубли и широко осваивать кредиты. Я до сих пор не могу мыслить крупными рублёвыми суммами. По привычке перевожу их в «зелень».

А какие были цены, пока государство не взялось за нас вплотную! Беспробежными машинами мы обзаводились за тысячу-две долларов (это с доставкой и растаможкой). Золотая империя чжурчжэней, когда-то существовавшая на территории нынешнего Приморья, на исходе ХХ века реинкарнировалась вновь. Теперь это была золотая автомобильная империя. У нас быстро возникли культы отдельных моделей. Представительский «Краун» занял в душах советско-российских автомобилистов ниши «Волги» и «Мерседеса». Стремительный задне– или полноприводный «Скайлайн» с фирменными круглыми стоп-сигналами покорил фанатов быстрой езды задолго до появления драг-рейсинга. Двухмостовый танкоподобный преодолеватель тайги и пустыни «Сафарь» стал мечтой местных рыбаков и охотников. И, конечно, старушка «Королла» – олицетворение народного автомобиля, занимающая у нас примерно ту же нишу, что тольяттинская «классика» в российской глубинке. Такова наша картина мира. Вместо «Жигулей» – «Короллы» да «Санни», вместо молдаван – северные корейцы, вместо воблы – корюшка, вместо Чёрного моря – Японское, вместо Египта с Турцией – Суйфэньхэ с Далянем.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.