Крутой герой

Именно такая ассоциация возникла в мозгу Андреа, когда он завороженно глядел на заворачивающийся в трубочку металл крыши фургончика. «Перспективы для сардины — вилка, бутерброд и в рот!» — прозвучала в мозгу фраза из какой-то песенки и, не желая выполнять всю программу по пунктам — хватило бы и вилки — Андреа кинулся вон из фургона, напрочь забыв о Джеке, и о том что его надо держать на мушке.

Там, куда он выскочил, стояли клубы рыжей пыли, пахло гарью и бензиновой вонью. Андреа столкнулся с кем-то, влепил неизвестно кому куда-то кулаком (судя по ощущениям в пальцах удар пришелся по зубам полуоткрытого рта) и попытался пробраться куда-нибудь в более спокойное место. Но невесть откуда взявшаяся ритмично ревущая толпа подхватила его и куда-то понесла, а всякие попытки передвинуться приводили к новым зуботычинам — как и раздаваемым самим Андреа, так и получаемым им.

Вскоре, однако, он смекнул, что двигаться в общей струе значительно проще и даже безопасней: ржавые, давящиеся со всех сторон, не обращали внимания на его нестандартное одеяние, и похоже вообще воспринимали окружающее по принципу: с нами — значит наш. Для большего слияния с толпой он тоже начал что-то орать — сначала просто ритм без слов, потому что не хотел ляпнуть чего-нибудь не в тему, а потом, когда разобрал наконец, что кричат вокруг, тоже завопил, не жалея глотки:

— Жо-ра! Чем-пи-он! Е-е-е-е-е! Е-е!

Подражая окружающим, Андреа время от времени палил в воздух, и вскоре почувствовал, что ему это даже нравится, нравится настолько что пришлось приложить некоторое усилие, чтобы вновь начать соображать.

Толпа валила по улицам, которые были плохо видны в поднятой ею пыли. Впереди двигалось что-то механическое, и судя по низкому, мощному реву двигателя это «что-то» было помощнее мотоцикла, да и побольше его. Андреа принялся пробираться вперед — это ему удалось лучше, чем попытка выбиться в сторону — и вскоре оказался рядом с агрегатом, возглавляющим процессию. Похоже, что когда-то это была легковая машина, но теперь на нее были навешаны броневые плиты, окна закрывались частой сеткой, а вперед и в стороны торчало несколько стальных клыков, один из которых видимо и прорезал дыру в фургончике. Кроме них в состав вооружения входила скорострельная пушка в плоской башне на крыше и торчащая в окно пусковая труба для реактивных гранат. Мощный двигатель не умещался в моторном отсеке, поэтому в капоте была прорезана дыра, и из нее торчала вверх какая-то массивная деталь, увенчанная бешено вращающимся маховиком. В каждую из торчащих вверх выхлопных труб Андреа свободно бы мог засунуть свой кулак, но делать этого не хотелось: из них нет-нет, да и вырывались снопы пламени и искр. Раскрашена зверь-машина была в желто-черную полоску и несла на кузове надписи «Железный Жора — Полный Кайф», «Чёрт Таннер жив!» и «Долина Проклятий ждёт тебя».

Через некоторое время толпа оказалась на чем-то вроде площади — приспособленные под жилье конструкции расступились по сторонам, оставив широкое свободное пространство, с одной стороны очерченное рвом, с другой — развалинами некогда циклопического бетонного строения. Кроме того, ближе к ее краям вокруг в немалых количествах были разбросаны помятые остовы машин — от том, что это были именно машины иногда можно было догадаться только по колесам торчащим из крупноразмерного подобия смятого комка фольги.

Клыкастый аппарат затормозил. Ржавые тоже прекратили свое движение, и всеобщий энтузиазм несколько утих: здравницы в честь «Жоры» звучали реже, да стрельба практически сошла на нет. Андреа некоторое время поошивался вокруг машины, потом смекнул, что все потихоньку разбредаются по сторонам, и рассаживаются — кто на землю, а кто на развалины или куски автомобильных кузовов. С десяток ржавых залезли на возвышающийся над окружающем кран с бессильно опустившейся стрелой, и теперь переругивались друг с другом за место около кабины: ругань закончилась звучным ударом, и один из спорщиков с криком полетел вниз, ударяясь о перекладины. До земли он не долетел, а после одного из ударов его отшвырнула к стреле, и замолкшее тело повисло, застряв в остатках тросов. Часть зрителей снизу отреагировала аплодисментами.

«Похоже, самое время смыться!» — решил Андреа, и демонстративно положив ружье на плечо, чтобы хоть чем-то походить на остальных, независимой походкой направился в сторону крана.

— Алло, чувак! Ты кудай-т намылился? — пронзительный женский голос говорил в манере, точь-в-точь похожей на манеру разговора Джека. Андреа, готовый ко всему обернулся, и увидел тощую девицу, не имеющую на себе ничего, кроме обтягивающих джинсовых шорт на ногах и волос, торчащих гребнем на голове. Впрочем, обилие разноцветных татуировок скрадывало наготу ёе остального тела — оно и к лучшему, решил Андреа.

— А чё, нельзя что ли, а крохотуля? — подделываясь под местный ленивый и гнусавый выговор спросил он.

— По мне, так хоть в сортирную яму ныряй, — великодушно разрешила девица. — Но только после игры. Я не коза занюханная, за пять минут до дела нового цивила искать. Кататоники уже в пути, так что скоро начнем…

Видимо Андреа не сумел сдержать изумленной мины, потому что девица вдруг нахмурилась:

— Учти, козленочек, зассышь — урою! А пока что прикид почисть… Где только добыл такое, хотя колготки ничего. Сойдет. Хоть голубым понравишься. Смотри, береги, потом мне отдашь… Или сам сниму. Погоди-ка… Ой, сука, ты что, ещё пушку не сдал?! Ну как дитё малое…

Андреа, пытаясь сохранить всё-и-так-знающий вид, лениво оглянулся. За короткое время разговора, с площади схлынуло еще больше народу. Фактически на пространстве вокруг машины остались только они с девицей, монументального вида блеклоглазый мужик в шипастой косухе с трехствольным пулеметом за спиною и два парня размерами поменьше, зато восседавшие на мотороллерах с непропорционально маленькими колесиками. И еще один очень странный персонаж вскоре появился в поле зрения — откуда-то с стороны пирамидообразного «здания» (похоже, оно было создано на баз двух столкнувшихся поездов метро, вагоны которых налезли друг на друга, и образовали кучу-малу), чинно крутя педали велосипеда с отчаянно восьмерящими колесами без шин на площадь выехал изможденный старик, обветренное лицо которого, казалось состоит только из морщин и даже на взгляд колючей белой щетины. На голове у него красовалась кепка с длинным козырьком, на плечах — до дыр затертая косуха, а довершали наряд семейные, по колено, трусы в цветочек и щегольские высокие кроссовки.

Брякая по камням и многочисленным кускам расплющенных до состояния жести железок, велосипед подкатил к Андреа, и остановился. Старик зевнул — оказывается одна из морщин была все-таки ртом, и задал вопрос девице. Звучало это примерно так:

— Ты, <краткое междометие>, <существительное> <прилагательное>, <глагол> в <существительное>? <Краткое междометие>!

Однако, благодаря общению с Ану-инэн, Андреа общий смысл понял — дедушка интересовался почему все идет не так, как он ожидал увидеть.

Вопреки ожиданиям, столь нелицеприятная критика девицу не обидела, более того, восприняв её как должное, она принялась распоряжаться:

— Эй, долдон хренов! — крик был адресован верзиле. — Ты долго еще будешь свой пугач таскать? А ну за инвентарем живо шлепай. Ты, тормоз, — это уже к Андреа, — я тебе последний раз по-хорошему говорю, пулей туда же!

Какие команды достались парням на мотороллерах, он слушать не стал, а потрусил вслед за верзилой — на каждый его шаг приходилось два нормальных. Команда «пулей туда же» как нельзя лучше соответствовала надеждам Андреа — «долдон» направлялся долой с площади.

Однако надежды слинять под шумок не оправдались: монументальный мужик привел его в тесный круг возбужденно гомонящих ржавых, которые весело сняли с него пулемет, и выдали взамен что-то вроде заостренного арматурного прута, но прутом он казался только в руках самого верзилы — рядом с Андреа тот же предмет сошел бы за небольшую металлическую сваю.

Попытка ввинтится в толпу закончилась позорной неудачей: несколько беззлобных (но от этого не менее чувствительных) тычков вернули беглеца назад, и те же заботливые и ловкие руки содрали с его плеча ворованное ружье, напялили на голову запыленную шляпу-котелок, сунули в руку зонтик и теми же тычками направили назад.

Естественно, спрашивать, а что собственно происходит, он не стал, он из отдельных реплик понял, что сейчас должна начаться какая-то игра, что он в этой игре участвует в качестве «цивила», и что команда «Железный Жора» ждет от него «чтоб хохмы классные были».

Судя по всему, игра должна была начаться прямо на этой площади, хотя вполне было возможно, что это не площадь, а специальное поле. Шумящих зрителей все прибавлялось — теперь улизнуть сквозь их ряды был просто невозможно. Однако Андреа заметил, что в основном ржавые занимают места так, чтобы между ними и местом для игры было какое-нибудь препятствие — расплющенная всмятку машина, облупившаяся бетонная свая, или хотя бы канава с текущей по дну вонючей жидкостью.

Чувствовалось, как над толпой сгущается атмосфера ожидания зрелища, причем ожидания какого-то недоброго и разухабистого, как и все в Ржавом Городе. Смутный говор, и еще какой-то звуковой фон, неизбежный при большом скоплении народа добавляли напряжения. Самые нетерпеливые коротали время, развлекаясь по-своему: время от времени в публике возникали потасовки, мелькали вздымаемые над головами велосипедные цепи, а прямо у канавы двое парней с полуспущенными штанами пытались поставить в коленно-локтевую стойку грудастую блондинку. Блондинка чисто для порядка сопротивлялась, но требуемую позу постепенно принимала. Охоты смотреть на конкретно эту сцену Андреа не почувствовал, и отвернулся.

Старичок на велосипеде стоял безучастно опершись на руль. Татуированная девица, к наряду которой добавилось шипастые налокотники и наколенники, горячась что-то объясняла ему, и ее маленькие, но вислые груди с изображением обхвативших их рук (одна пара рук белая, другая черная) на каждой болтались из стороны в сторону в такт ее жестам.

Старичок сплюнул длинной струей слюны сквозь зубы, махнул рукой, и отошёл с велосипедом в сторону. Девица вернулась расстроенная, и для успокоения чувств напустилась на Андреа:

— Ну и чего ты встал как … на рассвете, идиотик? Давай, пока время есть — ручками помахай, зонтиком подергай… А то я сама ща публику тобой веселить начну!

Не найдя другого выхода, Андреа и впрямь раскрыл зонтик. Часть публики радостно заорала — в зонтике оказались три рваных дыры одна другой больше. Сунув в одну из них руку, Андреа помахал ею. Публика восхищенно взвыла, и на поле полетели пивные банки — целились в зонтик.

«Так… Похоже, я тут клоун,» — понял он, уворачиваясь под новые взрывы смеха. — «Вот уж в каком качестве еще бывать не приходилось… Ну что теперь? Гордо пойти на принцип, и погибнуть геройской смертью? Уж с этим-то у ржавых точно не заржавеет… Каламбур-с, да?»

Нога подвернулась, и Андреа упал на одно колено. Девица сменила гнев на милость:

— Ну во, другое дело. Ладно, хватит, пошли за мной!

Она махнула рукой, все — не только Андреа, но и верзила с прутом, и мотомальчики — направились к машине. Дверца той откинулась вверх, и из нее появился еще один член команды: бледнолицый и беловолосый парень, само собою в коже, и в темных узких очках, делавших его лицо враждебным и неприятным. В углу рта парня дымилась тощая сигаретка.

— Значит так! — деловым тоном начала девица, и Андреа окончательно уверился в мысли, что она и есть капитан команды. — Цивил у нас, сами видите новый, да еще и с уклоном в голубизну, но на худой конец сойдёт. Да и на толстый тоже, а?

Она ткнула Андреа в бок и ненатурально захохотала, потом смахнула с лица смех, и продолжила:

— Теперь: у кататоников новая разогревочная команда. Её мы можем вынести с полпинка — там какие-то абсолютно левые персонажи. «Кататония Флаерс» своих штатных разогревщиков решила поберечь. Так вот, эти полпинка надо растянуть как минимум на полчаса. Иначе судьи взтрахают нашу основную команду на главном поединке. Все, разлетелись по местам!

«Нашу основную команду? Значит мы не основная, а тоже разогревочная. И то хорошо…»

— Раз, раз… Раз, два, три… — раздался ненатуральный голос. Андреа в испуге оглянулся — это ещё что?!

Около груды искорёженных вагонов теперь стоял небольшой автобус, являющий собою резкий контраст со всем, до сих пор виденным в Мире-После-Факта. Дело было в том, что этот автобус оказался ни ржав, ни помят, ни украшен безграмотными матерными фразами или стилизованными рисунками совокупляющихся людей и животных обоих полов. На крыше автобуса сидел, развалясь в кресле человек в ярком костюме (пиджак — красный, брюки — зеленые, рубашка — желтая), при бабочке, с микрофоном, и рядом с ним в таком же кресле и так же развалясь сидела большеротая женщина, в открытом платье не менее кричащей расцветки, а вокруг них ошивался оператор с телекамерой на плече, поводящий её объективом туда-сюда. Его простецкий голубой комбинезон казался чем-то нереальным на фоне кожаной публики и аляповатых дикторов. Еще несколько человек с камерами расположились по краям поля. Сидящий в кресле снова пробормотал «Раз, раз, раз, два, три» — торчащие из окон динамики разнесли его слова далеко по округе, — а потом принялся за дело.

— Добрый день уважаемые дамы и господа! — напористо начал мужик, и женщина подхватила жизнерадостно:

— Хай всем кискам и прочим бобикам!

Дальше они затараторили вместе, передавая слово друг другу так, что это можно было бы назвать шутками, если бы это было смешно — впрочем, взрывы смеха доносились из динамиков регулярно, словно там, в автобусе перед микрофоном сидела куча идиотов, а некто время от времени показывал им палец.

— Сегодня у нас большой день, да Джудит?

— В это я окончательно поверю сегодня вечером, Джули. (Ха-ха-ха.) Однако сейчас должно произойти наконец то самое событие, которого мы все так ждали — «Железный Жора» встречается с «Кататония Флаерс», чтобы выяснить, кто встретится в полуторафинале с нынешним фаворитом, «Мясниковским Шашлыком». Как ты думаешь, Джули, кто победит сегодня?

— Кто бы не победил, я бы не хотел оказаться на его месте, потому что у него в полуторафинале будет шанс превратиться в самый обычный шашлык. (Ха-ха-ха.) Но знаешь, Джудит, давай не забегать в будущее. Сейчас перед нами разогревочные команды наших любимых клубов, им выпала нелегкая задача — завести публику до того, чтобы она была достойна встретить основные составы!

Андреа повертел головой: зрители орали и свистели, где-то в задних рядах водоворотом закручивалась очередная драка. «Куда их заводить дальше?!» — в ужасе подумал он, медленно отходя сам не зная куда. — «Команда „идти по местам“ была понятной, но что б я знал где это место!»

— А вот и «Кататония Флаерс»! — дуэтом заорали Джули и Джудит, а шум толпы на несколько секунд возвысился до громового рева.

Андреа остановился, пройдя чуть дальше верзилы с прутом, и посмотрел туда же, куда повернулись головы зрителей. Посмотрел и обомлел.

На поле выезжал помятый джип, тот самый, который он видел на дороге, только теперь на бампере появился мощный заострённый таран. За рулем джипа никого не было, но зато сверху капота был примотан проволокой предмет, напоминающий небольшой мяч. Сбоку от джипа шли: Голди, волосы которой приобрели черный цвет, и торчали во все стороны, как куст чертополоха, Ану-инэн облаченная так же, как и татуированная девица, У-у с арматурой подлиннее и потяжелее, чем у «долдона», и наконец на веревке за джипом шла, семеня связанными ногами Ла-Вай-Ли. На лице у Ану-инэн с Голди, когда они разглядели Андреа отразилось полнейшее изумление, настроение У-у, как всегда, внешне не проявилось, а Ла-Вай-Ли была вряд ли что способна воспринимать, и вообще, судя по фиолетовому оттенку ее некогда смуглого лица она была на грани обморока. Когда вся процессия остановилась, У-у легко поднял девушку, и все так же связанную пересадил ее на заднее сидение джипа.

— Привет, привет! — откуда только у Джудит набиралось столько воздуху, чтобы тараторить без перерыва? Может, пока говорил Джули, она накачивала его себе впрок?

— Как дела, девочки? Я рада что отлично, хотя и не слышала, что вы сказали! (Ха-ха-ха.) Ну что, как вам среди «Кататоников»? Говорят они веселые парни, только с чувством юмора у них туго! (Ха-ха-ха)

— Итак, — подхватил Джули, — перед нами новая разогревочная команда «Флаерсов». Как вы видите, состав у них по второму типу: поскольку оберегаемый цивил не доброволец, у них на одного бойца сегодня должно быть больше! Но что это? Их меньше? — казалось, что Джули хватит удар от удивления.

«Оберегаемый? Не доброволец?!» — начал понимать Андреа.

— В новой команде необычный танкист! — успокоила своего партнера Джуди. — Танком управляет переносной компьютер, который федерация игр Мемориала Чёрта Таннера разрешила установить на танк «Кататоников». Но за это у них будет на одного бойца не больше, а меньше, чем у противника!

— Да, интрига сегодня закручена до предела! Кто из бойцов останется в живых к концу прогревочного тура, кто из танкистов превратит чужую машину в груду металлолома?! А главное, кто из воительниц первой принесёт судье голову цивила противника — вот это задачка для любителей высоких ставок! — орал Джули.

— Каждая из полуторафинальных команд имеет право провести два дня в Долине Проклятий Большого Города! Да, за это стоит побороться, пока основные команды разминаются в своих подземных бункерах!

— Но Джули, а что если никто их них не сможет этого сделать? — деланно удивилась Джудит.

— Тогда по истечении часа на поле все равно выйдут основные команды, и разберутся с неумелыми разогревщиками, своими и чужими. Это будет хорошая дополнительная тренировка перед главным розыгрышем!

И тут Андреа окончательно понял, что влип. Причем влип серьёзно. До сих всё происходившее в Ржавом Городе хотя и здорово напугало его своей нелогичностью и жестокостью, но было всё-таки чем-то наблюдаемым со стороны. Но теперь — теперь он оказался в самой гуще событий, причём в очень неприятной роли.

«Далась тебе эта дура губошлепая! Сам в кастрюлю залез, да ещё и крышку за собою закрыл!» — ничего более разумного чем среднего уровня ругань в голову не лезло. Теоретически, конечно, можно было вспомнить свои крутые замашки, и попробовать устроить заваруху со зрителями, но в том, что здесь ему что-то светит, Андреа сразу же усомнился. Если тут и шел сюжет, или совокупность нескольких сюжетов, то они были настолько чужды ему, и настолько он был им чужд, что никакой добавочной пользы положение «крутого героя», пусть даже бывшего, дать не могло.

Тем временем дедулька опять взгромоздился на свой драндулет, и выехав на середину поля, махнул рукой. Маленький черный предмет, кувыркаясь, полетел вверх, и там же вверху взорвался. Мотор клыкастой машины взревел, и она рванула вперёд, целясь прямо в джип.

«Началось!» — понял Андреа, и не зная, что делать, на всякий случай поскользнулся и упал — пусть все пока что думают, что он принял правила игры. Долдон, взмахнув своим оружием мерно зашагал вперед, а парни на мотороллерах, газанув, пустили свои машины в обход, забирая команду противника в клещи. Татуированная воительница, выставив шипастые локти тоже двинулась вперед, держась в тени верзилы.

В резко усилившихся криках толпы и шуме взревевших моторов голос комментаторов совершенно потерялся, и Андреа понял, что лишился последней возможности хоть как-то разбираться в происходящем. Сидя на земле он просто смотрел, как разворачивается атака на Ану-инэн, а та размахивает руками, что-то приказывая своей команде. Джип, управляемый головой робота — кем же ещё! — так же резко сорвался с места, чуть ли не прыгнул назад, и остановился, как вкопанный: клыкастое чудовище пронеслось мимо него и в визге тормозов врубилось на излете в одну из куч деформированного металла на окраине поля. С неё посыпались ржавые, кто-то назад, а кто-то и вперёд, прямо на капот автомонстра. Даже через общий грохот прорезался дикий вопль, и один из ржавых свалился наземь, прижимая к груди остатки руки, попавшей в маховик. Публика отреагировала радостным рёвом.

Колеса клыкастой машины завертелись в другую сторону, и она медленно поползла назад.

Тем временем У-у ударом лапы по лбу привел долдона в состояние «грогги» — тот зашатался, ничего не соображая, а в следующую секунду ухитрился отшвырнуть воительницу метров на десять, но так, что она при этом ничего себе не повредила, а перекатившись, вскочила на ноги. Мотомальчики, продолжая грозно размахивать цепями, крутились около Голди с Ану, но наезжать не торопились — скорее всего памятуя приказ растянуть «вынос» на полчаса.

Наверное по той же причине татуированная девица не стала делать новых попыток нападения, а отбежала назад, очутившись рядом с Андреа. Отступили и остальные, и в кратком затишье Андреа расслышал:

— Ну что, Джудит, встреча началась достаточно энергично? Или ты предпочитаешь более быстрый ритм?

— Я люблю всякий ритм, важно кто его задает! (Ха-ха-ха.) Но ты прав, начало получилось неплохое. Я жалею, что представители спонсоров Мемориала Чёрта Таннера не видели этого своими глазами, но я думаю, они смотрят нашу передачу?

— Я слышал краем уха, что кто-то из них может даже сегодня прибыть сам. Эй, на поле, вы слышите? Возможно, сегодня здесь будут спонсоры, а у них бывают специальные призы. Вы как?!

Татуированная воительница радостно запрыгала, хлопая в ладоши над головой, изображая бурную радость. С некоторым запозданием то же самое сделала и Ану-инэн, и несмотря на мрачные перспективы, Андреа отметил, что ее прыгающая в такт движениям грудь выглядит гораздо эффектней. Или для объективности сравнения ее тоже надо раскрасить?

— Сейчас команды восстановят свои силы… — надрывался Джули. — Кажется, они их уже восстановили!

И его слова потонули в шуме, издаваемом взревевшими трибунами. Теперь уже Ану-инэн повела свой небольшой отряд в атаку, пытаясь отжать мотороллеры от верзилы. Пока это происходило, «танк» робота откатился назад, как бы набирая место для разбега, и действительно, через мгновение устремился на машину. Это выглядело безумием — без всяких сомнений, джипчик был раза в два легче клыкастого монстра, увешанного бронёй, но в последнее мгновение робот поставил свою машину на два колеса, и повисшая в воздухе половина пролетела над крышей «танка» врагов.

Андреа восторженно заорал, хотя и не слышал собственного крика — вот так железяка, вот это класс! Но крик вдруг застрял в горле: джип, грохнувшись обратно на все четыре, летел прямо на него! Андреа отпрыгнул, но джипчик, тоже повернул в его сторону! В глазах Андреа словно моментальный снимок отпечаталось лицо окончательно обмершей Ла-Вай-Ли, неведомым чудом держащейся пальцами за ручку на сиденья. Передние колеса джипа крутанулись, встав чуть ли не поперек движения, его занесло, сработали тормоза, и машина клюнула носом чуть ли не до земли, а когда спружинили рессоры, длинный бивень, торчащий вперед ударил Андреа под зад так, что он перелетел через капот и брякнулся на сиденье водителя. Еще не толком не поняв, что произошло, он инстинктивно схватился за руль, но тот безвольно крутанулся в руках — правильно, управлял-то машиной робот!

И из динамиков магнитолы, вмонтированных в передние двери раздался знакомый голос, только теперь говорящий чисто и без хрипов:

— Приветик! Глубоко в дерьме? Девчонки — так по уши!

Робот заложил глубокий вираж, который сделал бы честь космическому истребителю. Андреа одной рукой держась за руль, другой ухватил чуть было не вылетевшую Ла-Вай-Ли, которая уже, исчерпав все другие реакции происходящее вокруг просто тихо и безнадежно выла сквозь зубы.

Джип отлетел туда, где сточная канава отделяла возбужденных зрителей от поля, и притормозил недалеко от телеавтобуса. Андреа получил возможность оглядеться: тощая девица подпрыгивая и выбрасывая вперед то локти, то колени, гнала перед собой безуспешно пытающихся сопротивляться Голди и Ану-инэн. Голди двигалась, припадая на левую ногу, по которой стекала вниз струйка крови. У-у достиг больших успехов: в тот момент, когда Андреа нашел его взглядом, мохнатый занимался тем, что стоя у противоположного края поля сосредоточено ломал об колено мотороллер, не обращая внимания на его хозяина, который наотмашь молотил У-у цепью по башке. Но видимо один из ударов все-таки причинил ему неудобство, потому что вдруг метнувшаяся со скоростью молнии лапа перехватила очередной замах, и мотомальчик вместе со своей цепью полетел куда-то в публику — в районе его падения возник нездоровый ажиотаж. Старикан, привстав на педалях всмотрелся туда, но тут же опустился на седло, и покатил в сторону избиваемых локтями Ану-инэн и Голди.

В уши лезли голоса Джули-Джудит.

— Зрители в восторге! Боец «Железного Жоры» оказался вне поля — такая удача бывает не каждую игру. Поклонники «Кататонии» наверно уже жалеют, что управились с ним так быстро. Похоже, что его просто затоптали желающие побеседовать поближе, правила такое вполне допускают. (Ха-ха-ха). Судья совершенно справедливо не стал вмешиваться. Однако, Джудит, мы приехали смотреть на зрелище или на зрителей?

— Зрители тоже зрелище! (Ха-ха-ха.) Но давай, давай посмотрим на поле. Вот робот-танк… Бей его, бей! Мочи!

Андреа не понял, к чему раздался этот крик, но почувствовал удар по машине — верзила-"долдон", подобравшийся к джипу, обрушил на него удар арматурины. Несмотря на нелестное прозвище, данное капитаншей, "долдоню оказался догадливым, и бил именно туда, где красовалась голова. Но робот каким-то шестым чутьем угадал удар, и сумел дернуть машину так, что ребристая арматура оставила глубокую вмятину на капоте в паре сантиметров от робота.

Меньше секунды потребовалось верзиле, чтобы поднять свое оружие для нового удара, но это время оказалось для него роковым — мотор «танка» взвыл, из-под колес вырвались четыре фонтана песка, и бивень прошел сквозь живот «долдона» как игла сквозь ватную подушку, а потом песок полетел в другую сторону, и смертоносное острие так же легко вышло назад: получилось что-то вроде мгновенного укола фехтовальщика. Верзила зашатался, в его глазах, до сих пор остававшихся тусклыми и ничего не выражающими впервые мелькнуло какое-то чувство. Андреа был готов поклясться, что это была не сколько боль или гнев, сколько облегчение, но длилось это лишь мгновение — верзила так же молча повалился лицом в песок.

— Великолепно! Великолепно! — надрывались комментаторы. — Первая кровь на поле, это всегда выглядит так волнующе! Ну давайте, давайте ребята, не останавливайтесь, у нас еще впереди главная задача!

— Да, но по правилам после первой крови положен тайм-аут типа «стоп-кадр», и вот… Судья объявляет стоп-кадр!

Старик, слезший с велосипеда вытащил из-под куртки еще одну гранату, и так же ловко кинул ее вверх. Следующим предметом, который он извлек был короткий автомат с кривым рожком. Передернув затвор, судья закинул оружие на плечо дулом вверх, и застыл с выжидательным видом.

— Чего это он, а? — спросил Андреа, и робот объяснил:

— Стоп-кадр — это когда все на своих местах, и никто не имеет права передвигаться…

Джули, не сбавляя темпа тараторил:

— А сейчас мы воспользуемся паузой, и зададим несколько вопросов нашим цивилам, тем более что получился интересный вариант: два цивила в одной так сказать лодке! Интересно, когда в последний раз в этом городе видели лодку? (Ха-ха-ха)

К джипу пролез оператор с камерой на плече — хотя он был явно не по местным, но пробирался сквозь толпу уверенно, раздавая тычки и пинки. Что интересно, никто ему не отвечал тем же — зрители предпочитали устраивать мордобой между собою, или швыряться пивными банками в тех игроков, которые оказывались в зоне досягаемости.

— Итак, первый вопрос к несравненной, восхитительной Ла-Вай-Ли, только вчера прибывшей в этот прекрасный город. Как вам тут нравится?

— А-а-а! Ы-ы-ы! — монотонно, на одной ноте подвывала восхитительная.

— Вы наверное боитесь, что головой в руках судьи будет ваша? Но смотрите, как здорово играют ваши соратники! Они уже свели на нет численное преимущество «Жоры»! Но всякое бывает, да всякое. О чем вы бы стали думать в последний момент перед смертью?

— И-и-и… — тянула Ла-Вай-Ли.

— Спасибо, а теперь цивил-доброволец команды «Железный Жора»!

Объектив камеры уставился прямо в лицо Андреа. Разбитной голос Джудит доносился через гомонящую толпу:

— Что вы чувствуете, находясь в железных лапах взбесившегося танка-робота?

— Пошла ты! — отмахнулся Андреа, воспользовавшись полузапомнившейся терминологией Слокума. Джудит не обиделась:

— Вечером я туда и собиралась. Правда, Джули? (Ха-ха-ха.) Вы надеетесь попасть в Большой Город?

— Хотелось бы, — нехотя, но всё же ответил он.

— Прекрасно! А кому бы вы хотели передать привет, прежде чем прозвучит сигнальный взрыв?

«Вы хочете шуток? Их есть у меня!» — озлоблено подумал Андреа, и глядя прямо в отливающие мёдом линзы объектива, раздельно сказал:

— Я хочу передать привет некоему Киоси, и спросить — как его голова? Не болит ли? А ещё я хочу спросить о здоровье господина Прерывателя, а то когда мы с ним расстались у него был очень болезненный вид. Так же мои поздравления даме высшего цвета Юлианне, фрейлине величественного высочества Наталии — я поздравляю её с великолепно вышколенными и надёжными слугами, типа того, череп которого украшает шею одного из бойцов команды «Кататония». А вот привет величественному высочеству и прочая, прочая, то есть Наталии я надеюсь в ближайшее время передать лично!

Договаривая до конца Андреа почувствовал, что что-то изменилось вокруг, но что конкретно, он понял только когда закончил речь.

Зрители замолчали. Публика, только что разнузданная, орущая, плюющаяся и рыгающая, теперь стояла тихо, и замерши. Даже от комментаторского автобуса не донеслось ни звука, хотя нет, один звук всё-таки был — многократно усиленное «ик!», словно Джудит подавилась очередной плоской шуткой.