Звездные войны (№106) - X-Wing-3: Капкан "Крайтос"

— Ясно, — Ведж обреченно сглотнул комок в горле.

Ему очень хотелось согласиться. Чувственная красота Сиенн'ра, ее полные губы, темные шаловливые глаза, гибкое, великолепно сложенное тело — все в этой девушке обещало разнообразные удовольствия, на которые он обычно не находил времени… Может быть, пробил час поправить дело? Ведж облизал пересохшие губы.

— Передай ей мою глубочайшую благодарность и величайшее сожаление, потому что я вынужден отказаться, — слова складывались во фразу с неимоверным трудом, в голове билось осознание того, что он величайший из идиотов в Галактике, а дрожь почти не удавалось сдержать. — Сейчас я прилетел по поручению Альянса. Может быть, позже, когда я буду здесь, не связанный обязательствами…

— Думаю, она поймет.

— Надеюсь на это… — Ведж вытер мокрый лоб. — Можно задать вопрос?

Один из лекку дернулся.

— Задавай.

— Ты странно произносишь мое имя. И имя Навары Вена ты тоже произнес слитно. А когда упомянул Биба Фортуну, то получилось раздельно. Почему?

Казне'олан настолько медленно и изысканно кивнул, что его лекку аккуратно скользнули по плечу Веджа.

— Биб Фортуна принадлежал клану Уна. Он предал собственный народ и был изгнан. Совмещение личного имени и имени клана для нас — знак принадлежности. Разделение — заявление о расстоянии между личностью и его народом.

— А как вы решаете, каким станет имя? Навара из клана Вен, но у вас-то получается «авен».

— А еще мне известно, что твоя фамилия Антиллес, но я разбил ее на две части.

— Точно.

Тви'лекк весело рассмеялся.

— Имена у нас даются согласно строго установленным правилам, так что трансформация их — величайшее знамение. Например, «вен» означает «серебро», «навара» можно приблизительно перевести как «язык» или «говорящий», а все вместе дает — «одаренный оратор». Но если его имя произнести как «Навара'вен», то изза странностей нашего языка получится «тусклое серебро», Мы просто слегка подправляем значение, когда произносим имя иначе.

— Потрясающе, — Ведж чувствовал себя гораздо лучше, когда миновала опасность остаться наедине с невероятно соблазнительной девушкой. — А что означает мое имя?

Тви'лекк неодобрительно дернул левым лекку, но тем не менее улыбнулся.

— Нехорошо напрямую переводить чужие имена из другого языка, но… Самое близкое, что можно придумать, — «убийца звезд».

— Ничего себе!

— Да, гораздо предпочтительнее того, что предлагает общегалактическое произношение.

— А там как?

— Очень трудно перевести.

— А приблизительно?

Лекку Казне'олана ходили ходуном.

— В общем… — он замялся. — «Тот, кто подл настолько, что вызывает отрыжку даже у ранкора». Только не совсем отрыжку…

Ведж расхохотался.

— Помоему, мне больше по душе ваше произношение, — он сморщил нос.

Дальнейшее введение в культуру тви'лекков было прервано легкой вибрацией, пробежавшей по почве. Ведж счел вибрацию результатом подъема решетки, поэтому посмотрел на выход из пещеры.

Из туннеля неторопливо выплыло шесть потрясающе уродливых кораблей — тремя парами. Безошибочно узнаваемые плоскости «крестокрылов» были привинчены по бокам круглого кокпита ДИ-истребителя. В довершение ко всему это сооружение еще ухитрялось вращать плоскостями в любых направлениях, немного напоминая «бритву».

Никогда такого не видел. Похоже, местная разработка. Плоскости сложились, из брюха необычные корабли выдвинули посадочные стойки и приземлились ровным полукругом, явно угрожая всем присутствующим.

Первым на свет выбрался дюжий тви'лекк в черном имперском комбинезоне, который он удачно разнообразил алой набедренной повязкой и плащом — знаками воина. Его лекку были украшены татуировками, значения которых Ведж не знал, но предположил, что это местные письмена.

Музыка стихла. Сиенн'ра перестала танцевать и юркнула Веджу за спину. Антиллес, старательно не думая о горячей волне, окатившей его при прикосновении танцовщицы, поднялся, заслоняя ее. Казне'олан встал по одну руку, рослый, обрюзгший Кох'шак по другую. Приближающийся к ним воин был огромен, выше Веджа сантиметров на сорок и тяжелее килограмм на тридцать. Как он ухитрился втиснуться в кокпит «колесника», для Антиллеса осталось загадкой.

Воин разорвал круг быстро расступившегося перед ним народа, остановился в пяти шагах от Веджа.

— Я — Тал'дира, первый среди воинов. Ты, тот, кто не носит лекку, но одет в одежды воина, ты — Ведж'антиллес?

— Я — Веджан'тиллес, — задиристо поправил кореллианин.

Тви'лекк вздернул бровь, услышав ответ.

— Ты пришел к нам за риллом?

— Я пришел за рилл кор, — опять поправил воина Ведж и заслужил небольшую награду: громкий всхлип Кох'шака и подергивание лекку Тал'диры. — У тебя с этим проблемы?

— Никаких, Ведж'антиллес, — заверил его воин. — Если… — из ножен, спрятанных в перевязи, он достал два тонких, длинных клинка, -… сумеешь в бою доказать, что ты — воин. Воин должен иметь дело с воинами. Выиграй схватку, и кор будет твоим.

Сердце зачастило. Если бы дуэль должна была состояться не на земле, Ведж не задумался бы ни на секунду. «Крестокрыл» против того чудовища, на котором прилетел Тал'дира, — не смешите меня, господа, он даже не вспотеет. Но на ножах… Но на Корусканте нужно лекарство. Если мне придется нарезать эту помесь тви'лекка и ранкора на ломти, я сделаю это.

Ведж протянул руку за оружием: — Я буду драться.

Тал'дира кинул ему один из клинков.

— Воины должны иметь дело с воинами, — повторил он.

— Прямо мысли мои читаешь, — эхом откликнулся Ведж.

Тви'лекк удовлетворенно качнул лекку.

— Хорошо.

Ведж опробовал острие клинка большим пальцем: — Я готов.

— Ты — да, твой противник — еще нет, — Тал'дира внимательно огляделся по сторонам, потом уделил внимание каждому из Проныр.

Они все были в боевых одеяниях, и судя по выражению лица Тал'диры, он находил это зрелище отвратительным. Он еще раз прошелся вдоль строя, откровенно оценивая пилотов, разглядывая каждого с ног до головы и чуть ли не ощупывая мускулатуру.

Желудок от волнения был готов взорваться. Угораздило же так влипнуть! А если эта скотина выберет одного из них? Ведж был в курсе жестокости тви'лекков. А если Тал'дира решит, что я должен убить одного из своих? Просто, чтобы получить удовлетворение?

Тал'дира посмотрел на него, словно прочитав его мысли.

— Я сделал свой выбор. Готовься.

— Я уже давно готов, — честно признался Антиллес.

— Хорошо, — воин бросил клинок Кох'шаку. — Я выбираю тебя.

Надо отдать тому должное — оружие он поймал. Но испортил момент, выпустив его из разжавшихся вялых пальцев и выпучив глаза. Клинок отскочил от внушительного живота. Тучный тви'лекк наклонился было за ним, толстые пальцы цапнули воздух.

Неуловимым текучим движением, почти посрамившим танец Сиенн'ра, Тал'дира качнулся вперед и подхватил падающий клинок. С негромким гудением клинок ожил в его руке. Легкий взмах, пряжка, скреплявшая плащ Кох'шака, упала наземь, плащ последовал за ней. Тал'дира далеко не нежно ухватил один из лекку упитанного сородича и приставил клинок к его шее.

— Воинам следует иметь дело с воинами, Кохш'-ак! Веджан'тиллес пришел к нам как воин и привел с собой воинов, даже нашего Навар'авена. Ты знал об их миссии на Рилоте, но спрятал знание от меня, чтобы забрать себе дары, которые привезли бы с собой гости. Подходящий поступок для торговца, недостойно для воина, Кохш'ак!

Наученный собственным опытом Ведж уже не раз обратил внимание на разницу в произношении имен. Он понятия не имел, что теперь означает имя толстого портмастера, и подозревал, что не слишком хочет узнать. Он просто был рад, что гнев Тал'диры обрушился не на его голову.

Наконец, тот отпустил Кох'шака, отправил оружие в ножны и повернулся к гостям.

— Клинок, что у тебя в руках, мой дар тебе, Веджан'тиллес. То, за чем ты прилетел, кор, доставят тебе. Это тоже подарок — одного воина другому. Мы отдадим его с радостью и надеждой, что он исцелит тех, кто пострадал от трусов и подлецов. Прости меня за нарушение этикета — вот и все, что я прошу взамен.

Ведж тоже сунул клинок за голенище сапога.

— Воин не спрашивает с другого воина за дела торговца, — сказал Антиллес и показал на корабли Альянса. — Там есть подарки от моих воинов твоим, я предлагаю их тебе от чистого сердца, как положено среди воинов.

Тал'дира в восторге хлопнул Веджа по плечу. Тоже от души и от чистого сердца. Пришлось приложить немалое усилие, чтобы устоять на ногах.

— Ты и твой эскадрон знаете, что такое честь, Веджан'тиллес. Окажи мне истинное удовольствие, присоединись ко мне в тви'йани, пусть торговцы потеют, разгружая и нагружая наши с тобой корабли, — могучий тви'лекк обнял Веджа за плечи; второй рукой он махнул музыкантам. — Играйте для наших гостей, играйте, как никогда не играли. Теперь вы будете услаждать воинов, что вам еще надо в жизни?

Он извлек из толпы Сиенн'ра и толкнул ее Веджу в объятия.

25

Во рту пересохло, и вовсе не от работающей дробилки. Последние два дня Корран мог думать только о своем эксперименте, а теперь вот медлил и убеждал себя, что всего лишь ищет подходящий камешек. Такой, что сразу же докажет его правоту.

Булыжник ему все же попался — похожий на раковину съедобного моллюска и сразу напомнивший о МЗ, у которого голова была точно такой же формы. Камень так удобно разместился в ладони, что сразу стало понятно: это он. Он довольно тяжелый. И цвет подходящий, его будет видно. Черный в светлую крапинку.

Ладно, пора в последний раз облизать сухие губы, перестать трусить и как следует размахнуться. Хуже его жизнь уже не станет. Он заперт в тюрьме, о которой не слышала большая часть населения Галактики, а оставшееся меньшинство считает ее страшной сказкой и вымыслом. Даже в КорБезе он слышал о ней только раз, и то мимоходом. До сегодняшнего времени он знал, что там очень плохо, — и все.

Коекто из заключенных уже поглядывал на Хорна с нарастающим любопытством. Только Иан и Урлор знали, что происходит, но все-таки пришлось подбить на оказание посильной помощи нескольких человек. Корран согласился, что охрану надо было отвлечь, но бурно опротестовал предложение задействовать кое-кого из имперцев. На это Иан ответил, что если участвовать будет только одна сторона, то охранникам это покажется подозрительным. Пока они спорили, Урлор привел долговязого сумрачного парня, того самого, что высказал мнение про особняки и дорожки из гравия. Этого представителя противника Хорн согласился терпеть. Иан потом объяснил, что выбрал имперца исключительно за молчаливость, холодное отношение к Альянсу и татуировку элитных десантных частей на левом бицепсе.

Во все детали его, естественно, никто не посвятил, а он не стал настаивать. Без единого слова выслушал предложение, кивнул и ушел. Хотя Корран мог поклясться, что думал имперец о побеге.

Хорн сжал камень в кулаке. Пусть все получится, попросил он неведомо у кого. Пожалуйста, пусть все получится.

Он посмотрел на Урлора, тот в свою очередь передал сигнал дальше. Имперец, который работал с отбойным молотком, выпустил инструмент из рук. Тот наподдал соседу. Сосед завопил, схватился за ногу и принялся скакать как ненормальный, обрушивая на голову безмозглого растяпы проклятия и обещания прикончить в самом скором времени. Имперец хладнокровно послал его к ситхам, попутно объяснив, что только недоумки из Альянса не глядят по сторонам и с каким именно генетическим и умственным уродством это связано. Тем временем работающий отбойный молоток весело прыгал поблизости, поэтому народ поспешно отбегал на безопасное расстояние. Пострадавший погнался за виновником и с размаху двинул его в ухо. Все мгновенно забыли о гуляющем на свободе инструменте и заорали в надежде развлечься хорошей дракой.

Имперец поддержал честь своего подразделения и отвел душу. Зрители пребывали в восторге. Корран некоторое время участвовал в общей суматохе, а потом под прикрытием широкой спины Урлора выбрался из толпы. Посмотрел на камень у себя в руке, чмокнул его в порыве чувств на счастье, затем как следует размахнулся и швырнул булыжник в потолок.

Его теория была на редкость простая. Если он прав и они действительно бродят вверх тормашками относительно поверхности планеты, значит, где-то у них под ногами должны работать гравитационные генераторы. И достаточно мощные. Чем дальше от генератора, тем слабее поле. Нужно лишь бросить камень и понаблюдать за траекторией его полета. Элементарная физика.

Если теория верна, камень «прилипнет» к потолку.

Охрана спохватилась и открыла огонь по толпе. Там, где проходили ослепительные голубые волны парализующего поля, люди падали на землю и оставались лежать, точно мертвые.

Где-то над головой камень ударился о сталактит. Отскочил и продолжил лететь вверх! Корран чуть было не заплясал от радости.

Заключенные падали под ударами льдистоголубого света, Урлор еще некоторое время стоял, прикрывая Коррана широкой спиной. А потом и он; упал. Вниз.

А камешек падал вверх!

Потом он все-таки долетел до потолка и уютно пристроился между двумя сталактитами.

По спине пробежал холодок. Кожа вдруг онемела, по нервам словно пропустили электрический ток. Каждая мышца затвердела, хрустнули суставы. Корран хотел закричать от боли, но голос застрял в онемевшей глотке. Хорн свалился на спину. Мир вокруг него плыл в темноту, только с «потолка» булыжник подмигнул — свет отразился в выбоинах. Корран понял, что вотвот потеряет сознание, и последней его мыслью было то, что эти странные огоньки похожи на фоторецепторы МЗ, подмигивающего в подтверждение теории.

А еще он успел подумать, что на самом деле смотрит вниз, а не наверх.

* * *

Эвира Деррикота вместе с остальными имперцами загнали в дальний угол пещеры. Бывший генерал повернул голову, чтобы посмотреть на источник беспорядка, но — не слишком поспешно. Вопервых, ему не хотелось, чтобы повстанцы возомнили, что их потасовка ему интересна. Вовторых, он и без того давно усвоил: нужен источник смуты, ищи повстанца.

Вот тогда он и заметил Коррана Хорна.

Назойливый коротышка раздражал генерала. Он, видите ли, был на Борлейас! Велико достижение. Но Эвир Деррикот запомнил его. И сейчас внимательно наблюдал, как выскочкакореллианин попятился и что-то швырнул в потолок. Деррикот чуть было не крикнул, чтобы предупредить охрану, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он проследил полет крохотного снаряда.

Тот затерялся в тенях под потолком. Генерал нахмурился. Что за игру затеял этот Хорн? Сбить сталактит такой малехой явно не получится. Да и потолок едва ли обрушится. Деррикот, конечно, считал кореллианина занозой в заду, но только не идиотом, склонным к самоубийству. Тем не менее, получалось, что если бы Хорну все-таки удалось обломить сталактит, тот прихлопнул бы кореллианина на месте, точно муху. Да и прочим заключенным пришлось бы несладко. ч Бывший генерал видел, как упал Хорн. Сейчас получит по темечку своим же камнем. Тоже хорошо. Деррикот собрался отвернуться, но решил досмотреть, сбудется ли предсказание.

Не сбылось.

Генерал не заметил, чтобы камень упал обратно.

Любопытно.

Эвир Деррикот привык размышлять. Он гордился своим умением думать. Не его вина, что Йсанне Исард потребовала невозможного. Не его вина, что хитроумный подонок Лоор повернул ситуацию в свою пользу. Деррикот постарался изо всех сил, но результат не порадовал Снежную королеву. И теперь приходится коротать дни в ее личной тюрьме, где Исард удовлетворяла свои капризы. Но теперь одна из ее причуд поможет освобождению генерала.

Деррикот смог бы придумать добрый десяток причин странного поведения камня. Самая простая: застрял между сталактитами. Невероятное совпадение, вам не кажется? Хотя. Ходят слухи, кореллианам всегда везет. Но неясно, зачем устраивать этот цирк лишь для того, чтобы Хорн потешил невольных зрителей собственной меткостью.

Одну за другой генерал придумывал и отвергал причины, почему же камень бросил вызов законам физики, пока, в конце концов, не остановился на одной. Снежная королева перевернула все с ног на голову. На этот раз — в буквальном смысле этого слова. И любой глупец, который попытается сбежать отсюда, будет уходить всеглубже и глубже под землю. Хорн тоже подумал об этом, проверил гипотезу и получил результат. То есть резвый кореллианин планирует побег.

Генерал медленно растянул губы в улыбке. Можно было бы шепнуть охране, что кое-кто хочет пойти погулять без разрешения. Но тогда он будет и останется стукачом. А стукача едва ли ждет награда от Йсанне Исард. Снежной королеве подавай действие. Все остальное — для слабаков, а она их не любит. Придется предпринять что-нибудь неожиданное, необычное, чтобы порадовать Исард и продемонстрировать силу.

Стоит понаблюдать за Хорном. Когда кореллианин сделает свой ход, генерал будет готов. Деррикот по привычке одернул балахон. Оставалось ждать мгновения, когда блеск славы Империи вновь станет ему доступен.

Благодарю вас, адмирал, у меня действительно накопились вопросы к свидетелю. Впрочем, Навара не торопился. Он тщательно просмотрел маркировку на всех инфочипах, лежащих перед ним на столе, выбрал один и вложил в приемник деки. Он ознакомился с досье Циллин Вель еще по дороге с Рилота и тогда же составил список вопросов. Он даже обрадовался, когда Акбар принялся увещевать строптивую куарренку. Если понадобится, можно будет сыграть на извечной вражде между куарренами и каламари; в глазах адмирала Вель и без того ненадежный свидетель. С другой стороны, если он возьмется открыто провоцировать свидетеля, можно настроить против себя и Мадину, и Сальма. По поводу кореллианина Навара не брался загадывать,, тот сидел с непроницаемым лицом, иногда разглядывал потолок, иногда скучал, глядя в окно. Сальм был готов поджарить подсудимого прямо сейчас.

Теперь понятно, почему я ушел в пилоты… в бою все гораздо легче и проще.

Навара тщательно оплел плечи лекку, не менее тщательно проверил, правильно ли они уложены.

Сальм поерзал, но не рискнул подстегнуть ход событий.

— Агент Вель, согласно вашим показаниям, вы несколько лет проводили аудит имперских расходов, это верно?

Куарренка насмешливо дернула щупальцами.

— Я уже сказала, что да.

— Ив вашу задачу входило определить, сколько денег Империя тратила на антиповстанческую деятельность, верно?

— Да.

— Это значит, что вы искали доказательства — неучтенные расходы, так называемые «черные» проекты… словом, все то, что не входило в официальный бюджет Империи.

Куарренка кивнула.

— Никто в таких делах не действует напрямую. Бюджет на терраформирование планет может иметь множество разделов, и часть из них связана с военными проектами. Как раз перед взятием Корусканта мне удалось сравнить известные расходы с бюджетными тратами и создать четкую картину расходов Империи.

— Понятно, — Навара посмотрел на деку. — Далее вы сообщили суду, что моему клиенту, капитану Селчу, было выплачено примерно пятнадцать миллионов кредиток за последние два года. Как раз два года прошло с тех пор, как ему удалось бежать из плена. Я правильно излагаю ваши показания?

Лазоревые глаза куарренки влажно заблестели.

— Я говорила про пятнадцать миллионов, потому что именно столько нам удалось обнаружить. Деньги положены на шесть различных счетов. Их может быть и больше.

— Но вы не уверены?

— Советник Вен, со времени оккупации Корусканта я днем и ночью только и делаю, что анализирую счета имперцев. Это буквально — миллионы счетов. Мне еще повезло, что удалось найти шесть нужных.

Навара сложил ладони вместе, стараясь не улыбаться. «Оккупация Корусканта». Молодец, Циллин! Акбар уже ощетинился, Сальм насупился, даже Мадина соизволил обратить внимание на происходящее и изобразить легкое неудовольствие.

— То есть вы искали не только эти шесть счетов, верно?

— Нет, я просмотрела тысячи счетов лично, а мой персонал проверил около миллиона.

— То есть счета на имя моего клиента не столь замечательны?

— Я не понимаю вопроса.

— Позвольте мне перефразировать его, — Навара все-таки улыбнулся, ободряюще и доброжелательно. Он просто лучился благорасположением к свидетельнице. — Сколько счетов, принадлежащих имперским агентам, вам удалось обнаружить?

Циллин Вель моргнула.

— Несколько.

— Несколько — это сколько? Дюжину? Сто? Тысячу?

— С десяток.

— А у скольких из них было целых шесть счетов? Куарренка поерзала в кресле.

— Ни у одного, — она замялась и быстро добавила: — Но мы не закончили проверку!

Навара покивал, ничуть не сомневаясь, что работы еще много, но она будет сделана тщательно и честно.

— То есть найти связь между записями и агентами не слишком легко, так?

— Это уж точно…

— И трудно еще и потому, что имперцы хотели, чтобы это было трудно сделать?

— Да.

— Они шифровали записи?

— Да.

— И сложность кода зависит от ценности агента?

— Возражаю, — вмешалась, вставая, Халла Эттик. -. От свидетеля требуют сделать вывод.

— Адмирал, — Навара тут же повернулся к Акбару. — Агент Вель много лет работала на разведку Альянса. Без сомнений, она знакома со степенями ценности в имперском разведывательном управлении.

— Отклоняю возражение. Отвечайте на вопрос настолько полно, насколько вам позволяют обязанности и долг разведчика.

Бахрома тонких щупальцев на лице Вель даже встопорщилась. Акбар сделал вид, что к нему это не относится.

— Чем ценнее агент, тем сложнее код, — медленно произнесла куарренка. — Судя по шифрам, капитан Селчу находится где-то посередине списка.

Навара опять улыбнулся, на этот раз показав острые иголки зубов.

— То есть вы обнаружили других агентов того же уровня?

— Десятки. Даже сотни.

— И у каждого по пятнадцать миллионов на счету?

Куарренка надула пухлые губы.

— Нет.

— Нет? А сколько же платили им?

— Примерно несколько тысяч.

— То есть вы утверждаете, что в то время как капитан Селчу относился к среднему уровню по шкале ценности агента, ему платили сверх всякой меры? По крайней мере, — добавил он, заметив готовность прокурора подскочить на добрые полметра, — плата не соответствовала его ценности для имперской разведки?

— Так можно заключить из счетов.

— А может быть, его просто довольно неуклюже подставили, чтобы в ваших глазах он выглядел ценным агентом?

— Возражаю! — Эттик все же взвилась над креслом. — Свидетель не должен делать выводы!

— Снимаю вопрос, — Навара благодарно кивнул прокурору с таким видом, будто сам никогда бы не догадался, что его высказывание было провокационным. — Агент Вель, сколько кредиток капитан Селчу снял со своего счета?

Куарренка дернула щупальцами.

— Ни одной.

— И у вас есть сведения, что Тикхо Селчу знал о существовании счетов?

— Нет.

Это не свидетель, а просто праздник души. Предвзятый и очень честный.

— То есть можно предположить, что эти счета были частью операции по очернению моего клиента? В результате получается, что капитан Селчу был агентом Империи и находился в полном неведении относительно этого факта. Особенно удобно для подобного трибунала, верно?

— Да, — согласилась Вель прежде, чем Эттик успела возразить против вопроса.

Навара позволил себе широко улыбнуться. Во всю ширину зубастого рта.

— Вам известно, что Империя уже проделывала подобный трюк со счетами, чтобы заставить Альянс считать кого-то своим агентом?

Куарренка уставилась на свои плавники.

— Да, — в конце концов, призналась она. — По крайней мере, один раз.

— И кто это был?

Циллин Вель скосила один глаз на бородатого мужчину, невозмутимо сидящего слева от Акбара. Вторым глазом она продолжала смотреть на Навару.

— Генерал Крикс Мадина. Я нашла его счета и доказала, что они фальшивые.

— И вы столь же старательно изучили счета капитана Селчу, чтобы доказать, что и они фальшивые, верно?

Куарренка мотнула тяжелой головой.

— Это не входит в мои обязанности.

— То есть вы просто предоставили доказательства прокурору. Истина для вас ничего не значит. Разумеется, ведь капитан Селчу не настолько знаменит, как генерал Мадина!

— Возражаю!

— Поддерживаю, — адмирал Акбар сумрачно воззрился на тви'лекка.

Навара изобразил глубочайшее раскаяние и приличествующее смирение. Отвешивая глубокий поклон, он заметил, как улыбнулся Крикс Мадина.

— Вы уже дали понять трибуналу, что думаете, советник Вен, — продолжал Акбар. — Больше из этого свидетеля вы ничего не вытянете.

— Да, адмирал, — Навара вернулся за стол защиты. — Больше вопросов не имею.

* * *

В камере было ужасно холодно. Навара все время пощипывал кончик правого лекку, но теплее не становилось. Тикхо Селчу, наблюдавший за его священнодействиями, предложил просто растереть ладонью. Пришлось объяснять, что кожа на лекку очень тонкая, нежная, а когти на руках очень острые, можно повредить… и так далее. Навара никак не мог понять, как можно жить в таком холоде.

— Нет, капитан, ты был не прав, мы сегодня набрали очки в свою пользу, — наконец сказал он. — Думаю, Крикс Мадина будет оспаривать утверждение, что вам заплатили. По крайней мере, он поднимет этот вопрос.

— Это хорошо, да? — неловко улыбнулся светловолосый алдераанец.

— В общем, да.

— То есть?

Навара пожал плечами, стараясь выглядеть более уверенным, чем было на самом деле. Он видел — Тикхо еще держится, но парень уже почти на пределе.

— История о том, что ты агент, оплачиваемый Империей, придумана не для трибунала, она рассчитана на публику. Есть лишь три мотива, которыми можно объяснить твои действия. Прокурор здорово ограничена, с одной стороны. Зато с другой… жадность — это народ хорошо понимает, особенно если речь идет о такой сумме.

Негромко звякнули наручники — это Селчу оторвал руки от стола и прижал их к груди.

— Второй мотив — угроза Коррана разоблачить меня. А третий?

— «Лусанкия», — Навара помолчал. — В этом пункте у трибунала могут начаться расхождения во взглядах и жаркие споры. Если они решат, что ты предал своих, потому что тебе заплатила Империя, то без всяких колебаний признают тебя виновным. Все поймут, что произошло, и даже деталей спрашивать не будут. Но если решат, что ты поступил так, потому что тебя обработали в «Лусанкии», тогда им придется признать тебя невиновным. Ты не отвечаешь за действия, совершенные в практически невменяемом состоянии. Тогда тебя упекут в госпиталь и будут лечить, чтобы отпустить, когда ты будешь здоров. Тикхо уставился на ладони.

— А этого никогда не произойдет, — прошептал он едва слышно.

— Это твой кошмар. А их мучает, что какой-нибудь медицинский дроид покопается у тебя в мозгах и через пару недель объявит, что ты здоров. И им придется отпустить тебя на свободу, признав, что наша система судопроизводства — не самая совершенная в мире.

Селчу поднял голову. Навара помнил, как однажды подвыпивший Антиллес признался, что всегда поражается яркому цвету глаз алдераанца. Теперь тви'лекк понимал, о чем шла речь.

— Ты говоришь так, будто гадаешь по колоде сабакка.

— Все еще хуже, — Навара ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, туда, где, как он надеялся, находилась внешняя стена. — В тот день, когда мы вернулись с Рилота, ребята из повстанческой армии Палпатина взорвали школу. Прошло уже тридцать шесть часов, а еще не отыскали всех тел. Некоторых уничтожило взрывом, некоторые просто исчезли, в точности, как Корран. Погибли и люди, и инородцы. Тот, кто взял на себя ответственность за взрыв, сообщил, что подобные акты будут продолжаться, пока не закончится позорный суд над невиновным и тебя не отпустят на свободу.

— Что за чушь? То ты демонстрируешь суду, что меня подставили, то утверждаешь, что имперцы сами признают, что я ни в чем не виноват? Что происходит, Навара?

— Это не суд, а сплошная показуха и расчет. Правительство демонстрирует, что в отличие от Империи действует гласно и открыто. С другой стороны, имперские агенты из кожи вон лезут, чтобы свидетельства против тебя выглядели сфабрикованными. Люди считают тебя жертвой во славу Альянса. Нелюди уже думают, что ты виновен, да еще и чуть ли не лично создал и распространил вирус… им не важно, что ты ни при чем.

Тикхо ударил ладонями по столу. Наручники лязгнули.

— Навара, тебе придется вызвать меня свидетелем! Я скажу, что я невиновен!

Тви'лекк сел на место.

— Ты опять разговаривал с Дириком Вессири? — обреченно спросил он.

— Он посещал меня, пока тебя и Веджа не было. Кроме Зимы, он — единственный. Он говорит, что убедился, что я не виноват.

— Рад за него, но ведь он тоже был в плену, значит, чувствует родство душ. У других такого не наблюдается.

— Ты — не человек, Империя презирала тебя. Ты твердо помнишь и можешь утверждать, что не был в плену? — запальчиво выкрикнул Тикхо.

Навара ответил не сразу. В свое время он присоединился к Альянсу, чтобы избавиться от тяжелого груза нечеловеческого происхождения. Он не был человеком, и в Империи с ним обращались соответственно. Ты — не человек, значит, ты третьесортный, отбраковка. Судьи игнорировали его возражения либо снимали их, не объясняя причин. Аибо говорили, что он понапрасну тратит время суда на не относящиеся к делу вопросы. Любой штурмовик мог потребовать у него документы, забрать его и засадить за решетку, просто избить — потому что он не человек. Страх прочно въелся в сознание, стал частью повседневности. А затем он пришел в Альянс. Нет, от страха он не избавился, просто научился его контролировать. Даже самое презренное существо должно знать, что такое свобода. И жажда мести…

— Да, я тоже был пленником Империи, капитан, но дело не в этом, а в том, что, если я вызову тебя свидетелем, прокурор раздавит тебя на перекрестном допросе.

— Каким образом?

— Пройдется по всей твоей жизни, посмеется над ней, — Навара прищурился так, что глаза совсем утонули в складках кожи. — Особо будет упирать на тот факт, что ты добровольно поступил в академию, что летал на ДИ-истребителях, и очень неплохо летал, между прочим. Она выскажет предположение, что твой так называемый разговор с семьей — заметь: секунда в секунду, когда был взорван — Алдераан, — происходил лишь потому, что ты знал, что планету должны уничтожить, и захотел попрощаться.