Сердце женщины

      Когда помощник приказал поднять паруса, Элиза бросилась к нему и в гневе закричала:
      – Вы не смеете оставить Люка!
      – У меня нет выбора, моя милая. Мы никак не можем сообщить ему о том, что произошло. И мы должны выполнить его приказ.
      Элиза в панике смотрела то на второго помощника, то на быстро приближающуюся шхуну.
      – А если я знаю, как сообщить ему?
      Шеймус внимательно посмотрел на нее:
      – Я слушаю…
      – «Западные извилины» раньше принадлежали моей семье. Я часто играла здесь, когда была девочкой, и я знаю тут каждое деревце, каждый холм, каждую дверь…
      – Как это поможет нам? Ведь мы не сумеем высадиться на берег незамеченными.
      – Я знаю также, где находится незаметная узкая бухта, куда такой маневренный корабль, как «Галантный», вполне может войти. И мне известна тропинка, ведущая прямо к дому. Что скажете, если мы ответим таким образом на вероломство Монтгомери?
      Шеймус улыбнулся и кивнул:
      – Показывай мне эту бухту.
      Люк шел по блестящему полу красного дерева. Его непритязательный костюм совершенно не соответствовал изысканной обстановке особняка. Впрочем, Люк об этом не думал, он пристально смотрел на худощавого мужчину, поджидавшего его у одного из высоких окон.
      – Приветствую тебя, Черная Душа. Ты неплохо выглядишь после тюрьмы.
      – Я пришел сюда, чтобы получить то, что ты должен мне.
      Монтгомери засмеялся:
      – Не хочешь даже немного поговорить? Хорошо. Тогда приступим к делу. – Улыбка исчезла с его лица. – Ты заявил, что у тебя моя дочь Филомена. Надеюсь, она в добром здравии.
      – Ей никто не причинил вреда.
      – Что ты хочешь за ее возвращение?
      – То, что ты должен мне. Плюс документы договора, касающиеся ее служанки. А также подписанное тобой заявление, что я действовал на море на основании каперского свидетельства, которое было у тебя на руках.
      Ты можешь заявить, что произошло недоразумение, если это утешит твое самолюбие.
      Монтгомери посмотрел как бы сквозь него.
      – И это все? – Казалось, он не был удивлен тем, что Люк упомянул об Элизе.
      Люк невольно сжал кулаки.
      – Я мог бы также потребовать компенсацию за сломанные пальцы на правой руке, но я требую только то, что заработал. Не более того.
      Глаза Монтгомери сверкнули.
      – Будь ты проклят, мошенник!
      Люк криво усмехнулся:
      – Мы оба хорошо знаем, кто из нас мошенник, месье. Но я пришел сюда не для того, чтобы констатировать очевидное.
      Монтгомери вдруг ухмыльнулся и сел за круглый стол. Положив перед собой чистый лист бумаги, он начал что-то писать. Закончив, дунул на чернила и протянул лист Люку. Тот взял его и прочитал написанное. Этот документ давал Элизе свободу. Люк обратил внимание на ее имя. Элиза Парриш. Кажется, что-то знакомое…
      – Проставь дату и подпишись. – Он вернул документ Монтгомери, и тот размашисто подписался. Его уступчивость насторожила Люка. Монтгомери был слишком снисходительным. – Теперь давай деньги – и прощай.
      – Я бы хотел сначала увидеть свою дочь, – заявил Монтгомери.
      Но Люк выхватил из его руки бумагу и, поспешно свернув, сунул во внутренний карман куртки, поближе к сердцу.
      – Ты заплатишь мне, и я уйду отсюда невредимым. А твоя дочь будет доставлена домой, в Сейлем.
      Монтгомери громко рассмеялся:
      – Ты считаешь меня идиотом? Я должен отдать тебе деньги и верить, что ты доставишь Филомену домой?
      – У меня нет причины причинять вред твоей дочери, – возразил Люк.
      – Ты лжец. У тебя нет моей дочери. Твоя шлюха убила Филомену, чтобы получить свободу и ублажать тебя?
      Люк был в замешательстве. Откуда Монтгомери знает так много? Он отступил на шаг и приготовился к схватке. Но тут дверь у него за спиной открылась, и в комнату вошел Бенджи Симс с пистолетом в руке.
      Первый помощник ухмыльнулся и проговорил:
      – Тебе следовало отдать мне «Галантный», Жан Люк. Тогда бы ты избежал этих неприятностей.
      Элиза покинула палубу, чтобы переодеться – надеть кожаные штаны и одну из рубашек Люка. За пояс она заткнула небольшой пистолет и сняла со стены саблю, которой когда-то пыталась угрожать своему похитителю. Когда она поднялась на палубу, Шеймус взглянул на нее с удивлением и проворчал:
      – Нет, так не пойдет.
      – Но, мистер Стернс…
      – Люк свернет мне шею, если с тобой что-нибудь случится.
      Элиза с вызовом в голосе проговорила:
      – А как вы намереваетесь опередить Монтгомери и предупредить Люка о его вероломстве?
      Шеймус хотел что-то сказать, но Элиза его перебила.
      – Я обязана помочь Жану Люку, – заявила она. – Когда-то он спас меня, и теперь я не оставлю его. А без меня вы никогда не найдете эту бухту. Так я иду с вами или нет? Решайте. У нас мало времени.
      Шеймус внимательно посмотрел на нее и пробормотал:
      – В вас есть что-то от пирата, миледи, хоть вы и женщина. Показывайте вашу бухту и ведите нас к Люку.
      Она кивнула и повернулась к борту.
      – Вон там… Видите этот коралловый риф. Ведите туда корабль.
      – Но там нет ничего, кроме рифов. Нас разнесет на куски! – воскликнул Реми.
      Однако Шеймус уже внимательно изучал течение. Минуту спустя он крикнул:
      – Джорди, лево руля!
      – Но, сэр…
      – Выполняй, парень! И побыстрее.
      Вскоре корабль впритирку миновал коралловый риф, а затем все увидели скрытую бухту. Шеймус вздохнул с облегчением; теперь он уже почти не сомневался в успехе. И он нисколько не сомневался в том, что стоявшая рядом с ним женщина готова свернуть горы ради Жана Люка.
      Окинув взглядом бухту, Шеймус улыбнулся; было очевидно, что здесь наблюдатели с «Восторга» их не обнаружат.
      – Кажется, ты удивлен, Жан Люк, – продолжал Бенджи. – Не следует удивляться. Ничего подобного не случилось бы, если бы ты по достоинству оценил все, что я сделал для тебя за последние годы. – Бенджи обошел своего капитана, держась на почтительном расстоянии, хотя в руке его был пистолет.
      Люк пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:
      – Я не понимаю тебя.
      Бенджи снова усмехнулся:
      – Конечно, тебе трудно меня понять. Ведь ты все дни просиживал в каюте со своими книгами и морскими картами. Никто из нас не слышал от тебя доброго слова. Ты никогда не думал о том, что из-за твоего благородства мы лишались хорошего заработка?
      – Так почему же ты решил стать предателем? Потому что я не был достаточно хорош для тебя?
      – Нет, Жан Люк, только из-за денег. Некоторых из нас интересовали деньги. Была хорошая возможность поживиться в Атлантике, но из-за своего благородства ты отказался присоединиться к братьям Лафиттам, чтобы продолжить выгодное дело.
      – Я не стал бы препятствовать тебе, Бенджи. Ты мог бы присоединиться к ним, если бы выразил такое желание.
      – Но я не хотел быть членом их команды. Я хотел быть капитаном. Мне нужен лишь хороший корабль. Быстроходное судно.
      – То есть «Галантный»?
      Бенджи улыбнулся:
      – Ты всегда очень быстро соображал. Но теперь ты в ловушке. Я продал тебя Монтгомери, чтобы завладеть твоим кораблем. Иначе ты не отдал бы мне его. Поэтому я воспользовался представившейся возможностью захватить его. Монтгомери очень хотелось узнать, что ты задумал. И сейчас «Восторг» с его людьми берет на абордаж твой драгоценный «Галантный».
      – Я так не думаю, Симс.
      Бенджи нахмурился:
      – Глупец Стернс не уйдет в открытое море, не оставит тебя.
      Люк молча кивнул в сторону окна.
      – Проклятие! – Симс подбежал к окну и достал из кармана подзорную трубу. Он увидел «Восторг», рыскавший в открытом море, но «Галантный» куда-то исчез.
      Монтгомери не проявлял ни малейшего волнения. Кивнув своему сообщнику, он сказал:
      – Спокойно, мистер Симс. И не беспокойтесь. У вас все-таки будет один корабль и часть вознаграждения за голову Жана Люка Готье.
      – Но я хочу получить «Галантный»! – Симс рванулся к Люку и приставил дуло пистолета к его виску. – Где он?!
      – Там, где тебе его не достать, предатель.
      – Побереги пулю, Симс, – проворчал Монтгомери. – Он все равно ничего не скажет.
      Симс громко выругался и принялся расхаживать по комнате. Люк с невозмутимым видом наблюдал за ним. Внезапно Симс остановился и с улыбкой проговорил:
      – Стернс еще ни в чем не подозревает меня. Я найду его и скажу, что Монтгомери отдаст капитана в обмен на «Галантный».
      – Нет. – Торговец покачал головой. – Этот человек убил мою дочь. Он не получит свободы!
      Симс наставил на него пистолет.
      – Не думаю, что вам стоит возражать.
      – У Шеймуса есть приказ, – вмешался Люк. – Он не задержится в этих водах и не отдаст «Галантный».
      – Шеймус сделает это ради своего капитана, – возразил Симс. – Он предан тебе, и он тебя не оставит.
      – Шеймус не нарушит мой приказ, – заявил Люк.
      – Увы, нарушил. Прости меня, Жан Люк.
      Все повернулись к одному из высоких окон, выходящих на веранду. В следующее мгновение в комнате появились Шеймус, Реми и Элиза. Ирландец тотчас же выхватил пистолет из ослабевшей руки Симса, а Элиза бросилась в объятия Люка.
      – Давай побыстрее закончим наше дело, парень, – проговорил Шеймус.
      Люк наконец-то отстранился от Элизы и посмотрел на Монтгомери:
      – Мои деньги.
      – Ты ничего не получишь от меня, убийца. Она была моей единственной дочерью. Я позабочусь о том, чтобы тебя и твою шлюху повесили за это злодеяние.
      – Мы не убивали Филомену, – заявила Элиза.
      Монтгомери окинул ее презрительным взглядом.
      – Подумать только, что мой сын когда-то хотел жениться на тебе. Сообщение о твоей казни будет хорошим подарком к его свадьбе. Он женится на Джулиане Уиггинс. Об их предстоящем браке было объявлено на прошлой неделе.
      Элиза побледнела, однако промолчала.
      – Люк, нам надо поторопиться, – сказал Шеймус.
      Капитан пристально посмотрел на Симса:
      – Между нами еще не все закончено, Бенджи. Ты очень пожалеешь о своем выборе, уверяю тебя.
      – Не сегодня, Жан Люк, – возразил Симе.
      – Но очень скоро, – пообещал Люк, отступая к окну. Элиза держалась рядом с ним, а Шеймус и Реми прикрывали их отход.
      Монтгомери, молча сидевший за столом, выслушал проклятия и брань Симса. Несколько минут спустя в комнату вошли вооруженные люди. Монтгомери посмотрел на них с негодованием:
      – Где вы были?!
      – С берега донесся какой-то шум, и мы пошли узнать, в чем дело.
      – И что же вы обнаружили?
      – Ничего.
      – Это потому, что вы были не там, где надо. О, Господи, я окружен идиотами.
      Симс осторожно приблизился к нему.
      – Какие будут дальнейшие приказания? «Галантный» где-то рядом, и он попытается выйти в открытое море, как только Черная Душа окажется на его борту.
      – Ты сможешь догнать их на своем корабле?
      – Нет…
      – Тогда какая от тебя польза? – в раздражении проговорил Монтгомери. Он взглянул на своих людей: – Уведите его и повесьте.
      Симса тотчас схватили за руки.
      – За… за что? – пролепетал он.
      – За то, что ты жадный болван. – Монтгомери повернулся к Симсу спиной, когда его выводили из комнаты.
      Несколько дней спустя Монтгомери расхаживал по сейлемскому дому Парришей – теперь это был его дом. Увы, ему не удалось захватить капитана Готье – убийцу его дочери и своего смертельного врага. Но он твердо решил, что расправится с Жаном Люком. Расправится и с ним, и с его шлюхой Элизой Парриш. Хотя бедняжку Филомену, конечно же, не воскресить…
      Тяжко вздохнув, Монтгомери направился в кабинет, но тут к нему подбежал взволнованный Уильям:
      – Отец, пожалуйста, удели мне минуту!
      – Не сейчас, – проворчал Джастин.
      – Но, отец, за время твоего отсутствия здесь произошли… просто поразительные вещи.
      – О чем ты лепечешь, мой мальчик?
      – Приветствую, Джастин, – раздался мужской голос. Монтгомери повернулся к открытой двери кабинета, и у него отвисла челюсть.
      – Где моя сестра?
      – Это Нейт, – пояснил Уильям, хотя Джастин прекрасно его знал. – Разве это не удивительно?
      «Удивление – не то слово», – подумал Монтгомери. Шагнув к Нейту, он протянул ему руку и попытался изобразить улыбку:
      – Нейт, какой сюрприз!
      Молодой человек усмехнулся:
      – Уверен, что вы шокированы, поскольку живете в моем доме. Вы даже завладели компанией моего отца.
      – Но как же…
      – Как я остался жив? Благодаря маленькому чуду. И благодаря тому же чуду мне удалось спасти почти весь наш груз. Мне помогли жители деревушки на Кантонском побережье. Сожалею, что мне пришлось так долго добираться сюда, чтобы сообщить о нашей удаче.
      Удача?.. У Монтгомери закружилась голова.
      – Но твой отец… Нейт помрачнел.
      – Да, Уильям мне рассказал о том, что с ним произошло. – Он немного помолчал. – Однако вы так и не сказали, где Элиза? Мне не терпится сообщить ей о своем возвращении и заверить, что все у нас будет хорошо.
      Тут Монтгомери наконец-то осознал, что произошло: Нейт Парриш вернулся. Причем вернулся, сохранив свое состояние. Следовательно, Нейт отберет у него все, чем он завладел, если только не…
      Джастин повернулся к сыну:
      – Извини нас, Уильям. Мне надо переговорить с Нейтом с глазу на глаз.
      Закрыв дверь кабинета, Монтгомери повернулся к Нейту и со вздохом проговорил:
      – Я очень сожалею, парень, но, боюсь, у меня плохие новости для тебя. После смерти твоего отца мы, конечно, приняли Элизу к себе. Это единственное, что мы могли сделать для бедной девочки.
      Нейт с облегчением вздохнул.
      – Где же она?
      – Она и моя дочь Филомена были отправлены в Англию – навестить родственников и немного развеяться после трагических событий.
      Монтгомери сделал паузу, наблюдая за реакцией молодого капитана. Нейт кивнул и проговорил:
      – Я ценю это, Джастин, но…
      Монтгомери поднял руку. Ему не трудно было уловить волнение в голосе Нейта.
      – Их корабль захватил пират по прозвищу Черная Душа. Я способствовал тому, чтобы засадить его в тюрьму, но он бежал и в качестве мести захватил мое невинное дитя и твою Сестру. Конечно же, я пытался заплатить выкуп за их освобождение, однако вскоре узнал, что моя дочь, моя дорогая Филомена убита…
      – А Элиза? – Голос Нейта дрожал.
      – Она все еще на его корабле. Но до каких пор, не знаю.
      Нейт Парриш вдруг сделался очень спокойным, и это было спокойствие отчаянного человека.
      – Мне нужен корабль.
      – У меня есть подходящий корабль. «Восторг». Он принадлежал этому злодею, но попал в ловушку, которую я устроил для него. Теперь он твой.
      Нейт кивнул и направился к двери.
      – Возьми с собой Уильяма.
      Нейт с удивлением посмотрел на Джастина.
      – Они должны были обвенчаться, – пояснил Монтгомери. – Мой сын должен быть с тобой при спасении Элизы.
      – Тогда пусть готовится.
      Оставшись один в кабинете, Монтгомери улыбнулся – он сплел превосходную сеть. Если Нейт Парриш потопит «Галантный» с Элизой на борту, никто никогда не узнает о его предательстве и он, Джастин, снова станет благополучным партнером Нейта. Если же Элиза будет спасена, Уильям сможет жениться на ней, и это будет очень выгодный брак. А если Черная Душа отправит «Восторг» на дно, то все останется так, как есть.
      Он, Джастин Монтгомери, ни при каких обстоятельствах не будет в проигрыше.
      Стоя на носу «Галантного», Элиза в задумчивости смотрела на зеленовато-голубые волны. Люк с беспокойством посматривал на нее; ему казалось, что ее что-то мучает. Наконец он решился приблизиться к ней, но она не отреагировала на его присутствие. Какое-то время Люк молча смотрел на нее, потом, собравшись с духом, проговорил:
      – Твоим женихом был сын Монтгомери, не так ли?
      Она тихонько вздохнула.
      – Теперь это не имеет никакого значения.
      Для него же, напротив, это имело огромное значение.
      – Ты любила его?
      – Мне казалось, что да.
      – И любишь до сих пор?
      Элиза не ответила, и Люк с тяжелым сердцем воспринял ее молчание.
      – Прошу прощения. Мне не следовало об этом спрашивать.
      Она внимательно посмотрела на него и проговорила:
      – Ты никак не повлиял на то, что случилось. Его выбор полностью зависит от отца. Мне следовало бы понять это еще раньше. Но я уже сказала: теперь все это не имеет значения, теперь это в прошлом. И сейчас я не знаю, что делать.
      Люк прикоснулся ладонью к ее щеке. Элиза вдруг замерла и посмотрела ему в глаза.
      – Останься со мной, – прошептал Люк. – Я буду заботиться о тебе.
      – Но Монтгомери все еще в долгу перед тобой.
      – Меня больше не интересуют эти проклятые деньги. Я и без них смогу позаботиться о тебе, Элиза. Я дам тебе все, что ты заслуживаешь, все, в чем тебе было отказано. Мы не нуждаемся в богатстве Монтгомери. Она отвела глаза, чтобы он не заметил ее слез.
      – Я не могу, Люк.
      Он обнял ее и привлек к себе. Она прижалась к нему и тихонько всхлипнула.
      – Ты ведь говорила, что любишь меня.
      Элиза закрыла глаза.
      – Больше жизни.
      – Тогда почему же ты отказываешь мне? Что тебя смущает? Чего ты боишься? Скажи мне… Любая правда не может причинить мне большей боли, чем неизвестность.
      – Меня не устраивает цена, которую ты хочешь заплатить, чтобы содержать меня.
      Ничто не могло смутить его сильнее, чем эти слова. Он взял Элизу за подбородок и заглянул ей в глаза.
      – Поясни, что ты имеешь в виду.
      – Я не хочу, чтобы ты из-за меня обесчестил свое имя. Мне это не нужно, Жан Люк. Я не вынесу подобной жертвы с твоей стороны.
      Люк наморщил лоб и озадаченно покачал головой.
      – Когда ты собирался рассказать мне о грузе, который намеревался захватить вместе с Лафиттами? После того, как осыпал бы меня драгоценностями? Ты думаешь, мою любовь можно купить? И неужели ты можешь пожертвовать из-за меня самым дорогим, что у тебя есть, – своей честью?
      По-прежнему глядя ей прямо в глаза, Люк проговорил:
      – За тебя я готов заплатить любую цену.
      – Но я не могу принять от тебя такую жертву.
      Люк подумал о документах, гарантирующих ей свободу, и о своей любви, которую хотел подарить ей. Но этого недостаточно, если у него не будет средств обеспечить ее. Она заслуживала гораздо большего, чем он мог дать ей сейчас.
      Тяжко вздохнув, он пробормотал:
      – Тогда мне нечего предложить тебе.
      Она взяла его лицо в ладони и, поцеловав в губы, прошептала:
      – А знаешь, Люк… Что, если мы все-таки заставим Монтгомери раскошелиться?
      Он грустно улыбнулся:
      – Мы не сумеем это сделать, моя дорогая.
      Элиза тихонько рассмеялась:
      – А если у нас в руках окажется его дочь?
      – Но ее… нет.
      – А что, если я знаю, где найти ее?

Глава 28

      Филомена Прайн утерла пот со лба, подняла на плечо один из подносов и постояла несколько секунд – она хорошо знала, что спешка в этом деле не нужна, потому, что может обернуться потерей, за которую ей уже нечем будет расплачиваться. Однако она знала и другое: ей следовало поторопиться, потому что ее ждали в шумном и зловонном пивном баре. Увы, впереди у нее были долгие часы изнурительной работы, – думая об этом, она не могла удержаться от слез.
      Какой же она была наивной месяц назад, когда уговорила своего нищего возлюбленного согласиться на романтический побег. Ее фантазии обернулись страданиями и лишениями. Они поженились и некоторое время жили у друзей, но затем пришлось столкнуться с суровой действительностью, и избалованная Филомена, выросшая в роскоши и никогда не знавшая реальной жизни, вынуждена была расстаться со своими иллюзиями. Теперь она уже была не дочерью Джастина Монтгомери, а женой Джонатана Прайна. Прежде Филомена не понимала этой разницы, однако теперь со слезами на глазах вспоминала о своей прежней жизни.
      Прижав одну руку к ноющей спине, она направилась в бар, где матросы, возможно, будут щедры, если она с улыбкой подаст им кружки пива. С улыбкой, которая когда-то кружила головы богатым поклонникам, а теперь служила для того, чтобы заработать на хлеб насущный.
      Собравшись с духом, Филомена толкнула бедром дверь и вошла в бар; она привычно лавировала между столами и ловко уклонялась от щипков и хлопков по заду. Раздав кружки и собрав монеты у моряков, она повернулась к следующему столику:
      – Чем угостить вас в этот прекрасный ве…
      Она умолкла – ледяной ужас сковал ее горло. Сидевший за столом мужчина, такай же высокомерный и красивый, каким она впервые увидела его, оказался страшным пиратом по прозвищу Черная Душа. А рядом с ним сидела… Неужели Элиза? Тяжелый поднос с грохотом упал на пол, и все поплыло перед глазами Филомены. Сильные руки тут же подхватили ее и усадили на свободный стул.
      Наконец она пришла в себя и пробормотала:
      – Элиза, неужели ты? – Она со стоном обняла свою бывшую служанку. – О, Элиза, как я рада видеть знакомое лицо!
      Элиза смотрела на нее в изумлении: она не ожидала таких слов от своей бывшей хозяйки.
      – Мена, как ты себя чувствуешь?
      Филомена вздохнула, и на ее бледном лице появилась грустная улыбка.
      – Как может себя чувствовать беременная женщина, обслуживающая матросов в баре? – Немного помолчав, она с гордостью добавила: – Я замужем за Джонатаном, и теперь я миссис Прайн.
      Элиза не знала, что сказать на это.
      Тут подошел хозяин таверны и грубо толкнул Филомену:
      – Вставай, грязная лентяйка. От твоей болтовни на столах не появятся кружки, а в моем кармане – монеты.
      Хозяин вскрикнул, когда его запястье стиснула чья-то сильная рука. Повернувшись, он встретил холодный и пронзительный взгляд черных глаз.
      – Нельзя так дурно обращаться с леди, иначе монеты, о которых ты так беспокоишься, пойдут на покупку твоего гроба.
      Хозяин таверны не знал, кем был этот человек, однако сразу понял, что его слова не пустая угроза. Повернувшись к Филомене, он пробормотал:
      – Даю тебе десять минут, но потом ты отработаешь их.
      Филомена смиренно кивнула и повернулась к Элизе.
      – Мне надо работать. – Она снова вздохнула. – Пожалуйста, не мешай мне больше.
      Куда только девались ее надменность и высокомерие, которыми она так отличалась в Сейлеме?
      – Мена, что ты делаешь здесь?
      Филомена пожала плечами:
      – Это лучшее, что я смогла найти. За одни только хорошие манеры не платят. Джонатан работает в таможенной конторе. Это хорошая работа, но, когда появится ребенок… – Горло ее болезненно сжалось. – О, Элиза, как далеки мы оказались от своих девичьих мечтаний. Ты должна была выйти замуж за Уильяма, а я хотела, чтобы вся Новая Англия была у моих ног. – Она хрипло рассмеялась. – Ты приехала сюда, чтобы позлорадствовать, не так ли? Я знаю, что заслужила это.
      Элиза меньше всего хотела злорадствовать. Она очень хорошо понимала состояние Филомены.
      – Нет, Мена, я приехала сюда по другой причине. Почему ты не вернулась в Сейлем? Почему оставила своего отца с убеждением, что ты в руках Черной Души?
      – Я хотела отомстить ему за то, что он был против моего брака с Джонатаном. И, как видишь, я пошла своим путем.
      – Твой отец думает, что тебя нет в живых.
      Филомена кивнула:
      – Для него – так и есть.
      – Но, Мена, он считает, что я виновата в твоей смерти.
      Филомена нахмурилась. Затем вопросительно посмотрела на Элизу. И та рассказала ей, чем обернулся их обман. При этом она не упомянула о своей привязанности к похитителю.
      – Я была тщеславной и глупой девчонкой, – сказала Филомена. – Я не думала, что по-настоящему полюблю человека, за которого вышла замуж, и что буду беременна от него. Наша жизнь, может быть, не слишком хороша, но это – наша жизнь, основанная на нашей любви, а не на деньгах моего отца. Как видишь, я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Элиза. Служанки таверны одеваются сами.
      – Мена, я хочу, чтобы ты поехала с нами в Сейлем. Пусть твой отец узнает, что ты жива.
      – Я не могу!
      – Но ты должна! Ведь все думают, что тебя нет в живых.
      – Филомена Монтгомери умерла, – заявила она. – И пусть она упокоится с миром.
      – Но для тех, кого обвиняют в ее убийстве, мира не будет!
      Филомена в нерешительности закусила губу.
      – Я не могу вернуться домой. Моему отцу не захочется знать, кем я стала. Теперь я хорошо понимаю это.
      Ему будет стыдно за меня. Но я не откажусь от своего выбора. Не хочу снова оказаться под его пятой.
      – Это касается только тебя и твоего отца. – Элиза сжала ее руку. – Но ты должна помочь мне, Филомена. Ты обещала мне свободу, однако я не смогу получить ее, пока не восторжествует справедливость. Ты должна поехать с нами. Должна.
      Та Филомена, которую Элиза знала раньше, не стала бы заботиться о прошлых долгах или обязательствах. Но женщина, сидевшая сейчас перед ней, уже явно была не прежней легкомысленной девицей.
      – Я должна сначала поговорить с Джонатаном. Мне не хочется, чтобы он подумал, что я намереваюсь просить помощи у отца. Этого никогда не будет. – На лице ее появилось решительное выражение.
      И Элиза впервые почувствовала симпатию к этой женщине.
      Стоя за штурвалом «Галантного», Жан Люк совершал свое последнее путешествие в Сейлем. Свою каюту он отдал в распоряжение Элизы и Филомены, но женщины чувствовали себя неловко. Они никогда не были подругами и часто соперничали, а сейчас, сделав свой выбор, были вынуждены терпеть друг друга. Филомена, плохо переносившая качку, лежала на койке и стонала, однако еще не пользовалась ведром, которое Элиза поставила рядом с ней. Филомена в большей степени страдала от угрызений совести, чем от морской болезни, – она уже заметила зажившие ссадины на запястьях Элизы и желтоватые отметины на лице, которые остались от перенесенных побоев. Она боялась спросить об этом, но понимала, что спросить придется.
      – Он был очень жесток с тобой?
      – Кто? – спросила Элиза с искренним недоумением.
      – Черная Душа.
      – Люк? – Назвав его по имени, Элиза тем самым сняла многие вопросы. – Нет. На самом деле он спас меня от тех, кто оставил эти следы. – Она коснулась своих запястий. – Он очень добрый и порядочный человек. Проблемы с твоим отцом возникли не по его вине. С ним поступили ужасно несправедливо, Филомена. Надеюсь, ты мне поверишь.
      Филомена кивнула и вновь заговорила:
      – Я рассталась с иллюзиями относительно моего отца. – Она ненадолго задумалась. – А этот пират, кто он для тебя?
      – Он не пират, и он много значит для меня. Прежде всего, я обязана ему жизнью, и мне крайне неприятно, когда его оскорбляют.
      Щеки Филомены вспыхнули.
      – А как же Уильям?
      Элиза снова почувствовала угрызения совести, но это был очень слабый укол, не тронувший ее душу.
      – Уильям объявил о своей помолвке с другой. Он больше не ждет меня.
      – А следовало бы дождаться. – Филомена покачала головой, как бы осуждая брата. – Впрочем, это моя вина. Я должна была сдержать свое слово. Кажется, теперь все потеряно для тебя, Элиза. Я хочу как-то исправить положение.
      Элиза молчала. Прошлого не вернешь, как не вернешь ее состояния.
      – Ты останешься в Сейлеме?
      – Меня ничто не держит там, Мена. Теперь у меня есть новая мечта.
      Когда Элиза вышла на залитую солнцем палубу, она поняла: у нее осталась только надежда на Люка.
      Осмотревшись, она увидела, что Люк натягивает паруса на реи – словно он не капитан, а простой матрос. Элиза восхищалась его силой и ловкостью и, глядя на него, невольно улыбалась.
      Заметив ее, Люк спустился по канату и спрыгнул на палубу.
      – Ты вышла сюда в надежде увидеть свой родной порт? – спросил он, пристально глядя на нее.
      Она посмотрела ему за спину и тотчас же узнала скалистое сейлемское побережье.
      – Я не думала, что мы подошли уже так близко. – Близко к тому, чтобы приобрести или потерять все. Сердце ее сжалось от волнения, и Элиза инстинктивно прижалась к Люку – единственному источнику утешения. Он обнял ее за талию, а она не осмеливалась взглянуть на него, боясь, что он увидит слишком много в ее глазах.
      Необходимость каких-то заверений с ее стороны отпала с появлением Шеймуса.
      – Скажи ему, что он сошел с ума, моя милая. Он хочет отправиться в лодке прямо к Индийской пристани. Скажи ему, что это безумие. Его схватят в ту же минуту.
      – Этого не будет, если мадемуазель Монтгомери расскажет свою историю. Я не могу рисковать, подойдя на «Галантном» слишком близко. Его сразу узнают и захватят или потопят, не задавая вопросов. Это дело касается только меня и Монтгомери. Он не ожидает, что я появлюсь прямо в его логове. Я намерен доставить ему его дочь и получить мои деньги.
      – А если он не отдаст их?
      – Это к тому же вопрос чести, Шеймус. – Люк посмотрел на Элизу. – Мы должны доказать, что мы не убийцы… Не так ли, Элиза?
      Она в смущении отвела глаза. Что, если она посылает его на смерть?
      – Я хотела бы высадиться вместе с вами на берег, капитан.
      Эта просьба удивила его.
      – Зачем? – Он пристально посмотрел на нее. – В этом нет никакой необходимости. Если только забрать свои вещи…
      Элиза не ответила, и у него осталась тяжесть на душе.
      – Хорошо, Люк. Это, конечно, безрассудство, но я дам команду приготовить шлюпку, – сказал Шеймус.
      – Благодарю. – Когда его друг ушел, Люк снова взглянул на Элизу. – Зачем же ты хочешь сойти на берег, дорогая?
      По сравнению с ее искренней тревогой за Люка его беспокойство казалось глупым и беспочвенным, и это побудило Элизу довольно резко ответить:
      – Может, ты полагаешь, что я все еще являюсь твоей пленницей?
      – Нет. Это не так… только…
      Элиза посмотрела ему прямо в глаза.
      – Только – что, Люк? Или я твоя пленница – или могу свободно идти куда захочу. – Она протянула ему свои запястья. – Может быть, надо надеть наручники для твоего спокойствия?
      – Можешь делать что хочешь, – сказал он со вздохом.
      Элиза коснулась кончиками пальцев его щеки.