Сам грызи или будь в грязи. По ту сторону «финансовых пирамид»

Валерий Курносов

Сам грызи или будь в грязи. По ту сторону „финансовых пирамид“

„Финансовая пирамида“: как это делается

„Нет такого тяжкого преступления, на которое умный человек не чувствовал бы себя способным“

писатель Альбер Камю

„Кто покупает правосудие оптом, торгует им в розницу“

кардинал Арман Жан дю Плесси Ришелье

4 июля 2001 года. Телеканал ОРТ транслирует очередную передачу „Человек и закон“ с рассказом о том, как швейцарская фирма „Astran Personality Development AG“, со штаб-квартирой в Женеве, основала десятки филиалов на территории СНГ. Все эти фирмы были типичными финансовыми „пирамидами“.

В передаче утверждалось: „Всего в нашей стране БОЛЕЕ СОТНИ таких филиалов: "Астран", "Титан", "Орион", "Спейс", "Атлантида", "Маяк", "Константа". "Пирамиды" любят постоянно менять название, именоваться "бизнес-клубами", "фондами поддержки", и по этим признакам их можно безошибочно вычислить“.

Далее в сюжете заведующий кафедрой психоэкологии РУДН, академик РАЕН И. Смирнов выступил с экспертным заключением о музыке "интро", звучавшей на заседаниях последователей "пирамиды". По его словам, внутри мелодии закодированы низкочастотные команды слушателям: "Во фрагменте, который у меня представлен, я смог заметить возможное наличие только трех-четырех слов. Наиболее отчетливо слышатся слова "спать", которые несколько раз повторяются. В результате представленной ситуации, когда большим количеством людей совершается одно и то же действие, и в это время им что-то внушается, возникает состояние семантического резонанса. То есть в это время изменяется состояние их сознания, им можно что-либо внушить. Например, внушить выполнить какое-либо действие".

По просьбе жертв "лохотрона", я начал собственное журналистское расследование такой новейшей (на 2001 год) "пирамиды" со знакомыми (по телепередаче) именами "Астран", "Орион", "Атлантида". Для начала нашел в Интернете справку совместной аналитической "группы А321" главного управления министерства юстиции РФ по Москве, кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при президенте РФ, Института государственно-конфессиональных отношений и права. Анализируя деятельность "финансовых пирамид", называемых в документе аббревиатурой "ФППКС", эксперты пришли к ряду выводов, которые я хотел бы процитировать:

"Практически везде за созданием и развертыванием ФППКС стоят иностранные граждане. Так, за "Международным инновационным центром" (МИЦ) стоит курдская диаспора в России и курдские организации (по гражданству основных фигурантов сведений нет). Возможно, таким образом, производится сбор финансовых средств на повстанческое сепаратистское движение курдов в Турции и Ираке. Если же это протурецкие или проиракские группировки, в этом случае за ними стоят спецслужбы соответствующих стран".

"По мнению экспертов, за этими и другими организаторами ФППКС стоят иностранные спецслужбы (возможно, Турции, Германии и пр.). Учитывая, что ключевые посты в ФППКС занимают иностранные граждане, что уровень психовоздействия на адептов сильнее, чем в "Церкви саентологии", что контингент неофитов подбирается исключительно в среде элиты, госслужащих и военнослужащих МВД РФ, ФСБ РФ, ФСО РФ, СВР РФ, Минобороны РФ и иных спецслужб и силовых ведомств, можно с большой вероятностью утверждать, что указанные сообщества контролируются иностранными спецслужбами".

Позже справка была убрана из свободного доступа…

Я попросил жертв "лохотрона", обратившихся непосредственно ко мне, рассказать о деталях заседаний их "финансовой пирамиды" с иностранными истоками.

– Фактически на этих занятиях у вас был иносказательный тренинг, как разного рода психологическими штампами забирать деньги, выходить из сомнительных ситуаций, уходить от ответственности…

– Да. Именно так. Сомнительные моральные вещи они упаковывали под благовидные предлоги, типа того, что мы даем людям шанс заработать.

– Там была отработанная методика применения психологических штампов?

– Отработанная до мелочей.

– Тогда возникает следующий вопрос: "КТО их обучал? ГДЕ они взяли эту музыку и эти методические пособия?

– Наверняка купили за бешеные деньги. Это они не сами придумали. Это – готовая программа. Наша "лекторша" слово в слово повторяла текст пособия "Бизнес-хелп", умело изменяя голос.

– Значит, откуда-то это пришло?

– Это однозначно. Я знаю многих из руководства. Это полнейшие интеллектуальные ничтожества. У них единственный стержень – как "наварить".

– А на суде об этом речь шла?

– Шла. Судья и прокурор отказались присоединить кассету с программой "Человек и закон" к материалам дела.

– То есть, если бы судом была установлена связь этих явлений и межрегиональный или, тем более, международный масштаб, то преступление нынешних подсудимых могло квалифицироваться другой статьей Уголовного кодекса или другим пунктом статьи, с другой мерой наказания и с другим кругом обвиняемых…

– Да, корней, наверное, не найдут. Потому что в рамках уголовного дела сначала вроде бы завели расследование и на других руководителей. А потом их отпустили. А нам сказали, что если и это расследовать, то десять лет надо будет разбираться. Что нужно изолировать верхушку. Но ведь я же вижу, что это не верхушка, а середка!

Десять лет назад я публиковал результаты своего расследования в русскоязычной прессе Великобритании (журнал "Колокол"), Германии (газета "Русская Германия") и США (газета "Каскад"). А также в газетах Казани, на территории которой и разместил штаб-квартиру региональный филиал финансовой пирамиды "Астран"-"Атлантида"-"Орион".

В результате некий адвокат dr. Robert Stromberg из Нью-Йорка написал мне электронное письмо с предложением изменить отношение к "пирамидам" и написать хвалебно-рекламный текст. Когда в ответ я пожелал увидеть его на скамье подсудимых рядом с организаторами исследованной мной "пирамиды", адвокат отреагировал такими словами: "Ваш держимордовский пыл "тащить и не пущать" наводит на мысли о вашей собственной закомплексованности или соучастии в коммунистических репрессиях. Ваши клеветнические опусы остаются безнаказанными только по причине слабого развития правоохранительной деятельности в вашем красном ханстве. В любом цивилизованном месте вам бы пришлось отвечать перед законом за нанесение ущерба репутации фирмы. Между прочим, и в Казани с вами могут разобраться, как положено разбираться с ущербными оголтелыми беспредельщиками, которые понимают только силу. С глубоким неуважением и пожеланием крупных неприятностей, которые, надеюсь, не заставят себя ждать".

Как можно было ответить на эти строки? Пришлось основательно садиться за компьютер и писать специальную книгу.

Когда я написал текст, ко мне пришел знакомый – бывший университетский сокурсник, отставной "мент". Он пришел вербовать меня в новую "компанию многоуровневого маркетинга". Сначала я подумал, что мой визави искренне заблуждается относительно того, куда он сам попал. Тем более, что он ходил на заседания этой "компании" меньше месяца. И потому я протянул текст: "На, почитай, посмотри, как тебе дурят голову".

Знакомый скучно пролистал оглавление, открыл наугад страницу. Потом ему стало еще тоскливее от бесперспективности моей обработки:

"Да, после этого скандала с "пирамидой", про которую ты пишешь, у нас в городе стало трудно работать. Многие читали в газетах, говорят про нашу кампанию: "А! У вас так же, как и там…" Я ведь тоже как туда попал? Увидел своего бывшего начальника по РОВД, он и пригласил. Я еще тогда ему сказал: "Да, похоже, что это – мошенничество". – "ДА, – СКАЗАЛ ОТСТАВНОЙ РУКОВОДИТЕЛЬ РОВД. – МОШЕННИЧЕСТВО. А ПУСТЬ СНАЧАЛА ПОЙМАЮТ И ДОКАЖУТ. ТУТ ТАК: ЕСЛИ ПЕРВЫЙ ДОГАДАЛСЯ, ТО УСПЕЛ "НАВАРИТЬ". А ДАЛЬШЕ – ИЩИ-СВИЩИ… МНОГИЕ "МЕНТЫ" УЖЕ ДОГАДАЛИСЬ ОБ ЭТОМ"…

Postscriptum. В основе нижеследующего текста – расследование деятельности "финансовой пирамиды" "Астран". Она же – "Атлантида", она же "Орион". И так далее. Эти названия хорошо известны в Швейцарии и по всей России.

Сухие строки судебного приговора, сбивчивые откровения на диктофон потерпевших я реконструировал в диалоги.

Меня не приглашали в ФСБ, МВД и прокуратуру на совещания по "пирамидам". Я не знаю ни сроков этих совещаний, ни конкретных слов, которые там произносили, ни состава участников. Я не читал секретных оперативных документов спецслужб.

Но я знаю от участников расследования о той работе, которую проводили сотрудники правоохранительных органов. Как по развалу этого дела (одними), так и по доведению его до суда (другими). Все утверждения о фактах коррупции в правоохранительной системе мною взяты из диктофонных признаний участника следственной группы. Эти записи я храню уже 10 лет.

Потому и позволил себе вкладывать в уста персонажей не услышанные мной слова, по сути – актуальные и поныне. Кроме того, по просьбе пострадавших, Я БЫЛ НА СЕАНСАХ ОБРАБОТКИ МАССОВОГО СОЗНАНИЯ. Поэтому репортажность добавил в текст из увиденного.

Соответственно, основа этого текста – документальная. Стройные диалоги и описание подробностей конфиденциальных встреч – РЕКОНСТРУКЦИЯ событий. Многие фамилии в интересах дела я видоизменил. Участники событий легко узнают себя и окружающих, но в тексте не их фамилии и я настаиваю, что перед читателем – художественное произведение.

Главный герой здесь – сам бессмертный "лохотрон", который видоизменяется и продолжает жить даже после того, как силовики отрубают у этой гидры очередную голову. Вы увидите, какой ценой расследование достается даже сыщикам. Это НЕ детектив, где читателю заранее ясно, что текст закончится обнаружением хитроумным положительным героем не менее хитроумного злодея. Мне, например, неясен исход моей истории и спустя десять лет после написания текста…

"Живая вода" этой гидры – жадность одних и отчаяние других, а часто и жадность, и отчаяние, "ангелы и демоны", в одном человеке. В вас, читателе, и во мне, авторе. "Демоны" живы.

Возможно, я бы никогда не взялся за книгу, если бы не был потрясен трагедией, которую я наблюдал, когда более десяти лет назад по просьбе жертв "пирамиды" опубликовал серию статей, посвященную их борьбе. Причем опубликовал бескорыстно, в отличие от других коллег-журналистов. За это пострадавшие доверились мне и раскрыли сокровенное. Так я увидел в деталях, как "финансовая пирамида" разрушила жизнь отдельной семьи и покалечила сознание матери, ее детей и племянницы. Буквально "выжгла мозг" у медицинских специалистов в области психологии. У людей, которые сами работают с человеческим сознанием!

После этого я не мог молчать. Я не ставил себе целью превзойти Толстого, Бунина и Булгакова в слоге. Да я бы и не смог. Я не беллетрист, а журналист и у этой профессии свой язык. Но трагедия этой умиравшей у меня на глазах семьи, которой я ничем не мог помочь, заставила дотошно реконструировать все детали событий.

Для читателя самое важное в тексте – научиться видеть механику мошенничества и тем самым обезопасить себя и семью от аферистов. Не успокаивайте себя тем, что это все происходит где-то и с другими. Это самообман. Опасность у вас за спиной.

И еще.

Если бы я имел допуск к документам спецслужб и ходил на их совещания, мне позволили бы рассказать гораздо меньше. А так я не связан секретостью и не обязан замалчивать информацию, добытую законным путем.

С другой стороны, поскольку перед вами реконструкция, то вы понимаете, что некоторые скрытые от меня и моих информаторов обстоятельства пришлось домысливать. Я не спрашивал у конкретных сотрудников ФСБ, МВД, ФСИН, прокуратуры, телохранителей президента Татарстана, почему пострадавшие бюджетники видели их на заседаниях "лохотрона", и что они там делали. Потому что силовики вряд ли мне пояснили это, даже при личной встрече на заседаниях "лохотрона". Приговор суда не раскрыл проблему "крышевания" аферистов, по моему субъективному мнению. Соответственно нельзя относиться к реконструкции, основанной на словах пострадавшей стороны и участников следствия, как к сугубо документальной книге.

Валерий Курносов

Часть I. Аферисты

1. Последнее заседание московского "Астрана"

Из сообщений СМИ (январь – март 1998 года): 1 января денежная реформа в России: деноминация курса рубля в 1000 (тысячу) раз – сокращение трех инфляционных нулей на купюрах и в ценах. В обращении находилось 137 миллиардов наличных рублей. 1 доллар = 5 рублей 96 копеек. 2 января "лицо, похожее на генерального прокурора Ю. Скуратова" провело вечер с двумя проститутками перед скрытой видеокамерой. 23 марта президент РФ Б. Ельцин отправил в отставку премьер-министра В. Черномырдина, вице-премьера А. Чубайса, министра внутренних дел А. Куликова.

Суббота, 28 марта 1998 года.

В служебных помещениях московского дворца культуры оживленно. В просторном коридоре – дамы в дорогих вечерних туалетах с бриллиантовыми украшениями, поджарые мужчины в костюмах. Аккуратная короткая стрижка позволяет предположить, что мужчины – это военные в штатском. Есть в публике и несколько людей в форме – с генеральскими лампасами или синими прокурорскими мундирами. Некоторые дамы курят дорогие сигареты, насажанные на длинные мундштуки.

Люди вполголоса и нервно беседуют. Впрочем, это – треп ни о чем. Все ждут своей негласной очереди, чтобы зайти в одну из дверей. Но никто проявить инициативу и самостоятельно приоткрыть эту дверь не торопится. Люди только изредка косятся глазом в ее сторону. В давно заведенном порядке каждый знает свое место, кто за кем. Первыми зайдут люди в форме. За ними – дамы с бриллиантами. Они слишком приметные. Поэтому должны исчезнуть из дворца культуры раньше. Дальше уже пойдут мужчины в коротких стрижках. А самыми последними – просто мужчины.

Все счастливыми выйдут из комнаты, возьмут в гардеробе свое манто, шинель или пальто с иголочки, важно проследуют на автомобильную стоянку, где их уже ждут шоферы и телохранители. И только последние посетители комнаты уедут от дворца культуры, скромно управляя своими иномарками самостоятельно.

Однако сегодня почему-то никто из вышедших из заветной двери не торопится уезжать.

А за дверью, в небольшом, неуютном кабинетике с жесткой офисной мебелью, находятся двое – женщина и мужчина. Весь стол служебного помещения завален купюрами – хрустящими новенькими российскими бумажками с большими "деноминированными" цифрами на боках, или замусоленными и помятыми американскими деньгами достоинством поменьше, но тоже пойдет. Мужчина здесь главный, он вручает каждому посетителю по стопочке купюр. Причем каждый посетитель получает разные стопочки. И, чтобы не ошибиться, ему ассистирует женщина. Она раскладывает деньги по стопочкам и следит, чтобы мужчина не перепутал, вручая вновь входящему именно его стопочку денег.

Первые посетители получают серо-зеленые импортные дензнаки. Важные персоны видят весь стол и отмечают, что их уважают более остальных. Всякий последующий входящий контролирует только оставшуюся часть финансовой картины. И никто не знает, сколько купюр женщина и мужчина убрали со стола для невидимых покровителей, "братвы" и себя.

Вручая очередную стопку купюр, которые ему передает женщина, мужчина говорит входящему: "Задержитесь для важного разговора после "процедуры".

И важные тузы и дамы послушно коротают время в коридоре. Впрочем, ждать приходится недолго. Это для пересчета дохода и деления "кучек" нужно время. А интимно вручить пачку денег, дождаться, когда посетитель спрячет их в своем кармане или сумочке, и повторить процедуру двадцать девять раз – не столь уж и большая заминка.

После "процедуры" вручения денег мужчина – председатель московского отделения Международного движения развития личности и позитивного мышления "Астран" – вышел к ожидавшим его людям. В это время его ассистентка уже открыла дверь другой комнаты – просторного кабинета директора дворца культуры. Мужчина пригласил всех присутствовавших в коридоре пройти в этот кабинет и расположиться в креслах вдоль вытянутых буквой "Т" полированных столов. Заняв председательское место в кресле директора ДК, мужчина обратился к возбужденным получением денег и предложением задержаться, менеджерам "Астрана". А генералы, прокуроры, дамы в декольте и без оных и прочие присутствующие именовались в "Астране" именно "менеджерами".

– Господа! Вы, конечно, смотрите телевизор. В понедельник наши добрые друзья "наверху" отправлены отдыхать после трудной работы. Их заменили лица, сильно обиженные на то, что мы не оказывали им должного уважения. Причем настолько обиженные, что наши верные друзья настоятельно рекомендуют нам исчезнуть и забыть о существовании друг друга как минимум на год. Мы так и поступим. Да, к слову сказать, и пора. Максимально допустимый срок нашего бизнеса – три года. А мы уже более двух лет ужом вертимся, чтобы выжить: дружим с нужными людьми, меняем названия и места сбора, "гасим" ненужное любопытство Петровки и Лубянки. Становится все труднее.

Кроме того, по прогнозам весьма осведомленных лиц, отход наших друзей от дел вызван тем, что в ближайшие месяцы на Руси произойдут сильные экономические потрясения, в результате которых бедные люди начнут усиленно искать виноватых. Не хотел бы я, чтобы это были мы с вами. В понедельник по нам прозвенел колокол. Пора и честь знать. При этом я остаюсь спокоен. Да, думаю, и вы, господа, тоже. Пережидать трудные времена нам не впервой. Заработали мы, дай Бог каждому. На такие деньги можно нанять любого адвоката и купить любого судью.

Увы (выступающий покосился в сторону человека, про которого все знали, что он – важный чин из прокуратуры), мы знаем менталитет России: "Кого нельзя купить за деньги, того можно купить за БОЛЬШИЕ деньги". И на нашей практике мы неоднократно убеждались в справедливости этих слов. У нас есть будущее. Я верю в это. И не только верю, но просто убежден. Я спокоен, желаю спокойствия, благополучия и процветания всем вам. Если кто-то желает рискнуть и продолжить бизнес, вы знаете, как это делается. Но категорически настаиваю, чтобы не бросать тень на остальных, сменить прописку. Россия – большая страна, места всем хватит…

2. Деньги на третью грудь

Воскресный вечер 29 марта 1998 года. Подмосковье.

В роскошной спальне загородного коттеджа лежат мужчина и женщина. Мужчина – владелец дома, бывший менеджер бывшего московского отделения Международного движения развития личности и позитивного мышления "Астран" Юрий Аглиуллин, которого друзья зовут просто "Жорик". Женщина – подруга "Жорика" Наташа. Мужчина отстранено смотрит в потолок и курит. Наташа лежит рядом и не знает, как себя вести. У "Жорика" впервые произошел сексуальный "сбой". Она пытается его подбодрить.

– Жорик! – начинает она игривым тоном. – Ну, ты что скис? Ну, давай еще раз попробуем".

Своей рукой она лезет под одеяло.

– Отстань!" – раздраженно отвечает Жорик, все так же углубившись в размышления и изучая потолок.

– Ну что ты расстроился? Я, знаешь, какая умелая? Сейчас поставим его, как солдата, по стойке "смирно"!

– Говорю, отстань! Все кончено!

– С чего это ты взял? Ты такой еще молодой… А про таблетки "виагры" слыхал? Проглотил, и нет проблем! Еще и троих девок ублажишь сразу… Хочешь попробуем?

– Дура! Я не о том! Наша "контора" накрылась…

– Опять? Ну, перерегистрируетесь, да заново откроетесь. В первый раз, что ли?

– Не "опять", а совсем. На-все-гда!

– Как это "насовсем"? – обалдела Наташа и села на постели. Одеяло сползло с ее тела и открыло красивую высокую грудь. – Так вот отчего все воскресенье я торчу с тобой дома и пялюсь на экран!

Жорик угрюмо молчал. Наташа взяла с прикроватной тумбочки пульт телевизора, установленного в спальне, и со злостью стала переключать каналы. На ОРТ журналист Доренко громил мэра Москвы Лужкова, на НТВ ведущий Киселев задирал президента России Ельцина. На других каналах шла скучная белиберда.

– У, рожи! – сказала Наташа неизвестно кому и также зло выключила телевизор.

– Все, Натуля!" – устало констатировал Жорик. – "Крыша" в "верхах" ушла на пенсию, а новых людей мы не прикармливали. И они от голода и зависти – злые. Мы и разбежались, кто куда…

– То есть как это "все"??? – взорвалась она. – То есть, ты хочешь сказать, что я завтра должна одеть валенки, сесть в ржавую "копейку" и ехать в свой НИИ опять мыть пробирки и балдеть от вони тухлыми яйцами? А ты опять "ментом" будешь подбирать вшивых бомжей и обоссанных "синеглазок"? Да ты не отводи глаза, когда я с тобой разговариваю!

На роскошной белоснежной кровати ее обнаженная нога зажала между коленями край одеяла, так что открылась точеная фигурка. Лоскут одеяла приоткрыл волосы на лобке, уложенные в интимной прическе. Смуглое от солярия тело лоснилось холеностью и негой. Наташа вновь нервно упала на подушку. Затем, что-то про себя додумав, приподняла голову, облокотила ее на ладонь левой руки, а правой провела по бедру.

– Ты хочешь сказать, что я вкладывала деньги в ЭТО тело, потела на шейпинге, вставляла силикон в грудь, и фарфор вместо зубов, чтобы демонстрировать их в нашей институтской столовке в очереди за тушеной капустой?

Она слегка помассировала сосок на груди, отчего он набух и напрягся.

– Ты хочешь сказать, что эту красоту я отдам какому-то лысому импотенту, чтобы через пять лет с обвислыми грудями и задницей тоскливо глазеть в телевизор, как другие люди живут настоящей жизнью? Ты для этого меня приучал к роскоши? Да? Чтобы кинуть в бочку с дерьмом?

Жорик по-прежнему молчал.

– Не дождешься, дорогой! Мое тело теперь слишком дорого стоит! Или ты решаешь свои проблемы, или я ищу нового фартового мужика! А валенки можешь одевать сам!

– Да не трынди ты, дура! – Жорик загасил сигарету в пепельнице на прикроватной тумбочке, потянулся к брюкам, одел их и вышел из спальни в гостиную. Там налил себе стопочку коньячка, выпил залпом, как водку, закусил трюфелем и перешел в кабинет. В кабинете был стационарный телефон. Комфортно расположившись в кресле и вытянув ноги на банкетку, Жорик набрал казанский номер.

– Аллё, – на том конце провода отозвался мужчина с легким, но грубоватым, кавказским акцентом.

– Привет, Костя! Как поживают в Казани бывшие чекисты?

– Вай, Жорик! Тысячу лет не слыхал! Чекисты, Жорик, как наркоманы: "бывшими" не бывают… Как поживаю? Так же, как и отставные "менты" – на букву "х". Не подумай, что хорошо…

– Ну, почему же, Костик? Я, например, живу на другую букву "х".

– Ты в Москве живешь, там – другие возможности…

– А я вот как раз хочу вернуться на родину предков…

– Что, так плохо в Москве стало?

– Наоборот хорошо. Я вот, к примеру, коттеджик себе построил, джип купил. Девочка у меня – конфетка. Все как у людей.

– Зачем же тогда в Казань?

– Скучно здесь стало, понимаешь? Опять же конкуренция большая.

– А ты что, бизнесом занимаешься?

– Да, причем – новым, в России малоизвестным, а оттого и прибыльным.

– Может, и меня научишь? А то на офицерскую пенсию, сам знаешь, только на свои похороны денег и соберешь…

– Так потому и звоню…

– Нет, это ты правду говоришь, без шуток?

– Какие шутки, Костя?

– Так я же в бизнесе ничего не понимаю: что покупать, что продавать? Не подходящий, вроде, для этого дела кадр…

– Это ты себе цену не знаешь. У нас с тобой знаешь какая квалификация? Будь здоров!

– Какая квалификация? Ты о чем?

– Ну, ты же знаешь в лицо руководителей всех "силовиков" в Казани!

– И что?

– Это и есть самое главное в моем бизнесе.

– Что-то мне это не нравится, Жорик.

– Не волнуйся, Костя, "законники" все будут спокойны и жутко довольны.

– Тогда приезжай, поговорим…

– Договорились!

Положив трубку, Жорик на секунду замер в задумчивости, потом встал и побрел в гостиную – добавить коньячка. Пока Жорик возился с хрустальным штофом, мимо прошла Наташа. В спальне кончились сигареты, и она искала новую пачку в том же баре, откуда "набирался сил" Жорик.

– У-у! Началось! – зло констатировала Наташа.

Жорик усмехнулся, посмотрел на женщину сквозь желтую жидкость штофа и подумал: "А все-таки хороша, стерва!" Короткий полупрозрачный пеньюар почти не прикрывал ее стройное молодое тело и полную, манящую грудь.

Жорик подошел сзади Наташи, схватил своей волосатой рукой за сосок женщины и, прижимаясь к ее телу, жарко прошептал:

– Будут тебе деньги, хоть на третью сисю!

3. Подковерная политэкономия

Понедельник, 30 марта 1998 года. Казань. Двухкомнатная квартира майора ФСБ в отставке Константина Саакяна.

Костя с утра ходил смурной. Болела голова, задымил, едва не спалив квартиру, цветной телевизор. Теперь надо искать деньги, чтобы отремонтировать ламповый "Горизонт". А если в мастерской приговорят владельца к покупке нового? Об этом не хотелось и думать. С работой у недавнего отставника дела обстояли тоже неважно – не подобрал своевременно. И вот теперь маялся. Здоровому мужику в расцвете лет неудобно было перед женой, которая каждое утро торопилась на службу, и перед детьми. Да, к тому же, и Жорик со вчерашним звонком, никак не выходил у него из ума. Ему хорошо, блин, в Москве крутиться. Но, похоже, мужик оторвался от почвы. Какой в Казани бизнес? И какой он – отставной майор Саакян – предприниматель?

Костя пошел на кухню, отыскал в аптечке таблетки "аскофена", разжевал одну, запил из чашки чаем. Головная боль потихоньку отпускала…

– Понедельник – день тяжелый! – вздохнул про себя майор.

И в этот момент раздался звонок в дверь.

На пороге, в дорогом пальто и форсистой шапочке с козырьком стоял… Жорик.

– Ты?? – удивился Саакян. – Как это ты успел из Москвы добраться?

– Самолетом, – ответил бодрый Жорик.

– А разве на них еще кто-то летает? Ну, заходи, заходи. Чего это я тебя в двери держу…

Небритый Костя настороженно смотрел на гостя. Раз поспешил прилететь, значит, что-то важное.

Цветущий Жорик передал хозяину пластиковый пакет со всякой снедью.

– Думаю, что ты не ждал. Так что все что надо, чтобы поседеть за "рюмкой чаю", я прихватил. Ты никуда не торопишься с утра?

– Да нет, вроде…, – уже с кухни отвечал обескураженный Костя, извлекая на стол из пакета бутылку "Абсолюта", к ней деликатесы на закуску, фрукты и конфеты.

– А Маша где – на работе? – продолжал рекогносцировку на местности бывший "мент", повесив в прихожей пальто и пытаясь ногой попасть в домашнюю тапочку хозяев квартиры.

– Ага, – кричал с кухни Саакян. – А дети в школе.

– Ну и чудненько! Значит, никто не помешает поговорить по душам, – подвел итоги Жорик, проследовав из прихожей в туалет.

Услышав скрип знакомой двери, Костя, ставя чайник на плиту, прокричал:

– Ты там осторожнее за ручку бачка дергай, а то опять придется налаживать. И в ванной комнате краны до конца не открывай, особенно для горячей воды. Прокладки на днях протекать стали, я еще резины не нашел, чтобы заменить…

– У-у, парень! – ответил через некоторое время Жорик, выйдя из ванной комнаты с полотенцем в руках и энергично вытирая им лицо и руки. – Хреновые у тебя дела!

Жорик окинул взглядом выгоревшие от солнца и давно не менявшиеся обои, колченогие табуретки, старые кухонные шкафчики.

– Да уж, – тоскливо ответил Костя, нарезая угощение на кухонном столике. – Живем как все: не лучше и, что самое главное, не хуже других…

– То-то и оно, что "не хуже"! Ну, давай, угощай, хозяин!

Они разлили по первой рюмке.

– За что пить будем? – спросил Костя.

– Как за что? Первую – за хозяев! Ну, будь здоров!

"Абсолют" мягко переместился в желудок мужчин, одарив попутно вкусом перчика. Они потянулись к нарезанному карбонату и зелени, чтобы закусить.

– Какие новости в Москве? – спросил хозяин.

– Какие-какие? – передразнил Жорик, по-хозяйски разливая "по второй". – В январе шлепнули директора гостиницы "Россия". У нас говорят, что это дело рук – казанской "братвы", контролирующей торговые точки гостиницы. Что-то Казань в последнее время "гремит" не кстати…

– И не говори. А месяц назад у нас тут в Верховный суд республики дело передали. Ты слышал, как убили банкира Десятых?

– Слыхал.

– В прессе писали, что его жена заказала, снюхавшаяся с местной "бригадой"…

– Что деется на белом свете! Что деется… Ну, давай, по второй: за сотрудничество МВД и ФСБ! За отставных и нынешних офицеров. И ныне, и присно, и вовеки веков! – последние слова Жорик пропел на поповский манер и "перекрестился" рюмкой, как крестом. А после слова "Аминь!" опрокинул стопочку.

Саакян засмеялся, повторил "аминь!" и поддержал давнего приятеля.

После второй рюмки по телу разлилась волна тепла, на душе стало уютно и спокойно. Голова прошла, бренные мысли о бытовых проблемах отошли на второй план. Отставники расслабились.

– Ну, давай, Жорик, говори, с чем приехал, пока мы еще соображать можем. А то бутылка у тебя большая… Давненько я "Абсолюта" не пробовал…

– Понимаешь, Костя, есть такая возможность, чтобы ты пил его каждый день. При твоем желании, естественно.

Саакян закурил, открыл форточку на кухне:

– Да ты говори-говори, я слушаю!

– Три года назад, когда я вышел в отставку, подался я в столицу, на заработки. Ну, ты помнишь. Потыкался сначала во всякие службы безопасности фирм, помаялся, снимая втридорога чужие углы. А цены на жилье в Москве, Костя, для меня в ту пору были просто космическими! Вот сколько стоит снять "однушку" в Казани?

Саакян помялся и от незнания развел руками. Жорик не ждал ответа и продолжал монолог.

– …И тут мне один добрый человек подсказал: "Брось ты эту туфту, работай на себя!" И позвал с собой в один бизнес-клуб. Поначалу я ни хрена не понял. Надо за вступление в него заплатить штуку "гринов", потом привести людей, чтобы те заплатили тоже. А потом те люди, которых привел я, должны привести еще людей с деньгами.

– А для чего?

– Вот и я поначалу понять не мог. А мне потом в лоб так и сказали: "Чтобы денег больше было. Чтобы "наварить".

– Так это "МММ" какая-то новая, что ли? Так уж четыре года, как накрылась твоя "МММ"!" У нас вон в январе главбуха местной "МММ" поймали…

– Ты как будто в "органах" не работал?! Одно дело по телевизору говорят, а другое дело – судебное решение. Мавроди где? В Думе сидит! То-то и смекай! Раз не нарах, а в депутатском кресле. На что государство умным людям намекает? И потом, кто это тебе сказал, что у нас "пирамида"? У Мавроди как было? Несбыточный процент по вкладам. Не обеспеченный ничем обман. А в нашем бизнес-клубе совсем даже наоборот. Мы берем ПИСЬМЕННУЮ расписку, где черным по белому пишем: "Я, такой-то, добровольно, на основании своих гражданских прав, поручаю такому-то распределить безвозмездно как материальную помощь принадлежащие мне денежные средства среди членов Клуба. Дата. Передал. Подпись. Принял. Подпись". Понимаешь? Письменно! Добровольно!

Саакян немного растерялся. Действительно. Если расписка и добровольно, то какой здесь криминал?

– И кто же это тебе добровольно деньги отдаст? – засомневался Костя.

Жорик удовлетворенно засмеялся.

– Ну, слава Богу! Начинаешь смекать! Давай прочистим мозги третьей стопкой и продолжим!

– Давай! А за что пить?

– За сообразительность!

Мужчины пропустили по третьей рюмке. Закусив, Жорик продолжил свою лекцию по подковерной политической экономии.

– На самом деле людей, которые, как ты и я, захотят рискнуть в бизнесе, чтобы как-то выбраться из этого болота, хоть отбавляй. Особенно среди женщин. И именно мы – офицеры – можем в этом деле им помочь больше, чем кто-нибудь другой.

– Это как это?

– Помнишь, как певица поет: "Ну, настА-яший пАлковник"? А почему? А потому, что бабы любят силу и порядок, которые есть в военных. Еще западают на большие звездочки, папахи и лампасы. Потому что красиво. И еще эта… Ну про "погоду в доме" которая…

– Долина?

– Да! Помнишь ее клип с генералом из "Национальной охоты"?

– С Булдаковым?

– С ним.

– И что?

– А то, что верят бабы погонам, вот что. А особенно – разведенки, соскучившиеся по сильной мужской ласке. И еще бюджетницы всякие – училки и врачихи. Потому что их мужики с заводов что принесут? А про военного до сих пор считают, что он получает больше.

– Вот именно, что "считают" некоторые дуры. А потом бегут из гарнизонов. Ну а бизнес то тут при чем?

– Доверие клиента, друг мой Костя, самое первое условие успешности бизнеса, – торжествующе произнес Жорик, сдвинув брови и подняв кверху указательный палец, как Христос, обучавший апостолов. – И поскольку мы переходим к самой важной части моей лекции, я предлагаю, нет просто категорически настаиваю, пропустить по следующей! Это какая у нас будет?

– Четвертая, кажется.

– По четвертой!

Отставники вновь выпили, крякнули, закусили. Хозяин квартиры закурил, силясь оценить все сказанное приятелем. А Жорик продолжал.

– Почему это государству с ГКО можно дурить голову людям? Откуда у экономики подъем, чтобы обещать такой процент по выплатам? А мы, по сравнению с государством, самые честные. Мы – под расписку предупреждаем о "безвозмездности" перераспределения…

– Все-таки как-то сомнительно. Думаю, что прокуратуре это не очень понравится. И при чем тут погоны?

– Как сделать так, чтобы прокурорам очень понравилось, я расскажу позже. А для начала ты мне ответь на простой вопрос. Есть ли криминал в том, что милиционеры ходят в форме по городу?

– Что за дурацкий вопрос?

– А если в этом городе милиционер сидит на каком-то собрании в форме?

– Нет, конечно, никакого криминала. Ношение формы – это уставные требования…

– А если за то, что милиционер в форме посидит на каком-то собрании, после которого получит с глазу на глаз штуку "баксов"?

– Вот так, за то, что посидел, и ничего не делал?

– Да.

– И что это за дурак, который согласен за это платить?

– Я.

– Не понял…

– Ну, со временем поймешь, наука не хитрая. Я ведь тоже кое-чему обучался в международном бизнес-клубе. Например, массовой вербовке сторонников. Оттого и думаю организовать здесь его филиал… Только наблюдай за тем, что я буду делать, и все.

– Странно как-то…

– Ничего странного. Просто, мы первые до этого додумались. Вот и все. Мне, главное, нужен помощник, который может поговорить с нынешними руководителями "силовиков" города.

– Так и ты, вроде, тоже местный…

– И я, Костя, и ты. Работы обоим хватит. Тем более, что некоторые, за время моего отсутствия, в Казани поменялись. А ты только что отошел от дел. Следовательно, владеешь обстановкой… Кроме того, в вашу контору тебя пустят, а меня – нет…

– Надо подумать на трезвую голову…

– Твоя правда! Гнать лошадей не будем. И хватит о делах. Смотри – еще половина бутыля не оприходована…

– А водочка-то хороша, слов нет…

4. Оперативные сообщения спецслужб

Вторник, 31 марта 1998 года. Казань. Управление ФСБ (КГБ) по Республике Татарстан.

"8:53. 31 марта 1998 г. Секретно. III управление (военная контрразведка – примечание автора) ФСБ РФ. Председателю КГБ Республики Татарстан. …В городе Казани в апреле-мае 1998 года ожидается открытие филиала московского отделения Международной организации "Астран". Штаб-квартира организации находится в г. Женева (Швейцария). Филиалы "Астран" открыты в бывших социалистических странах Восточной Европы, во всех странах СНГ, в пяти регионах России. Движение часто меняет названия. Известны такие названия как "Астран", "Атлантида", "Орион". Движение занимается незаконным сбором средств с населения и вовлечением в свои ряды лиц, облеченных властными полномочиями. Объектами вербовки менеджерами "движения" становятся ответственные государственные служащие, старшие офицеры МВД, ФСБ, Минобороны и других спецслужб и силовых ведомств. Начальник 2 отдела III управления ФСБ РФ полковник А. С. Михайлов".

"10:11. 31 марта 1998 г. Секретно. КГБ РТ. Начальнику УБЭП МВД РТ подполковнику Б. Д. Гильмутдинову. …По нашим сведениям, в апреле-мае 1998 года ожидается открытие филиала московского отделения Международной организации "Астран". Движение занимается незаконным сбором средств с населения и вовлечением в свои ряды лиц, облеченных властными полномочиями. Начальник 4 отдела Управления ФСБ по РТ майор С.А. Марков".

Вторник, 31 марта 1998 года. Казань. Управление по борьбе с экономическими преступлениями (УБЭП) МВД Республики Татарстан.

"19:15. 31 марта 1998 г. Секретно. Начальнику УБЭП МВД РТ подполковнику Б. Д. Гильмутдинову. Мой источник информации "Ильхам" сообщает, что в ближайшее время в Казани открывается новая финансовая "пирамида", которая, скорее всего, будет базироваться в милицейском центре МВД РТ, и в нее будут входить "большие начальники МВД РТ". Капитан А. Ю. Кириленко".

5. Вперед, на покорение города!

Четверг, 2 апреля 1998 года. Казань.

Трехкомнатная квартира ("сталинка") матери майора милиции в отставке Юрия Аглиуллина, называемого друзьями "Жориком".

– Ага! – торжествующе произнес Жорик, открывая входную дверь квартиры, – все-таки пришел!

На пороге стоял Саакян.

– Заходи, Костя! Теперь ты будешь за гостя! Эх! Хорошо сказал – в рифму: "Костя-гостя"!..

– Здорово! А Мария Алексеевна где? – спросил Саакян, заглядывая за спину Жорика, вглубь квартирного коридора.

– Да болеет все, – так же весело и энергично сказал Жорик, привыкнув к немощи пожилой матери. – С постели почти не встает, так что мы пообщаемся в зале и на кухне, если не возражаешь.

– Да как скажешь, пойду, только поздороваюсь с ней…

– Не надо, Костя. Недавно медицинская сестра приходила, укол сделала. Мама заснула, наверное. Не тревожь ее.

Квартиру матери Жорика Саакян знал хорошо. Все здесь было состарившееся – мебель светлой полировки с закругленными углами, фикус в углу зала, зелень в горшках на подоконниках, пожелтевшие от солнца занавесочки "с кружавчиками", похожие на них салфеточки поверх телевизора и круглого стола в центре зала. Доски деревянных полов облезли от времени и рассохлись, обнажив щели, из которых при ходьбе вырывался в комнату усталый скрип прогнувшихся половиц. Быт Марии Алексеевны мало походил на жизнь матери, чей сын имеет коттедж в Подмосковье.

Зная ее положение, бывший чекист сомневался в напускном оптимизме новоявленного бизнесмена – давнего приятеля Жорика, которого знакомые еще со школы прозвали так то ли из-за близости старых русских имен Юрий – Егорий – Георгий, то ли от любви к обжорству. К мясистым губам и рано обозначившемуся животику прозвище "Жорик" подходило как никакое другое…

Когда Константин зашел в зал, то обнаружил женщину, которая сидела на старом диване и смотрела фильм по телевизору. Женщине на вид было лет сорок с хвостиком. На лицо она кого-то напоминала. И только потом до него дошло, что чем-то дама похожа на дрессировщицу тигров Марию Назарову, игравшую в фильме "Полосатый рейс" главную женскую роль. Но уже несколько подурневшую с возрастом. На "девочку-конфетку", как описывал свою любовницу Жорик, женщина явно не тянула.

– Познакомьтесь. Это – Костик, который недавно по телефону звонил. Я тебе про него говорил. А это – Галя Сладкович, умнющая женщина. Цицерон, да и только! Вчера из Москвы поездом приехала. Я ее специально пригласил, чтобы помогла в "раскрутке" филиала. Мы с ней познакомились еще в Москве, в "Астране".

– Здравствуйте! – любезно сказала Сладкович своим зычным и властным голосом, в котором слышались холодные интонации.

Саакян в ответ поздоровался и сел за стол. На столе стоял какой-то большой прибор. "Оптический проектор", – отметил про себя гость.

– А эта штука тебе зачем? В школе, что ли, преподавать?

– Да после объясню! – сказал Жорик, продолжая свою мысль. – А до него, до нашего "Астрана", Галя на рынке шмотками торговала. Это после того, как ее латыши из Риги поперли. А еще раньше она в торговой системе работала. И что такое "маркетинг" по-советски, она уже тогда изучила! Правильно я говорю, Галя?"

Сладкович улыбнулась в знак подтверждения.

– Галя, давай там, на кухне покомандуй, разогрей, из холодильника повытащи, что надо, а я тут Косте все покажу.

Женщина ушла на кухню, а Саакян спросил:

– Это и есть что ли твоя "девочка-конфетка"?

Жорик расхохотался:

– Ты в своем уме, что ли? Моя "конфетка" в два раза моложе и в десять раз слаще. Но ты Гальку не обижай! Она баба жутко деловая, а в нашем деле просто гений. Я просто рад, что она вместе со мной сюда приехала. Если и ты подключишься – считай, что у меня вообще никаких проблем не осталось…

– Ну, давай тогда, рассказывай подробнее, что за бизнес такой…

– Что, проняло?

– Проняло, или не проняло, а жрать то надо!

Жорик подошел к тому месту, где недавно сидела Сладкович, вытащил запрятанный между стенкой и диваном китайский чемодан "на колесиках" в синюю клетку, который часто используют "челноки". И из внутренностей этого чемодана извлек на белый свет кипу каких-то бумаг. Бумаги уже пожелтели, местами пообтерлись от частого использования, но, в целом, были в читабельном состоянии.

– Вот! – торжествующе произнес Жорик и слегка небрежно бросил их перед гостем, так, чтобы они веером раскинулись на столе.

– Что это? – спросил Саакян.

– Посмотри сам!

Костя испуганно посмотрел на чуждую ему макулатуру, которую, вероятнее всего, придется штудировать. Перед ним лежали бланки каких-то анкет, образцы пригласительных билетов, типовых заявлений, карточек, какие-то схемы и таблицы, типовое расписание работы членов организации, брошюрки. На одной из них Саакян прочитал призывный заголовок: "Хочешь быть успешным – будь им". Бывший чекист усмехнулся. На всех документах находилась символика с подписью "Московское отделение Международного движения развития личности и позитивного мышления "Астран". Но, прежде всего, по уже выработанной профессией привычке, Костю заинтересовала стопочка листов под названием "Устав", прошитая в уголке степлером.

Саакян взял его в руки и прочел: "Международное движение развития личности и позитивного мышления "Астран" создано с целью "возрождения общинного принципа решения социальных и финансовых проблем, для содействия созданию связей между заинтересованными контрагентами".

– Красиво, но туман… – задумчиво произнес Костя Жорику, впившегося взглядом в лицо Саакяна. – Так… Задачи объединения: "Улучшение материального благосостояния и организация собственных предпринимательских структур; благотворительная деятельность, в том числе в детских домах и интернатах для престарелых; благотворительная деятельность по укреплению материально-технической базы подразделений налоговой полиции, налоговых органов, оперативных подразделений МВД…" О! Странные какие-то объекты для благотворительности…

– Костя! Ну, ты чего, с Луны, что ли свалился? Сам говоришь, "жрать охота". Забыл, что ли, как "силовики" маятся? Так же как и все зарплату с задержкой получают, только им жаловаться погоны не дают. Вот я и хочу, чтобы мы ребятам немного помогли.

– От меня-то что надо? Изучить всю эту филькину грамоту?

Жорик засмеялся.

– По этой части у нас Галя специалист. А от тебя надо совсем немного. Во-первых, рассказать среди своих, что есть такая организация, которая будет помогать "силовикам", включая чекистов. Пусть к нам на заседание придут твои знакомые отставники, сами посмотрят.

– А заседания где?

– Это второй пункт помощи, который от тебя требуется. Пока я сниму офис в гостинице. Но собираться лучше всего в нашем профильном, "ментовском" доме культуры. Во-первых, рядом с работой многих. Во-вторых, все равно когда-нибудь "силовики" придут к нам с проверкой по своему профилю. Так уж лучше мы их сами заранее пригласим, чем незваным гостем…

– Это можно… Но "Устав" я все равно изучу…

– Да, пожалуйста! Хоть все бумаги забери! И еще, Костя. Самое главное. Чтобы завоевать этот город при помощи этих бумажек мне достаточно одного гражданского лица, которое захочет срубить "капусты" по легкому. И все! Но это лицо мне очень нужно. С ним будет работать Галя. Нет ли у тебя на примете пробивной бабенки, которой хочется вылезти из нищеты? "Челночницы" какой-нибудь знакомой, у которой дела не идут?

– Да у них у всех не идут. Есть, конечно.

– Ну и чудненько. Давай ее телефон и вперед на покорение города!

6. "Умение работать с людьми"

На первые заседания клуба Жорика Саакян не пошел, хотя обеспечил приятеля всем, что тот просил. Просто у Кости в Армении умер отец, пришлось все бросить, лететь туда и приниматься за скорбный труд организации похорон, оформления наследства. Пока отставной майор ФСБ все сделал, пролетел месяц.

Жорик тоже не сидел, сложа руки – снял офис в едва открытом трехзвездном отеле "Сафар", куда засновали какие-то деловые и возбужденные горожане. И зачем-то переименовал себя и своих людей в "Международную ассоциацию "Атлантида".

Месяц отсутствия оказался достаточным сроком, чтобы в Казани Костя не узнал свою жену, которая вся просто светилась от счастья.

– К нам Жорик несколько раз наведывался, привез тебе кучу денег!

После похорон деньжата бы не помешали, хотя бы пара тысяч. Но Костя был ошарашен, когда в конверте от Жорика, который Маша положила в верхний ящик его письменного стола, Саакян обнаружил пять тысяч долларов.

– Костя! – жена подошла сзади и обняла его за плечи. – Я конверт не вскрывала, но на свет посмотрела и поняла, что там доллары. Думаю, вот сюрприз ему будет после похорон!

– Да, уж, сюрприз, – озадаченно ответил Саакян.

– Слушай, если так у вас с Жорой закрутились дела, может, устроишься к нему в фирму? Ремонт в квартире сделаем, мальчишек своих приоденем перед выпускными экзаменами в школе…

– Хорошо, Маша, хорошо. Свяжусь с Жориком и поговорю.

Саакян позвонил своему нежданному "инвестору", выразив недоумение по поводу суммы в конверте.

– Костик? – все так же бодряцки прозвучало на том конце провода. – Ты что, не рад, что ли?

– Не в этом дело. За что деньги и почему так много?

– Эх-х, не мыслишь ты еще рыночными категориями! Мы кто с тобой? Ор-га-ни-за-то-ры. То есть менеджеры. А на Западе труд менеджера всегда хорошо оплачивается…

– Но у нас не Запад, и я не понял, что я такого сделал.

– Не понял? А ты приходи завтра к пяти вечера в "ментовский" ДК и сам посмотри.

В субботний майский вечерок, в старинном здании лютеранской кирхи, переделанной после революции во "дворец культуры" правоохранительных органов, Саакян увидел позабытое уже в годы кризиса оживление. В фойе толпились хорошо одетые люди. Среди многочисленных неизвестных ему горожан то тут, то там встречались знакомые офицеры его "конторы" в штатском. Одним он сам месяцем ранее рассказал про "Астран". А что делали другие, в том числе люди из вышестоящего начальства, Костя не знал. У чекистов не принято при посторонних выказывать знакомство друг с другом, переспросить больше было не у кого, поэтому отставной майор ФСБ отложил выводы на потом. У части присутствующих на груди красовались бейджики с фамилиями, вход в актовый зал дверь охраняли "секьюрити" – здоровые парни в гражданском, с рациями. Можно было предположить, что это подрабатывающие студенты или спортсмены.

В толпе ожидающих приглашения пройти в зал Саакян обнаружил Сладкович. Галина тоже его узнала, подошла, поздоровалась, и позвала за собой в административную часть ДК, где в одной из комнаток уже сидел Жорик. Затем Сладкович вышла.

– Костик! Наконец-то вернулся. Ну, как там дела на Родине?

– Да чего уж хорошего – отца похоронил…

– А отчего он умер?

– Сердце…

– Сочувствую… А тут видел, что творится?

– Ну и что тут творится?

– Давай так. Сначала все посмотришь, посидишь в зале. Это часа на два – два с половиной с перерывами. А потом уже поговорим подробно и конкретно. Идет?

– Идет.

– А пока пошли со мной в зал, смотреть.

Они прошмыгнули в зал мимо "секьюрити", нанятых Жориком, в то самое время, когда вся публика расселась по своим местам. Из невидимых динамиков раздавалась бодрая ритмичная музыка, похожая на ту, которую молодежь называет "кислотой". Перед началом действа на сцену вышла какая-то женщина с микрофоном в руках, поприветствовала собравшихся. И предложила им, для того, чтобы "почувствовать энергию агрессивного маркетинга" и приготовиться воспринимать информацию, "которую можно назвать ноу-хау новейшего бизнеса", немножко "встряхнуться и поработать".

Она предложила вызвать аплодисментами лектора – "госпожу Сладкович".

Толпа и приглушенная музыка из динамиков потихоньку "заводили" отставного майора, как большая доза крепкого кофе. Но в то, что случайные люди, впервые оказавшиеся в зале, начнут, как дети на елке, хором "вызывать Деда Мороза", Саакяну не верилось. И, как будто прочитав его мысли, в зале стали хлопать в ритм музыке. Хлопали не все – по нескольку человек, рассредоточенных по рядам. Они энергично аплодировали, не обращая внимания на соседей. Когда ведущая на сцене недовольно констатировала, что "хлопают не все", а потому "надо бы еще и потопать для разогрева", активные "клакеры" стали и притопывать в едином ритме.

Впервые оказавшимся на таком шоу людям, заплатившим (как потом узнал отставник ФСБ) по десять долларов за вход, было неудобно выглядеть "белыми воронами" на этом фоне. Из вежливости соседи "клакеров" по рядам стали прихлопывать в такт, "раз так надо". Все возрастающие хлопки заставляли втягиваться в общее действо остальных собравшихся. Так что через минуту аплодировали все, включая Саакяна.

– Ну, когда же они начнут? – думал отставник, понимая глупость и "деланность" рукоплесканий. Тем не менее, не переставая отбивать ладони.

Под неумолчный ажиотаж публики на сцену из-за кулис вышла Сладкович.

Зычным голосом, усиленным микрофоном, она начала складно, с внутренним убеждением в интонации, общаться с залом. Причем таким образом, будто каждый, здесь сидящий, должен ей по сотне "баксов". И поскольку пока зрители "долг" не отдали, то пусть слушают и не возражают.

Сладкович назвала свое выступление "информационным семинаром по распространению знаний в области многоуровневого маркетинга". Она говорила, что на Западе эта система действует еще с начала девяностых годов. И что сегодня в Казани действует всего лишь филиал "Международной ассоциации "Атлантида", "на практике доказавшей свою эффективность великолепными результатами работы". Бывшая "челночница" красиво говорила о том, что все присутствующие новички оказались здесь совсем не случайно, а выбраны уже принятыми членами движения по "особенным критериям", благодаря которым новичкам могут предоставить возможность стать финансово независимыми.

Чтобы присутствующие могли убедиться, что "Атлантида" – солидная организация, "а не какая-нибудь там МММ", в перерыве они смогут познакомиться с Уставом движения и "Протоколом соответствия Устава ассоциации "Атлантида" действующему законодательству Российской Федерации". Всех членов в движении называют "партнерами", подчеркивая этим равноправный характер взаимоотношений. Так вот у этих "партнеров" находятся указанные документы.

Для знакомства с ними надо объявить перерыв, поскольку во второй части семинара речь пойдет о "ноу-хау" – экономической модели, которую применяют члены "Атлантиды". И, чтобы начать изложение этого "ноу-хау", необходимо, чтобы решившиеся на это гости подписали "Конфиденциальное соглашение" о не разглашении полученной на семинаре информации по используемой технологии бизнеса. Бланки "Конфиденциального соглашения" новичкам предложат также уже вступившие "партнеры".

Объявили перерыв.

Жорик сказал:

– Иди, Костя, приглядись к тому, что делается в фойе. Вопросы оставь на самый конец семинара, как договорились. "О кей"?

– "О кей".

В фойе перед актовым залом участники семинара сбились в кучки и кого-то слушали. Видимо, это говорили "партнеры". Действительно, это были члены движения с бейджиками на груди. Отставной майор подошел к одной такой кучке ротозеев. Женщина с бейджиком рассказывала, что сама недавно вступила в движение, а до этого бедовала продавцом на Колхозном рынке. Но даже месяца ей хватило, чтобы понять, как хорошо можно поправить финансовые дела, состоя в "Атлантиде" – она рассчиталась по долгам и теперь собирается купить дорогой импортный холодильник.

Рядом с Саакяном стояли еще три женщины. Одна с бейджиком негромко говорила другим, видимо, приглашенным ее знакомым.

– Вон того мужчину видите? В серой "тройке"? Между прочим, генерал КГБ. Наш партнер. Только из-за своей службы он не может одеть бейджик.

Костя посмотрел в сторону указанного женщиной мужчины. Он действительно был из их "конторы", только с "генералом" дама загнула то ли по незнанию, то ли из желания показать важность их организации. Впрочем, для отставного майора сам факт присутствия коллеги на семинаре уже озадачивал. В круг обязанностей отдела, который возглавлял "генерал", совсем не входило кураторство подобного рода вопросов.

– А вон того в уголке видите?

– В синем пиджаке который?

– Да, это районный прокурор.

Костя тоже посмотрел в ту сторону. Действительно, в фойе, среди участников семинара, о чем-то мило беседовал с девушкой и улыбался прокурор одного из районов Казани.

– Как вы думаете, они пришли бы к нам на заседание, если бы в "Атлантиде" что-то оказалось незаконным?

Знакомые "партнерши", приводившей столь убедительные примеры, обменялись репликами между собой:

– Вот видишь, не зря же Валька себе платье купила! Вступила раньше нас, и теперь фигуряет…

– Да тише ты, а то вон люди оглядываются! – унимала ее горячность подруга.

Саакян тоже призадумался. Если прокуратура сюда ходит деньги зарабатывать, то, наверное, знает, что делает…

Во второй части после перерыва из знакомого уже Саакяну проектора демонстрировались какие-то схемы и графики. Все присутствовавшие на первой части семинара новички "Конфиденциальное соглашение" подписали. А куда деваться-то? Заплатил 10 долларов (правда, в рублях) и домой уходить, ничего не узнав?

Но Костю теперь захватило само действо – пара сотен слушателей, офицеры ФСБ, сотрудники прокуратуры, эта музыка, хлопки, притоптывания, улюлюкание и свист. И еще графики, схемы и уверенный голос Сладкович. Впечатлений было в избытке. Под конец от них даже тошнило. Но выглядело все довольно убедительно.

К концу семинара ничего уже спрашивать не хотелось, Саакян устал и был на взводе. Косте хотелось рвать и метать, куда-то ехать, что-то делать. Подвернись ему в это время кирпич, Саакян наверняка кромсал бы его на половинки, дай цепь – рвал бы звенья… Чтобы разобраться со своими ощущениями, Костя хотел ехать домой. Связаться с Жориком можно было и потом. Но тот заметил движение Саакяна к выходу и ухватил приятеля за рукав.

– Ты куда? Самое интересное только начинается. Пойдем-ка за кулисы.

Они вернулись в тот кабинет, где сидел Жорик накануне семинара. Говорить не хотелось. Жорик угостил приятеля минеральной водой, попросил "никуда не уходить и ждать здесь". А сам отлучился.

– Ну ладно, – подумал Саакян, – поговорим сейчас. Чего откладывать?

Через некоторое время Жорик вернулся и положил перед приятелем приличную стопочку новеньких купюр.

– Кто это все сделал? – путано и невпопад спросил Саакян, глядя на деньги.

– В том числе и ты, – удовлетворенно хмыкнул Жорик.

– Не понял.

– Так ты пропустил самое главное. Вступление в наше движение – платное. С каждого нового члена полагается получить организаторам три тысячи триста "баксов". Правда, в рублях. В организации много "партнеров". Каждому полагается своя доля. Это – твоя доля, за организацию взаимодействия с местными властями и активную агитацию движения среди коллег.

Отставной майор недоверчиво, с одурманенной головой, посмотрел на кипу рублей и даже потрогал ее рукой.

– Можешь не считать, ровно "штука" баксов. Сегодня к нам присоединилось несколько человек.

– Что это было, Жорик? – подавленно спросил Саакян, глядя на груду денег.

– Умение работать с людьми, Костян, – торжествующе произнес приятель.

7. "Залить глаза, только бы не видеть!"

Из сообщений СМИ (апрель – июнь 1998 года): 9 апреля Федерация независимых профсоюзов России организовала всероссийскую акцию протеста под лозунгом "За полную выдачу заработной платы", в которой, согласно данным МВД РФ, приняло участие около 1 млн. человек. 20 апреля тележурналист С. Доренко записал на видео А. Литвиненко и других офицеров 7-го управления ФСБ, утверждавших, что их управление занимается похищением и убийством известных людей, включая тележурналиста В. Листьева, подготовку убийства Б. Березовского и выбиванием долгов с предпринимателей. 29 апреля Б. Березовский назначен исполнительным секретарем СНГ. 17 мая А. Лебедь избран губернатором Красноярского края. 8 июня арестован руководитель Госкомстата РФ Ю. Юрков по обвинению в искажении информации ряда фирм с целью занижения налогообложения и продажи информации конкурентам. У его и его заместителей изъято около 1,5 млн. долларов наличными. 9 июня объявлен в розыск президент "Российской биржи" А. Власов и его заместитель, подозреваемые в крупных финансовых аферах на бирже. 18 июня А. Чубайс возвращен в правительство в ранге вице-премьера.

Четверг, 25 июня 1998 года. Казань. ДК работников правоохранительных органов имени Менжинского.

Перед началом межведомственного совещания по борьбе с организованной преступностью в ДК имени Менжинского собирался командный состав "силовиков" Татарстана. В дальнем уголке зала заняли соседние кресла давно знакомые лица – подполковники ФСБ А. Владимиров и МВД Р. Ибрагимов. У обоих лоснились потертые мундиры.

– Здравствуй, Анатолий Петрович!

– Салют, Рушан Абдуллович!

– Как поживаешь? Слышал, вчера отменили концерт юмориста в городе? Билеты оказались не распроданы…

– Не до смеху. Как говорится, "не до жиру"…

– Зато в нашем "ментовском" ДК – аншлаг. Мне говорили, что тебя тоже видели на заседании "Атлантиды"… Что же это вы, чекисты, обскакали нас, "ментов", в нашем же ДК, и занялись коммерцией?

– Эх! Не сыпал бы ты мне соль на рану! Она и так болит.

Подполковник МВД Ибрагимов не унимался:

– Нет, ты скажи, что вы там, у себя, спятили, что ли? Чего это ваши люди повалили в эти "Рога и копыта"?

– Хочешь, я тебе лучше анекдот расскажу, политический?

Ибрагимов рассмеялся от предложения, исходившего от чекиста:

– Валяй!

– Это когда в декабре восемьдесят первого Ярузельский ввел в Польше военное положение, – пояснил Владимиров. – Ползет собака из Польши в Союз. "Стой, кто идет!" – останавливает ее пограничник. "Пусти меня, пограничник, в Союз, у нас жрать нечего". Сжалился пограничник и пустил пса. Через некоторое время смотрит, а псина возвращается. "Ты зачем назад ползешь?" – спрашивает ее пограничник. – "Да у вас ведь тоже жрать нечего. Но еще и скулить не дают…"

Ибрагимов рассмеялся еще раз, а Владимиров добавил:

– В другой раз я бы промолчал, а теперь скажу, потому что вот-вот приказ подпишут…

– Ну? На пенсию уходишь?

– Перед тобой без пяти минут – "дембель". Потому и скажу. Ты думаешь, я не знаю, что соваться туда нам не надо? Чувствуется, что организатор всего этого "бизнес-клуба" – еще тот "жук". И название-то какое! Соответствующее. "Атлантида"! То есть все концы в воду… Но еще больше я не знаю, чем мои офицеры должны кормить свои семьи, и кто из них завтра напишет рапорт об увольнении, а кого сократят… Лучше самому уйти первому, чтобы глаза мои этого не видели. Все расползается, каждый спасается, как может. А те, кто под присягой, брошены и идут ко дну…

– Да, уж, – неопределенно крякнул подполковник Ибрагимов, которому его сосед наступил на больную мозоль. – Чего это ты сегодня такой мрачный?

– Вся работа коту под хвост. Ты читал в "Коммерсанте", что Военная коллегия Верховного суда приговорила подполковника ГРУ к трем годам лишения свободы за передачу секретных космических снимков в МОССАД? А его руководитель и организатор полковник Волков шел по делу вообще свидетелем… Есть в мире справедливость или как? Для чего работать то?

– Ну что ты, Толя, убиваешься? Читал я ту статью. Правильно там адвокаты предположили, что у ФСБ, скорее всего, была цель прикрыть своего человека, который сливал МОССАД "дезу". Что ты, как девочка, ей богу!

– А в прошлом году: отчего повесился начальник управления ФСБ в Ингушетии? Отчего наш бывший военно-воздушный атташе в Югославии выбросился с пятнадцатого этажа своей квартиры? Тоже для "дезы"? Да потому, что работать так больше нельзя. Помнишь, как в восемьдесят пятом году мы взяли в поезде майора ГРУ, завербованного американцами? Вас тогда тоже привлекали к операции обеспечения…

– Ну?

– Так тогда было все ясно. Вот – предатель. Статья 64 УК "Измена Родине". Расстрел с конфискацией имущества. Так?

– Так…

– А теперь что? В девяносто первом сажают предателя Чернова. А через девять месяцев его и еще девять человек помиловал президент. В девяносто третьем за измену Родине Баранову по той же статье дали шесть лет с конфискацией. Ниже допустимого статьей предела! Это как? Тоже "деза"? Три недели назад мы еле "пробили" решение арбитражного суда об аннулировании регистрации организации молодых националистов. Уж больно часто они ездят вместо хаджа по святым местам, "на учебу" не в ту сторону и не по той специальности… Ну не дают работать, Рушан. И все тут!

– Эх, Анатолий Петрович! У нас, у татар, не принято критиковать старших. Коран запрещает. Нам, "ментам", как скажут, так мы и сделаем…

В это время на сцене, где через два дня вновь будет выступать лектор "Атлантиды" Сладкович, началось оживление. Кто-то из организаторов еще раз прошелся за спинками стульев президиума, перепроверяя "канцелярскую боеготовность номер один". Это чтобы блокноты, ручки, графин с водой и подобные причиндалы были на месте. По всему было видно, что руководство скоро займет свои места.

Подполковник Владимиров заметил это и перешел почти на шепот.

– То – то и оно, "как скажут". Ты думаешь, зачем нас собрали?

– Сказано же: "для координации борьбы".

Владимиров внимательно посмотрел на собеседника, чтобы понять – он прикидывается простачком или действительно верит в то, что говорит. Но без пяти минут пенсионеру было все равно.

– Держи карман шире! Помнишь, месяц назад какая буча в Верховном Совете была?

– Это когда "верхи" пошли поперек "Бугра"?"

– Вот именно. Ты думаешь, "Бугру" понравилось, что на корабле бунт? Вот теперь и "шерстят" органы, выявляя, нет ли "бунтовщиков" среди силовиков. Сейчас будут лить крокодиловы слезы, вызывая зал на откровения. Вот и вся "координация".

– А к чему ты мне это говоришь?

– А к тому, Рушан Абдуллович, что у них у самих рыльце в пушку. Мало того, что с деньгами хреново, так государство само запустило "финансовую пирамиду" с ГКО. Виданное ли дело, обещать по ним выплаты намного больше, чем прирост в экономике…

– В финансах вы там, в ФСБ, может, и разбираетесь. А для нас это – потемки.

– То-то и оно. Мало кто понимает, что все это скоро обвалится. Так этого показалось недостаточно. Республиканское правительство на прошлой неделе запустило свою "пирамиду" – РКО, "республиканские казначейские обязательства".

– Ну и почему это тебя должно возмущать?

– А потому, Рушан Абдуллович, что мои грамотные ребята сидят с голодными семьями и спрашивают: "А почему сытым чиновникам можно играть в эту "дурилку", а нам – нет?". А я все понимаю и бегаю между двух огней. То на заседание "Атлантиды", чтобы оттуда своих сотрудников распугать, то на "координационный совет", чтобы послушать, как истеблишмент свою "пирамиду" защищать собирается. …твою мать! Нет. На пенсию надо: огурчики на даче поливать, водочку попивать. Залить глаза, только бы этого не видеть!

8. Папенькин сынок

Четверг, 1 июля 1998 года, Казань.

– Ну, как, Костик, твои дела?" – спросил Жорик.

– Отлично! – Саакян светился любовью ко всем окружающим и уверенностью в завтрашнем дне. – Пока лето на дворе, и деньги есть, мы такой дома ремонт забабахали! Балкон застеклили, дверь поставили стальную, жалюзи на окна! И даже кондиционер купили. Вот закончим отделочные работы, приглашу мастеров, и они установят. Представляешь? Впервые такой ремонт за двадцать лет совместной жизни в квартире, что нам досталась от родителей жены.

– Представляю. А как же? – довольно рассмеялся Жорик. – А ты думаешь, я как коттедж купил?

Жорик видел, что Саакяну нравилось получать деньги, и он вошел во вкус.

– Но! – Жорик сделал постную гримасу, – пора приступать и к исполнению других пунктов Устава нашего движения.

– Да? – насторожился Саакян, глядя на серьезное лицо приятеля. – Каких?

– Благотворительность. Ты, разве забыл? – удивился Жорик.

– Да ты что, правда?

– Кроме шуток. Давай так. Я еду в детский дом, поговорить с директрисой, чтобы узнать, чем мы можем помочь и все такое прочее. А ты, давай, дуй в пресс-службу МВД. А они сами подскажут, как действовать дальше. И больше надо работать с милицией. А то как-то нехорошо получается. Через тебя по принципу домино твои коллеги уже потянулись к нам, а мои "менты" чем хуже? Не забывай, что я родом оттуда. И вообще, у тебя это удачно получается – отбор людей. Информированность хорошая, оценка профессиональная. Да и рука легкая, наверное.

– И чего уж я такого сделал? Порекомендовал "Астран", то есть "Атлантиду" паре человек, а дальше "сарафанное радио" само разнесло…

– А это как раз то, что и нужно. Давай, Костя, бери на себя обязанности "замполита" и "начальника отдела кадров". Одним словом, PR-менеджера.

– Ну, если тебя мои кадры и связи устраивают, то почему бы и нет?

– Чудненько. Давай тогда так. Время терять не будем. Я – в детдом, ты – в пресс-службу МВД!

…Саакян в пресс-службу не шел, а летел. Мало того, что дела у него шли отлично. Так он еще способен теперь помочь кому-то. Да и приятная тяжесть деньжат в кармане тоже грела душу. Наконец-то он чувствовал себя настоящим мужиком. Впервые за много лет он поднял глаза от земных забот, осмотрелся по сторонам и обнаружил вокруг массу красивых женщин. В разгар лета в легких нарядах они манили к себе своей молодостью и шармом.

Костя вошел в здание МВД, подзабыв цель своего визита за приятными мыслями. Когда на его звонок по внутреннему телефону, установленному у входной "вертушки", из чрева здания вышла младший лейтенант в юбке, Саакян прежде всего посмотрел на ее фигуру, ноги, личико. Женщина почувствовала пристальный мужской взгляд и с упреком к незнакомому нахалу кавказской внешности, сказала:

– Мужчина! Это вы, что ли, вызывали пресс-службу?

– Извините, увлекся! – заулыбался Костя и перешел на деловой тон. – Мне бы к начальнику пресс-службы. Я, между прочим, ваш бывший сосед. За стенкой работал, – кивнул он головой в сторону того крыла здания, где располагалось Управление ФСБ, которое в суверенном Татарстане по-прежнему именовалось "КГБ".

– Да? Ну, пройдемте за мной, – она провела Саакяна извилистым коридором в недрах старого здания на Черном озере. – Как вас представить подполковнику Фатаховой?

– Да скажите просто – "Саакян из ФСБ". Она меня хорошо помнит по прежней работе.

Вернувшись после доклада начальнице, молодая сотрудница сказала:

– Входите!

Костя еще раз улыбнулся и вошел в прохладу начальствующего кабинета.

– Константин Сергеевич! Сколько лет, сколько зим! А мне говорили, что ты на пенсию вышел. Вот верь после этого людям! – сказала невысокая женщина с погонами на форменной рубашке. На погонах красовались две крупные звездочки.

– Верить людям обязательно надо, Гульшат Назировна! Я действительно в отставке.

– Тогда каким ветром ко мне? Ты погляди за окно – жара. Сейчас бы на дачку, или на бережок, да под кусток… Красота! А ты в наших вонючих коридорах. Или в своих пыли не наглотался?

– Я по общественной линии к вам.

– От профсоюза, что ли? – сострила дама.

– Почти так. Вы слышали, что в нашем ДК собирается некая "Атлантида"?

– Слыхала. Какая-то чудная организация. То ли секта, то ли еще что.

– Я теперь там работаю. Произведен в "замполиты", так сказать. В менеджеры, по буржуйски.

– И чем я могу быть полезна буржую?

– Как раз наоборот. У нас в уставных положениях значится благотворительность с целью поддержки правоохранительных органов. Вот я и пришел узнать, чем мы можем помочь? Не пойду же я по отделам или к министру с деньгами в руках, правда?

– Да ты что? Первый раз мне так в открытую взятку предлагают! – засмеялась подполковница.

– Зачем же вы так? – обиделся Саакян. – Я серьезно говорю. Между прочим, я несколько наших отставников к делу пристроил. Так не нарадуются. Они действующих чекистов подтянули. На нас уже косятся – не открываем ли мы общественный филиал КГБ на соседней улице?

– А если серьезно, я подумаю, посоветуюсь. Нам много чего надо. Да разрешат ли брать? А пока, для начала, если можешь трудоустроить, помоги одному парню. Видел у меня в приемной сидит? Айдар Хисамишин. Работал "опером" в угрозыске. Да недавно поперли его с работы. Горькая там случилась история. Следствие шло, но дело прекратили, "за отсутствием состава…" И все же с работы долой, вот он и ходит, как неприкаянный. Два курса Юридического института заочно и больше ничего за душой. Ну, куда он мне? Пристрой, а? Не могу в его просящие глаза смотреть. Который раз уже приходит. Да и перед отцом неудобно. Он – заместитель начальника Управления кадров МВД, уважаемый человек…

– Может быть, и смогу чем-то помочь. А с языком у него как? Нам ведь нужны те, кто языком работать умеет…

– Не знаю, не пробовала, – по-солдафонски грубо пошутила начальница пресс-службы и захохотала от двусмысленности фразы.

– Мне сначала надо со своими переговорить, человека изучить… – начал было сомневаться Саакян.

– Вот и хорошо, вот и договорились, – собеседница заспешила признать за положительный ответ недосказанность менеджера "Атлантиды". Хисамишин ей действительно надоел.

– Диляра, – сказала она секретарше в микрофон селекторной связи. – Пригласи-ка ко мне Айдара.

В кабинет вошел молодой парень, который Саакяну сразу не понравился. Выражение лица вошедшего было самоуверенное. По всему видно, что Хисамишин считал, что весь мир ему чем-то обязан. В этой наглости сразу виделся "мажор" – избалованный сынок какого-то важного папочки.

– Вот, Айдар, майор ФСБ в отставке Константин Сергеевич Саакян. Занимается бизнесом. Я про тебя в общих чертах рассказала. Он обещал подумать, как тебя пристроить.

Прижатый к стенке Саакян, только и смог вымолвить:

– Ну, хорошо, давайте ваш телефон, я переговорю со своим руководством и созвонюсь с вами.

Хисамишин назвал номер, Саакян записал.

Вечером Костя приехал на квартиру к Жорику.

– Как съездил в МВД? – спросил Жорик.

– Начальник пресс-службы обещала подумать насчет благотворительности. Порекомендовала одного парня к нам в движение. Только он мне не понравился.

– Что за парень?

– Работал оперативником в МВД, но его турнули оттуда. Дело какое-то было возбуждено. Но папаша – "шишка" в Управлении МВД по кадрам, видать, дело "замял". А теперь парень не знает, куда себя деть…

– Ты, Костя, больно суров. И куда, действительно, парню идти? И связи с МВД укреплять надо. Ты все забываешь про мои "ментовские" корни. Я наведу о нем справки через знакомых. Может быть, он и не совсем пропащий… Как его зовут?

– Айдар Хисамишин.

Жорик записал. И через пару дней уже знал о Хисамишине все. "Взяли" лейтенанта Хисамишина вместе с напарником на вымогательстве денег у директора рынка. Вначале в деле фигурировал еще и сбыт наркотиков. Но папаша – заместитель начальника Управления кадров МВД Татарстана по работе с личным составом – встретился с кем-то в "верхах", потом – с начальником РОВД, с прокурором района и "убедил" их, что сынок попал под дурное влияние, от которого впредь отец оградит. Прокуратура забрала уголовное дело, кое-что поменяла в документах, переписала некоторые куски показаний свидетелей, "убедила" потерпевшую директрису рынка изменить показания. Правда, некоторые факты допросов не стыковались с другими. Но кто же их проверять будет, когда все свои? В результате наркотики из дела выпали, напарника Хисамишина осудили. А в отношении его дело прекратилось "за отсутствием состава преступления". Айдара выгнали из "органов", но зато судимости в его анкете не значилось.

На следующей встрече Саакян признался, что через свои каналы подробности о Хисамишине он выяснить не смог.

– Зато я смог, – сказал Жорик. – Очень даже подходящий кадр. Дадим парню встать на ноги. Не будем расстраивать отцовские чувства полковника Хисамишина. Будет теперь бывший лейтенант отвечать за организацию "халявных дней".

– А что это такое?

– Позже расскажу, тебе это понравится.

Часть II. Афера

9. "Бесшумные поганки"

Понедельник, 5 июля 1998 года, 8 часов 07 минут. Москва. Лубянка. Департамент экономической безопасности.

Начальник Департамента, генерал-майор Евгений Юрьевич Петров вызвал "на ковер" начальника отдела по контрразведывательному обеспечению кредитно-финансовой системы (отдел "К") полковника Владимира Андреевича Бульбу.

– Разрешите?

– Проходи. Садись, Владимир Андреевич, разговор есть. Ты смотрел сводку сегодняшней прессы?

– Нет ещё.

– Вот. Читаю "Совершенно секретно". Интервью с Мавроди. Цитирую: "Когда некоторое количество денежной массы остается невостребованным, происходит настоящая война за обладание этими средствами. Конечно, не обошлось и без личной заинтересованности чиновников, рассуждающих по принципу: зарабатываешь – и с нами поделись. Основной вопрос, который волнует так называемые правоохранительные органы, – где деньги лежат. И деньги ищут отнюдь не ради материального благополучия вкладчиков".

У меня через час коллегия. И я знаю, что спросит Директор: "Когда, наконец, заткнут рот этому проходимцу?" Ты в курсе дел. Правительство выпустило ГКО, а этот идиот своими россказнями компрометирует идею… Ты сам знаешь, какими выражениями встретит Директора Президент…

– Понимаю, Евгений Юрьевич. По потенциалу интервью Мавроди на свободе будет посильней, чем фотография министра Ковалева с солнцевскими шлюхами на первой странице…

– Мне нужно быть во всеоружии на коллегии.

– Мы отрабатываем тему "Пирамиды". Есть наработки. Если Вы запросите аналитическую сводку по "пирамидам" у майора Кротова, она будет на вашем столе через пять минут.

Петров тут же взял телефонную трубку одного из аппаратов на его столике со средствами связи. Адъютант, получив сигнал вызова, поднял трубку в приемной.

– Соедините меня с майором Кротовым, – и после короткой паузы начальник Департамента продолжил. – Кротов? Мне срочно нужны ваши наработки по "пирамидам".

Через несколько минут Кротов, открыв дверь и попросив разрешения войти, положил на стол генерала справку. Петров отпустил майора:

– Вы свободны.

Затем хозяин кабинета пролистал документ.

– Я смотрю – здесь много чего. Прочитаю чуть позже, а пока кратко, Владимир Андреевич, изложи твое мнение по существу проблемы.

– Подобные финансовые спекуляции проводились в США и Германии в двадцатые годы. В девяносто втором – девяносто третьем годах похожая история была с сербским банком Ездимира Василевича и румынским обществом "Каритас". В игру с последним было втянуто сорок процентов населения Румынии. В девяносто втором – девяносто пятом годах на приватизации в Чехии сделал миллиард долларов спекулянт Виктор Козни. Так что появление "пирамид" – закономерный, на определенном этапе развития, результат рыночных отношений. Так сказать, родимое пятно дикого капитализма.

Пока шла приватизация, в Кремле было не до "МММ", "Тибета" и прочих "пирамид". Даже было выгодно, что "пирамиды" связывали часть инфляционных рублей. Но, когда приватизация в целом завершилась, финансовая ситуация более или менее стабилизировалась, мы получили то, что почти пять процентов государственного бюджета России находилось в руках Мавроди. Он почувствовал силу и решил скупить часть акций "Газпрома". Кремлю очень сильно не понравилось, что какой-то проходимец покусился на "священную корову" государственного бюджета.

Однако, когда у тебя одиннадцать миллионов вкладчиков, тут у кого хочешь голова кругом пойдет. Мавроди заявил министерству финансов, чтобы оно оставило его в покое, не то он спустит на него своих вкладчиков. Это был шантаж с потенциальной глубочайшей дестабилизацией. Когда арестовывали Мавроди четыре года назад, тысячная толпа вкладчиков окружила здание Департамента налоговой полиции. Руководству даже пришлось ночевать в своем офисе… Но этот нахал пошел во все тяжкие – обклеил деньгами Мытищи и на довыборах вошел в Государственную думу. Он уже понял силу денег и силу управления миллионами. И создал партию народного капитала.

Если бы не гиперинфляция, не было бы никакого мыльного пузыря по имени Мавроди. А если бы не игра правительства с ГКО, не было бы и беспокойства Кремля… Но меня волнует, все же, нечто другое…

– Да? Слушаю внимательно…

– Пока мы сосредоточили все внимание на таких шумных "пирамидах", которые основаны на саморекламе, у нас, как поганки, расплодились "пирамиды" другого сорта. Так сказать, "бесшумные". Прикрываясь словами о "многоуровневом маркетинге", они создали и создают плохо поддающуюся контролю сеть мошенников. С этими будет бороться сложнее. Доход руководителей такой "пирамиды" в Москве, по нашим оценкам, колеблется от ста до ста пятидесяти, а то и двухсот тысяч долларов в месяц. Причем в одной такой пирамиде уже свыше трехсот тысяч "дистрибьюторов". Управляют ею французы, и там тоже поговаривают о создании партии… Есть "пирамиды" с "ногами" из Швейцарии…

Информация не застала врасплох генерала Петрова:

– Наши коллеги из третьего управления намекают на связь организаторов с иностранными спецслужбами. Что ты думаешь по этому поводу?

– Каждый врач находит ту болезнь, от которой лечит… Но мы отрабатываем и эту версию.

10. "Круг" и "структурный день"

Среда, 14 июля 1998 года, Казань, 17.00. Национально-культурный центр (НКЦ) "Казань".

– Ты слышал, Жорик, что вчера объявили в федеральный розыск Мавроди? – спросил при встрече Саакян.

– Слышал, – Жорик был явно не в духе. – Завтра я улетаю в Москву по своим делам, и тебя хотел бы оставить за старшего.

– Как скажешь. Насколько уезжаешь?

– Посмотрим по обстановке. Надо навести порядок со своими делами, проведать, чем занимается моя "девочка-конфетка". Заодно узнаю московские сплетни в связи с розыском Мавроди… Да еще и администрацию ДК Менжинского как подменили. Требуют устав "Атлантиды" при заключении договоров на аренду зала…

Они сидели в уютной аудитории НКЦ "Казань" в ожидании общего сбора менеджеров "Атлантиды". Или, как было заведено это называть Жориком, "круга", для инструктажа десятка "партнеров второй степени". Менеджеры должны были появиться в арендованном небольшом и уютном конференц-зале через полчаса.

– Я так и не понял, – сказал Саакян, – зачем нам этот парень – Хисамишин. Не нравится мне его темная история.

– Я как раз тоже с тобой хотел поговорить на эту тему, пока никто не подошел на "круг". Ты видел районного прокурора на наших заседаниях?

– Видел.

– Этот маскарад мне обходится в три тысячи "зеленых" в неделю. Надо же чем-то убеждать новых партнеров в законности нашего предприятия. А тут живой прокурор своим видом показывает, что все законно, волноваться не о чем.

– А как же ты договорился?

– Пообещал еженедельную "материальную помощь", которая нигде не будет фиксироваться в документах. Прокурор – мужик тертый, все смекнул. За присутствие в публичном месте статьи в УК нет. Но вот вопрос: "А если он заболеет или откажется?" Можно ли опираться только на одного ряженого в погонах? Костик! Давно и не мной продумано: сорок пять процентов от навара оставь на издержки бизнеса. Остальное в разных пропорциях распредели для стимула внутри своей структуры.

– Кем установлено и когда?

– Опытом по результатам прошлой деятельности "Астрана". Не забывай, что, все же, у нас – филиал. А головастые мужики давно все отработали… Так вот, возвращаясь к Хисамишину. Ты сам сказал, что у него папаша – полковник из аппарата МВД республики. Это то, что нам надо для укрепления авторитета. Связи надо развивать и закреплять. Я поставлю парня на новое направление работы, которое в Казани мы еще не развивали, а давно надо бы. Создадим закрытое акционерное общество "Атлантида" под его началом…

– Это еще зачем? – спросил Саакян.

– Затем, что ЗАО "Атлантида" пройдет регистрацию и сможет легко арендовать залы. А ассоциация "Атлантида" под моим контролем будет организовывать встречи. Кто будет разбираться – какая "Атлантида" зал снимает, какая со сцены выступает?

Почувствовав вкус денег, Саакян уже не противился маленьким хитростям большого бизнеса. И молчал. А Жорик продолжал:

– В "Астране" принято было в рекламных целях проводить "клубные дни". Или, как их между собой мы называли – "халявные" дни.

– Что это значит?

– Шашлычки на природе организовать, музыкантов пригласить на заседание, конкурсы провести. Затраты от общего объема поступлений невелики, но отдача большая. Так мы укрепляем связь с новичками, держим в поле зрения активность менеджеров, и делаем участников "халявных дней" более агрессивными в рекламе нашего "клуба по интересам".

– Любопытно.

– Вот пусть Хисамишин организацией этого и займется. С одной стороны, он не будет, как и ты до сегодня, контролировать финансовые потоки, а, с другой стороны, он – третий, после тебя и меня "начальник". Папаше будет приятно. А с МВД надо уметь дружить. Теперь о тебе. Рано или поздно этот разговор должен был состояться. Я все жду, что, почувствовав вкус "мяса", в тебе волк проснется, а ты все – Красная Шапочка… Пойми, Костя, сюда люди идут с одной целью – чтобы "наварить". Брось ты все сомнения и вопросы. У тебя получается все то, что нужно для дела. Кроме того, мне нужен заместитель на время моего отсутствия. Мы друг друга знаем вот уже сколько лет. Поэтому приводи жену, и беритесь оба за работу, засучив рукава. Ты не против?

– Да нет, в общем-то…

– Тогда кормить прокурора будешь сам. Он тебя знает, я ему говорил, что ты – мой заместитель. И мой тебе совет. Кто его знает – насколько я закручусь в столице? Так вот, привлекай в движение офицеров с большими звездочками. Их связи помогут нам в трудную минуту, а внешний вид внушит уважение новых "партнеров" и усилит приток новых денег…

Саакян хотел что-то ответить, но в это время в конференц-зал вошли двое менеджеров и Сладкович.

– Здравствуйте, госпожа Сладкович! – сказал Жорик. – Мы тут с господином Саакяном обо всем переговорили. Он в курсе, что мне нужна командировка, и согласился меня заместить. Поможете ему обжиться в новом качестве "и.о."?

Сладкович внимательно и с пониманием посмотрела на обоих и сказала:

– Можете не волноваться, поможем.

– Так, – удовлетворенно сказал Жорик. – Сверим часы. До начала "круга" осталось пять минут. Если "партнеры" опоздают, будем нещадно штрафовать. Держите, Константин Сергеевич, своих подчиненных в ежовых рукавицах. С каждого вступившего "партнеры второй степени" имеют по триста "баксов", так что по 50-100 долларов штрафа за опоздание на семинар, за неопрятный внешний вид, за отсутствие мобильного телефона – это то, что заслуживают нерадивые. И что им по карману. А вот и Руслан подошел.

В аудиторию вошли еще три менеджера "Атлантиды". А за ними – и все остальные.

– Руслан, – обратился Жорик к одному из них. – То есть, извините, господин Зарипов. Я уезжаю в командировку, и оставляю вместо себя господина Саакяна. Прошу вас организовывать работу наших менеджеров с прежней строгостью и поддержанием дисциплины.

– Будет сделано, Юрий Георгиевич. Разрешите начать?

Жорик посмотрел на часы и пересчитал присутствующих:

– Да, пора!

Руслан Зарипов, сидя, как и все другие, за столами, выстроенными буквой "Т" (с Жориком, Саакяном и Сладкович во главе), привычно начал свою речь.

– Господа! Прошу сдавать заполненные бланки с данными по "гостям", которых вы приведете на семинар в субботу. Возьмите также свежие бланки для работы на неделю.

По столу к Зарипову зашуршали бланками "партнеры второй степени". Руслан раздал им новые формуляры, а затем продолжал:

– Партнерам второй степени, господам Аваровой и Кирилину рекомендую еще раз заглянуть в "Расписание работы консультанта на неделю". Вы не отзвонились мне вовремя и не сообщили о предполагаемом количестве гостей на семинар, которых вы пригласили. Вы оштрафованы на пятьдесят долларов каждый.

Проштрафившиеся угрюмо молчали, поскольку знали, что спорить здесь бесполезно.

– Сейчас вы пойдете в большой зал работать со своей "структурой". Еще раз напоминаю, что о количестве пришедших на встречу вы должны представить отчет мне, а о вопросах, волнующих членов вашей "структуры" – госпоже Сладкович.

Зарипова перебил Жорик:

– Обращаю особое внимание на слова господина Зарипова. Мы разрастаемся. У каждого из вас в "структуре" уже по пятьдесят и более членов. Это – большая масса людей. И, чтобы она была управляемая, нужна строжайшая дисциплина и контроль. В течение двадцати четырех часов вы должны быть на связи с нами и с "партнерами" своей "структуры". Никаких отговорок об отключенном "мобильнике" и "больной тете из Саратова" не принимаются. Будьте внимательны, и не подвергайте себя сами неприятным штрафам. А теперь слово госпоже Сладкович.

– Господа! – начала своим зычным голосом главный "лектор" "Атлантиды". – Когда вы в уголках большого зала будете работать с членами своей "структуры", не забудьте дождаться меня. Я обойду все группы, и мы вместе инсценируем различные варианты приглашений в клуб, а также продумаем ответы на наиболее сложные вопросы, возникавшие у "партнеров" при приглашении конкретного человека на информационный семинар.

Кроме того, я заметила, что во время предыдущего "информационного семинара" в субботу не все активно работали с "гостями" во время перерывов. Напоминаю, что такие действия тоже нещадно штрафуются…

Еще, по моему мнению, господину Зарипову надо будет усилить контроль за поведением "партнеров второй степени" в зале. Когда я читала лекцию, то заметила, что некоторые недостаточно энергично поддерживали меня аплодисментами. Это возмутительно! Так не работают.

И еще обращаю внимание на то, что вы обязаны делать мелкие подарки для членов своей "структуры". Сегодня в зале я буду отслеживать, как вы общаетесь с вашими "партнерами"…

И – самое последнее. Еще раз напоминаю, что успех в нашем деле во многом зависит от предварительного сбора информации о "госте".

Затем слово вновь взял Жорик:

– После работы со своими "структурами" вновь встречаемся здесь. Есть еще один важный вопрос, который следует обсудить. Пока на этом все. Можете идти на встречу.

"Партнеры второй степени" без слов привычно встали со своих мест за столами и отправились в зал для промывания мозгов новичкам.

Когда все ушли, Саакян спросил:

– Это не слишком круто – такие штрафы?

– Людей надо держать в ежовых рукавицах. Иначе их не заставишь работать. Ну да ладно, пойдем, заглянем в зал. Посмотрим, чего они там "работают".

Саакян пошел привычным путем – к главному входу в концертный зал. Но Жорик его удержал за рукав:

– Не туда!

Руководитель "Атлантиды" повел своего заместителя к служебному входу, который выводил на сцену большого зала. Жорик подошел к занавесу, отделяющему кулисы от зрителей, слегка раздвинул складки, нашел какую-то знакомую дырку, посмотрел сквозь нее на происходящее в помещении, а затем знаком поманил Саакяна.

Костя прильнул к указанному Жориком отверстию и увидел, что зал занят публикой почти полностью. В зрительских креслах, разбившись на группы, сидели "партнеры первой степени" и внимали пасторской проповеди их руководителей, "партнеров второй степени", стоявших каждый перед своими зрителями – "структурой". У одной из групп в углу зала рядом с руководителем "структуры" стояла Сладкович. Она что-то объясняла, помогая себе энергичными жестами рук.

– Пудрят! – удовлетворенно и негромко проговорил Жорик из-за спины своего заместителя, скомкав, однако, окончание жаргонной фразы "пудрить мозги". – Ну, ладно! Пойдем в кафе, попьем кофейку, а после продолжим.

Они посидели в небольшом ресторанчике в этом же дворце культуры, затем вернулись в аудиторию, где проводили "круг".

– Костя! – сказал Жорик своему "заму". – В мое отсутствие ты впервые увидишь всю кассу, поступающую еженедельно. Суммам не удивляйся и помни о пропорциях, в каких нужно "башлять".

– Понял, – ответил Саакян.

Через час к ним пришел Хисамишин.

– Айдар! Заходи! – обрадовано произнес Жорик.

– Здрасьте!

– Привет!

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Сейчас из зала вернутся все наши, я тебя представлю, и обговорим вместе все то, о чем предварительно обсуждали по телефону, – пояснил Жорик то ли Хисамишину, то ли больше Саакяну. Действительно, сразу после появления Хисамишина, в аудиторию вернулись один за другим все "партнеры второй степени".

– Итак, продолжаем разговор! – взял на себя бразды правления Жорик. – Сейчас вы с госпожой Сладкович обменяетесь информацией о настроении "партнеров первой степени". Но вначале я хочу вам представить новое действующее лицо нашего движения. Прошу любить и жаловать – Айдар Ильдарович Хисамишин. Господин Хисамишин займется новым направлением деятельности "Атлантиды" в Казани. Он будет организовывать досуговые мероприятия. Пора, друзья мои, показать, что мы действительно заботимся о наших членах и относимся к ним с доверием и уважением. Это важное направление работы возьмет на себя господин Хисамишин. Обращаю ваше внимание, что он отныне становится третьим лицом в нашем движении, замещающим меня и господина Саакяна в случае нашего отсутствия.

А таковое отсутствие вполне возможно. Я, например, завтра уезжаю в командировку. Константин Сергеевич остается исполнять обязанности руководителя, а Айдар Ильдарович – его заместитель. И еще. В связи с некоторыми привходящими обстоятельствами, а также в связи с появлением у нас нового направления работы – досугового – мы создаем закрытое акционерное общество "Атлантида". Есть ли у кого возражения?

Спорить с начальством здесь было не принято. Менеджеры молчали. Выждав паузу, Жорик завершил:

– Значит, решено. Господину Хисамишину поручается возглавить ЗАО и решить вопрос с его официальной регистрацией.

11. Технология зомбирования

Из сообщений СМИ (июнь – июль 1998 года): 30 июня начался суд над бывшим губернатором Тулы Н. Севрюгиным, обвиняемым в коррупции. 2 июля генпрокурор РФ Ю. Скуратов сообщил, что по делу о коррупции в Госкомстате РФ арестован руководитель издательского дома при Госкомстате. 3 июля, около 4 часов, во сне, убит из своего табельного оружия председатель комитета по делам обороны Госдумы РФ Л. Рохлин. Подозреваемая в убийстве – жена депутата. 3 июля за неуплату налогов компаниям "Татнефть" и "Башнефть" перекрыт доступ к трубопроводу, экспортирующему нефть. 7 июля арестован генеральный директор "Союзконтракта" С. Лысенко по обвинению в хищении миллионов долларов. 10 июля Московский городской суд оставил без изменений приговор районного суда об отказе в удовлетворении иска А. Чубайса к журналисту А. Минкину, назвавшего "скрытой взяткой" гонорар за еще ненаписанную книгу. 20 июля Международный валютный фонд одобрил выделение России займа и решил выделить в ближайшие дни 4,8 млрд. долл., вместо 5,6 млрд. – из-за обеспокоенности МВФ непринятием Госдумой РФ трех ключевых антикризисных законов.

Вторник, 20 июля 1998 года, 8 часов 30 минут. Москва. Лубянка. Департамент экономической безопасности.

В просторном кабинете начальника Департамента, генерал-майора Евгения Юрьевича Петрова идет совещание. Окна открыты и присутствующих освежает утренняя прохлада за окном и успокаивает привычный гул проезжающих мимо здания автомобилей.

За длинным полированным столом сидят несколько человек. Они смотрят видео по телевизору в правом переднем углу кабинета. У начальника Департамента не просто прибор с большим экраном, а "видеодвойка", как тогда говорили. Чудо иностранной техники объединено с кассетным видеомагнитофоном, щель для приема черных кассет виднеется под экраном.

На "голубом глазу" мелькают кадры оперативной кинохроники прошлых лет и свежая съемка наружного наблюдения. В углу современных видеокадров светится время съемки. Начальник отдела по контрразведывательному обеспечению кредитно-финансовой системы (отдел "К") полковник Владимир Андреевич Бульба время от времени комментирует изображение.

Там, на экране, показывается какой-то пустой и полутемный зрительный зал. На освещенной сцене стоит группа молодых мужчин и женщин, хорошо одетых, с "бейджиками" на груди. Один из этой группы предлагает людям на сцене встать в круг, обратившись лицом к центру воображаемой геометрической фигуры. Остальные слушаются "дирижера" и начинают репетировать аплодисменты и топот ног. Они добиваются, чтобы эти аплодисменты и топот слышались в едином ритме. Когда у них не получается общий ритм, "дирижер" группы сердится, требует повторить. И, в конце концов, добивается желаемого.

Другой сюжет показал участникам совещания этот же зал. Но на этот раз помещение заполнено людьми. На сцене стоит тот же "дирижер". Он предлагает поаплодировать. Отрепетированные четкие аплодисменты быстро перерастают в энергичные овации всего зала. Заведенный залом "дирижер" говорит в микрофон, обращаясь к звукооператору где-то вверху, за задней стенкой последнего ряда кресел: "А теперь, маэстро, пожалуйста, музычку! "Интро"!

После чего в зале звучит энергичная и ритмичная музыка.

Полковник Бульба останавливает трансляцию видеокадров и обращается ко всем присутствующим:

– "Интро" означает "внутрь", и это не случайно. Пленку с видеозаписью собрания мы передали нашим специалистам для анализа. Посмотрите, какое они сделали заключение. – После этого полковник вновь включил видеомагнитофон.

На экране – эксперт, сидящий перед монитором компьютера. Эксперт включает специальную программу по анализу звукового спектра и комментирует: "Слышатся низкочастотные помехи. Проведем спектральную фильтрацию, очистив звук от помех".

На мониторе компьютера, как на экране осциллографа, оживает какая-то кривая, которая пульсирует в зависимости от звуков. Отчетливо слышится неестественно низкий мужской голос с командами: "Спать. Спать. Деньги. Спать. Деньги. Дай!"

Эксперт на экране говорит: "Во фрагменте, который у меня представлен, я смог заметить закодированное наличие четырех слов. Наиболее отчетливо слышится слово "деньги", которое несколько раз повторяется. В результате представленной ситуации, когда большим количеством людей совершается одно и то же действие, и в это время им что-то внушается, возникает состояние семантического резонанса. То есть в это время изменяется состояние их сознания, им можно что-либо внушить. Например, внушить выполнить какое-либо действие".

Полковник Бульба останавливает трансляцию видеокадров и вновь обращается ко всем присутствующим:

– То, что вы видели – это фрагменты оперативной видеосъемки заседания одной из "финансовых пирамид" нового типа, а также специалист из Академии Наук, которого мы попросили помочь. Действие происходит в Москве. Аферисты не ведут рекламных кампаний на телевидении, как Мавроди, а, наоборот, выступают в качестве закрытых клубов, с предварительным отбором кандидатур, которых пригласят на свои "семинары". Вход на заседание платный. Теперь посмотрим еще один сюжет.

На телеэкране возникает картинка больничной палаты. На койках лежат мужчины. У них – опустошенный взгляд, окаменевшие, но напряженные тела. Взгляд обращен в себя и куда-то в пространство. Одновременно заметно, что мужчины не могут сосредоточиться, бессистемно блуждают глазами. При этом больные молчат, несмотря на попадание в кадр сотрудников больницы – медсестер, врачей, что-то объясняющих видеооператору. Но звука нет.

Полковник Бульба продолжил комментировать:

– Мы попросили, для удобства наблюдения, собрать в одну палату тех, кто, в конце концов, пожаловался на свое здоровье врачам после посещения подобного рода "семинара". Естественно, что часто просили врачей о помощи не сами пациенты, а их близкие.

Далее видеокамера сняла кадры, в которых изображена женская палата больницы. Здесь также лежат женщины с остекленевшими глазами и блуждающим взглядом. Но одна пациентка вскочила, и у нее началась рвота. Другая женщина попыталась повести себя агрессивно в отношении к видеооператору. Ее рука потянулась к объективу видеокамеры, и изображение пропало.

Полковник Бульба продолжил сопровождать кадры своими пояснениями:

– После сеанса на заседании такой "пирамиды" возможна рвота невротического происхождения. Агрессия в адрес несогласных. Не всегда, но часто наблюдается необычный блеск глаз, бледность лица, тяжелая бессонница. А теперь посмотрите другие видео и киносъемки, снятые в разные годы спецслужбами США и Израиля.

В первом сюжете пленные иракцы из отряда смертников времен войны в Персидском заливе. А во втором – пленные палестинцы из подобного же подразделения. Их поведение тоже аналогично поведению посетителей "семинаров" новейших "финансовых пирамид".

Присутствующие на совещании люди в штатском оживились, заерзали в креслах. Бульба продолжал:

– Майор Кротов снимал показания некоторых посетителей заседаний "пирамиды" нового типа и может доложить некоторые подробности.

Бульба замолчал и посмотрел на начальника Департамента, генерал-майора Петрова.

– Садитесь, Владимир Андреевич! Слушаем вас, товарищ майор!

Кротов поднялся с кресла. В руках у майора был листок бумаги с цитатами из протокола допроса:

– Потерпевшая Слюсаренко показала: "После лекции на семинаре я испытала необыкновенный подъем. Я ушла в себя. Ничего не хотела замечать рядом. Не спала ночью. У меня дома не было еды, я забросила домашние дела. Я понимала, что делаю что-то не то, но я делала это. Во мне сидело внушение, что я делаю людям добро. Однако, после первых неудач с вербовкой новых членов, во мне поселился безумный, сковывающий все страх. Без него я не могла и шага сделать. Я понимала, что невозможно так поступать, и все равно вербовала, превозмогая голос разума. Это – труднообъяснимое чувство неволи. Но стоило мне позвонить своему руководителю в нашем "бизнес-клубе", и услышать его голос, как возвращались уверенность и успокоение".

А это – заключение медиков. Цитирую: "На заседаниях "пирамиды" применяются технологии нейро-лингвистического программирования и эриксоновского гипноза. Массовый гипноз вызывает маниакальное состояние, которое затем неизбежно сменяется депрессией. В присутствии своего руководителя у завербованного наступает облегчение и покой, в отсутствии руководителя – состояние стресса. Для управления объектом вербовки человека доводят до нервного истощения. Гипноз сочетается с искусственно созданными жесткими жизненными обстоятельствами. Например, такими, как непомерный долг. Лекции настраивают слушателей на восприятие массового гипноза, обучают "отсечению" любых внешних раздражителей. Периодические "курсы" и звонки руководителям оживляют команду, внедренную и заложенную в подсознании исполнителей. При вербовке возможно использование фабричных психотропных препаратов и самостоятельно изготовленных наркотических препаратов".

После этих слов Кротов сел. Присутствующие на совещании переглянулись, понимая, насколько важны заключения экспертов.

– Что предполагаете делать дальше? – спросил хозяин кабинета, руководивший совещанием.

– Евгений Юрьевич! – обратился к генерал-майору Петрову один из присутствующих. – Разрешите дополнить?

– Да? Пожалуйста.

– По данным нашего отдела в чеченских лагерях и у талибов в Афганистане по той же методике готовят отдельные отряды "непримиримых"…

– Спасибо. Так что вы, Владимир Андреевич, планируете предпринять в данном направлении?

– Информация, как вы видите, очень серьезная. Нужно искать истоки, откуда вышла единая методология…

– А есть ли у нас аналогичный опыт по управлению психикой толпы?

– Если вспомнить учебу в академии, – ответил Бульба, – то у Бехтерева были удачные опыты по гипнозу, Берия изучал способности Вольфа Мессинга. Но вы были правы неделю назад. Для прояснения ситуации надо координировать действия с военно-медицинским управлением, третьим управлением, и Службой внешней разведки.

– Вот именно, – резюмировал Петров. – Информации еще слишком мало, чтобы переходить к выводам. Надо продолжить изучение ситуации. Наши соображения по совместной разработке темы я доложу на коллегии.

12. Кошмар-апа

Из сообщений СМИ (июль – август 1998 года): 25 июля В. Путин назначен руководителем ФСБ России. 30 июля генералу К. Кобецу предъявлено обвинение в коррупции. 6 августа Всемирный банк выделил России кредит 1,5 млрд. долл. 12 августа Центральным банком России введены ограничения на продажу валюты. На 16,5 % упали цены на фьючерсные сделки на сентябрьский курс рубля на Нью-Йоркской бирже. Президент США Б. Клинтон провел специальное заседание по положению в экономике России.

Пятнадцатого июля Жорик уехал в Москву и как в воду канул. Саакян спохватился не сразу. До этого он впервые заглянул в ящик письменного стола, в который Сладкович прятала купюры, поступавшие после обработки новичков. После чего Костю даже устроило, что Жорика нет. Количество и разнообразие денежных знаков впервые сделали понятной загадочную напутственную фразу Жорика: "Суммам не удивляйся и помни о пропорциях, в каких нужно "башлять".

Косте было чем заняться. Во-первых, требовалось время, чтобы привыкнуть к такому количеству наличных. Саакян до сих пор не представлял, насколько прибылен бизнес Жорика, и какую долю дохода Жорик ему "отстегивал". Действительно, приятель был прав, когда предлагал энергично взяться за это дело вместе с женой. Надо будет Маше сказать, чтобы она увольнялась с работы, где подают милостыню вместо жалованья. И ту – с двухмесячным опозданием. Так вот, оказывается, сколько Жорик получал в неделю! "Коттеджик в Подмосковье" становился теперь реальной перспективой и для Саакяна…

Во-вторых, надо было "башлять" в пропорциях "посетителям" в форме и с погонами, а также другим "партнерам". В-третьих, аренда залов. В-четвертых, работа с людьми. Правда, на первых порах Сладкович и Зарипов работу с новичками взяли на себя. И забот не было. Но уже через неделю появились жалобы одумавшихся простаков, которые хотели вернуть свои деньги назад. Особенно напирала одна дамочка – жена какого-то чиновника. С властью надо было дружить, а как это сделать, не отдавая денег назад, было непонятно. Потом к баламутке присоединилось еще человек пять. Требовалось что-то предпринимать, а Костя не знал, что именно.

Мобильный телефон Жорика не отвечал, ситуация заставляла ехать в Москву и разбираться на месте, в чем там дело. Подпускать кого-то к контролю над кассой Костя не хотел, а потому сам ехать от денег не мог. Саакян послал в Москву Хисамишина. Все-таки бывший "опер" угрозыска должен был хоть что-то узнать о бывшем "менте"…

Айдар приехал через неделю с убийственными новостями: Жорика "взяли".

– Какая "контора"? С чем? Обвинения предъявлены? – спросил взволнованный Саакян.

– Да. Его взяла "Петровка" в Липецке за московский "Астран". Которого с зимы уже нет. И мы, в Казани, оказывается, никакой и ничей не филиал.

– Ты нашел его адвоката?

– Да. Баба Жорика свела меня с ним. Что характерно: арест ни на какое имущество Жорика не наложен. Адвокат уверен, что его "отмажет". Когда мне Наташка – жорикина подруга – сказала, сколько "башляет" адвокату, в следственный изолятор и всякое тому такое прочее, то я, действительно, поверил, что "отмажет". Кстати, Наташка абсолютно спокойна. А баба, надо тебе сказать, супер – фигурка, грудь, ножки, личико…

– Да хрен с ней, с бабой! Ты говоришь, "взяли" за "Астран" в Москве? Это значит, что нам тоже что-то грозит?

– Я пытался узнать у адвоката. Он говорит, что Казань следователи на допросах не называли ни разу…

– То есть ПОКА не называли, – подвел итог майор ФСБ в отставке.

– Да! И еще знаешь что? Я пообтерся в Москве, встретился со знакомыми. И выяснил, что "Астран" – не единственная организация, которая открыла, что так можно зарабатывать деньги. Есть в столице кампания намного мощнее, называется "Супервижн". Придумали ее французы. Делает все то же самое, что и мы. Так вот там деньги гребут даже не лопатами, а бульдозерами. И про это прознала московская "братва". Так знаешь, что она придумала?

– Что?

– У нас с тобой ума не хватит! А все просто, как труба газопровода. Французы-то, хотя и пройдохи, но – европейцы. Они, как полагается, чин-чинарем зарегистрировали "Супервижн" как акционерное общество. А "братва" взяла, да и скупила все акции, поставила своего директора. И четыре менеджера-француза сбежали из фирмы, как тараканы, даже не забрав последнего гонорара. А он, по слухам, у каждого менеджера был за сто тысяч "гринов" в месяц! Такие вот в Москве масштабы…

Последние слова только усилили беспокойство Саакяна. Если и у "Астрана" в столице были сравнимые доходы, то подследственных будут "трясти" основательно. Могут "дотрясти" и до Казани…

– Давай сделаем так. О Жорике "партнерам" – ни слова! Даже Сладкович!

– Естественно…

– Надо с недельку подумать, как себя вести дальше. А пока работаем, как будто ничего и не произошло.

Костя еще не знал, что угроза "бизнес-клубу" исходила не только извне. В это же самое время, когда Айдар ездил в Москву на разведку, в республиканское Управление по борьбе с экономическими преступлениями пришла одна дама. На ее платье ядовито-зеленого цвета с ее шеи свисали крупные бусины белого ожерелья. В ушах и на пальцах были массивные золотые украшения. Полные губы сверх всякой меры покрывал толстый слой яркой помады, крашеные волосы рыжего цвета заранее предупреждали об опасности всякого, кто к ней приближался. От увядающей дамы за версту разило пряным и резким ароматом каких-то духов.

Она зашла самоуверенно в здание Управления по борьбе с экономическими преступлениями, у дежурного на входе властно потребовала пропустить ее к начальнику. Дежурный связался по телефону с подполковником Гильмутдиновым, тот велел женщину пропустить. А, спустя некоторое время, уступая ее напору, пригласил в кабинет оперативника, капитана Кириленко.

Начальник управления приказал капитану сесть напротив дамы, которая продолжала свой рассказ:

– …А пощ-щему? А потому чта дали дукумент. Вот, – она показала подполковнику какую-то расписку.

Дама сидела, развалившись в кресле, тыкала служивых людей в нос своей бумажкой и требовала чего-то таким образом, как будто Гильмутдинов ей был должен лично.

– Подождите, – прервал ее возмущенное многословие Гильмутдинов. – Вот и капитан Кириленко подошел. Вы можете ему кратко сказать, в чем соль?

– Суль? – переспросила гражданка. – Биряле акча! Верните деньги! – поправилась она, переведя с татарского для русского подчиненного татарского начальника.

– Вот, Фахрия Габдельрахимовна требует, чтобы мы занялись возвратом ее денег, которые она внесла в общественную организацию "Атлантида".

– Можно ваш документ почитать? – спросил капитан.

Дама протянула бумагу лысеющему Кириленко.

На форматном листе бумаге принтером был распечатан текст, в который от руки вписаны инициалы и оставлен автограф. "Поручение. Я, Ф. Г. Абдеразякова, добровольно, на основании своих гражданских прав, поручаю Р.Р. Зарипову распределить безвозмездно как материальную помощь принадлежащие мне денежные средства среди членов Клуба. 20 июня 1998 года. Передала (подпись). Принял (Подпись)".

– О какой сумме идет речь? – спросил Кириленко.

– Три тысячи триста долларов.

– А где это сказано в документе?

Посетительница поперхнулась от, как ей показалось, наглости оперативника:

– Я вам говорю сумму! Я!

– Это ваша подпись?

– Моя!

– Тут написано, что вы соглашаетесь отдать деньги "добровольно и безвозмездно"…

– Меня обманули! Я передумала! Биряле акча!

– А какие документы у вас дополнительно?

– Вот – список обманутых, которые тоже требуют деньги. Вы можете у них спросить.

На отдельном листочке из школьной тетрадки "в клеточку" от руки было вписано шесть фамилий с адресами и телефонами.

– А где в этом списке ваша фамилия?

– Ее нет. Но я же пришла…

– Можно, конечно, организовать проверку заявления. Кстати, а где оно?

– Я не могу писать заявление, боюсь, что муж узнает. И дома скандал будет, и на работе у него неприятности…

– Он – руководитель отдела в городской администрации, – втиснул свое слово в диалог хозяин кабинета.

– Но мы же не можем ни дела возбудить, ни даже организовать проверку, не основываясь ни на чем…

– Вы списиально договорились! – возмутилась дама. – Нищ-щего! Пойду к нащальнику ГАИ! Он – щеловик уважаемый, он заставит… Вы еще побегаете!

Женщина схватила свои бумаги, поднялась с кресла и возмущенно умчалась из кабинета.

– Горе с этими деревенскими, – сокрушился Булат Дамирович своему подчиненному. – Дорвутся до власти, и прямо беда. Ничего толком объяснить не могут, а показать, кто здесь хозяин, очень хочется… Тьфу! Прямо Кошмар-апа*! (*современный русско-татарский жаргон, буквально: "Тетя Кошмар" – Примечание автора)".

Сыщики рассмеялись.

13. "Не то, чтоб жизнь, а так – дерьмо…"

Из сообщений СМИ (август-сентябрь 1998 года): 14 августа президент России Б. Ельцин заявил, что девальвации рубля не будет. 15 августа один доллар продавался по цене 6 рублей 29 копеек. В ночь на 17 августа в Россию срочно прилетела делегация МВФ с целью анализа сложившейся в России экономической ситуации. Правительство России и Центральный банк объявили девальвацию рубля: "валютный коридор" на курс рубля увеличен от 6 до 9,5 руб. за 1 долл. На три месяца отсрочена уплата внешних долгов коммерческих банков. Понижены рейтинги четырнадцати банков России на международном рынке. В ночь на 20 августа сильный пожар в здании РАО ЕЭС России в Китайгородском проезде. Сгорело около 2 тыс. м² площади.

1 сентября арестован замминистра финансов России В. Петров, 44 года, по обвинению в коррупции. 2 сентября в рабочей раздевалке на казанском заводе "Терминал" повесился 50-летний фрезеровщик В. Петров. В записке написал: "Жизнь стала невыносимо тяжела. Правительство хочет всех нас видеть в петле. Прошу тело домой из морга не отвозить…" Рабочие завода не видели зарплату около года.

9 сентября дежурным частям МВД РФ предписано перевести подразделения в режим повышенной боеготовности. 10 сентября на территории старого аэропорта Казани начались учения сотрудников МВД, МЧС, ГАИ Татарстана по разгону недовольных. К 10 сентября в Казани не поднялись цены только на гробы. 12 сентября Генпрокуратурой РФ возбуждено уголовное дело против бывшего мэра Петербурга по обвинению в коррупции и превышению служебных полномочий. 15 сентября введение в Москве предельной надбавки на себестоимость продукции в связи с резким падением платежеспособности населения.

Пятница, 21 августа 1998 года, 21.00. Казань.

В тесной кухоньке типовой "пятиэтажки" Надя Крымова готовила завтрак на следующее утро. Хотя завтра и наступала суббота, и Крымовой, вроде, не надо готовить пациентов к процедурам, так же как и мужу бежать на свою работу, но Коле с утра в школу, а Лене – в университет. Дети растут, молодой организм требует пополнения калорий. А чем их пополнять – неясно. На душе было муторно: в больнице зарплату за май еще не выплатили, а апрельскую она вчера израсходовала на рынке до последней копейки.

Надя вздохнула, достала из шкафчика кастрюлю и подставила ее под струю водопровода. При открытии крана вся труба заклокотала, оповестив соседей сверху и снизу о том, что у Крымовых на кухне теплится жизнь. После грозного рокота вытесняемого воздуха, как бы в насмешку, из трубы тонкой струйкой засочилась мутная взвесь. Дожидаясь, когда кастрюля наполнится водой, Надя привычно обернулась в сторону обшарпанного коротышки-холодильника. На нем сверху громоздился подслеповатый "дедушка" современных телевизоров – ламповый "Воронеж". Однако, когда опускались сумерки, "Воронеж" пыхтел, трещал, но по-прежнему верной собакой служил своим хозяевам. Вот и теперь он затарахтел, осветил экран и пообещал Надежде через пару минут приоткрыть окно в окружающий мир.

Впрочем, лучше бы она этого и не делала. Ничего веселого это "окно" не обещало, так же, как и открытая Надей дверца морозильной камеры. Внутри ледяного панциря заиндевевших стенок сиротливо лежала последняя "ножка Буша". Надя опять вздохнула, выдирая холодную куриную ножку из ледяных объятий морозилки. Холодильник как будто боялся отдавать последнее содержимое своих внутренностей, из-за страха быть отключенным за ненадобностью.

И все же хозяйка укротила непослушный агрегат, выдернула ножку из ледяного плена, положила ее на тарелку оттаивать и, действительно, вытащила штепсель холодильника из электрической розетки. Словно испугавшись той же участи, "Воронеж" наконец-то разогрел свои лампы и выплеснул на экран постные лица дикторов программы "Время".

Вместо привычных кадров воспоминаний защитников "Белого дома" на этот раз программа начиналась с репортажей корреспондентов с рынков и из магазинов. Толпы испуганных москвичей скупали продукты. Надя опять вздохнула, так как штурмовать прилавки ей было не на что. Завтра надо опять идти унижаться – занимать у соседей деньги. Тоска.

Тем временем кастрюля наполнилась белесоватой жижей. Хозяйка поставила кастрюлю на плиту – отстаиваться, чтобы осевший осадок отделить от того, что еще не противно будет допустить до своих почек…

Надя чистила молодую картошку, и ей было страшно. Кто же сегодня даст взаймы, когда по телевизору такое творится? Наконец, "Воронеж" сменил тему разговора на учения Северного флота, с участием президента, а Дума порекомендовала президенту и премьер-министру добровольно уйти в отставку…

Нет, все-таки, где же взять деньги, чтобы Ленка завтра доехала до университета? Как это все надоело!

Надя перешла к очистке луковицы. Тем временем корреспонденты сообщили, что в Москве загорелся резервуар с дизельным топливом, пожару присвоена высшая степень сложности. Но Надя думала об одном. То ли от резки лука, то ли от горьких мыслей, по ее щекам текли слезы. Телевизор вновь удивлял сообщениями – в центре Махачкалы взорвался джип "Чероки" с муфтием Дагестана и его братом. Но Надя не обращала на это никакого внимания, она все кромсала и кромсала на разделочной доске дольки лука, вся уйдя в свои заботы.

Неизвестно, сколько бы простояла хозяйка со слезами на глазах, шинкуя несчастную луковицу, если бы не овощ. Он был настолько измельчен, что следующим движением Надя обрезала уже кончик своего пальца. Она вскрикнула и вышла из оцепенения. На экране пошли воспоминания ветеранов защиты демократии в августе 1991 года, а из пальца засочилась кровь.

Хозяйка подошла к аптечке в шкафчике, вытащила оттуда комочек ваты и прижала ее к ране. Затем вернулась к телевизору, со вздохом нажала на кнопку выключателя и протянула руку к маленькому приемничку. Радио стояло впритык к телевизору на том же холодильнике. Она силилась отыскать на радиоволне что-нибудь повеселей. Но оттуда голос Юрия Лозы вторил настроениям женщины: "А жизнь тихонечко уходит. Не то, чтоб жизнь, а так – дерьмо…"

Надя села за кухонный стол, поставила на него свои локти, обхватила голову руками и тихонько, так, чтобы не слышали дети, завыла среди кастрюль.

14. На "Черном озере"

Из сообщений СМИ (сентябрь – октябрь 1998 года): На 17 сентября уровень инфляции в России составил 43 %. 17 сентября бывший руководитель МАПО "МИГ-29" А. Безруков задержан по обвинению в присвоении 237 млн. долл. кредита, предназначенного для изготовления самолетов для Индии. 21 сентября пойман на Центральном рынке Казани вымогатель в форме майора милиции. 25 сентября А. Шохин подал в отставку с поста вице-премьера в знак протеста против назначения министром финансов М. Задорнова, "обманувшего страну в особо циничной форме". 2 октября состоялась предупредительная забастовка пожарных казанского ПО "ТАСМА", не получавших зарплату 13 месяцев. 6 октября Б. Ельцин подписал указ о государственной монополии на продажу алкогольной продукции. 7 октября в 78 регионах и 276 городах протестовало 25 млн. чел. на 39 тыс. предприятий (по данным профсоюзов). По данным МВД – 1,3 млн. человек. 11 октября 50-летняя женщина утопилась в реке Казанка на глазах проезжавших по дамбе пассажиров автобусов, троллейбусов и трамваев. Причина самоубийства – тяжелая жизнь. 11–12 октября в приемнике-распределителе Московского РОВД Казани избит Руслан Давлетшин, подозреваемый в убийстве лидера группировки "Низы" "Данилы" – родного брата начальника управления вневедомственной охраны при МВД Республики Татарстан полковника Н. Зарипова. 12 октября на остановке транспорта у Приволжского рынка Казани неизвестный мужчина потребовал у контролеров билетов отпустить безденежного пассажира трамвая. После их отказа мужчина выстрелил из газового пистолета и был задержан милицией. 20 октября милиция обнаружила в Казани притон. Самой юной проститутке – 12 лет.

– Ну, что там у нас с новыми партнерами? – мрачно спросил Саакян.

– Плохо все, Константин Сергеевич, – ответил Хисамишин. – Сами видите, что творится: доллар взлетел, люди мешками скупают продукты. Потратиться на финансовые эксперименты никто не спешит. Так что на заседания трудно набрать народ…

– Галя! А вы довели до партнеров, что, в связи с кризисом, мы принимаем теперь взнос в рублях и уменьшили сумму?

– Да, но пока это результата не дало… – сообщила Сладкович.

– Тогда вот что, – подвел итог Саакян. – Временно. Подчеркиваю: ВРЕМЕННО, на пару недель, надо прекратить деятельность. Я поеду в Москву, уточню ситуацию с Жориком. За этот период, бог даст, "устаканится" положение в стране, и мы посмотрим, какая сложится обстановка. За старшего оставляю Айдара Хисамишина, ты, Галя, будешь его заместителем.

После короткого совещания на квартире Саакяна Хисамишин и Сладкович отправились восвояси. Настроение было отвратительное. Кризис не щадил ни кого.

– Ну, что ты думаешь? – спросила Айдара Сладкович, пока они вместе шли к автобусной остановке.

– Саакяну хорошо, – ответил Хисамишин. – У него, хотя бы, военная пенсия начисляется. Он может переждать. А мне – без работы и образования – куда? Нет! Я бросать это дело не собираюсь! И перерывов никаких делать не будем!

– Ну и молодец! Я тоже тебя поддерживаю…

Как показала "заговорщикам" практика, они были правы. Саакян пропал в столице не на две недели, а на два месяца. Оставшиеся в руководстве клуба "Атлантида" менеджеры еще раз сбросили сумму вступительного взноса и, обезумевший от страха, народ, пусть не прежними толпами, а скромными ручейками, но струился в "клуб", в погоне за призрачным счастьем и сохранением сбережений, пожираемых инфляцией. Айдар, дорвавшийся до кассы "клуба", приятно обнаружил, что и в нынешних условиях новые "партнеры" приносили денег достаточно, чтобы намазывать на французский багет русскую икру. Правда, слой ее оказался пожиже, но для негордых прагматиков тоже весьма подходящий…

А Саакян все гадал в Москве – приедет ли Петровка по следу Жорика в Казань… Ситуация прояснялась слабо, деньги кончались быстрей. Поэтому Костя вместе с женой вернулся. И тут его неприятно удивил Айдар. Хисамишин быстро освоился в председательском кресле, заправлял, как будто всю жизнь этим и занимался. Во вкус дележа денег, в то время как повсеместно их не хватало, молодой парень вошел моментально. И возврата Саакяна Хисамишин никак не желал. Точно так же, как Костя не сильно горевал по арестованному Жорику.

Но разница была в том, что Жорик глядел на солнце через стальные прутья на окне. А Костя – вот он, вернулся. И еще отличие было в том, что Костя помогал Жорику, но не знал размеров всей "кассы". И потому не завидовал тому, что приятель "отстегивал" ему в несколько раз меньше, чем себе. А двадцатитрехлетний Айдар знал теперь разницу в "гонораре" начальника и его заместителя. И снижать свои доходы ему было не с руки.

Поэтому Айдар четко сказал своему бывшему начальнику в телефонном разговоре, когда тот, прямо с поезда, стал интересоваться новостями "Атлантиды":

– Знаешь что? Пока ты там по столицам прятался, я организацию спасал. И отказываться от новой доли не намерен. Если хочешь получать столько же, создавай новый "клуб".

Саакян понял, какую ошибку он совершил. Айдар был нагл и жаден. Майор ФСБ в отставке не стал спорить, а просто повесил трубку. Он понял, что нужно принимать контрмеры. Костя созвонился с рядом менеджеров, которых сам рекомендовал Жорику на "дело" и узнал, что новый "начальник" был не слишком умелым. Сразу после отъезда Саакяна, Хисамишин нещадно штрафовал подчиненных, чем вызвал их глухое недовольство. Поэтому весть о возвращении Константина Сергеевича была принята в среде менеджеров с радостью.

Костя собрал "своих" людей у себя дома. Они поговорили и решили Хисамишина, не завербовавшего ни одного "партнера", исключить из дела. И, когда молодой руководитель на следующей неделе собрал "круг" для "разбора полетов", пришли только два человека. Айдар понял, что "пылесос для вытягивания денег" сам перешел к прежнему хозяину, а временный руководитель "Атлантиды" остался ни с чем…

Реставрацию власти Саакян в конце октября закрепил переименованием клуба в "Общество взаимной поддержки "Меркурий плюс". Тогда же вновь была снижена сумма вступительного взноса для новичков – до девятнадцати тысяч восьмисот рублей.

А Хисамишин остался с вывеской "Атлантида". Но Айдар был не такой человек, чтобы легко признавать свое поражение. Он пошел в здание с окнами на парк "Черное озеро", в республиканское управление по борьбе с экономическими преступлениями, к своему приятелю, начальнику отдела УБЭП Толе Ефремову. Однако, на беду, майор Ефремов был в командировке. Однако шапочно сына полковника Хисамишина в УБЭП знали все. Поэтому заместитель начальника управления, майор Бадретдинов принял его лично:

– Здравствуй, Айдар! С чем пожаловал?

– Здравия желаю, товарищ майор! – Хисамишин выглядел жалко, как побитая собака. – Да вот, хотелось бы понимания бывших коллег… Вы слышали про "бизнес-клуб" "Атлантида", который собирается в нашем ДК?

– А что, там два клуба, что ли? В августе к нам уже приходила женщина, жаловалась на клуб "Астран"…

– Так это – одно и то же. Мы в августе переименовались…

– Так ты оттуда, что ли?

– Да, устроился на работу.

– И что?

– Ну… Там же форменные безобразия! Вот и вы говорите, что уже жаловались…

– Так уйди из него.

– Нет, вы не так поняли. Клуб здесь не при чем. Там собираются хорошие люди, занимаются благотворительностью. Только руководитель, бывший чекист Саакян – козел.

– В каком смысле?

– Интригует, людей стравливает. Вы же, как "мент", хорошо знаете, что за люди эти чекисты.

– Но ваш случай не по нашей же части! – заместитель начальника управления не стал вдаваться в детали обид и трений между сотрудниками МВД и ФСБ.

– Есть и по вашей…

– Тогда вот что, такие дела по профилю капитана Кириленко. Пройди-ка в двадцать восьмой кабинет, я его предупрежу.

Когда понурый Хисамишин добрел до нужной двери, Кириленко как раз держал в руке телефонную трубку и получал указания от Бадретдинова.

– Присаживайтесь! – сказал капитан и положил трубку на телефонный аппарат. – Так что у вас по бизнес-клубу?

– Да руководитель у нас – майор ФСБ в отставке Саакян. Все со своими чекистскими штучками – интригует против людей, а рядовые участники нашего клуба страдают.

– А мы тут при чем?

– Ну, как же? – глаза Хисамишина забегали. – Экономика же – ваша специальность, а у нас БИЗНЕС-клуб…

– А где состав преступления в области экономики? Вот это – наша специальность, а не склоки внутри коллектива.

Неприятный и очевидный вывод капитана Айдар ждал, но уходить не торопился. Его глаза молили о помощи. Кириленко это понял, и прогонять посетителя не стал.

– Ну, хорошо. Давай все по порядку. Два месяца назад меня уже вызывал на ковер Булат Дамирович. Там какая-то дамочка буянила, на вас бочку катила. Есть ли у тебя документы клуба?

– Устав хранится у руководителя клуба. Но я вот собираюсь, если не получится установить законность в нашем клубе, организовать такой же, под названием "Байрам". Так я устав списывал с устава "Атлантиды". Посмотрите сами – ничего незаконного в деятельности организации нет. Вот бланки типовых соглашений о заключении договора между "клубом по интересам" и новым "партнером". Все честно, гласно, добровольно и письменно.

– Документы – это замечательно. Я их обязательно изучу. Но это – схема работы. А кто там работает, куда и как идут деньги?

– В документах же написано – "добровольные взносы" и "благотворительность"…

– Но мне нужно заглянуть в бухгалтерию…

– А я, знаете ли, не бухгалтер. У меня тоже юридическое образование. Хотя и не оконченное. Чем я тут помогу? Да там все в порядке, не сомневайтесь! Главное, помогите "эф-эс-бэшника" убрать из клуба, и у нас вновь воцарится порядок и законность.

– И все же мне нужна информация на весь клуб…

– Знаешь что, капитан, я сам оперативником в угрозыске работал. Но "стукачей" не любил еще тогда. И сам в них не пойду! – Хисамишин потерял терпение, поскольку натравить на конкурента УБЭП у него не получалось.

– Да вы не волнуйтесь так! Напишите заявление, мы подумаем, чем можем помочь!

– Хорошо, я подумаю насчет заявления, – сухо ответил Айдар, поднимаясь со стула. По всему было видно, что он вряд ли вернется…

И надо же было случиться такому совпадению, но именно в это же самое время, буквально с другой стороны стенки кабинета Кириленко шел разговор о "пирамидах". За стенкой уже простирало свои владения Управление ФСБ. Вв республике, претендующей на особенное отношение к ней Москвы, чекистское управление называлось по-старому: "КГБ". Вход в него был из соседнего подъезда.

В помещении Управления шло рабочее совещание одного из отделов.

– По нашим каналам, – говорил руководитель отдела, – из Москвы пришла информация, что в столице гражданами Франции воссоздана новая финансовая "пирамида" – "International Ltd". Она появилась после вытеснения менеджеров из компании "Супервижн". Вытеснили их столичные "братки". Так вот выяснилось, что для открытия новой "пирамиды" достаточно иметь контроль над организационной структурой, завербованными менеджерами людьми, – собственно "пирамидой". В такой организации самое важное – личный контроль над структурой. Финансовой стороной вопроса пусть занимаются наши коллеги по ту сторону стенки. Нас же "наверху" ориентируют на выявление международных связей подобных организаций и контроль над тем, кого из ответственных работников государственной службы такие "пирамиды" будут вовлекать в сферу своей деятельности…

15. "Маски-шоу"

Из сообщений СМИ (октябрь – декабрь 1998 года): 28 октября в Калининградской области владельцы хлебозаводов отказались отпускать далее в долг хлеб флоту. Моряки перешли на сухари. 28 октября протест в Казани жен сотрудников Управления исполнения наказаний: из-за невыплаты зарплаты за полгода стражники заключенных не ели мяса. 1 ноября по подозрению в коррупции арестован министр внутренних дел Дагестана Бежамов. 2 ноября Генпрокуратура РФ возбудила дело по факту легализации денежных средств, приобретенных незаконным путем высшими чиновниками Центробанка России. Они использовали служебную информацию для спекуляции на курсе доллара.

9 ноября только в пяти магазинах Казани продавалось сливочное масло. 10 ноября торжественно открыто новое здание УВД Казани. 19 ноября забастовка в Снежинске сотрудников Уральского атомного центра с требованием погашения задолженности по зарплате и повышения жалованья в 3 раза. 20 ноября убита в подъезде своего дома депутат Госдумы России Г. Старовойтова. 25 ноября вице-губернатор Воронежской области арестован по подозрению в коррупции.

14 декабря хирурги Киселевска подали заявления об увольнении в связи с невыплатой им зарплаты. 15 декабря более 11 тысяч учителей Бурятии начали бессрочную забастовку. 19 декабря в школе N 2 Челябинска впервые в России установлен памятник И. В. Сталину. 22 декабря впервые министр внутренних дел России предал огласке данные о состоянии дел в МВД: за год уволено более 2000 милиционеров из-за служебного несоответствия, на 300 возбуждено уголовное дело. 28 декабря генпрокурор РФ Ю. Скуратов заявил, что в 1998 году в Центробанке незаконно вывезено за границу около 9 млрд. долл. 31 декабря в построенном в 1165 году храме Покрова-на-Нерли грабители украли иконы и церковную утварь из драгоценных металлов.

– Ох!.. – только и успел выдохнуть Айдар Хисамишин, когда двое верзил в бронежилетах, пятнистой форме спецназа и в вязаных шапочках-масках вывернули ему руки и повалили на сцену дворца культуры имени Ленина.

Спецназ, со своими автоматами и шнурованными ботинками-берцами, в зале районного очага культуры появился неожиданно. Руководитель нового "бизнес-клуба" "Байрам" только всего-то и хотел – выяснить у них, что за маскарад. А вышло так, что Хисамишина тут же повалили. Его помощники в зале и просто "партнеры" тоже были бледны как мел.

– Ищите документы! – приказал кто-то рядом. Айдар, распластанный спецназовцами по сцене, не мог видеть – кто. Слышно лишь было, как зашуршали сметаемые со столов бумаги "клуба".

– Ты и ты – в бухгалтерию! – приказал тот же голос.

Чьи-то башмаки загрохотали по сцене в сторону служебного выхода.

– Кто руководитель? – спросил тот же голос.

– Я, – ответил Хисамишин.

– Отпустите его, – приказал все тот же командир спецназа.

Айдар встал.

– Мы – спецназ налоговой полиции. Пришла информация, что вы уклоняетесь от уплаты налогов…

– Каких налогов? – удивился Хисамишин. – Мы – некоммерческая организация, прибыли не имеем. У меня в папке на столе устав был, там все написано…

– Изучим, – ответил командир в маске. И тут же отдал приказ – Установите личности всех, кто находится в зале.

Пока налоговики устанавливали личности задержанных, два спецназовца вернулись из бухгалтерии ДК:

– Все чисто!

Командир обратился к руководителю клуба:

– Документы мы забираем. Знаете, где приемная налоговой полиции?

– Знаю.

– Все вопросы – туда, – и тут же добавил своим подчиненным, – уходим!

Спецназовцы исчезли так же быстро, как и появились. На память от неожиданного визита у Айдара лишь болели суставы вывернутых рук, и на душе было противно от пережитого унижения.

– Если они так будут "наезжать", то распугают мне всех людей! – думал Хисамишин. Но более всего его задевала обида. Какая сволочь напустила на него "спецуру"? Впрочем, Айдар догадывался, чьих это рук дело. Однако, прежде чем ответить ударом на удар, требовалось все же подтверждения своих догадок. И скоро он их получил. Руководитель "бизнес-клуба" "Байрам" обратился за помощью к отцу – полковнику Хисамишину. И тому, через свои связи в МВД, удалось выяснить:

– Наводка на тебя пришла в налоговую полицию из ФСБ.

– Тварь! – с ненавистью сказал Айдар, понимая, что "маскарад" организовал бывший чекист Саакян через своих дружков. – Но друзья есть не только у тебя!

– Ты о чем это, сынок? – поинтересовался отец.

– Да это же все организовал Саакян, я тебе о нем говорил. Только я вошел в "дело", а тут он со своей подлостью.

– Не переживай, Айдар! У тебя как твой бизнес – надолго и всерьез?

– О чем ты говоришь, папа! Только он и спасает. Разве ты не заметил, как я начинаю потихоньку вылезать из дерьма?

– Тогда не переживай, помогу. Спецназов сейчас много. Я могу, например, договориться с ребятами из РУБОП. Чтобы те проверили самого Саакяна…

– Правда? – глаза Хисамишина-младшего загорелись огнем возмездия. – Сделай, пап! Ведь это же такой гад! Он мне войну объявить вздумал! Совсем обнаглели кавказцы после Чечни! А я ребятам в благодарность халтурку подкину. Будут мои заседания охранять. И мне – спокойно, и ребятам – второй оклад…

Однако полагаться только на отца Айдар не стал. Он пошел на свое прежнее место работы – в уголовный розыск.

– Здорово, "опера"! – бодряцким голосом приветствовал Хисамишин своих бывших коллег и соседей по кабинету. – Как жизнь половая?

– Да так же. Не подумай, что хорошо, – отшучивался приятель Сергей.

– А ты как поживаешь, в свете финансового кризиса? – спросил Олег и вывернул свой пустой карман.

– Да ничего, вашими молитвами. "Бизнес-клуб" возглавил, с кризисом справляюсь. Могу, между прочим, друзьям подбросить непыльный приработок на пару "штук" "баксов" в неделю…

– Ну да?! Врешь!

– Да век свободы не видать!

– А что делать-то?

– Ходить ко мне на заседания клуба…

– И дальше что?

– Все. Главное – рогами в землю не упираться…

– А именно?

– Мужики, вы так же курируете свою "о-пэ-гэ"?

– Ну?

– Мне бы с "братками" потолковать. А вы бы "переводчиками" были…

– С этого бы и начинал. Что стряслось-то?

– Да организовал я свое "дело", а один гад – бывший "кагэбешник" – мой конкурент, одним словом, наслал на меня спецназ налоговой полиции…

– Понятно…

– Мне бы с деловыми пацанами поговорить…

– Так это ж, Айдарик, масть другая…

– Так почему я к вам и пришел. Помогите, ребята, я в долгу не останусь…

Через неделю Хисамишин уже стоял в отдельном кабинете ресторана и смотрел, как какой-то коренастый и стриженый жлоб у него перед носом смачно высасывает внутренности вареного рака. Весь стол, накрытый для жлоба, был уставлен деликатесами и зеленью. Глаза "братка" блестели неестественным блеском, зрачки были расширены.

"Ты еще и колешься", – подумал про себя Айдар.

– Мне твои друганы говорили про беду, – сказал жлоб, указывая раком в руке на кресло напротив себя и предлагая сесть. – Я их уважаю. Друг моих друзей – мой друг. Только вот уважишь ли ты наш "общак"?

– Сколько?

– Не дрейфь, берем по божески. Четыре тысячи "гринов" в неделю. Мы же не налоговая инспекция. Жить даем всем.

– А не многовато?

– Ты че, в натуре, на рынке семечки берешь?

– Ну ладно, четыре, так четыре. Только мне надо, чтобы Саакян убрался из города…

– Заметано. Он "общак" обходил, ему и отвечать…

Не прошло и двух дней, как отставному майору ФСБ приехали коротко стриженые доброжелатели и посоветовали в течение месяца передать все дела Хисамишину. После налета РУБОПа Саакян понял, что он зажат с двух сторон.

Продав квартиру и собрав наличность "пирамиды", Саакян вместе с семьей тихо исчез из города.

Часть III. Фальшстарт

16. "Люди! Простите меня!"

Из сообщений СМИ (январь 1999 года): 6 января в Казани А. Ишкуватов осужден на два года с конфискацией имущества за незаконную деятельность "финансовой пирамиды" – фонда "Регион". 18 января губернатор Красноярского края А. Лебедь отправил в отставку чиновника, заявив в телекамеру, чтобы тот шел к еб..* матери. 42 млн. рублей, предназначенные на выплату зарплаты шахтерам, чиновник хотел пустить в незаконный денежный оборот. 21 января пресса сообщила о судебном процессе в Казани, на котором получили условные сроки программист А. Голланд и бывший сотрудник КГБ С. Федорин за кражу базы данных у КГБ Республики Татарстан. 25 января два семнадцатилетних арестанта разобрали кирпичную стену изолятора временного содержания Арсеньевского РОВД (Тульская область) и убежали. Зданию РОВД исполнилось 160 лет, и из его стен буквально сыпался песок. 27 января в Москве арестован начальник департамента инвестиций Минфина России В. Костырко и его зять, обвиняемые в коррупции в Красноярском крае.

Районный центр в Татарстане. Конец января 1999 года.

Рабига-апа месила тесто и плакала. Лепешки на воде, остатки растительного масла, огурцы из подвала, вялые клубни картошки. Настой зверобоя, чабреца и душицы вместо чая. Сегодня на столе будет то же, что и вчера. Скоро придут из школы дети и съедят все, что она приготовит. А она куском пресной лепешки с картофельной начинкой вытрет их жирные тарелки и доест то, что останется. До пенсии далеко, а денег нет. Точнее, были деньги "на черный день". Целых две тысячи. Но пришел жизняй* (*зять (тат.)) Науфаль, попросил их в долг на две недели и вот уже второй месяц глаз не показывает. Что делать? Горе, да и только.

А потом вернулись школьники. Рабига-апа вытащила из духовки лепешки-кыстыбый, подала тарелки с вареной картошкой и солеными огурчиками. В пиалы плеснула желтоватый, прозрачный травяной настой. Что-то говорить сыну и дочери не было сил. Того и глядишь, разревешься, наблюдая, как они весело уплетают. Чем кормить их вечером, Рабига-апа не знала. Было страшно.

И в этот самый момент на пороге ее избы показался непутевый муж ее старшей дочери. Жизняй Науфаль пришел просить тещу повременить с возвратом долга. Ничего у него в этом казанском "Обществе взаимной поддержки "Меркурий плюс" не клеилось – ни прибыли, как обещали, ни возврата кровных денег. А скольких людей Науфаль перебаламутил! У кого по тысяче занял, у кого – по пятьсот рублей. Больше-то в их поселке денег ни у кого и сроду не было. А теперь вот знакомые тыкали пальцем, называли за глаза жуликом. По улице не пройти. Науфаль рассчитывал, что хоть теща поймет и простит. Все же родня, почти мама.

Рабиге-апе видеть зятя было тяжело. Ну чем его накормить, когда самой есть нечего? И не посадить за стол нельзя, когда дети доедают остатки.

"Утыр* (*садись (тат.)," – тяжело вздохнула она. – "Ашысын ма*?" (*Кушать будешь? (тат.)).

"Нет-нет! Спасибо!" – по-русски торопливо ответил Науфаль. Ему было неудобно, глаза бегали, как у нашкодившего пса.

Смотреть, как блестят глаза тещи, полные слез, было тяжело. Дети Рабиги-апы мужу сестры ничего не говорили, а только торопливо доедали, опасаясь, что голодный жизняй потянется к скудным тарелкам на столе.

И все же Рабига-апа налила зятю травяного чая и поставила перед ним на стол.

"Гафу ит, нарся бар, шуны аша"* (*Извини, чем богаты, тем и рады (тат.)), – сказала она.

"Да, да!" – растерянно проговорил Науфаль, не зная, как сказать, что долга он не принес и просит еще подождать. Жизняй мял в своих руках шапку, сидел в пальто на стуле прямо перед детьми. Тем временем школьники обчистили тарелки, поблагодарили мать и побыстрей улизнули в смежную комнату. Тягостное молчание взрослых не сулило ничего хорошего, и они поняли, что лучше при разговоре не присутствовать.

Науфаль все так же мял шапку, смотрел на щель между половыми досками, тщательно выскобленными Рабигой-апой. Теща тоже не знала, что говорить. Она хотела есть, но кушать было нечего. И Рабиге было стыдно перед непутевым зятем. Поэтому теща собрала тарелки со стола, перенесла их на кухонную тумбочку поближе к печке. И, делая вид, что собирается мыть посуду, пока зять думает о чем-то своем и виновато смотрит на пол, тщательно протирала остатками лепешки тарелки.

– Мама! – поднял голову Науфаль. Он хотел ей соврать, что принесет деньги через неделю. Но увидел, как в это время Рабига-апа украдкой отправляла кусочек лепешки в рот. И тут вдруг зятя осенило, как невидимой вспышкой света. Он понял, что теща голодна и тихо плачет, повернувшись к нему спиной.

Науфалю стало невыносимо тяжело. Если бы Рабига-апа бранила его, ударила бы скалкой, то жизняю было бы гораздо легче. А она ничего не говорила, все понимала, и тихо плакала.

– Мама! – повторил Науфаль уже с комком в горле и тоже со слезами на глазах. – Простите меня, мама!

Он встал из-за стола и выскочил на улицу, чтобы слезы в присутствии посторонних не опозорили его мужское достоинство. Он шел по улице, моргая ресницами, из последних сил стараясь удержать слезы. Оттого все вокруг виделось им как в мутное искаженное стекло.

Навстречу шли соседи, здоровались с ним. Науфаль привычно отвечал. Но знал, что, пройдя за спину, люди недобро усмехались и показывали в его сторону пальцем, называя обманщиком и прохиндеем. Деньги для вступления в "пирамиду" он назанимал у половины жителей поселка.

Сквозь муть душивших его слез Науфаль едва различал дорогу домой. В глазах все стояла голодная теща. Которая была очень похожа на его покойную эбием* (*бабулю (тат.)) Танзилю. Бабушка настолько любила своего внука, а он – ее, что огорчить эбием Танзилю, а тем более омрачить память бабушки, заменившей рано умершую мать Науфаля, тридцатипятилетнему мужчине было невыносимо. Он часто вспоминал эбием и верил, что она с того света следит за всеми его земными делами.

От этого Науфалю было еще горше.

– Салям! – перед самым входом во двор его остановил хозяин соседнего дома Ахмет. – У тебя совесть есть, да? Ты когда мне пятьсот рублей вернешь?

– Да, да… – растерянно и невпопад ответил Науфаль и прошмыгнул в калитку собственного двора.

Дома никого не было. Науфаль подставил сделанный своими руками табурет к старому пузатому шкафу и забрался на сиденье прямо в унтах, подаренных ему братом-нефтяником. Пошарив среди пыльной рухляди, сваленной на крышке шкафа, мужчина отыскал то, ради чего лез. Это было старое отцовское ружье, с которым Науфаль ходил на охоту. Патронташ был тоже на месте.

Науфаль зарядил оба ствола, черкнул записку и огородом, чтобы не встречать людей, вышел в сторону кладбища.

Январь был не по сезону теплый. И обнажившиеся из-под снега прогалины то тут, то там окружали поселковый погост со всех сторон. Но грязь не сдерживала Науфаля. Он шагал то по снегу, то по лужам, не замечая ничего кругом. В сознании перемежались картины плачущей Рабиги, укоряющей Танзили и лощеных казанских хлыщей с фальшивыми улыбками и остекленевшими от холода глазами. "Отдашь нам "тыщу" долларов, вернешь с наваром", – успокаивали хлыщи. А получилось только горе, безнадега и стыд. В мастерской по ремонту сельхозтехники, где он работал, ему долга не отработать никогда.

Даже вчерашние приятели с ним перестали выпивать после работы. Потому что считали вором.

Науфаль, наконец, добрался до могилы своей эбием Танзили. Чтобы, не дай бог, не передумать, он тут же, развернув ружье стволом в грудь, нажал на спусковой крючок…

Позже, спохватившаяся жена найдет его на могиле с запиской в кармане: "Люди! Простите меня, если можете"…

Проще бы было Науфалю, если бы он узнал, что другой "партнер" "бизнес-клуба" повесился? А мать-одиночка вынуждена была продать дом? В то время как еще одна жертва "лохотрона" – облапошенная беженка из Таджикистана – осталась "бомжевать" на улице, потому что все деньги у них высосал пылесос по имени "бизнес-клуб"?

Вряд ли спасло от позора. Но, может быть, сохранило бы жизнь?

17. Нары или Канары?

Из сообщений СМИ (февраль 1999 года): 1 февраля все счета министерств и глав администраций перешли под контроль департамента казначейства Министерства финансов Республики Татарстан. Бесконтрольность денег привела к тому, что в 1997 году в регионе "налево" утекло более 3 млрд. рублей (примерно четверть бюджета Татарстана). 2 февраля состоялся обыск в офисе нефтяной компании "Сибнефть", являвшейся главным источником доходов Б. Березовского. Из этого источника Березовский финансировал избирательные кампании депутатов и подконтрольные СМИ. 3 февраля арестован по обвинению в хищении государственных средств в особо крупных размерах бывший министр юстиции России В. Ковалев. 9 февраля предъявлены обвинения в соучастии хищения алмазов и золота компанией "Голден АДА" на сумму 180 млн. долл. бывшему председателю Роскомдрагмета Е. Бычкову.

Казань. Февраль 1999 года.

Надя Крымова проснулась от гула подъехавшего к подъезду автомобиля. Уж не дочка ли, наконец, соизволила вернуться? И точно! Через минуту замок во входной двери предательски заскрипел от проворачиваемого в нем ключа.

Надя накинула халат и тихонько, чтобы не разбудить спящего мужа, вышла в прихожую.

– Мама! – заверещала с порога радостная Лена. – Ты представляешь!!! Я нашла себе работу! Меня даже на машине теперь будут провожать!

Четверокурсница университета вся светилась от счастья.

– Какую работу, доча? – упрекающе зашикала на полуночницу мать, всем своим видом давая понять, что ее брат Коля уже давно спит, да и отчим тоже. – Тебе же предложили дополнительное образование в романо-германской группе?

– Да Бог с ними! Я нашла другое место, где языком можно зарабатывать деньги! Только русским, а не немецким!

– Да? – Надя с подозрением покосилась на дочь. – Давай поужинай, и все расскажешь!

Они прокрались в тесную кухоньку, затворили дверь. Мать включила газовую плиту, разогревая ужин. Но энергичная Лена вообще не обращала внимания на еду, глаза ее радостно блестели. Дочь непоколебимо верила в свой успех.

– Ну и что стряслось то? – спросила Надежда.

– Представляешь, мне девчонки в группе сказали, что из Питера приехал менеджер крупной туристической кампании и хочет открыть свой филиал. А пока набирает себе персонал, предпочтительнее молодых девочек!

– В стриптиз что ли?

– Вечно ты все опошлишь! – надулась Лена. – Туроператором работать…

– Тогда расскажи все толком!

– А ты не перебивай!

– Ладно, не буду!

– Так вот. Фирма "Интертрэвел" предлагает своим клиентам отдых во всех уголках земного шара. Причем не только отдохнуть, но и купить землю где-нибудь на Канарах или Багамах. И отдыхать уже на своем куске земли. Представляешь?

– Да ты что? Это ж какие деньжищи надо иметь!

– То-то и оно, что никто и не знает, какие именно! А, оказывается, совсем даже доступные. Если поднапрячься. И вот питерцы узнали цены. И, пока в Казани конкуренты не разнюхали, хотят первыми предложить казанцам отдых на своей даче где-нибудь на Канарах!

– Главное, чтобы не нарах, – съязвила недоверчивая мать. – А что от тебя требуется?

– Во-первых, выдержать отборочный конкурс. Желающих подработать у "Интертрэвел" – хоть отбавляй!

– А во-вторых?

– Во-вторых, проводить собеседования с потенциальными клиентами. Желательно – с семейными парами.

– А где ты их найдешь, эти пары после кризиса?

– А что, мало что ли в Казани людей с деньгами?

– Ты думаешь, если ваш папочка вам с Колькой, не глядя, отстегивает из бумажника, то и остальные так живут?

Дочь упрямо и с ревностью посмотрела на свою мать.

– Опять ты папу ругаешь! Если он может зарабатывать, а ты всего лишь кандидат наук с фигой в кармане, то причем тут мы с Колькой? Или ты хочешь, чтобы мы тоже каждый месяц государственную милостыню под микроскопом разглядывали? Нет уж! Лучше, как папа, бизнесом заниматься! И чем раньше начать, тем лучше!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.