Улыбка бога

Мы поймём, почему русский крестьянин, кланяясь кресту, вознесённому над куполом церкви, на двери своей новой избы прибивает всё же не крест, а почему–то подкову «рогами кверху». Мы видим такие «подковы», выбитые и нарисованные несмываемыми палеолитическими красками у входа в пещеры Мангышлака, �спании и юга Франции – знак Быка–бога.

Жрецы Солнцепоклонничества боролись с ним как с символом дьявола – «князя тьмы».

Но не смогли заставить расстаться с укоренившимся в языке и в сознании этноса термином «бог». Его нельзя опорочить. Хотя попытки и такие делались, о чем говорит русское диалектное бог– «чёрт». (Украинское богиня– «приведение»). Бос– «дьявол», «чёрт» (русский церк. — слав.).

Славянские жрецы работают со священным знаком:

В		b?g	В
b?h		b?ch	 – 1) «бык», 2) «месяц»
В		b?k	В

Первый переносный смысл – «бог».

Дьявольщину, нечистую силу олицетворял иероглиф «убитый бык» (т.е. «не бог», «антибог»).

Допускаю, что в протоанглийском знак, называемый bog, первоначально выражал такое же значение как в славянских:

bog– 1) «бог», 2) «болото» (англ.).

Потому что сохранилось производное, обозначающее смысл, прямо противоположный первому.

Позволю себе предположить антизнак:

bogy– «дьявол» (англ.).

В диалекте, где быка–бога величали b?s, умлаутом (изменением качества гласного) образуют название знака антибога:

b?s– 1) «бык», 2) «месяц», 3) «бог».

bes– 1) «не бык» («баран»), 2) «не месяц» («солнце»), 3) «не бог» («дьявол»).

Так, в раскалённой Африке изображали окаянное солнце. Оно представлялось как убийца благородной луны, приносящей светлую прохладу. � небесная метла, и небесная ступа с тех пор – атрибуты нечистой силы.

Существующие этимологии общеславянского слова бесне учитывают схемы образования мировых названий дьявола. По–видимому, предполагая, что в каждом этносе придумывались такие термины произвольно. Поэтому и поиск соответствий ничего не дает.

Фасмер: « Бес . �сконно родственно лит. baisa – «страх», baisus – «отвратительный, мерзкий», лат. foetus – «мерзкий», греч. pith?hos – «обезьяна».

Если наша догадка верна, то древнейшие определения антибога должны строиться по единой морфологической схеме – «не бог», «не бык». К таким терминам, думаю, следует отнести собравшиеся в греческом: daim? n, daimonion– «бес», «демон» и diavolos– т.ж.

Графическая история этих диалектных образований:

	1)	 m??	 – «бык», – «месяц» – «бог»,
	2)	 b?l	 – «бык», – «месяц» – «бог».
	1)	 d?–m??	 – «не бык», – «не месяц» – «не бог»,
	2)	 d?–b?l	 – т.ж.

Приставка d?-весьма продуктивна в латыни. Выражает преимущественно лишение, отрицание действия, состояния, движение вниз, окончание действия: d?–armo– «разоружать, обезоруживать», d?–bello– «заканчивать войну», d?–canto«кончать пение», d?–str?ctio– «разрушение» и т.д. С утратой долготы гласный приставки получил расширение: d?> de> dia… Deu-(us)-piter > Diawus–pita– «Бог–отец» (санскр.).

В другие эпохи и уже от других основ, но по той же простой схеме «не бог» образованы и араб. ?aitanи христианское satana.Обезьяны и прочие ужасы здесь, как видится, непричём.

Предки будущих европейцев приняли культ солнца, выйдя из Африки. Но терминологию старого культа сохранили, пронесли сквозь все последовавшие веры: bosи bes– «бог» и «дьявол».

� символику лунной религии сберегли.

Рубят новые избы и упорно приколачивают к воротам подковы. Давно забыв, что это символ юного африканского месяца – знак жизни, устремлённой в будущее. � название его с обязательным слогом bu-> by-звучит в основе древнейших глаголов будь, быть, буду! (Эти основы сохранились в инд. — евр., в тюрк., в сев. — кавк. и др.)

Жрецы научились изображать «месяц» на лице. Радостная лунная религия: улыбка была символом веры. Узнавали единоверца по улыбке. Ликованием встречали нарождение нового месяца. Горестно провожали старый. Антизнак – опущенные уголки губ. С тех давних пор – графическое выражение единства и борьбы противоположностей – света и тьмы, рождения и смерти, радости и печали. Бесконечность цикла жизни – об этом посвященному говорила вытканная, вышитая, выписанная символика. На воротах изображалась только самая оптимистическая часть комбинации: – «жизнь».

Вторая половина воплощалась могильным бугром на погосте.

II

Пройдут тысячелетия. Солнцепоклонники не изменят значений слов боги бес, но графическая символика претерпит редакцию. Теперь бог будет изображаться сложными знаками , а бес (в дальнейшем – антихрист) – антикрестом, кривулиной, бывшим южным месяцем–быком: .

С тех пор бес– нечто рогатое, копытное с бычьим хвостом. Кривулина выражает кривду. Поражающее её отвесно–прямое копьё становится образом истины, правды.

Наступает время новых мифологических сюжетов. Самый популярный из них, в котором действует герой, пронзающий копьём змея – возникает в начале I тысячелетия до н.э. в Средиземноморье: Geor–ogly, Geor–gl (Geor–gi), Ger–akl(es), Ger–kul(es), Ger–?l (Ger–oi

Новая вера – новая эра

В 

Первый том будет, как уже говорилось, в основном, посвящён словам, произошедшим от названия простого знака быка–бога. Систему доказательств существования такого первоиероглифа не выстроить без рассмотрения сложных графем, состоящих из двух элементов «рога + копьё» («месяц + копьё»). Одной из главных грамматических функций «копья» («стрелы») было отражение роли реального оружия в реальной жизни – принуждение, повеление. Названия «копья» – ha, «стрелы» – i. Эта функция (образование глагола повелительного наклонения – первичного, базового глагола) обогатила полисемию служебного элемента: 1) отрицатель, 2) уменьшитель, 3) увеличитель, 4) повелитель… Его названия стали флексиями императива. (В материалах к «1001» мы приведём как можно полнее данные по распространённости этих формантов в языках мира. Мы увидим, что в самых отдалённых друг от друга наречиях флексии -а, — iвыполняют одинаковые роли, придавая слову антонимичность, уменьшительность, множественность и глагольность – повелительное наклонение, но встречаясь в одном языке, они противопоставляются.

Задание к курсовым и дипломным – убедиться в этом при сравнении грамматик языков, отнесенных к разным семействам.)

I

Солнцепоклонничество началось в широтах, отдалённых от экватора. Где оценили тёплое светило. Для его графического определения использовали знак коровы = телёнка = барана .

Черта («копьё», «стрела») и точка («рана») на знаке месяца (луны) стала пониматься как требование убивать и животное, посвященное луне.

…О том, как протославяне близко к сердцу принимали расставание с лунной религией и сопереживали Быку–богу, сохранились ясные показания словаря. Без восстановления знака «рога–копьё» не понять генезис выразительного славянского слова м?ка(мучение), распространённого в большинстве славянских слов. Фасмер реконструирует предформу mo?ka. Точнее, думаю, m?n–ha(лит. m?ka– «пытка», «мучение», лтш. muoka– «мука», «терзание». Судя по отсутствию носового, скорее всего, заимствовано из восточнославянского).

…Если в языках отмечена форма названия травоядного животного на б-, значит была дублетная форма на м-. � наоборот.

( b?n/ m?n) > (b?l/m?l) > (b?r/m?r)– «бык». Эта линия развития праформы подтверждает закономерность NLR (переход носового согласного в плавный).

В английском языке сохранилась пара знаково изображаемых слов: bull— «бык» ( ), bully– 1) «говядина», 2) «тушёнка» ( ).

В других европейских такие пары разошлись. Например, в латинском осталось b?s— «бык» (= b?th > b?f), а умлаутное производное b?f– 1) «вол», 2) «говядина» оказалось во французском, откуда и попало в английский beef– «говядина», вытеснившее первичное значение собственно английского названия: bully– «говядина» > Bulle– «вол» (нем.).

Следуя закономерности b/m, мы предполагаем, что существовала и лексема m?l– «бык». (� следующая – m?r.)

[ Напоминаем кавказские и тюркские формы mol, malс обобщающим значением – «скот». ]

Внутренняя флексия узнается в англ. meal– 1) «еда», 2) «есть», «принимать пищу». (Предформа – m?l), а так же в mean– «середина», «среднее» (предформа – m?n).

Реконструируем графему:

min > mil– 1) «убитый бык» > «мясо» > «еда», 2) «середина», «среднее», 3) «разбитое», «размельченное»…

Восстанавливается основной знак:

m?n > m?l– 1) «бык», 2) «месяц, луна».

Частично подтверждается древнейшим moon– «месяц, луна» и б–вариантом bull– «бык».

Реконструируется важная словообразовательная модель и славянских языков:

mol–i– «убей быка» (= bol–i). В большинстве славянских языков глагол этот функционирует только в переносном значении – моли( молить, умолять). � отглагольное имя – mol–va(ba)> мольба (молва > мовва > мова), molit–va> молитва. 1Почему?

II

Значения насыщены культовым ароматом. Обращение к божеству – высшему, верхнему. � жрец воплотил знак убийства быка в молитвенном жесте, в фигуре мольбы – воздеть руки к небу– универсальном во всех культурах мира, ибо вышел он из общечеловеческой пракультуры. � слово это из праязыка сохранилось в славянских, а первейшее из глагольных значений – в русских говорах (московском, тверском и др.): моли– «забей скотину», молить– «забить скотину» (Даль). Первичное: убей быка > «принеси быка в жертву (Солнцу), вымоли этим помощь и спасение».

Эти страдальческие выражения (мъка, мольба, боль) говорят о том, что для славян расставание с Быком–богом было трагедией. Религия Солнца насаждалась. Обряд жертвоприношения начал исполняться только в солнцепоклонничестве. (Сначала забивали Быка, потом – всех рогатых без разбора – коров, баранов, коз и безрогих животных – земных представителей Солнца. Забив старого бога, не жалеют и новых.) Переносное значение – «молить, умолять» – появилось давно: mald-, maltєi– «просить», «говорить» (хетт.), maltem— «умоляю» (арм.), malda– «просьба» (лит.).

Графема «убийство Быка» стала в письменности племени Быка символом убийства вообще. Обобщенное значение закрепилось в форме, следующей за m?l–i. В слав. mori– «убей»; mort > mors, mortis– «смерть», morior– «умирать» (лат.) и т.д.

Чередование i / d’, t’ / d, tприближает и «германизированные» m?r–i> m?r–t’> mert. Распространённые в индоевропейских и тюркских языках. Закономерное e > a в др. — инд. mard– «убей» (санскр.). В тюркских распространены и б–формы: bart, bertнаряду с mert.

[ Об этом неизвестном индоевропеистам чередовании уже говорилось. Тема для курсовых и дипломных – выстроить пары типа слав. roi = rod, staia = stado, �ui = udи т.п.

Межязыковые: j am (англ.) = ad am (иран.); ein (нем.) = e–di–n (слав.); ia (нем) = da (слав.), you (англ.) = du (нем.), ju – «бог» (др. — лат.) = di–u – «бог» (лат.). Более известно с показателем м.р. diсs (diu–us). ]

Знак смерти угро–финнами был понят натуралистически – как фигура человека с поднятыми руками – mort, murt, mord— «человек», «мужик», «простолюдин».

Заимствовано иранцами mart– т.ж.

О большей проработке слова в угро–пермских свидетельствует его участие в этнонимах ud–murt, mord–va, komi–mort… Если мы не забыли о чередовании i / d, t, тогда и mari– «мариец» означало некогда «человек». В иранских слово выглядит не так укоренённо. Но гораздо раньше разглядели фигуру человека в знаке «убийство быка» африканцы: muntu– «человек» (хеба). Закрыт начальный слог протетическим гласным в зулу: umuntu. Возможно и базовый этноним bantuимел отношение к этому смыслу.

Форма африканского слова возглавляет возможную цепь эволюции: m?n–t’> m?l–t’> m?r–t’.

…Первичные значения сохранились в основе ит. muntone– «баран» > m?tton > mutton– «баранина» (англ.) и в molt– «баран» (ирл.).

III

Знак проверяется.

molt– «баран» (ирл.) / bolt.

Вариант molt/ bolt, вероятно, возникает весьма рано. Возможно, в верхнем палеолите. Не этот ли знак подсказал идею каменного топора–молота? дубины? палицы? Надо полагать, уже тогда наименование иероглифа стало именем древнейших (после копья и палки) орудий.

В славянских основные формы molot, mlot, mlаtвосходят к molt. Фасмер: « Вероятно, от мелю, молоть , т.е. первоначально «раздробляющий» (II 647). В данном случае реалистичней выглядит обратная последовательность: молот > молоть, молотить… Необходимо, наверное, учитывать и лексическое гнездо, образовываемое соответствиями в других наречиях. Уменьшительный суффикс -elloв итальянском martello– 1) «молоток», 2) «молот» обнажает основу mart( ). Знак проверяется и угро–иранским mart— «человек» ( ), и европейским mart– «первый месяц (года)» ( ). В Южной Америке: balta– «топор» (макеч.).

С другим аффиксом предстает латинский термин marcus– «молот» ( marca).

В тюркских представлены образования с обоими аффиксами: malta, palta, balta– «топор». Ср. нем. barte– «топор», «секира», русс. але–барда, ит. ala–barda, фр. hallebardeи тюрк. ai–balta– «секира с лезвием в виде полумесяца»: ai– «месяц, луна» (тюрк.).

[ Самая поздняя форма в чув. pоrto– «топор». В период слогового письма, вероятно, название орудия писалось на топорище двумя слоговыми знаками pоr–to. При изменении направления письма знаки прочлись в обратной последовательности – to–por. Таких слоговых палиндромов в славянских и в чувашском можно найти достаточно, чтобы поставить вопрос о возможности общего письма у протобулгар и славян. Разве чув. vakar– «корова» ( va–kar) не напоминает славянскую предформу kar–va, к которой восходят и восточнослав. корова, и южнослав. krava… ]

Комбинация m?l–ha / b?l–ha( ) получила большее распространение, в виду большей древности аффикса -ha.

Уже в шумерском balak– «топор», в др. — семит. pilakku– «топор» > греч. pelexos– т.ж.

В др. — инд. paracu, parcu, parasu– «топор». Все эти формы довольно далеко отошли от первичной. Тюркские сохраняют большую свежесть: balha– 1) «молот», 2) «молоток», 3) «молот–кирка» (каз., башк., ккалп., кбал., тат. диал.), balga– 1) «молот», 2) «палица, дубина» (тур., узб. диал., чагат.), balka– 1) «молот–топор» (кбал.), 2) «топор» (кирг.), baloga– «молот» (лоб.), palha– «молот» (тат. диал.), boga, boka– «молот» (уйг.).