Спец экстра-класса

Оказавшись наверху, девушка неожиданно остановилась и, обернувшись к Дяде Федору, возбужденно произнесла:

– Ну-ка, солдатик, докажи, что ты настоящий мужчина.

Николай, оказавшись лицом к лицу с соблазнительной девушкой, грубовато привлек ее к себе за талию и принялся жадно целовать. Губы она старательно прятала, поэтому влажные поцелуи приходились на щеки, уши, шею.

– Глупыш, слижешь весь макияж, —засмеялась Лиза, отстраняя от себя разгоряченного близостью податливого женского тела разведчика. Но прерывать начатое она не собиралась. Одним движением задрав свою майку, Лиза обнажила две большие загорелые груди с торчащими вверх сосками. Тусклая лампочка над дверью давала достаточно света, чтобы разглядеть на коричневом фоне грудей белые полосы от узких бретелек купальника. Эти белые штрихи еще больше возбудили Николая, он принялся страстно целовать желанные полушария, погружая свое лицо в упругую мякоть женского тела. Девушка нежно поглаживала жесткие, коротко остриженные волосы и тихо шептала: – Не останавливайся, вот так, так. Вам ведь всегда нравились большие упругие груди.

Руки Николая постепенно сползали с талии девушки вниз, сперва они ласкали живот с серьгой в пупке, потом сместились к поясу джинсов. Пуговица легко выскочила из петли, освобождая тонкую талию, почти бесшумно скольз.нул вниз замок «молнии». После этого под брюки ворвались жадные пальцы мужчины, скользнув по атласной ткани еще ниже, они ухватили два продолговатых бугорка, но пробраться к ним разведчик не успел. Девушка, еще секунду назад томно постанывавшая, неожиданно решительно отстранила разгоряченного мужчину.

– Осторожно, порвешь, – и тут же добавила: – Цены на хорошее белье просто сумасшедшие.

– Не дороже денег, – прошипел Дядя Федор.

Сейчас он не пожалел бы никаких денег, но партнерша его не слушала. Она легко спустила джинсы до колен, потом наступила очередь темно-синих трусиков. Блестящая ткань легко соскользнула со стройных бедер девушки, обнажив желанное женское лоно с фигурно подстриженными волосками на лобке.

– Ты как относишься к безопасному сексу? – поинтересовалась Лиза, расстегивая брюки партнера.

– Как скажешь, – словно парализованный астматик, хрипел Николай, уже совершенно ничего не соображая.

– Сейчас выпустим твоего дружка на волю и скажем «да» безопасному сексу, – прошептала девушка, наконец оголив Николая и выпустив наружу торчащий отросток. Пальцы левой руки крепко охватили горячую пульсирующую плоть. На ладони правой руки, как у фокусника, появился блестящий прямоугольник. Надорвав зубами пакетик, Лиза извлекла наружу телесного цвета эластичное резиновое кольцо.

В следующую секунду горячие сочные губы девушки коснулись возбужденной мужской плоти и, подобно экзотическому пресмыкающемуся, стали медленно заглатывать его. Вскоре ни живой ни мертвый Николай ощутил щекочущие движения ресниц у себя внизу живота, и тут же голова партнерши резко подалась назад, чтобы снова медленно вернуться. Пытка удовольствием продолжалась еще некоторое время, когда же девушка выпустила отросток, Николай с удивлением ощутил сдавливающее действие контрацептива.

Не в силах больше сдерживаться, он развернул девушку к себе спиной. Лиза послушно преломилась в талии, упершись руками в перила и бесстыже выставив на обозрение партнера округлые, крепкие, как осенние яблоки, ягодицы, которые разделяла пополам узкая полоса незагорелой кожи, спрятанная от солнца трусиками-бикини.

Дядя Федор ворвался в горячий, сочный женский рай, как свирепый завоеватель-варвар, нанося своим тазом могучие удары, будто хотел весь туда войти. Девушка тихо постанывала, а потом попросила:

– Остановись, замри, я сама.

Тяжело дыша, Николай подчинился, прекратив свой бурный натиск. Лиза стала медленно насаживаться на торчащий колом член, раз за разом убыстряя свои движения, то и дело напрягая мышцы лона, то расслабляя их, то сжимая. При этом ее таз все время пребывал в движении, как будто внутри талии девушки находился хулахуп. Взрыв удовольствия был синхронный, Дядя Федор запрокинул голову и, стиснув зубы, замычал, Лиза, чтобы не огласить своим криком весь клуб, вцепилась зубами в кисть левой руки…

– Ты действительно настоящий мужчина, —тяжело дыша, выдавила девушка и легким движением застегнула «молнию» на брюках Николая.

– А ты просто восхитительна, – признался мужчина, пытаясь ее обнять. – Я даже не думал, что так бывает. – Весь хмель из его головы выветрился, сейчас он ощущал лишь блаженную слабость. Вытащив из внутреннего кармана пиджака пухлый бумажник, он протянул его Лизе со словами: – Возьми сколько нужно.

Девушка грустно улыбнулась и, отрицательно покачав головой, отстранилась от мужчины:

– Ты ошибся, я не проститутка.

– Тогда почему…

– В первую чеченскую у меня жених погиб под Бамутом.

* * *

О том, что произошло в бутырской пресс-хате, майору Курилову так и не удалось узнать. Переговорив в комнате для допросов с Ужом и вручив «шерстяному» отморозку подарок, Сергей поехал к себе в отделение. Но едва перешагнул порог, как ему сообщили, что через два часа его ждет при полном параде начальник ГУБОПа. Какие уж тут дела? Скорее приводить себя в надлежащий порядок, переодеваться в специально подготовленный для таких целей приличный костюм.

Ровно через два часа выбритый, начищенный майор Курилов стоял навытяжку перед своим главным начальником, который при определенных условиях был даже главнее министра МВД.

– Ну, здорово, герой. – Начальник ГУБОПа встал из-за своего стола и, демонстративно выставив руку, направился к Курилову. – Прямо скажу, Сергей Борисович, отличился ты за всех нас, отличился. Такого зверя заарканил, да еще живьем. Как говорится, честь и хвала герою. – Генерал щебетал в несвойственной для него манере. – Ну, ладно, соловья баснями не кормят.

Начальник ГУБОПа указал в направлении комнаты отдыха, вход в которую располагался за рабочим столом.

Помещение было небольшим, но обставленным со вкусом. Кожаная мебель в виде дивана и двух массивных кресел, в дальнем углу сейф, оформленный под комод из красного дерева (Курилову уже доводилось видеть подобные аксессуары из жизни «новых русских»), на сейфе удобно разместилась видеодвойка «Sony». Под потолком, взбивая воздух, бесшумно работал вентилятор-люстра.

Меж двух кресел расположился сервированный журнальный столик. На расстеленной белоснежной скатерти стояли пузатая бутылка французского коньяка «Курвуазье», две стограммовые рюмки из простого толстого стекла. Рядом две большие тарелки, наполненные бутербродами с красной икрой, осетровым балыком и мясным ассорти. Возле бутылки примостилось восьмигранное блюдце, на котором лежали дольки лимона, изрядно обсыпанные крупными кристаллами сахара.

– Вот, – указывая на блюдце, не то виновато, не то для справки проговорил генерал. – Ведь знаю, что коньяк надо закусывать персиком, а как привык с лейтенантских времен заедать лимоном с сахаром, так и продолжаю. Уж извини старика.

– Да вы что, товарищ генерал! – едва ли не взмолился Сергей, чувствуя, что от такого обхождения у него волосы на голове шевелятся. В мозгу даже промелькнуло: «Не сон ли это?» Он по-прежнему стоял на входе в комнату отдыха своего начальника.

– Ну, чего мы стали на пороге. – Генерал слегка подтолкнул Курилова в спину. —Давай проходи, садись.

Когда мужчины сели в глубокие удобные кресла, генерал на правах хозяина взял со столика бутылку, откупорил ее и разлил по рюмкам темный ароматный напиток.

– Скажу еще раз, – начальник ГУБОПа поднял свою рюмку, майор поспешил сделать то же самое. – Большое дело совершили вы, ребята. Такого матерого зверюгу взяли. Считай, десяток резонансных преступлений раскроется, теперь многим горлопанам рты закроем. По этому делу меня лично министр вызывал, хвалил. Давай за тебя и за твой отдел.

Чокнувшись, мужчины выпили. Курилов недовольно поморщился, благородный французский напиток явно не пришелся ему по вкусу, больше напоминал одеколон, нежели алкоголь.

– Закусывай. – Генерал вилкой подцепил дольку лимона и, сунув целиком в рот, восторженно сморщился. Сергею абсолютно не хотелось кислого лимона, поэтому он потянулся к бутерброду с красной икрой.

– Да, вот что еще. Документы на присвоение тебе подполковника уже министром подписаны, недели через две будет официальный приказ. Сам понимаешь, нужно обмыть повышение.

Майор Курилов не узнавал своего шефа. Обычно генерала он видел на совещаниях, тот сам редко выступал, давая возможность высказаться своим заместителям. Теперь перед Сергеем сидел абсолютно другой человек, не угрюмый бука с настороженным взглядом, а свой в доску сыскарь, рубаха-парень.

Они снова выпили, закусили и не спеша стали вести разговор обо всем и ни о чем.

То, что было загадкой для майора Курилова, имело свою подоплеку. Утром генерала вызвал секретарь Совета безопасности. Фактически ГУБОП не имел никакого отношения к этому все еще сильному органу. Но с секретарем Совбеза генерал был в дружеских отношениях, а точнее, нынешний начальник ГУБОПа был долгие годы в подчинении у основателя департамента борьбы с организованной преступностью, и, когда тот ушел на повышение, генерал стал его преемником.

Последнее время они встречались редко, у обоих дел было под завязку, но когда секретарь Совбеза пригласил, генерал отложил все дела и приехал.

Беседа заняла около получаса. За чашкой кофе секретарь как бы между прочим заговорил об эффектном задержании суперкиллера и так же между прочим порекомендовал передать этого наемного убийцу следователям-«важнякам» из Генпрокуратуры. Больше ничего не сказал, и вскоре беседа закончилась.

Сидя на заднем сиденье своего служебного автомобиля, начальник ГУБОПа еще раз мысленно прокрутил в мозгу весь разговор. И сразу понял, для чего его вызывал бывший шеф. Все дело в аресте киллера, так ярко показанном телевизионными каналами. Теперь всплыли все шероховатости и погрешности этого дела. Невнятность того, как сыщиками РУБОПа получена информация о наемном убийце, слабая доказательная база и невозможность идентифицирова-ния задержанного. В состоянии эйфории от победы генерал не обратил внимания на эти несостыковки, теперь все встало на свои места. И объяснялось все очень просто: какая-то из спецслужб проводила в жизнь свою комбинацию. В отличие от начальника ГУБОПа, который располагал информацией только от своей агентуры, на секретаре Совбеза замыкались все спецслужбы, и он владел куда большим объемом сведений. Пользуясь своим положением, бывший шеф просто-напросто выводил ГУБОП из-под неотвратимого удара.

Информация, высказанная в приватной беседе, имела куда большую ценность, чем любая другая. Она показывала степень доверия, и рисковать ею генерал не мог, помня о нередких теперь публичных выступлениях перед прессой тех или иных офицеров спецслужб, чем-то недовольных, которые весело «топили в дерьме» свое начальство.

Дабы избежать подобной участи, руководитель ГУБОПа решил разыграть свою комбинацию в виде небольшого моноспектакля для одного-единственно-го зрителя.

– Ты что закончил, Сергей Борисович? – спросил генерал, когда они опорожнили по очередной рюмке.

– Свердловский юридический институт, – коротко ответил майор.

– Маловато образования, – задумчиво протянул начальник ГУБОПа. – Мне министр так и сказал: «Мало у нас на верхней руководящей галерее настоящих профессионалов. Из-за этого у нас никак не может набрать скорости карающая машина борьбы с преступностью, постоянно пробуксовывает». Надо тебе, Сергей Борисович, поступать в академию. Хватит протирать штаны в региональном отделении, нужно получать звания и идти выше, к нам в Главное управление или вообще в министерство.

– Да поздно уже в академию, – сконфузился Сергей. – Вот закончу с этим «мокроделом», засяду за книжки, подам рапорт и буду поступать в академию на следующий год.

– Отставить следующий год! —тоном армейского старшины отрезал генерал. – Пока наши профессионалы будут откладывать с повышением квалификации с года на год, нас опять завалят номенклатурщиками. Что из этого выйдет?

Майор еще больше сконфузился, уже абсолютно не понимая, к чему клонит начальник. А генерал продолжал:

– Все дела по «мокроделу» передаешь в Генпрокуратуру. Оперативную часть ваш отдел провел великолепно, и нечего за них делать следственную часть. Заместителю сдашь дела по РУБОПу и – за учебники. – Генерал помолчал, разливая остаток коньяка по рюмкам, потом снова заговорил: – По личному распоряжению министра внутренних дел тебя зачислили на первый курс академии. Понимаешь, какая это ответственность и какие это открывает перед тобой перспективы служебного роста? Так что давай выпьем по последней, чтобы ты еще всеми нами командовал.

Из кабинета начальника ГУБОПа майор Курилов вышел с какиМ-то непонятным, смешанным чувством. Не то окрыленный оценкой успехов, не то подавленный тяжестью свалившихся на него требований. Теперь ему было ясно, почему генерал так вел себя. «Раз сам министр такого мнения обо мне, что остается делать генералу?» – размышлял Сергей, не подозревая, что министр услышал о нем всего лишь час назад, когда начальник ГУБОПа «выбивал» для него направление в Академию МВД.

* * *

Аналитический отдел Главного управления ФСБ не располагался в большом мрачном здании на Лубянской площади, где, как считали обыватели, были собраны лучшие силы российской госбезопасности. На самом деле здание Главного управления было всего-навсего кончиком вершины огромного (даже после всех чисток и реорганизаций) айсберга.

Все подразделения мощной машины государственной безопасности: оперативные, следственные, экспертные и тому подобные – имели строго отведенную им нишу. Аналитический отдел находился особняком от всех.

В век информации аналитики становились едва ли не главными специалистами во многих областях человеческой деятельности. Аналитики были подобны старателям, добывавшим драгоценные камни: перелопачивая тонны каменной породы, они отыскивали тот или иной самоцвет и укладывали его в отдельную шкатулку, куда постепенно добавлялись новые, подходящие по оттенку драгоценности. Только при наличии полной шкатулки эксперт-аналитик мог составить необходимую справку с прогнозом развития тех или иных событий.

Обрабатывающие мегабайты всевозможной информации специалисты становились такими же засекреченными, как ведущие физики-ядерщики и конструкторы ракетоносителей.

Только в отличие от последних аналитиков не прятали в научно-исследовательских центрах за высокими заборами с колючей проволокой под напряжением. Аналитики находились среди людей, но их как бы никто не видел. Они никогда не ходили на Лубянку с докладами, не носили форму и, в сущности, не числились в кадрах ФСБ.

Специалисты по поиску и обработке информации числились научными сотрудниками заштатного НИИ, расположенного в ближнем Подмосковье, куда они каждое утро ездили на электричке на работу. Чем они отличались от своих собратьев из других таких же полуумерших шарашек, так это в несколько раз более высокими окладами и регулярными премиями. На это мало кто обратит внимание, и все же самими аналитиками была разработана маскировочная легенда: «Институт выполняет коммерческие заказы». Попробуй проверь такую информацию, не засветившись перед службой внутренней безопасности.

Работа аналитического отдела состояла из нескольких основных направлений. Подготовка аналитических справок как для руководства ФСБ, так и для первых лиц государства, которые справки редко читали и еще реже использовали для своей работы.

Кроме этого, собиралась и обрабатывалась общая информация по типовым направлениям внутренней политики страны. Составлялись рекомендации для тех или иных возможных ситуаций.

Затянувшийся вооруженный конфликт в Чечне не прошел бесследно для аналитического отдела. Более половины сотрудников работали, что называется, «на войну», обрабатывая не только отечественный опыт, но и зарубежные методы контрпартизанских и антиповстанческих боевых действий.

Никто никогда не признавался, но именно в этом, с виду обветшалом (чтобы не бросалось в глаза), трехэтажном здании был разработан план по ликвидации первого ичкерского президента, единственного из чеченцев, дослужившегося в Советской армии до генерала. Впоследствии эти же спецы разрабатывали операции по уничтожению наиболее одиозных фигур среди полевых командиров.

Большая группа из состава наиболее опытных аналитиков, занимающаяся разработкой плана операции «Бумеранг возвращается», даже после завершения операции отдых не получила. Едва письменная документация была уничтожена, а файлы запаролены и сданы в секретный архив, как поступил новый приказ—подготовка операции «Меч-кладенец».

Теперь бойцы информационного фронта обрабатывали информацию по ближнему зарубежью. Место действия – приморский город и вся информация о нем, начиная от политического руководства и заканчивая криминогенной ситуацией, варианты возможных акций, а также просчитывание возможных последствий.

Изо дня в день объем собранного материала рос, укладываясь в строчки рекомендаций, чертежей и графиков. Детали абсолютно бесполезные и в то же время такие необходимые при составлении отчетов.

Лето шло на убыль, и аналитики, заканчивая трудовую неделю, мечтали о предстоящих выходных и выезде на природу. Но в пятницу утром в кабинете группы появился взмыленный руководитель проекта. Сняв запотевшие очки с толстыми линзами, он вытер носовым платком мокрый лоб:

– К сожалению, коллеги, эти выходные нам придется потрудиться. Приказ руководства в форсированном режиме закончить анализ операции «Меч-кладенец». Кроме того, в понедельник на столе директора должна лежать справка по возможному политическому аспекту. И страховочные варианты на случай провала. Вопросы есть? Нет. Очень хорошо. За работу, товарищи.

Закончив свою речь, руководитель проекта вышел из кабинета. Остальные сотрудники разошлись по рабочим местам, никто не выразил недовольства. Они, хоть и не носили форму и не имели званий и удостоверений, были людьми военными, которые четко знают, что приказ начальника – закон для подчиненного.

* * *

В голове гудел набат, и ему подыгрывал целый ансамбль разных колоколов, колокольчиков и бубенчиков. Такого похмелья Дядя Федор давно не мог припомнить, может, это было тогда, когда еще существовала огромная держава под названием Советский Союз и не было междоусобных войн, а только разгорались межнациональные конфликты, и он еще не был наемником, а был обычным работягой-станочником на механическом заводе. Наверное, только тогда в день зарплаты он мог позволить себе так надраться. Потом, конечно же, он тоже выпивал, но напиваться до чертиков не получалось, страх за собственную жизнь на войне – лучший стопор.

Полежав еще несколько минут с закрытыми глазами, Николай наконец разомкнул веки и тут же обнаружил, что рядом с ним спит молодая особа. Большая, но еще не расплывшаяся по телу грудь свидетельствовала, что это совсем юная девица. Но вот как она оказалась в его постели, Дядя Федор припомнить не мог. Впрочем, собственное здоровье заботило его куда больше. Он поднялся на ноги, чувствуя, как пол колеблется, словно корабельная палуба. Сделал шаг, и сила инерции толкнула его вперед к окну, проклятый пол будто встал на дыбы. Чтобы не вылететь в окно, бывший морпех едва успел ухватиться за радиатор отопления.

Спустя несколько секунд, отдышавшись, Николай смог сосредоточиться на движении и, покачиваясь, вышел в коридор.

Он увидел сидящего на кухне Лялькина. Кирилл совершенно спокойно пил из чашки чай с лимоном. Между пальцами левой руки он держал зажженную сигарету и при этом еще умудрялся читать разложенную на столе газету.

– А, проснулся? – увидев Дядю Федора, радостно оскалился Кирилл. – Доброе утро, как самочувствие?

– Спросил у больного здоровья, – прохрипел пересохшими губами Николай. – Пиво есть?

– Есть кое-что получше, – улыбнулся Лялькин. Протянув руку, он открыл холодильник и вытащил стеклянную бутылку «Боржоми». Легко ее откупорив, протянул Федорову, затем достал из нагрудного кармана рубахи какие-то таблетки, высыпал на ладонь две штуки и протянул их: – Выпей это.

– Я не пью химию, – закачал больной головой бывший разведчик.

– Это не химия, экстракт тонизирующих трав. В момент приведет в норму даже самого безнадежного.

Пришлось подчиниться. Скривившись, как Гитлер перед употреблением цианида, Дядя Федор глотнул таблетки и тут же запил их большим глотком «Боржоми». Сильно газированная минеральная вода живительным потоком хлынула в пересохшие внутренности. Через минуту действительно стало легче, головная боль если не исчезла совсем, то значительно ослабла и ушла куда-то вглубь, и жажда тоже стала слабее.

Заметив перемену в лучшую сторону, Кирилл деловито осведомился:

– Чаю?

– Можно, – уже бодро кивнул головой Николай. – Только заварки не жалей, люблю покрепче. Так сказать, купеческий.

– Сделаем.

После двух чашек крепкого чая Дядя Федор стал чувствовать себя настолько хорошо, что даже решил принять контрастный душ.

Под тугими струями воды бывший морской пехотинец окончательно пришел в себя. Дав согласие на сотрудничество с госбезопасностью, старший сержант рассчитывал, что его включат в состав одной из разведывательно-диверсионных групп ФСБ и оставят для борьбы с террористами в Чечне. Когда его вызвали в Москву и полковник Христофоров сказал, что война с терроризмом идет повсюду, Николай решил, что его будут обучать искусству наружного наблюдения или чему-то подобному. Но произошло то, чего Федоров, лихой разведчик, морпех-североморец, вообще не ожидал. Прикрепленный к нему старший лейтенант Лялькин целыми днями таскал его по увеселительным заведениям Москвы, барам, ресторанам, ночным клубам. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде, он знал всех, все знали его.

Несмотря на внутреннее недовольство, Дядя Федор молча впитывал все, что ему преподавал молодой инструктор, понимая, что государство деньги даром не платит. Значит, такое его обучение необходимо.

Закончив мыться, Николай выключил воду и стал растираться длинным банным полотенцем. Когда он выщел из ванной, Кирилл выпроваживал двух девиц, которых они, оказывается, вчера закадрили в ночном клубе «Арлекин». Закрыв за девицами входную дверь, Кирилл внимательно посмотрел на своего великовозрастного ученика и важно произнес:

– Следующая тема наших занятий: «Казино и культура поведения в этих игорных заведениях».

* * *

Владимир Христофоров ехал в следственный изолятор Бутырки. Час назад у него состоялась встреча с агентом, офицером из управления СИЗО.

– В общем, неприятность получилась, – удрученно говорил агент, нервно теребя незажженную сигарету. – Сделали все, как было задумано, отправили парня в пресс-хату, я подготовил группу силового прикрытия, чтобы уркаганы не переборщили. Вошел в камеру Уж, он у «шерстяных» за основного, через две минуты врываемся туда, а в камере как медведь покуражился. Все измордованы, в кровище, у Ужа ключица сломана, у Моргана глаз выбит и сломано несколько ребер, у Фирса череп проломленный, не считая десятка выбитых зубов, а Беня собственноручно заточкой легкое пробил.

– А что фигурант? – поинтересовался полковник.

– Несколько ссадин, пара кровоподтеков. Врачи говорят, возможно, сотрясение мозга. Но как тут точно установить? В общем, определили всех в тюремную больничку. Как только подлечатся, «шерстяных» отправят по зонам, там их скорее всего и кончат. Не любят зэки иуд, ох не любят. А наша пресс-хата накрылась медным тазом, фигуранта держат теперь в одиночке, по всему видно, чувствует он себя неплохо.

– Это есть зер гуд, как говорят наши немецкие друзья, – усмехнулся полковник. Стрелок оправдал его надежды.

– А что насчет подкопа в шестом коридоре[7] о котором я докладывал? Ведь скоро закончат и уйдут, – не совсем уверенно проговорил офицер.

– Помню я про подкоп, – кивнул Христофоров, потом, как будто спохватившись, спросил: – Тебе в отпуск когда?

– Думаю, через неделю. Хочу с семьей махнуть к морю, в Геленджик.

– Очень хорошо. – Чекист внимательно посмотрел на агента. – Не затягивай с отпуском, если нужны билеты – сообщи, поможем.

Расстались они довольные друг другом. Агент после суточного дежурства отправился домой отдыхать. Полковник поехал на встречу с фигурантом. Приехав в Бутырку, Христофоров предъявил удостоверение офицера РУБОПа, здесь он ничем не рисковал. Официально дело передано в прокуратуру, и сейчас решался вопрос, будет его вести Генпрокуратура или имеет смысл передать городской прокуратуре.

Быстро оформив необходимые документы, Владимир в сопровождении прапорщика-контролера внутренней службы прошел в помещение для допросов. Сев за стол, полковник вытащил из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку, положил их на угол и принялся ждать.

Через пять минут в помещение ввели Виктора, он был в том же спортивном костюме, что в момент ареста. Одежда была не в лучшем виде, хотя ее хозяин выглядел вполне сносно, несмотря на учиненные два побоища.

В течение минуты они молча глядели друг на друга, как в Средние века перед побоищем рыцари смотрели сквозь решетки своих забрал, оценивая противника.

– Присаживайтесь, – нарушил молчание Христофоров, указывая на привинченный к бетонному полу табурет.

Виктор, пройдя вперед, спокойно уселся на него. Во взгляде молодого человека не было испуга. Где-то в уголках глаз читался вызов с изрядной долей куража. Именно таких бойцов во все времена уважительно называли «сорвиголова». Владимир лишний раз убедился в правильности своего выбора.

– Я не буду отвечать ни на один ваш вопрос, не буду ничего подписывать. И вообще, по закону мне положен адвокат, – не дождавшись начала допроса, заговорил Виктор.

«Уже нашлись учителя, – отметил про себя чекист, поведение арестанта ему тоже нравилось. – Лучшая защита – нападение. Молодец».

Сунув руку во внутренний карман, Владимир вытащил красную корочку удостоверения, где под гербом золотыми буквами было напечатано: «Служба внешней разведки». Продемонстрировав документ, он спокойно произнес:

– Я не собираюсь вас допрашивать, Савченко, ничего интересного вы мне рассказать не сможете. Наше ведомство интересуют другие ваши таланты. – Чекист видел, как изменилось лицо Виктора, когда он назвал его настоящую фамилию.

Услышав ее, Виктор понял, что имеет дело не с милицией и даже не с РУБОПом, за него всерьез взялась разведка. Вот откуда всплыл инкассаторский броневик, вот откуда взялись обвинения в заказных убийствах, его просто обрабатывали.

– Для чего я вам нужен? – задал прямой вопрос бывший разведчик.

– Из Чечни ушел Абдулл Камаль, он же Бабай. Сам знаешь, сколько крови на этом звере. Отпустить такого людоеда – себе дороже. Нужен наемник, способный его уничтожить. – Христофоров не стал юлить. Высказав все сразу, он не только сократил время разговора, но и не стал запутывать парня еще больше. Что могло вызвать у того подозрение в провокации.

Виктор минуту помолчал, глядя на сидящего напротив незнакомца, потом произнес:

– Я должен подумать.

– Разумно, – кивнул Владимир и спросил: – Недели хватит? Больше, к сожалению, я дать не могу, временные ограничения.

– Хватит.

– Тогда через неделю к тебе подойдет наш связник и в случае согласия передаст необходимые инструкции. Мы больше не увидимся, по крайней мере здесь. Почему, думаю, объяснять не стоит.

– Не нужно, – согласился Савченко, поднимаясь со своего места.

– Забирай сигареты, сдашь в камере в общак, – посоветовал Христофоров. – И еще, за свою жизнь можешь не переживать. Мы уже организовали тебе прикрытие, через свою агентуру задействовали даже здешнего смотрящего.

Виктор ничего не ответил, небрежно сунул пачку в карман и, не оглядываясь, неторопливо направился на выход.

Рабочий день Фарид Шарипов по прозвищу Шах, как правило, проводил в своем офисе, устроенном в магазине «Ритуальные услуги». Так как он не выносил вида гробов, венков, урн для праха, траурных лент, то основной вход был сделан не через магазин, а со стороны двора. Это позволяло хозяину не только не видеть товар, каким торгует магазин, но и появляться и исчезать незаметно и когда он сам хотел.

Сегодня Фарид появился в офисе рано утром. Потребовав у секретарши чашку крепкого кофе, он сразу же включил компьютер.

Будучи предводителем крупной преступной группировки, Шарипов-младший в душе по-прежнему оставался торгашом-фарцовщиком. Торговые операции его занимали куда больше, чем выколачивание долгов, «стрелки», разборки, терки и тому подобная бандитская мишура. Если требовалось, он, конечно же, занимался этим, но без особого восторга. Другое дело коммерция.

Два дня назад он получил очень серьезный заказ на большую партию оружия, при том что рассчитались за «товар» предоплатой отлично выполненными фальшивками (один к пяти, чем не доход?). Единственная сложность заключалась в личной транспортировке товара за рубеж.

Поэтому, с раннего утра засев за компьютер, Фарид принялся решать задачу со многими неизвестными. Какие таможенные «окна» можно использовать для провозки товара, как отмыть фальшивые доллары, да еще и не потерять на этой сделке. Убытки в коммерции Фарид не признавал.

Вопрос транспортировки товара через границу решился довольно быстро. У Шарипова имелся особый коридор для подобных операций, состоящий не только из прикормленных таможенников по обе стороны границы, но и «ручных» милиционеров, которые сопроводят груз из области в область, до места назначения. Труднее было разобраться, как пустить в оборот фальшивые доллары, пусть и высокого качества. Но информация по теневому рынку спроса в конце концов дала ответ и на эту задачу.

Часть долларов Фарид решил заплатить за реактивные снаряды, остальные сбагрить таджикам, которые привезли большую партию наркотиков и теперь хотели по-быстрому сдать ее оптом. После этого героин так же оптом отдать нигерийцам в обмен на африканские алмазы, которые после огранки станут в несколько раз дороже. Проведя все эти операции через посредников, Фарид практически не рисковал быть разоблаченным, а ограненные камни станут лучшим вложением капитала, надежнее, чем всякие там доллары и евро.