Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Книга о табу на знание о том, кто ты

ModernLib.Net / Философия / Уотс Алан / Книга о табу на знание о том, кто ты - Чтение (стр. 8)
Автор: Уотс Алан
Жанр: Философия

 

 


      Однако этот путь не уводит нас в прошлое. Вспомним, что наука вышла за пределы узкого атомистического и механического видения мира с помощью углубления научных представлений. По аналогии с этим иллюзию эго можно победить лишь с помощью углубления самосознания. Ведь от чувства отделенности нельзя избавиться, прилагая так называемые "волевые усилия", пытаясь забыть себя или отвлекая свое внимание на посторонние занятия. Вот почему нравственные проповеди никогда не бывают удачными: они воспитывают только хитрых лицемеров - людей, которых приучили чувствовать стыд, вину и страх. Эти люди затем заставляют себя поступать так, будто они действительно любят своих ближних. Однако при этом их "добрые дела" на поверку зачастую оказываются даже более разрушительными, чем их "плохие поступки". Вот почему их "добродетели" выглядят еще более отвратительно, чем их "пороки". Британская программа социальной помощи осуществляется Обществом благотворительной деятельности (Charity Organization Society - коротко C.O.S.), во главе которого стоят довольно настойчивые и даже грозные дамы. Не случайно это Общество получило среди бедных еще одно название - "Cringe or Starve" ("Раболепствуй или умри от голода").
      Даосский философ Чжуан-Цзы назвал усилия, направленные на то, чтобы стать неэгоистичным, "ловлей беглеца под бой барабанов". А мы могли бы уподобить их полицейскому рейду с включенными сиренами. Или, как говорят индусы, эти усилия напоминают попытки не думать об обезьяне во время принятия лекарства. Дело в том, что в Индии существует народное поверье, которое утверждает, что если человек будет думать об обезьяне во время принятия лекарства, то оно от этого станет неэффективным. Проявляя настойчивость в подобных устремлениях, мы можем достичь лишь одного: понимания того, что наши усилия бесплодны. Ведь чем больше мы стараемся действовать без страха или жадности, тем яснее мы осознаем, что делаем это, потому что испуганы или потому что руководствуемся собственническими побуждениями. Святые всегда считали себя презренными грешниками. Ведь они лучше других понимали, что их стремление к святости свидетельствует о самом тяжком из всех грехов - духовной гордости, желании видеть себя в ряду тех, кто преуспел в искусстве любви и альтруизма. За этим стоит бесконечное множество замкнутых кругов - игр типа "Я раскаиваюсь сильнее, чем ты" или "Я меньше, чем ты горжусь своей скромностью". Можно ли вообще оставаться непричастным к соревнованиям в том, кто больше возвысится над другими? "Я не так люблю возвышаться над другими, как ты". "А я не против пощеголять перед другими, но не скрываю этого так, как ты". "А я осознаю лучше, чем вы все, что наши отношения - это просто попытки возвыситься друг над другом!" Кажется, что этим уловкам эго никогда не будет конца.
      Однако по мере того как я продолжаю играть во все эти игры - и все больше осознаю, что я это осознаю, - я начинаю кое-что понимать. Мне становится с каждым днем все яснее, что я не могу сказать о себе, что я лучше, если нет тебя (или кого-нибудь другого), о ком бы я мог бы сказать, что он хуже. Таким образом, я ясно убеждаюсь в том, что мое превосходство всегда зависит от существования других людей, которые в чем-то хуже меня. Я бы никогда не смог причислить себя к небольшой группе "хороших" и "спасенных" людей, если бы поблизости не было "плохих" и "обреченных на проклятие". Как бы могли представители какой-нибудь секты поддерживать свое коллективное эго, если бы они не услаждали себе жизнь застольными разговорами о заблуждениях непосвященных? Сама сущность южан-расистов нуждается в том, чтобы ее постоянно противопоставляли природе грязных черных "блэков". Но те, кто оказались за пределами плотно сколоченной группы "правильных", образуют свою коалицию, коллективное эго которой они лелеют возмущенными разговорами о своих недоброжелателях и общих врагах: кровожадных "белых", эмансипированных женщинах и зажравшихся буржуа. Даже Фома Аквинский проговорился, когда сказал, что блаженство святых на небесах состоит в том, что они взирают оттуда на земные баталии и восхваляют ту "высшую справедливость", которая приговорила грешников к вечным адским мукам. Всем победителям нужны побежденные; всем святым нужны грешники; всем мудрецам нужны глупцы. Так происходит до тех пор, пока самое главное в жизни - стремление "стать кем-то" или "что-то представлять собой", подобно одному из множества мелких божеств.
      Итак, определяя себя, я всегда использую представление о тебе. Я знаю себя исходя из представления о том, кого я называю "другими". И при этом не важно, какое место они занимают на моей шкале достоинств. Если они стоят выше меня, я получаю удовольствие от угрызений совести и зависти; если ниже - от осознания превосходства и гордости. Мое представление о себе со-путствует твоему представлению о себе. Один хасидский раввин сказал: "Если я есть я, потому что ты есть ты, и ты есть ты, потому что я есть я, тогда я - это не я, и ты - это не ты". В действительности мы вместе представляем собой нечто похожее на то, что Мартин Бубер назвал Я-и-Ты или Я-и-Это. Мы - это тот магнит, который находится между своими полюсами между тем, что осознается каждым как "я сам", и всем тем, что воспринимается им как "остальное".
      Теоретически этого отрицать нельзя. Но теперь перед нами стоит вопрос, как на практике преодолеть ощущение изолированности от всего остального. Речь идет об ощущении того, что я являюсь только одним этим "я" организмом, обреченным на постоянные конфликты и испытывающим непреодолимое стремление соревноваться с другими. Для преодоления этого ощущения существует множество способов, в каждом из которых есть что-то привлекательное. Это могут быть занятия медитацией в йоге, танцы дервишей, психотерапия, дзэн-буддизм или чтение Иисусовой молитвы по методике Св. Игнатия, Св. Селезия или исихастов. Кроме того, для этой цели используются вещества, изменяющие уровень восприятия, такие как ЛСД и мескалин, занятия психодрамой (psychodrama), групповой динамикой (group dynamics), техниками пробуждения чувств (sensory-awareness techniques). Существует также учение квакеров, упражнения Гурджиева, техника расслабления, метод Александера, аутогенная тренировка и самогипноз. Но на каждом из этих путей ты столкнешься с одним и тем же затруднением: стоит только тебе серьезно увлечься им, как ты обнаружишь себя представителем небольшой группы последователей какого-то одного учения. И тут ты замечаешь, что эти люди определяют себя, подчеркивая свое отличие от всех остальных, - причем делают они это с необычайной элегантностью и утонченностью. Подобным образом каждая религия или культ отрицают свой высший идеал. Это верно также и в отношении не-религий или всеохватывающих религий, последователи которых играют в игру "У нас больше терпимости к другим, чем у вас".
      Вот почему происходит так, что религии и не-религии - каждая из которых была создана во имя братства и всеобщей любви - неизбежно продолжают процесс размежевания и умножают конфликты. Что может быть с точки зрения современных политиков более спорным, чем, например, проект построения подлинно бесклассового и демократического общества? Тем не менее исторические истоки подобных идей связаны с мистицизмом. Эти идеи восходят к Иисусу и Св. Павлу, к Экхарту и Таулеру, анабаптистам, левеллерам, братьям Свободного Духа и их настойчивым утверждениям о том, что все люди равны перед Богом. Может показаться даже, что существование обязательно подразумевает конфликт или, по крайней мере, необходимость отличаться от других или от всего остального мира. Если это так, то каждый, кто не вступает в бой, не существует; у того, кто не эгоистичен, нет своего эго. Ничто так хорошо не объединяет людей, как общая необходимость бороться с внешними врагами. Заметим, что в этом случае враг нужен для поддержки сплоченности членов этого нового общества. Однако чем больше общество, тем больший враг ему нужен. Вот почему мы оказались в опасной ситуации, когда мир разделен на два огромных противоборствующих лагеря. Но если бы высокопоставленные политики отличались хоть каким-то разумом, они бы тайно договорились удерживать конфликт в определенных рамках. Они бы продолжали обзывать друг друга самыми последними словами, но не торопились бы при этом пускать в ход бомбы. Или если бы они все же сочли, что какие-то военные действия необходимы для поддержания армии в боевой готовности, они бы ограничились лишь столкновениями местного значения во "второстепенных" странах. Вольтеру следовало сказать, что если дьявол не существует, его нужно выдумать.
      Однако чем яснее ты понимаешь, что жить - означает противоречить другим и преследовать собственные интересы, тем очевиднее для тебя становится то, что ты нуждаешься в поддержке со стороны своих врагов. Подобно этому, чем более самоотверженно ты задаешься вопросом: "Кто такой или что такое я?", тем ближе ты подходишь к неизбежному постижению того, что тебя вообще не существует отдельно от всего остального. И еще, чем больше ты стремишься достичь совершенства или мастерства - в морали, искусстве или духовности, тем яснее ты видишь, что продолжаешь играть в изысканный и утонченный вариант старой игры в эго. Ведь судить о достигнутых успехах ты можешь только тогда, когда сравниваешь себя со всеми теми, кто ничего не достиг либо потерпел неудачу.
      Понимание этого факта вначале парализует. Ты чувствуешь, что попал в ловушку - в самый худший из всех замкнутых кругов. Теперь ты видишь, что, прилагая усилия в любом направлении, ты подразумеваешь и тем самым порождаешь противоположность того, к чему стремишься. Прими решение стать Христом, и найдется Иуда, чтобы предать тебя, и толпа, чтобы распять. Последуй примеру дьявола, и люди объединят усилия в борьбе против тебя, тесно сплотив свои ряды во имя любви к ближнему. Первой твоей реакцией на понимание этой диалектики может оказаться решение послать все к черту. Может показаться, что единственный выход из сложившейся ситуации состоит в том, чтобы забыться, отказаться от всех своих стремлений и снова заняться пустяками. Или, возможно, ты увидишь выход в том, чтобы прекратить игру, совершив самоубийство, либо сойти с ума и провести остаток своих дней в психбольнице, болтая там о чем попало.
      Но есть еще одна возможность. Не выходя из игры, давай зададимся вопросом о том, в чем ее смысл. Что означает тот факт, что ты обнаружил себя в тупике и больше не в состоянии продолжать игру, в которой все правила противоречивы, все действия приводят к поражению? Несомненно, что в этой ситуации ты глубоко и напряженно переживаешь пребывание в том же замкнутом круге, который был навязан тебе с детства. Ведь тогда общество говорило тебе о том, что ты должен быть свободным, ответственным и любящим. Тогда тебя определили как независимую личность, обрекая тем самым на беспомощность и разочарование. Следовательно, понимание безвыходности твоего положения - это первый проблеск постижения того, что вся эта игра бессмысленна, а твое независимое эго - иллюзия. Твоего эго просто не существует, и поэтому оно не может ни действовать самостоятельно, ни подвергаться воздействию внешних условий - оно не может ни изменить происходящее, ни подчиниться ему. Ощущение "я", которое должно было включать в себя всю вселенную твоих переживаний, вместо этого было отделено и изолировано в виде оторванного от жизни наблюдателя этой Вселенной. В предыдущей главе мы пришли к выводу, что единство организма и его окружения - физический факт. Однако, когда ты глубоко осознаешь, что отдельного эго не существует, ты будешь действительно чувствовать себя как весь процесс жизни и вся конфигурация Вселенной. Переживаемое и переживающий становятся при этом одним переживанием, а известное и знающий - одним знанием.
      Каждый организм воспринимает жизнь по-своему, со своей уникальной точки зрения, потому что каждый организм - это Вселенная, которая осознает себя в бесчисленном множестве самых разнообразных живых существ. Поэтому постигший это не попадает в ловушку, в которой рискует оказаться человек, осознавший иллюзорность эго, но продолжающий верить во внешнего всемогущего Бога. Ведь только у такого человека может возникнуть стремление чувствовать "Я есмь Бог", считая при этом Бога внешним и всемогущим, и ожидать, что все остальные будут подчиняться его воле и отдавать ему дань почитания.
      Главное, никогда не забывай о том, что подобные переживания не могут быть достигнуты в результате приложения усилий со стороны твоей иллюзорной "воли". Однако не исключено, что твои повторяющиеся попытки возвыситься над Вселенной когда-нибудь все-таки увенчаются постижением их бессмысленности. Не пытайся избавиться от чувства эго. До тех пор пока оно продолжается, принимай его и относись к нему как к неотъемлемой части или забавной детали всего процесса - подобной облаку или волне, ощущению тепла или холода, или чему-то случающемуся независимо от тебя. Ведь попытки избавиться от собственного эгоизма - это последняя стадия неукротимого эгоизма! Они просто подтверждают и усиливают реальность ощущения эго. Но если к ощущению отделенности подходить как к любому. другому ощущению - безусловно принимая его - оно испаряется, как мираж, которым в действительности и является.
      Вот почему у меня не вызывают особого энтузиазма различные "духовные упражнения" типа йоги или медитации, которые рассматриваются многими в качестве необходимых средств для освобождения от эго. Ведь если заниматься ими с тем, чтобы достичь какого-то духовного озарения или просветления, они лишь усиливают ложное впечатление. Нам начинает казаться, что эго может выйти из затруднения, поднимая себя вверх за шнурки от ботинок. И в то же время нет ничего плохого в том, чтобы медитировать без всякой цели, так же как ты слушаешь музыку. Ведь если ты посещаешь концерты лишь для того, чтобы "разбираться в культуре" или улучшать свое сознание, будь уверен, что ты сидишь в зале глухой, как пень.
      Если теперь ты еще раз спросишь меня, как преодолеть ощущение эго, я задам тебе встречный вопрос о том, зачем ты хочешь его преодолеть. Если ты ответишь мне честно, ты скажешь, что в этом случае твое эго будет чувствовать себя лучше. Ведь оно сможет занять "более высокое духовное положение", подразумеваемое его способностью выходить за свои пределы. Таким образом, ты снова убеждаешься, что - как эго - ты был и остался притворщиком. Ты чувствуешь себя похожим на луковицу: с нее снимают слой за слоем, оболочку за оболочкой, чтобы добраться до ядра в центре - которого там не оказывается! Но ведь в этом весь смысл: убедиться, что эго по своей сути выдумано, - что это защитная стена вокруг защитной стены вокруг... пустоты. Ты не можешь даже желать избавиться от него, не говоря уже о том, чтобы желать этого не желать.
      По мере того как твое понимание всего этого будет углубляться, ты будешь яснее и яснее видеть, что эго является как раз тем, чем оно не желает себя признавать. Это далеко не центр самоопределения личности, а просто автоматически работающий механизм, встроенный в тебя в детстве воспитателями и друзьями. Он очень похож на другие подобные механизмы и, возможно, отличается от них лишь незначительным влиянием наследственности. Если ты глубоко осознаешь это, может случиться так, что у тебя временно будет присутствовать ощущение, будто ты - зомби. Ты будешь чувствовать себя куклой, которая невменяемо танцует, повинуясь натяжению ниточек, уходящих куда-то вглубь к неизвестным силам. В этой ситуации эго может вновь заявить о себе, вступая в хитрую игру "Я ничего не могу с собой поделать", в которой оно разделяется на две части и притворяется своей собственной жертвой. "Посмотрите, я - это всего лишь горстка обусловленных рефлексов, и поэтому вы не должны сердиться на меня за то, что я действую, повинуясь своим комплексам". На что можно дать следующий ответ: "Что ж, мы - тоже всего лишь зомби, поэтому тебе не следует жаловаться, если мы сердимся на тебя".
      Однако давай теперь спросим, кто не должен сердиться и кому не следует жаловаться? Ведь может создаться впечатление, что при этом кто-то все же в состоянии сделать выбор. На этой стадии эго по-прежнему существует, как "я", которое должно пассивно наблюдать автоматическое поведение "меня" и других. При этом снова может показаться, что у наблюдающего "я" существует какая-то свобода выбора между тем, чтобы пассивно принимать все, и тем, чтобы начать активно изменять происходящее. А случилось вот что: разочарованное эго отступило в последнюю цитадель своей независимости, выступая в роли пассивного наблюдателя, который претерпевает все неприятности жизни. Здесь оно может пожаловаться на свое существование и посочувствовать себе, как марионетке в руках судьбы.
      Однако если эта роль рассматривается как еще одна оболочка луковицы, мы приближаемся к концу представления. Линия разделения проходит теперь между всем происходящим, включая мои чувства, с одной стороны, и мною самим как сознательным свидетелем - с другой. Но разве не очевидно, что эта линия существует лишь в воображении? Что она и наблюдатель, который скрывается за ней, являются всего лишь новой версией той старой иллюзии, которую человек приобрел в детстве? Ведь при этом продолжает существовать разделение между знающим и известным - между устройством обратной связи, которое является механизмом самосознания организма, и всей системой организм/окружение. Но если я не выбираю то, что случается со мной по одну сторону линии, то я не выбираю также и то, что происходит на другой стороне - стороне свидетеля. А это значит, что я не решаю, принимать мне происходящее или пытаться изменить его! Я принимаю, я отвергаю, я остаюсь пассивным свидетелем - все это происходит так же автоматически, как и события, не зависящие от моей воли. Все это случается так же непроизвольно, как мои эмоции отражают физиологические процессы, происходящие в моем организме.
      И вот в тот самый момент, когда человек вот-вот должен стать зомби абсолютно во всех отношениях, в его субъективном мире происходит взрыв. Внезапно представление о "судьбе" теряет смысл, потому что становится совершенно очевидным отсутствие того, кто может стать жертвой предопределения. Ловушки не существует, если некого в нее ловить. Никто, в действительности, не может чувствовать, что действует по принуждению, если у него нет представления о свободе выбора. Ведь непроизвольные действия известны только в связи с их противоположностью - волевыми поступками. Таким образом, исчезает грань между мной и всем тем, что происходит со мной, и теперь во всем этом не остается места даже для пассивного свидетеля. Когда это происходит, я обнаруживаю, что живу не в мире, а как мир, в котором нет ни того, что навязывается мне, ни того, что подчиняется прихотям моей своенравной воли. Все происходит не механически и не случайное оно просто имеет место. Все события при этом выглядят тонко взаимосвязанными и невообразимо гармоничными. Каждое "это" соответствует некоторому "то". Без других нет меня, а без "где-то там" не существует "здесь". В этом смысле я это другой, а здесь - это там.
      Когда возникает это новое понимание "я", человек чувствует себя одновременно вдохновленным и приведенным в замешательство. Ситуация напоминает тот момент, когда ты впервые почувствовал, что держишься на воде или можешь сохранять равновесие при езде на велосипеде. Тебе кажется, что это происходит не по твоей воле, а случается как-то само собой. И ты начинаешь гадать, потеряешь ли ты со временем эту способность. Однако это может случиться лишь в том случае, когда ты во что бы то ни стало захочешь сохранить ее. Можно сказать, что теперь ты действительно более пассивен, чем раньше. Ты чувствуешь себя, как листок, гонимый ветром, но так происходит лишь до тех пор, пока ты с удивлением не обнаружишь, что являешься одновременно и листком, и ветром. Мир вне тела относится к тебе в той же мере, что и мир внутри него: эти два измерения бытия движутся совместно и неразделимо. Вначале ты чувствуешь себя немножко неуверенно, ведь мир снаружи намного больше, чем мир внутри. Однако вскоре ты убеждаешься, что можешь продолжать свои обычные занятия: работать, принимать решения - хотя теперь все это почему-то не так тягостно. Твое тело больше не является трупом, который эго вынуждено оживлять и таскать за собой. У тебя возникает ощущение, что земля поддерживает тебя, а холмы поднимают тебя вверх, когда ты взбираешься по их склонам. Воздух сам вдыхает и выдыхает себя, и тебе не нужно больше всматриваться и вслушиваться, потому что свет и звук сами приходят к тебе. Глаза видят, а уши слышат точно так же, как ветер дуст, а вода течет. Все пространство становится вместилищем твоего сознания. Время несет тебя вперед, как река, но никогда не сходит с отметки "настоящее". И ты чувствуешь, что чем дальше оно идет, тем больше оно стоит на месте. Теперь тебе не нужно ни продлевать, ни коротать его.
      Ты не спрашиваешь себя, в чем смысл этого состояния или какая от него польза. Какая польза от Вселенной? Как на практике можно использовать миллион галактик? Но именно потому что это состояние бессмысленно и бесполезно, оно становится важным и необходимым - это звучит парадоксально, но на самом деле в этом нет противоречия. В чем, например, польза от исполнения музыки? Если ты играешь только для того, чтобы заработать деньги или превзойти мастерство других исполнителей, быть культурным человеком или развить у себя музыкальные способности, то на самом деле ты не играешь. Ведь на уме у тебя не музыка. Ты не отдаешься ей. Если над этим задуматься, то станет ясно, что исполнение и слушание музыки - это чистая роскошь, пристрастие и потеря драгоценного времени и денег только лишь на то, чтобы воспроизводить изощренные комбинации звуков. Тем не менее что бы мы подумали об обществе, которое запретило музыку, танцы и все другие занятия, не имеющие непосредственного отношения к проблеме выживания? Очевидно, что такое общество будет продлевать свое существование дальше и дальше. Однако жизнь в этом обществе полностью лишена смысла - при условии, конечно, что его жители не научатся получать удовольствие от "насущных дел": фермерства, строительства, службы в армии и приготовления пищи. Однако как только это произойдет, окажется забытой цель, которая состоит в том, чтобы продлевать свое существование. Если работу выполняют во имя самой работы, она превращается в искусство: сады начинают напоминать парки, среди обычных ящиков для обитания неожиданно можно встретить строения с оригинальными крышами и диковинными орнаментами, узоры появляются даже на оружии, плотники не жалеют времени на то, чтобы "дошлифовать" свои изделия, а повара становятся гурманами.
      Китайское философское произведение "Тайна золотого цветка" утверждает, что "если цель используется для того, чтобы достичь бесцельности, смысл происходящего оказывается постигнутым". Ведь и выживание не имеет смысла в том обществе, которое не дает возможности заниматься бессмысленной деятельностью. Такой деятельностью является работа, которая не направлена непосредственно на дальнейшее продление жизни, которая достигает своей цели в самом своем процессе, не требуя для себя никакой награды в будущем. Косвенно и непреднамеренно такая деятельность способствует выживанию, потому что придает ему смысл. Однако, этот смысл сразу же теряется, если его начинают эксплуатировать с этой целью. Исполнять музыку лишь для того, чтобы отдохнуть или освежиться перед работой, означает вообще не играть. И в то же время ни одна работа не будет хорошо сделана и не доставит никому удовольствия, если она не будет в свою очередь в каком-то смысле игрой.
      Выйти из замкнутого круга "Ты должен выжить" означает увидеть, что жизнь - это по сути игра. Понять это трудно лишь потому, что представление об "игре" имеет две стороны, которые зачастую путают. С одной стороны делать что-то только или всего лишь играя означает быть недалеким или неискренним человеком. Но в этом значении лучше было бы использовать слово "забавляться", а не слово "играть". Если женщина скажет мне: "Я люблю тебя", правильно ли будет с моей стороны задавать ей вопрос: "Ты говоришь серьезно или играешь со мной?" Ведь если наши отношения будут развиваться дальше, я очень надеюсь на то, что она не будет вести. себя серьезно, а будет играть со мной. Нет, лучше уж спросить ее так: "Ты говоришь искренне или забавляешься со мной?" Искренность лучше, чем серьезность, ведь кто из нас желает, чтобы его любили с видом мрачной безысходности?
      Таким образом, бывают ситуации, в которых игра совсем не является тривиальной забавой - например, когда Сеговия берет в руки гитару или сэр Лоуренс Оливер выходит на сцену в роли Гамлета. Еще более очевидным примером может служить исполнение музыки на церковном органе. Именно этот смысл игры имел в виду Св. Григорий Нисский, когда сказал о Логосе, созидательной мудрости Бога, следующие слова:
      Это Логос в высокие игры играет,
      когда раскачивает весь космос туда-сюда
      и придает ему всевозможные очертания.
      А на другом конце земли ему вторит японский мастер Дзэн Хакуин:
      В пении и в танце звучит голос Закона.
      В том же смысле Веданта рассматривает весь мир, как лилу и майю, которые порождаются Абсолютом. Первое из этих слов имеет смысл "игра", а второе более неоднозначно и может быть определено как иллюзия (от латинского слова ludere, которое означает "играть"), магия, творческая сила, искусство и измерение. Ведь чувство меры очень развито у людей искусства, о которых говорят также, что они подходят к жизни с творческой меркой. С этой точки зрения Вселенная вообще и процесс игры в частности в какой-то мере "бессмысленны". Это значит, что они не указывают - подобно словам и символам - на что-то вне себя и не обозначают ничего, кроме себя. Так, соната Моцарта, не несет в себе никакого морального или информационного послания и не подражает шуму ветра, ударам грома или пению птиц. Когда я произношу звук "вода", ты сразу же понимаешь, что я имею в виду. Но скажи мне, что означает вся эта ситуация: я издаю звук, а ты понимаешь меня? В чем смысл пеликана, подсолнуха, морского ежа, замшелого камня или галактики? Или символов а+b = b+а? Все они являются танцующими очертаниями и структурами света и звука, воды и пламени, ритма и вибраций, электричества и пространства-времени. Они ведут себя как-то так:
      Труммуляр, труммуляр трилп,
      Хамлипсибл, липсибл лилп;
      Цим трикен митрамми,
      Ламгамптьюлес хамми,
      Стормгигл амбамдьюлар билп.
      А вот слова сэра.Артура Эддингтона о природе электронов:
      Мы видим атомы, опоясанные вращающимися электронами, которые носятся туда-сюда, сталкиваются друг с другом и отскакивают. Свободные электроны, оторванные от атомных оболочек, улетают вдаль со скоростями в сотни раз большими, чем те, что они имели в электронных оболочках. На своем пути они сталкиваются с другими атомами, иногда едва задевая их, а порой пролетая в точности между ними... Этот спектакль так увлекателен, что, глядя на него, мы забываем о том времени, когда хотели узнать, что такое электрон. Ответа на этот вопрос не последовало... Нечто неизвестное делает что-то, мы не знаем что, - это все, что смогла нам дать наша теория. Но такие выводы не очень-то проясняют суть дела. Где-то я прочел нечто вроде:
      Склизкие товели
      Вращались и хрюкали в нибеле.
      Электроны ведут себя приблизительно так же. Для их природы и всего того, что с ними происходит, характерна такая же неопределенность.
      Весь смысл в том, что "этот спектакль так увлекателен". Ведь мир - это очарование (по-английски fascination, которое происходит от латинского fascinum), обворожительность (по-английски enchantment, что означает "завороженность напевом") и замешательство (по-английски amazement, что означает "состояние того, кто сбился с пути"). Мир является арабеской столь великолепных ритмов, все в нем разыгрывается по такому интригующему сценарию, что мы запутываемся в его сетях, привязываемся ко всему и полностью забываем о том, что жизнь - это всего лишь игра. Мы очаровываемся представлением на сцене этого мира до такой степени, что, одобряя и освистывая актеров, мы начинаем их любить и ненавидеть. Мы отождествляемся со своей ролью настолько, что переживаем восторг и ужас, экстатический оргазм и конвульсивную агонию. Но все это всегда составлено из наличия-и-от-сутствия, или черного-и-белого. Все это пульсирует и вибрирует, образуя причудливую мозаику. Все это выдержано с точностью до малейших долей секунды и расцвечено. Все это может возбуждать или усыплять нас, но всегда и во всех измерениях своего бытия мы чувствуем одну и ту же вечную игру энергии; Эта игра полностью лишена смысла и в то же время невообразимо прекрасна!
      Внимательно вслушайся в мелодию, которая исполняется одним лишь голосом. Она может заставить тебя рыдать от горя, прыгать от радости, танцевать до упаду или прийти в ярость. Ты не можешь понять, где кончается музыка и начинаются эмоции, потому что переживания тоже в чем-то похожи на музыку. Голос певца играет на твоих нервах подобно тому, как дыхание музыканта играет на флейте. Это характерно для любых переживаний, хотя многие из них обладают намного большим числом измерений, чем звук. Существуют зрительные, осязательные, вкусовые и обонятельные вибрации, а также вибрации интеллектуального пространства, которые выражаются словами и символами - все это порождается и воспринимается человеком одновременно, накладываясь и перекрываясь. Но по своей сути - и тем самым мы с помощью отрицания скажем нечто очень положительное - все это не более осмыслено, чем таинственное высказывание старика Спитхеда, который отворил окошко и промолвил:
      Полна джомбла, полна джумбла,
      Полна румбла вместе с тумблой.
      Бах выразил это более элегантно, но объективного смысла здесь не больше:
      Если ты хотя бы раз это увидел, ты можешь вернуться в мир обычных занятий и посмотреть на него другими глазами. Ведь ты теперь осознал, что Вселенная - это очаровательная иллюзия и увлекательная игра. Ты увидел, что не существует отдельного "тебя", который может что-либо приобрести в ней. Ведь до сих пор ты относился к жизни как к банку, который обязательно следовало ограбить. Но теперь ты понял, что единственно реальный "ты" - это тот, кто приходит и уходит, появляется на сцене и исчезает с нее в вечном круговороте рождений и смертей всех живых существ. Ведь "ты" - это Вселенная, которая смотрит на себя через миллиарды глаз, которые то открываются, то закрываются, то возникают, то исчезают.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11