Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Фамильная библиотека. Парадный зал - Жизнь двенадцати Цезарей

ModernLib.Net / История / Светоний Гай / Жизнь двенадцати Цезарей - Чтение (стр. 4)
Автор: Светоний Гай
Жанр: История
Серия: Фамильная библиотека. Парадный зал

 

 


      20. Были, конечно, слухи, что Тит отравлен Домицианом, и что перед смертью он жалел именно о том, что не казнил брата и оставил империю такому злодею (Дион. 66. 26).
      21. Смерть Тита - 13 сентября 81 г.
      БОЖЕСТВЕННЫЙ ВЕСПАСИАН.
      1. Державу, поколебленную и безначальную после мятежей и гибели трех императоров, принял, наконец, и укрепил своей властью род Флавиев. Род этот был незнатен, изображений предков не имел1, но стыдиться его государству не пришлось, хотя и считается, что Домициан за свою алчность и жестокость заслуженно понес кару. (2) Тит Флавий Петрон из города Реате был у Помпея в гражданской войне то ли центурионом, то ли солдатом на сверхсрочной службе; после битвы при Фарсале он вернулся домой, добился прощения и отставки и занялся сбором денег на распродажах. Сын его, по прозванию Сабин, в войсках уже не служил - впрочем, некоторые говорят, что он был центурионом или даже старшим центурионом, и получил увольнение от службы по нездоровью; он был в Азии сборщиком сороковой доли2, и позднее там еще можно было видеть статуи, поставленные городами в его честь, с надписью: "Справедливому сборщику"3. (3) Затем он был ростовщиком в земле гельветов4; там он и умер, оставив жену Веспасию Поллу с двумя сыновьями, из которых старший, Сабин, стал потом городским префектом, а младший, Веспасиан, - императором. Полла происходила из Нурсии, из именитого рода; отец ее Веспасий Поллион трижды был войсковым трибуном и начальником лагеря5, а брат - сенатором преторского звания. Есть даже место под названием Веспасий6, на верху горы у шестой мили, как идти из Нурсии в Сполеций; здесь можно видеть много памятников Веспасиев - явное свидетельство древности и славы этого рода. (4) Я не отрицаю, что некоторые говорят, будто отец Петрона был родом из Транспаданской области и занимался подрядами в артелях, каждый год ходивших из Умбрии к сабинам на сельские работы, а потом поселился в городе Реате и там женился; но сам я при всем моем старании не мог отыскать об этом никаких свидетельств.
      2. Веспасиан родился в земле сабинов, близ Реате, в деревушке под названием Фалакрины, вечером, в пятнадцатый день до декабрьских календ, и консульство Квинта Сульпиция Камерина и Гая Поппея Сабина, за пять лет до кончины Августа7. Рос он под надзором Тертуллы, своей бабки по отцу, в ее поместье близ Козы8. Уже став правителем, он часто посещал места своего детства: виллу он сохранял в прежнем виде, чтобы все, к чему привык его взгляд, оставалось нетронутым. А память бабки чтил он так, что на праздниках и торжествах всегда пил только из ее серебряного кубка. (2) Достигнув совершеннолетия, он долго не хотел надевать сенаторскую тогу, хотя брат ее уже носил9; только мать, наконец, сумела этого добиться, да и то скорее бранью, чем просьбами и родительской властью: она все время попрекала его, твердя, что он остался на побегушках10у брата. (3) Служил он войсковым трибуном во Фракии, после квестуры получил по жребию провинцию Крит и Кирену11; выступив соискателем должностей эдила и претора, одну должность он получил не без сопротивления, и только шестым по списку12, зато другую - по первой же просьбе и в числе первых. В бытность претором он не упускал ни одного случая угодить Гаю, который был тогда не в ладах с сенатом: в честь его германской победы 13 он потребовал устроить игры вне очереди, а при наказаниях заговорщиков14 предложил вдобавок оставить их тела без погребения. А удостоенный от него приглашения к обеду, он произнес перед сенатом благодарственную речь.
      3. Женился он тем временем на Флавии Домицилле, бывшей любовнице римского всадника Статилия Капеллы из Сабраты в Африке: она имела лишь латинское гражданство, но потом судом рекуператоров15 была объявлена свободнорожденной и римской гражданкой по ходатайству ее отца Флавия Либерала, который был родом из Ферентина и всего лишь писцом в казначействе. От нее он имел детей Тита, Домициана и Домициллу. Жену и дочь он пережил, потеряв обеих еще в бытность свою простым гражданином. После смерти жены он снова взял к себе свою бывшую наложницу Цениду, вольноотпущенницу и письмоводительницу Антонии16, и она жила с ним почти как законная жена, даже когда он стал уже императором.
      4. В правление Клавдия он по милости Нарцисса был направлен в Германию легатом легиона, а потом переведен в Британию, где участвовал в тридцати боях с неприятелем и покорил два сильных племени, более двадцати городов и смежный с Британией остров Вектис17, сражаясь под началом то Авла Плавтия, легата консульского звания, то самого императора Клавдия. (2) За это он получил триумфальные украшения, затем вскоре - два жреческих сана18 и, наконец, - консульство: в этой должности он был два последних месяца в году19. После этого до самого своего проконсульства жил он на покое и в уединении, опасаясь Агриппины, которая была еще в силе при сыне и ненавидела друзей уже умершего Нарцисса. (3) В управление он по жребию получил Африку и правил ею честно и с большим достоинством20, если не считать, что однажды в Гадрумете во время мятежа его забросали репой. Во всяком случае, вернулся он из провинции, ничуть не разбогатев, потерял доверие заимодавцев и вынужден был все свои именья заложить брату, а для поддержания своего положения заняться торговлей мулами21: за это в народе и называли его "ослятником". Говорят также, что он получил двести тысяч сестерциев с одного юноши, которому выхлопотал сенаторскую одежду против воли его отца, и за это получил строгий выговор.
      (4) А сопровождая Нерона в поездке по Греции, он навлек на себя жестокую немилость тем, что часто или выходил во время его пения, или засыпал на своем месте. Ему было запрещено не только сопровождать, но и приветствовать императора22, и он удалился на покой в дальний маленький городок, где и жил в безвестности и страхе за жизнь, пока вдруг не получил неожиданно провинцию и войско.
      (5) На Востоке распространено было давнее и твердое убеждение, что судьбой назначено в эту пору выходцам из Иудеи завладеть миром. События показали, что относилось это к римскому императору23; но иудеи, приняв предсказание на свой счет, возмутились, убили наместника, обратили в бегство даже консульского легата, явившегося из Сирии с подкреплениями, и отбили у него орла. Чтобы подавить восстание, требовалось большое войско и сильный полководец, которому можно было бы доверить такое дело без опасения; и Веспасиаи оказался избран как человек испытанного усердия и нимало не опасный по скромности своего рода и имени. (6) И вот, получив в добавок к местным войскам два легиона, восемь отрядов конницы, десять когорт и взяв с собою старшего сына одним из легатов, он явился в Иудею и тотчас расположил к себе и соседние провинции: в лагерях он быстро навел порядок, а в первых же сражениях показал такую отвагу, что при осаде одной крепости24 сам был ранен камнем в колено, а в щит его вонзилось несколько стрел.
      5. После Нерона, когда за власть боролись Гальба, Отон и Вителлий, у него явилась надежда стать императором. Внушена она была ему еще раньше, и вот какими знаменьями. (2) В загородном имении Флавиев был древний дуб, посвященный Марсу, и все три раза, когда Веспасия рожала, на стволе его неожиданно вырастали новые ветви - явное указание на будущее каждого младенца. Первая была слабая и скоро засохла - и действительно, родившаяся девочка не прожила и года; вторая была крепкая и длинная, что указывало на большое счастье; а третья сама была как дерево. Поэтому, говорят, отец его Сабин, ободренный вдобавок и гаданием, прямо объявил своей матери, что у нее родился внук, который будет цезарем, но та лишь расхохоталась на это и подивилась, что она еще в здравом уме, а сын ее уже спятил. (3) Потом, когда он был эдилом, Гай Цезарь рассердился, что он не заботится об очистке улиц, и велел солдатам навалить ему грязи за пазуху сенаторской тоги; но нашлись толкователи, сказавшие, что так когда-нибудь попадет под его защиту и как бы в его объятия все государство, заброшенное и попранное в междоусобных распрях. (4) Однажды, когда он завтракал, бродячая собака принесла ему с перекрестка человечью руку 25 и бросила под стол. В другой раз за обедом в столовую вломился бык, вырвавшийся из ярма, разогнал слуг, но вдруг, словно обессилев, рухнул перед ложем у самых его ног, склонив перед ним свою шею. Кипарис на его наследственном поле без всякой бури вывернуло с корнем, но на следующий день поваленное дерево вновь стояло, еще зеленее и крепче.
      (5) В Ахайе ему приснилось, что счастье к нему и его дому придет тогда, когда вырвут зуб у Нерона; и на следующий день в атрий вышел врач и показал ему только что вырванный зуб. (6) В Иудее он обратился к оракулу бога Кармела 26, и ответы его обнадежили, показав, что все его желания и замыслы сбудутся, даже самые смелые. А один из знатных пленников, Иосиф, когда его заковывали в цепи, с твердой уверенностью объявил, что вскоре его освободит тот же человек, но уже император. (7) Вести о предзнаменованиях доходили и из Рима: Нерону в его последние дни было велено во сне отвести священную колесницу Юпитера Благого и Величайшего из святилища в дом Веспасиана, а потом в цирк; немного спустя, когда Гальба открывал собрание, чтобы принять второе консульство, статуя божественного Юлия27 сама собой повернулась к востоку; а перед битвой при Бетриаке на глазах у всех сразились в воздухе два орла, и когда один уже был побежден, со стороны восхода прилетел третий и прогнал победителя.
      6. Тем не менее он ничего не предпринимал, несмотря на поддержку и настояния близких, пока неожиданно не поддержали его люди неизвестные и далекие. (2) Мезийское войско отправило на помощь Отону по две тысячи от каждого из трех легионов. В пути они узнали, что Отон разбит и наложил на себя руки; тем не менее, как бы не поверив слуху, они дошли до самой Аквилеи. Там они, воспользовавшись случаем и безначалием, стали вволю разбойничать и грабить; а потом, опасаясь, что по возвращении им придется дать ответ и понести наказание, они решили избрать и провозгласить нового императора - испанское войско поставило императором Гальбу, преторианское Отона, германское - Вителлия, а они ничуть не хуже других28. (3) Были названы имена всех консульских легатов, сколько и где их тогда было, и все по разным причинам отвергнуты. Но когда солдаты из третьего легиона, переведенного перед самой смертью Нерона в М°зию из Сирии, стали расхваливать Веспасиана, все их поддержали и тотчас написали его имя на всех знаменах. Правда, в тот раз дело заглохло, и солдаты на время вернулись к покорности. Однако слух о том распространился, и наместник Египта Тиберий Александр первый привел легионы к присяге Веспасиану, - это было в календы июля, и впоследствии этот день отмечался как первый день его правления. А потом, в пятый день до июльских ид, иудейское войско присягнуло ему уже лично29.
      (4) Начинанию содействовало многое. По рукам ходило в списке послание к Веспасиану с последней волей погибшего Отона, - неизвестно, настоящее или подложное,- где тот завещал отомстить за него и умолял спасти государство. В то же время разошелся слух, будто Вителлий после победы собрался поменять легионы стоянками, и на Восток, где служба спокойнее, перевести германские войска. Наконец, из провинциальных наместников Лициний Муциан, забыв о соперничестве и уже явной вражде, предложил Веспасиану сирийское войско, а парфянский царь Вологез - сорок тысяч стрелков30.
      7. Так началась междоусобная война. В Италию Веспасиан отправил полководцев с передовыми войсками, а сам тем временем занял Александрию, чтобы держать в руках ключ к Египту31. Здесь он один, без спутников, отправился в храм Сераписа, чтобы гаданием узнать, прочна ли его власть; и когда после долгой молитвы он обернулся, то увидел, что ему по обычаю подносит лепешки, ветки и венки вольноотпущенник Басилид32 - а он знал, что Басилид был далеко и по слабости сил не мог ходить, да никто бы его и не впустил. И тотчас затем пришли донесения, что войска Вителлия разбиты при Кремоне, а сам он убит в Риме.
      (2) Новому и неожиданному императору еще недоставало, так сказать, величия и как бы веса, но и это вскоре пришло. Два человека из простонародья, один слепой, другой хромой, одновременно подошли к нему, когда он правил суд, и умоляли излечить их немощи, как указал им во сне Серапис: глаза прозреют, если он на них плюнет, нога исцелится, если он удостоит коснуться ее пяткой. (3) Нимало не надеясь на успех, он не хотел даже и пробовать; наконец, уступив уговорам друзей, он на глазах у огромной толпы попытал счастья, и успех был полным33. В то же время и в аркадской Тегее по указанию прорицателей откопаны были в священном месте сосуды древней работы, и на них оказалось изображение, лицом похожее на Веспасиана.
      8. Таков был Веспасиан и такова была его слава, когда он вернулся в Рим и отпраздновал триумф над иудеями. После этого он восемь раз был консулом, не считая прежнего, был и цензором34; и во все время своего правления ни о чем он так не заботился, как о том, чтобы вернуть дрогнувшему и поколебленному государству устойчивость, а потом и блеск.
      (2) Войска дошли до совершенной распущенности и наглости: одни возгордившись победой, другие - озлобленные бесчестьем; даже провинции, вольные города и некоторые царства враждовали между собой. Поэтому многих солдат Вителлия он уволил и наказал, но победителям тоже ничего не спускал сверх положенного, и даже законные награды выплатил им не сразу. (3) Он не упускал ни одного случая навести порядок. Один молодой человек явился благодарить его за высокое назначение, благоухая ароматами, - он презрительно отвернулся и мрачно сказал ему: "Уж лучше бы ты вонял чесноком!" - а приказ о назначении отобрал. Моряки35, что пешком переходят в Рим то из Остии, то из Путеол, просили выплачивать им что-нибудь на сапоги - а он, словно мало было отпустить их без ответа, приказал им с этих пор ходить разутыми: так они с тех пор и ходят. (4) Ахайю, Ликию, Родос, Византии, Самос он лишил свободы36; горную Киликию37 и Коммагену, ранее находившиеся под властью царей, обратил в провинции; в Каппадокию, где не прекращались набеги варваров, он поставил добавочные легионы и вместо римского всадника назначил наместником консуляра.
      (5) Столица была обезображена давними пожарами и развалинами. Он позволил всякому желающему занимать и застраивать пустые участки, если этого не делали владельцы. Приступив к восстановлению Капитолия38, он первый своими руками начал расчищать обломки и выносить их на собственной спине. В пожаре расплавилось три тысячи медных досок - он позаботился их восстановить, раздобыв отовсюду их списки: это было древнейшее и прекраснейшее подспорье в государственных делах, среди них хранились чуть ли не с самого основания Рима постановления сената и народа о союзах, дружбе и льготах, кому-нибудь даруемых.
      9. Предпринял он и новые постройки: храм Мира близ форума, храм божественного Клавдия на Целийском холме, начатый еще Агриппиной, но почти до основания разрушенный Нероном, и, наконец, амфитеатр посреди города39, задуманный, как он узнал, еще Августом.
      (2) Высшие сословия поредели от бесконечных казней и пришли в упадок от давнего пренебрежения. Чтобы их очистить и пополнить, он произвел смотр сенату и всадничеству, удалив негодных и включив в списки самых достойных из италиков и провинциалов. А чтобы было известно, что различаются два сословия не столько вольностями, сколько уважением, он однажды, разбирая ссору сенатора и всадника, объявил: "Не пристало сенаторам навлекать брань, но отвечать на брань они могут и должны".
      10. Судебные дела повсюду безмерно умножились: затянулись старые из-за прекращения заседаний, прибавились новые из-за неспокойного времени. Он выбрал по жребию лиц, чтобы возвращать пострадавшим имущество, отнятое во время войны, и чтобы решать вне очереди дела, подведомственные центумвирам40: с этими делами нужно было справиться поскорее, так как набралось их столько, что тяжущиеся могли не дожить до их конца.
      11. Безнравственность и роскошь усиливались, никем не обуздываемые. Он предложил сенату указ, чтобы женщина, состоящая в связи с чужим рабом, сама считалась рабыней, и чтобы ростовщикам запрещено было требовать долг с сыновей, еще не вышедших из-под отцовской власти, даже после смерти отцов41.
      12. Во всем остальном был он доступен и снисходителен с первых дней правления и до самой смерти. Свое былое низкое состояние он никогда не скрывал и часто даже выставлял напоказ. Когда кто-то попытался возвести начало рода Флавиев к основателям Реате и к тому спутнику Геркулеса, чью гробницу показывают на Соляной дороге, он первый это высмеял. К наружному блеску он нисколько не стремился, и даже в день триумфа, измученный медленным и утомительным шествием, не удержался, чтобы не сказать: "Поделом мне, старику: как дурак, захотел триумфа, словно предки мои его заслужили или сам я мог о нем мечтать!" Трибунскую власть42 и имя отца отечества он принял лишь много спустя; а обыскивать приветствующих его по утрам он перестал еще во время междоусобной войны43.
      13. Вольности друзей, колкости стряпчих, строптивость философов нимало его не беспокоили. Лициний Муциан, известный развратник, сознавая свои заслуги, относился к нему без достаточного почтения, но Веспасиан никогда не бранил его при всех, и только жалуясь на него общему другу, сказал под конец: "Я-то ведь, все-таки, мужчина!" Сальвий Либерал, защищая какого-то богача, не побоялся сказать: "Пусть у Гиппарха есть сто миллионов, а Цезарю какое дело?" - и он первый его похвалил. Ссыльный киник Деметрий повстречав его в дороге, не пожелал ни встать перед ним, ни поздороваться, и даже стал на него лаяться, но император только обозвал его псом44.
      14. Обиды и вражды он нисколько не помнил и не мстил за них. Для дочери Вителлия, своего соперника, он нашел отличного мужа, дал ей приданое и устроил дом. Когда при Нероне ему было отказано от двора, и он в страхе спрашивал, что ему делать и куда идти, один из заведующих приемами, выпроваживая его, ответил: "На все четыре стороны!"45 А когда потом этот человек стал просить у него прощения, он удовольствовался тем, что почти в точности повторил ему его же слова. Никогда подозрение или страх не толкали его на расправу: когда друзья советовали ему остерегаться Меттия Помпузиана, у которого, по слухам, был императорский гороскоп, он вместо этого сделал его консулом, чтобы тот в свое время вспомнил об этой милости.
      15. Ни разу не оказалось, что казнен невинный - разве что в его отсутствие46, без его ведома или даже против его воли. Гельвидий Приск при возвращении его из Сирии один приветствовал его Веспасианом, как частного человека, а потом во всех своих преторских эдиктах ни разу его не упомянул, но Веспасиан рассердился на него не раньше, чем тот разбранил его нещадно, как плебея. Но и тут, даже сослав его, даже распорядившись его убить, он всеми силами старался спасти его: он послал отозвать убийц и спас бы его, если бы не ложное донесение, будто он уже мертв. Во всяком случае, никакая смерть его не радовала, и даже над заслуженною казнью случалось ему сетовать и плакать.
      16. Единственное, в чем его упрекали справедливо, это сребролюбие. Мало того, что он взыскивал недоимки, прощенные Гальбою47, наложил новые тяжелые подати, увеличил и подчас даже удвоил дань с провинций, - он открыто занимался такими делами, каких стыдился бы и частный человек. Он скупал вещи только затем, чтобы потом распродать их с выгодой; (2) он без колебания продавал должности48 соискателям и оправдания подсудимым, невинным и виновным, без разбору; самых хищных чиновников, как полагают, он нарочно продвигал на все более высокие места, чтобы дать им нажиться, а потом засудить, - говорили, что он пользуется ими, как губками, сухим дает намокнуть, а мокрые выжимает. (3) Одни думают, что жаден он был от природы: за это и бранил его старый пастух, который умолял Веспасиана, только что ставшего императором, отпустить его на волю безвозмездно, но получил отказ и воскликнул: "Лисица шерстью слиняла, да нрав не сменяла!"49. Другие, напротив, полагают, что к поборам и вымогательству он был вынужден крайней скудостью и государственной и императорской казны: в этом он сам признался, когда в самом начале правления заявил, что ему нужно сорок миллиардов сестерциев, чтобы государство стало на ноги. И это кажется тем правдоподобнее, что и худо нажитому он давал наилучшее применение.
      17. Щедр он был ко всем сословиям: сенаторам пополнил их состояния, нуждавшимся консулярам назначил по пятьсот тысяч сестерциев в год, многие города по всей земле отстроил еще лучше после землетрясений и пожаров, о талантах и искусствах обнаруживал величайшую заботу.
      18. Латинским и греческим риторам он первый стал выплачивать жалованье из казны по сто тысяч в год; выдающихся поэтов и художников, как например, восстановителя Колосса и Венеры Косской50, он наградил большими подарками; механику, который обещался без больших затрат поднять на Капитолий огромные колонны, он тоже выдал за выдумку хорошую награду, но от услуг отказался, промолвив: "Уж позволь мне подкормить мой народец".
      19. На зрелищах при освящении новой сцены в театре Марцелла он возобновил даже старинные представления51. Трагическому актеру Апелларию он дал в награду четыреста тысяч сестерциев, кифаредам Терпну и Диодору - по двести тысяч, другим - по сотне тысяч, самое меньшее - по сорок тысяч, не говоря о множестве золотых венков. Званые пиры он также устраивал частые и роскошные, чтобы поддержать торговцев съестным. На Сатурналиях он раздавал подарки мужчинам, а в мартовские календы52 - женщинам.
      Все же загладить позор былой своей скупости ему не удалось. (2) Александрийцы неизменно называли его селедочником 53, по прозвищу одного из своих царей, грязного скряги. И даже на его похоронах Фавор, главный мим, выступая, по обычаю, в маске и изображая слова и дела покойника, во всеуслышанье спросил чиновников, во сколько обошлось погребальное шествие? И услышав, что в десять миллионов 54, воскликнул: "Дайте мне десять тысяч и бросайте меня хоть в Тибр!"
      20. Роста он был хорошего55, сложения крепкого и плотного, с натужным выражением лица: один остроумец метко сказал об этом, когда император попросил его пошутить и над ним: "Пошучу, когда опорожнишься". Здоровьем он пользовался прекрасным, хотя ничуть о том не заботился, и только растирал сам себе в бане56 горло и все члены, да один день в месяц ничего не ел.
      21. Образ жизни его был таков. Находясь у власти, вставал он всегда рано, еще до свету, и прочитывал письма и доклады от всех чиновников; затем впускал друзей и принимал их приветствия, а сам в это время одевался и обувался. Покончив с текущими делами, он совершал прогулку и отдыхал с какой-нибудь из наложниц: после смерти Цениды у него их было много. Из спальни он шел в баню, а потом к столу: в это время, говорят, был он всего добрее и мягче, и домашние старались этим пользоваться, если имели какие-нибудь просьбы.
      22. За обедом, как всегда и везде, был он добродушен и часто отпускал шутки: он был большой насмешник, но слишком склонный к шутовству и пошлости, даже до непристойности. Тем не менее, некоторые его шутки очень остроумны; вот некоторые из них. Консуляр Местрий Флор уверял, что правильнее говорить не "plostra", а "plaustra"; на следующий день он его приветствовал не "Флором", а "Флавром"57. Одна женщина клялась, что умирает от любви к нему и добилась его внимания: он провел с ней ночь и подарил ей четыреста тысяч сестерциев; а на вопрос управителя, по какой статье занести эти деньги, сказал: "За чрезвычайную любовь к Веспасиану".
      23. Умел он вставить к месту и греческий стих: так, о каком-то человеке высокого роста и непристойного вида он сказал:
      Шел, широко выступая, копьем длиннотенным колебля58. А о вольноотпущеннике Кериле, который, разбогатев и не желая оставлять богатство императорской казне, объявил себя свободнорожденным и принял имя Лахета:
      О Лахет, Лахет,
      Ведь ты помрешь - и снова станешь Керилом59. Но более всего подсмеивался он над своими неблаговидными доходами, чтобы хоть насмешками унять недовольство и обратить его в шутку. (2) Один из его любимых прислужников просил управительского места для человека, которого выдавал за своего брата; Веспасиан велел ему подождать, вызвал к себе этого человека, сам взял с него деньги, выговоренные за ходатайство, и тотчас назначил на место; а когда опять вмешался служитель, сказал ему: "Ищи себе другого брата, а это теперь мой брат". В дороге однажды он заподозрил, что погонщик остановился и стал перековывать мулов только затем, чтобы дать одному просителю время и случай подойти к императору; он спросил, много ли принесла ему ковка, и потребовал с выручки свою долю. (3) Тит упрекал отца, что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. "Нет",- ответил Тит. "А ведь это деньги с мочи"60, - сказал Веспасиан. Когда посланцы доложили ему, что решено поставить ему на общественный счет колоссальную статую немалой цены, он протянул ладонь и сказал: "Ставьте немедленно, вот постамент".
      (4) Даже страх перед грозящей смертью не остановил его шуток: когда в числе других предзнаменований двери Мавзолея вдруг раскрылись, а в небе появилась хвостатая звезда, он сказал, что одно знаменье относится к Юнии Кальвине из рода Августа, а другое к парфянскому царю, который носит длинные волосы61; когда же он почувствовал приближение смерти, то промолвил: "Увы, кажется, я становлюсь богом".
      24. В девятое свое консульство он, находясь в Кампании, почувствовал легкие приступы лихорадки. Тотчас он вернулся в Рим, а потом отправился в Кутилии62 и в реатинские поместья, где обычно проводил лето. Здесь недомогание усилилось, а холодной водой он вдобавок застудил себе живот. Тем не менее, он продолжал, как всегда, заниматься государственными делами и, лежа в постели, даже принимал послов. Когда же его прослабило чуть не до смерти, он заявил, что император должен умереть стоя; и, пытаясь подняться и выпрямиться, он скончался на руках поддерживавших его в девятый день до июльских календ, имея от роду шестьдесят девять лет, один месяц и семь дней63.
      25. Всем известно, как твердо он верил всегда, что родился и родил сыновей под счастливой звездой: несмотря на непрекращавшиеся заговоры64, он смело заявлял сенату, что наследовать ему будут или сыновья, или никто. Говорят, он даже видел однажды во сне, будто в сенях Палатинского дворца стоят весы, на одной их чашке - Клавдий и Нерон, на другой - он с сыновьями, и ни одна чашка не перевешивает. И сон его не обманул, потому что те и другие правили одинаковое время - ровно столько же лет65.
      ПРИМЕЧАНИЯ:
      1. Изображение предков в атрии родового дома было привилегией только знати сперва патрициев, потом тех, чьи предки занимали государственные должности.
      2. Сороковая доля (2,5%) - ввозная пошлина, взимавшаяся в некоторых провинциях
      3. "Справедливому сборщику" - подножие статуи с такой надписью было найдено в Риме, но, судя по форме букв, относится к более позднему времени.
      4. Гельветы - кельтское племя на территории современной Швейцарии.
      5. Начальник лагеря - почетная офицерская должность, обычно предоставлявшаяся лицам, выслужившимся из центурионов.
      6. Веспасии - это имя сохранилось в названии горы Монте-Веспио, но памятники, упоминаемые Светонием, неизвестны.
      7. Рождение Веспасиана - 17 ноября 9 г.
      8. Коза - портовый город в Этрурии, ок. 120 км от Рима.
      9. Право носить сенаторскую тогу (ср.: Авг. 38. 2)могли получить и сыновья всадников в знак милости при начале политической карьеры.
      10. На побегушках - собств., anteambulo, клиент или раб, шедший впереди носилок своего патрона.
      11. Крит и Кирена составляли в это время одну провинцию
      12. Шестым по списку, т. е. последним.
      13. О "германской победе" Калигулы см.: Кал. 43-44.
      14. Заговорщики - Лепид и Гетулик
      15. Рекуператоры - см.: Нер. Примеч. 59.
      16. Антония Младшая - мать императора Клавдия.
      17. Остров Вектис - ныне Уайт.
      18. Два жреческих сана - понтификат и авгурство.
      19. Два последних месяца в году - т. е. последним из суффектов 51 г.
      20. Честно и с большим достоинством: по Тациту (Ист. II. 97), наоборот, в Африке "Вителлий был проконсулом справедливым и любимым, а Веспасиан ненавистным и с дурной славой", и поэтому в гражданской войне Африка поддерживала Вителлия
      21. Торговля была сенаторам запрещена, но запрет часто обходился; иметь дело с мулами считалось при этом особенно позорным (ср. насмешки над Вентидием Бассом, который из погонщика мулов стал консулом 34 г. до н.э.).
      22. Запрещение приветствовать императора было опасным предвестием репрессии: ср. судьбу Фрасеи Пета (Тацит. Анн. XV. 23; XVI. 24).
      23. К римскому императору - такое же осмысление мессианского пророчества дают Тацит (Ист. V. 13) и Иосиф Флавий (Указ. соч. II. 18-19)
      24. При осаде одной крепости - Иотапаты, которую защищал Иосиф (Иудейская война. III. 6. 22).
      25. Рука считалась символом власти и изображалась, между прочим, на значках манипулов.
      26. Оракул бога Кармела, древнего филистимлянского бога войны, находился на одноименной горе. Тацит передает пророчество, сообщенное Веспасиану жрецом Басилидом (см.: Примеч. 32), так: "Задумаешь ли ты, Веспасиан, отстроить дом, или расширить именья, или умножить служителей, дом у тебя будет большой, владения огромные и людей множество".
      27. Статуя божественного Юлия - по Плутарху, это знаменье произошло уже при Отоне (Отон. 4).
      28. "Преступление против Вителлия можно сделать заслугой перед Веспасианом", передает Тацит мысли мезийского войска (Ист. II. 85).
      29. В Египте у Тиберия Александра стояли два легиона, в Иудее у Веспасиана ? три; дата присяги в Александрии - 1 июля 69 г., в Иудее - 11 июля (по Тациту 3 июля)
      30. Помощь Вологеза Веспасиан, конечно, отклонил.
      31. Ключ к Египту - Египет же Тацит называет "ключом к римскому хлебу" (Ист. II, 82).
      32. Басилид (по Тациту IV. 82, не вольноотпущенник, а вельможа) - имя, происходящее от слова "басилей" ("царь") и оттого благоприятное гаданию.
      33. Тацит (Ист., IV. 81) подтверждает рассказ об исцелении ссылкой на очевидцев, оставшихся в живых после конца Флавиев, "когда уже не было выгоды лгать"; он же приводит разумный совет врачей Веспасиану: "Если исцеление удастся, это послужит только к его славе, если нет - только к их осмеянию". Об исцелении глаз слюной серьезно упоминает Плиний (28. 37; ср.: Евангелие от Марка. 8. 23 и др.). Прикосновением большого пальца правой ноги излечивал болезни печени царь Пирр (Плиний. 7. 2. 20; Плутарх. Пирр. 3).

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5