Золотая серия фэнтези - Полые холмы (Мерлин 2)

      Потом он так и не смог объяснить, каким образом продвигался в кромешной тьме. Я думаю, что он, скорее всего, подобрал кресало и факел, которые я там бросил; но сам он ничего этого не помнит. А может быть, правда то, что помнит он: будто бы там повсюду был разлит слабый, переливчатый свет, как бы отражавшийся от зеркальной поверхности подземного озера в гроте с колоннами.
      А там, где вода кончалась, на постаменте лежал меч. Из каменного свода над ним капля за каплей стекала вода, содержащаяся в ней известь годы собиралась и твердела, так что кожаные ножны меча, по-прежнему надежно защищая блестящий клинок, сами затвердели под этой капелью, будто каменные. Так он и покоился, одетый известковой скорлупой, и видна была только его удлиненная форма, да торчала наружу рукоять в форме креста.
      С виду - меч, но только каменный, будто бы случайная игра природы, известковый натек на камне. Быть может, Артуру вспомнился другой меч, тоже каменный, который он когда-то пытался ухватить в Зеленой часовне, а может быть, перед ним на миг тоже приоткрылось будущее. Жестом быстрее мысли, опережая сознание, он наложил руку на рукоять.
      Слова свои он обратил ко мне, словно я находился рядом; мое присутствие и в самом деле было сейчас для него так же ощутимо, как и присутствие белого пса, который, повизгивая, сидел у воды.
      - Я потянул и легко вытащил его из камня. Это прекраснейший меч в мире. Я назову его Калибурн.
      На берегу туман окончательно рассеялся под лучами солнца, но все еще покрывал остров. Невидимый для глаз остров плавал на перламутровой воде.
      Я не знал, сколько времени прошло. Солнце стояло высоко и заливало горячим светом зажатое в холмах озеро. Блеск воды резал глаза я заморгал, встряхнул головой, потянулся.
      Сзади меня послышался шум, перестук копыт. Я подумал, что отвязался белый жеребец, и быстро обернулся.
      В тридцати шагах от меня из лесу плавно, как облако, выехал на серой лошади Кадор Корнуолльский в сопровождении отряда конников.
      7
      Кажется, первое, что я ощутил, была досада: как это меня застали врасплох? Почему не предупредили лесные жители, охранявшие Артура? Да и я сам, маг Мерлин, не чувствовал в воздухе никакой угрозы: картины, заслонившие приближающийся отряд от моих глаз и ушей, не содержали ничего, кроме света и долгожданного свершения. Единственной отрадой могло быть то, что Артура при мне не застали, и единственной надеждой - что под обличьем отшельника я останусь неузнан и Кадор проедет мимо, прежде чем Артур вернется с острова.
      Все это мелькнуло у меня в уме за тот миг, пока Кадор, вскинув руку, остановил свой отряд, а сам я подобрал удочку и поднялся на ноги. С готовой ложью на устах я почтительно склонился навстречу Кадору, который подскакал и в десяти шагах от меня остановился. И сразу же мне пришлось оставить всякую надежду на то, что меня не узнают: в окружении солдат за спиной Кадора я увидел связанного Ральфа с кляпом во рту.
      Я сразу выпрямился. Кадор склонил голову в приветственном поклоне ниже он не поклонился бы и самому королю.
      - Приятная встреча, принц Мерлин.
      - Приятная? - кипя яростью, отозвался я. - Ты зачем схватил моего слугу? Он уже давно не твой. Вели его освободить.
      Он сделал знак, и солдаты по обе стороны от Ральфа отпустили ему руки. Он выдернул кляп изо рта.
      - Ты ранен? - спросил я.
      - Нет. - Он тоже был зол и раздосадован. - Моя вина, господин. Они напали, когда я ехал через лес вверх по горной тропе. И, узнав меня, решили, что и ты можешь быть поблизости. Для того и заткнули мне рот, чтобы я не предупредил тебя криком. Хотели застигнуть врасплох.
      - Не кори себя. Твоей вины тут нет никакой.
      Я уже вполне овладел собой и лихорадочно искал тем временем хотя бы обрывки недавнего видения. Где сейчас Артур? Все еще на острове с Кабалем и чудесным мечом? Или уже плывет обратно под покровом тумана? Но я ничего не видел сверх того, что открывалось моим глазам здесь, в ясном свете дня, и понимал, что чары нарушены и я утратил с ним связь.
      Я обратился к Кадору:
      - Странно ты делаешь свое дело, герцог! Зачем было вязать Ральфа? Если ты хотел меня видеть, стоило только сесть на коня и приехать сюда. Через лес проезд никому не заказан, и двери Зеленой часовни открыты и день и ночь. Я бы от тебя не убежал.
      - Так, стало быть, это ты и есть отшельник из лесной часовни?
      - Я.
      - А Ральф прислуживает тебе?
      - Именно так.
      Он сделал знак своим людям оставаться в отдалении, а сам подъехал вплотную ко мне. Привязанный рядом белый жеребец заржал и вскинулся на дыбы при приближении серой лошади. Кадор натянул поводья и заглянул мне в лицо, вопросительно подняв брови:
      - А этот конь? Тоже твой? Не странный ли выбор для отшельника?
      Я ответил язвительно:
      - Ты сам знаешь, что это не мой конь. Раз вы выследили в лесу Ральфа, значит, видели, конечно, и одного из сыновей графа Эктора. Они приехали вместе. Мальчик удит на озере рыбу. Когда он возвратится, я не знаю. Часто он по целым дням проводит на воде. - Я решительно отвернулся от озера. Ральф, дождешься здесь его. А ты, герцог, раз уж тебе так не терпелось встретиться со мной, что ты даже не постеснялся схватить моего слугу, не последуешь ли за мной в часовню и не сообщишь ли мне свои вести с глазу на глаз? Заодно объяснишь, что, кроме превратностей охоты, привело тебя и твоих корнуолльцев так далеко на север?
      - Война меня привела. Война и королевский приказ. Я думаю, даже ты здесь, в своем заточении, не мог не слышать про Колгримовы угрозы. Но к этому озеру я завернул, можно сказать, по счастливой случайности. - Он улыбнулся и с любезностью добавил: - Да и какая уж там охота? Разве ты, принц Мерлин, не знаешь, что тебя разыскивают по всей стране?
      - Мне это известно. Здесь я скрываюсь по собственной воле. Так что же, герцог, пойдем? Оставим Ральфа ждать мальчика...
      - Экторова сына, не так ли? - Он даже не подумал двинуться вслед за мной прочь от воды, но по-прежнему с улыбкой сидел недвижно на рослой серой лошади. Вид у него был самоуверенный, тон высокомерный.
      - И ты всерьез надеешься, что я уйду с тобой отсюда и оставлю Ральфа ждать этого... э-э-э... отпрыска графа Эктора? Чтобы ты опять унес его куда-нибудь и спрятал на долгие годы? Поверь мне, принц...
      В этот миг с озера донесся лай Кабаля, гончий пес дал голос, почуяв опасность. Слышно было, как Артур что-то сказал ему коротко, и пес умолк. И сразу мальчик налег на весла: всплеснула вода, зажурчала под днищем.
      Кадор рывком обернулся к воде, и я, не сдержавшись, тоже. Вид у меня, должно быть, был угрожающий, потому что двое офицеров, сорвавшись с места, поскакали ко мне.
      - Останови своих людей, - пробормотал я сквозь зубы. Кадор покосился на меня и поднял руку. Двое всадников осадили с разбега коней, не доскакав до меня на расстоянье броска копьем. Я проговорил вполголоса, так, чтобы никто, кроме Кадора, не расслышал: - Если не хочешь иметь своим врагом Эктора - и с ним весь Регед, - да чтобы потом еще Колгрим расклевал остатки, отпусти Ральфа с мальчиком. Все, что ты желаешь сказать, можешь сказать мне. Я убегать не собираюсь. Но за мою жизнь, герцог Кадор, платить будет сам король.
      Он в нерешительности перевел взгляд с туманной глади вод на своих ратников. Не двигаясь с опушки, они взяли копья наизготовку. Едва ли они разгадали, кто я и за какой дичью охотится сегодня их герцог, но они видели, как он насторожился при этих звуках из тумана, и копья их зашевелились, закачались, будто камыш на ветру.
      - Ну, что до этого... - начал было Кадор. Но не договорил.
      Лодка вынеслась из тумана и зашуршала по мелководью. За миг до того, как она уткнулась носом в берег, Кабаль с рыком перепрыгнул через борт и устремился к нам. Один из офицеров обнажил меч. Кадор услышал это и что-то крикнул ему через плечо. Тот замешкался, и пес, взбежав вверх по откосу, молча теперь, бросился на Кадора. Серая лошадь взвилась на дыбы. Пес промахнулся и вцепился зубами в край чепрака. Оторочка оборвалась, и собака упала на землю.
      Артур, вытаскивая лодку, у меня за спиной кричал на Кабаля. Ральф рванулся было схватить пса, но к нему подскакали два ратника и, со стуком скрестив перед ним копья, не дали ему подойти. Кабаль мотнул головой, отбросив за спину лоскут и, оскалясь, прыгнул на них. Один из ратников уже занес было копье. Там и сям сверкнули обнаженные мечи. Кадор рявкнул приказ. Мечи замерли в воздухе. Сам герцог поднял не меч, но хлыст и пришпорил серого. Пес подобрался, готовый к прыжку.
      Я сделал шаг вперед прямо под занесенный хлыст, ухватил пса за ошейник и потянул что было сил. Всего моего веса едва хватило, чтобы не дать ему прыгнуть. Голос Артура внятно произнес: "Кабаль! Назад!" Пес присмирел, и в этот миг Артур в два прыжка очутился между мной и Кадором. Новый меч, обнаженный, сиял у него в руке.
      - Ты, господин, кто б ты ни был... - задыхаясь, произнес он. Острие меча скользнуло снизу вверх к Кадоровой груди. - Осади назад. Только тронь его, и, клянусь, я убью тебя, будь у тебя за спиной хоть тысяча ратников.
      Кадор медленно опустил хлыст. Я разжал руки, и Кабаль, рыча, припал к земле у ног Артура. Артур стоял передо мной, расставив ноги, кипя яростью, готовый, без сомнений, разить насмерть. Но герцог словно бы не замечал опасности и обнаженного меча. Глаза его не отрывались от лица мальчика. Один раз, на какой-то миг, они скользнули по моему лицу и тут же снова, вернулись к Артуру.
      Все это произошло в несколько головокружительных мгновений. Люди герцога еще только приближались к нам, два офицера заезжали справа и слева. Прозвучала команда, и одновременно я, вытянув руку, поймал Артура за плечо и резким движением повернул его лицом к себе, а спиной к подъезжающим корнуолльцам.
      - Эмрис! Опомнись. Здесь нет опасности, кроме как от твоего пса. Надо тебе строже его держать. А теперь возьми его и возвращайся не медля с Ральфом в Галаву.
      За все годы нашего знакомства я еще никогда не говорил с ним так резко. Он стоял, приоткрыв недоуменно рот, как человек, которого ни за что ударили. И в ответ на его взгляд я добавил:
      - С этим джентльменом я знаком. С чего это тебе показалось, будто он мне угрожает?
      - Я... я думал... - заикаясь, забормотал он, - мне показалось, они схватили Ральфа... и обнажили мечи против тебя...
      - Тебе неверно показалось. Спасибо, но, как видишь, в помощи я не нуждаюсь. Убери же меч и поезжай.
      Он опять испытующе заглянул мне в лицо, потом опустил взгляд на меч в своей руке. Ослепительный, он сиял в лучах солнца, рукоять сверкала драгоценными камнями. Я вспомнил, какова она в руке, как удобна и ухватиста, какая сила бежит из клинка прямо в жилы, прямо в закипающую кровь. За этим мечом он не устрашился проникнуть и в чертоги подземного мира и вынес из тьмы на свет это оружие света, а здесь его ждала первая в его жизни опасность, и он встретил ее, как должно, с чудесным мечом в руке. И вдруг я так сурово говорю с ним!
      - Ступай. Никто тебя не задерживает.
      Он потер плечо, но не двинулся с места. Лицо его уже опять начинало розоветь, а с румянцем разгорался и гнев. Он так походил сейчас на Утера, что в предчувствии беды я крикнул уже совсем грубо:
      - Ступай прочь, оставь нас, слышишь? Я завтра с тобой поговорю!
      - Эмрис! - вкрадчиво окликнул его Кадор. И не успел я ничего сделать, как мальчик обернулся к нему, и мне стало ясно, что притворяться дольше бессмысленно. Кадор с интересом разглядывал его черты, испытующе скашивая глаза на меня.
      - Да, так меня зовут, - хмуро ответил Артур, щурясь от солнца, ударявшего ему в глаза. Вдруг он заметил у герцога на плече воинский значок. - Корнуолл? Что ты делаешь так далеко на север от своих владений и с чьего дозволения проводишь людей через наши земли?
      - Через ваши земли? Земли графа Эктора?
      - Я его приемный сын. Но может быть, - продолжал Артур с холодной учтивостью, - ты успел побывать в Галаве и испросил согласия госпожи?
      Он знал, разумеется, что Кадор там не был: он сам не так-то давно выехал из Галавы. Но этот надменный тон исцелял его уязвленную гордость. Он стоял, вскинув голову, спиной ко мне, глядя Кадору прямо в глаза.
      Кадор спросил:
      - Ты, стало быть, воспитанник графа Эктора? А кто же твой отец, Эмрис?
      Артур не дрогнул перед этим вопросом. Он спокойно ответил:
      - Этого, господин, я не вправе тебе открыть. Но мне не приходится стыдиться моего происхождения.
      Кадор замялся. Глаза его выражали любопытство. Он знал, разумеется. Как мог он не знать - с той самой минуты, когда мальчик выскочил из тумана мне на подмогу? За мгновенье до этого все уже было непоправимо. Но была еще вероятность, что другие не догадаются; большая серая лошадь Кадора стояла между Артуром и ратниками, и в ту самую минуту, когда я это подумал, Кадор сделал знак своим людям отъехать назад, чтобы они не слышали нашего разговора.
      Теперь я был спокоен. Я знал, что делать. Прежде всего я должен спасти гордость Артура, гордость и его любовь ко мне, сколько ее осталось после того, как я испортил ему минуту торжества. Легонько тронув его за плечо, я сказал:
      - Эмрис, с твоего позволения, мы должны теперь потолковать с герцогом Корнуолльским. Он не причинит мне зла. Не соблаговолишь ли отъехать с Ральфом к часовне и подождать меня там?
      Я опасался, что Кадор вмешается, но он словно замер в седле. Взгляд его был теперь устремлен не на лицо мальчика, а на меч, блиставший в его руке. Потом он вздрогнул и как бы очнулся, сделал знак своим людям, отпущенный ими Ральф подвел Артуру Канрита и сам вскочил в седло. При этом он встревоженно, вопрошающе взглянул на меня, не зная, должно быть, как воспринимать мои слова: за чистую монету или же воспользоваться случаем и удрать с Артуром в лес.
      Я кивнул.
      - Поезжай в часовню, Ральф. И подождите меня там, пожалуйста. За меня не бойтесь, я подойду позже.
      Артур все еще медлил, держа Канрита под уздцы.
      Кадор подтвердил:
      - Это все правда, Эмрис, я ему вреда не желаю. Не бойся оставить его со мной. Я не так глуп, чтобы связываться с колдунами. Он к вам вернется, можешь не сомневаться.
      Мальчик насупленно взглянул на меня. Вид у него был по-прежнему нерешительный, даже ошеломленный. Негромко, но не таясь теперь от чужих ушей, я сказал:
      - Эмрис.
      - Да?
      - Я должен поблагодарить тебя. По правде говоря, я и сам тогда думал, что мне угрожает опасность, и испытывал страх.
      Насупленный взгляд исчез. Мальчик не улыбнулся, но с лица его сошел гнев, к нему прилила жизнь, вдруг заблистав, как острый меч, выхваченный из ножен. И я понял: несмотря ни на что, его любовь ко мне осталась неколебима! Он сказал, и в голосе его прозвучало почти одно негодование:
      - Когда ты наконец поймешь, что я скорее умру, чем дам тебя в обиду!
      И опустил взгляд на меч в своей руке, словно сам дивясь, откуда он взялся. Потом вскинул голову и посмотрел прямо в лицо Кадору.
      - Если ты причинишь ему хоть какое-то зло, знай, в Британии недостанет места для нас обоих. Клянусь.
      - Сударь, - ответил Кадор учтиво и серьезно, как воин воину, - этому я охотно верю. А я клянусь тебе, что не причиню вреда ни ему и никому другому, кроме только врагов короля.
      Еще миг мальчик смотрел ему в глаза, потом кивнул. Напряжение его покинуло. Он встрепенулся, прыгнул в седло и, отдав Кадору военный салют, без дальних слов ускакал по тропе, что вела вдоль озера. Кабаль припустил за ним, а следом поскакал и Ральф. На повороте тропы мальчик на миг оглянулся. И вот уже все трое скрылись из виду, я остался один с Кадором и его корнуолльцами.
      8
      - Итак, герцог? - проговорил я.
      Он молчал потупясь, покусывая губу. Потом, не оборачиваясь, жестом подозвал к себе офицера и спешился, а тот принял у него коня.
      - Отведи людей по берегу на сто шагов. Напоите лошадей и ждите меня.
      Офицер отъехал, и весь отряд, развернувшись, ускакал и скрылся из виду за краем леса. Кадор подобрал полу плаща и оглянулся вокруг.
      - Поговорим прямо здесь?
      Мы уселись на плоский камень над самой водой. Кадор обнажил кинжал но лишь для того, чтобы выцарапывать узоры по лишайнику. Он вывел круг, прорисовал внутри треугольник и тогда, не поднимая головы, проговорил:
      - Хороший мальчик.
      - Да.
      - И похож на родителя.
      Я промолчал.
      Кинжал впился в землю. Кадор поднял на меня глаза.
      - Мерлин, почему ты решил, что я ему враг?
      - А разве ты не враг ему?
      - Да нет же, клянусь богами! Я никому не скажу, где он, если ты не велишь. Вот видишь! Ты удивлен. Ты считал меня врагом его - и своим. Почему же?
      - Если у кого и есть на то причина, то у тебя, Кадор. Через меня и Утера был убит твой отец.
      - Это не совсем верно. Ты злоумышлял против брачного ложа отца, но не замышлял его гибели. Его собственная неосмотрительность - или отвага, если угодно, - была тому виной. Ты, я верю, не предвидел такого исхода. К тому же, если я должен питать к тебе вражду за ту ночь, как же я тогда должен бы ненавидеть Утера Пендрагона?
      - А это не так?
      - Да бог с тобой, ты разве не слышал, что я выступаю с ним заодно и служу его главным воеводой?
      - Слышал. И удивлялся. Ты ведь знаешь, я не доверял тебе.
      Он хрипло рассмеялся - похоже на басистый лающий хохот его отца.
      - Да, ты этого не скрывал. Я не виню тебя. Нет, я не питаю ненависти к Утеру Пендрагону - и любви, признаюсь, тоже. Но мальчиком я хорошо усвоил, к чему ведет разобщенность королевства. Корнуолл - моя земля, но она не устоит в одиночку. У Корнуолла теперь одно будущее, и это будущее вместе со всей Британией. Я связан с Утером волей или неволею. И больше никогда не внесу раздора, не хочу видеть страдания народа. Так что я теперь стою за Утера... или, вернее будет сказать, - за верховного короля.
      Я увидел, как зимородок, осмелев с уходом солдат, нырнул прямо у нас под ногами и вода всплеснула алмазиками. Он тут же всплыл с рыбешкой в клюве, встряхнулся и синей молнией унесся прочь. Я сказал:
      - Это ты несколько лет назад, когда я еще не перебрался на север, подослал ко мне в Маридунум шпионов?
      Он поджал губы.
      - Те-то? Те мои... Отличились, нечего сказать. Ты их сразу же разоблачил, так ведь было дело?
      - Ну, нетрудно было догадаться. Они были корнуолльцы, а твое войско как раз стояло в Каэрлеоне. Я потом узнал, что ты и сам там находился. Разве этого не довольно было, чтобы заключить, что ты пытаешься найти Артура?
      - Да, да, ты прав. Именно этого я и хотел. Но не затем, чтобы причинить ему зло. - Он снова нахмурился и посмотрел на кинжал. - Вспомни те годы, принц Мерлин, и вообрази, каково тогда было мне. Король хворал и уступал все больше и больше власти Лоту и его присным. Он предлагал ему в жены Моргаузу, когда Моргиана еще и на свет не родилась. Ты знал об этом? Он и теперь, я думаю, по-настоящему не понимает, чего добивается Лот... Я попробовал было открыть ему глаза, но получилось так, будто я и сам мечу туда же. Я боялся за судьбу наших земель, в случае если Утер помрет - или помрет его сын. И хоть я и не сомневался, что ты на свой манер сумеешь надежно защитить его сына, все-таки и моему оружию тут могло быть применение. - Кинжал опять впился в мох. - Вот зачем я хотел разыскать его. И не спускать с него глаз, как, совсем по другой причине, не спускаю глаз с Лота.
      - Так, так. И тебе не пришло в голову прямо обратиться ко мне?
      Он взглянул на меня искоса. Углы рта его дернулись.
      - А если бы я приехал и сказал это тебе, разве бы ты мне поверил?
      - Кто знает. Меня не так-то легко обмануть.
      - И открыл бы мне, где находится мальчик?
      Я улыбнулся.
      - Вот это - нет.
      Он вздернул плечо.
      - Вот видишь. Я послал соглядатаев, но ничего не узнал. И тебя потерял из виду. Но у меня в мыслях не было причинить тебе вред, клянусь в этом. И если в прошлом я, может быть, и питал вражду к тебе, то уж Артуру врагом я никогда не был. Теперь ты мне веришь?
      Я огляделся вокруг. Безмятежно сияло солнце, блестели в его лучах сосны, последняя легкая дымка таяла над озером.
      - Мне бы давно следовало это понять. Я сегодня все недоумевал, почему у меня не было предчувствия опасности.
      - Если бы я был Артуру врагом, - с улыбкой сказал Кадор, - я бы сообразил, что бесполезно пытаться схватить его на глазах у его защитника Мерлина. Так стало быть, если бы грозила опасность, ты бы это знал?
      Я перевел дух. Я снова чувствовал себя легко, как летний ветерок.
      - Обязательно. Меня все время смущало, как это я допустил тебя подъехать столь близко и не почувствовал кожей холода. И сейчас не чувствую. Герцог Кадор, я должен просить у тебя прощения, если ты мне его даруешь.
      - Охотно. - Он стал обтирать лезвие кинжала о траву. - Но если я ему не враг, Мерлин, зато другие - враги. Не мне объяснять тебе, какими опасностями чревата предстоящая на рождество свадьба: под угрозой не только право Артура на трон, но и самое королевство.
      Я кивнул.
      - Раздоры, беды, черный исход Черного года. Да, да. Есть ли что-нибудь еще, что ты можешь рассказать мне о короле Лоте, чего бы не знали все люди?
      - Ничего определенного, почти ничего. Я не хожу в доверенных у Лота. Но могу сказать тебе вот что: если Утер не поторопится провозгласить сына наследником, знать может выбрать его преемника из своей среды. Ну а тогда выбор ясен - Лот: он бывалый и прославленный воин, сражался плечом к плечу с королем Утером и к тому же приходится - или скоро будет приходиться королю зятем.
      - Преемник? - сказал я. - Или замена?
      - В открытую - нет. Моргиана не допустит, чтобы он переступил на пути к трону через труп ее отца. Но когда бракосочетание состоится, он станет ближайшим наследником престола, и Артуру, когда он объявится, понадобится доказать, что он имеет больше прав и больше сторонников.
      - Это верно.
      - Прав-то у него больше, это бесспорно. А вот сторонников? За Лотом стоит армия многочисленнее моей. - Я промолчал, но он сам себя перебил: Да, я понимаю. Если за ним будешь стоять ты сам, вживе... то ты сможешь обеспечить его права?
      - Буду пытаться. С помощью других. На твою помощь я могу рассчитывать?
      - Ты ее уже имеешь.
      - Ты устыдил меня, герцог Кадор.
      - Не говори так, - ответил он. - Ты был прав. Я ведь и вправду ненавидел тебя, когда был молод. Но теперь я смотрю на вещи иначе: разумнее, мне кажется. Мои собственные интересы, не считая прочего, не велят мне оставаться в стороне и смотреть, как Утер все теснее сходится с Лотом и Лот достигает своей цели. Только у одного Артура права на престол неоспоримы, только он один способен удержать в руке все королевство - если это вообще еще возможно. Да, я поддержу Артура.
      Я подумал, что Кадор и в пятнадцать лет умел судить трезво, а теперь его прямодушный здравый смысл был как глоток свежего воздуха в душном помещении королевского совета.
      - А Лоту это известно? - спросил я.
      - По-моему, я не скрывал своих намерений. Лот знает, что я буду против него, как и лорды северного Регеда и короли Уэльса. Но есть другие, в ком я не уверен, и многие, чье отношение зависит от того, грозит ли опасность их землям. Времена теперь страшные Мерлин. Ты слышал, что Эоза переплыл в Германию и там вступил в сговор с Колгримом и Бадульфом? Да? Так вот, недавно пришло известие, что на берегу Немецкого моря против Сегедунума накапливаются их ладьи и что пикты открыли им свои гавани.
      - Этого я не слышал. Стало быть, еще до зимы начнутся военные действия?
      Он кивнул.
      - Месяца не пройдет. Потому-то я и здесь. На Ирландском берегу стоит Маэлгон, но угроза сейчас не с запада. Еще не с запада. Удар будет нанесен с востока и с севера.
      - Ах так. - Я улыбнулся. - Стало быть, кое в чем, я полагаю, очень скоро будет достигнута ясность.
      Он смотрел на меня испытующе. Но при этих моих словах удовлетворенно кивнул.
      - Значит, тебе и это понятно. Впрочем, конечно. Да, одно доброе следствие может вытечь из этой смуты: Лоту придется открыть карты. Если верны слухи, что он заигрывал с саксами, тогда он должен открыто стать на сторону Колгрима. Если же он хочет получить Моргиану и через нее - престол верховного короля, то ему придется воевать за Утера. - Он от души рассмеялся. - Смерть Окты все смешала: Колгрим, озверев, бросился сюда через Немецкое море, и следующий шаг за Лотом. А протянись дело до весны, Лот и Моргиану получил бы, и Колгрима мог бы принять с распростертыми объятиями, чтобы саксы посадили его верховным королем, как было с Вортигерном. Ну а так - посмотрим.
      - Где сейчас король? - спросил я.
      - На пути к северу. Через неделю должен быть в Лугуваллиуме.
      - Он возглавит битву сам?
      - Таково его намерение, но он человек хворый, как тебе известно. Похоже, что Колгрим и Утера заставит открыть карты. Я думаю, он теперь же пошлет за Артуром. Другого выхода у него нет:
      - Пошлет ли, нет ли, Артур будет там. - Я увидел волнение в лице Кадора и сказал: - Герцог, ты дашь ему эскорт?
      - Охотно, клянусь богом! Ты поедешь с ним вместе?
      Я ответил:
      - Отныне где он, там и я.
      - Присутствие твое будет полезно, - многозначительно заметил Кадор. Дай бог, чтобы не вышло, что Утер промедлил слишком долго. Даже имея доказательства Утерова отцовства и в подкрепление - меч в королевской руке, нелегкое это будет дело - склонить знать к провозглашению наследником неопытного ребенка... Сторонники же Лота будут драться до последнего. Их лучше всего взять врасплох. Да, мальчику понадобится вся мыслимая поддержка, какую мы можем ему оказать, любая мелочь, какую мы можем положить на его чашу весов.
      Я улыбнулся.
      - Он и сам сможет немало положить на свою чашу. Он не пустое место, Кадор, запомни это. Не игрушка в руках интриганов.
      - Можешь меня в этом не убеждать, - усмехнулся Кадор. - А ты знаешь, что он походит на тебя гораздо больше, чем на короля?
      Я ответил, устремив взгляд на сияющую гладь озера:
      - Я думаю, что королевскую корону ему принесет мой меч, а не Утеров.
      Он резко выпрямился.
      - Ах да. Меч. В каких глубинах подземного царства он его откопал?
      - На Каэр Банноге.
      Он вытаращил глаза.
      - Значит, он побывал на заклятом острове? Ну так пусть владеет им на здоровье, а заодно и всем, что сулит ему это обладание. Я бы не осмелился! Что его туда привело!
      - Он спасал своего пса. Этот пес - подарок друга. Можно сказать, что его привел туда случай.
      - О да. Тот же случай, что привел меня сегодня на берег этого озера, где я застал бедного отшельника и мальчишку по имени Амброзии, а в руке у него меч, достойный короля.
      - Или императора, - добавил я. - Это меч Максена Вледига.
      - Вот как? - Он шумно втянул в грудь воздух. И поглядел на меня так, как глядели солдаты-корнуолльцы, когда я рассказывал им про заколдованный остров. - Так ты это имел в виду, говоря о праве на корону? Меч, который нашел для него ты? Широко ты раскидываешь сети, Мерлин.
      - Никаких сетей. Я просто следую за временем.
      - Да. Я вижу. - Он опять глубоко вздохнул и огляделся вокруг, словно сейчас увидел и этот солнечный день во всем сиянии, с ветерками, пробегающими по воде, и остров, всплывший из озерных глубин. - И теперь для тебя, и для него, и для всех нас час пробил?
      - Так я полагаю. Он нашел меч там, куда я его положил, и едва только это случилось, как появился ты. Весь год короля понуждали объявить наследника, а он молчал и ничего не делал. Ну так теперь это сделаем мы. Ты сегодня ночуешь в Галаве?
      - Да. - Он выпрямился и со стуком засунул кинжал в ножны. - Ты приедешь? На рассвете мы отбываем.
      - Я приеду туда нынче вечером, - сказал я. - И Артур со мной. А до вечера он останется у меня в лесу. Нам с ним нужно многое сказать друг другу.
      Он вопросительно взглянул на меня.
      - Он ведь еще ничего не знает?
      - Ничего, - подтвердил я. - Я дал обещание королю.
      - В таком случае, пока король не выскажется открыто, надо, чтобы мальчик оставался в неведении. Мои люди, наверное, заподозрили кое-что, но это все народ верный, их можно не опасаться.
      Я встал, и он вслед за мною. Он сделал знак поднятой рукой стоявшему в отдалении офицеру. Послышались слова команды, и отряд двинулся к нам по берегу озера.
      - У тебя есть лошадь? - спросил Кадор. - Или оставить одну из наших?
      - Благодарю, не надо. Лошадь у меня есть. А сейчас я пойду пешком наверх к часовне. Только сначала мне надо еще кое-что сделать.
      Кадор оглянулся на освещенный солнцем лес, на недвижную гладь озера, на дремлющие горы, словно ожидая, что с их вершин на меня сейчас снизойдет волшебная сила.
      - Еще кое-что сделать? Здесь?
      - Ну да. - Я подобрал удочку. - Выудить свой обед, и не на одного, а на двоих, кстати сказать. Видишь, этот славный день даже подарил мне ветерок. Если Артур смог достать из озера меч Максена, надеюсь, что сподоблюсь вытащить хотя бы две рыбины приличных размеров.
      9
      Ральф ждал меня на краю поляны, но переговорить толком мы не могли, так как Артур сидел поблизости на ступенях часовни со своим псом Кабалем и грелся на солнышке.
      Я в нескольких словах объяснил Ральфу, что от него теперь требуется. Он должен незамедлительно ехать в замок и рассказать Друзилле о том, что произошло, сообщить, что Артур в безопасности, находится пока у меня и что завтра утром мы все вместе поедем с герцогом Кадором на север. Нужно послать гонца к графу Эктору и к королю. И еще Ральф должен был попросить графиню, чтобы она договорилась с аббатом Мартином о часовне - пусть присмотрят за ней во время моего отсутствия.
      - Ты ему прямо сейчас скажешь? - спросил Ральф.
      - Нет. Это дело Утера.
      - А ты не думаешь, что он уже догадался, после всего, что произошло давеча на берегу. Он помалкивает, но вид у него такой, будто он получил больше, чем просто меч. Что это за меч, Мерлин?