Индиана Джонс против Третьего рейха

      - Вы или дурак, или притворяетесь, - Индиана улыбнулся так же тепло. - Как можно быть "равноправными" с СС?
      - Элементарно. Наши интересы не пересекаются. Точнее, пересекаются, но таким образом, что нисколько не противоречат друг другу.
      - Каковы же ваши интересы?
      - Я признаюсь вам, дорогой друг, впервые за время нашего знакомства. Меня всегда особенно интересовали источники биологической энергии, откуда бы они не пришли: из древности, из космоса, из современных лабораторий. В связи с этим, кстати, я хотел попросить нарисовать мне план с указанием точного места, где было потеряно Золотое Солнце…
      - Удачная шутка, - похвалил Индиана.
      - Но не сейчас, позже. Мы еще вернемся к этому вопросу, когда договоримся о главном… Так вот, чаша Грааля, судя по всему - самый грандиозный из таких источников биоэнергии, если верить легендам.
      - Мечтаете стать бессмертным?
      - Я очень реальный человек, Инди. Бессмертие, разумеется, это красивая сказка. Но что-то в Чаше есть, я не сомневаюсь, не может не быть. Я мечтаю только о здоровье, только о продлении своего срока, и не больше.
      - Вы рассчитываете, что СС позволит вам оставить Чашу у себя?
      - Я полагаю, что мне достаточно будет подержать этот предмет в руках, выпить из него, попросить его о помощи…
      - Да вы романтик, Джей! А говорили - мол, бизнесмен, психически здоровый. - Индиана продолжал ухмыляться. - Нас вы тоже хотели о чем-то попросить?
      Бьюкенен осуждающе покачал головой. Он поправил выбившиеся из-под пиджака накрахмаленные манжеты рубашки, стряхнул с плеча что-то невидимое. Затем сказал:
      - Не геройствуйте, Инди, не надо. Вы в скверном положении, посмотрите правде в глаза. Я не собираюсь уговаривать вас принимать чью-нибудь сторону, становиться под какие-либо знамена, я предлагаю вспомнить, кто вы такой. Вы ученый. И не просто ученый, а исследователь совершенно новой формации, каких не знала отмирающая ханжеская наука прошлого. Надеюсь, дорогой Генри не примет мой выпад на собственный счет? Вы, Инди, археолог действия, вы солдат науки - буквально. В какой-то степени вы олицетворяете собой двадцатый век.
      - А что, отличная речь, - отметил Индиана с удивлением. - Даже жаль, что не имеет ко мне никакого отношения.
      - Почему же не имеет? Вы, в частности, считаете допустимым продавать свои находки, зарабатывая таким способом деньги не только на сытую жизнь, но и на финансирование следующих экспедиций, вы очень успешно применяете насилие для решения особо сложных научных проблем. Разве не так? Откровенно говоря, я вижу различия между вами и нацистскими учеными только в границах допустимых средств, которые вы для себя устанавливаете, но отнюдь не в подходе к науке. То есть разница-то на самом деле невелика. Вы, Инди, яркий представитель того типа ученого, какой нужен новому германскому порядку. Так пользуйтесь же этим - для решения собственных задач! Как, например, делаю я. Займите собственную сторону,Инди,
      выбросьте из вашей гениальной головы мелкие политические пристрастия. Будет ужасно обидно, если из-за никчемных эмоций, вызванных слепым рудиментарным патриотизмом, погибнет такой уникальный специалист.
      - Неужели вам все равно, - спросил Индиана, - в чьих руках окажется чаша Грааля?
      Бьюкенен кивнул:
      - Для меня главное, чтобы чаша Грааля побывала в моих руках. По-моему, такая позиция более всего устраивает и человечество в целом, если хоть чуть-чуть приподняться над политическими интересами отдельных стран.
      - Инди! - впервые подал голос Генри Джонс.
      - Да, сэр?
      Отец строго смотрел на сына:
      - Это правда, что ты приторговываешь предметами старины?
      - Я? - смутился Индиана. Вопрос застал его врасплох. - Позже, отец, позже все обсудим, не сейчас… - он повернул голову к Бьюкенену, вновь обретая уверенность. - Вы мне разрешите, Джеймс, произнести ответную речь?
      Тот вернул привычную улыбку на уста:
      - Валяйте.
      - Для начала спрошу: знаете ли вы, как немцы официально именуют свое государство?
      - Третий Рейх. Я, правда, не очень хорошо понимаю, что это означает, я ведь не историк…
      - Вы типичный американец, сами же признались. По-моему, никто из американцев этого не знает, так что не стесняйтесь. "Рейх" - это, разумеется, "царство" в переводе. Первым Рейхом была Римская Империя. Вторым - так называемая "Священная Римская Империя Германской Нации" или попросту Германская Империя, основанная в девятом веке королем Оттоном I-м. Этот Рейх формально просуществовал до восемнадцатого года двадцатого века, а фактически распался еще в семнадцатом веке во время Тридцатилетней войны. Теперь поняли?
      Бьюкенен захохотал, бесконечно довольный:
      - Спасибо за школьную лекцию, Инди! Я чувствую, вы постепенно принимаете правильное решение, вот и консультации уже начинаете давать!
      - Не торопитесь, Джи-Си. Обращали ли вы внимание, что гораздо более употребляемым является другое официальное название здешнего государства? Не "Третий Рейх", а "Тысячелетний Рейх". В этот термин нацистские боссы вкладывают крайне забавную мысль: будто бы нынешняя Германия закладывает тысячелетнее царство Христа на Земле, которое наступит, согласно Евангелию, после Второго Пришествия. Таким образом немцы утверждают, что
      их государство и есть Царство Духа…
      - Ну и что? - нетерпеливо перебил его менеджер. - Разве это что-то меняет? По-моему, наоборот, если вы христианин, то тем более можете сотрудничать с Тысячелетним Рейхом, совершенно не напрягая совесть.
      - В последнее время я сильно изменился, Джей, - задумчиво сообщил Индиана. - Да, я был таким, как вы описали, но прошедшие месяцы что-то со мной сделали. И та забавная мысль, которую я только что изложил, уже не кажется мне забавной. Я начал испытывать страх, увидев, как дьяволопоклонники, как вооруженные пушками антихристиане растаскивают библейские святыни на свои символы. Мой страх - это именно страх ученого-историка. А мой вопрос: "Кому достанется чаша Грааля?" является отнюдь не проявлением мелких политических пристрастий,ацеликом
      относиться к сфере фундаментального знания. Потому что настоящему ученому прежде всего следует определить, что за "Дух" устанавливает на Земле свое тысячелетнее царство, и только потом выбрать, на чьей стороне быть. Вот так, Джи-Си.
      - Браво, сынок, - с восхищением откликнулся отец. - Я готов забыть про все твои мелкие шалости.
      Менеджер Бьюкенен, наоборот, как-то вдруг потерял веселость, стал раздражен и неприятен:
      - Пустое, Инди! Заморочили себе голову красивыми словами,и
      гордитесь! Дьяволопоклонники, христиане… Если хотите знать, то Библия это всего-навсего пересказ гораздо более древних легенд. Так считают немцы, и я с ними абсолютно согласен. Зачем усложнять себе жизнь, друзья мои дорогие?
      - Вы правы, - с обманчивой кротостью согласился Индиана. - Усложнять жизнь ни к чему, гораздо проще объясниться с вами на вашем же уровне. Если вам не нравятся красивые слова, я с удовольствием откажусь от них. Дело в том, мистер Бьюкенен, что когда я назвал вас "предателем", я имел в виду совсем не то, что вы предали Соединенные Штаты.
      - Послушайте, Инди…
      - Нет, вы послушайте! - громыхнул "солдат науки", не справившись с вульгарным гневом. - Вы предали лично меня! Я проговорился вам насчет "медальона", в результате за мной проследили от Чикаго до самого Кхорлака и вышли таким образом на Лилиан Кэмден! Я доверчиво послал вам телеграмму из Стамбула, в результате была устроена засада на почте и разгромлен штаб американской резидентуры! Перечисленного, Джеймс, достаточно, чтобы отказаться от любых предложений, даже не выслушав их.
      Бьюкенен, обнаружив вдруг складки на своем пиджаке, начал озабоченно разглаживать модную дорогую ткань.
      - Не совсем так, - возразил он. - Разумеется, я сообщил своим компаньонам, что вас интересует не Грааль, а "медальон", но следить за вами стали гораздо раньше и совсем по другой причине.
      - Да, подслушивающее устройство появилось в моем доме раньше… вспомнил Джонс. - И все-таки без вашей помощи немцы не узнали бы, что я неожиданно уезжаю, тем более, что уезжаю в Непал. Кстати, как насчет Стамбула? Тоже "не совсем так"? В Стамбуле меня не тронули, согласен, но только потому, что по простоте душевной я взялся доделать работу своего отца. Зато женщину и ребенка, которые могли утолить ваше любопытство, жалеть было незачем, правда?
      - Красивые слова, дорогой друг, - Бьюкенен хозяйским жестом шлепнул ладонью по столу. - Все сказанное - слова. Вы должны мне деньги, Инди, причем обещали вернуть их еще четыре месяца назад, и вот это уже не пустое выдувание звуков. Деньги - лучший тест на порядочность. А вы, Генри, сбежали, едва получив аванс, правильно? Так что не вам меня стыдить, господа.
      Он отправился к выходу, ни на кого не глядя, ступая жестко и прямо. Менеджер Художественного института был высоким мужчиной, он очень хорошо смотрелся в интерьерах замка позднего Ренессанса. Перед тем, как покинуть помещение, остановился:
      - Я разочарован, господа. Я почему-то не сомневался в вашем здравом смысле. Я был уверен, что вы с радостью согласитесь принять участие в прогулке к Храму Чаши, даже попросил своих друзей, чтобы вас привели именно сюда, думал, успеем перед отъездом поработать, скорректировать планы…
      Тут и вошел следующий участник разговора, помешав прощальной речи
      американского бизнесмена.
      - Впрочем, вот и он, - с удовольствием прервался Бьюкенен. - Приятных вам минут, друзья, не буду мешать.
      Вошедшим был всего лишь Карл Хорхер. Опасения Джонса-младшего относительно неожиданных встреч не сбылись.
      - Приятно встретиться с вами снова, герр Джонс, - кивнул офицер Индиане.
      Его лицо морщилось в улыбке, его маленькие глаза поблескивали сквозь круглые стекляшки очков. Вообще, весь он словно бы поблескивал, отражая электрический свет. То ли человек вспотел, спеша на свидание, то ли это черное существо, вечно настроенное на борьбу с врагами, постоянно выделяло слой защитного вещества - как какое-нибудь насекомое. Он был липким, лоснящимся, болезненным, он успешно и практически мгновенно вызывал ощущение гадливого сочувствия. Насекомое… - мысленно просмаковал Индиана понравившийся термин, а вслух сказал:
      - Мы с вами мало знакомы, чтобы радоваться каждой случайной встрече. - Все равно приятно, - возразил Хорхер, с явной симпатией
      рассматривая гостя. Он уже сменил нелепый красно-черный плащ "священнослужителя" на хрустящий офицерский мундир, и вместе с полагающимися по должности регалиями к офицеру вернулся привычный нацистский облик. Его рука в кожаной перчатке торжественно держала нечто, завернутое в тряпку.
      - Подготовить их! - отвлекшись на мгновение, Хорхер дал короткую команду своим подчиненным. - Обоих! По схеме "бутерброд"! - затем возвратил внимание посетителям. - Я ненадолго задержу вас, господа. Только что я был на связи с Веной, мы обсуждали с фон Урбахом некоторые срочные дела, и заодно пришли к соглашению относительно вашего будущего…
      Он говорил, а эсэсовцы между тем отрабатывали полученное от начальства распоряжение. Героические "археологи действия" были грубо усажены в стулья, поставленные друг к другу спинками, и примотаны к этой деревянной конструкции с помощью дополнительного количества веревок. Руки назад, ноги вместе - не шевельнуться. Разумеется, они испытывали некоторое неудобство, однако огонек светской беседы, милосердно поддерживаемый хозяевами замка, не позволял разуму расслабиться, а воле раскиснуть.
      - Вы мне сразу понравились, герр Джонс, - продолжал говорить Хорхер, обращаясь исключительно к Индиане. - Мне вообще нравятся сильные мужчины. Тренированные мышцы, несгибаемый характер - нет большего наслаждения, чем работать с таким материалом. Настоящая жуть охватывает, когда атлет вроде вас пытается освободиться, сбросить кислотные повязки или, например, стряхнуть сухой лед. А с каким упрямством атлеты сражаются с жалкими ремешками, не щадя суставы и сухожилия, не желая принять очевидное! Когда, например, работаешь сверлом, это просто непередаваемо - кажется, вот-вот все взорвется вместе со станком… Сильные мужчины не умеют проигрывать, герр Джонс. Знаете, я был уверен, что мне удастся с вами побеседовать. Я очень ждал этого, и я думаю, мы оба не разочаруемся. Но не сегодня. Увы, не сегодня. Меня срочно вызвали в Вену, я вынужден уехать.
      - Вы тоже мне понравились, мистер Хорхер, - прокряхтел Индиана, пробуя хоть чуть-чуть растянуть веревки. - Особенно в скальном храме Дхангархи. Помните, где я чуть не попал в вас копьем?
      - Правильно, что вы напомнили мне про храм, - ясные наивные глаза нациста вдруг заволокло нехорошей мутью. - Я не должен забывать этот эпизод ни на секунду, - голос его дрогнул, сломленный ненавистью. - И я не забуду. Я сам напомню про него, если мне все-таки разрешат расспросить вас как полагается, подольше и понастойчивее. Я так тщательно готовил изъятие и вывоз в Германию магических камней, столько средств и времени потратил, а вы за один день сумели все испортить. Разве забудешь такое? Поэтому единственным моим вопросом будет: где камни?
      - Потерял, - Индиана улыбнулся и тщетно попытался пожать плечами. Камни упали в реку, вам же наверняка доложили все подробно.
      - Вы идиот, - Хорхер вновь сделался ласковым. - Жаль, что я никак не могу доказать это начальству, иначе давно бы получил вас в подарок.
      - Я идиот, - согласился Индиана, имея в виду, впрочем, что-то свое.
      - В реку упали не три камня, герр Джонс. Потому-то мы решили, что жадничать в такой ситуации глупо. Смотрите, какой замечательный напиток я
      вам принес…
      Была аккуратно снята тряпка, и в руках Хорхера обнаружился стеклянный сосуд крайне неопрятного вида. Попросту - лабораторный грязный стакан.
      - У химиков отнял, последний образец, так что цените. Фон Урбаху вы тоже чем-то нравитесь, он сразу согласился с моим предложением.
      - Что это? - всерьез встревожился Индиана, поскольку жидкость, колыхавшаяся в стакане, вызвала у него живейшее воспоминания. Жидкость была густая, неопределенно темная. По комнате распространился знакомый до спазм в горле запах - запах рвоты.
      - Да-да, вы правильно догадались, это "кровь Кали" индийского производства.
      - Не надо! - визгливо вскрикнул отец Индианы. - Я уже пил, вы мне эту гадость уже давали! - возможно, впервые в жизни большой ученый стал обычным маленьким человеком.
      Хорхер не обратил внимания на включившуюся в разговор помеху:
      - Кровь богини Кали в подлиннике, герр Джонс, можете мне поверить. Привезли из Непала. Я это к тому говорю, что мы тоже ведем соответствующие исследования, пытаемся выяснить состав вещества, чтобы синтезировать полноценную замену. Пока безрезультатно, но успех обязательно придет, ведь за этим веществом будущее. Мы назовем синтезированный препарат "сывороткой веры" или "глотком веры". Вы представить себе не способны, господа, какое будущее ждет наш препарат!
      - Значит, именно этой штукой опоили моего отца? - оборвал Индиана сладкие мечтания своего оппонента.
      - Время действия препарата ограничено, такой вот недостаток. И еще дороговизна. Думаете, так просто раздобыть его у жрецов и привезти в Европу? Вашему отцу хватило одной порции, чтобы поделитьсясамым
      сокровенным, и больше мы решили не тратиться, ведь каждая порция у нас на вес золота. А теперь вот и для вас не пожалеем, герр Джонс. Хотя, вы вряд лиоцените это, англо-саксы вообще отличаются генетической
      неблагодарностью.
      Улыбаясь, Карл Хорхер подошел к стульям вплотную.
      - Эй, подождите! - торопливо сказал Индиана, зачарованно глядя за неумолимыми перемещениями стакана. - Я и так могу признаться, кому отдал этот проклятый камень, мне не жалко. Если дело только в нем…
      - Ага, Шиву-лингу вы все-таки отдали кому-то! - обрадовался Хорхер. Люблю убеждаться в своей правоте, - взгляд его устремился куда-то вдаль, в неведомые просторы Вселенной, и было ясно, что он уже заранее полюбил того несчастного человека, которому герр Джонс сдал магический камень на хранение, что он отыщет нового владельца камня, где бы тот ни находился отыщет и расспросит, долго подробно, как положено…
      - Разумеется, дело не только в том, где находится украденный вами Шива-линга, - гадко радовался офицер разведки. - Будет также очень любопытно сравнить, что вы скажете сейчас, и потом, после приема лекарства. Итак, вы собирались в чем-то признаться?
      - Я не хочу, чтобы мой отец слышал, - доверительно сообщил Индиана. Не могли бы вы наклониться поближе?
      Хорхер погрозил одетым в лакированную кожу пальчиком:
      - Знаем, знаем! Вы признанный мастер рукопашного боя, доктор. Кстати, это вы, наверное, и научили своего мальчишку-азиата таким приемам?
      - Клопика? - доктор Джонс с готовностью подхватил новую тему. - Вы говорите о Дорджи Лопсанге?
      Дегустация крови Кали временно откладывалась.
      - Я говорю о том подростке, который сопровождал вас в пещерном храме Дхангархи. До сих пор никому и никакими средствами не удалось вывести человека из состояния "калимайя", пока не кончался срок действия препарата. Мы даже специальные эксперименты ставили - холод, огонь, кислота, электричество. А мальчику это удалось, причем, дважды. Хотелось просто поэкспериментировать с его участием… Как вам не стыдно, профессор, чему детей учите?
      - Значит, Клопик действительно сбежал?
      - Да просто повезло желтенькому. Врезал охраннику на чердаке, точно таким же гнусным приемом. А все потому, что гроза в тот день была - просто кара вашего Господа. Признаться, одно время мне вообще казалось, что у вашей компании есть защитник, где-то там, наверху. Но замок Грумм, к счастью, явно не в Его ведении…
      - Хоть кому-то везет в этом мире, - с удовольствием констатировал Индиана. - А что за прием, мистер штурмбанфюрер?
      - Да ваш прием, ваш! - счастливо захихикал Хорхер. - Американский! Тот, который вы только что собирались на мне опробовать. Закаленным лбом ударить в чье-нибудь лицо, угадал? В мое не получится, и не надейтесь… он упивался своей догадливостью, он стоял с торжествующей прямолинейностью в осанке, расслабленно покачиваясь, благосклонно поглядывая на жертву сверху вниз. - Вы уж простите нас, герр Джонс, но мои люди вынуждены будут крепко подержать вашу несговорчивую голову в четыре руки, чтобы вам легче было смириться с неизбежным. Сейчас, обратите внимание, я величаво щелкну пальцами…
      На этой триумфальной ноте Индиана и поймал оратора. Он всех поймал, никто не ожидал такого способа воздействия на аудиторию: эсэсовцы разом вздрогнули, хватаясь за оружие. Археолог использовал совершенно другой прием - бесконтактный, акустический. Попросту говоря, он крикнул. Но крикнул особенным образом, - пронзительно, резко, нечеловечески странно. Знающие люди утверждают, что так переговариваются лешие в русских лесах Индиана слышал этот звук, когда был на раскопках в городе Мангазея, что на реке Таз в Западной Сибири. Воспроизвести его не очень трудно, достаточно потренироваться в течении одного темного вечера. Сжав губы и раздув щеки, нужно гулко выплеснуть из себя весь воздух - в течение доли секунды и обязательно фальцетом, - в полную силу задействовав высокие голосовые связки. Высвобожденный звук "п-па!" чем-то похож на многократно усиленный выстрел бутылочной пробки. Далеко разносится, неудержимо, потрясающе остро…
      А если серьезно, то этому способу звукоизвлечения Индиану научил один русский геолог. На самом деле так перекликаются опытные таежники в бескрайней Сибири.
      Хорхер уронил стакан. Стекло, правда, не разбилось, зато дьявольская жижа разлилась по ковру, устилавшему пол библиотеки. Разлилась и мгновенно впиталась, оставив после себя только навязчивую вонь.
      - Что вы наделали! - завопил офицер с искренней обидой. - Вы и в самом деле идиот!
      Он сделал импульсивное движение, едва не упав на четвереньках вслед за стаканом, но вовремя сдержал этот порыв отчаяния. Только помолчать он позволил себе, горестно разглядывая пятно на ковре. Затем выцедил, потеряв всякую приветливость:
      - Я ведь не поленюсь, еще раз схожу в лабораторию. Надеюсь, химики припрятали хоть несколько кубиков от начальства. Но если ничего не осталось, я не советую вам радоваться, герр Джонс, потому что лучшим исходом этой выходки для вас может стать только два-три дня ожидания. Очень скоро прибудет очередной контейнер с образцами, и мы, разумеется, снова наполним ваш бокал. Вот если контейнер задержится, тогда мне вас жалко. Вы сами будете умолять меня, чтобы я как можно скорее раздобыл кровь Кали, потому что иначе мне придется допрашивать вас без помощи этого лекарства, проверенными дедовскими методами. Вы меня хорошо поняли, герр Джонс?
      Герр Джонс-младший не успел ответить. В помещении вплыла доктор Шнайдер, покачивая бедрами. Она успела переодеться, и вместо шелкового платья красовалась теперь в суровом наряде обершарфюрера. Впрочем, женский вариант нацистской формы - белая рубашка, черные юбка и пиджак, - шел ей ничуть не меньше, поэтому все присутствующие мужчины обратили к ней взгляды разной степени пылкости. Кроме Хорхера, конечно, Хорхер все еще смотрел на ковер.
      - Разрешите, я попробую побеседовать с пленными,господин
      штурмбанфюрер, - звонко сказала она.
      Офицер медленно развернулся к ней. В его потных глазках клубились цветные объемные картины мести, всевозможные варианты дедовских методов допроса, поэтому он явно не успел сообразить, что обратились именно к нему.
      - В самом деле, - помог человеку Индиана. - Ступайте в лабораторию, добудьте для меня поскорее новую порцию крови Кали. Вы мечтали, чтобы я вас умолял? Я вас умоляю, мистер Хорхер.
      - Мне известно, Эльза, что вы с непозволительной благосклонностью относитесь к этой твари, - штурмбанфюрер упер палец в плечо Индианы. Однако пока вы состоите в нашем ведомстве, никаких рапортов с моей стороны
      не последует. Надеюсь, партайгеноссе Вольфганг осведомлен меньше меня по этому вопросу.
      - Спасибо за разрешение, - сказала Эльза излишне громко.
      - Ладно, попрощайтесь перед отъездом. Расспросите заодно о Непале, может он ляпнет вам что-нибудь от большой любви к аромату ваших духов. Прежде всего меня интересуют камень, Эльза, он что-то знает про него, кому-то отдал. Так что работайте. Используйте все средства, коллега - он вдруг пакостно хмыкнул. - В общем, остаетесь за старшую.
      - Не торопитесь возвращаться, - снова встрял младший Джонс, - а то случайно споткнетесь.
      - Ты! - эсэсовец обжег американца безумным взглядом. - Ты помни о моем предупреждении. Я вернусь скорее, чем тебе бы хотелось.
      Он удалился.
      - Слушай, кто это был? - спросил Индиана. - Никак не могу в нем разобраться - то ли резидент, то ли гестаповец?
      - Карл Хорхер, - сказала Эльза. - Есть такой зверь в нашем зоопарке. Руководит отделом, который занимается организационным обеспечением особых археологических работ.
      - Ты - сотрудник этого отдела. И не отнекивайся, доктор Шнайдер. Кстати, ты действительно доктор, или что-то вроде интенданта?
      - Я что-то вроде советника, - улыбнулась женщина. - Кстати, я действительно доктор философии.
      Она подошла к конструкции из стульев и остановилась возле, затем присела на край стола, оголив бедра перед самым носом Индианы.
      - Как вы могли, Эльза? - горько спросил сэр Джонс-старший, пытаясь повернуть голову и посмотреть на свою бывшую ассистентку.
      - Простите, Генри, - виновато откликнулась та. - Простите, если такое прощают. Я понимаю ваши оскорбленные чувства, но ваш сын мне очень понравился, я не смогла устоять перед ним, ведь он был так похож на вас…
      - Господи, да я совсем не об этом! - затряс старик головой. И вдруг
      осекся. - Хотя, вероятно, об этом тоже… - он замолчал, ужасаясь сам себе, загипнотизированный бездной собственного падения.
      - Действительно, как тебе не стыдно, Эльза, - согласился с отцом Индиана. - Из-за тебя я не пошел в больницу к бедняге Маркусу. Его там, между прочим, пытали, переворачивали с бока на бок.
      - А я никогда не забуду эти ночные часы, подаренные мне судьбой, страстно зашептала Эльза, наклонившись к самому лицу Индианы. - У меня до сих пор не было более роскошного мужчины, доктор Джонс!
      - Ну что вы, милая… - неожиданно очнулся от тягостных мыслей отец. - Право, я не достоин таких чувств… - и вновь замолчал, смутившись до последнего предела. Повернуть голову ему так и не удалось.
      Некоторое время все молчали. Затем Индиана продолжилстыдить
      любвеобильного обершарфюрера:
      - Не понимаю, зачем тебе понадобилось разыгрывать это представление в кабинете своего жениха! Поссорила меня с Лилиан… Змея ты самая настоящая!
      - Потому что мне не понравилась твоя старуха, - решительно заявила Эльза, отстраняясь. - Она так нагло на меня смотрела…
      - Старуха? - обескураженно переспросил Индиана.
      Доктор Шнайдер, впрочем, уже потеряла интерес к этой теме. Пока Джонс-младший вспоминал подругу своего детства - тридцатилетнюю, помятую жизнью женщину, которая безусловно проигрывала перед блестящей моложавой немкой, - Эльза обратилась к охранникам, энергично взмахнув рукой:
      - Всем выйти! Будьте в коридоре, в полной готовности!
      Ее распоряжение было выполнено беспрекословно. Иного она и не ожидала - явно привыкла командовать.
      - Что, применишь ко мне "особые средства", рекомендованные Хорхером? - поинтересовался Индиана, нахально кивая на нежное оголенное бедро.
      Зря он так подробно рассматривал непринужденно сидящую женскую фигурку. Воля его на мгновение вышла из-под контроля. Потому что вскипевшая некстати мысль принялась суетливо растворять ткань одежды, обтягивающей эти соблазнительные формы, начав с юбки, услужливо высвобождая застрявшие в памяти розовые картинки; потому что воспоминания жаркими токами наполнили обездвиженные члены…
      - Я была бы счастлива повторить нашу ночь, Инди, - сказала Эльза. Но для этого надо развязать тебя, а я, к сожалению, не имею такого права.
      Ужасно жалко…
      Ее рассудительный голос помог одолеть безумные видения. Индиана грубо оборвал очередные признания в любви:
      - В таком случае, надеюсь, о камнях Шанкары ты не станешь меня расспрашивать. Давай-ка лучше я тебя спрошу. Почему экспедицию за чашей Грааля возглавляет Бьюкенен? Разве не Урбах отвечает за все, разве не он начальник Бьюкенена?
      - Экспедицию возглавляет не Бьюкенен, а Вернер Вольфганг. Формально, разумеется. Я - его заместитель по науке и одновременно представитель Шестого Управления Имперской Безопасности. Бьюкенен сопровождает нас в качестве почетного гостя. Впрочем, он также имеет большое влияние, поскольку является близким другом Урбаха.
      - Короче говоря, за главную получаешься ты, - усмехнулся Индиана. Это правда, что вы отправляетесь завтра?
      - Да, Инди.
      - А Хорхер? Почему он с вами не едет, чтобы вынюхивать измену и расспрашивать дедовскими методами всех провинившихся?
      - Мы хорошая команда, - ответила Эльза. - Вольфгангу и Бьюкенену доверяют ничуть не меньше, чем тому же Хорхеру. Что касается Урбаха, то у него есть дела поважнее, он срочно вылетает из Вены в Египет, и Хорхера с собой забирает, вот почему господин штурмбанфюрер так с тобой торопится.
      - Египет? - оживился отец. - Простите, вы сказали Египет?
      - Странно, - удивился Индиана. - Бьюкенен меня в Чикаго спрашивал: что мол, может быть важнее чаши Грааля? Наши взгляды на мир с тех пор полностью разошлись, но в этом вопросе все-таки пересекаются. Что может быть важнее поисков святого Грааля? Не понимаю…
      - Подожди, младший, - раздраженно воскликнул отец. - Они что, копают в Египте?
      - В Танисе, - неохотно подтвердила Эльза. И добавила, - сэр.
      - В чем срочность их отъезда? - продолжал волноваться Джонс-старший. - Что-то нашли в Танисе, не так ли? Копают Пер-Рамзес? Отвечайте, не щадите меня! О, Господи, если они найдут Карту, вполне могут найти Обитель Умерших Душ, и тогда…
      - В чем проблема, отец? - спросил Индиана.
      - Они же Ковчег ищут, Инди! - воскликнул Джонс-старший полным отчаяния голосом. - Ковчег со Скрижалями Завета, принадлежавший пророку Моисею, как ты не понимаешь!
      - Это я как раз понимаю. Я тебя не понимаю, старший. Кто-то ищет смысл жизни, кто-то изобретает вечный двигатель, кто-то катит камень на гору. Пусть люди работают, а мы посмотрим и посмеемся.
      Отец еле слышно всхлипнул в ответ.
      Эльза задумчиво сказала:
      - Урбаха и Хорхера больше всего на свете интересует Сила. А нас с Бьюкененом - Бессмертие. Вот такая между нами разница. Инди, к счастью, не верит ни в то, ни в другое, этому только позавидовать можно…
      - И сила, и бессмертие достанется тем, кто сидит в бункерах Берлина, - возразил Индиана. - В конце концов, кто вами всеми двигает за ниточки?
      - И кто же, по твоему, нами двигает?
      - Шизофреники, придумавшие свой собственный мир и последовательно запихивающие в него как можно больше народу. Это же видно и без специальной медицинской подготовки. Ох, Эльза, я так устал от вашего вывернутого мышления! В последнее время я только и делаю, что сам пытаюсь остаться нормальным.
      Женщина загадочно засмеялась.
      - Вывернутое мышление… - со вкусом повторила она. - Нет, Инди, ничего-то ты не увидел. Что касается археологии, то и здесь ты ошибся вовсе не доктор Урбах отвечает за все.
      - Мертвая Голова, - небрежно уронил Джонс-младший. - Праздники посвящения, тайны мадридского двора…
      - Тихо! - вдруг зашипела Эльза.
      - В чем дело?
      - Не произноси этого имени! - она явно испугалась.
      - Почему?
      - Инди, мы не будем об этом говорить. Он же все чует, он страшное существо, колдун…
      - Послушай, Эльза…
      - Только не называй имени! Он рядом, практически за стеной, - немка осторожно указала головой в сторону камина. - Его всегда размещают на гостевой половине башни.
      - Дети маленькие, - раздраженно сказал Индиана. - В игры играете… Сначала я думал, что Мертвая Голова - это Вольфганг, несколько минут назад меня терзало нелепое подозрение, что это Джи-Си Бьюкенен, а теперь мне просто смешно…