Ответный удар (Вторжение - 2)

      - Благодарю вас, недосягаемый господин. - Судя по раскраске, звания у них были одинаковые, но Дрефсаб продемонстрировал уважение, поскольку Уссмак уже давно здесь служил. Теперь Дрефсаб тоже перешел на шепот: - Я и сам не против имбиря - при случае - но только не во время сражения, клянусь Императором.
      После того, как оба опустили глаза к полу, Уссмак осторожно проговорил:
      - Да, ты совершенно прав. - Однако если бы Дрефсаб попросил угостить его имбирем, он бы не признался, что у него есть какой-то запас.
      Между тем, Дрефсаб вытащил из рюкзака маленький стеклянный флакон.
      - Хочешь немного? - прошептал он. - Сейчас ведь нам не предстоит идти в бой.
      В первый момент Уссмака охватили подозрения, но потом быстро исчезли. Он взял флакон и быстро засунул в него язык. Новичок тоже не отказал себе в этом удовольствии. Они присели рядом, наслаждаясь приятными ощущениями.
      - Как хорошо, - заметил Уссмак. - Сейчас мне хочется выйти из казармы и прикончить всех дойче, которых удастся найти - или самого Хессефа. - Тут ему пришлось кое-что объяснить: - Хессеф - командир моего танка. Если бы имбирь действительно делал тебя таким, как кажется, Хессеф стал бы величайшим военным гением Расы. Казармы, или бой с дойче - ему все равно. Да и наш стрелок Твенкель употребляет столько, что сначала стреляет, и только потом целится.
      - Такое поведение не кажется мне очень умным - в особенности, если дойче действительно настолько хороши, как все говорят, - заметил Дрефсаб.
      - Они чрезвычайно опасны, - ответил Уссмак. - Когда мы прибыли на эту жуткую ледяную планету, у нас было прекрасное оборудование. Перед началом кампании мы прошли подготовку на тренировочных симуляторах, а у дойче имелся настоящий боевой опыт. Они постоянно улучшают свою технику - у нас же она остается той, с которой мы прилетели. Если дать им возможность выбирать место и время, дойче могут доставить нам кучу неприятностей.
      Дрефсаб спрятал флакон.
      - А ты никогда не принимаешь имбирь перед боем?
      - Стараюсь, - Уссмак повернул глазные бугорки, показывая, что стыдится собственной слабости. - Иногда самцом овладевает невыносимое желание... ну, да ты и сам, наверное, знаешь.
      - Да, знаю, - печально кивнул Дрефсаб. - Я считаю так: самец может подчинить все свои помыслы имбирю и существовать только ради него, или принимать его только когда наступает подходящий момент, а все остальное время жить нормальной жизнью. Я выбрал для себя второй путь, и если на нем меня ждут препятствия - что ж, на Тосеве-3 гладких дорог нет.
      Уссмак с восхищением взглянул на Дрефсаба. Вот философия для любителя имбиря... нет, он должен быть честным с самим собой: не просто любителя, а самца, который уже не в силах обходиться без проклятого зелья, но, тем не менее, старается помнить, что должен оставаться достойным самцом Расы, выполнять приказы и свой долг.
      - Недосягаемый господин, я завидую вашей мудрости, - заявил Уссмак.
      Дрефсаб сделал небрежный жест.
      - Мудрость? Весьма возможно, что я лишь себя обманываю. В любом случае, я слишком дорого заплатил за свое знание и жалею, что познакомился с имбирем.
      - Не знаю, - сказал Уссмак. - После того, как я его попробовал, у меня появилось ощущение, что имбирь - единственная хорошая вещь в этом ужасном мире.
      - После того, как я его попробовал, у меня возникли такие же мысли, согласился Дрефсаб. - Но до того, или когда его под рукой не оказывалось... в такие моменты, Уссмак, я уверен, что имбирь - худшее, что нашла здесь Раса.
      Уссмака и самого посещали похожие мысли. Он слышал истории о самцах, которые доходили до отчаянного состояния и меняли оружие Расы на имбирь. Сам он никогда бы так не поступил, но прекрасно понимал, сколь велика сила искушения.
      Прежде чем он нашел безопасный способ поделиться этой мыслью с Дрефсабом (некоторые вещи нельзя говорить прямо даже тому самцу, который угостил тебя имбирем, по крайней мере, до тех пор, пока ты не начнешь доверять ему свою жизнь), он услышал пронзительный свист, а вслед за ним громкий взрыв. Сразу в нескольких окнах вылетели стекла.
      Уссмак вскочил на ноги. Одновременно раздался громкий голос из динамика:
      - Обстрел ведется из леса, квадрат 27-красный. Начато преследование...
      Уссмак не дослушал сообщение, имбирь пел в его крови.
      - Пошли! - крикнул он Дрефсабу. - Скорее, к танкам.
      Перед казармами разорвался еще один снаряд.
      - Но меня еще не определили в экипаж, - возразил Дрефсаб.
      - Ну и что? Командир какого-нибудь танка не захочет ждать своего водителя.
      Уссмак ни на секунду не усомнился в собственной правоте. Имбирь стал очень популярен среди самцов в Безансоне; какой-нибудь командир определенно не дождется своего водителя.
      Оба самца сбежали вниз по лестнице и помчались к ангарам. Уссмак едва не упал - ступеньки были сделаны для Больших Уродов, а не представителей Расы. В следующее мгновение он снова с трудом удержался на ногах - рядом разорвался снаряд. Мимо просвистели осколки, и Уссмак понял, что уцелел только чудом.
      Стоявшая чуть в стороне от казарм батарея открыла ураганный огонь по тосевитам. Если повезет, артиллерия покончит с нападавшими прежде, чем танки вступят в сражение.
      Когда обстрел прекратился, Уссмак решил, что именно так все и произошло. Однако через несколько минут орудия тосевитов заговорили снова. Большие Уроды не знали, что такое анти-артиллерийский радар, но собственный горький опыт научил их менять позиции, прежде чем неприятель успеет ответить на их залпы. Уссмак считал способность Больших Уродов быстро адаптироваться к новым условиям самым пугающим их качеством.
      В ангаре он увидел Хессефа и Твенкеля.
      - Пошли! - одновременно крикнули они.
      Уссмак моментально забрался в свой танк - в настоящий момент самое безопасное место во всем Безансоне: опасаться следовало лишь прямого попадания в башню.
      Знакомая вибрация мощного двигателя на водородном топливе напомнила Уссмаку о его обязанностях. С гордостью он отметил, что его танк выехал из ангара третьим. Иногда хорошая доза имбиря оказывается очень даже кстати.
      Прицепив микрофон к слуховой диафрагме, он услышал, как Хессеф говорит Твенкелю:
      - Быстрее, давай приложимся еще разок. Я хочу, чтобы все ощущения стали острыми, как бритва, когда мы начнем охоту за дойче и Франсами.
      - Прошу вас, недосягаемый господин, - ответил стрелок. - Представляю себе, что сказали бы придурки следователи, которые суют свой нос, куда не полагается, если бы узнали, что мы сейчас делаем!
      - Плевать на них! - заявил Хессеф. - Они наверняка попрятались под своими письменными столами и мечтают о том, чтобы поскорее отсюда убраться.
      Они замолчали - значит, принялись весело смеяться.
      Уссмак тоже немного повеселился. Хессеф и Твенкель сказали чистую правду. Однако он страшно расстроился из-за того, что они набрались имбиря по самые глазные бугорки - впрочем, он и сам сделал то же самое.
      "Не моя вина", - подумал он. - "Я не знал, что Большие Уроды подберутся так близко".
      Квадрат 27-красный оказался самым северным в крепости и находился к востоку от реки, которая протекала через Безансон. Следуя за двумя танками, сумевшими первыми выехать из ангара, Уссмак промчался по склону холма к ближайшему мосту. Большие Уроды стояли вдоль дороги и молча смотрели на проезжающие мимо бронемашины. Уссмак не сомневался, что они мечтают о том, чтобы один из снарядов попал хотя бы в одну из них и разнес ее на куски.
      Иногда они разъезжали по городу с поднятыми смотровыми люками, и тогда Уссмак видел изящные металлические решетки, окружавшие здания в Безансоне. Однако сейчас ему приходилось смотреть на дорогу сквозь узкие прорези в броне и перископ. Даже самые широкие улицы оказались узкими для свободного движения танков. Требовалось соблюдать максимальную осторожность, чтобы не задавить пешехода - ведь франсы и так ненавидели самцов Расы.
      Уссмак не только услышал, но и почувствовал взрыв впереди; на мгновение ему показалось, что началось землетрясение. Передовая машина вспыхнула, перевернулась на бок и сползла на обочину. Уссмак ударил по тормозам. В следующий миг в пылающем танке начали рваться снаряды и ракеты, превратив его в погребальный костер. Уссмак содрогнулся от ужаса.
      "Будь мы немного быстрее, сейчас пылал бы наш танк", - подумал он.
      Похоже, Большие Уроды знали, как самцы Расы отреагируют на обстрел, и устроили засаду.
      - Разворачивайся! - приказал Хессеф. - Уходим!
      Приказ звучал вполне разумно, и Уссмак повиновался. Однако командир танка, следовавшего за ними, оказался тупее Хессефа (возможно, не принимал имбирь). С громким скрежетом машина Уссмака врезалась в переднюю гусеницу заднего танка. А еще через несколько секунд ее зажало между двумя бронемашинами - командир второго танка также решил отступить.
      Если бы террористы, подложившие взрывчатку на дороге, остались на поле боя, они могли бы одержать грандиозную победу, забросав застрявшие танки зажигательными бомбами и гранатами. Может быть, тосевиты не рассчитывали, что их план сработает, и сразу несколько машин сцепятся гусеницами. Впрочем, они имели большой запас прочности и пострадали совсем незначительно.
      Чего не скажешь о Больших Уродах, находившихся неподалеку от того места, где взорвалась мина. Уссмак видел, как тосевиты уносят окровавленные тела своих соплеменников. Они были всего лишь чужаками, которые, к тому же, ненавидели самцов Расы, но Уссмаку захотелось отвести в сторону глазные бугорки. Ведь и с ним могло произойти то же самое.
      Демонстрируя терпение, которым так славится Раса, экипажи постепенно ликвидировали затор, и танки начали выбираться из Безансона. На сей раз, первой следовала специальная машина для обнаружения мин. Перед мостом через реку Ду все остановились: оказалось, что Большие Уроды заложили здесь еще одну мину.
      Хотя внутри танка было тепло, Уссмак дрожал. Большие Уроды знали, что предпримут самцы Расы, и прекрасно подготовились.
      В конце концов, танки добрались до квадрата 27-красный. К этому времени, естественно, партизаны уже давно ушли и забрали с собой свои пушки.
      Вечером, когда все вернулись в казармы, Уссмак сказал Дрефсабу:
      - Сегодня они сделали из нас идиотов.
      - Ну, не совсем, - возразил Дрефсаб. Уссмак вопросительно повернул один из глазных бугорков. Его новый приятель уточнил: - Мы сами сделали из себя идиотов.
      Уссмак не мог с ним не согласиться. Однако подобное мнение разделяли лишь самцы низших чинов - так, во всяком случае, полагал Уссмак.
      Но оказалось, что он ошибается. Через три дня в Безансоне появились новые инспектора. Почти все самцы, которых Уссмак знал, как заядлых любителей имбиря (в особенности те, что полностью подпали под его пагубное влияние) исчезли с базы, среди них и Хессеф с Твенкелем.
      В Безансоне не видели больше и Дрефсаба. Уссмак много думал о нем, и постепенно его сомнения переросли в уверенность. Самому ему еще повезло, что его не забрали вместе с остальными.
      "Если я когда-нибудь встречу Дрефсаба, мне следует его поблагодарить", - подумал Уссмак.
      * * *
      - Боже мой, Егер, ты еще жив? - прогремел на весь лагерь низкий голос.
      Гейнрих Егер поднял глаза от отвратительного кофе, который он кипятил на маленьком костерке, и вскочил на ноги.
      - Скорцени! - Он ошеломленно покачал головой. - Ты, любитель безумных эскапад, удивляешься тому, что я жив? - Он энергично пожал эсэсовцу руку.
      - Ерунда, - улыбнулся Отто Скорцени. - Возможно, мои эскапады, если тебе нравится их так называть, и опаснее того, чем занимаешься ты, но я их очень тщательно планирую. А ты постоянно сражаешься - воевать с танками ящеров совсем не детские игрушки. - Он взглянул на петлицы Егера. - Ты уже полковник. Значит, от меня не отстал.
      - Ты сам тому причиной. Сумасшедший рейд против ящеров на Украине... Он содрогнулся: тогда броня танка не защищала его от пуль.
      - Зато тебе удалось захватить приз... ну, по крайней мере, половину, заметил Скорцени. - Так что, ты заслужил все свои награды.
      - Тогда ты должен был давно получить чин генерал-полковника, парировал Егер.
      Скорцени ухмыльнулся; неровный шрам, идущий от уголка рта к левому уху, пришел в движение.
      - У тебя есть кружка? - продолжал Егер. - Выпей со мной кофе. Он, конечно, ужасный, но зато горячий.
      Скорцени вытащил жестяную кружку из своего рюкзака, слегка поклонился, щелкнул каблуками и сказал:
      - Благодарю, господин полковник!
      - Будешь благодарить после того как попробуешь, - заявил Егер.
      Совет пришелся кстати: Скорцени скорчил гримасу, которая в сочетании со шрамом превратила его лицо в жуткую маску. Егер усмехнулся - где бы они ни встречались - в Москве, на Украине, да и здесь, Скорцени всегда плевал с высокого дерева на военную дисциплину.
      - Так что же привело вас сюда, штандартенфюрер? - спросил Егер, пользуясь формальным эсэсовским чином с куда меньшей иронией, чем если бы он обращался к кому-нибудь другому.
      - Я собираюсь пробраться в Безансон, - объявил Скорцени так, будто считал, что войти в занятый ящерами город дело обычное.
      - Правда? - с сомнением переспросил Егер. Потом его лицо прояснилось. - Кстати, а ты имеешь какое-нибудь отношение к мине, разорвавшейся там на прошлой неделе? Я слышал, что уничтожен один, а, может быть, даже два танка ящеров.
      - Мелкие диверсии идут своим чередом, но я тут не при чем. - Глаза Скорцени сверкнули. - Мои организованы совсем на другом уровне. Я собираюсь купить нечто очень ценное у одного из наших маленьких чешуйчатых друзей. А плату ношу с собой. - И он похлопал по рюкзаку.
      - Тебе доверили золото? - с хитрой улыбкой спросил Егер.
      - Вот, значит, как ты ко мне относишься. - Скорцени сделал пару глотков эрзац-кофе. - Какая мерзость! Нет, ящерам наплевать на золото. У меня здесь полтора килограмма имбиря, Егер.
      - Имбиря? - Егер почесал в затылке.
      - Для них это как морфий или кокаин, - пояснил Скорцени. - Стоит ящеру попробовать имбиря, и он готов на все, чтобы получить новую порцию. В данном случае под всем имеются в виду дальномеры, которые делают их танки такими безошибочно точными при стрельбе.
      - Лучше, чем те, что на наших "Пантерах"? - Егер бросил ласковый взгляд на стоящий неподалеку танк. - Мы сделали большой шаг вперед по сравнению со старым T-III.
      - Приготовься к колоссальному скачку, дружище, - заявил Скорцени. - Я не знаю подробностей, но речь идет о совершенно новых принципах.
      - А мы сможем пользоваться приборами ящеров? - усомнился Егер. Некоторые из них годятся только для того, чтобы сводить с ума наших ученых. - Он подумал о своем коротком пребывании среди физиков, пытавшихся превратить в бомбу взрывной металл, добытый им вместе со Скорцени.
      Если у Скорцени и возникли аналогичные мысли, вида он не подал.
      - Ну, по этому поводу я не беспокоюсь. Я добываю игрушки, которыми смогут воспользоваться другие люди. Каждый должен заниматься своим делом я ведь не пытаюсь определять внешнюю политику Рейха.
      - Вот взгляд на мир настоящего солдата. Очень разумно. - Егер тут же пожалел о своих словах.
      Он и сам всем сердцем верил в этот постулат до тех пор, пока не узнал о массовом уничтожении евреев. Он решил сменить тему.
      - Ладно, ты направляешься в Безансон, чтобы купить новый дальномер. Я могу тебе помочь? Мы находимся в восьмидесяти километрах к северу от города. Если я брошу вперед все свои танки, они превратятся в груды искореженного металла еще прежде, чем мы проделаем четверть пути. Или ты сумел убедить своего приятеля ящера продать тебе все дальномеры?
      - Было бы неплохо, верно? - Скорцени проглотил остаток кофе, и на его лице вновь появилась гримаса отвращения. - В холодном виде это дерьмо становится совсем несъедобным. Проклятье, Егер, ты меня разочаровал. Я рассчитывал, что мы въедем в цитадель Безансона по Гран Рю под канонаду твоих пушек.
      - Удачи тебе, - выпалил Егер, не успев сообразить, что собеседник шутит.
      - Ну, и как же мы поступим? - продолжая улыбаться, спросил Скорцени. Предположим, ты начнешь атаку на восточном участке фронта - несколько танков, артиллерия, пехота, чтобы создать впечатление, что у тебя самые серьезные намерения, но без лишнего риска. Я хочу, чтобы ящеры ослабили внимание к западному фронту, где я, как простой крестьянин, буду нажимать на педали своего велосипеда - у тебя найдется для меня велосипед? - и проникну на территорию, которую контролирует неприятель, а оттуда - в Безансон. Потом я пришлю тебе сообщение, чтобы ты провел аналогичную операцию, прикрывая мое возвращение.
      Егер подумал о технике и людях, которых он потеряет во время двух отвлекающих операций.
      - Ты уверен, что дальномер того стоит? - спросил он.
      - Так мне сказали, - коротко ответил Скорцени. - Ты бы хотел получить письменный приказ, полковник? Пожалуйста, это займет совсем немного времени. Однако я надеялся, что мы сможем договориться.
      - Нет, мне приказ не нужен, - со вздохом ответил Егер. - Я все сделаю. Надеюсь только, что дальномер стоит той крови, которую придется за него пролить.
      - И я тоже. Однако чтобы получить ответ на этот вопрос, нужно сначала добыть прибор, не так ли?
      - Верно, - Егер вновь вздохнул. - Когда я должен провести первую отвлекающую операцию, господин штандартенфюрер?
      - Решать тебе, - ответил Скорцени. - Я не хочу, чтобы ты потерял людей из-за ненужной спешки Трех дней на подготовку достаточно?
      - Да. Фронт довольно узкий, и я смогу быстро перебросить войска с одного участка на другой.
      Егер прекрасно понимал, что чем больше людей и техники будет задействовано в операции, тем более серьезными будут потери. Во время войны они неизбежны. Хитрость заключалась в том, чтобы постараться их минимизировать.
      Егер производил необходимые перемещения, в основном, по ночам, чтобы ящеры не поняли, что у него на уме Конечно, он не рассчитывал, что ему удастся полностью их обмануть. Ящеры уничтожили два грузовика, которые перевозили противотанковые 88-миллиметровые пушки, однако, большая часть войск не пострадала.
      В пять часов утра того дня, на который была назначена операция, когда рассвет озарил небо на востоке, артиллерия Егера начала обстреливать позиции ящеров возле Шато де Бельвуа. Вперед пошла пехота в серых шинелях. Егер, стоявший на башне своего танка - как и положено хорошему командиру ухватился за крышку люка, чтобы не упасть: его "Пантера" рванулась вперед.
      Довольно быстро немцам удалось смять первую, самую слабую линию обороны ящеров, однако, противник успел поджечь T-IV справа от Егера. К счастью, Егер нигде не заметил танков ящеров. Разведка не ошиблась, когда сообщила, что после предыдущего наступления немцев они отвели свои бронемашины к Безансону.
      Но даже и без танков ящеры оказывали упорное сопротивление. Егеру удалось продвинуться лишь на пару километров, когда в воздух поднялся вертолет и начал поливать немцев ракетным и пулеметным огнем. Загорелся еще один танк - на этот раз "Тигр". Егер помрачнел - уничтожена не только мощная новая машина, погиб отличный экипаж. Да и пехота несла существенные потери.
      Когда Егеру открылась основная линия обороны ящеров возле Шато де Бельвуа, он выпустил несколько разрывных снарядов в сторону замка (испытав болезненный укол сожаления из-за того, что ему пришлось разрушить великолепный памятник архитектуры; в свое время он собирался стать археологом, и лишь Первая мировая война вынудила его сменить профессию), посчитал, что свою миссию выполнил, обеспечив для Скорцени безопасный проход с западной стороны, и отдал приказ к отступлению.
      - Надеюсь, ящеры не станут нас преследовать, - заявил Клаус Майнеке, когда "Пантера" возвращалась на прежние позиции, - потому что в противном случае они поймают нас со спущенными штанами.
      - Ты прав, - кивнул полковник; стрелок весьма образно высказал вслух собственные опасения Егера.
      Возможно, ящеры предполагали, что немцы пытаются заманить их в ловушку. Они не стали преследовать отступающего противника. Егер с благодарностью воспользовался передышкой, чтобы восстановить свою оборонительную позицию. После чего оставалось ждать весточки от Скорцени, чтобы вновь бросить своих людей в бой.
      Через неделю после отвлекающего нападения на позиции ящеров, к Егеру пришел француз в твидовом пиджаке, грязной белой рубашке и мешковатых шерстяных штанах, отдал честь и на плохом немецком сказал:
      - Наш друг со... - И он пальцем нарисовал у себя на левой щеке шрам, просить оказать ему обещанный помощь. Завтра утром будет самым подходящим время. Вы понять?
      - Да, мсье, спасибо, - ответил Егер по-французски.
      Тонкое интеллигентное лицо связного осталось серьезным, он лишь чуть приподнял одну бровь. Впрочем, он не отказался от ломтя хлеба, предложив в ответ несколько глотков красного вина из висевшей у него на боку фляжки. Затем, не сказав более ни слова, исчез в лесу.
      Егер связался по полевому телефону с ближайшей базой Люфтваффе.
      - Вы можете оказать мне поддержку с воздуха? - спросил он. - Когда появляются их проклятые вертолеты, я сразу же начинаю терять танки, чего никак не могу себе позволить.
      - Когда я пытаюсь сбить летающие крепости ящеров, я всякий раз теряю свои самолеты, чего никак не могу себе позволить, - ответил командир летчиков. - А наши машины необходимы для обороны Рейха не меньше, чем ваши танки. До свидания. - И телефон умолк.
      Егер понял, что поддержки с воздуха не будет.
      И не ошибся. Тем не менее, он вновь повел своих людей в атаку. У него даже был момент триумфа, когда Майнеке сумел уничтожить вездеход ящеров с вражеской пехотой на борту. Снаряд 75-миллиметровой пушки "Пантеры" угодил прямо в кабину вездехода. В целом же, немцы понесли более серьезные потери, чем во время первой операции. На сей раз ящеры подготовились к наступлению немцев. Возможно, заранее подтянули часть своих войск с Западного фронта. Егер очень на это рассчитывал - значит, он сумел сделать то, о чем его просил Скорцени.
      Когда потери немцев достигли такой отметки, что ящеры (если повезет) могли поверить, будто неприятель действительно пытался чего-то добиться своей атакой, Егер вновь отступил. Как только он вернулся на исходные позиции, к нему задыхаясь, подбежал вестовой.
      - Господин полковник, к нашим передовым позициям приближается танк ящеров. Сейчас он находится в пяти километрах к западу.
      - Танк ящеров? - переспросил Егер.
      Вестовой кивнул. Егер нахмурился. Конечно, ничего особенно страшного в этом нет, но даже и один танк ящеров представляет достаточно серьезную опасность.
      "Бедный Скорцени", - подумал Егер, - "должно быть, на сей раз, он попался".
      Егера охватил бессильный гнев - он напрасно положил своих людей, участвуя в реализации безнадежного плана.
      - Господин полковник, это еще не все, - продолжал вестовой.
      - Ну, что еще? - нетерпеливо спросил Егер.
      - Над танком развевается белый флаг, - ответил вестовой, причем он произнес последние слова так, словно сам в них не особенно верил. - Я видел его собственными глазами.
      - Я тоже хочу посмотреть, - заявил Егер.
      Он вскочил в "Фольксваген" - маленькую военную машину, жестом пригласил вестового сесть рядом в качестве проводника и поехал на запад. Егер надеялся, что ему хватит бензина. Автомобиль потреблял совсем немного топлива, но у Вермахта не было ни капли лишнего.
      По мере того, как они приближались к передовым позициям, Егера начали одолевать сомнения. Он покачал головой. Нет, такого просто не может быть. Невозможно. Даже Скорцени не по силам...
      Но оказалось, что Скорцени такое по силам. Когда Егер и вестовой остановились перед танком ящеров, передний люк распахнулся, и из него с огромным трудом вылез Скорцени, словно цирковой слон, протискивающийся сквозь узкий дверной проем.
      Егер отдал ему честь. Однако этого показалось ему недостаточно, и он снял шлем - в ответ Скорцени только ухмыльнулся.
      - Сдаюсь, - заявил Егер. - Как, черт возьми, тебе удалось это провернуть?
      Даже стоять рядом с инопланетным танком было страшновато - ведь Егеру не раз приходилось сталкиваться с ними на поле боя. Гладкие очертания и могучая броня превращали все немецкие машины - за исключением, быть может, "Пантеры" - в архаичные уродливые игрушки. Егер заглянул внутрь главной пушки, и ему показалось, что он смотрит в бесконечный коридор смерти.
      Прежде чем ответить, Скорцени с наслаждением потянулся; Егер услышал, как затрещали суставы.
      - Вот так-то лучше, - проворчал Скорцени. - Клянусь Богом, я чувствовал себя, точно сардина в банке - разве что сардинам не приходится сгибаться в три погибели. Как я его добыл? Я тебе отвечу честно, Егер. Поначалу я думал, что мне не удастся получить ничего. Ящеры убрали из Безансона почти всех любителей имбиря.
      - Похоже, не всех, - заявил Егер, показывая на танк.
      - Ну, такое никому не под силу, - вновь ухмыльнулся Скорцени. - Я встретился с одним из тех, кого они не вычислили. Когда я показал ему весь мой имбирь, он сказал:
      - Тебе нужен только дальномер? Ты получишь целый танк. Ну, я и поймал его на слове.
      - А как тебе удалось выбраться из города? - грустно спросил Егер.
      - Возникло всего два опасных момента, - ответил Скорцени, небрежно махнув рукой. - Первое - вывести машину из ангара. Мы провернули это глубокой ночью. Ну, а потом - забраться на место водителя. Уж не знаю, как мне удалось ничего себе не переломать. После чего оставалось доехать до своих. Должен сказать, что управлять танком ящеров гораздо легче, чем нашими: не требуется прикладывать практически никаких усилий, а передача переключается автоматически.
      - И никто тебя не остановил?
      - Нет конечно. Ящерам не пришло в голову, что человек способен забраться в один из их танков, не говоря уже о том, чтобы им управлять. Да ты и сам бы никогда не поверил.
      - Видит Бог, ты прав, - честно отвел Егер. - Нужно окончательно потерять рассудок, чтобы решиться на подобную вещь.
      - Я так и подумал, - согласился Скорцени. - По-видимому, ящеры тоже. Иначе мне ни за что не удалось бы увести танк прямо у них из-под носа. Впрочем, второй раз я на это не соглашусь ни за какие деньги. Теперь они будут охранять свои машины, и... - Он выразительно провел ребром ладони по горлу.
      Егер не мог поверить, что Скорцени сумел так блестяще претворить в жизнь свой безумный план. Он с тревогой взглянул на небо. Если их заметит вражеский самолет, очень скоро здесь будет жарко, как в аду.
      - Пожалуй, не стоит тут торчать, - сказал Скорцени. Очевидно, он подумал о том же самом. - Нужно побыстрее упрятать страшного зверя, а потом организовать его доставку в Германию, чтобы высоколобые умники в очках разобрались в том, как он устроен.
      - Можно я загляну внутрь? - И не дожидаясь ответа, Егер вскарабкался на танк и откинул люк водителя.
      Да, Скорцени пришлось сложиться чуть ли вдвое, сочувственно подумал Егер. Рычаги управления и приборы оказались поражающей воображение смесью знакомого и абсолютно чуждого. Штурвал, ножные педали (впрочем, педаль сцепления отсутствовала) и рычаг переключения скоростей могли бы стоять и на немецком танке. Однако панель управления с мониторами и циферблатами показалась Егеру настолько сложной, что больше подошла бы для "Фокке-Вульфа 190".
      Однако внутреннее пространство танка не показалось Егеру перегруженным - скорее, наоборот. Ему в голову пришло слово усовершенствованный. В любой немецкой машине - как и в любой другой, сделанной людьми - далеко не все устроено максимально эффективно. Иногда, чтобы посмотреть на показания приборов, приходится поворачивать голову, а пытаясь добраться до пулемета, непременно задеваешь рукой за металлический выступ. Здесь же все продумано до мельчайших деталей.
      "Интересно", - подумал Егер, - "сколько времени ящеры доводили свой танк до идеала? Наверное, очень долго".
      Потом Егер выпрямился и, сгорая от нетерпения, устремился к башне. Не обращая внимания на недовольное ворчание Скорцени, нырнул в люк - именно здесь, на месте командира Егер мог увидеть, в чем состоят конструктивные различия двух танков.
      И снова он заметил существенные отличия. Никаких острых выступов можно свободно двигаться, не опасаясь разбить себе голову. И тут Егер увидел, что в башне нет сидения для заряжающего. Неужели стрелок или командир сами заряжают пушку? Невозможно. В таком случае скорость стрельбы заметно падает, а на собственном горьком опыте Егер убедился, что танки ящеров гораздо скорострельнее немецких.
      В башне Егер натолкнулся на какие-то непонятные устройства и решил, что они, скорее всего, предназначены для автоматической перезарядки орудия. Интересно, как они работают. Сейчас, конечно, некогда в этом разбираться. Остается надеяться, что немецкие инженеры сумеют построить такие же. Место стрелка, как и панель управления водителя, было оснащено множеством незнакомых приборов. Интересно, как ящеры успевают следить за их показаниями. Впрочем, пилоты самолетов справляются, значит, и стрелку по силам. Егер по собственному опыту знал, что в бою ящеры времени зря не теряют.
      - Тащи задницу наружу! - донесся не допускающий возражений голос Скорцени. - Пора доставить зверюгу в тыл.
      С сожалением - не удалось посмотреть все, что хотелось - Егер вылез из башни и спрыгнул на землю. Скорцени с кряхтением забрался на место водителя. Он был массивнее Егера, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы пролезть сквозь узкий люк.
      Когда Вермахт впервые столкнулся с русским Т-34, пошли разговоры о том, что необходимо создать его точную копию. Однако немцы поступили иначе, хотя "Пантера" вобрала в себя лучшие черты знаменитого русского танка.
      "Если Рейх скопирует танк ящеров", - подумал Егер, - "управлять им будут десятилетние дети. Никто другой не сможет там долго находиться".
      Скорцени завел мотор. Он работал на удивление тихо, к тому же двигатель не извергал едкий дым - еще одно существенное улучшение. Что они используют в качестве топлива? Скорцени включил первую передачу, и танк покатил по дороге. Егер смотрел ему вслед, качая головой. Наглый ублюдок, но ему удалось сделать то, о чем никто другой даже и мечтать не мог.