Легенды Этшара (№5) - Волшебная дорога

Келдер смотрел на Ирит не без удовольствия — мокрая туника только подчеркивала достоинства великолепной фигуры Летуньи, но надо было быть слепым, чтобы не заметить — девушка совсем продрогла.

— Что случилось? — спросил он, подавая Ирит руку и помогая ей выбраться на дорогу. — Разве одежда не изменяет свой облик вместе с тобой.

— Изменяет, — кивнула Ирит. — Я такая дура.

— Почему? — удивилась Аша.

Ирит лишь фыркнула, и Келдер почувствовал, что она дрожит.

— Поговорить мы еще успеем. Пошли в гостиницу. Там ты обсохнешь и согреешься.

Спорить никто не стал, все четверо двинулись вверх по склону. Вода с туники и волос Ирит капала в пыль. Промок и рукав Келдера на той руке, которой он обнимал девушку.

Подъем казался длиннее, чем он предполагал, гостиница стояла не у вершины холма, а у подножия.

Эздрел впервые за последние дни проявлял активность, вероятно, потому, что беспокоился из-за Ирит.

— У тебя есть одеяло, Келдер? — спросил старик, когда они только поднимались на холм.

Келдер выругал себя за глупость, не останавливаясь, выхватил из заплечного мешка одеяло и накинул на плечи Летуньи.

В конце концов они добрались до гостиницы, обошли ее, остановились перед закрытой дверью, освещенной факелом. Вывеска отсутствовала, сквозь щели в ставнях пробивался свет. Вроде бы внутри кто-то был, но Келдер поначалу не решался даже постучать.

— Ты уверена, что это гостиница? — спросил он Ирит.

— Уверена.

Летунья решительно открыла дверь и переступила порог.

Глава 32

Шум, свет и тепло окутали Келдера, едва он проследовал за Ирит в просторный уютный зал с десятком столов разной формы. У одного из них, стоящего в углу, толпилось с полдюжины мужчин. Еще двое, сидевшие друг против друга, сцепив руки, мерились силой. Лица их покраснели от напряжения. Есть никто не ел, но некоторые из болельщиков держали в руках стаканы.

Каменные стены прорезали несколько дверей и окон, закрытых ставнями, в дальней стене в камине полыхал огонь. На каминной доске выстроились пивные кружки, а над ними в проволочных петлях висел боевой меч.

Прибытие четверки для большинства осталось незамеченным, лишь мужчина лет тридцати, с каштановыми волосами, в фартуке, посмотрел на них и воскликнул: “Ирит”!

— Валдер[3]! — ответила Ирит на торговом наречии. — Как поживаешь?

— Отлично, — ответил мужчина на том же языке. — А как ты?

— Я ужасно замерзла и промокла, — раздраженно бросила Ирит, — в остальном полный порядок.

— Так иди скорее к огню. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли выпить чего-нибудь теплого. Тетта!

Из двери, ведущей на кухню, выглянула служанка и вопросительно посмотрела на хозяина.

— Подбрось в огонь пару поленьев. И попроси кого-нибудь принести чаю. Котелок ведь еще горячий?

Сам он уже разворачивал стол и ставил стулья поближе к камину.

Тем временем поединок по армрестлингу завершился, свидетельством чему стали радостные вопли половины болельщиков.

— Здорово он тебя приложил, Келдер! — послышался громкий крик, и Келдер невольно оглянулся.

— Как насчет двух из трех? — раздался другой голос.

— Я уже выиграл два из трех! — ответили ему.

— Тогда три из пяти!

— Заметано, ставлю большой медяк.

— Согласен.

Начавшие было расходиться болельщики вновь сбились в кучу. Тетта ретировалась на кухню, Валдер развел руками, показывая, что тут он бессилен, и указал на стулья.

Усталые путники тут же расселись: Ирит — в центре, Эздрел — по ее левую руку, Келдер — по правую, Аша — справа от Келдера. Какое-то время они молчали, согревая руки и ноги, а Валдер шуровал кочергой в камине, громко требуя, чтобы принесли еще дров.

Появилась Тетта с охапкой поленьев, за ней — юноша с металлическим подносом, на котором стояли чайник и с полдюжины чашек.

— Вы не сказали, сколько нужно чашек, сэр, — обратился он к Валдеру. — Этих хватит?

— Похоже на то. — Валдер взял у него поднос. Тетта положила поленья на подставку и начала по одному бросать их в огонь. Хозяин гостиницы разлил чай и начал раздавать чашки дорогим гостям.

Эздрел поначалу чашки и не увидел, а когда понял, что перед ним поставили, с отвращением отвернулся.

— А нет ли, часом, у вас чего-нибудь покрепче, сэр? — спросил он. — Капелька ушки согреет меня куда лучше, я уверен.

Валдер посмотрел на остальных, и Келдер, успев перехватить его взгляд, покачал головой.

— Очень сожалею, — ответил хозяин гостиницы, — но эти шумливые пьяницы прикончили все мои запасы. — Он указал на болельщиков, толпящихся возле силачей. — Так что сегодня крепкого у меня не подают.

Ирит, пригубив чашку с чаем, улыбнулась Валдеру. Эздрел уставился в пол, Тетта, отправив в камин последнее полено, направилась в кухню. Валдер налил себе чаю, сел рядом с Ашей и повернулся к Летунье:

— А теперь, Ирит, расскажи, как тебе удалось так промокнуть. Дождя не было уже целое шестиночье.

— Да, Ирит, — подала голос Аша. — Почему ты такая мокрая?

— Я превращалась в рыбу, — ответила Ирит.

— Но почему ты оказалась в мокрой одежде, вновь приняв человеческий облик? — спросил Келдер.

— По собственной глупости. — Ирит хихикнула. Горячий чай, струящееся от камина тепло значительно улучшили ее настроение. — Я превратилась в рыбу, чтобы переплыть реку и не платить за проход через мост. В воду попала без проблем, прыгнула и в воздухе стала рыбой. Добралась до противоположного берега, следуя по мостовым быкам. Внизу темно, а рыбы в темноте видят не лучше людей.

— Я как-то об этом не подумал! — воскликнул Келдер.

— Естественно, — кивнула Ирит. — Я, кстати тоже, но я уже бывала рыбой, а ты — нет.

— Продолжай, — вмешался Валдер. — Внизу было темно...

— Совершенно, но дорогу я нашла. У рыб развито чувство направления, даже в стоячей воде. Если же есть течение, ориентироваться им совсем просто. Как — объяснить не могу, но рыбы это умеют.

У Келдера ее слова удивления не вызвали. Все говорили, что у различных тварей различные же органы чувств.

— Я добралась до берега и только там вспомнила, почему уже сотню лет не превращалась в рыбу.

Она выдержала театральную паузу.

— Не томи, Ирит, скажи нам! — взмолилась Аша.

— Рыба не может сама выбраться из воды.

Мгновение над столом висела тишина. Затем Валдер расхохотался. К нему присоединились Келдер и Аша. Эздрел смотрел на Ирит.

Девушка улыбнулась сама, потом повернулась налево, увидела мрачного Эздрела и недовольно дернула носиком.

— Значит, тебе пришлось принимать человеческий облик под водой? — отсмеявшись, переспросил Валдер.

— Если бы. — Ирит вновь заулыбалась. — Превратившись из рыбы в человека, я обнаружила, что лежу лицом вниз в холодной воде. У самого берега и в одежде. Я быстренько поднялась, чтобы не наглотаться воды, и вышла по тропе на дорогу, где эти трое стояли, гадая, что со мной приключилось. А я минут десять ломала голову, как мне все-таки вылезти из этой дурацкой речки.

Аша вновь засмеялась, к ней присоединился и Келдер.

— Послушай, — обратился Валдер к Летунье, когда смех затих, — у тебя с Теттой практически один размер. Почему бы тебе не взять у нее сухую одежду, а твоя пока высохнет у огня?

— Я с удовольствием.

— Отлично, — кивнул Валдер. — Тетта! — Потом оглядел стол. — Вы ели?

— Нет, — хором ответила юная троица.

— С этим разберемся, как только вернется Ирит. — Из кухни появилась служанка. — Скажи кому-нибудь, пусть приготовят ужин на четверых, а потом отведи Ирит наверх и найди ей сухую одежду, хорошо?

Тетта вернулась к двери кухни, что-то кому-то сказала и вновь подошла к столу.

Ирит поднялась, поставила чашку.

— Показывай дорогу.

В следующий момент загомонили болельщики: тезка Келдера потерпел третье, окончательное поражение, и народ начал расходиться. Двое мужчин проводили Ирит восхищенными взглядами.

Как только девушки поднялись по лестнице, подал голос Эздрел:

— Я, пожалуй, пойду посмотрю, может, смогу чем помочь с приготовлением ужина. — Он поднялся и поплелся на кухню.

Валдер вопросительно посмотрел на Келдера, тот вздохнул:

— Он ищет спиртное, а я не знаю, как его остановить. Разве что где-нибудь запереть.

— Тогда пусть идет, — решил Валдер.

У камина они остались втроем.

— Расскажите мне, кто вы такие и каким образом оказались в компании Ирит? — спросил он пару минут спустя.

Встретили их столь радушно, что Келдер только сейчас осознал — Валдер понятия не имеет, кто его гости.

— Я Келдер из Шулары. Это Аша из Амрамиона, а человек, отправившийся на поиски ушки на вашу кухню, Эздрел Пропойца. Я встретил Ирит на Великом Тракте, и мы решили путешествовать вместе. На Ашу мы наткнулись в Ангароссе, после того как она убежала от отца, а ее брата убили. Эздрела нашли в Шане-в-Пустыне.

Валдер обдумал его слова.

— Вы вроде бы люди приятные, но я не понимаю, почему Ирит путешествует с вами. Возможно, она пожалела девочку. — Он кивнул Аше, которая улыбнулась в ответ. — Но с чего ей связываться со стариком?

— Она его зачаровала, — объяснил Келдер. — Давным-давно, когда он был чуть старше меня. Наложила на него любовное заклинание и до сих пор не знает, как его снять.

— Так почему она не улетела и не забыла о нем? — удивился Валдер.

Келдер подивился проницательности хозяина гостиницы.

— Именно так она и поступила, но мы случайно столкнулись с ним в Шане. Старик узнал Летунью и начал ее преследовать. Когда же Ирит рассказала нам, в чем причина, я сказал, что надо попытаться излечить его, а не бросать одного.

— У тебя доброе сердце, юноша, — улыбнулся Валдер. — Большинство людей именно бросили бы его.

— Ну, я так не думаю, — смутился Келдер.

— А я думаю, — встряла Аша. — Почему он сам не нашел контрзаклинание?

— Скорее всего он не знал, что зачарован, — ответил ей Келдер.

— Впервые слышу, что Ирит владеет любовными заклинаниями, — заметил Валдер.

— Она ими редко пользуется, — ответил Келдер. — С ними хлопот не оберешься. Как с превращением в рыбу.

Валдер улыбнулся:

— Это точно. Так вы ищете контрзаклинание?

Келдер кивнул:

— Думаю, мы найдем его в Этшаре.

— Может, вам и не придется так далеко идти. Что за заклинание?

— Вы — чародей? — подозрительно спросила Аша.

— Нет, но моя жена чародейка.

— Называется оно Фенделова Ослепляющая Влюбленность, — ответил Келдер, гадая, с чего это чародейка вышла замуж за хозяина гостиницы.

— Это сильно упрощает дело. — Валдер радостно заулыбался. — О заклинаниях Фендела Иридит знает практически все. Фендел заглядывал сюда лет пять тому назад, и они обменялись фирменными залинаниями.

У Келдера аж отвисла челюсть.

— Вы шутите?

— Разумеется, нет.

— Но ведь Фендел Великий мертв!

— За сегодняшний день сказать ничего не могу, но едва ли он умер в эти пять лет. По-моему, он позаботился о том, чтобы жить вечно.

Тут Келдер вспомнил слова Перины о том, что, по слухам, Фендел еще жив. Вспомнилось ему и кое-что другое.

— Вы упомянули Иридит. Это та самая знаменитая чародейка Иридит из Этшара?

— Я говорил про мою жену. Она действительно чародейка, и неплохая, но не думаю, что она так уж и знаменита. Она из Этшара, но обычно ее зовут просто Иридит.

— Но есть же и другие женщины с именем Иридит, так что...

— А разве ты единственный Келдер из Шулары?

Келдер решил, что спор беспредметен.

— Насколько я вас понял, вы женились на могущественной чародейке, и этот Фендел Великий ваш друг. Но с какой стати чародейке выходить замуж за хозяина таверны, а Великому Фенделу — с ним дружить?

— Мне хотелось бы думать, — в голосе Валдера, безусловно, слышались саркастические нотки, — что я понравился Иридит, поэтому она и вышла за меня. А Фендел не только мой друг, но и деловой партнер. Впервые мы встретились во время войны.

— Какой войны? — спросил Келдер, уже догадываясь, что он услышит в ответ.

— Разумеется, Великой Войны. А как, по-твоему, я мог подружиться с Ирит? Те, кто живет дольше, чем обычные люди, я пока не могу говорить о бессмертии, но, с другой стороны, у меня нет намерения умереть в ближайшее время... короче, у тех, кто живет больше ста или двухсот лет, в конце концов жизненные дорожки пересекаются.

Аша во все глаза смотрела на Валдера.

— Так, значит, вам больше двухсот лет? — уточнил Келдер.

— Примерно двести пятьдесят, — ответил хозяин гостиницы. — Я тоже зачарован. Фендел допустил ошибку в заклинании, когда накладывал его на мой меч. Я тогда служил в армии. — Валдер указал на меч, висящий над камином. — Я не могу умереть, пока он не убьет меня, а он не может меня убить, пока я не убью определенное число врагов. Но война-то закончилась, так что мне теперь нелегко рубить головы. А кроме того, я не спешу помирать.

— Понятно. — Келдер не мог решить, верить услышанному или нет.

— Обычно я об этом не рассказываю, — продолжил Валдер, — но, раз уж вы притащили сюда Эздрела аж из самого Шана-в-Пустыне, значит, вы пришли с добрыми намерениями.

— Так вы... вы встретились с Фенделом во время войны, потому что он накладывал заклинания на мечи? — Келдер еще не утолил своего любопытства. — И он все еще приходит в вашу гостиницу? И во время войны вы встретили Иридит? А Ирит?

— Нет, — покачал головой Валдер. — Фендела я встретил случайно, наткнувшись на его тайное убежище. Меч мой он зачаровал, чтобы избавиться от меня. С тех пор я видел его лишь однажды, когда он остановился здесь, держа путь Бог знает куда, и обменялся заклинаниями с Иридит. Что же касается моей жены, то с ней я познакомился после войны, когда искал чародея, который смог бы снять заклинание с моего меча. Ирит же я встретил через пятьдесят лет, когда она заглянула в мою гостиницу. Поскольку девушек с крыльями встречаешь нечасто, я заинтересовался, и она рассказала мне свою историю. — Валдер помолчал. — Ты, конечно, знаешь, какая она и как такой стала?

— С ее слов, — ответил Келдер.

Валдер сухо улыбнулся:

— Не знаю, что тебе наговорила Летунья, но, возможно, всей правды она не сказала. Ты знаешь, что она воспользовалась Вторым Джавановым Расширением?

— Да, если стало скучно...

— Она до смерти перепугалась, — оборвал его Валдер.

— Она боялась северян, которые могли вторгнуться...

— Может, северян она тоже боялась, но в основном не хотела идти на службу.

— Службу?

— Естественно. Шла война, и каждый подмастерье был обязан отслужить пять лет... иногда и больше. А Ирит этого не хотела.

— Понятно, — протянул Келдер.

— Она сказала тебе о заклинании Красоты?

— О чем?

— Есть такое заклинание, — пояснил Валдер. — Природа и так не обидела Ирит красотой, а уж заклинание сделало ее просто неотразимой... Так о нем Ирит не упомянула, не так ли?

— Нет, — признался Келдер, — не упомянула.

— И она, наверное, ничего не сказала о заклинании Вечной Молодости, — продолжил Валдер. — Поскольку она не могла наложить любовное заклинание на старика, следовательно, это случилось, когда он был молод, так что ты мог бы об этом догадаться.

— Она сказала, — возразил Келдер.

— Сказала все?

— О чем вы?

— Она сказала, что не может не только стареть, но и взрослеть? Ей всегда будет пятнадцать лет, не только физически, но и духовно.

— Она говорила, что ей пятнадцать, — кивнул Келдер.

— Так оно и есть. Ей пятнадцать во всех смыслах, кроме возраста. В своем развитии ей не перешагнуть этого рубежа. Ирит навсегда останется ветреной, избалованной, эгоистичной.

— Но... — начал Келдер.

Все это просто не укладывалось в голове. Он повернулся к Аше, чтобы узнать ее мнение, и обнаружил, что девочка спит.

А тут Ирит спустилась в обеденный зал, дверь кухни открылась, чтобы пропустить слугу с их ужином, и Келдер решил, что еще успеет задать оставшиеся у него вопросы.

Глава 33

Валдер, щедрости которого Келдер, надо отметить, не оценил, предоставил своим гостям по отдельной комнате, не взяв с них ни гроша. Только Ашу уложили в комнате Тетты.

Поели они тоже за счет заведения, платить пришлось только за выпивку. Эздрелу удалось-таки раздобыть ушки, и он отключился прямо за столом. В итоге Валдер оттащил его наверх.

Аша покидала еду в рот и вновь заснула, так что и ее отнесли в комнату Тетты.

Вернувшись из комнаты Эздрела, Валдер сел за стол, посмотрел на Ирит, потом на Келдера:

— Нам действительно надо снять с него заклинание.

— Я знаю, — ответил Келдер.

Девушка не отрывала глаз от тарелки.

— Иридит вернется через пару дней, — продолжил Валдер, — и я уверен, что она знает, как это делается... возможно, особых усилий и не потребуется.

— Ее здесь нет? — Ирит подняла на него глаза.

— Нет, она сейчас в другой гостинице.

— Где? — переспросила Летунья.

— Разве я тебе не говорил?

Ирит покачала головой.

— Мы купили еще одну гостиницу, в Сардироне, — пояснил Валдер. — Ее владелец состарился и решил переселиться на ферму к внуку. Называется она “Алый Волк” и расположена в очень удачном месте, между копями Тазмора и Сардироном-на-Водах. Я полагаю, что в должное время смогу перебраться туда, а несколько лет спустя в Этшар вернется мой сын и будет вести здесь дела.

— Ваш сын? — переспросил Келдер.

— У Валдера нет сына, глупый, — вмешалась Ирит. — Но нет и иного способа скрыть от людей, что ему двести лет.

Реплика Ирит, подтверждающая, что Валдер действительно отсчитывает третью сотню лет, успокаивала. Как и ощущение того, что у хозяина гостиницы и Ирит много секретов. Сие означало, что Валдер не лгун и не псих.

— Понятно, — кивнул Келдер. Это слово стало для него самым ходовым.

— Полагаю, нам придется подождать ее возвращения, — добавила Ирит.

Келдер, конечно же, согласился.

— Я буду только рад, если вы поживете у меня, — улыбнулся Валдер. — Возможно, вам только придется потесниться, если народу прибавится. У меня редко пустуют три комнаты.

— Нет проблем, — ответил Келдер, — вот только с деньгами...

— Об этом можешь не волноваться, — прервал его Валдер. — Я не беру денег с Ирит и ее друзей.

— Ну, если вы так говорите...

— Говорю.

— Что ж, большое спасибо.

— И я постараюсь держать спиртное подальше от старика, — добавил хозяин гостиницы. — Но не уверен, что мне это удастся.

— Я знаю. Но буду вам очень признателен.

— С ним все ясно. Но насколько я понял, он — не единственная ваша забота. Как насчет девочки?

Келдер и Ирит переглянулись, потом повернулись к Валдеру.

— Отец ее бил, поэтому она убежала из дома, — пояснила Ирит, — и намеревалась остаться у брата, который присоединился к банде, промышляющей в Ангароссе. Но бандиты попытались ограбить караван, охраняемый демонологом. — Она повела плечами. — Купцы нынче с грабителями не церемонятся.

— Брат мертв? — уточнил Валдер.

— Да, — подтвердил Келдер. — Мы сами сложили ему погребальный костер.

— А другие родственники? Мать?

— Мать умерла, — ответил Келдер, — других родственников нет.

— Она очень упрямая, — добавила Ирит.

— И самостоятельная, — вставил Келдер. — Если у нее будут еда и крыша над головой, в остальном она о себе позаботится.

— Ты хотел бы взять ее с собой?

Келдер помялся, прежде чем ответить.

— Дело в том, что крыши над головой у меня нет, и я не всегда знаю, удастся ли поесть.

— Но дом-то у тебя где-то есть?

— Мои родители живут в Шуларе, но я не думаю, чтобы они пустили Ашу. А может, и пустили бы. Не знаю. — Келдер как-то об этом не задумывался. Он намеревался привести в Шулару Ирит, свою жену, а вот мысль об Аше просто не приходила ему в голову.

— Она может работать? — спросил Валдер.

Келдер и Ирит вновь переглянулись.

— Не знаю, — ответил Келдер.

— Если может и если захочет, я готов оставить ее здесь. Пока слуг мне хватает, но Тетта постоянно говорит о том, что уйдет, а Сембер действительно хочет уйти и поступить к кому-нибудь в ученики, иначе будет поздно. Так что в один прекрасный момент я могу остаться без слуг. Работа, по правде говоря, не тяжелая.

— Вам надо спросить у нее, но, мне кажется, идея хорошая, — заметил Келдер.

— Полностью с этим согласна, — добавила Ирит.

— Тогда все проблемы решены. — Валдер поднялся.

— Пожалуй, что да, — встала и Ирит. — Пойду-ка я спать. Устала. Слишком часто в последнее время использовала заклинание с Кровавиком.

— Я еще посижу, — улыбнулся ей Келдер.

И проводил взглядом Ирит, грациозно поднимающуюся по лестнице. В простенькой темно-синей тунике Тетты, черной юбке, но все равно ослепительно красивую.

Валдер подождал, пока Летунья уйдет, а потом вновь сел за стол рядом с Келдером.

— Ты ведь в нее влюблен?

— Полагаю, что да, — с неохотой признался Келдер. Он хотел было рассказать о пророчестве Зиндре, но в последний момент сдержался. Да, Валдер из тех, кому можно довериться, но, с другой стороны, пророчество касалось только его, Келдера, и никого больше.

— Ты думаешь, она могла наложить это заклинание и на тебя?

Келдер покачал головой:

— Едва ли. Я не одержим ею, как Эздрел. И Ирит говорит, что я бы никогда с ней не спорил, если бы она меня зачаровала.

— А вы спорите?

— Случается.

— Тогда ты прав, она тебя не зачаровала.

Что ж, подумал Келдер, приятно слышать это от знающего человека.

— Спасибо на добром слове. — Юноша помолчал. — А вот Ирит зачарована.

— В смысле?

— На нее наложено заклинание. И я хотел бы его снять.

У Валдера округлились глаза.

— На Летунью нельзя наложить любовное заклинание. Это невозможно... никакая магия ее не возьмет.

Келдер покачал головой:

— Я не про любовное заклинание. Речь о Джавановом Расширении.

— А-а, вот ты о чем, — протянул Валдер. — Она не захочет его снять.

— Вы уверены?

— Видишь ли, Иридит предлагала ей снять заклинание много лет назад, но Ирит не проявила ни малейшего интереса.

— Теперь, может, и проявит.

Валдер пожал плечами:

— Как знать?

В ту ночь, лежа в постели, Келдер долго думал о своем будущем.

Он уже напутешествовался. Города вдоль Великого Тракта мало чем отличались друг от друга, и он не видел себя ни в одном из них. Не прельщали его и постоянные странствования, ночевки в гостиницах, случайные заработки, едва позволяющие сводить концы с концами. Келдер понял, что пора бросить якорь, хотя бы на какое-то время.

Но хотел ли он возвращаться домой, в Шулару?

Зиндре предрекла, что он вернется, поэтому юноша воспринимал такой исход как должное, но хотел ли он возвращаться? К зеленым холмам, к тяжелой, однообразной работе на ферме, к сестрам, воспринимающим его как мальчишку? Приятно, конечно, вернуться покрытым славой, но жить там снова... После увиденного Шулара казалась еще меньше и зануднее. Маги и менестрели не шли толпой по Великому Тракту, он не видел, как играют в кости, не уложил в постель ни одной дамы. Мир не имел ничего общего с праздничным карнавалом. Выяснилось, что он огромный и куда более сложный.

Возвращаться в Шулару... Келдер уже понимал, что это не выход.

Но если он не хотел странствовать и не хотел возвращаться домой, что ему оставалось?

Разумеется, можно осесть в каком-нибудь другом месте, найти постоянную работу. Может, друзей.

Он вспомнил Азраю и ее намерения стать матросом. Может, это наилучший вариант? Корабль — твой дом, команда — твои друзья, и при этом ты путешествуешь по Миру, видишь чудеса.

Об этом стоит серьезно подумать.

На реке завербоваться на корабль нельзя. Значит, предстоит выбрать один из двух путей.

Один лежал на юг, в Этшар Пряностей, величайший город Мира, в котором, как утверждали сказители, проживал миллион человек. Этшар, крупнейший мировой порт, откуда корабли уходили на север, юг и запад. Этшар, где базировалась непобедимая армия правителя города, где жили могущественные чародеи, самые знаменитые ученые, где, по слухам, за деньги продавалось и покупалось все.

Один дневной переход — и он там. И он сможет найти в Этшаре работу, на худой конец пойдет солдатом в городскую гвардию.

Другой путь лежал в Шулару, на ферму, к родителям. Но ни одно Малое Королевство, в котором он побывал, ни один город не показались ему. Если не назад, в Шулару, то вперед, в Этшар.

Но обязательно ли ему возвращаться домой? Пророчество ясно на это указывало.

Правда, в нем не говорилось когда, а вот насчет того, что он должен повидать Этшар, ссылка имелась. Если Иридит сможет снять заклинания с Эздрела и Ирит, необходимость идти в Этшар отпадала. Но ведь никто и не запрещал. А уж домой-то он мог отправиться в любой момент, даже из Этшара.

Но, вернись он сейчас в Шулару, он всегда сможет снова уйти, не так ли?

Пожалуй, что нет, особенно если появятся дети и фермерские заботы полностью лягут на его плечи. Так что лучше бы сначала повидать Этшар, а уж потом топать домой.

И еще Ирит. Он полагал, что она еще не готова ответить согласием на его предложение руки и сердца. А может, и готова, только он еще не созрел для такого предложения.

Если же она это предложение примет, куда ему идти, в Этшар или Шулару?

Он попытался представить себе Ирит, живущую с ним в Шуларе, прибирающуюся в доме, помогающую на ферме, торгующую на Рынке. Не вытанцовывалось. Всякий раз Ирит возникала перед его мысленным взором расправляющей крылья и улетающей в небо, подальше от фермы и семьи.

Однако, если с нее снимут заклинание, исчезнут и крылья.

Он вспомнил, как однажды, мальчиком, он видел юных муравьиных маток, вылетающих из муравейника и поднимающихся к небу на сверкающих, прозрачных крыльях. Его отец объяснил, что каждая из них будет искать новое место для муравейника. А когда найдет, сбросит крылышки и начнет откладывать яйца и ее потомки приступят к строительству нового муравейника.

Ирит чем-то напоминала такую вот муравьиную матку. Она улетела из старого дома, где более не могла жить в безопасности, и теперь порхала над Миром.

Но, рано или поздно, не мог не прийти и ее черед сбросить крылья и остепениться.

Не прошло и месяца, как Келдер ушел из дома, а он уже чувствовал, что готов осесть на одном месте... но только с Ирит.

Однако Келдер понимал, что она не осядет, если не снять с нее заклинания. Вернее, может, и попытается, но он будет стареть, а она — нет. Так что наступит день, когда ей все надоест и она улетит.

Но в юноше жила уверенность, что Ирит согласится отказаться от своей магии. В конце концов она странствовала по свету уже двести с лишним лет. Наверняка она уже устала, готова повзрослеть, создать семью.

Может, ей еще надо это осознать, но в душе она точно готова.

С этой мыслью Келдер заснул.

Глава 34

Иридит вернулась в гостиницу “У Моста” через три дня после прибытия Ирит и ее компании. Она приземлилась прямо у двери ближе к вечеру, в немалой степени поразив Келдера, который никогда не видел людей, летающих без крыльев.

Эти три дня прошли в мире и покое. Ашу безмерно обрадовало предложение остаться в гостинице. Девочка сразу начала осваивать новые обязанности на кухне, по двору, в конюшне. Эздрел пил и таращился на Ирит, и если не спал, то обязательно ходил за ней хвостом. Правда, спал он гораздо больше времени, чем бодрствовал.

Келдер и Ирит гуляли по окрестностям, любовались широкой рекой, синим небом, зелеными полями, внушающим уважение мостом Азрада... и друг другом.

В первое же утро Келдер, к своему удивлению, обнаружил, что гостиница построена на развилке: Великий Тракт делился надвое.

Перед путником, идущим с севера, из Малых Королевств, открывался путь как на юг, в Этшар Пряностей, так и на запад, к Этшару-на-Песках и другим северным землям.

Когда прибыла Иридит, Аша мыла тарелки, Эздрел храпел у камина, Ирит, обернувшись птичкой, куда-то улетела, а Келдер сидел на крыльце и задумчиво смотрел на уходящие от гостиницы дороги. Так что только он засвидетельствовал прилет и мягкую посадку чародейки. Опустилась она всего в паре шагов от крыльца.

— Вы, должно быть, Иридит, — предположил юноша на торговом наречии, когда незнакомка поднялась по ступеням и направилась к двери.

— Должно быть, — ответила Иридит на этшарском.

Келдер тут же перешел на этот язык, извинился за плохие манеры, представился, открыл Иридит дверь и вошел в гостиницу следом за ней.

Он постоял в стороне, стараясь не смотреть, с каким пылом обнимаются Иридит и Валдер. Когда же восторги от долгожданной встречи утихли, Келдер завел разговор о контрзаклинаниях.

— Это любовное заклинание — сущий пустяк, — вынесла вердикт чародейка, когда ее ввели в курс дела. — Капелька крови заклинателя в каждый глаз жертвы полностью нейтрализует чары.

— Заклинателя? — переспросил Келдер.

— Того, кто наложил заклинание. В нашем случае Ирит.

— Так нам понадобится ее кровь?

— Естественно. Всего две капли. Достаточно уколоть палец булавкой.

Келдер не знал, согласится ли Ирит, но в конце концов речь действительно шла о каких-то двух каплях. Не столь уж высокая плата за излечение Эздрела.

А вот со Вторым Джавановым Расширением магической памяти никакой уверенности у Иридит не было.

— Понимаешь, на этот счет я высказывала кое-какие идеи, но Ирит и слушать меня не хотела.

— Я думаю, на этот раз выслушает, — гнул свое Келдер. — Я думаю, она наконец-то повзрослела.

Валдер с Иридит переглянулись и вновь посмотрели на юношу.

— Келдер, — мягко заговорила Иридит, — Ирит не может повзрослеть. Никогда. До той поры, пока с нее не будет снято заклинание.