Золотоволосый капитан

— Ты — капитан, — сказал Квент, нежно покусывая ее ухо. — Можешь делать все, что хочешь, не так ли?

— Оставайся здесь, — Лили твердо и вместе с тем нежно уперлась руками в грудь Квента. — Как только мы выйдем в открытое море, я спущусь в каюту. Нам с тобой нужно о многом поговорить.

— Если не сказать больше, Лили Рэдфорд, — Квент вскинул голову и слегка нахмурился. — Это ведь твое настоящее имя?

Лили кивнула.

— Мне нужно идти.

Она оставила его стоять посреди каюты, ошеломленного и ликующего. Капитана Шервуда не существовало.

Как же, черт побери, не существовало?! Лили сама была капитаном Шервудом!

Он должен убедить ее прекратить это безумие. Женщина? Прорыв блокады? Квент взволнованно ходил по каюте. Дело не только в том, что Лили подвергает себя опасности, но ее действия помогают южанам продолжать войну. В обязанности Квента входило остановить ее. Он чувствовал в этом свой долг. Ему необязательно нужно арестовывать Лили, просто нужно убедить ее оставить все это. Капитан Шервуд уйдет в отставку, а Квент выполнит свой долг.

Но что подумает Лили, когда узнает, что Квент шпионил в пользу северян? Сможет ли она простить его? Квент еще не встречал мужчин, настолько преданных своим убеждениям, как Лили. Наверняка она не сдастся без борьбы.

Квент осмотрел каюту. Сабля на стене, большой рундук, узкая кровать. При виде кровати он нахмурился. Квент захотел, чтобы Лили очутилась в гостинице, в его большой кровати, широкой и мягкой, с накрахмаленными белоснежными простынями.

К тому времени когда Лили вернулась, Квент мог думать только об одном: опрокинуть ее на кровать и погрузиться в нее. Но нет. Сначала он покроет ее всю поцелуями; Квент хотел, чтобы Лили желала его так же страстно, как он ее.

Он схватил Лили в объятья, как только она закрыла за собой дверь, и нежно сжимал ее в своих руках. Прижавшись лицом к ее шее, Квент нежно вдыхал запах Лили. Ее кожа пахла цветами острова, морским воздухом, соленым и свежим. Он мог бы забыться в ее руках, раствориться в чувстве, испытать которое не надеялся даже в мечтах.

— Квент, — прошептала Лили. — Нам нужно поговорить. — Во время ее слов Квент чувствовал, что она слабеет в его руках.

— Позже, — хрипло прошептал он. Квент закрыл губы Лили, теплые, как солнце, нежные, как лепестки цветов, которые росли в ее саду, глубоким, страстным поцелуем.

Лили обвила руками шею Квента, ее пальцы проскользнули под воротник рубашки и нежно ласкали его плечо. Не прерывая поцелуя, Квент положил руки на грудь Лили. Только грубый хлопок ее рубашки отделял горячие ладони Квента от ее груди, напрягшейся в ответ на прикосновения.

— Я хочу тебя, — прошептал Квент.

— Да, — выдохнула Лили, изгибаясь в его руках.

Лили чувствовала растущее в глубине ее тела желание, удовлетворить которое мог только Квент. Она любила его. Лили тянуло к Квенту с самого начала, но с тех пор как прогнала его, она убедилась в том, что любит; что сердце ее разбито любовью, чувством, которое, казалось, ей не дано было испытать.

Так что же в этом плохого? Лили вела беспокойную жизнь в беспокойное время. Возможно, если бы они встретились в другом месте, в другое время, условности заставили бы ее дважды подумать о желаниях, которые Квент вызывал в ней. Но Лили не считалась с условностями. И она подошла к любви так, как делала все в своей жизни — открыто и решительно.

Она позволила Квенту медленно раздеть себя, его руки ласкали ее, губы исследовали каждую клеточку тела, и от этих прикосновений Лили хотела Квента все сильнее, почти до исступления. Она так и не поняла, что вызывает в ней это лихорадочное наслаждение, но и не скрывала своих желаний.

Лили раздела Квента также нарочито медленно. Ее пальцы протанцевали по темным завитушкам волос у него на груди и по его восставшей плоти, доказывавшей всю силу желания. Лили нашла Квента восхитительно красивым, с его сильными мускулами и темной кожей. Ее пальцы нащупали шрам на ноге от раны, ставшей причиной хромоты. Лили ни о чем не спросила Квента, только нежно погладила шрам.

Маленькими шагами Квент подвел Лили к узкой кровати. Неясно целуя и лаская ее грудь, слегка теребя и посасывая соски, он уводил Лили на порог безумия. Она не пыталась спрятаться от него, сжаться от страха или потушить свет. Она испытывала такое же возбуждающее любопытство, исследуя его тело, как и он, и не чувствовала стыда или робости.

Руки Квента опустились на ее бедра, его пальцы касались их легкими массирующими движениями, а когда он дотронулся до точки между ее бедер, там, где Лили ощущала нараставшее напряжение, угрожавшее полностью поглотить ее, девушка изогнулась дугой и застонала, уткнувшись Квенту в грудь.

Лили опустила голову на тонкую подушку и притянула Квента к себе, испытывая острое желание почувствовать на себе вес его тела, понимая теперь, почему ее бросает в дрожь от его взгляда.

Ощущение от прикосновения его груди было восхитительным, тепло Квента окутало Лили надежным коконом. Она раздвинула бедра, и Квент опустился между ними, осторожными толчками пробуя ее пульсирующую теплоту.

Лили обхватила ногами бедра Квента, придвигая его ближе и направляя в глубину себя. Внезапно она вскрикнула от неожиданной боли. Квент начал покрывать Лили успокаивающими поцелуями.

— Я больше не причиню тебе боли, милая, — срывающимся голосом прошептал он.

Квент не двигался, пока напряжение не покинуло Лили, затем начал медленно двигаться, то выходя, то вновь погружаясь в ее глубину, ввергая Лили в блаженное состояние. Вдруг Квент резко пронзил ее, невероятно глубоко, и что-то взорвалось у нее внутри. Лили прижалась к Квенту всем телом, ощущая, как он соединяется с ней. Он накрыл ее губы своим ртом, и они слились в восхитительном чувстве, которого Лили до этого еще не знала.

Квент перекатился на спину, и Лили положила голову ему на плечо. Она не подозревала, что трепет, испытываемый ею каждый раз при виде Квента, может привести к такому взрыву. Это было настоящим чудом.

— Прости, что причинил тебе боль, — прошептал Квент, нежно обнимая ее. Лили услышала раскаяние в его голосе. — Я не знал, что это у тебя впервые.

Она поцеловала его плечо.

— Ничего. Мне уже не больно, а все остальное было прекрасно. Ты все еще думаешь обо мне как о любовнице капитана?

Квент улыбнулся. Лили казалась ему открытой и свободной. Именно поэтому он и не подумал, что она девственница… Она не испытывала ни страха, ни колебаний. Квенту захотелось заниматься с ней любовью всю ночь напролет и заснуть, сжимая Лили в объятиях. И не только одну эту ночь. Он хотел любить Лили всю оставшуюся жизнь. Мысль об этом напомнила о неприятных препятствиях, стоявших на пути Квента.

Он обнял Лили и подумал, что она совсем не похожа на хрупкую и изнеженную девушку. Под шелковистой гладкой кожей прятались упругие, сильные мускулы. Слишком много времени она проводит в море, но Квент собирался покончить с этим.

— Тебе нужно бросить это занятие, — серьезно прошептал Квент.

Лили подняла голову. Растрепавшиеся локоны спадали ей на лицо и полностью закрывали один глаз.

— Бросить что?

— Моя жена не может… — слова вылетели у Квента изо рта прежде, чем он успел их обдумать. Однако ему понравилось их звучание, и Квент насмешливо улыбнулся.

Лили наклонилась над ним и поцеловала ямочку на его щеке.

— Я всегда хотела это сделать, — нежно промурлыкала она, слегка откидываясь и глядя Квенту в лицо. — Но я не помню, что обещала выйти за тебя замуж. По правде говоря, я даже не помню, чтобы ты просил меня об этом.

— Ну, ладно, — нахмурился Квент, — я прошу.

— Нет, — нежно ответила Лили и снова поцеловала его.

Квент привстал на локте и с недоумением посмотрел на Лили.

— Что значит «нет»?

Узкая кровать прогнулась посередине, и они скатились вплотную друг к другу. Пальцы Лили лежали у него на груди.

— По крайней мере, пока — нет. Я не оставлю «Хамелеон». Не сейчас.

— Но почему? Почему это так чертовски важно? — нежно спросил Квент. — Что отодвигает на второй план нашу любовь?

Лили улыбнулась и вновь поцеловала его. Откинув волосы с лица, она озорно посмотрела в глаза Квента.

— Ну, наконец-то ты сказал это еще раз.

— Еще раз?

— В прошлый раз ты признавался мне в любви, будучи ужасно пьяным. Кроме того, я не говорила, что люблю тебя, — поддразнила Лили. Квент перестал улыбаться. Он даже слышать об этом не хотел, несмотря на явную насмешку в ее голосе. Лили все поняла и положила руку ему на сердце.

— Но это так.

— Скажи мне, — мягко приказал Квент.

— Я люблю тебя, Квентин Тайлер, — серьезно произнесла Лили. — Трудно поверить, настолько быстро это произошло — ты неожиданно стал частью моей жизни, которая немыслима без тебя.

— Тогда бросай все и выходи за меня.

Лили вздохнула и положила голову ему на грудь так, что Квент уже не видел ее сияющих глаз и веснушек.

— Я не могу.

Лили ему все рассказала и о гибели отца, и о решении брата скрыться, и о капитане-янки, которого она до сих пор ненавидела всем сердцем. Во время рассказа, возвратившего к жизни тот страшный день, в голосе Лили звучала боль. И Квент понял.

Он благодарил небо за то, что Лили не видела его лица, потому что какая-то часть Квента умирала медленной смертью. Если ее ненависть к северянам возникла из мести, Лили никогда не простит его, когда узнает, что он шпионил для янки. А он не сможет лгать ей. Об этом — не сможет.

Вернувшись в Нассау, он пойдет к Элеоноре Слокам и подаст в отставку. Затем он признается во всем Лили. Может быть, она простит его. Может быть и нет. Квент испугался, услышав в ее голосе ненависть, когда Лили рассказывала о янки, захвативших ее дом и убивших отца.

Квент обманывал самого себя. Лили никогда не простит ему того, что он сделал, кем был. А он никогда не забудет причину, по которой покинул семью и родной дом.

Лили вздохнула и нежно положила ладонь на шрам на его бедре.

— Это не от падения с лошади, — шепотом заметила она.

Квент покачал головой.

— Нет. Меня подстрелили.

— Кто? — Лили повернулась к Квенту, глядя доверчиво и недоуменно.

— Оскорбленная женщина.

Он обнял Лили и слегка сжал ее в своих руках.

— Слава Богу, она промахнулась.

— Слава Богу, — согласилась Лили и поцеловала горбинку на его носу:

— А это?

— Та же женщина. Расплющила мне нос необыкновенно тяжелым ридикюлем, — весело объяснил Квент, его руки блуждали по теплому телу Лили. Он хотел раствориться в ней, телом и душой.

— И я должна поверить этому? — нежно прошептала Лили, наклоняясь к губам Квента.

— Нет, — ответил он, перекатываясь на нее.

Позже наступит время для правды во всей ее неприглядности. А сейчас есть только они вдвоем и качка корабля, и этого вполне достаточно.

Больше Квент ничего не хотел.

Глава 13

Лили не оставалась в каюте так долго, как хотелось бы Квенту. Она посвятила всю себя «Хамелеону», но несколько часов ей все же удавалось урвать, и она проскальзывала к Квенту на узкую кровать, будила его своими теплыми губами и нежными руками. А когда Квент просыпался утром, она уже находилась на палубе.

Квент не выносил одиночества тесной каюты, он подыскал себе место на палубе и молчаливо наблюдал за синим небом, прекрасным океаном и — Лили.

Он не осмеливался подходить к Лили, когда она работала, он даже не брал ее за руку, если они стояли рядом. Лили пришлось потрудиться, чтобы заставить своих моряков воспринимать себя не как женщину, а как капитана, и Квент не мог пренебречь их уважением к ней. Он не думал, что Лили понравится это.

Большую часть времени Квент проводил, стоя в одиночестве на палубе, но иногда Лили ускользала от всех и присоединялась к нему полюбоваться океаном и восхититься его красотой. Она искренне любила море. Квент видел это по ее глазам и улыбке, и в том, как она подставляла лицо соленым брызгам, будто они были великолепными духами.

Но Квент также заметил, что Лили тщательно сохраняла дистанцию между ними, когда кто-нибудь находился поблизости. Она прикасалась к нему только в уединении. Несмотря на неподчинение условностям и отсутствие запретов, она следовала своему строгому моральному кодексу. Лили никогда не проявляла своих эмоций и привязанности к Квенту при экипаже.

Квент наблюдал, как Лили сменила Сирила у штурвала. Пускай она — капитан, но все в ней говорит о том, что она женщина. Конечно, у Лили стройная фигура, но ее бедра более выпуклые, чем у мужчины, и надетая на ней довольно просторная рубашка не может скрыть бугорки груди. Неудивительно, что на носу у Лили — легкая россыпь веснушек и что руки покрыты загаром, а в волосах — выгоревшие пряди. Все потому, что она много времени проводит в море.

Неожиданно в его поле зрения очутился Томми. Квент сказал бы, что он специально попался ему на глаза, судя по хмурому выражению лица старого моряка. Томми подошел совсем близко, в его взгляде застыл убийственный гнев.

— Добрый день, Томми, — приветливо произнес Квент. Он не хотел ввязываться в драку с дядей Лили, с ее первым помощником.

Томми хмыкнул.

— Я слежу за тобой. Сделай хоть один неверный шаг…

— Вы ведь любите Лили, не так ли? — спросил Квент, понимая, что если он хочет удержать Лили, то должен помириться с Томми и Корой.

На лице Томми промелькнуло удивленное выражение.

— Как свою собственную дочь.

Он снова рассердился.

— На корабле нет человека, который не смог бы убить или умереть ради Лили, — он понизил голос. — Запомни это!

Квент уже заметил, что юнцы из экипажа относятся к Лили с уважением и своего рода благоговением.

— Но почему? Как? Я имею в виду… я не понимаю…

Томми усмехнулся, но Квент не назвал бы его улыбку приятной.

— Видишь двух ребят позади себя?

Квент обернулся и увидел двух юношей, работавших вместе. Их светлые волосы сияли на солнце, а молодые мускулы легко справлялись с делом.

— Это Эдди и Гилберт Фармеры, братья. Когда Лили наткнулась на них, они умирали от голода в ливерпульских доках. Она накормила их, отвела теплое местечко для сна и предложила им хорошо оплачиваемую работу.

Квент нахмурился при мысли о том, что Лили подбирала бездомных мальчишек в доках Ливерпуля.

— А Саймон? — продолжил Томми. — Тот парень, что привел тебя в каюту Лили? Он попытался ее ограбить, бедную беззащитную женщину, одиноко спешившую куда-то в ночи, — он расхохотался. — Когда он пришел в себя, то увидел, что валяется в грязи на дороге, а Лили протягивает ему руку, помогая подняться.

— Она… — Квент с трудом представил себе эту сцену. — Она повалила его на землю?

Томми кивнул, откровенно наслаждаясь смущением Квента.

— Ну да. Правда, тогда Саймон был на три сантиметра короче и килограммов на двенадцать легче, чем сейчас.

— Но ведь не все… — Квент заколебался.

— Крысы из ливерпульских доков? — закончил Томми. — Нет, не все, но большинство. Без Лили их семьи голодали. Но среди них есть и такие, как Реджи Смит. Ее главный механик. Прекрасный человек, многолетний опыт. Он спивался над свежей могилой своей жены и ребенка. Лили поставила его на ноги и заставила по-другому взглянуть на вещи.

Квент повернулся в другую сторону и увидел Лили за плечом Томми.

— Кажется, мне никогда не понять этого.

Когда Лили увидела, что он смотрит на нее, то слегка улыбнулась Квенту. Она передала штурвал Сирилу и быстро направилась к Томми и Квенту.

— О чем вы спорили? — быстро спросила она. Лили улыбалась, но с подозрением переводила взгляд с Квента на дядю.

— Я командую приличным кораблем, — сказала она тихо. — И не позволяю экипажу затевать драки, пока мы в море. И не позволю и вам двоим.

— У нас просто… дружеский спор, — объяснил Квент, подчеркнув «дружеский».

— Мистер Тайлер не может понять, почему экипаж не поднимает мятеж из-за того, что капитан — женщина, — серьезно сказал Томми.

— Это не совсем… — начал Квент.

Лили самодовольно улыбнулась, перебив его:

— Вот как? Возможно, я смогу показать Квенту, как я управляюсь со своими парнями. Как я учу их понимать, кто на судне главный.

Ее усмешка пугала Квента. Лили явно что-то затевала.

Густые брови Томми сошлись на переносице.

— Я не думаю, что это так уж необходимо.

— Роджер сейчас находится в машинном отделении, — Лили взглянула на Томми. — Он оскорбил меня сегодня утром. Я должна преподать ему урок.

— В этом нет необходимости, — попытался отговорить ее Томми.

— Роджера ко мне, — приказала Лили. — Сейчас же.

Она кивнула Саймону, внимательно наблюдавшему за происходящим. Квент все еще пытался представить Лили, ударом кулака сбивающую на землю этого молодого, сильного человека, и не мог. Тогда он постарался вообразить Саймона худым, истощенным мальчишкой, и это сделало картину правдоподобной, но все равно невероятной.

Саймон исчез внизу, посланный за Роджером, а Томми направился в каюту Лили. Квент заметил, что все члены экипажа, свободные от вахты, столпились около них, разбившись на небольшие группы, образовав на палубе большой круг. Казалось, они знали, чего следовало ожидать. Квент наклонился к Лили.

— Что происходит?

Лили оставалась спокойной, но улыбка оживила ее лицо и глаза.

— Ты увидишь, что происходит с мужчинами, бросающими мне вызов. В конце концов, это справедливо.

Сердитый молодой человек поднялся на палубу из машинного отделения, пот ручьями тек с его лица, а кудрявые темные волосы слиплись на затылке. Выглядело так, будто он надел чистую рубашку специально для этого случая, потому что она была на нем единственной чистой вещью. Каждый сантиметр открытой кожи, штаны и ботинки Роджера, его лицо покрывал толстый слой сажи.

— Звали меня, капитан?

Он остановился перед Лили в вызывающей позе, расставив ноги.

— Ты непочтительно отозвался обо мне сегодня утром, Роджер. Я решила дать тебе возможность извиниться.

Роджер сплюнул на палубу.

— Я не откажусь от своих слов, капитан. Я скорее предпочту служить под началом обезьяны, чем женщины.

Он говорил на таком ужасающем диалекте кокни, что Квент с трудом понимал его.

— Ты понимаешь, что это значит, не так ли, Роджер? — угрюмо спросила его Лили.

Роджер отвесил ей легкий презрительный поклон, и когда он опустил руку из-за спины, в ней опасно блеснул нож. Сильной рукой Томми удержал Квента на месте, другой рукой метнул в воздух саблю, которую Квент уже видел на стене каюты. Солнце блеснуло на клинке, на мгновение ослепив Квента.

Лили не отрываясь смотрела на Роджера. Внезапно моряк сделал ложный выпад и быстро прыгнул вперед. Лили увернулась, и Роджер споткнулся, но успел восстановить равновесие за секунду до того, как влететь головой в толпу матросов.

Квент резко повернулся к Томми.

— У вас есть оружие?

— Да, но Лили убьет меня, если я применю его.

Томми выглядел скорее раздраженным, чем взволнованным, но по-прежнему сжимал стальной хваткой плечо Квента. Квент оглядел толпу матросов. Одни усмехались, другие явно скучали. Он расслабился, но Томми не отпустил его плечо.

Лили держала саблю так, словно та ничего не весила, и Квент вспомнил сильные мускулы девушки. Она легко парировала удары, но сможет ли она на самом деле заколоть человека?

Лили словно играла с быстро уставшим моряком. Сабля казалась естественным продолжением ее руки. Девушка быстро двигалась, с легкостью уворачиваясь от ножа Роджера, один раз запрыгнула на низкие поручни, спиной к океану, ускользнув по ним от разъяренного матроса.

— Так ты все еще считаешь, что женщина не может быть твоим капитаном? — спросила Лили, даже не запыхавшись.

— Да, — охрипшим голосом ответил Роджер. — И не отступлюсь до самой смерти!

Клинки замелькали быстрее. Лили имела явное преимущество: ее сабля была гораздо длиннее ножа Роджера, и он уставал быстрее, но не сдавался.

Внезапно сабля уперлась в бок юноши.

— Проси пощады, моряк, — приказала Лили.

Роджер с ненавистью посмотрел на нее.

— Никогда.

И вдруг он одним рывком бросил свое тело на саблю. Белая рубашка в одно мгновение окрасилась кровью. Лили взглянула на упавшего на палубу матроса без всякого интереса.

— Черт побери, — произнесла она достаточно громко, чтобы ее услышали. — Кто-нибудь, уберите здесь.

Когда несколько человек склонились над Роджером, Квент вырвался из рук Томми и, подбежав к Лили, схватил ее за плечи.

— Боже мой, — прошептал он хрипло. — Ты же убила его!

— Похоже на то, — Лили улыбнулась кончиками губ. — Теперь ты понял, почему мой экипаж подчиняется мне?

Она протянула испачканную саблю Томми, и тот, с видимым отвращением на лице, взял ее.

— Я никогда не сомневался…

— Никогда? — она приподняла бровь.

— Лили…

Ее взгляд смягчился, а усмешка стала шире. На мгновение Квент решил, что влюбился в совершенно сумасшедшую женщину. Затем Лили сказала, не отводя глаз от Квента:

— Можешь встать, Роджер.

Роджер вскочил на ноги и повернулся к толпе матросов с преувеличенно низким поклоном. Экипаж приветствовал его легкими аплодисментами, и затем все вернулись к своим обязанностям. Когда Роджер подошел к своему капитану, на его потном лице сияла широкая улыбка.

— Неплохо получилось, а? — прерывисто дыша, спросил он, пылая румянцем.

Квент взглянул на «кровавое пятно» и, протянув руку, потрогал липкую рубашку.

— Раздавленные ягоды и сок в тонком мешке, — объяснила Лили с довольной улыбкой.

Квент с негодованием обрушился на нее.

— Это не смешно, Лили, — прошипел он. Квент повидал много смертей за свою жизнь. — Черт побери, совсем не смешно.

Роджер снял липкую рубашку, обнажив мокрые от пота грудь и плечи, и тихо ускользнул, на ходу отвязывая от тела тонкий мешок.

— В любом случае, Роджер «умер», как подобает мужчине, — присоединился к ним Томми. — А вот Лили излишне суетилась…

— Вы хотите сказать, что одобряете это представление?

Внезапно Квент закричал на Лили, не беспокоясь о том, что их могут услышать:

— Тебя могли убить! Ты никогда…

Лили взглядом заставила его замолчать.

— Никогда не говори мне о том, чего я не сделаю, — прошептала она. — Считай это уроком, о котором мы с Томми мечтали с тех пор, когда начали приучать парней к дисциплине и послушанию. Это отвлекает их и определенно пугает пару-другую новичков в команде. Пойми, им нужны развлечения.

— Развлечения, — пробормотал Квент. — Я волновался за тебя. — Никто, кроме Лили, не услышал его нежный голос. — И все равно, я считаю, что это — не смешно! — добавил он громче.

Томми шумно вздохнул.

— В этом вопросе мы с тобой сходимся, приятель.

Квент повернулся к старому моряку, который внезапно превратился в его союзника.

— Не смешно, — повторил он.

Лили пошла в трюм, и Квент слышал ее удаляющийся звонкий голос:

— Нет, смешно!

Серебристый туман был не таким густым, как хотелось бы Лили. Корабль приближался к скалистым берегам устья реки Кейп-Фир. Экипаж затих, как обычно, а сердце Лили забилось так, словно собиралось взорваться в груди. На этот раз прорыв блокадного кольца отличался от всех предыдущих. Рядом с Лили находился Квент, не внявший ее просьбам остаться внизу, и Лили не винила его за это. Она сама никогда бы не смогла усидеть в темной каюте в то время, как ее «Хамелеон» ускользал от патруля северян.

Кольцо блокады сжималось все плотнее, патрульных кораблей становилось все больше. Лили не собиралась уходить с палубы, пока «Хамелеон» не окажется в безопасности, в проливе, где вражеские суда, имевшие низкую осадку в воде, не смогут преследовать ее корабль, который вскоре очутится под защитой орудий форта Фишер.

Патрульный корабль со стороны порта первым заметил «Хамелеон» и дал предупредительный выстрел. Лили знала, что северянам предпочтительнее захватить корабль неповрежденным, но в случае неудачи они потопят его. Лили даже думать не хотела о том, что оружие и боеприпасы, находившиеся у них на борту, попадут в руки янки и будут использованы против солдат-южан и мирных жителей.

Внезапно послышался крик:

— Капитан!

Раздался второй выстрел, и необходимость сохранять тишину отпала сама собой. В свое время Лили отказалась от установки орудий на борту «Хамелеона», предпочитая, чтобы он оставался торговым судном, что давало возможность экипажу вернуться домой через несколько недель в случае захвата в плен. У них не было даже пистолетов, исключая старинное ружье, принадлежавшее Томми. Сабля Лили — самое грозное оружие, которое имелось на корабле.

Со стороны правого борта раздался еще один выстрел, на этот раз ядро едва не попало в цель. Остался один шанс из ста, чтобы прорваться между двумя кораблями противника, и, при небольшом везении, это бы им удалось. «Хамелеон» двигался быстрее, а его осадка позволяла проходить над мелями. Лили до боли в глазах всмотрелась вперед.

Вдруг она громко вскрикнула. Из тумана, словно призрак, появился третий вражеский корабль. Лили не собиралась рисковать жизнями своего экипажа, пытаясь совершить невозможное, ни ради груза шелка и виски, ни ради винтовок, боеприпасов и пороха. Она побежала на другой конец палубы, Квент не отставал от нее ни на шаг.

— Поднять белый флаг! — приказала она, перекрикивая грохот очередного выстрела, который на сей раз достиг цели. «Хамелеон» покачнулся, и Лили едва удержала равновесие, широко расставив ноги. Сирил стоял у штурвала и выглядел спокойнее, чем обычно. Но суетившиеся на палубе юноши, ее экипаж, поглядывали на Лили широко раскрытыми глазами.

— Мы обсуждали это раньше, — сказала она без следа страха в голосе. — Вы все знаете, что нужно делать. Черт побери, ребята, мне жаль, что так случилось. Просто не повезло, вот и все.

Лили отвернулась от них и исчезла в трюме.

Квент хотел было пойти за ней, понимая, что Лили что-то задумала. Несмотря на ее бесстрашие, какой-то странный огонек, мерцавший в ее глазах, испугал Квента. Но Томми сгреб его за руку и оттащил назад.

— Оставь ее, — лающим голосом приказал он Квенту. — Если ты помешаешь ей, все пойдет прахом.

Голос Томми звучал так тревожно, что Квент подчинился и остался на палубе, ожидая появления Лили. Патрульные корабли приближались, а абордаж оставался делом нескольких минут. Атака затихла, и экипаж «Хамелеона» притих вместе с ней. В неожиданно наступившей тишине ночное безмолвие приняло нереальный оттенок. Короткая речь Лили успокоила экипаж, хотя матросы явно нервничали, ожидая приближающийся к ним флот северян.

Спустя несколько минут на палубу поднялась Лили, и Квент восхитился произошедшей с ней переменой. Перед ним стояла изысканная Лили Рэдфорд, настоящая леди. Чересчур яркое розовое платье покрывали сатиновые розочки; высокий воротник, длинные пышные рукава и белые перчатки полностью скрывали шею и руки. Оказавшись на палубе, Лили ослепительно улыбнулась Квенту, и он неожиданно понял, что она либо не осознает, либо не придает никакого значения реальной опасности. Квент захотел обнять ее, встряхнуть за плечи, но у него не осталось времени.

— Делай, как я, Квент, — коротко приказала Лили и повернулась к только что взошедшим на борт ее корабля офицерам. Она не пошла к ним навстречу, а, сохраняя королевское спокойствие, ждала, пока они сами приблизятся к ней. Лили тихо вскрикнула, когда на ее матросов стали грубо надевать наручники. Но никому не причинили вреда, и ее лицо вновь приняло бесстрастное выражение.

Через некоторое время один из офицеров направился к ним, и Лили изобразила пустую улыбку, с помощью которой она однажды одурачила Квента.

Когда членов ее экипажа переправили на корабль северян, другой офицер принялся допрашивать моряков, а матросы конфедератов начали занимать свои места на «Хамелеоне».

— Добрый вечер, сэр, — растягивая слова, произнесла Лили и встала между офицером и Квен-том прежде, чем тот успел прикрыть ее собой. — Боже, как все это необычно! Надеюсь, вы не причините нам с братом больших неприятностей? Мы очень хотели попасть в Уилмингтон и избрали единственно доступный способ. Ох, я думала, что у меня сердце взорвется, когда та, другая лодка выстрелила по нашей, — она говорила быстро, всплескивая руками от волнения.

— Все в порядке, мэм, — спокойно произнес офицер. — Но я был бы вам признателен, если бы вы показали нам капитана вашего судна. Капитана Шервуда, как я полагаю.

Очевидно, никто из экипажа Лили не выдал ее, и теперь офицер обратился к пассажирам.

— Эллиот? — повернулась Лили к Квенту с недовольной гримасой. — Ты не видел капитана Шервуда? Кажется, я слышала громкий всплеск несколько минут назад. Ты ведь не думаешь, что он мог бросить нас, правда? Оставить на милость янки? — Казалось, она вот-вот заплачет при мысли об этом.

Офицер обратился к Квенту, игнорируя жалобу Лили о том, что их бросили на произвол судьбы.

— Вы видели капитана Шервуда, сэр?

Квент отрицательно покачал головой, радуясь тому, что может говорить, на самом деле не произнеся ни слова. Когда их возьмут под стражу, то, оказавшись наедине с офицером, он скажет тому, кто он на самом деле. Но не при Лили. Квент не хотел, чтобы она так узнала правду. Он потом сам ей обо всем расскажет.

— Простите, сэр? — Лили подергала офицера за рукав, стремясь переключить его внимание на себя. — Мы еще не представились друг другу. Меня зовут Лили Рэдфорд, а это — мой брат Эллиот. Мы с братом останемся на этой лодке, или нас отправят на другую?

— Вас и вашего брата переправят с этого корабля, мэм, — устало ответил офицер.

— Не мог бы кто-нибудь захватить мой сундук? Он внизу, в моей каюте. Вообще-то, это каюта капитана. Но он любезно предоставил ее мне на время путешествия. Вся моя одежда и вещи…

— Мы позаботимся об этом, мэм.

Офицер послал двух матросов принести сундук, но, когда его подняли, приказал открыть крышку. Сундук оказался настолько большим, что в нем мог спрятаться человек, и матросы сгибались под его тяжестью.

Но когда сундук открыли, в нем оказалась только беспорядочно свернутая одежда. Офицер согнулся над ним, вывешивая на стенки шелковые платья и куски кружев.