Захватчики из Центра (Битва за Центр - 2)

Вытащу тебя отсюда и отвезу в любое место системы, куда пожелаешь, или за ее пределы. Если останешься, значит - на Землю. Единственная большая планета, где можно раствориться. Там по-прежнему копошится три миллиарда человек. И до черта мест, где не надо проходить полную регистрацию. Ты ведь канадец, не так ли? Это не совсем здорово. Австралиец - было бы лучше. Биозаводы по переработке отходов, мелиорация пустынь.., население растет, полно рабочих мест и без лишних вопросов. С другой стороны, тебе, конечно, лучше бы свалить из системы. Раз и навсегда. На Асгарде друзья остались?
      - Думаю, да, - не слишком уверенно ответил я. - Раз пошло такое дело, разлуку навек с нашей системой я как-нибудь переживу. И будь я сейчас на борту моего корабля, то не стал бы дожидаться трибунала.
      Все это время я не сводил глаз с его лица в ожидании, когда тот начнет говорить о главном.
      - Ходят слухи - ты разбогател, - начал он, не заставив себя долго ждать.
      - И откуда же они идут? - поинтересовался я. - С чего это я вдруг стал таким знаменитым? Говорят - я забрался в глубины Асгарда, говорят - я повстречал там каких-то странных людей. Теперь - слухи, что я разбогател. Откуда они идут, Джон?
      - От звездных вояк, - лаконично ответил он. - Кое-кто из них побывал там вместе с тобой, ведь так? Хорошая получается история, особенно для звездного капитана. Она знаменитость. Ты - дешевка. Но они все еще продолжают вспоминать тебя, Майк. Усекаешь?
      - Не совсем. Я бы хотел, чтобы обо мне забыли.
      - Понимаю. Вытащить тебя с Весельчака я, как ты понял, смогу. Короче говоря, в знакомстве с техником есть свои преимущества. Замки - не помеха.
      - Но ты ведь не в память о добрых старых временах собрался мне помогать? спросил я его не без некоторого сарказма.
      - А ты думал! - грубо ответил он.
      - Тогда на какую награду ты рассчитываешь?
      - Я не говорил, что все это будет просто. Мне придется рисковать. И после я не смогу здесь остаться, ведь так?
      Военно-космические силы будут охотиться и за мной тоже. Так что ты можешь предложить мне взамен?
      Часть моего состояния хранилась в металле, часть - в органике, и часть - в тетронских облигациях. Тетронские ценные бумаги - единственные бумажные обязательства, которым можно доверять. Я все это ему сказал, не сообщая о количестве.
      - Облигации мне не подходят, - сказал он. - Они именные, поэтому по ним меня легко будет выследить. Но если мы будем работать вместе, мы тогда сможем поделить все пополам, не так ли?
      Я подумал, что - да. Плата технику за услуги по вскрытию одного-двух замков выливалась в кругленькую сумму, а иметь Джона Финна своим партнером у меня и вовсе не было желания. Тем не менее я уверенно мог сказать, что желания пахать десять лет в штрафном батальоне у меня было еще меньше. Но торг наш на этом не закончился.
      - К тому же ты отпишешь на меня половину корабля, - добавил он.
      - Ну, ты хватил!
      - Слушай, - терпеливо произнес он, - если разобраться, это ведь не твой корабль. Он принадлежал Микки. И в конце должен был стать моим. Я только получу его с отсрочкой, вот и все. К тому же прощу лишь половину. Половину всего. У тебя есть альтернатива?
      - Не думаю, - кисло произнес я. - Но если б она была, она обошлась бы дешевле.
      - Это точно, - заметил он.
      Таких предложений мне никто не делал с тех пор, как Джейсинт Сьяни пыталась на денежки Амары Гююра выкупить меня из тюрьмы на Асгарде. Будь у меня тогда возможность выбора, я предпочел бы иметь дело с Джоном Финном, чем с Амарой Гююром, но выходит, что меня опять посадили на сковороду и единственное, что пообещали, это вскоре поставить ее на огонь.
      - Я пока не знаю, что собираются делать со мной военно-космические силы. Он расхохотался.
      - Если ты хочешь подождать, чтобы выяснить, то тогда их уже будет поздно останавливать. На Весельчаке всего двенадцать солдат, причем таких, от которых вряд ли в деле будет толк, но сюда летит "Леопардовая Акула" с сотней обстрелянных воинов на борту. А уж из их лап тебя не вытащит ни Майти-Маус, ни Бэтмен. Я - твой последний шанс, Майк. Воспользуйся, пока не поздно.
      Большой надежды на успех я не возлагал, но других шансов не было и подавно.
      - О'кей. Твоя взяла. Вытащи меня, и половина корабля твоя. Половина денег тоже. Полагаю, я могу тебе доверить подготовку нужных бумаг?
      - Разумеется, - заверил он меня. В его голосе звучало торжество и самодовольство. Что ж, для этого были все основания. Когда я подумал, через какие злоключения пришлось мне пройти ради этих денег, то сама мысль поделиться с ним показалась мне кощунственной. Но если я не буду свободен, что мне от них проку?
      - Тебе надо поспать, - произнес Финн. - Я кое-что подготовлю, и мы уматываем. Для кого другого я бы этого делать не стал, но ведь мы почти одна семья, сам знаешь.
      Я попытался скроить улыбку. Братьев у меня никогда не было, но таких, как Джон Финн, иметь бы не хотел. Достаточно гадко уже то, что мы с ним знакомы. Однако встречаются ситуации, когда вокруг настолько мало друзей, что выбирать не приходится.
      Глава 4
      Претендовать название лучшего специалиста галактики по побегам из тюрем я, разумеется, не стану и все же рискну изложить четыре непременных условия, выполнение которых жизнен но необходимо, чтобы побег имел шансы на успех.
      Во-первых, очень полезно, если внимание людей, заинтересованных в вашем заточении, чем-то отвлечено. Этого можно достичь, договорившись со своими сообщниками на свободе о проведении отвлекающей диверсии, но гораздо лучше, если ваши тюремщики просто спят.
      Во-вторых, большим подспорьем будет свобода передвижения сразу по выходе из мест заточения. Темнота, разумеется, помогает, но даже в темноте неплохо бы предпринять меры, чтобы ни один встречный не заподозрил в вас беглеца.
      В-третьих, необходимо, чтобы в удобном и надежном месте ждал транспорт, готовый переправить вас в безопасное место, где вы сможете укрыться, когда вас начнут искать.
      В-четвертых, ни за что и никогда не полагайтесь на помощь человека, который в прошлом, если это вам известно, прослыл явным неудачником.
      Ознакомившись с этими условиями, любой моментально поймет, что план моего побега с Весельчака, составленный Джоном Финном, никуда не годился. Возможность открыть дверь была пустяком по сравнению с тем, что предстояло дальше.
      Первая проблема состояла в том, как пройти незамеченным по планетоиду с компактной, искусственно созданной жилой частью. Свет внутри горел постоянно: циклической смены дня и ночи не было. Вторая - каждый знал здесь друг друга в лицо, поэтому любой незнакомец привлекал внимание. Среднестатистическая малая планета имеет очень немного потаенных уголков, не говоря уже о том, что она напичкана разными сенсорами и охранными системами, поскольку постоянно должна быть начеку. А если ее население к тому же занимается научной работой, то вряд ли оно, отбарабанив на службе положенные восемь из двадцати четырех часов, разбредается по каютам, даже если двадцатичетырехчасовой распорядок дня здесь введен официально; каждый работает по своему графику в соответствии с расписанием времени своих наблюдений.
      Если б я вовремя все это обдумал, то наверняка бы понял, что план бегства Джона Финна почти не имеет шансов на успех. К сожалению, я этого не сделал. Просто решил, что он сумеет его провернуть. Это произошло не потому, что я готов был доверять своему напарнику как самому себе, просто шок от всего произошедшего парализовал мои мыслительные способности.
      Проснувшись, я обнаружил, что тусклый свет стал поярче, а Джек Финн пытается сунуть мне в руку какое-то оружие.
      - Это еще что такое? - спросил я его.
      - Плевун, - сказал он. - Щадящее оружие, применяемое полицией просвещенных наций. Стреляет мокрой слизью, проникающей сквозь одежду. Кожа впитывает из нее какую-то органическую компоненту, действующую расслабляюще на мускулы. Такое ощущение, как бывает иногда во сне, когда хочешь двинуться и не можешь. Чисто временный эффект. Пойдет?
      Я взял пистолет. Затем он вручил мне комбинезон из серебристого пластика. Такой же был на нем. Я надел.
      - Отлично, - произнес Финн. - Думаю, слиняем без шума и пыли, если уложимся вовремя. Когда кто-нибудь встретится, пригни голову, и тебя, возможно, примут за кого-то из моей бригады. Свет я гасить не стал: любая непривычная вещь заставляет людей сильно нервничать: Сейчас пойдем прямо к рукаву. До него несколько сотен метров. Держись рядом.
      Я кивнул.
      Он остановился, глядя на ручные часы. Через три минуты сказал:
      - Пошли.
      Мы тронулись. Он задал хороший темп. У меня подкашивались ноги, но я старался не отставать. Как бы мне хотелось, чтобы он вез меня укрытым в какой-нибудь тачке, но на планетоидах таких средств передвижения не предусмотрено. Корзины для белья, и то редко где увидишь, кроме старых фильмов.
      Мы прошли уже три четверти пути, пока не случилось непредвиденное: из люка впереди вылез какой-то человек. Это был высокий, седовласый мужчина, с головой погруженный в дисплей читальной доски, которую нес в руках. Я нырнул за спину Финну, чтобы мое лицо не попалось ему на глаза. Финн смело прошел вперед, бодро его поприветствовав на ходу. Тот пробормотал ответное приветствие, едва приподняв от доски голову. Целых пять секунд я считал, что все прошло хорошо, пока мы не стали пролезать в тот же самый люк, и я не оглянулся, замешкавшись.
      Седовласый мужчина остановился и с явным недоумением смотрел нам вслед.
      - Быстрее, - сказал я Финну. - Теперь нам надо выбираться отсюда поскорее.
      Я все еще полагал, что нам это удастся, поскольку впереди оставалось сделать лишь короткий бросок до причальной оси.
      "Только бы подняться по рукаву и проникнуть в корабль, - думал я, - а там - отдал швартовый, и поминай как звали".
      В то, что они попытаются сбить нас в космосе, я серьезно не верил.
      До люка последнего коридора мы добрались без видимых признаков тревоги, но на лазанье вверх по лестнице ушло время: в условиях меняющейся гравитации субъективное ощущение времени всегда нарушается. Финн был впереди, поэтому он первым бросился в люк на противоположном ее конце с пистолетом навскидку, готовый стрелять. Я чуть-чуть задержался сзади, пытаясь оценить ситуацию.
      В мозгу моем завертелись фантазии: Финн парализует часовых, часовые парализуют Финна, и тут я преспокойненько улетаю на своем корабле в гордом одиночестве. Тогда я еще не осознавал, насколько просто все может полететь ко всем чертям.
      Что и говорить: именно к чертям оно все и полетело.
      В шлюзовой камере часовых не было и в помине. Когда я, предварительно заглянув, вошел внутрь. Финн преодолел уже половину расстояния к рукаву. Но еще до того, как он оттолкнулся от стены и врезался в один из таинственных металлических цилиндров, при этом грязно выругавшись, я понял, что на всех моих радужных мечтах поставлен жирный крест.
      Герметичный люк, закрывавший вход в рукав, был наглухо задраен. Рукав втянули обратно, и другой его конец ни с чем не соединялся, - Черт, они убрали корабль! - в бешенстве завыл Финн, явно выбитый из колеи столь неожиданным поворотом событий. У меня опустилось сердце.
      - Они не могли этого сделать!
      Позади, из коридора, где только что были мы, послышался топот. За нами гнались.
      Финн быстро перелетел к люку, перекрывавшему выход на лестницу. Он с силой его захлопнул, вновь отрикошетив в один из цилиндров, присутствие которых заметно облегчало движение в условиях невесомости, а затем принялся лихорадочно нажимать кнопки пульта заслонки. И тут разом зазвенели все тревожные звонки, а над люком заморгала красная лампочка.
      Он повернул ко мне лицо, оскалившись в улыбке.
      - Маленькая аварийная ситуация, - сказал он. - Теперь системы станции подумали, что в шлюзе утечка. Все люки задраены. Сюда им не войти.
      - А мы выйти сможем? - простодушно спросил я.
      - В общем, нет, - заметил он. - Но нам нет смысла угонять шаттл. Дальше Урана на нем не улетишь. Нам нужен твой корабль.
      События развивались слишком быстро для моего восприятия.
      - Тогда где он, черт возьми?
      - Есть только одно место. В трюме грузовоза. Раз они не смогли проникнуть внутрь, то наверняка решили переправить его на Оберон. Там находится штаб местного военно-космического гарнизона.
      - Они сказали, что конфискуют его, - ни к селу ни к городу пробормотал я. Вот теперь мы, похоже, окончательно созрели, и единственное, что оставалось, это вернуться в тюрягу.
      Но из Финна энергия била ключом. Он проворно щелкал по клавишам, ожидающе вглядываясь в ближайший настенный дисплей. Обернувшись, он кивнул мне через плечо в сторону одного из люков.
      - Там космические скафандры, - сказал он. - Ты знаешь, как их одевать?
      - Конечно, - ответил я. - Но что толку?
      - Сейчас я им сделаю аварию, - процедил он. - Настоящую аварию.
      Я даже не успел открыть рот, чтобы ответить. Тревожные звонки внезапно смолкли, а красные огни погасли.
      Финн выругался, перелетел обратно к входному люку и опять забегал пальцами по кнопкам панели управления электронным замком. Не помогло. Он оказался далеко не единственным асом программирования. На этом планетоиде таких пруд пруди.
      Возле пульта висела телефонная трубка, и Финн сорвал ее с рычага. Быстро набрал аварийный номер.
      - Говорит Джек Мартин, - без предисловий выкрикнул он. - Если кто сунется в этот люк, у вас будет настоящая авария. Не пытайтесь откачать воздух. У нас есть скафандры, и мы не блефуем.
      У меня появилось страшное предчувствие. Не знаю, насколько хороша идея запугивать население малой планеты. К тому же я понятия не имел, какое наказание предусмотрено за подобные акции, но чувствовал, что явно не меньшее, чем за дезертирство из военно-космических сил.
      Люк остался на месте. Наступила долгая пауза. Тишина стала вдруг угнетающей.
      - Надеваем скафандры, мать их! - нетерпеливо выкрикнул Джон.
      - Черт побери, Джон, - произнес я, - этого они нам не простят. Может, лучше сдаться, а? Так мы меньше потеряем, - Ты ублюдок, Руссо, - прошипел он, когда до него дошло, насколько глубоко он залез в дерьмо. - Все из-за тебя.
      Здесь он явно был не прав. Мои проблемы начались только тогда, когда все было уже сказано и сделано. Его погубила собственная жадность. Тут я понял, что у этого человека, должно быть, имелись гораздо более серьезные причины не быть раскрытым, и его решение внезапно разбогатеть за мой счет было принято далеко не сгоряча. Насколько я понимал, ему во что бы то ни стало надо было выбраться из Солнечной системы. И вновь я задал себе вопрос: что же побудило Джона Финна раскрыть себя по телефону? Нет, здесь все далеко не так просто.
      Он подлетел к одному из люков и распахнул его. За дверью ровными рядами стояли космические скафандры. Было там и несколько более легких костюмов - тех самых, стерильных. Нужны они, насколько я помнил, для работы в биологически зараженных зонах. Один из космических скафандров наверняка скроен по мерке Финна. Он оглядел их, затем, очевидно, передумав, устремился к стерильным костюмам. Один из них бросил мне. Второй - себе и тут же его надел.
      - Плохо дело, - пожаловался он искаженным, скрипучим голосом, словно в рот ему набили стекла. - Нам осталось одно: вернуть твой корабль.
      - Как ты предлагаешь это сделать? - спросил я.
      - Шантаж, - коротко сказал он. - Создадим угрозу. Трудность в том, что, кроме воздушного шлюза, я больше ничего отколупнуть от станции не смогу. Слишком много тут понатыкано защитных систем. Поэтому нам остается только одно.
      Он надел костюм и задраил его. Затем взял плевун, висевший в воздухе на том же месте, где он его оставил. Я почувствовал его пристальный взор, устремленный на меня из-за лицевого щитка, и буквально ощутил лихорадочный бег его мыслей.
      Зазвонил телефон возле люка. Финн не стал обращать на него внимание, поэтому трубку взял я.
      - Это Мартин? - спросил звонивший.
      - Это Руссо, - ответил я.
      - Говорит Аюб Хан. И что вы собираетесь делать дальше, мистер Руссо? Уверен, вы понимаете, что любые нанесенные вами повреждения лишь подвергнут еще большей опасности вашу жизнь, как жизнь любого человека на вашем месте. Отсюда некуда идти, уверяю вас.
      - Мистер Мартин полагает, что нам терять уже нечего, - ответил я. - Он считает, раз он связался со мной, то теперь военно-космические силы расстреляют и его. Трудно будет его в этом разубедить.
      - У мистера Мартина слишком буйное воображение, - заметил Аюб Хан. - Здесь цивилизованная планета - научно-исследовательская станция. И военно-космические силы - не банда головорезов.
      - Но они ведь не погладят его по головке, разве не так? Финн снял с головы шлем и отобрал у меня трубку.
      - Послушай, Хан, - грубо бросил он. - Тебе не хуже моего известно, что терять мне нечего. Думаю, ты уже знаешь, кто я такой и за что меня ищут. Я не собираюсь долбить стены твоего драгоценного планетоида, но вот заразу из всех твоих вонючих инкубаторов я повыпускаю. И здесь будет полный шлюз милых твоему сердцу букашек, поэтому не только полетит псу под хвост половина экспериментов, но и возникнет угроза бактериологического заражения станции. Тебе не кажется, что пора связаться с грузовозом и вернуть сюда "Мистраль", чтобы мы смогли на нем улететь? Тогда все останутся при своих, за исключением вояк. Мыс Руссо покинем систему, а твои людишки смогут преспокойно и дальше влачить свое жалкое существование, занимаясь любимыми исследованиями. Договорились?
      Не знаю, был ли хоть какой-то ответ. Через полминуты Финн просто повесил трубку.
      Я посмотрел на Финна, он - на меня.
      - Тебе лучше застегнуться, - сказал он мне.
      - На хрена? - поинтересовался я. - И что в этих баках?
      - Пыль с кольца.., фильтрат верхних слоев атмосферы планеты.., грязь с Ариэля и Умбриэля.
      - А что за чертовы букашки? Он пожал плечами.
      - Да здесь всякой дряни полно. Вирусы, бактерии.., и вообще Бог знает что.
      Наверное, я поглядел на него как на сумасшедшего.
      - Так на кольцах Урана полно бактерий? Но это невозможно!
      Он смерил меня гнусным взглядом.
      - Я и не ждал, что ты об этом можешь знать, - презрительно бросил он. - Но могу поспорить на половину нашего корабля, что доктора Аюб Хана гораздо больше заботит содержимое этих баков, чем интересы Крамина и его мордоворотов.
      Телефон зазвонил опять, и я поднял трубку.
      - Слушаю.
      - Все в порядке, мистер Мартин, - произнес Аюб Хан, у которого явно были нелады с узнаванием по голосу. - Грузовозу, транспортирующему "Мистраль", дан приказ вернуться. Он прибудет примерно через четыре часа. Можете подниматься на борт и лететь.
      Я заморгал. Потом посмотрел на Финна и сказал:
      - Ты был прав. Они отдают корабль.
      - Победа! - выкрикнул он, не сумев скрыть за этим радостным восклицанием собственного удивления. Значит, сам он далеко не был уверен, что все получится. И тут, прямо на моих глазах, из него хлынул фонтан самодовольства и бахвальства. Теперь он был точно уверен: умный он мужик, хотя сам, в общем, никогда в этом и не сомневался.
      - Спасибо, доктор Хан, - довольно неуклюже произнес я в трубку. - Очень любезно с вашей стороны. С радостью будем ждать.
      Я не поверил ни единому его слову. И то, что испытывал я тогда, было чем угодно, только не радостью.
      Глава 5
      Как утверждают поэты, самые отлично составленные планы идут вкривь и вкось, когда они зависят от слаженных действий большого количества участников. Причем, как утверждают те же поэты, такое случается не только у людей, но и у мышей. Что уж тут говорить о планах, скроенных на живую нитку!
      - Ты всерьез полагаешь, что они дадут нам просто так уйти? - спросил я у Финна.
      - А ты можешь предложить что-нибудь получше? - огрызнулся он в ответ. Стерильный костюм был по-прежнему на нем, но шлем расстегнут, чтобы иметь возможность говорить. Свой я вообще не надевал.
      Ничего лучше предложить я не мог. У меня вообще не было никаких идей. Но и к плану Финна потерял остатки доверия. Он, похоже, обладал слишком буйным воображением, уже неоднократно его подводившим. И уже не в первый раз я клял судьбу, что свела меня с ним. Из всех знакомых мне людей, которых только можно было встретить на затерянном планетоиде, вращающемся вокруг Урана, он был, вероятно, единственным, кто мог настолько усложнить мои проблемы. У всех остальных наверняка хватило бы ума и порядочности не втягивать меня в свои дела.
      - Итак, кто же ты теперь, называющий себя Джеком Мартином? - спросил я его.
      Он ответил мне кислой миной.
      - Дезертир из военно-космических сил. Помимо всего прочего.
      Не скажу, чтобы меня это сильно удивило.
      - А прочее это что?
      - Ничего серьезного. Так, воровство. Он помолчал, затем продолжил:
      - Меня призвали, как только я вернулся с Асгарда. Все было бы о'кей, если б я оставался там, но меня тошнило от этого места. От этих мерзких гуманоидов и холодных, темных пещер. Вернувшись, провернул несколько компьютерных афер с поддельными идентификаторами. Это было несложно. Но теперь невозможно и шагу ступить ни на Земле, ни на Марсе, чтобы за тобой не тянулся электронный след, как вонь от скунса. Даже в Австралии стало припекать. Пришлось возвращаться на пояс; да и оттуда пора было делать ноги. Здесь торчу уже год. Аюб Хан просек, кто я такой, но виду не подал. Сам понимаешь: не от врожденного великодушия. Большой пользы я для него не представляю, даже несмотря на свои особые навыки, но найти мне замену - тоже непросто. Да и незаконно. Поэтому он приставил кое-кого следить за мной. А когда тебя обложат с двух сторон... Я много бы дал, чтобы вернуться на Асгард, даже если он весь, к чертям, замерз. Или на какую-нибудь колониальную планетку. Никогда не был в колониях. А ты?
      - Да ты прямо-таки маленький Наполеон преступного бизнеса, - произнес я. Еще в старые дни я знал, что ты добром не кончишь. Микки сейчас, должно быть, ворочается в гробу.
      - Но здесь ведь не одного меня разыскивают за дезертирство, не так ли?
      - Я не виновен.
      - Ну да. Ты настоящий герой войны, Руссо. Ты делал свое скромное дело ради дорогой старушки Земли, ползая в абсолютном нуле где-то на задворках галактики. Это правда, что твои боссы приторговывали суперсолдатам и андроидами с саламандрами?
      То был удар ниже пояса, но я мог понять эту точку зрения. Тетраксы действительно поставляли стратегические материалы саламандрам, включая технологии, разработанные ими в результате наших поисков на Асгарде. Возможно, мои находки по ходу дела внесли в это свой вклад. Однако меня интересовало, не продавали ли тетраксы кое-что и нашей стороне. Это было бы логично. То, что человеческая цивилизация основывалась в первую очередь на машинных, а не на биологических технологиях, делало разработки тетраксов еще более привлекательным предметом торговли.
      - Ладно, - сказал я Финну. - Робин Гудов здесь нет. Но теперь мы с тобой станем настоящими преступниками, если не передумаем и не сдадимся.
      - Ха-ха, - произнес он без тени юмора.
      - Я серьезно, - сказал я ему. - Можешь стрельнуть в меня из плевуна и стать героем. Скажешь, что я тебя шантажировал, поскольку знал твое настоящее имя. Или я могу стрельнуть в тебя и сказать, что только сейчас понял, какой ты козел и неудачник.
      От такого предложения в восторг он не пришел.
      - Так что в действительности ты нашел на Асгарде? - спросил он, меняя тему разговора на менее неприятную. Я решил, что разговаривать лучше, чем молчать.
      - Вниз идет очень много уровней, - ответил я без особого энтузиазма. - Их там тысячи. И общая их площадь больше, чем площадь всех вместе взятых материнских планет и колоний всех гуманоидных цивилизаций галактики. А если они к тому же населены, то народу внутри этого шарика жуть как много.
      - Знаешь, что я по этому поводу думаю? - изрек он.
      - Догадываюсь. Я слыхал все теории, которые есть насчет Асгарда. Самая популярная в широких кругах, это что Асгард - тот же Ноев Ковчег, уплывший от космической катастрофы в черной галактике незнаемо сколько эонов назад.
      По его лицу я понял, что попал в точку. Он беспомощно заметался мыслями, пытаясь изобрести еще хоть что-нибудь, лишь бы показать, что я не угадал.
      - Это мог быть какой-нибудь зоопарк, - сказал он наконец. - Или это могли быть беглецы из нашей собственной галактики, сохранившиеся с тех времен, когда ни одни нынешние гуманоиды еще не выходили в космос. Ведь говорят же, что неспроста все гуманоидные цивилизации нашего рукава примерно одного возраста, а гуманоидные расы очень похожи. Ребята на Весельчаке предполагают, что у всех у нас общие предки, а землеподобные планеты были созданы в далеком прошлом какими-то родительскими разумными существами.
      - Я слыхал, как другие оспаривают эти теории.
      - А ты сам-то, умник, что думаешь? - спросил он с легкой насмешкой в голосе.
      - Не знаю, - честно признался я. - Но считаю, что если кому-то удастся добраться до центра Асгарда, то ответов будет больше, чем когда-либо заданных нами вопросов. Я достаточно повидал внизу и пришел к убеждению: в глубинных уровнях живут люди, по сравнению с которыми тетраксы примитивные дикари. Тетраксы сами это подозревают. И это их беспокоит: тяжело вдруг оказаться в соседях с суперцивилизацией. Они самозабвенно называют всех нас варварами, и нетрудно представить, какой для них будет удар, если их самих возьмут да и сунут в ту же категорию. Они из кожи лезут вон, чтобы выяснить, что такое Асгард в действительности, но не уверен, что ответ им понравится.
      - И пахать на новых хозяев, как пашем мы на тетраксов, им тоже не хочется? Господи, как же я ненавидел работать на них, но вынужден признать, что кое-чему в охранных системах они меня научили. Если б меня не загребли на эту чертову войну, я был бы здесь уже большим боссом. На Асгарде я выучился некоторым тонким вещам. Пусть эти ублюдки имеют обезьяньи рожи, но когда им выгодно, они всегда готовы поделиться знаниями. Может быть, они открыли доступ на Асгард только для того, чтобы вместо них в нем ковырялись такие дураки, как мы с тобой?
      - И это тоже, - сказал я. - Сумей они удержать Асгард в секрете, они так бы и сделали. Но они были не одни, кто о нем знал, когда там появились их первые базы. Чтобы скрыть свои истинные намерения, им гораздо выгоднее всячески поощрять мультирасовые научные изыскания. Они просто помешаны на идее мирного и гармоничного галактического сообщества. И по их мнению, это наилучший путь заставить нас убедиться, что жить хочется каждому. А что касается биотехнологий, которые они продали саламандрам, то я не думаю, что здесь присутствовала одна лишь корысть; это была также и попытка изменить ход войны в сторону затухания. Огневой мощи они боятся, потому что с ее помощью можно разом уничтожать целые планеты. Им гораздо более по душе генетические адские машинки и тонкие биотехнологии, потому что такое оружие не вызывает экологических катастроф.
      Но беседу я поддерживал без всякого удовольствия. Слишком много времени провел я на Асгарде в размышлениях над самыми фантастическими вариантами возможного прошлого этого артефакта и ломая голову над прочими загадками сложившегося в галактике статуса-кво. Доводилось мне обсуждать эти вопросы и с гораздо более умными, чем Джон Финн, собеседниками, и, во имя того, во что я еще верил, мне вовсе не хотелось разжевывать очевидные вещи его сырому, неподготовленному интеллекту.
      - Что ты знаешь об этих бактериях и вирусах с колец Урана? - спросил я его, решив, что раз уж нам надо о чем-то говорить, то лучше говорить о том, что интересует меня. - Там ведь не больше тридцати градусов Кельвина в верхних слоях атмосферы.
      - Где-то около того, - , подтвердил он. - На самом верху до ста двенадцати Кельвина.
      - Но ничто живое не может существовать при такой температуре!
      - Не может, - лаконично согласился он. - Эти твари - в глубокой заморозке. Как в холодильнике. Но когда мы их оттаяли, они стали как новенькие. По крайней мере часть из них.
      - А сколько они пробыли в заморозке? И откуда, черт возьми, они могли там взяться?
      - Вот это здешние ребята и пытаются выяснить. Сам знаешь - Асгард не единственная загадка Вселенной. Чтобы найти что-то странное, вовсе не обязательно забираться на самый край галактики. Великих загадок до хрена у тебя под ногами. Знаешь, здесь даже тетраксы побывали. Несколько лет назад, когда война была еще в самом разгаре, на Весельчак прилетал тетронский биолог. Потом он отправился к голове кометы.
      - Только не говори мне, что в кометной пыли полно микроорганизмов, саркастически произнес я.
      - Ну, не то чтобы полно, - сказал он, - но чуть-чуть имеется. А здесь, говорят, их общая биомасса превышает биомассу Земли. Рехнуться можно, да?
      Я в замешательстве покачал головой. Сама мысль о том, что на Уране живых организмов, пусть даже в замороженном виде, по массе больше, чем на Земле, как-то не укладывалась в голове.
      - Тогда где были эти микроорганизмы до заморозки? - снова задал я вопрос.
      Могу поклясться. Финн надо мной потешался.
      - Прямо здесь, - ответил он, снисходительно посмотрев на меня как на глупого школьника. - По крайней мере это вполне приемлемая идея.
      Я все еще никак не мог прийти в себя и потому просто выжидательно посмотрел на него.
      - Здесь не всегда был такой холод, - произнес он. - Только с тех пор, как Солнце вошло в стабильную фазу. Несколько миллиардов лет назад, когда Солнечная система еще только формировалась. Солнце было сверхгорячим. На таком удалении здесь имелись прекрасные триста Кельвина. Тепло, сыро, и полно углерода с азотом. Для людей не очень подходяще, но для микробов - самое оно.
      - Господи Иисусе! - воскликнул я под впечатлением услышанного, даже не обратив внимания на то, что мое изумление приносило Финну огромную радость. Так, значит, жизнь здесь была еще тогда, когда Земля не остыла? С ДНК и со всем остальным?
      - Разумеется, - насмешливо произнес он. - А откуда, ты думал, взялась жизнь на Земле?
      Когда я был еще маленький, кто-то рассказывал мне сказочку про молекулы жизни, развивавшиеся в горячем органическом бульоне. В ней говорилось, что из этого бульона состояли океаны древней Земли. Очевидно, в свете новейших открытий историю эту несколько подновили. Чтобы отодвинуть ее еще глубже в прошлое, большого воображения не требовалось. Откуда, скажем, взялась первая бактерия в горячем органическом бульоне, омывающем молодой Уран?