Майджстраль (№3) - Престарелый рок

Он протаранил головой майора Зонг, подхватил двоих ее подручных. Все трое как подкошенные рухнули вниз. Роман полетел туда, где Майджстраль и две дамы пытались оторваться друг от друга, схватил бесчувственного Куусинена и усадил за пульт управления повозкой.

— Вести тележку, сэр? — спросил Роман.

— Ради всего святого, — пробормотал Майджстраль.

— Подъемником не пользуйся, — добавила Кончита. — Охранники, наверное, уже спешат сюда из-за того, что сработала сигнализация.

Они побежали по лестнице. Тележка летела над ступнями на репеллерах. Повороты на лестничных площадках отнимали драгоценные секунды, и к тому времени, когда повозка взломала какую-то дверь и помчалась по длинному туннелю, майор Зонг и ее подельники уже нагоняли компанию.

— Куда он ведет? — спросила Роберта.

— Не знаю, — ответил Майджстраль. — Карты у Куусинена, а он выведен из строя.

— Что это за шум? — удивилась Кончита. Отдаленный, мощный гул напоминал рев далекого океана. Он был где-то впереди.

Тележка пролетела еще через пару дверей и вылетела на обширное темное пространство. Здесь шум слышался намного громче. Испуганные люди разбегались в стороны. А потом темнота исчезла, и Майджстраль с ужасом понял, что было источником такого шума.

Тысячи людей…

Гарвик действительно раскачал их. Он держал зал в своем лохматом кулаке.

Он слыхал, что его считали лучшим Элвисом среди хозалихов. И уж конечно, он был одним из лучших Элвисов, ныне живущих. Он выучил сложнейший и древнейший земной язык, которым уже нигде не пользовались, — тот мертвый язык, на котором король записывал свои шедевры. Гарвик посвятил тысячи часов серии особых упражнений, предназначенных для того, чтобы разработать непослушные хозалихские бедра и торс и исполнять такое необходимое вихляние бедрами, выработал особую петушиную походку, научился припадать на колени и бросаться к микрофону — словом, освоил весь набор телодвижений Элвиса, требуемых при исполнении обязательной программы. Это был Высший Ритуал. А представления в стиле Высшего Ритуала требовали высочайшей достоверности. Каждый шаг, каждый жест или ухмылка — все исполнялось с классическим совершенством, при этом особое внимание уделялось форме. Тут не было места случайности или спонтанности. Все проделывалось с величайшей скрупулезностью, каждый нюанс был четко отточен и проконтролирован — чтобы все укладывалось в рамки величайших интерпретаторов Элвиса былых времен.

И вот теперь все его труды увенчались успехом. Гарвик «вживую» выступал перед многотысячной аудиторией и владел всеми. Мемфисская публика считалась самой искушенной, самой требовательной. Но если тебе удавалось завоевать ее симпатию, ты навсегда оставался в ее сердце.

Гарвик начал свое выступление с песен «Все Встряхнитесь» и «Тюремный Рок», чтобы расшевелить зрителей. Он положил их на лопатки, исполнив «Сдавайся» и «Разбитое Сердце на Продажу». Потом перескочил к «Сегодня Хорошо Танцевать Рок-н-ролл». Это сопровождалось извержением водных струй фонтанов у подножия сцены. Воду подсвечивали цветные прожекторы — получилась настоящая феерия. И вот он уже приготовился выдать свой коронный номер — «Отель, где Разбиваются Сердца»[24]. Над припевом Гарвик работал несколько месяцев, чтобы добиться тончайшей интонации в бормотании фразы. «Я буду так одинок».

Но перед тем он хотел ввести аудиторию в состояние экстаза. Он старательно принял Шестую Позу Элвиса, склонив голову вбок ровно на шестьдесят градусов и искоса поглядывая в зал.

— «Well», — пропел он и зал взревел. Гарвик принял Седьмую Позу, позу провоцирующего «Взгляда исподлобья», которая для хозалиха была крайне трудна, поскольку для этого требовалось смотреть на публику вызывающе, действительно недружелюбно, но у хозалихов лоб совсем не такой, как у людей, и поэтому здесь все зависело от тщательно продуманного эффекта и иллюзии.

— «Well», — вновь повторил Гарвик, и семь тысяч фанатов Пресли одобрительно загудели.

Он выждал положенные шесть секунд.

— «Well», — спел он снова и заметил, что справа что-то движется. Не смея изменить позу, он стрельнул глазами в эту сторону и почти сразу же пожалел об этом.

Три голографических Элвиса, роняя клочья лиловой пены, летели на всех парах прямо к сцене в сопровождении тележки, на которой стояли два длинных металлических ящика, покрытых слоем такой же пены. Четвертый Элвис валялся на повозке — не то пьяный, не то без сознания, а пятая фигура — надменный рыжеволосый гигант с застывшей ухмылкой восседал за пультом управления.

«Ронни Ромпер?» — в ужасе подумал Гарвик, однако ему требовалось оставаться в позе «Взгляда исподлобья» еще пять — восемь секунд, необходимых для того, чтобы вызвать у публики восторженный экстаз.

Тележка мчалась на него, не собираясь останавливаться. Гарвик был потрясен ужасом представшей перед ним дилеммы. Отступи он в сторону — и тысячелетние традиции опорочены, а его карьера погублена. Останься он на месте — повозка вместе с грузом и рыжеволосым водителем переедет его.

Гарвик решил стерпеть. Он упрямо стоял в Седьмой Позе, отчаянно склабясь. Зрители затаили дыхание. А потом Гарвик почувствовал, как тележка тащит его по спине, а когда из глаз у него посыпались искры и он шлепнулся на пол, толпа разразилась радостными воплями.

Гарвик всю свою жизнь репетировал не для того, чтобы вот так запросто сдаться. Он встал, выпрямился, по-прежнему цепко сжимая микрофон… машинально принял Одиннадцатую Позу «Король в славе».

«Я»… — начал он, чувствуя, как весь мир кружится и плывет, и вдруг, несмотря на головокружение, заметил, что на сцену приземлились еще трое Элвисов… а один из них, похоже, Рут Зонг… и между ними и первой компанией Элвисов завязалась драка. Одного из первой группы Элвисов сбили с ног.

«Поклонники вряд ли обвинят меня в происходящем», — подумал Гарвик. Стараясь оставаться в образе, он шагнул вперед и потрепал одного из Элвисов по плечу.

— Что тут происходит? — спросил он, бессознательно употребив тот самый мертвый язык, на котором пел весь вечер.

Элвис развернулся, врезал ему по физиономии и повалил на сцену. Публика взревела.

Гарвик решил, что пора сматываться, но это оказалось куда труднее, чем он ожидал, поскольку один из дерущихся Элвисов, а за ним и другой, налетели на него и шлепнулись на пол.

Гарвик помотал головой, чтобы очухаться, и снова осторожно поднялся на ноги. К драчунам присоединился еще один — жуткого вида человек в клацающем механическом костюме. Когда он взбирался на подмостки, с него ручьями текла вода. Наверное, он добирался до сцены через пруд.

— Рут! — прокричал мужчина, дурацки улыбаясь.

— Мило! — крикнул один из Элвисов. — На помощь!

Теперь Гарвик уверился в том, что это Рут Зонг, на которую насели и колотили еще двое Элвисов.

Гарвик собрался прийти ей на помощь — по крайней мере она была тем Элвисом, которого он знал. Но стоило ему броситься к Рут Зонг, как Мило схватил его сзади за стоячий воротник.

— Крыса! — завопил Мило и принялся так трепать Гарвика, что у того застучали зубы. Гарвик полетел через всю сцену. Гидравлические устройства экзоскелета испустили шипение.

В глазах у Гарвика потемнело, но когда он потряс головой и снова обрел зрение, битва продолжалась. Элвисы носились по сцене, а в центре Мило сражался с Ронни Ромпером. Рык, стук, шипение гидравлики и клацание металла сопровождали удары, наносимые кулаками, ногами, и шум от столкновения со сценическим оборудованием и панцирем Мило.

Один Элвис ударил другого так сильно, что у того слетел парик. Кто-то кого-то стукнул микрофонной стойкой. А какой-то Элвис пытался задушить противника.

Молодая женщина бросилась на подмостки. Ее голову венчала прическа в виде скалы, а вокруг кружились информационные сферы. Она кинулась в самую гущу. А потом на сцену взобралась компания меднокожих коротышек. На Элвисов они плевать хотели — они охотились за женщиной.

За коротышками поднялся старик, который, размахивая своей палкой во все стороны, колотил всех Элвисов подряд.

Публика неистовствовала.

Мило заехал кулаком в Ронни Ромпера. Тот упал на тележку, но не сплоховал. Рыча, как демон, он подхватил один из ящиков — уж не гроб ли? — и словно тараном ударил им в грудь Мило. Мило покачнулся и отпрянул. Ронни воспользовался преимуществом и принялся охаживать Мило ящиком снова и снова. Мило оказался на самом краю сцены. Он отчаянно махал руками, напоминая ветряную мельницу, и пытался сохранить равновесие.

— Убейте их всех! — послышался крик из одного гроба.

Ревущий Ронни, похоже, именно это и намеревался сделать. Он ударил в последний раз, и Мило, издав отчаянный вопль, сорвался с подмостков в пруд, взметнув тучу брызг. А потом Ронни поднял гроб над головой, еще раз взревел и швырнул ящик Мило вдогонку. Раздался жуткий металлический скрежет, а потом сверкнула яркая вспышка — словно произошло короткое замыкание.

На подмостках без сознания валялись четверо Элвисов, среди которых, как понимал Гарвик, была Рут Зонг.

Один из Элвисов, еще державшийся на ногах, и Ронни Ромпер, подобрали двух бесчувственных товарищей и улетели, прихватив тележку. Трое раненых Элвисов остались на сцене. Публика ревела и орала: «Бис!»

Гарвик, который соображал все еще неважно, вдруг понял, что спасен. Он неуклюже поднялся на ноги, ковыляя, добрался до края сцены и подобрал микрофон. И снова принял Седьмую Позу.

— «Well-l-l-l», — повторил он, и аудитория обезумела. Гарвик держал позу шесть секунд, потом еще шесть, а потом — еще шесть. Восторгу публики не было конца. Видимо, Гарвик установил некий рекорд. Наконец он взмахнул рукой, давая сигнал включить фонограмму «Отеля, где Разбиваются Сердца», и встал в могущественное положение «Взгляда исподлобья», готовясь пропеть первую строчку. Но тут, к несчастью, он ступил в лужицу лиловой пены, которая разлилась по всей сцене.

Звучали начальные аккорды «Отеля…». Несколько секунд Гарвик исполнял головокружительный, виртуозный танец, после чего шлепнулся на подмостки.

Распластавшись на полу, он слышал восторженные вопли публики. «Наконец-то я бессмертен», — успел подумать Гарвик и потерял сознание.

Майджстраль и его товарищи добрались до двери, ведущей за кулисы, и она автоматически открылась на сигнал, испускаемый кодированной булавкой. Дрейк похолодел: на него смотрел исключительно по-боевому настроенный отряд до зубов вооруженных охранников под командованием того самого офицера, который пропустил их в Сердце Грейсленда.

«О, Господи!» — подумал Майджстраль и приготовился сдаваться.

Перед его мысленным взором распахнулась дверь темницы.

Военный оторвался от портативного сканера:

— Будут какие-нибудь распоряжения, сэр?

Майджстраль просветлел.

— О, да, — сказал он. — Какие-то мнимые Элвисы только что прервали концерт. Ступайте на сцену и арестуйте их.

Офицер отсалютовал:

— Служение Элвисам — постоянный источник радости для меня!

Ошарашенная компания Майджстраля покинула театр военных действий, роняя лиловую пену, а охранники приступили к выполнению своих обязанностей.

— Мы веселимся вовсю, Дрейк? — спросил экс-Дорнье. — Я что-то не пойму.

18

Генерал-полковник Вандергильт вошла в северо-западную гостиную Твар, и Майджстраль отметил, что надменности у нее поубавилось. Теперь, когда она должна была пробиться через толпу репортеров у ворот поместья и испросить разрешения у слуг войти в дом, она смотрелась совсем по-другому.

Даже волосы ее не выглядели столь пугающе — из-под шлема выбилось намного больше непослушных прядей, и это тоже порядком сбивало спесь с их хозяйки.

Дрейк не мог скрыть, как обрадовала его эта перемена.

— Генерал Вандергильт, — обратился он. — Дворецкий сказал мне, что у вас есть новости?

Вандергильт ответила по-уставному, уделяя внимание только фактам:

— Майор Зонг созналась, что участвовала в заговоре с целью вашего убийства путем провокации ряда дуэлей. Кроме того, она созналась в намерении похитить гроб вашего отца.

Майджстраль кивнул.

— Поздравляю, видимо, у вас блестящая техника ведения допросов, — сказал он. — Я думал, она окажется более крепким орешком.

Вандергильт дотронулась до выбившейся пряди и собралась было накрутить ее на палец, но быстро отдернула руку.

— Я тут почти ни при чем, — ответила она. — Элвисы велели ей признаться.

— А-а-а. Очень любезно с их стороны.

— Тот Элвис, что участвовал в заговоре, — Элвис XIV, кстати, тоже сознался. Думаю, остальные Элвисы подвергнут его официальному отречению.

— Элвисы, — улыбнулся Майджстраль, — несомненно, вместилище мудрости.

Вандергильт немного покраснела.

— Что же касается организатора заговора… — начала она.

Майджстраль улыбнулся шире, а Вандергильт зарумянилась сильнее.

— Вы имеете в виду адмирала флота Зонга? — прервал он ее. — Нельсона Неервиндене? Героя Человеческого Созвездия? Рьяного борца за чистоту человеческой расы?

Вандергильт откашлялась.

— Да, — пробормотала она. — Адмирала Зонга. Как персона, официально объявленная покойной, он не может быть наказан по всей строгости закона, но, похоже, это уже и не нужно. Гроб его пострадал — не то от удара, не то от случайной пули, а потом упал в воду и… произошло короткое замыкание.

Майджстраль подумал о том, что же случилось, когда гроб вспыхнул.

— Адмирала больше не существует? — спросил он.

— То существование, в котором он пребывал, прервано.

— Какой постыдный конец для великого человека, — усмехнулся Майджстраль. — Участие в пошлом, злобном заговоре, направленном на похищения и убийства.

Майджстралю удалось сдержаться и не расхохотаться.

Он уставился на ботинки генерал-полковника. Она снова откашлялась.

— Такое впечатление, что капитан Хэй в заговоре не участвовал, — сказала она, — и защищал исключительно честь своей невесты. Он серьезно ранен выбросами энергии из гроба адмирала Зонга и в настоящее время находится в больнице.

— Какой позор, — ухмыльнулся Майджстраль.

— Безусловно, — согласилась Вандергильт, и в глазах ее снова появился металлический блеск. — Остается только выяснить, кто нелегально проник в Грейсленд, чтобы освободить вашего отца, и устроил перестрелку в месте священного упокоения. — В голосе Вандергильт зазвучали нотки надежды. — Эти люди, если они будут найдены, непременно будут арестованы.

— Рад бы помочь вам, генерал, — произнес Майджстраль. — Но, увы, я и понятия не имею, кто бы это мог быть. Единственное, что мне известно, так это то, что мой отец каким-то образом снова оказался в своей комнате. На вашем месте, — предложил он, — я бы порасспрашивал Элвисов. Может быть, это они разузнали про заговор и действовали сами.

Глаза Вандергильт потемнели. Она тряхнула головой, чтобы отбросить со лба волосы.

— Я это учту, — ответила она.

— Конечно, — соврал Майджстраль, — я исхожу из своих сведений и делаю вывод, что Элвисы были столь потрясены происшедшим в месте священного упокоения, что они никогда не станут официально преследовать того, кто пытался нанести оскорбление их касте.

Вандергильт кисло усмехнулась:

— Вы располагаете информацией, вот как?

— К несчастью для юрисдикции, да, — ответил Майджстраль.

— Остается решить вопрос, — сказала Вандергильт, — о вашем иске. Если майор Зонг предстанет перед судом, вам, конечно, придется пересмотреть свои планы и задержаться на Земле на неопределенное время, что крайне неудобно лично для вас и для вашей карьеры.

В глазах Вандергильт промелькнула слабая надежда.

— И потом — дело получит громкую огласку, — добавил Майджстраль.

— Верно. — Вандергильт уцепилась за эту соломинку. — Вам этого не хочется, я уверена.

— И конечно же, огромный резонанс вызовет обличение морального банкротства прочеловеческого движения, что будет иметь непредсказуемые последствия для принятия «Акта о безопасности и подстрекательстве», который легализует формы дискриминации в отношении инопланетян и значительно расширит рамки действия, помимо других инстанций, Корпуса специальной службы, в котором вы состоите.

Лицо Вандергильт превратилось в застывшую маску.

— Я не могу об этом судить, сэр.

Ленивые глаза Майджстраля загорелись любопытством.

— А вот я не понимаю, какие уж такие неудобства сулит мне судебное разбирательство, — сказал он. — Мое присутствие может и не понадобиться, если майор Зонг признала свою вину. Ну и конечно, — добавил он, тонко улыбнувшись, — так называемая справедливость требует, чтобы я учинил преследование по закону.

— Как пожелаете, сэр, — отчеканила Вандергильт.

— Я должен что-нибудь подписать?

— Вот здесь, сэр.

Майджстраль поставил на протоколе размашистую, с завитушками, подпись.

— Что ж, прекрасно, генерал Вандергильт, — проговорил он. — Приступайте.

— Да, сэр.

Майджстраль командирски взмахнул рукой:

— Идите и арестуйте преступников, офицер!

— Да, сэр.

Генерал-полковник Вандергильт строевым шагом направилась к двери, яростно засовывая под шлем выбившиеся пряди.

Майджстраль, чрезвычайно довольный беседой, отправился из северо-западной гостиной в комнату, смежную с юго-восточной.

Николь оторвалась от документов, которые изучала. А изучала она, где лучше готовят мясо по-нормандски в Луна-Сити — городе, куда она должна была вскоре лететь.

— Все прошло хорошо, Дрейк? — спросила она.

— Похоже, да.

Он сел рядом с ней на диван.

— Очень многое произошло с твоей помощью, — сказал он.

— Я очень рада. Эти люди — настоящая отрава.

— Это точно. А теперь они не только проиграли, но еще обличены и унижены.

Николь посмотрела на Майджстраля своими знаменитыми голубыми глазами:

— У тебя на редкость опасная жизнь, Дрейк.

— Может быть. Но мне все-таки везет. — Он взял ее за руку. — А больше всего мне везет на друзей.

— Спасибо.

— Я всегда буду благодарен тебе за нашу дружбу.

Она склонила голову набок и внимательно посмотрела на него:

— Почему-то мне чудится здесь какой-то подвох.

— Мне жаль, Николь.

— И мне тоже. — Она задумалась. — Ты — единственный мужчина, которому удавалось меня победить, Дрейк, знаешь? Целых два раза.

— Несмотря на все разочарования, я думаю, что процент твоих побед остается потрясающе высоким.

Она усмехнулась:

— Возможно.

— Надеюсь, это не помешает тебе время от времени интересоваться. Я могу и передумать.

— Ну… — Николь высвободила руку и встала с дивана. — Наверное, это было глупое предложение.

— Я так не считаю, моя госпожа.

Майджстраль встал, проводил Николь до двери и обнюхал ее уши.

— Когда снова попадешь в смертельную переделку, — сказала Николь, — не забудь позвонить.

— Не забуду. Спасибо тебе за все.

— Передай мою любовь Роману.

— Непременно. Спасибо еще раз.

Сердце его сжалось от грусти, когда он смотрел вслед Николь. «Если бы только, — думал Майджстраль, — я мог раздвоиться или расстроиться, тогда бы уж я точно сделал правильный выбор. Раздваиваюсь же я, когда показываю фокусы. Жаль, что это длится недолго».

Немигающие темные глаза князя Хунака смотрели немного неуверенно. Майджстраль вспомнил об обсидиановых ножах и окровавленных алтарях.

— Я только что обо всем узнал, — сказал Хунак.

— Очень любезно с вашей стороны.

Хунак моргнул:

— Я должен извиниться, верно? Я неправильно все понял.

— Кое-какие хитрецы приложили к этому руку.

— Спасибо. И все-таки меня слишком легко обвели вокруг пальца.

— Вы позволили ее милости герцогине Беннской уговорить себя не торопиться, и это помогло мне разобраться с ситуацией. Я благодарен вам за отсрочку.

В глазах Хунака снова блеснули обсидиановые ножи.

— Я считаю, что зачинщиков следует наказать. Я послал эмиссаров, чтобы они проучили майора Зонг и Элис Мэндерли, которые так подло злоупотребили моим гостеприимством.

Элис Мэндерли, Кении Чанга и Дрекслера отпустили, как только отряд Майджстраля вернулся из Грейсленда. Майджстраль сильно подозревал, что Элис и Кенни надо срочно заказать билеты на первый же лайнер, стартующий с Земли.

Дрекслеру, лишенному всех сбережений, придется где-то разжиться деньжатами, чтобы удрать, а эта задача усложнилась из-за того, что весь воровской инструментарий хозалиха остался у Майджстраля. Дрейк не сомневался в том, что Дрекслеру уже никогда не устроиться на службу к первоклассному взломщику после того, как его вероломство было так старательно изложено всеми средствами массовой информации.

— Вы случайно не знаете, — спросил Хунак, — где найти мисс Мэндерли?

— Боюсь, не знаю, — ответил Майджстраль и задумчиво повертел на пальце перстень с бриллиантом. — Я был бы вам крайне признателен, если бы вы отложили все разбирательства с майором Зонг до окончания судебного процесса. Мне бы очень хотелось, чтобы ее дело получило широкую огласку и имя было дискредитировано.

Хунак кивнул:

— Я серьезнейшим образом обдумаю вашу просьбу.

— Благодарю вас.

— Моим эмиссарам никак не удается схватить Мангулу Эриш — она все время скрывается, как только они появляются.

Майджстраль сдержал улыбку:

— Это ужасно огорчительно, ваше высочество.

— А теперь я узнал, что она уволилась и улетела из системы.

— Может быть, это тоже своеобразная победа.

— Это надо обдумать. Впрочем, сначала я постараюсь оповестить о ее бегстве как можно больше народу.

— Надеюсь, другие журналисты запомнят этот случай.

Хунак зловеще улыбнулся:

— Я тоже надеюсь. И полагаю, вы не откажетесь снова посетить мой Подводный дворец. На этот раз я обещаю вам более приятное времяпровождение.

Майджстраль кивнул:

— Не премину воспользоваться вашим приглашением. Сейчас я не слишком уверен в своих планах.

— Что ж, тогда до свидания. Благодарю вас за понимание.

— Прощайте. Пламенный привет рыбе-жабе.

— Всенепременно передам.

Лицо Хунака растаяло на экране. Майджстраль был жутко доволен.

Все шло хорошо.

— Папа?

— Дрейк? Это ты, Дрейк?

— Да, это я.

Майджстраль сел на стул и дал охранникам знак удалиться.

Он не позволит, чтобы отцом завладел какой-нибудь очередной политический безумец. Он нанял отряд до зубов вооруженных телохранителей — вернее, гробохранителей, которым полагалось сидеть в комнате рядом с гробом и оберегать его от всяких приключений, пока экс-Дорнье не будет перевезен в фамильный склеп.

Правда, охранникам приходилось выслушивать болтовню покойного, но им за это хорошо платили.

— Как дела, папа? — спросил Майджстраль.

— Ну… — отозвался покойный герцог. — Я, похоже, мертв.

— Да, — согласился Майджстраль. — Я заметил. Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь после пережитого приключения?

— Это ты про Берти? Все в порядке. Я так повеселился!

— Берти?

— Ну, мой школьный дружок. Он такой изумительный розыгрыш придумал. Из области метафизики.

Майджстраль на минутку задумался, но ничего путного в голову не пришло.

— Рад, что тебе понравилось, — сказал он. — Хочешь чего-нибудь?

— Хорошо бы чашечку какао с бисквитом.

Майджстраль вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Может, и получится.

— Тебе горячий привет от Николь.

— Благодарю вас, сэр.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Благодарю вас, сэр, нет. У меня есть все необходимое.

Уходя из палаты Романа, Майджстраль улыбнулся.

Хозалих быстро поправлялся. Пугающая краснота с него мало-помалу сходила, и он приобретал нормальный, здоровый серый цвет. Постепенно пробивался черный пушок. Новое годичное кольцо подживало.

Линька Романа, слава Двенадцати Смиренным Добродетелям, закончилась.

Но в больницу слуга угодил не из-за линьки. Подняв над головой гроб адмирала Зонга, Роман потянул мышцы спины.

«Лорду, — подумал Майджстраль, — подобает лежать в постельке, когда у него болит спинка». Пусть Роман привыкает к таким привилегиям.

Майджстраль пересек холл и постучался в палату Роберты. Войдя, он увидел, что Роберта сидит в кровати, улыбается и болтает с Младшим, который приехал ее навестить.

Во время потасовки в Грейсленде Роберта получила перелом нескольких ребер. В больницу она согласилась лечь больше из-за того, что тут уже находились близкие — Батти и Пааво Куусинен. Она решила присоединиться к их компании.

— Привет, Роберта. Привет, Уилл.

Младший встал со стула:

— Привет, Дрейк.

— Рад видеть тебя, Уилл.

Майджстраль обнюхал уши Роберты и чмокнул ее в щеку.

— Ну, как ребрышки?

— Неплохо.

— А у мистера Куусинена как дела?

— Врачи хотят понаблюдать за ним. Но пока ничего серьезного не нашли.

— Прекрасно.

Младший неловко переминался с ноги на ногу.

— Я пожалуй, пойду, — промямлил он. — Только вот… — Он улыбнулся. — Дрейк, хочешь посмотреть карточный фокус?

— Очень хочу.

Фокус Уилл показал сложнейший — с подменой, сдвижкой и подтасовкой. И когда в конце концов он вытащил из колоды три «гребца», Майджстраль и Роберта страшно удивились и поздравили его с успехом.

— Здорово сработано, — похвалил Майджстраль.

— Спасибо, — просиял Младший. — А можно добиться большего совершенства?

— Ну, можно еще немного позаговаривать зубы зрителям. И потом, с моего места видно, как ты согнул мизинец.

Младший немного расстроился:

— О…

— Отработай это перед зеркалом.

— Обязательно. Спасибо. — Он задумался. — Знаешь, Дрейк, мне бы хотелось попросить у тебя совета, если можно.

— Конечно.

— Джозеф Боб интересуется, не вызвать ли ему Элис Мэндерли и майора Зонг на дуэль.

Майджстраль немного поразмыслил.

— Дело в том, что револьвер украл Дрекслер, а не Элис.

— Джей Би не станет стреляться со слугой.

— Я этого не знал. Но можно было предположить. Майору Зонг грозит суд, в результате чего она будет дискредитирована навсегда, как я думаю.

Младший грустно кивнул:

— Это верно.

— И еще — строго между нами… — Майджстраль взял Младшего за руку и улыбнулся. — Поединки — это ужасно глупая традиция, как тебе кажется?

Младший, похоже, удивился.

— А-а… Ну, если ты так считаешь. — Он шаркнул подошвами. — Я уже и так отнял у вас уйму времени. До свидания, Дрейк, и спасибо тебе. Увидимся, Роберта.

Роберта помахала ему рукой:

— Пока, Уилл.

Майджстраль присел на краешек кровати Роберты.

— Наверное, я не отблагодарил тебя как следует, — сказал он. — Ты избавила меня от пыток Хунака и так рисковала вчера. Ты была великолепна, и я рад, что все твои страдания — это несколько сломанных ребер.

Фиалковые глаза Роберты потеплели.

— Я так рада, что все закончилось, — сказала она.

— Я тоже. — Он улыбнулся и взял ее руку. — У меня было время подумать.

— Наконец-то. — Роберта мигом подобралась. — Ну и каков итог твоих раздумий?

— Ты сделала мне удивительно лестное предложение…

Роберта помрачнела:

— Но ты не собираешься принимать его?

— Сейчас моя жизнь слишком нестабильна, чтобы думать о женитьбе…

— Ждать нельзя, — коротко бросила Роберта.

— У нас даже не было возможности спокойно провести какое-то время вместе, чтобы получше узнать друг друга.

Она вздохнула:

— Я знала, что так случится. С нашей первой ночи.

Майджстраль изумленно навострил уши:

— Прошу прощения?

— Ну… Понимаешь, той ночью все было… не так, как я ожидала. Мне было очень приятно… и ты был очень мил, но чего-то… не хватало.

Майджстраль был потрясен.

— Но это ж была наша первая ночь, — пробормотал он. — Следовало ожидать, что что-то не получится.

Она махнула рукой:

— Нет, не в этом дело. Просто… ну… я ведь хотела быть с тобой много лет. А все оказалось не так, как я себе представляла.

Майджстраль обиделся. «Разве я виноват, — подумал он, — что не смог соответствовать идеалу порочных фантазий школьницы?»

— Может быть, — выдавил он, — ты ждала чего-то необыкновенного.

— А что скажешь об Уилле?

Майджстраль выпучил глаза:

— Извини?

— Не выйти ли мне за него замуж?

— А-а-а…

— Если уж не за тебя, — печально проговорила Роберта, — то хоть за кого-то. В последние дни я много общалась с Уиллом. Он кажется мне вполне подходящим.

Майджстраль задумался.

— С точки зрения родословной пара получается достойная.

Глаза Роберты вспыхнули.

— Он, правда, немного неопытный, — призналась она, — но, думаю, мне удастся превратить его в мужчину.

Майджстраль ужасно радовался тому, что не согласился на помолвку. Конечно, все могло замечательно сложиться поначалу, но вряд ли выдержало бы проверку временем.

— Если мне будет позволено высказать свое мнение, — проговорил Майджстраль, — то я считаю, что мужчин не делают, они ими становятся сами. Партнерша может облегчить эту задачу, но не может ничего сделать за мужчину.

Роберта нахмурилась.

— Проблема Уилла в том, — добавил Дрейк, — что он не способен ни на что неординарное. Если вы поженитесь, вдохнови его на то, чтобы он стал кем-то еще, а не только принцем-консортом.

Роберта немного заинтересовалась:

— Думаешь, ему нужно какое-нибудь хобби?

— Ты — знаменитая наездница, — заметил Майджстраль. — Наверное, не будь у тебя этого увеселения, ты была бы не такой выдающейся?

— Хм-м-м… — пробормотала она и нахмурилась.

Выйдя от Роберты, Майджстраль постарался припомнить ночь, проведенную с ней, и ощутил холодное раздражение и обиду. «А тогда ей так понравилось», — подумал он. И ему показалось, что он был на высоте.

А потом у него закралось подозрение: уж не маленькой ли местью было все это? Весьма возможно.