Игры на брачном ложе

Его взгляд встретился со взглядом ясных аквамариновых глаз Мэллори. Они сияли, как весеннее, озаренное ярким солнцем небо. У Адама перехватило дыхание, а затем он едва не лишился чувств, когда она, смеясь, привстала на цыпочки и быстро поцеловала его.

Собственно, это был не поцелуй, а мимолетное прикосновение губ. Но этого хватило для того, чтобы у Адама закружилась голова. В этот момент он понял, что любит Мэллори. Потрясенный этим открытием, он отпрянул от девочки и, извинившись, направился в дом.

После этого он долго ощущал себя старым развратником, испытывающим вожделение к чистому юному созданию. Он надеялся, что влечение скоро пройдет. Мэллори было всего лишь шестнадцать лет, он не мог ухаживать за ней. Однако его неудержимо тянуло к ней.

Адам начал избегать ее общества. Мэллори была для него запретным плодом, и он испытывал страстное желание насладиться им. Но он не мог позволить себе этого – и не только из-за разницы в возрасте.

Мэллори была сестрой его лучшего друга, обожаемым в семье ребенком. Адам знал, что Джек и его братья свернут голову всякому, кто покусится на ее честь и достоинство.

И даже если бы Адам решил выждать время и начать ухаживать за ней только после того, как она достигнет брачного возраста, это закончилось бы полным фиаско. Он был ей неровней.

Титул, который унаследовал Адам от отца, не принес ему денег. В его карманах гулял ветер. Отец Адама – заядлый игрок, кутила и повеса – промотал все состояние и оставил сыну лишь пришедшее в полный упадок поместье с полуразвалившимся усадебным домом и запущенными землями. Дохода от поместья едва хватало на уплату ежегодных налогов, и Адам вынужден был ломать голову, чтобы придумать, где взять деньги на приведение поместья в порядок.

Отец Адама, если бы мог, давно продал бы родовое гнездо, однако он не имел на это законного права. С юридической точки зрения это было заповедное имущество, которое должно переходить из поколения в поколение к старшему сыну в семье. Тем не менее родитель Адама ухитрился распродать из поместья все вещи, которые имели хоть какую-то ценность.

Таким образом, Адаму нечего было предложить Мэллори. Он не имел возможности обеспечить семью. За Мэллори, конечно же, давали большое приданое, которого с лихвой хватило бы им обоим на безбедное существование, однако Адам был слишком горд и не хотел жить на средства жены. У Мэллори в таком случае могло бы сложиться мнение, что он женился на ней только из-за денег. Адам не желал выглядеть в ее глазах охотником за приданым, бесчестным человеком.

Именно поэтому он отказался от мысли ухаживать за юной Мэллори, спрятав глубоко в сердце чувства к ней. Вместо любви он предложил Мэллори свою дружбу, которая была, конечно, плохой заменой страсти. Тем не менее такие отношения были все-таки лучше, чем ничего.

Но когда Мэллори встретила Майкла Харгривса и влюбилась в него, Адам сильно переживал. Харгривс был порядочным человеком, и он не желал ему зла. Узнав о гибели майора, Адам сильно расстроился – прежде всего из-за Мэллори. Он беспокоился о ней, для нее эта утрата была страшным ударом. Однако в глубине души почувствовал облегчение, в нем вспыхнул слабый огонек надежды на счастье.

Мэллори снова была свободна, а он за последнее время успел поправить свое финансовое положение. Казалось, на пути к счастью уже не было никаких препятствий.

Года два назад Адам наскреб небольшую сумму денег и с помощью Рейфа Пендрагона, за которым давно уже закрепилась репутация мудрого советчика в области финансов, выгодно вложил свои средства. И вот теперь он был обладателем солидного состояния.

Прежде всего Адам взялся за реконструкцию усадебного дома в своем поместье, о чем давно мечтал. Одновременно он постарался возродить сельскохозяйственную деятельность на своих обширных землях, которые не обрабатывались уже лет двадцать. Следующим его шагом было строительство новых домов и ферм и сдача их в аренду рачительным земледельцам.

Арендная плата приносила ему неплохой доход, на который можно было продолжать работы по возрождению поместья. Адам мечтал о том, что усадебный дом когда-нибудь наполнится радостью, смехом и любовью, что когда-нибудь Мэллори станет его женой.

Но сначала нужно было вернуть Мэллори к нормальной жизни, вывести из состояния глубокого уныния. И Адам поклялся упорно и терпеливо добиваться своей цели.

«Я готов ждать столько, сколько будет нужно, – смиренно думал Адам, повязывая накрахмаленный шейный платок, который приготовил для него слуга. – Но Мэллори в конце концов станет моей».

Подойдя к зеркалу, он завязал безупречный узел.

Сегодня во время разговора в спальне Мэллори его охватил такой порыв жгучей страсти, что он готов был овладеть ею силой. С каким наслаждением он осыпал бы ее поцелуями и ласками, сорвал бы с нее мрачное одеяние, повалил на кровать… Но Адам вынужден был сдерживать себя и, набравшись терпения, ждать.

Стараясь отогнать греховные мысли, Адам надел белый жилет с жемчужными пуговицами и черный сюртук, а затем дополнил вечерний наряд несколькими аксессуарами – белым носовым платочком, золотыми карманными часами, которые носил с университетской поры, и перстнем-печаткой с ониксом, доставшимся ему от деда.

Бросив последний взгляд в зеркало, Адам вышел из комнаты и спустился в гостиную.

Мэллори бесшумно проскользнула в дверь гостиной, надеясь, что на ее появление никто не обратит внимания. Однако уже через несколько мгновений ее заметила мать.

Широко улыбнувшись, Ава, вдовствующая герцогиня Клайборн, плавным шагом направилась к дочери. Вечернее платье из шелка бронзового цвета делало ее фигуру еще стройнее и гармонировало с каштановыми волосами, уложенными в высокую прическу. Если бы в ней не блестело несколько седых прядей, а в уголках глаз не виднелась сеть мелких морщинок, Аву можно было принять за молодую женщину. Даже ее собственным детям не верилось в то, что эта элегантная леди произвела на свет восьмерых отпрысков, старшему из которых уже стукнуло тридцать четыре года.

– О, дорогая, как я рада, что ты все же передумала и вышла к гостям, – сказала Ава и поцеловала Мэллори в щеку. – Ты прекрасно выглядишь, и тебе очень идет это зеленое платье. Как хорошо, что ты наконец сменила темное одеяние на более подходящий твоему возрасту наряд.

Мэллори решила не говорить матери, кто именно выбрал платье.

Стоявший неподалеку Адам как будто невзначай повернулся и одобрительно улыбнулся Мэллори. Его карие глаза лучились теплотой и нежностью.

Мэллори отвела от него взгляд и сосредоточила внимание на матери. Вскоре к ним подошли невестки Мэллори, Клер и Грейс.

– Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я кое о чем договорилась сегодня с Адамом? – тихо промолвила и улыбнулась Клер.

Мэллори покачала головой:

– Нет, не сержусь, я же знаю, что ты желаешь мне только добра.

– Разумеется, – согласилась Клер. – А теперь подойди, пожалуйста, к Мег. Она прикована к дивану и не сможет встать, чтобы поговорить с тобой.

Еще одна невестка Мэллори, Мег, жена Кейда, была беременна вторым ребенком. Несмотря на то что ей предстояло родить уже в конце этого месяца, Мег решила приехать на семейный праздник в Брейборн. Кейд был несколько обеспокоен тем, что им предстояло проделать долгий путь, но не стал оспаривать желание Мег. Он был рад, что жена, возможно, разрешится от бремени в кругу близких.

Сидевшая на диване Мег приветливо помахала Мэллори. Ее большие, как озера, синие глаза сияли от счастья. Мэллори невольно позавидовала ей. Мег и Кейд горячо любили друг друга и жили в полной гармонии. То же самое можно было сказать и о семейной жизни остальных женатых братьев Мэллори. Все они обожали своих жен, и жены отвечали им взаимностью.

Мэллори думала, что составит с Майклом такую же счастливую пару, но ее мечтам не суждено было сбыться: Майкл погиб, и она осталась одна. Мэллори, конечно же, не осуждала близких за то, что они все сияют от счастья и радуются жизни, в то время как ее сердце разрывается от скорби, однако на их фоне чувствовала себя еще более обездоленной и одинокой.

Ей вдруг захотелось убежать наверх, в свою комнату, но она пересилила себя и направилась к дивану, на котором сидела Мег. Подойдя к беременной невестке, Мэллори опустилась рядом с ней. Грейс и Клер сели на стулья напротив, и в их кружке завязалась оживленная беседа.

Через минуту к ним присоединилась кузина Индия. Два года назад эта молодая леди с искрящимися зелеными глазами вышла замуж за красавца герцога Квентина Уэйбриджа. Во время разговора Индия и стоявший неподалеку в окружении мужчин Квентин не раз обменивались пылкими взглядами.

Заметив это, Мэллори почувствовала комок в горле. На нее накатили воспоминания о Рождестве, которое они все вместе праздновали в этой комнате три года назад. В тот день Мэллори и Майкл сообщили родным и друзьям о своей помолвке. Как давно это было!

Мэллори зябко повела плечами. Ей вдруг стало холодно и неуютно. Подошедшие к дивану подруги Мэллори, леди Дамсон и мисс Джессика Милбенк, заметив ее состояние, обеспокоенно переглянулись.

Подавив тяжелый вздох, Мэллори обвела взглядом комнату. Ее братья-близнецы Лео и Лоуренс вместе с братом Индии Спенсером в небрежных позах расположились у высокого окна в углу гостиной. Мэллори не сомневалась, что сейчас они делятся впечатлениями о житье-бытье в Оксфорде. Спенсер только что закончил обучение, а близнецы приехали в поместье на каникулы.

В другом углу гостиной сидели тринадцатилетняя Эсме, младшие сестры Индии – Анна, Джейн и Поппи, а также девочки-подростки Нэн и Элла, сестры Клер. Большинство девочек с удовольствием поужинали бы в классной комнате, отдельно от взрослых, однако Эсме, которая долгое время прожила в поместье, с большим интересом присматривалась к гостям. Ей нравилась шумная компания, в которой было много молодых людей, и вовсе не хотелось уединяться с подругами.

Кроме того, в комнате находилась добрая пышнотелая кузина Вильгельмина, которая в Лондоне часто выступала в роли компаньонки и сопровождала в свет Мэллори и Клер. Здесь же присутствовали родители Клер, лорд и леди Эджуотер, местный священник мистер Томс, друзья семьи лорд и леди Петтигру и другие гости.

Однако на душе Мэллори было тяжело. Несмотря на то что ее окружали родственники и знакомые, она чувствовала себя чужой среди них.

«Зачем только я поддалась на уговоры Адама и спустилась к гостям?» – упрекала она себя.

Мег на мгновение напряглась, а затем вздохнула с облегчением.

– Опять толчок, – сообщила она, положив ладонь на свой круглый живот. – Малыш сильно пинается. Я говорю Кейду, что у нас, судя по всему, снова будет мальчик, но он хочет девочку и верит, что на этот раз родится дочь. Боюсь, мне придется сделать третью попытку, если он не откажется от своей мечты.

– Я уверена, что тебе не придется долго упрашивать Кейда сделать третьего ребенка, – с лукавой улыбкой заметила Грейс. – Но роди сначала этого, а потом уже думай о третьем.

Мег кивнула:

– Ты права. Во время первых родов мой муж с ума сходил от беспокойства. Мне кажется, он мучился больше, чем я.

Дамы засмеялись, одна Мэллори даже не улыбнулась, не оценив юмора Мег. Разговор зашел о детях. В расположенной на третьем этаже дома детской комнате сейчас было полно малышей. Индия привезла своего первенца Дариуса, который с удовольствием играл с двоюродными братьями и сестрами.

Мэллори невольно подумала о том, что если бы они с Майклом поженились, у них сейчас тоже был бы ребенок.

Чувствуя, что у нее мерзнут руки, она потерла ладони. Ей хотелось незаметно выскользнуть из гостиной и подняться к себе. В этот момент к дамам подошел Адам.

– Простите, что помешал вам, леди, – с очаровательной улыбкой промолвил он, – но я прошу разрешения на пару минут похитить у вас леди Мэллори.

Дамы не стали возражать, хотя просьба Адама несколько удивила их.

Вскоре Мэллори уже стояла рядом с Адамом в дальнем уголке гостиной.

– Итак, я слушаю, – промолвила она. – Зачем вам понадобилось уводить меня в сторонку?

– Мне казалось, что я спас вас, в чем вы, судя по вашему потерянному виду, срочно нуждались.

Мэллори отвела глаза в сторону.

– Ни в чем я не нуждалась, – пробормотала она, не желая признавать его правоту.

– И вы станете отрицать, что уже готовы были сбежать из гостиной? Еще немного, и вы взбунтовались бы, я это хорошо видел.

«Ну зачем Господь наделил его проницательностью?» – с отчаянием подумала Мэллори.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказала она.

Адам издал короткий смешок:

– Ну да, конечно. – Он взял ее под руку.

– Что вы намерены делать дальше? – встревожившись, спросила Мэллори.

– Отправиться на ужин. Если не ошибаюсь, Крофт только что доложил, что стол накрыт.

Мэллори заметила, что гости оживились и начали вставать со своих мест.

– Знаете, вы правы, – призналась она, – я действительно едва не взбунтовалась. Поэтому будет лучше, если я сейчас незаметно исчезну и поднимусь к себе.

– Нет-нет, ни в коем случае, – похлопав ее по руке, промолвил Адам. – Все будет хорошо.

– Вы так думаете? Не знаю, не знаю… Ну хорошо, посмотрим, чем все это закончится…

Глава 4

– Съешьте еще ложечку сырного суфле, – сказал Адам, обращаясь к Мэллори, и приказал слуге положить ей на тарелку суфле с большого блюда. – Я знаю, что вы его любите. Вам надо подкрепиться, вы почти не притронулись к ужину.

– Я оставила место для десерта, – промолвила Мэллори, когда слуга отошел от них.

– Не многовато ли места вы оставили? Съешьте кусочек утки с вашим любимым суфле, прошу вас. Превосходное блюдо, пальчики оближешь!

– Вообще-то я уже давно обхожусь без нянек, да и вторая заботливая мама мне не нужна. Мне вполне достаточно одной.

Адам молча отпил глоток бордо из своего бокала.

– О да, – наконец снова заговорил он, – ваша матушка прекрасно справляется со своими обязанностями, но, к сожалению, не может постоянно находиться рядом с вами, у нее есть и другие дела помимо заботы о вас. Поэтому слушайтесь меня и хорошенько ешьте, пока я не принял более жесткие меры, чтобы вразумить вас.

Сидевший по другую руку от Мэллори Дрейк чуть не поперхнулся. Он явно подслушивал их разговор. Заметив свою оплошность, Дрейк повернулся и начал разговаривать с мисс Милбенк.

Мэллори поджала губки.

– Лорд Грешем, – прошипела она, – мне не нравится, что вы обращаетесь со мной как с малым ребенком. Если вы…

– Я не хотел обидеть вас, – прервал ее Адам. – Просто мне хотелось, чтобы вы поберегли себя. Как ваш друг, я считаю своим долгом предостеречь вас. Вы слишком глубоко ушли в себя, Мэллори. Нельзя так долго пребывать в скорби. Вы исхудали за последний год, побледнели. Где ваши розовые щечки, где крутизна великолепных бедер, которыми все восхищались? Мне очень хочется, чтобы вы стали прежней. Поэтому делайте, что вам говорят: ешьте! Пожалуйста!

Мэллори с трудом проглотила кусочек. Она вынуждена была признать, что Адам прав. У нее давно пропал аппетит, в последнее время еда не доставляла ей никакого удовольствия. Неудивительно, что она сильно похудела. Первой это заметила Пенни, которой пришлось ушивать одежду госпожи.

Мэллори смотрела в тарелку. Адам сказал «пожалуйста». Он редко употреблял это слово. Он не любил ни о чем просить. Однако сейчас смирил свою гордыню и произнес слово не из своего лексикона.

«Неужели я столь безнадежна, что внушаю ему жалость?» – подумала Мэллори, подавив вздох.

Взяв вилку, она подцепила на нее немного воздушного сырного суфле и отправила в рот. Таявшее на языке суфле показалось Мэллори очень вкусным.

Она вдруг испытала теплое чувство к Адаму, который желал ей только добра, и в благодарность за его старания съела несколько кусочков утки, приправив их нежным соусом, состоявшим из взбитых яичных белков и сыра. Адам улыбнулся: его усилия увенчались успехом, Мэллори съела почти все.

Однако десерт она отвергла.

– Это будет уже лишним, – промолвила Мэллори, искоса поглядывая на аппетитный кусок пирога с персиковой начинкой и ванильным кремом.

– Перестаньте; я уверен, вы с ним справитесь, – заявил Адам. – Во всяком случае, хоть попробуйте.

– Ну хорошо, попробую немножко.

Подцепив на десертную вилочку кусочек пирога и отправив его в рот, Мэллори ощутила изумительный вкус хрустящей сдобной корочки, ароматных фруктов и нежного крема. Устоять было невозможно, и вопреки своим ожиданиям Мэллори съела десерт весь, до последней крошки. После чего ей вдруг захотелось облизать тарелку так, как она делала это в детстве. Впрочем, подобное поведение за столом на званом ужине выглядело бы неприличным, и Мэллори сдержалась.

Поймав на себе взгляд Адама, Мэллори смутилась.

– Вкусно, правда? – спросил он.

Мэллори положила вилку на пустую тарелку, и бесшумно подошедший слуга сразу же убрал ее.

– Вполне удовлетворительно, – промолвила она.

Адам издал короткий смешок.

– Ну, если это так, хотел бы я посмотреть, с каким выражением лица вы будете есть то, что сочтете по-настоящему вкусным.

Мэллори не улыбнулась – казалось, она разучилась улыбаться и теперь только молча внимательно смотрела на Адама. Улыбка и смех удивительно шли ему. На его щеках проступали ямочки, белоснежные зубы явственно выделялись на смуглом лице, придавая особое очарование. В эти минуты Адам походил на озорного мальчишку, в его карих глазах вспыхивали задорные искорки.

Тем не менее Мэллори знала, что Адам взрослый мужчина, сложившаяся личность со своими интересами, пристрастиями и антипатиями. Он был полон противоречий. В обществе о нем ходила слава непредсказуемого дерзкого человека, но Адам был способен как на безумные, так и на вполне обдуманные, рациональные поступки. Он был добр, хотя об это знал лишь узкий круг людей. Адам не любил раскрывать душу перед первым встречным, но к Мэллори относился с полным доверием, и она высоко ценила это.

– Когда Клер предложит дамам перейти в гостиную, я удалюсь к себе, – предупредила Мэллори. – Прошу вас, не пытайтесь заставить меня остаться. Мне невыносима сама мысль том, что придется сидеть в гостиной, пить чай, вести светские беседы и притворяться счастливой.

– Никто не ждет от вас проявлений радости и веселья, Мэллори.

– Вы так думаете? Прошло уже больше года после гибели Майкла. Мои родные и близкие хотят, чтобы я вернулась к нормальной жизни. – Мэллори запнулась, а затем попыталась перевести разговор на другую тему. – Я… я хочу пожелать вам спокойной ночи и хороших снов.

– Желаю вам того же, но, прежде чем вы уйдете, мне хотелось бы попросить вас об одном одолжении.

Мэллори заметно напряглась.

– О каком именно?

– Поедемте завтра кататься верхом. Мы можем встать пораньше и отправиться на прогулку, пока все спят.

– Я… я не знаю.

– Не знаете? Но ведь вы всегда любили прогулки верхом.

– Да, но сейчас…

– В чем же дело? Свежий воздух и движение пойдут вам только на пользу. Кроме того, прогулка избавит вас от необходимости заниматься утром рукоделием или рисованием в дамском кругу.

– Клер терпеть не может рисование и росписи. Так что меня никто не будет принуждать расписывать ширмы или каминные экраны. Что же касается рукоделия, то им в гостях уже давно никто не занимается.

– Возможно, вы правы, но я уверен, что дамы непременно найдут чем заняться сообща. Я могу ошибаться, но мне кажется, что вы не горите желанием составить им утром компанию.

– Во сколько мы едем? – быстро спросила Мэллори.

Адам усмехнулся.

– В семь часов, если вы не возражаете. В это время на улице уже светло, однако гости вряд ли встанут в такую рань. Все будут еще спать.

Мэллори не привыкла вставать так рано, однако была готова на подвиг ради возможности избежать общества дам.

– В семь так в семь. Встретимся в конюшне.

– Хорошо, к семи лошади будут уже оседланы.

Сидевшая во главе длинного стола Клер с присущим ей изяществом встала и призвала всех к тишине.

– Милые леди, – промолвила она, когда в столовой все стихло, – мне кажется, джентльмены уже готовы насладиться портвейном и сигарами, поэтому давайте перейдем в гостиную. Там нас ждет шерри и чай.

Гости оживились, задвигали стульями. Джентльмены галантно помогли дамам встать из-за стола.

– Встретимся утром, – шепнул Адам на ухо Мэллори.

– До завтра, – тихо сказала она.

Чувствуя огромное облегчение, Мэллори вышла из столовой и направилась вверх по лестнице в свою спальню.

На следующее утро Адам ждал Мэллори у конюшни, нетерпеливо постукивая хлыстом по голенищу своего щегольского, начищенного до блеска сапога. Было уже десять минут восьмого, а она еще не появлялась.

Лошади уже были оседланы. Гнедой жеребец Адама шумно фыркал и бил копытом землю в предвкушении прогулки. Адам выбрал для Мэллори резвую кобылу по кличке Пенси, зная, что Мэллори не любит меланхоличных, вялых лошадей. Конюхи заверили Адама, что он сделал отличный выбор.

К Адаму подошла одна из кошек, живших на хозяйственном дворе, и, потершись об его сапог, с гордым видом удалилась.

Адаму надоело ждать, и он решил сходить в дом и поторопить Мэллори, однако именно в эту минуту она появилась из-за живой изгороди. Судя по учащенному дыханию, она сильно спешила, стараясь не опоздать к назначенному времени. Увидев Адама, она остановилась: ее грудь высоко вздымалась и опускалась.

Мэллори была в амазонке цвета морской волны с золотыми пуговицами на корсаже. Голову ее украшала изящная шляпка.

– Простите за опоздание, – промолвила она. – И не отчитывайте за мрачный цвет амазонки! За столь короткое время Пенни успела подготовить только этот наряд для верховой езды. Я сто лет не каталась верхом!

Адам с улыбкой шагнул ей навстречу.

– Передайте горничной мои комплименты! Она прекрасно справилась с задачей – ваш наряд великолепен. Что же касается вашего опоздания, то, поверьте, я очень рад, что вы вообще пришли. Честно говоря, я боялся, что вы передумаете.

– Но ведь я знаю, что, если бы я не пришла, вы явились бы за мной в комнату.

Адам рассмеялся. Мэллори попала в точку.

Мэллори глубоко вздохнула, и ее пышная женственная грудь снова высоко поднялась и опустилась. Адам не мог оторвать от нее восхищенных глаз. Блестевшие на солнце золотые пуговицы манили его взгляд.

– Надеюсь, вы хорошо сегодня спали, – промолвил Адам, пытаясь отвлечься от соблазнительных прелестей Мэллори.

– Да, в общем неплохо.

– Неплохо? – встревожился Адам, уловив в ее интонации печальные нотки. – Вам привиделся дурной сон?

Мэллори слегка нахмурилась.

– Не будем об этом, – сказала она и повернулась к оседланным лошадям. – Я вижу, лошади готовы. Может быть, отправимся в путь, милорд?

Адам понял, что Мэллори снова мучили кошмары, но не стал расспрашивать ее об этом. В конце концов, она имела право на свои маленькие секреты.

– Хорошо, нам действительно пора в путь, пока кто-нибудь из гостей, ранних пташек, не вздумал составить нам компанию.

Мэллори подошла к кобыле и погладила ее по переносице. Лошадь тихо заржала.

– О, да я вижу, вы хорошо знакомы! – воскликнул Адам.

– Мы с Пенси старые друзья. Эдвард купил ее для меня в тот год, когда я начала выезжать в свет. Тогда я много ездила верхом. Мы хотели перевезти ее в город вместе с другими лошадьми, но Пенси стала кусать их, и мы решили оставить ее в деревне.

– Если она попытается укусить Эрика, то получит от него сдачи, – предупредил Адам.

– Эрика?

Адам улыбнулся.

– Так зовут моего жеребца. Он большой и сильный, как викинг, да еще к тому же гнедой, то есть имеет рыжевато-огненный окрас. Поэтому я и назвал его Эриком, Эриком Рыжим.

В аквамариновых, похожих на два драгоценных камня глазах зажегся веселый огонек, и Адаму на мгновение показалось, что она сейчас улыбнется, однако этого не произошло.

Взяв Пенси под уздцы, Мэллори подвела ее к деревянной скамейке, с которой можно было подняться в седло.

– Позвольте вам помочь, – остановил ее Адам, когда она уже хотела встать на скамейку.

Мэллори не успела ничего возразить. Адам подхватил ее на руки, поднял легко, как пушинку, и посадил в седло. Правила приличий требовали, чтобы он сразу же, как только дама обретет равновесие, выпустил ее из своих объятий и отошел в сторону, однако Адаму было не привыкать нарушать всяческие правила и нормы этикета.

Ладонь Адама продолжала лежать на мягком бедре Мэллори. Ему было приятно прикасаться к нежному трепетному женскому телу. Мэллори заерзала, устраиваясь в дамском седле. Согнув одну ногу в колене на луке седла, она вдела другую в стремя. С каким наслаждением Адам помог бы ей сейчас! Он был готов залезть к ней под юбку и погладить по мягкому бедру и гладкой икре.

Но это было бы уже слишком даже для такого дерзкого человека, как Адам. Он не хотел выглядеть в ее глазах отпетым негодяем. Впрочем, Адам не находил в своих желаниях ничего постыдного. В конце концов, он взрослый здоровый мужчина, который давно уже не имел близости с женщиной. Месяца три Адам отказывал себе в этом удовольствии, не желая размениваться на случайных партнерш. А теперь ему уже не хотелось ложиться в постель ни с кем, кроме Мэллори.

«Она будет моей, – твердил он себе как заклинание. – Она должна стать моей».

Убедившись в том, что Мэллори удобно устроилась, Адам передал ей поводья, а потом потрепал кобылу по холке. Только после этого он вскочил на своего жеребца.

– Готовы? – весело спросил Адам.

Мэллори кивнула.

– Давайте поедем в сторону Сноусхилла, – предложила она.

Адам легко согласился. Цокнув языком, он пришпорил жеребца и поскакал вперед, следя за тем, чтобы спутница не отставала.

Они ехали мимо живописных полей и рощ, кругом простирались мирные сельские пейзажи, неброская красота которых благотворно воздействовала на истерзанную душу Мэллори. Запах влажной земли и травы смешивался с запахом пасущихся овец, зреющих на полях ячменя и пшеницы. На горизонте виднелась коричневато-зеленая полоска леса. Засеянные зерновыми культурами поля чередовались с пастбищами – лугами, на которых цвели цветы и росла буйная зелень.

Они перешли вброд неширокую речку, а затем поднялись на зеленый холм, с которого открывался великолепный вид на долину и расположившуюся за ней небольшую деревушку.

Позади них, на востоке, находился Брейборн-Холл. С высокого холма был виден импозантный многоэтажный усадебный дом, крышу которого золотили лучи утреннего солнца. «Это, без сомнения, один из красивейших уголков Англии», – с восхищением подумал Адам. В ландшафтных садах поместья были устроены искусственные пруды и озера, стояли причудливые беседки и располагалась часовня – настоящий шедевр архитектуры.

Вскоре они продолжили путь и остановились в роще среди берез и дубов, чтобы полюбоваться красотой пейзажа. Лучи утреннего солнца пронизывали рощу и падали на лицо Мэллори. Она закрыла глаза от наслаждения, ощущая их нежное тепло.

– Давайте остановимся, чтобы передохнуть, а потом повернем назад, – предложил Адам и, не дожидаясь ответа, спешился.

Подойдя к Мэллори, он протянул руки, чтобы помочь ей слезть с лошади. После некоторого колебания она приняла его помощь. Адам спустил ее на землю, на мгновение прижав к себе. Она ощутила исходивший от него манящий запах мыла, крахмала и нагретых солнцем кожаных ремней.

Адам достал из седельной сумки одеяло и небольшую плетеную корзинку с провизией.

– Я попросил собрать нам в дорогу немного еды. Вы наверняка не успели позавтракать.

– Да, я только попила чаю, – призналась Мэллори, вспомнив, что так и не дотронулась до гренков, которые ей подала горничная.

У нее сосало под ложечкой, и она жалела о том, что отказалась от завтрака.

Адам расстелил одеяло на траве под деревом, сквозь ажурную листву которого, играя бликами, сеялся солнечный свет. Мэллори села на краешек и расправила длинный шлейф. Адам опустился рядом с ней.

– Посмотрим, что приготовил для нас повар, – промолвил он, откидывая крышку корзинки. Заглянув в нее, он стал выкладывать продукты на одеяло. – Мягкий овечий сыр, галеты, булочки с маслом и медом, два куска пирога с говядиной, кусок холодной курицы. – Адам снова порылся в корзинке. – О, свежие персики и груши! А еще фляжка пива и кувшинчик молока.

– О Боже, да это настоящий пир!

Усмехнувшись, Адам подал ей полотняную салфетку.

– Зная, что вы постоянно ходите голодная, повар, по-видимому, перестарался.

Мэллори хмыкнула.

– Ешьте то, что вам хочется, – продолжал Адам. – Нас никто не заставляет съедать это все до последней крошки. С чего начнете? Может быть, намажете сыр на галету? Или отведаете пирог с говядиной? Он пахнет очень аппетитно, у меня слюнки текут.

– Пожалуй, я съем немного сыра и булочку. Что касается пива, то можете осушить всю фляжку, мне не нужно.

– Отлично; я знал, что мы с вами поладим. Я буду пить пиво, а вы – молоко. Честно говоря, если бы я польстился на него, у меня началось бы жуткое расстройство желудка, – сказал он и состроил комичную гримасу.

Уголки губ Мэллори дрогнули, однако до улыбки дело так и не дошло. Нахмурившись, она отвела глаза в сторону, недовольная собой. Адам намазал галету мягким овечьим сыром и протянул своей спутнице. Мэллори взяла хрустящую галету и откусила.

Адам заметил, что она близка к тому, чтобы наконец улыбнуться, и решил не оставлять усилий развеселить ее.

Некоторое время они молча ели, слушая птичий щебет и жужжание пчел, кружившихся над цветами в поисках нектара. Солнце стояло уже высоко, и с каждой минутой становилось все жарче. К счастью, дул легкий ветерок, приносивший прохладу с полей и лугов. Погода благоприятствовала пикнику на свежем воздухе.

У Мэллори, к ее удивлению, разыгрался аппетит. Она съела не только галету с мягким сыром, но и полбулочки с маслом, персик и пару маленьких кусочков курицы. Утолив голод, Мэллори стала собираться в дорогу.

Адам тем временем доел пирог с говядиной и допил пиво. Укладывая в плетеную корзинку остатки пиршества, Мэллори сладко зевнула. Ее клонило в сон.