Воители со сновидениями (Кошмар на улице Вязов - 3)

      Подростки видели, как тело Филиппа камнем летело вниз. Раздался ужасный глухой звук, когда оно ударилось о землю. Некоторые ребята кричали, другие плакали. Все были невыразимо испуганы. Взрослые беспомощно взирали на этот кошмар.
      Глава 4
      На следующий день все собрались в общей комнате. У ребят был угрюмый, изможденный, растерянный вид, вид потерявших надежду. Даже Гольдман выглядел побитым и менее самоуверенным, чем обычно.
      - Я хочу, чтобы мы обсудили происшедшее прошлой ночью, - начал он. Скажите, что вы все об этом думаете.
      Группа некоторое время сидела молча, затем Кинкайд заявил:
      - Филипп был слабаком. Поэтому он пришел к своему концу, вот и все.
      - Вот и все? - переспросила Дженнифер. - Ты так думаешь?
      - Он не мог с этим бороться и проиграл, - упорствовал Кинкайд.
      - Ну конечно, ты-то крутой парень, - сказала Тарин. - Только как долго ты продержишься?
      - Дольше, чем любой из вас, - заявил Кинкайд.
      - Ну так иди и сражайся, - сказала Кристен. - Именно этого он и хочет.
      - Кто? - спросил Уилл.
      - Ты знаешь, кто, - сказала Дженнифер, глядя на Кристен. - Чего он хочет?
      - Натравить нас друг на друга, чтобы ослабить, - ответила Кристен.
      - Чушь, - буркнул Кинкайд.
      - Нет, она права, - подтвердила Томпсон. Симмс бросила на нее неприязненный взгляд. - Я полагаю, все мы отходим от сути дела, - сказала она. - Смерть Филиппа вызвана несчастным случаем во время лунатического сна и ничем иным.
      - Я ясно видел его там, наверху, - тихо сказал Уилл. - Его лицо. Сна у него не было ни в одном глазу.., когда он падал.
      - Тогда это было самоубийство, - возразил Гольдман. - Филипп вышел из игры. Он сдался.
      Джо покачал головой. Волнение все больше овладевало им.
      - Джо говорит, что это не было самоубийством, - вмешалась Дженнифер.
      - Послушай меня, Джо! - заговорил Гольдман значительно. - Филипп убил себя сам. Это акт трусости. Бессмысленности. Он изменил сам себе. Он изменил всем нам.
      На глазах Джо выступили слезы.
      - Это было убийство, - закричала Тарин. - Как вы не можете этого понять? Чудовище убило его!
      - Никогда не знаешь, когда оно появится, - вымолвила Дженнифер. - Иногда его нет в течении многих дней.., а затем. - С меня довольно, - сказала Симмс. - Когда же, наконец, вы наберетесь духу посмотреть правде в глаза? Сколько еще вы будете продолжать возлагать вину на свои сны, а не на собственную слабость? События прошлой ночи больше не повторятся. Начиная с этого момента во время сна двери ваших палат будут закрываться на ключ. Вечером мы начнем давать снотворное - всем.
      Чувство ужаса овладело ребятами. Томпсон выразительно посмотрела на Гольдмана, качая головой.
      - Нет, вы этого не сделаете! - вскричал Кинкайд. - Никому не дам накачивать меня лекарствами!
      Разъяренная Симмс поднялась со стула:
      - Только что, мистер, вы приобрели право провести ночь в изоляторе. А теперь, сидеть! Спокойно!
      - Нет, это вам нужно сидеть! - возразил Кинкайд.
      Симмс нажала на кнопку, вызывая санитаров. Гольдман поднялся, чтобы в случае чего защитить Симмс. Макс и еще один санитар вошли в комнату.
      Кинкайд пинком швырнул стул в их сторону.
      - Никто не заставит меня спать! - взревел он. Санитары скрутили Кинкайда и вытащили его за дверь. Симмс последовала за ними. Гольдман и Томпсон присоединились к ней.
      Красная и разгневанная, Симмс смотрела, как уводили Кинкайда. Повернувшись к Томпсон, она сказала:
      - Начнем давать снотворное сегодня вечером и начнем с него.
      - Вы не должны этого делать, - возразила Томпсон. - Тогда они будут беззащитны против ночных кошмаров.
      - Это именно то, что им нужно, - сказала Симмс. - Сон будет продолжительным, и это позволит избавиться от негативной энергии.
      Томпсон посмотрела на Гольдмана:
      - Нил, пожалуйста.
      Гольдман заколебался, не зная, чью сторону принять.
      - Элизабет, я прописываю им гипносил, - сказал он наконец. - Он подавляет сновидения. Симмс смотрела на него в ужасе:
      - Я знаю этот препарат и не могу поверить тому, что слышу. Как ей удалось уговорить вас?
      - Дело не в ней, - возразил Гольдман. - Это мои пациенты и мое решение. Я хочу прекратить сновидения, пока мы не получим некоторые ответы.
      - Я не разрешаю этого делать, - заявила Симмс.
      - Если нужно, я пойду прямо к Карверу, - настаивал Гольдман. - Или он поддержит меня, или примет мою отставку.
      Симмс помолчала:
      - Если что-нибудь стрясется, я приложу все усилия, чтобы вы понесли ответственность, полную ответственность! - Она резко повернулась и ушла.
      - Не могу поверить, что я это сделал, - сказал Гольдман.
      - Как вы думаете, сможем мы получить гипносил к завтрашнему дню? спросила Томпсон.
      - Мы попытаемся.
      Гольдман повернулся и пошел прочь, затем остановился и посмотрел на нее:
      - Надеюсь, вы понимаете, во что вы нас втягиваете.
      ***
      Тем же вечером Дженнифер сидела в телевизионной комнате, борясь со сном. Она нажимала на кнопки пульта дистанционного управления и остановилась на программе Дика Каветта, который интервьюировал Салли Келлерман.
      - В этом заключается "великая американская мечта", не так ли? - спросил Каветт. - Приехать в Лос-Анджелес и стать телевизионной звездой?
      - Да, пожалуй, так, - ответила Келлерман. Дженнифер заморгала глазами, когда изображение на экране затянуло снегом.
      - Актер должен учиться, изучать явления, - добавила Келлерман. - Я думаю, это самое важное.
      - Кого заботит, что ты думаешь? - вмешался торжествующий голос Фредди.
      Глаза Дженнифер широко раскрылись, она замерла, уставившись на экран.
      Ничего, кроме снежной метели.
      Нахмурившись, она поднялась и слегка стукнула по стенке телевизора, пытаясь вернуть изображение. Но это не помогло.
      Внезапно с обеих сторон телевизора выросли две руки, которые представляли собой комбинацию из конечностей Фредди и телевизионных трубок и проводов.
      Сверху на телевизоре появилась и начала расти голова Фредди с двумя антеннами, напоминающими заячьи уши, и похожая на какое-то отвратительное насекомое. Дженнифер закричала.
      - Вот так, Дженнифер, - сказал Фредди. - Это твое грандиозное появление на телевидении.
      Телевизор взорвался, превратившись на миг в облако электрических разрядов и разбивающегося стекла.
      ***
      Несколькими днями позже Дженнифер и Филипп были похоронены на кладбище на склоне холма. Легкий дождь кропил группу людей у двух могил, вырытых рядом. Среди них были Симмс, Макс и Томпсон.
      Гольдман стоял выше по склону под прикрытием большого дуба, но тоже уже промокший. Он смотрел вниз на могилы, убитый горем, и его слезы скрывал дождь.
      - Не стыдитесь слез, молодой человек, - сказал мягкий женский голос. - Это место печали.
      Гольдман обернулся и увидел монахиню, стоящую рядом. Она выглядела старой, но держалась с бодростью, скрывавшей ее годы. Гольдман вытер слезы.
      - Какую религию вы исповедуете? - спросила монахиня.
      Гольдман выдавил из себя с горьким смехом:
      - Полагаю, что науку.
      - Печальный выбор, - сказала монахиня.
      - Временами она не предлагает большого успокоения, - признал Гольдман. - Я видел вас ранее, сестра?..
      - Мария Хелена, - представилась монахиня.
      - Вы добровольно работаете в больнице?
      - Я прихожу время от времени, когда во мне есть необходимость.
      Гольдман посмотрел на похороны, поглощенный своим горем.
      - Я мог бы их спасти, - пробормотал он.
      - Только одна вещь может спасти детей. Неугомонный дух должен обрести покой. Он ненавидит Бога и человека.
      - Простите, я не понял, - произнес Гольдман.
      - Нил! - внезапно позвала Томпсон. Гольдман повернулся и подошел к краю бугра, куда приближалась Томпсон. Все закончилось, и люди расходились.
      - Что вы здесь делаете? - спросила девушка.
      - Я только что говорил с." - он обернулся, но не увидел монахини.
      - С кем?
      - Неважно, - сказал Гольдман, пожав плечами.
      - Пошли, - сказала Томпсон, - надо спрятаться от дождя.
      Когда они уходили, на вершине холма появилась монахиня. В руках она держала венок из роз и шептала молитву, следя за ними глазами.
      Вечером Гольдман и Томпсон сидели в ее квартире перед камином, заканчивая обед, взятый из китайского ресторана. Гольдман был внутренне спокоен. Он обратил внимание на украшенную орнаментом куклу из бусинок на кофейном столике.
      - Что это такое? - спросил он.
      - Это малайзийская кукла для снов, - ответила Томпсон. - Она приносит счастье и, как говорят, добрые сны.
      - Я бы хотел увидеть такие сны сейчас, - сказал Гольдман.
      Томпсон протянула ему куклу:
      - Вот, возьмите.
      Гольдман устало улыбнулся:
      - Ну что вы. Я пошутил.
      - Я действительно хочу, чтобы вы взяли ее. Гольдман взял куклу. - Спасибо. - Он встал, подошел к окну и уставился на дождь за окном. - Я думал, что смогу что-то сделать для ребят-, что-то изменить.., но они проскальзывают у меня сквозь пальцы.
      - Вы делаете все, что в ваших силах, Нил.
      - Да? У меня больше нет ответов. Больной в состоянии сомнамбулического сна уходит из охраняемой палаты на башню, куда невозможно забраться. Девочка, находясь одна в комнате, умирает, врезаясь в телевизионный приемник. Ни в чем больше нет никакого смысла.
      - Тогда, возможно, вы готовы. Гольдман обернулся озадаченный:
      - К чему?
      - К правде.
      - Испытайте меня. Томпсон заколебалась:
      - Только если вы согласны отставить в сторону все что знаете, и довериться мне. Способны ли вы на это?
      Гольдман подумал:
      - Способен.
      Глава 5
      На следующий день Томпсон закрыла на ключ изнутри дверь палаты групповой терапии и, обернувшись, посмотрела на оставшихся подростков - Кристен, Кинкайда, Уилла, Тарин и Джо. Гольдман сидел тут же с блокнотом на колене. Симмс многозначительно отсутствовала.
      - О'кей, здесь говорим только откровенно, - сказал Гольдман.
      - Мы являемся группой? - спросила Тарин.
      - Гм, неофициально, - ответил Гольдман.
      - Довольно скоро нас будет недостаточно, чтобы называться группой.
      - Внимание, - сказал Гольдман, - у Нэнси есть кое-что сказать нам. Томпсон выдержала паузу:
      - Я знаю, кто стремится убить вас. Он носит грязную коричневую шляпу. Он страшно обожжен, на правой руке у него бритвы.
      Все смотрели на Томпсон.
      - Кто он? - выдавила из себя Тарин.
      - Фредди Крюгер, - ответила Томпсон. - Он был детоубийцей, пока не умер. Но после смерти он стал еще хуже. Шесть лет тому назад Фредди убил моих друзей. Он чуть не убил меня. Я думала, что избавилась от него, но, пожалуй, он оказался слишком силен.
      Вся группа смотрела на нее с изумлением, не зная, верить или сомневаться.
      - Почему он преследует нас? - спросил Уилл.
      - Да-а... - вступила Тарин. - Что мы такого сделали?
      - Дело не в том, что сделали вы, - сказала Томпсон. - А в том, что сделали ваши и мои родители. Они сожгли его живьем. Мы платим за их грехи. Вы последние из детей с улицы Вязов.
      Ребята смотрели друг на друга в полном замешательстве.
      - Мама и папа? - спросил Уилл. - Это невозможно. Они никогда не говорили...
      - Ну конечно, - вмешалась Тарин, - именно о такого рода вещах родители рассказывают своим детям. Спокойной ночи, радость моя. Не забудь помолиться. Между прочим, прошлой ночью мы с папочкой сожгли тут одного маньяка.
      - Итак, что нам делать с этим чудовищем? - спросил Кинкайд.
      - В прошлый раз я схватилась с ним, - сказала Томпсон. - В одиночку я бы не справилась. Ключ в руках Кристен. У нее особый талант, удивительное качество.
      - Я не могла этого делать с тех пор, как перестала быть маленькой девочкой, - сказала Кристен.
      - Но ты сделала это на днях, - возразила Томпсон.
      - Это совсем другое дело.
      - Такой дар никогда не исчезает, - заявила Томпсон. - Можно только забыть, как им пользоваться. Ну как? Ты попытаешься?
      Кристен кивнула в знак согласия.
      - Каждый из вас обладает внутренней, силой, чем-то особенным, чем вы обладали в самых прекрасных своих снах. Вместе мы можем научиться пользоваться ею, если.., попытаемся.
      - О'кей, сейчас мы испытаем небольшой групповой гипноз, - сказал Гольдман. Он повернулся к электронному маятнику, стоявшему на столе, и включил его. Маятник медленно качался из стороны в сторону, в то время как крохотный луч очень яркого света ритмично пульсировал. Все смотрели на маятник.
      - Следите глазами за движениями маятника. Забудьте все, кроме этого маятника ничего не существует.
      - Возьми нас с собой туда, Кристен, - тихо сказала Томпсон.
      - Дышите глубоко, расслабьтесь, - наставлял Гольдман. - Продолжайте следить за маятником.
      Вся группа пристально смотрела на маятник, постепенно поддаваясь гипнозу.
      - Вы чувствуете себя усталыми, - произнес Гольдман. - Сейчас нет ничего лучшего, чем хороший, продолжительный, глубокий сон.
      Глаза Кристен закрылись.
      - Я буду считать с пяти в обратном порядке, - сказал Гольдман, - и когда закончу, вы все заснете. Пять-, четыре.., три...
      Томпсон смотрела на маятник, убаюканная им.
      - Два.., один...
      Глаза Кристен открылись, и она посмотрела вокруг. Все выглядело по-старому.
      - Мне очень жаль, - сказала она. Все были разочарованы.
      - Мы можем попытаться снова, - сказала Томпсон.
      - Все заснули на счете "пять", - сообщил Гольдман.
      Некоторые ребята встали, чтобы размяться.
      Гольдман подошел к Томпсон и отвел ее в сторону.
      - Послушайте, я согласился на это ради спокойствия ребят. Однако нужно реально оценивать ситуацию.
      Тем временем Джо напился воды из охладителя и задержался около него, услышав ритмичное повизгивание колесиков тележки. Забавная Марси, продавщица сладостей, подошла к двери со своей тачкой. Она увидела Джо и остановилась. Джо улыбнулся ей.
      Марси оглянулась по сторонам, убедилась, что кругом никого нет, улыбнулась и жестом пригласила Джо выйти в коридор.
      Он посмотрел вокруг и выскользнул незамеченным в дверь.
      В это время Гольдман с отсутствующим видом играл металлическими шариками на своем столе.
      - Нил, давайте попробуем еще раз, - попросила Томпсон. - Если не получится, то обещаю...
      Гольдман в этот момент поднял один из шариков и выпустил его. И вдруг все они начали плавать в воздухе.
      Ошеломленная Томпсон смотрела, как они проплывают мимо ее головы.
      Все, кто был в комнате, замерли, уставившись на летающие металлические шарики.
      - Мы здесь, - сказал Уилл. - Где здесь? - спросила Тарин.
      - Да, - сказала Кристен, - мы находимся в мечте.
      Гольдман смотрел на шарики как зачарованный. - Нет, мы не ., мы в группе.
      - Во сне я могу ходить, - сказал Уилл. - Сейчас я чувствую в ногах силу.
      Все повернулись, наблюдая, как он встает, высокий и прямой. Его коляска исчезла. Уилл взял один из летающих шариков, подержал в кулаке, а затем дунул в него. Из кулака вылетела стрекоза.
      - Мы добились своего, - воскликнула Томпсон. - Нил, мы добились!
      Гольдман пригнулся, когда стрекоза пролетела мимо него:
      - Но это невозможно. А если возможно, что, черт побери, я здесь делаю?
      - Попробуй что-нибудь сделать, Кристен, - попросила Томпсон. - Что ты можешь делать в своих снах?
      Кристен отошла на несколько шагов назад, а затем с разбегу продемонстрировала серию превосходных сальто-мортале с поворотами через всю комнату.
      - Великолепно! - закричал Уилл. - Толпа вне себя от восторга!
      Кинкайд схватил металлический стул и растянул его, как скрепку для бумаг, голыми руками:
      - Вот так!
      Затем все обернулись к Тарин. Она превратилась в ошеломляющего панка блестящие платиновые волосы, откинутые назад как у индейского племени могаук, а одета она была в обтягивающий костюм из черной кожи с серебряными цепочками.
      - В моих снах я красавица, - сказала она. Внезапно лампочки потускнели и замигали. Все стояли неподвижно, беспокойно оглядываясь.
      - Что происходит? - спросил Гольдман.
      - Он где-то поблизости, - сказала Кристен.
      - Фредди? - спросила Томпсон.
      - Он уже бухает в залах, - ответила Кристен.
      Тарин оглянулась вокруг.
      - Где Джо?
      У Кристен глаза полезли на лоб:
      - Фредди схватил его! Мы должны ему помочь! Гольдман подбежал к двери и попытался открыть ее, но тут же отдернул руку. Дверь была раскалена докрасна. Затем она стала деформироваться и шипеть от страшного жара, который сделал воздух в комнате невыносимо горячим.
      - Комната меняется! - закричал Уилл. Стены начали сближаться. Вся группа отступила в центр комнаты, так как она приняла цилиндрическую форму наподобие топки. На стенах появились заклепки, потому что теперь они представляли собой обгоревшие стальные плиты. Гольдман отступил назад:
      - Это сумасшествие! - Он посмотрел вниз и увидел, что его ноги топчутся в дымящейся золе.
      Кинкайд попытался поддеть дверь снизу и выбить ее, но отскочил назад, размахивая обожженными руками.
      Все беспомощно озирались, а дым тем временем все сгущался. Языки ревущего пламени плясали вокруг них.
      Внезапно дверца топки распахнулась. В совершенно нормальном больничном коридоре стояла Симмс. Воцарилось молчание.
      - Что здесь происходит? - спросила она. Гольдман, Томпсон и другие сидели на своих местах и медленно поднимали головы, приходя в себя. Они дико озирались, все еще в состоянии смятения.
      - Что случилось с Джо? - спросила Симмс. Джо лежал без сознания по полу у своего стула. Симмс подбежала к нему. - Он не дышит!
      Оттолкнув ее, Томпсон склонилась над Джо и начала отчаянно вдувать воздух ему в рот.
      Глава 6
      Вечером того же дня Джо лежал в состоянии комы в реанимационном отделении. Различные приборы и респиратор были подсоединены к его телу. Вокруг стояли техники и нейрохирурги.
      Гольдман и Томпсон, вне себя от тревоги, наблюдали за происходящим. Доктор Карвер, главный врач "Уэстин Хиллз", кипя от сдерживаемого гнева, находился тут же. Здесь была и Симмс с самоуверенным выражением лица.
      Наконец из палаты вышел нейрохирург и покачал головой:
      - Он находится в состоянии глубокой комы. Мы ничего не можем для него сделать. Карвер повернулся к Гольдману:
      - Этому не может быть никаких оправданий.
      - Эксперимент не был разрешен, - сказала Симмс. - Он нарочно проводился без моего ведома.
      - Требовались необычные шаги, - возразил Гольдман.
      - Именно это что ли я должен сообщить родителям молодого человека? огрызнулся Карвер. - Как я понимаю, вы прописали сугубо экспериментальное лекарство?
      - Доктор Карвер, - сказала Томпсон, - Джо находится в коме не из-за гипносила.
      Карвер пристально посмотрел на Томпсон:
      - Юная леди, ваше мнение меня совершенно не интересует. Более того, по мнению доктора Симмс, вы сеете панику среди пациентов.
      - Это не соответствует действительности, - сказал Гольдман.
      - Доктор Гольдман, - произнес Карвер, - за последние четыре дня у нас произошли два самоубийства. Сейчас мальчик в коме. Я думаю, будет справедливо сказать, что ваш подход провалился полностью. Вы оба освобождены от своих обязанностей. Я хочу, чтобы вас здесь больше не было. Сегодня же.
      - Мне жаль, Нил, - сказала Симмс, - но вы навлекли это на себя сами.
      - Пожалуйста, Элизабет, - попросил Гольдман, - постарайтесь помочь детям. Прислушивайтесь к ним.
      - Конечно, - сказала Симмс и удалилась.
      - Что нам теперь делать? - спросила Томпсон.
      - Мы ничего не можем теперь. Теперь это не в наших руках.
      Той же ночью Гольдман укладывал личные бумаги в багажник своего автомобиля, поставленного у стены больницы. Он наткнулся на фото пикника, на котором он был заснят вместе с Дженнифер и Филиппом, и печально задержал на нем взгляд. Затем он захлопнул багажник и случайно бросил взгляд на неиспользуемое крыло больницы.
      Это была старая, неухоженная и ветхая часть здания. В окне верхнего этажа стояла белая фигура.
      Гольдман ахнул от изумления, узнав монахиню. Прежде чем он успел позвать ее, она повернулась и исчезла из виду.
      Гольдман чуть подождал, а затем подошел к зданию. Он попытался открыть двойные двери, но они были перехвачены ржавой цепью, запертой на висячий замок.
      Гольдман приблизился к сломанному окну и посмотрел сквозь доски, которыми оно было забито. Перед ним был длинный главный зал. Затем он увидел очертания фигуры монахини в дальнем конце, сходящей по лестнице. Она повернулась на лестничной площадке, чтобы направиться в цокольный этаж.
      - Сестра! Сестра! - закричал Гольдман, колотя по доскам. Одна доска отскочила, и он вошел в здание.
      Гольдман оказался в заброшенном пыльном коридоре, стены которого были покрыты облупившейся краской и пятнами сырости. В его дальнем конце виднелась приоткрытая ржавая железная дверь с забранным решеткой небольшим окошком. Оттуда слышалось слабое жужжание, то усиливавшееся, то ослабевавшее.
      Гольдман подошел к двери:
      - Прошу прощения. Сестра?
      Никакого ответа, лишь новое жужжание. Гольдман толкнул дверь, которая громко заскрипела. Он вошел в огромное темное помещение, напоминающее подземную тюрьму. Осыпающиеся цементные столбы стояли, задрапированные паутиной. На полу валялись заржавевшие остатки кроватей и обломки дерева. Жужжание стало громче, затем заглохло.
      - Эй! - позвал Гольдман.
      Рядом с ним зажглась спичка, что прозвучало как выстрел в тишине. Внезапно появилась монахиня. Гольдман открыл рот от изумления.
      - Здесь все началось, - печально сказала монахиня. Она повернулась и зажгла свечу перед статуей Девы Марии в крохотном алькове. Затрещал тусклый огонек.
      - Это крыло было закрыто в течение многих лет, - сказал Гольдман, оглядываясь вокруг. - Что здесь было?
      - Чистилище, созданное руками людей, - ответила монахиня. - Изуродованные, потерянные души, худшие среди сумасшедших с криминальными наклонностями были заперты здесь подобно животным.
      - Это заведение было закрыто в сороковых годах, не так ли? Был какой-то скандал... Монахиня кивнула в знак согласия:
      - Молодая штатная сотрудница была случайно заперта здесь во время праздников. Заключенные ухитрились скрывать ее в течение многих дней. Ее сотни раз насиловали. Когда ее обнаружили, она была едва жива и беременная. Это была Аманда Крюгер. Ее дитя...
      - Фредди! - вскрикнул Гольдман.
      - Сын сотни маньяков. Некоторые утверждают, что он был убит, но тело его так и не было обнаружено.
      Гольдман насторожился, когда снова услышал жужжание. Мимо него в темноте пролетела муха.
      - Вы что-то говорили.., о том, чтобы похоронить его?
      - Вы должны найти его останки, - сказала монахиня, - и похоронить их в освященной земле. - Она повернулась и пошла вверх по лестнице.
      - В освященной земле? - повторил вопросительно Гольдман.
      Монахиня остановилась на верху лестницы:
      - Если ваша единственная вера - наука, доктор, то, возможно, именно вам нужно его похоронить.
      Монахиня ушла, и дверь начала медленно закрываться за нею, погружая помещение в темноту. Гольдман быстро поднялся и схватился за ручку двери до того, как она закрылась. Он прошел в коридор и огляделся. Монахиня исчезла.
      ***
      Томпсон сидела у постели Джо, смотря на него, такого спокойного и хрупкого. Она говорила шепотом, но голос ее был полон ненависти:
      - Оставь его в покое, ты, чудовище! Внезапно короткие разрезы начали появляться на ночной рубашке Джо. Ужас охватил Томпсон. Тут в палату вошел Гольдман и встал рядом.
      Разрезы образовали слова: "ИДИ И ВОЗЬМИ ЕГО".
      Томпсон и Гольдман в ужасе смотрели друг на друга. Затем Гольдман схватил девушку за руку и потащил к своей машине.
      - Вы не должны вмешиваться в это дело, - сказал Гольдман. - Именно этого он и хочет. Пока вы принимаете гипносил, он не может до вас добраться. ""
      - Не думайте, что я этого не знаю, - возразила Томпсон. - Но у меня нет выбора.
      - Если вы погибнете, это не принесет детям ничего хорошего. И к тому же выбор у нас есть.
      - Если поверить, что ваша загадочная монахиня права.
      - Я слышал и более невероятные вещи на этой неделе, - сказал Гольдман.
      - Ладно, кто бы она ни была, признаю, что, похоже, знает побольше моего о Крюгере.
      - Вопрос в том, - сказал Гольдман, - что произошло с телом Фредди?
      - Они сожгли его заживо в котельной, - сказала Томпсон, - но догадались спрятать его останки.
      - Кто может знать, где они были спрятаны?
      Томпсон задумалась:
      - Есть только один человек.., и время говорить для него наступило.
      Гольдман въехал в пользующийся самой дурной славой район города и затормозил у бара "Маленький Немо". Они вышли из машины и вошли в здание. За стойкой бара маячила темная неряшливая личность, тупо уставившаяся в одну точку. Его тяжелое озлобленное лицо носило следы старых невзгод. Одет он был в грязную мятую униформу ночного сторожа.
      - Хэлло, отец, - сказала Томпсон. Дон Томпсон медленно поднял глаза от кружки с пивом и робко улыбнулся:
      - Это не моя ли маленькая девочка приехала навестить своего папочку?
      - Прошло уже много времени.
      - Да-а, но ты пришла. За что мне такое счастье? Я думал, что ты стараешься забыть, что я еще живой.
      - Мне нужна твоя помощь, - сказала неуверенно Томпсон.
      - Ее отец удовлетворенно хихикнул:
      - Фред Крюгер мертв. У тебя всегда были маленькие трудности в понимании этого, принцесса.
      - Ты знаешь, что он делал, - сказала Томпсон. - Он делает это опять.
      - Она говорит правду, - вмешался Гольдман. Томпсон сверкнул глазами на Гольдмана.
      - Я не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь встречались, дружище, - сказал он угрожающим тоном. - И я не думаю, что это ваше дело.
      - Я полагаю, мы сможем остановить его на этот раз, - вмешалась Нэнси, - и остановить навсегда. Но нам нужно знать, где были спрятаны его кости.
      - Я уже слишком много потерял из-за этого, - сказал Томпсон. - И я завязал.
      - Люди все еще умирают, хотя прошло столько времени, - продолжала Нэнси. Нельзя больше убегать от этой проблемы. Пожалуйста, папа, не заставляй меня просить. Это твой долг мне.
      Томпсон посмотрел дочери в глаза, затем отвел взор в сторону:
      - Очень приятно видеть тебя, бэби. В следующий раз не пропадай настолько.
      Со слезами на глазах Нэнси вскочила из-за стола. Гольдман пристально посмотрел на Томпсона и поспешил за ней. Они остановились в алькове, ведущем в гостиную.
      - Нэнси... - произнес Гольдман.
      - Со мной все будет в порядке, - сказала девушка. - Всего одна минута.
      Внезапно заработал звуковой сигнализатор Гольдмана. Он взглянул на вызывающий его номер и, подойдя к телефону-автомату, набрал его.
      - Доктор Гольдман? - послышался взволнованный голос.
      - Это ты, Тарин? - спросил Гольдман. - В чем дело?
      - Приезжайте немедленно. Из-за Кристен. У нее была страшная истерика, когда Симмс сказала нам, что Нэнси и вас уволили. Симмс засунула Кристен в изолятор на целую ночь, и они напичкали ее снотворным. Ей ввели так много, что она не сможет бодрствовать долгое время. Она одна там, совсем одна. Фредди с ней разделается!
      Гольдман побледнел:
      - О'кей, никакой паники, сохраняй хладнокровие. Помощь сейчас будет. - Он повесил трубку.
      - Мы должны немедленно ехать туда, - сказала Нэнси.
      Гольдман вытащил ключи от автомобиля и протянул ей:
      - Поезжайте вы.
      Девушка нахмурилась, глядя на него.
      - Мне нужно добыть останки, - пояснил Гольдман.
      - Это бесполезно, Нил. Вы же его видели.
      - Я поговорю с ним. А вы немедленно в больницу. Сделайте все, чтобы Симмс поняла.
      - Она никогда не поймет. Мне как-то нужно будет пробраться к Кристен.
      - Будьте осторожны, - предупредил Гольдман. На долгую напряженную минуту их глаза встретились, а затем они потянулись друг к другу и страстно поцеловались. Нэнси повернулась и молча ушла.
      Гольдман подошел к Томпсону. Тот не обратил на него никакого внимания. Внезапно Гольдман схватил Томпсона за воротник и ударил его о стенку. Затем развернул к себе лицом.
      - Послушайте, - сказал он, едва сдерживая ярость. - Не знаю, имеет ли для вас значение, будет ли жить Нэнси или умрет, но для меня имеет. - Он прижал Томпсона к стене. - Сейчас мы с вами отправляемся на небольшую охоту за падалью.
      ***
      Кристен бесцельно бродила по маленькой комнате изолятора, плача от бессилия и отчаянно пытаясь не заснуть.
      - Пожалуйста.., пожалуйста, - молила она. Кристен споткнулась и уперлась в стенку, удержавшись на ногах чисто случайно. Она оттолкнулась от стенки, шатаясь из стороны в сторону. Все ее движения стали резкими и некоординированными.
      - Не заставляйте.., меня.., спать...
      ***
      Старый, весь во вмятинах "додж" мистера Томпсона остановился перед входом в небольшую церковь в бедном районе.
      - Какое у нас здесь дело? - спросил Томпсон.
      Гольдман выключил зажигание и вынул ключи. Тут он увидел маленькую бутылку виски, высовывающуюся из кармана пиджака Томпсона. Гольдман выхватил бутылку, прежде чем хозяин смог отреагировать. - Я скоро вернусь.
      Он вылил содержимое бутылки на тротуар и поспешил в церковь.
      Трое прихожан сидели на скамьях, ища успокоения в молчаливой молитве. Гольдман нашел чашу со святой водой на стене и опустил туда бутылку, наполнив ее.
      Закрывая бутылку колпачком, Гольдман прошел по проходу к алтарю, где ставили свечи. На стене над ним висело распятие фута в четыре длиною. Гольдман ухватился за крест и попытался снять его с крюка. Крест снялся с громким лязгом.
      Чувствуя себя в центре внимания, Гольдман повернулся и оказался лицом к лицу со священником.