Магия южной ночи

– Монастырь уцелел во время страшного пожара 1788 года благодаря негритянской пожарной команде. Урсулинки распахнули свои двери для осиротевших детей французских колонистов, чьи родители погибли во время резни в форту Розали. Монахини не только занимаются обучением дочерей аристократов, но и открыли специальные классы для негритянских и индейских девочек, где их учат ухаживать за шелковичным червем и изготавливать шелк.

Невысокая монахиня в черном отворила им двери и проводила до кабинета настоятельницы. Сквозь толстые стены до них едва доносились звуки девичьих голосов, распевавших какую-то песню.

– Войдите, – раздался голос из-за дубовой двери. Матушка Трюдо, высокая и величественная женщина, поднялась навстречу гостям.

– Миссис Уэйкфилд, – тепло приветствовала она Полли. – Вы выглядите прекрасно отдохнувшей.

– Благодарю. – Полли сжала руку настоятельницы. – Так мило с вашей стороны согласиться принять нас.

– После всего, что вы сделали для моих учениц... Полли взмахнула пухлой ручкой.

– Я подумала, что вы не откажетесь помочь нам найти Жана-Клода Бушара, графа де Варенна, дедушку моей дорогой подруги, мадам Делакруа.

Матушка Трюдо перевела взгляд проницательных глаз на Кристину.

– Садитесь, пожалуйста. – Она подождала, пока дамы опустятся на деревянные стулья, стоящие перед ее столом. Рид остался стоять позади Кристины. – А теперь расскажите мне, – мягко проговорила настоятельница, – чем я могу помочь.

Сжимая ладони и ощущая руку Рида на своем плече, Кристина принялась объяснять. Монахиня задумчиво нахмурилась.

– Я припоминаю, как одна из наших урсулинок говорила о пожилом джентльмене, который прибыл в Новый Орлеан, будучи очень больным. Если я не ошибаюсь, то время его прибытия совпадает с тем периодом, о котором вы говорите.

Только рука Рида на ее плече удержала Кристину от того, чтобы вскочить со стула. Вопросы посыпались один за другим.

– Он здесь? Вы не помните его имени? Он жив? Матушка Трюдо улыбнулась с сочувствием и пониманием.

– Нет, дитя мое, этого джентльмена здесь нет, и мне потребуется время, чтобы навести некоторые справки.

– Как скоро мы все узнаем? – спросила Полли.

– Понадобится день или два. – Настоятельница поднялась с кресла, давая понять, что посещение закончилось. – Я сообщу вам, как только получу сведения.

Кристина была как во сне. Неужели после всех этих месяцев она сможет наконец встретиться с дедушкой?

– Благодарю, матушка Трюдо, благодарю.

– Еще слишком рано благодарить меня. И, дитя мое...

– Да, матушка?

– Не надейтесь слишком сильно. Если это действительно был ваш дедушка, то он был очень болен. Он мог не пережить всего.

Кристина вышла из кабинета, с благодарностью чувствуя поддерживающую руку Рида.

– Молитва святой Урсуле будет кстати, – пробормотала Полли. – Я поставлю свечку.

По дороге домой все молчали. Полли позволила себе только один совет, прежде чем препоручить Кристину заботам Рида;

– В любом случае, дорогая, лучше знать правду, чем лелеять ложную надежду. Вы хотя бы успокоитесь.

Кристина молча кивнула. Ей хотелось кричать, настаивать на том, что дед жив и здоров, что скоро они найдут его. Но разумом она понимала, что должна приготовиться к худшему.

День тянулся бесконечно. Кристина ходила из угла в угол, глядя в пустоту. Она все кружила и кружила по галерее верхнего этажа, пока наконец Дульси, служанка из цветных, которую Кристина наняла, чтобы готовить и убирать в доме, не встала прямо у нее на пути.

– Вы протрете дыру в полу, если не прекратите, – заявила толстуха.

Кристина потерла руки.

– Я просто не могу сидеть на месте. Дульси уперла руки в бока.

– Вам придется посидеть спокойно и поесть, или я попрошу у мистера Рида привязать вас к креслу.

Кристина обернулась, услышав, как Рид хохотнул, входя в двери.

– Мне придется подчиниться. С Дульси шутки плохи. Не хотел бы я, чтобы она на меня рассердилась.

– Ну ладно, – пробормотала Кристина сквозь стиснутые зубы. Пройдя в столовую, она выдвинула из-за стола стул и села. – Теперь все довольны?

Дульси поискала языком и покачала головой.

– Миссус, если вы всегда будете такой, то я пойду готовить для кого-нибудь другого. Вами сегодня управляет дьявол.

Кристина подавила вздох, барабаня пальцами по столу. Незачем напоминать ей, что она слишком нервничает. Ей и самой не нравилось такое состояние, когда она напряжена, как струна. Дульси вышла, все еще бормоча что-то, и скоро вернулась с супницей, источавшей аппетитный аромат, и блюдом свежеиспеченного хлеба.

– Думаю, мне надо навестить колдунью, которая живет у реки, – сказала Дульси. – Возьму у нее гри-гри, чтобы отгонять злых духов.

Рид и Кристина обменялись взглядами.

– Нет никакой необходимости в амулетах, Дульси, – твердо проговорил Рид. – Миссус извиняется и обещает съесть все, что ей дали. Не правда ли, графиня?

Кристина бросила на него испепеляющий взгляд, но послушно взяла ложку.

– Прости, Дульси. Тебе не потребуется гри-гри. Служанка поджала губы и прищурилась. Увидев, что Кристина взяла кусочек лангуста, она удовлетворенно кивнула, так что ее тюрбан закачался.

– Проследите, чтобы она съела все, мистер Рид.

– Да, мэм, – подмигнув, ответил он.

Когда Дульси вышла, он отломил кусок хлеба.

– Мне она нравится. Не боится высказать то, что думает. Полная противоположность слугам в Бель-Терр.

– Поэтому я ее и наняла, – ответила Кристина.

Рид изучающе смотрел на нее. Она ела без аппетита, выбирая самые маленькие кусочки креветок и рыбы. «А что, если ее беспокоит не только судьба деда? – подумал он. – Возможно, есть что-то еще?» Его собственный аппетит исчез от промелькнувшей мысли. А вдруг она беременна? Он начал судорожно подсчитывать дни, потом, запутавшись, перестал. Такое было вполне возможно. Они занимались любовью не только на острове, но и несколько раз в последнюю ночь их путешествия на корабле. Но пугало Рида не то, что она может носить под сердцем его ребенка. Его душу леденил тот факт, что если он не докажет своей невиновности, то ей придется воспитывать это дитя самой и его ребенка будет всю жизнь преследовать «слава» отца-убийцы.

– Кристина... – Он откашлялся и решил произвести осторожную разведку. – Твое плохое настроение и отсутствие аппетита – это ведь все только из-за дедушки, верно?

Она внимательно посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

Рид решил с твердостью встретить бурю, бушевавшую в ее глазах.

– Ты случайно не... беременна?

– Нет, – резко ответила Кристина. – Я не беременна. Он вздохнул с облегчением и поклялся в будущем больше не рисковать, каким бы сильным ни оказалось искушение.

– Значит, ты уверена?

Ее щеки вспыхнули. Отбросив салфетку, она вскочила на ноги, так что стул заскрипел по полу.

– Да! Абсолютно. – И указала на дверь. – Мне не нужна горничная. Уходи! Займись чем-нибудь. И оставь меня в покое!

– Прекрасно! – Рид тоже отбросил салфетку и встал.

Он вовсе не собирался с ней ссориться, Весь день пытался как-то отвлечь ее – принес вышивание, потом роман, налил ей вина. И вот вам благодарность! Она истеричная, злая, непредсказуемая! Ему никогда не попять женщин. Резко повернувшись, он вышел.

Когда через некоторое время пришла Дульси, Кристина усиленно моргала, чтобы не расплакаться. Качая головой, служанка принялась собирать тарелки.

– И у роз бывают шипы, – пробормотала она тихо, но так, чтобы ее было слышно.

Кристина промокнула глаза уголком салфетки.

– Ради Бога, Дульси, хватит ворчать. – Она шмыгнула носом. – Если хочешь что-то сказать, то говори громко.

– Я имею в виду, что семейная жизнь не всегда счастливая. Бывают ссоры даже и в хороших семьях.

– Ты абсолютно права, Дульси, – с жаром проговорила Кристина. – И у роз есть шипы.

– Ваша выпивка, месье.

Леон дю Бопре, не поднимая глаз, потянулся за стаканом. Стряхнул пепел с сигары в хрустальную пепельницу. Зал был полон людей, желающих попытать счастья в различных играх, но Леон едва замечал всю эту бурную деятельность вокруг. Он сидел в углу, наполовину скрытый перегородкой. Его занимали другие вещи. Сегодня мимо него проехала карета с восхитительной Кристиной Делакруа. Эта дама заинтриговала его, пробудила в нем такие желания, которые до этого не удавалось пробудить ни одной женщине. Конечно, она красавица, но еще Леон чувствовал в ней бешеный темперамент и страстность, Даже для человека с его разборчивостью она была бы ценным приобретением. Брайервуду требуется королева. Жаль, что леди уже занята.

Бурбон оставил огненную дорожку в его горле. Леон пыхнул сигарой. Что-то странное происходило между мужем и женой вчера и опере. Он чувствовал, что за внешней вежливостью скрывались какие-то тайные эмоции. Слишком напряженно и вовсе не весело прозвучали их приветствия, а ведь разлука оказалась короче, чем они предполагали. Ни улыбок, ни каких-либо знаков любви. Почему месье Делакруа был не так уж счастлив увидеть свою красавицу жену? Наверное, у него имеется какая-нибудь экзотическая квартеронка где-нибудь в маленьком домике на улице Рампарт.

Громкие аплодисменты привлекли внимание Леона к столу, за которым шла игра в «фараон». Он вгляделся и во вновь прибывшем узнал Этьена Делакруа. Тот делал небольшие ставки, как человек, который не может себе позволить проиграть много. Потом зажег тонкую сигару и выдохнул дым. Что-то в элегантно-небрежных манерах французского плантатора показалось Леону знакомым. Креол нахмурил брови. Он никак не мог избавиться от ощущения, что их пути уже где-то пересекались. Но где?

Туманная картина встала перед его глазами. Игорный дом в Барселоне. Человек по имени Рид Александер. Абсурд. Леон осушил свой стакан, потом заказал еще. Рид Александер гниет в какой-нибудь испанской тюрьме. Он никак не смог бы сбежать из колонии, разбогатеть, получить плантацию и жениться на очаровательной Кристине.

Под воздействием спиртного креол немного успокоился. Да, человек, называющий себя Этьеном Делакруа, немного похож на Рида Александера. Но только похож. Этот шире в плечах и в груди. Да и черты лица другие. Александер был денди, а Делакруа крут и груб, и с ним лучше не шутить. «Но «се же, – решил Леон, – лишняя осторожность не повредит. У меня есть друзья на острове Сан-Доминго, Пожалуй, я наведу справки».

На следующее утро Кристина встала незадолго до рассвета и тихо вышла из дома, Рид услышал это и решил проследить, куда она направляется. Даже за то короткое время, то он провел в Новом Орлеане, Рид уже узнал, что женщинe без сопровождения опасно появляться на улице. Здесь царили грабеж и разбой, и, кроме нескольких солдат, изредка проходивших по городу, защиты было ждать неоткуда. Город, казалось, привлекал картежников и прочих подозрительных личностей. Рид чуть не рассмеялся вслух. Многие, знающие его судьбу, точно так же охарактеризовали бы его самого.

Держась в тени, Рид любовался походкой Кристины, ее прямой спиной и гордой посадкой головы. Она свернула, и в конце улицы Рид увидел купол церкви Святого Людовика. 1му наконец стало понятно, куда она спешит. Кристина присоединилась к толпе женщин, в основном пожилых, которые обычно посещают заутреню. Она покрыла голову шалью и вошла внутрь. Рид подумал было о том, чтобы вернуться домой, но потом тоже зашел в церковь и остался в заднем ряду. Здесь было темно, только перед алтарем горели длинные свечи. Пахло расплавленным воском и ладаном.

Рид уже много лет не бывал в церкви. В юном возрасте он глупо верил, что Бог услышит его упорную молитву. Но если Он и услышал отчаянную мольбу спасти жизнь брата, то проигнорировал ее. Церковная служба началась, и Рид вдруг почувствовал, как старые обиды ушли прочь. Хоть он не понимал ни слова из латыни, его охватило какое-то умиротворение. Непривычно для самого себя, он помолился о том, чтобы дедушка Кристины нашелся живым и здоровым. А если нет, то пусть она хотя бы узнает правду и обретет покой.

Кристина задержалась после того, как служба закончилась. Она зажгла свечу в боковом приделе и молилась, стоя на коленях. Потом вышла из церкви и остановилась на ступенях, дожидаясь, пока глаза привыкнут к свету. Небо над головой переливалось всеми оттенками алого, розовато-лилового и золотистого. Она долго любовалась этим видом.

– Прекрасно, не правда ли, графиня? – спросил Рид, подходя к ней.

– Ты? – Она испуганно повернулась. – Что ты здесь делаешь?

– Ай-ай-ай, мадам Делакруа. – Он укоризненно покачал головой. – Разве так надо приветствовать своего мужа?

Ее глаза полыхнули огнем.

– Шут гороховый, – прошипела она, оглянувшись, чтобы убедиться, что никто их не слышит. – Ты не мой муж. У меня нет мужа. Ты нагло воспользовался моим великодушием и вполз в мою жизнь как червяк.

Рид безмятежно улыбался.

– Ну-ну, графиня. Я точно знаю, что Господь не любит сварливых женщин.

Кристина открыла и тут же закрыла рот. Он взял ее под руку, довольный, что сумел разозлить. Сейчас по крайней мере ее беспокойство улетучилось.

– Может, после чашки кофе твое настроение улучшится.

– Сварливая! Ты назвал меня сварливой? Рид хмыкнул.

– Я надеялся, что это отвлечет тебя.

– Как ты узнал, где меня найти?

– Я шел следом.

– И не только проследил, но и остался на заутреню? Удивительно, просто невероятно.

Прижав руку к груди, Рид смотрел на нее невинным взглядом.

– Мне обидно, мадам, что мое появление в церкви вызывает у вас такое удивление, – проговорил он оскорбленным тоном.

Кристина расхохоталась.

– Да, месье, признаюсь, что я считаю это очень странным.

– Должен сказать, что за игральным столом я чувствую себя гораздо уютнее.

Она искоса взглянула на него.

– Тебе повезло в карты?

– Могу себе позволить чашку кофе и сладкую булочку. Торговец у рынка продавал дымящийся крепкий кофе в чашках, который так любят жители Нового Орлеана. Рид купил еще и пару сладких булочек с пралине, Они с Кристиной медленно брели к дому, отхлебывая кофе и жуя сладкое тесто.

– Ты так и не сказал, почему пошел за мной.

– Женщине опасно ходить одной.

– Ты боялся, что на меня нападут?

Он пожал плечами.

– По улице шатаются всякие бродяги и бездельники. В основном матросы. – Рид улыбнулся ей поверх чашки. Он видел, что ее разбирает любопытство. – Американцы, которые прибыли из таких мест, как Кентукки, Теннесси, Миссисипи и Огайо. Грубая, неотесанная банда. Их вкусы соответствуют их профессии. Распродав все, что привезли, они тратят деньги на виски, женщин и игру.

– Фу, – фыркнула Кристина, – как похоже на французский двор.

Рид расхохотался, оценив эту меткую характеристику. Подходя к дому, они замедлили шаги. Рид почувствовал, что Кристина снова погрузилась в задумчивость. Он остановил ее, повернул к себе лицом, обеспокоенно глядя в глаза.

– Если твой дедушка в самое ближайшее время не найдется здесь, значит, он где-то еще. Будет лучше, если ты не станешь задерживаться в Новом Орлеане. Если меня опознают, поднимется большой скандал. Я не хочу, чтобы это коснулось и тебя.

Она грустно улыбнулась.

– Тебе не кажется, что уже слишком поздно?

Ему нечего было на это ответить. Они молча вошли в дом.

– Миссус, – поспешила им навстречу Дульси, – только что пришло письмо от матушки-урсулинки. – И она передала Кристине запечатанный конверт.

Та дрожащими руками сломала печать и пробежала глазами короткое послание.

«Джентльмен, похожий по описанию на Жана-Клода Бушара, месяц назад поступил в благотворительную больницу Святого Чарльза. Он очень болен и не в состоянии ничего сообщить о себе. Персонал называет его Жаном».

Кристина протянула письмо Риду.

– Мы должны немедленно отправиться туда.

Рид быстро прочитал тонкую вязь письма и решил сразу же послать Дульси к Полли, чтобы сообщить той новости и попросить разрешения воспользоваться ее экипажем.

– Пусть лучше карета ждет нас возле больницы, – перебила его Кристина. – Мы пойдем пешком. Так будет быстрее.

– Да, миссус.

Дульси уже направилась к двери, когда хозяйка снова остановила ее.

– Как только вернешься, приготовь свободную спальню для возможного гостя. Постели чистое белье, и пусть на плите кипит бульон.

– Да, миссус, сделаю все так быстро, как только позволят мои старые ноги. – Дульси поспешила выполнять поручение.

Кристина торопливо шла по улице, Рид не отставал от нее.

– Благотворительная больница! – воскликнула она. – Как унизительно. Дедушка такой гордый, такой независимый.

– Постарайся не слишком надеяться, – предупредил ее Рид. – Может, это и не он.

– Конечно, это он, – негодующе проговорила Кристина, и в ее голосе прозвучала истеричная нотка. – Его зовут Жан. Наверняка это он.

– Я не хотел бы, чтобы ты разочаровалась.

Она почти бежала по тротуару, и прохожие уступали ей.

– Если это дедушка, я не оставлю его на попечении чужих людей. Я сама буду ухаживать за ним.

Подходя к побеленному прямоугольному зданию, похожему на солдатский барак, она начала спотыкаться; ноги отказывались ей повиноваться. Быстро перекрестилась и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Спокойно, графиня. – Рид взял ее ледяную руку, поцеловал костяшки пальцев и заставил ее взять себя под руку. Они бок о бок поднялись по ступенькам и позвонили в двери.

Негритянка со строгим лицом в ослепительно-белом переднике поверх голубого муслинового платья вышла им навстречу.

– Настоятельница рассказала нам о ваших поисках. Доктор де Калабриа ждет вас.

Она проводила их до кабинета, где Кристину и Рида приветствовал худой мужчина с аккуратной бородкой и усами.

– Я дон Хосе де Калабриа, главный врач. А вы, должно быть, сеньора Делакруа, – с сильным испанским акцентом проговорил он.

– Да. – Кристина выдавила слабую улыбку.

Рид пожал доктору руку.

– Матушка Трюдо сообщила нам, что у вас есть пациент, похожий на дедушку моей жены.

– Да. – Доктор величественно кивнул, – Но прежде чем отвести вас к нему, я должен предупредить, что, несмотря на самую тщательную заботу, состояние его очень тяжелое.

Кристина почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

– Что с ним произошло? Чем он болен?

– Он прибыл примерно месяц назад, после того как ему стало плохо на борту корабля.

– Он прибыл из Франции?

– Да, сеньора. К сожалению, мы очень мало знаем о нем, кроме того, что лечение мало помогло ему. И он не всегда понимает, что ему говорят.

При виде горя на лице Кристины Рид нежно сжал ее руку.

– Сожалею, что причиняю вам боль, сеньора, но вы должны приготовиться к худшему. – Врач подошел к двери. – Следуйте за мной, пожалуйста. Я провожу вас к нему.

Кристина и Рид пошли за доктором по лестнице, потом по длинным коридорам, Сильный запах лекарств и дезинфицирующих средств вызывал тошноту, но не в состоянии был заглушить еще более тяжелые запахи. Доктор де Калабриа вошел в палату с рядами узких коек и направился в дальний ее конец. Некоторые пациенты тихо стонали, другие отрешенно смотрели вокруг, как люди, потерявшие всякую надежду.

– Вот человек, известный нам под именем Жана. Сердце Кристины, казалось, заполнило всю ее грудь, не давая дышать. Она подошла поближе и откинула простыню, наполовину закрывавшую лицо человека.

– Боже мой, – прошептала она, – Дедушка!

Даже в самом кошмарном сне ей не могло присниться то, что она увидела. На кровати лежал иссохший старик с ввалившимися глазами, торчащими костями и кожей цвета старого пергамента. Волосы, теперь не серебристые, а совершенно белые, свалялись.

– Это твой дедушка? – тихо спросил Рид.

Она дрожащей рукой осторожно погладила заросшую щеку больного.

– Да. – Кристина улыбнулась сквозь слезы. – Наконец-то я нашла его.

Глава 18

Жан-Клод Бушар открыл воспаленные глаза и попытался разглядеть лицо, склонившееся над ним.

– Дедушка, это я, Кристина. Я пришла, чтобы забрать тебя домой.

Дон Хосе де Калабриа негодующе выпрямился.

– Это невозможно, сеньора. Он серьезно болен. Я не позволю забрать его из моей больницы.

– Что-то не помню, чтобы моя жена просила вашего разрешения, ~ холодно проговорил Рид.

– Но это нелепость, – настаивал доктор. – Здесь за больным самый тщательный уход. Врачи нашей благотворительной больницы учились в лучших школах Кадиса, Мадрида и Барселоны. Нигде больше вы не найдете столь современного лечения.

Кристина заколебалась. Может, доктор Калабриа прав? Может, делается все, что только возможно? Почувствовав легкое движение, она опустила глаза и увидела, что костлявые пальцы деда вцепились в ее юбку.

– Домой... я хочу... – Глаза Жан-Клода закрылись, последние силы оставили его.

Кристина расправила плечи. Пора отбросить нерешительность и взять все в свои руки. Жизнь дедушки теперь зависит от нее. Она не позволит этому врачу со всеми его рекомендациями запугать ее. И она смело встретила взгляд доктора Калабриа.

– Какой именно вид лечения, проводимый вами, я не смогла бы обеспечить дома?

– Больному регулярно пускают кровь, – напыщенно произнес тот, скрестив на груди руки. – И каждый день он получает тщательно отмеренную дозу мышьяка, чтобы остановить процесс гниения в теле.

– Мышьяка? – в ужасе переспросила Кристина. – Да вы же медленно травите его!

– Вы слишком драматизируете ситуацию, сеньора. Мы здесь, в больнице, полагаем, что только суровые методы приводят к быстрейшему выздоровлению.

– Я хочу сию же минуту забрать дедушку отсюда.

Не обращая внимания на возражения врача, Кристина и Рид решили сейчас же доставить Жан-Клода в дом к Кристине. Прибыла карета Полли, и Рид поднял старика с такой же легкостью, с какой поднял бы маленького ребенка. Он вынес его из больницы и осторожно усадил на сиденье. Во время короткой поездки Кристина поддерживала голову дедушки, бормоча успокаивающие слова. Он постанывал, но глаз не открывал. Дульси выбежала им навстречу.

– Миссус Уэйкфилд сказала, что послала за своим врачом. Они с сестрой милосердия скоро будут.

Кристина преисполнилась огромной благодарности к Полли за ее заботу. Рид снова взял дедушку на руки и понес в спальню, подготовленную служанкой. Скоро прибыл личный врач Полли и немедленно принялся обследовать пациента. Не в состоянии спокойно дожидаться, Кристина шагала взад-вперед за дверью.

– Ну что? – спросила она, как только доктор вышел от больного. – Пожалуйста, скажите мне, что он выздоровеет. Что я не опоздала.

– Он недолго еще смог бы выносить такое лечение. То, что он уже перенес, – серьезное испытание его силы и стойкости, – с озабоченным выражением лица ответил тот.

Рид подошел к Кристине.

– Чем мы можем ему помочь?

– Кровопотеря и мышьяк сделали свое дело, он очень слаб и истошен. – Доктор потер щеку. – Молоко поможет бороться с отравлением. Давайте ему побольше жидкости, чтобы восстановить то, что он потерял.

– Но он выздоровеет? – Кристина не могла избавиться от тревоги в голосе.

– Ему потребуется время, чтобы восстановить силы. Следующие сутки будут решающими. Если он переживет их, тогда... – Врач пожал плечами.

– Спасибо, доктор.

– Самое страшное, мадам Делакруа, то, что больной потерял волю к жизни. Но теперь, раз вы рядом, это должно измениться. – Он пошел к выходу, потом обернулся. – Я навещу графа Бушара завтра утром, а сестра скоро придет.

После его ухода в доме стало неестественно тихо. Кристина покусывала губу. Неужели она после стольких сложностей отыскала деда только затем, чтобы потерять его навсегда? Он сейчас бледная тень того человека, которого она помнила. Стыдно признаться, но она едва узнала его. Рид негромко кашлянул.

– Если вы с дедушкой похожи, то он не сдастся без борьбы. Он будет сражаться с недугом смело и решительно.

Кристина попыталась благодарно улыбнуться, но, вспомнив, каким изможденным был старик, не смогла.

– Раньше мне казалось, что он – самый сильный человек на свете, а теперь...

– Внешность часто обманчива, графиня.

– Что ты имеешь в виду?

Рид вглядывался в ее лицо.

– Когда я впервые увидел тебя на пристани, то решил, что ты – избалованная эгоистка. Но ты очень быстро дала мне понять, как я ошибался. Ты не устаешь приятно удивлять меня. У тебя доброе сердце, ты находчивая и смелая.

Кристина хлопала глазами, не зная, что сказать. Рид был не из тех, кто расточает комплименты. Лесть ему чужда, а похвалу у него трудно заслужить.

– Не говоря уже о твоем упрямстве и настойчивости, – добавил он.

– Вот об этом ты говорил не раз, – заметила она. Он улыбнулся уголком рта.

– И вдобавок ты самая любопытная женщина из всех, кого я встречал.

– Настойчивость я унаследовала от деда. И я не позволю ему сдаться без борьбы. Не позволю, – с силой повторила она. Единственная слеза скатилась по ее щеке.

Рид стер ее большим пальцем.

– Это – испытание для твоего характера. Дедушке потребуется, чтобы ты была сильной – за вас обоих. Смаргивая слезы, она криво улыбнулась.

– А знаешь, что я подумала о тебе в тот первый день? Держа ее за талию, он наклонил голову.

– Ну-ка, скажи мне. Что ты подумала?

– Я завидовала твоей самоуверенности. И никогда бы не подумала, что мы подружимся. – Приподнявшись на цыпочках, она неожиданно для самой себя поцеловала его в щеку. – Ты хороший человек, Рид Александер. И хороший друг.

Еще долго после того, как Кристина скрылась в комнате больного, Рид смотрел ей вслед. Почему его не устраивает быть только другом? Почему этого недостаточно? Почему он ощущает разочарование? Несмотря на все его благородные намерения, их с Кристиной жизни переплелись крепко-накрепко. Чувства проросли и укоренились, словно сорняки на поле, и теперь от них не избавиться. Они могут заглушить всю его настойчивость и решимость, свести на нет все его усилия. Повернувшись, он вышел из дома. Ему нечего предложить женщине, а тем более такой, как Кристина Делакруа. «Нечего, – печально думал Рид, – даже себя я предложить не могу».

– Кристина...

Сначала она решила, что ей послышалось. Но когда звук повторился, молодая женщина подняла глаза от вышивки и увидела, что дедушка смотрит на нее тяжелым взглядом. Она наклонилась и взяла его высохшую руку в свои.

– Дедушка, я здесь.

– Кристина...

Она не была уверена, что он узнал ее, может, он просто бредит.

– Ты теперь в безопасности, дедушка. Нас никто больше не разлучит.

– Пить... так хочется пить. – Голос графа был таким же сухим и безжизненным, как осенние листья.

Кристина поддержала его голову и прижала к губам стакан. Он сделал большой глоток, потом скорчил гримасу. Это было так похоже на прежнего деда, что она рассмеялась. Жан-Клод Бушар никогда не скрывал своих антипатий.

– Я помню, что ты никогда не любил молоко. Но надо все это выпить. Доктор Мейсон говорит, что молоко избавит твой организм от вредного воздействия мышьяка, которым тебя лечили в больнице.

Он послушно допил все, потом утомленно закрыл глаза. Кристина осторожно опустила его голову на подушку.

– Я буду как следует заботиться о тебе, дедушка. Поверь мне, скоро ты снова станешь сильным.

Наступила ночь. Сквозь полуоткрытые ставни влетел порыв ветра, заставив заплясать пламя свечи. Кристина встала с кресла, потянулась. Она не знала, который час, только догадывалась, что уже очень поздно. Собиралась гроза. Где-то вдалеке гремел гром, ветер колыхал листья папоротника, украшавшие галерею. Может быть, дождь принесет облегчение » измученный жарой город. На сердце у Кристины было неспокойно. Жизнь дедушки висит на волоске. Какая несправедливость, и все это из-за Этьена. Если бы он позволил графу сопровождать ее на остров, ничего этого не произошло бы. В душе у нее все кипело от возмущения. Этьен был злобным и жестоким человеком. Даже после его смерти люди продолжают страдать от его подлости.

Дверь распахнулась. Вошла крупная, полногрудая женщина с подносом. Непослушные кудри, которые в ее молодости были, очевидно, ярко-рыжими, а теперь посветлели, выбивались из-под чепца. Щедрая россыпь веснушек и ярко-голубые глаза выделялись на ее некрасивом, но приятном лице. Полли говорила, что Рози О'Бэньон сильна, как бык, и Кристина охотно верила этому.

– Теперь, когда граф перестал выплевывать свои внутренности, хороший крепкий бульон как раз то, что ему нужно. – Поставив поднос, она уперлась руками в мощные бока и смотрела на безвольную фигурку пациента, негодующе качая головой. – Мышьяк – редкая гадость, Не много я видала бедняг, которым он помог. Судя по моему опыту, так большинство помирает от лечения, а не от болезни.

Вдвоем им удалось заставить больного выпить немного бульона и сделать несколько глотков молока, прежде чем он погрузился в глубокий спокойный сон. Рози уселась в кресло в углу и взяла свое вязанье. Скоро в комнате слышалось только позвякивание спиц. Кристина беспокойно ходила туда-сюда. «Что случилось с дедушкой после того, как мы расстались в Кале? – думала она. – Продажа браслета должна была обеспечить ему скромное проживание, а вместо этого он угодил в больницу для бедняков. Деньги, очевидно, ушли на оплату кровопусканий и этой отравы. Хорошо еще, что я нашла его не слишком поздно».

– Ваше хождение действует мне на нервы, – пожаловалась Рози, не поднимая глаз от вязанья. – Ступайте отдохните. Вашему дедушке не поможет, если мне придется нянчить вас обоих.